Адвокат московской юридической консультации номер десять Юрий Петрович Гордеев весьма приятно проводил время на работе. Вот уже около часа, или даже больше, он переписывался посредством интернета с обаятельной, длинноногой, зеленоглазой блондинкой, как та себя сама зарекомендовала. Увлекательная беседа становилась все более и более страстной, собеседница проявляла сначала неподдельный интерес, потом и явное нетерпение, а когда возможность договориться о реальной встрече уже витала в воздухе, совершенно не вовремя зазвонил телефон на письменном столе адвоката. Гордеев с большой неохотой оторвался от монитора, поднял трубку и, еще не успев перестроиться с бесчисленных любезностей на деловой тон, промурлыкал в трубку:
      — Гордеев. Слушаю вас.
      — Юра, что это у тебя с голосом? — звонил директор юрконсультации Генрих Розанов. — Простыл, что ли?
      — Нет-нет, — Юрий откашлялся и заговорил обычным голосом: — Все в порядке, Генрих Афанасьевич. Наверное, это связь такая. Вы же знаете, какие у нас старые АТС…
      — Наверное, — недоверчиво произнес Розанов. — Зайди ко мне, Юра. Тут есть дело для тебя.
      — Ух ты! — внезапно воскликнул Гордеев в трубку. Разговаривая с Розановым, он не отрывался от монитора, а незнакомка прислала как раз чересчур пылкое послание, и Юрий не смог сдержать своих эмоций.
      — Надо же, — сдержанно удивился Розанов. — Вот уж не думал, что известие о новой работе вызовет у тебя такой энтузиазм. Растешь, растешь, Юра…
      — Простите, — мигом сориентировался Гордеев, — не смог сдержать чувств. Это действительно очень неожиданная, но приятная новость. Сейчас поднимусь.
      Гордеев положил трубку, кратко отписал виртуальной собеседнице тоже что-то страстное и нежное и попросил выслать фотографию. Затем быстро навел порядок на столе, вернее сложил бесчисленные бумажки в одну неровную стопку, а папки — в другую, и быстро вышел из своего кабинета. Через минуту он уже стучал в дверь начальника.
      — Заходи, заходи, — раздался голос Розанова из глубин кабинета.
      — Здравствуйте! — воскликнул Юрий с порога.
      — Привет. Садись. Хочешь кофе?
      Повышенная любезность начальника не обещала ничего хорошего — это Гордеев усвоил давно. Обычно начальники очень ценят собственное хорошее отношение к подчиненным и расходуют его экономно — только в тех случаях, когда им самим что-то надо.
      «Ничего не поделаешь, такова жизнь. Ну вот, сейчас Розанов опять поручит заниматься чьей-нибудь разбитой машиной или дележом имущества. За копейки», — пронеслось в голове у Гордеева.
      — Да, кофейку было бы неплохо, — осторожно произнес он.
      Розанов поднялся и нажал кнопку чайника.
      «Ну вот. Он еще и кофе сам делает, — все более настороженно наблюдал за манипуляциями Розанова Гордеев. — Неужели все московские юридические конторы обязали заниматься благотворительностью и за „спасибо“ защищать интересы городских бомжей? А Розанов наверняка хочет поручить мне именно такое ответственное дело!»
      — Для чего вызывали, Генрих Афанасьевич? — наконец не выдержал Гордеев.
      — Хочу поручить тебе один процесс, — ответил Розанов. — Дело несложное. Для тебя вообще как семечки. Возьмись, пожалуйста.
      — Не могу, Генрих Афанасьевич, — подумав, сказал Гордеев.
      — Как же так? — развел руками Розанов. — Только что радовался моему звонку, я бы даже сказал — ликовал, а тут вдруг отказываешься? Как это понимать?
      — Я бы со всем желанием, — горячо запротестовал Гордеев, — но сами ведь знаете, у меня своих дел сейчас невпроворот.
      — Правда? — поднял бровь Розанов.
      — Да. Чистая правда. Подлинная, — проникновенно подтвердил Гордеев. — Я не могу браться за работу, если не уверен, что качественно ее выполню. А времени моего сейчас не хватит, чтобы уделять должное внимание всем клиентам.
      — Красиво говоришь, — покачал головой Розанов. — Недаром ты в адвокаты пошел… — Он сделал многозначительную паузу, в упор глядя на Гордеева, и продолжил: — Только вот дел у тебя сейчас нет никаких. Я попросил Марину, она все проверила. Во вторник последнее заседание по Брумкину — и ты свободен, как стрекоза в полете.
      — Интересно, а откуда Марина может знать о моих делах? — с вызовом поинтересовался Гордеев. — Я ей вроде не докладывался.
      — Все оттуда же, — хитро подмигнул Розанов. — Всем известно, что у тебя с ней шуры-муры.
      — Ну и что? Мы с ней о делах вообще не разговаривали.
      — Не важно. От женщины ничего не скроешь. Она все мысли на лбу читает, — Розанов красноречиво провел пальцем по собственному лбу, — в том числе и те, что касаются работы. Не замечал?
      — Замечал… — грустно подтвердил Гордеев.
      — Ну вот, — с удовлетворением в голосе произнес Розанов. — Так что ты мне мозги не пудри, никаких таких особых дел у тебя нет. И в ближайшее время не предвидится.
      «Тьфу, — подумал Гордеев, — это все я виноват, нечего было языком трепать. А Маринке я еще задам жару…»
      — Да, но я ведь должен разобраться в бумагах, привести в порядок документы, — не собирался сдаваться Гордеев. — Проанализировать, сделать выводы…
      — Какие бумаги? — отмахнулся Розанов. — Что ты мне тут рассказываешь? Ты же не в канцелярии работаешь, у тебя сроду никаких документов не было. Я что, по-твоему, не видел, как ты после каждого судебного процесса все бумажки смахиваешь со стола и выкидываешь в ближайшую урну?
      Гордеев насупленно замолчал. Больше крыть было нечем.
      — Да ладно тебе. Не грусти, — сжалился начальник. — Дело хорошее. Не бесплатное.
      — Правда?
      — Конечно! Причем клиент выгодный, деньги должен заплатить нормальные. Да и делов-то на неделю. Возьмись, а? Только я тебе еще стажера прикреплю, нужно одного способного молодого юриста попрактиковать. Будем вместе ковать юные кадры.
      — Хорошо, — совсем уж опечалился Гордеев. — Только стажер-то мне зачем? Сами говорите: дело простое, быстрое. Польза от него стажеру какая?
      — За стажера переживаешь? — усмехнулся Розанов. — Признайся уж честно, тебе просто возиться неохота.
      — Признаюсь. Неохота, — вздохнул Юрий.
      — Что-то ты, милый друг, невесел, что-то голову повесил. — начальник откровенно веселился. От этого Гордеев злился еще больше.
      — Что вы так радуетесь? — обиженно произнес он. — Очень мне нужно, можно подумать, валандаться с каким-то выпускником. Вы же сами знаете, они все из института приходят с мыслью, что Плевако по сравнению с ними — зеленый мальчишка.
      — Я думаю, что, когда ты увидишь этого выпускника, ты будешь радоваться еще больше меня, — загадочно произнес Розанов.
      — Это с чего бы мне так радоваться? — насторожился Гордеев.
      — Увидишь, — неопределенно кивнув, ответил Розанов, — Иди пока к себе, а стажера я сейчас пришлю. Должен появиться с минуты на минуту. Как только познакомитесь — оба зайдите ко мне. Я вас свяжу с клиентом. Договорились?
      — Договорились, — недовольно пробурчал Гордеев и понуро поплелся в свой кабинет.
      Усевшись за свой стол, Юрий вдруг вспомнил о своей новой виртуальной знакомой и слегка ободрился. Он проверил содержание почтового ящика, принял новую корреспонденцию и приготовился ждать, предвкушая увидеть обворожительное девичье личико на присланной фотографии.
      Письмо от нее действительно имелось, а в письме имелась фотография. Вскоре картинка загрузилась.
      Гордеев глянул на экран и замер. С монитора на адвоката уставилась перезревшая девица со следами трехдневного запоя на лице. Вытравленные перекисью белые лохмы сосульками свисали на лоб. Из-под них смотрели будто затуманенные сильным транквилизатором мутные глаза цвета талого снега на обочине подмосковного шоссе. Девица сидела в кресле, положив ногу на ногу — мощные бедра, которые совсем не прикрывала коротенькая юбчонка, производили сильное впечатление. На тугом брюшке, обтянутом розовой кофточкой, явно обозначились жировые складки. Гордеев насчитал целых четыре. Картину довершали многочисленные разноцветные пластмассовые бабочки-заколки в прическе, несколько ярких браслетов на запястьях, связка цепочек и кулонов на шее и большие серьги в ушах в форме золотистых дельфинчиков.
      Под фотографией была приписка: «Надеюсь, что понравилась тебе. Позвоню сегодня после пяти, котик. Целую».
      — Боже мой! — Гордеева передернуло, как от удара электрическим током. Он совершенно забыл, что опрометчиво написал номер своего мобильного телефона, когда еще верил, что действительно общается со сногсшибательной красавицей блондинкой.
      — Какой ужасный день! Меня, кажется, окончательно решили добить сегодня! — пробормотал он. — Ну, почему, интересно, все против меня? Неужели это наказание за того чайника, которого я так красиво подрезал сегодня утром?
      Утром, добираясь на работу по перманентным московским пробкам, Гордеев действительно подрезал какого-то юношу мажорского вида на новеньком «вольво».
      — Простите, я не слишком мешаю вам разговаривать самому с собой? — раздался сзади нежный девичий голос.
      Гордеев резко повернулся в кресле и увидел стоящую в дверях девушку в длинном и очень дорогом с виду кожаном плаще.
      Посетительница была необыкновенно хороша. Длинные густые волосы сверкающей волной спускались на плечи, тонкая талия была схвачена тонким кокетливым пояском, огромные блестящие глаза с длинными ресницами лукаво сверкали из-под слегка затемненных стекол очков в красивой и дорогой оправе. Особенно эффектное впечатление она производила после созерцания присланной фотографии…
      Юрий резко встал, желая показаться галантным, сделал шаг вперед, поскользнулся на яблочном огрызке, который каких-то пятнадцать минут назад не долетел до урны, и растянулся на полу.
      — Ну что же вы так неосторожно? Надеюсь, вы не ушиблись? — без тени улыбки на лице спросила девушка, нагнувшись над адвокатом.
      Гордеев увидел нижний край ее кожаного плаща, полы которого распахнулись, а за ними открылся отличный вид на будто растущие прямо из-под подбородка красавицы бесконечные ноги.
      — Нет-нет, все в порядке, — ответил смущенный Гордеев, все еще лежа на ковролине. — Просто вы так обворожительны, что я упал к вашим ногам.
      — И к тому же вовремя подвернулся яблочный огрызок? — лукаво подмигнула красавица.
      — Да! — подтвердил Гордеев.
      — Вы вполне могли бы словами выразить свой восторг от моей красоты, и таких жертв вовсе не требовалось, — проворковала красотка. — Помочь вам подняться? Или вам и там хорошо?
      — В общем-то неплохо, — сказал правду Гордеев.
      Красотка улыбнулась и изящно протянула руку с длинными музыкальными пальцами:
      — Поднимайтесь. Все-таки нехорошо вот так лежать на полу. К тому же не очень чистом.
      — Нет, что вы, я справлюсь сам, — ответил Юрий и легко вскочил на ноги. — Присаживайтесь, пожалуйста.
      Гордеев указал посетительнице на свое кресло, поскольку стул для посетителей был занят высоченной стопкой бумаг, которые дожидались своей очереди быть отправленными в урну, а сам устроился на широком подоконнике.
      — Вы пришли поговорить со мной? — бодро спросил он.
      — Если вы Гордеев Юрий Петрович, то именно с вами, — кивнула незнакомка.
      — Я вас внимательно слушаю, — Гордеев изобразил огромный интерес на лице, а сам втихаря потирал ушибленный локоть, и мысли его были далеки от профессиональных вопросов. Когда девушка села в кресло, плащ снова распахнулся, и взору Гордеева опять предстали стройные ноги, только теперь в другом ракурсе, и он с трудом заставлял себя отвести от них взгляд.
      — Вы действительно меня внимательно слушаете? — с усмешкой спросила посетительница, делая упор на слово «внимательно».
      — Да-да, конечно. Внимательней некуда, — чуть смутился Гордеев. — По какому делу вы пришли?
      — Меня зовут Лидия Ермолаева. Генрих Афанасьевич должен был предупредить вас о моем появлении.
      — Честно говоря, не могу припомнить, — нахмурил лоб Гордеев. — По-моему, нет. Мы ведем ваше дело?
      — Нет. Меня прислали к вам на стажировку. Розанов сказал, что вы высокопрофессиональный адвокат и будете моим чутким руководителем и наставником.
      — На стажировку… — мысли в голове Гордеева начали проясняться. — Так, значит, вы и есть мой стажер?
      — Видимо так. Ваш стажер, — кивнула она.
      — Ну и ну!.. — изумился Гордеев. — Выпускница юрфака?!
      — Она самая, — не понимая восторгов адвоката, удивленно ответила Лида.
      — Действительно, я очень рад, — вспоминая разговор с начальником, сказал Юрий. — Вы знаете, Генрих Афанасьевич лучший директор юридической консультации в мире.
      — Вот как? Приятно слышать. Впрочем, как я уже сказала, он о вас отзывался так же лестно.
      — Правда? И что же он говорил?
      — Ну-у… Что вы очень опытный адвокат. И вообще хороший человек.
      — Приятно… У нас в юрконсультации, знаете ли, принято делать друг другу комплименты, — улыбнулся Гордеев, — вам этой традиции тоже не избежать.
      — О-о, — засмеялась красавица, — обожаю комплименты.
      — Ну вот. Значит вы попали именно туда, куда надо!
      — Прекрасно… Но давайте перейдем к работе. Розанов предупреждал меня о каком-то деле, которое поручено вам, а я должна оказать посильную помощь. Что это за дело?
      — Сам пока не знаю, — пожал плечами Гордеев. — Он мне что-то говорил… Но только в общих чертах, я сам еще не введен в курс дела. Сейчас нам с вами, если не возражаете, следует подняться в кабинет Генриха Афанасьевича, и он нам все расскажет. Идем?
      — Идем. Я могу оставить плащ у вас?
      — Конечно! — Гордеев услужливо подхватил плащ, аккуратно повесил его на плечики и, осторожно придерживая дверь, пригласил ее следовать за ним.
      Начальник встретил Юрия с ехидной улыбкой на лице.
      — Ну что, Юрий Петрович, познакомился с коллегой? Будете работать, или подыскать для Лидии Андреевны другого наставника?
      — Что вы, что вы, Генрих Афанасьевич, я с удовольствием помогу Лидии освоиться на нелегком адвокатском поприще, — запротестовал Гордеев.
      — Надеюсь, не подкачаешь? У тебя есть педагогические таланты? — строго спросил Розанов.
      — А как же? — не растерялся Гордеев. — И еще какие! Чувствую в себе просто талант Макаренко.
      — Давно чувствуешь-то? Или только сейчас накатило? — усмехался Розанов.
      — Да вот как-то внезапно и навеяло. Да так, что удержаться теперь не могу, — отвечал Гордеев. — Хочется прямо сейчас приступить к педагогической практике.
      — Нет, ты уж, пожалуйста, удержись, чтобы никаких неожиданностей не возникло. А то голову оторву, — улыбался Розанов.
      Лидия с трудом сдерживала смех, по ее глазам было понятно, что она уловила подтекст разговора, и это ее изрядно веселило.
      — Ну ладно, присаживайтесь. Вот, знакомьтесь, это наш клиент — Зайцев Константин Павлович, — сказал Генрих Афанасьевич.
      Из кресла, стоящего в углу, поднялся высокий худощавый человек в строгом деловом костюме и при галстуке. Коротко кивнув Лидии и пожав руку Гордееву, он снова опустился в кресло, предоставив Розанову рассказать суть его проблемы. Лида с Гордеевым тоже уселись за стол и приготовились слушать.
      Розанов, как опытный юрист, начал повествование таким тоном, будто рассказывает какую-то очень увлекательную историю. Он сумел буквально за несколько секунд завладеть вниманием присутствующих и не отпускать его до завершения своей речи.
      — Значит так. Константин Павлович — начальник уважаемой конторы. Председатель крупного жилищного кооператива. Занимается строительством новых современных жилых домов. К сожалению, фирма, с которой Константин Павлович работал много лет, в силу неизвестных для нас с вами причин ушла со строительного рынка, и господину Зайцеву ничего не оставалось, как, чтобы не сорвать сроки подрядов, весьма опрометчиво и поспешно заключить договор с другой компанией на постройку шестнадцатиэтажного дома.
      — Предварительно не проверив надежность фирмы? — спросил Гордеев.
      — К сожалению, именно так… — подтвердил Розанов, глядя на Зайцева.
      Тот развел руками:
      — Времени совсем не было. Сроки сильно поджимали. А у нас каждый день простоя — огромные траты. Вот и пришлось…
      — Понятно, — кивнул Гордеев.
      — Итак, — продолжил Розанов. — Квартиры в доме раскупились гораздо раньше завершения строительства. Приезжие рабочие, гастарбайтеры из Молдавии, не успевали за сроками и работали день и ночь, в три смены. Наконец были завершены последние работы, состоялась торжественная сдача объекта, сотни семей были оповещены о начале заселения. Казалось бы, все прекрасно. Да вот незадача, представьте себе, здание рухнуло на следующую ночь.
      — Ничего себе! — изумилась Лида. — Что, вот так само и обрушилось?
      — Ну не совсем так… — нахмурился Зайцев.
      — Да-да, — торопливо уточнил Розанов. — Не совсем рухнуло. То есть стены и каркас дома остались, а вот внутренние перекрытия с десятого этажа по пятый сложились как карточный домик. Хорошо еще нижние этажи не пострадали…
      — Кто-то погиб? — деловито поинтересовался Гордеев.
      — На счастье, в тот момент в доме никого не было — строители уже покинули объект, а жильцы въехать еще не успели.
      — Повезло, — заметила Лида.
      — Да, но на Константина Павловича все равно подали в суд за халатность. Он утверждает, что в происшедшем виновата только строительная фирма. Ваше дело доказать в суде, что дело обстоит именно так. Справитесь?
      — Уверен, что справятся, — уверенно сказал Зайцев. — Тем более что вы отрекомендовали Юлия Петровича…
      — Юрия, — поправил Гордеев.
      — Да, конечно, Юрия… Вы его отрекомендовали как одного из лучших адвокатов вашей конторы.
      Гордеев польщенно заерзал на стуле, не забыв кинуть взгляд на девушку, чтобы узнать, какое действие произвели на нее слова клиента. Лицо Лиды, впрочем, оставалось абсолютно невозмутимым.
      — Ну, это я погорячился… — выдержал паузу Розанов. — Лучший — это я.
      Все непринужденно рассмеялись.
      — Ну что ж, Константин Павлович, — Розанов поднялся со своего места. — Желаю вам удачи. Сейчас вы можете пройти с Юрием и Лидией и более подробно обговорить детали.
      — Да-да, спасибо вам. До встречи. — Зайцев тоже встал и вышел из кабинета, за ним последовала Лидия. Последним выходил Гордеев. Обернувшись, чтобы закрыть за собой дверь, Юрий улыбнулся начальнику и показал поднятый вверх большой палец руки. Розанов в ответ погрозил кулаком:
      — Ты смотри у меня! Первым делом самолеты, ну а девушки потом!
      — А как же! Вы ведь меня знаете, Генрих Афанасьевич!
      — Вот именно потому, что знаю, и опасаюсь!
      — Вот и поговорили… — усмехнулся Гордеев и бросился догонять Лидию с Зайцевым.
      В кабинете Гордеева выяснилось, что суд состоится буквально через день, и времени на подготовку осталось не более суток.
      — Почему же вы так поздно обратились за помощью к адвокату? — недоумевала Лидия.
      — Вы знаете, — отвечал Зайцев, — этот суд не самая большая проблема для меня на данном этапе жизни. Я занимался другими, более серьезными делами, поэтому вспомнил про это неприятное мероприятие совсем недавно. Но сразу обратился к Генриху Афанасьевичу, и он сказал мне, что назначит лучшего адвоката, который быстро решит эту проблему.
      Самолюбие Гордеева вновь было обласкано, он расцветал на глазах. И пока Юрий разговаривал с клиентом, он чувствовал, что Лидия незаметно, но внимательно следила за ним. А ей действительно нравилась его уверенная манера держаться, разговаривать с людьми, умение умело вести беседу, так что человек охотно рассказывал все интересующие их факты и детали. Кроме того, отметила Лида, Юрий достаточно хорош собой.
      «Слишком хорош, чтобы быть просто коллегой», — подумалось вдруг ей.
      Но она немедленно отогнала от себя эту мысль: пережитый не так давно разрыв с мужем и стремление полностью посвятить себя работе всеми силами сопротивлялись развитию каких-либо новых романтических отношений.
      Когда беседа с клиентом была закончена и Зайцев, попрощавшись, ушел, Лида с Гордеевым остались одни. Юрий решил использовать удачный момент и сразу бросился в атаку.
      — Ну что, будем работать? — обратился он к Лиде с самой сладчайшей из всех улыбок, которые имелись в его арсенале.
      — Будем. Непременно будем, — отвечала Лида. Поддавшись обаянию Гордеева, она тоже мило улыбнулась…
      — И что же вы думаете по поводу этого дела? С чего следует начать? — напустив на себя деловой вид, спросил Гордеев.
      — Ну, я считаю, что прежде всего нужно собрать материалы, касающиеся деятельности этой строительной фирмы. Проследить историю ее прошлых объектов, не было ли подобных случаев в ее прежней практике…
      — Да, конечно, — перебил ее Гордеев. — Вы абсолютно правы. Но не продолжить ли нам разговор в более уютной обстановке? Устал, знаете ли, за день от своего кабинета. Может, переместимся в одно симпатичное заведение неподалеку? Там, кстати, варят отличный кофе. И, может быть, перейдем на «ты»?
      — Конечно. Надо подумать, — ответила Лида.
      — Как соотнести ваши ответы друг с другом? Первый — на второй вопрос и, соответственно, второй на первый?
      — Ага, сон про не сон и про не сон сон, — рассмеялась она.
      — А зачем думать над предложением коллеги продолжить обсуждение вопроса в кафе? Разве в этом есть что-нибудь предосудительное? — упрямо продолжал Гордеев.
      — Пожалуй, вы правы… — согласилась Лида.
      — Ты прав, — поправил Юрий.
      — Ну да. Ты прав. Можно и в кафе. Тем более что действительно очень хочется кофе.
      — Отлично. Одеваемся и идем.
      Тут зазвонил мобильный телефон Гордеева.
      — Я слушаю, — произнес Юрий.
      — Привет, котик, — раздался в трубке громкий женский голос. Достаточно громкий, для того чтобы сидящая неподалеку Лида могла слышать каждое слово. Юрию показалось, что в ее глазах промелькнуло легкое разочарование.
      — Привет… — непонимающе ответил Гордеев.
      — Надеюсь, ты узнал меня?
      — Нет, — последовал ответ.
      — Ну как же… — обиделся голос в трубке. — Мы ведь договорились сегодня днем, что встретимся. Я прислала тебе фотографию. Ты же Юрий?
      — Нет-нет, — испуганно начал оправдываться Гордеев. — Я не Юрий. Вы ошиблись. Не туда попали.
      — Как это не туда? Это же номер… — девушка назвала семь цифр гордеевского телефона.
      — Да, но вам, вероятно, дали ошибочную информацию, здесь нет никакого Юрия. Хотите, моя жена вам это подтвердит? — Гордеев с мольбой во взгляде пихал трубку Лиде. Та, презрительно глядя на него, взяла телефон.
      — Алло, с кем я разговариваю? — сказала она в трубку тоном уверенной в себе жены.
      — Я — Света. А ты кто?
      — А я — жена, — не моргнув глазом ответила Лида.
      — Чья? — раздался резонный вопрос.
      — Мужнина, — прозвучал не менее резонный ответ.
      — Это не Юрий? — спросили в трубке после небольшой паузы, во время которой звонящая, видимо, обдумывала новую информацию.
      — Нет, я точно не Юрий, — твердо ответила Лида.
      — Я имею в виду, вашего мужа зовут Юрий?
      — Нет.
      — Он успешный адвокат?
      — Нет, — повторила Лида, — моего мужа зовут Фрол, и он заправщик на бензоколонке. Если хотите, отдаю его в ваше полное распоряжение.
      — Вот еще, — презрительно ответили в трубке. — Оставь своего бензинового Фрола при себе.
      Тут же раздались короткие гудки.
      — Спасибо, Лидочка, ты меня спасла от этой сумасшедшей. Ну что, теперь идем? — поинтересовался Гордеев.
      — Не за что, Фрол, — насмешливо ответила Лида. — Но попьем кофе мы, пожалуй, в другой раз. Что-то расхотелось.
      Лида сняла с вешалки плащ и вышла в коридор. Гордеев остался обескураженно стоять с пиджаком в руках посреди кабинета.
      Следующий день прошел в напряженной работе. Юрий после недавнего конфуза оставил попытки перейти в фазу более близких отношений и целиком погрузился в дела. Лидия оказалась очень толковым напарником, помогала Гордееву советами и действиями. Она прекрасно знала судопроизводство и подготовила все нужные бумаги. К концу рабочего дня необходимые для суда материалы были готовы, четкая стратегия продумана, неопровержимые доказательства невиновности Зайцева собраны.
      — Ну что ж, Лида, мы с тобой славно сегодня потрудились. Ты мне очень помогла, — благодарно сказал Гордеев, поставив последнюю точку в деле.
      — С тобой очень приятно и интересно работать, — отозвалась любезностью на любезность она. — Мне нравится твой подход.
      — Спасибо еще раз.
      Они попрощались и отправились по домам.
      На следующее утро в суде было немноголюдно. Слушание дела проходило практически в пустом зале. Сонная женщина в черной судейской мантии, не пытаясь скрывать скуки, охватившей ее, часто зевала, широко открывая рот. Обвинитель приводил массу каких-то фактов о составе бетона и других стройматериалов, давил на безответственность Зайцева и под конец потребовал для него уголовной ответственности.
      Гордеев же не стал углубляться в технические детали, а просто привел несколько документов, которые указывали на то, что Зайцев выбрал фирму-однодневку совершенно случайно и вынужденно. Чем быстро убедил всех присутствующих в абсолютной невиновности своего клиента. Судья, которой надоело слушать экспертные заключения о марках бетона, обрадовалась такому скорому завершению процесса и, не сомневаясь, вынесла оправдательный приговор. В общем-то, и со стороны истца не были особенно недовольны, поскольку дом оказался застрахованным. Через пять минут зал опустел.
      Зайцев еще долго тряс руку Гордеева, благодаря за удачный исход дела, попросил номер телефона «на всякий случай», попрощался и немедленно уехал. Лида с Юрием вернулись в контору. Розанов встретил их благодушно, продемонстрировал чек на крупную сумму — гонорар от Зайцева — и пригласил молодых людей отпраздновать это дело по завершении рабочего дня. Никто не возражал.
      Ровно в шесть часов они собрались в кабинете начальника. Там уже был накрыт стол со всевозможными закусками и напитками — гонорар Зайцева позволял не скупиться. Розанов пригласил к застолью, произнес первый тост за сплоченную команду и пожелал Лиде поскорее влиться в нее. Гордеев тут же заметил, что Лиде это уже удалось. После первой рюмки хорошего коньяка застолье стало протекать менее официально. Через некоторое время Розанов заявил, что ему пора уходить, а Лида с Гордеевым, если хотят, еще могут продолжать веселиться в его отсутствие. Но она вдруг тоже почему-то засобиралась домой. Юрий вызвался проводить ее. Лида подумала, что для сохранения душевного равновесия ей следовало бы отказаться от этого предложения. Но от коньяка вдруг потеплело на душе, и ей действительно захотелось, чтобы Гордеев ее проводил.
      Они вместе вышли на улицу, Юрий остановил такси, любезно распахнул дверь, пропуская Лиду вперед.
      — Можно тебя спросить? — начал он уже в машине. — Меня давно мучает один вопрос.
      — Спрашивай, раз мучает, — согласилась Лида.
      — Почему ты согласилась работать у нас? — спросил Гордеев.
      — То есть? — подняла бровь Лида.
      — Ну, по твоему виду не скажешь, что ты нуждаешься в деньгах, и, судя по всему, тебя вряд ли может устроить тот гонорар, который полагается стажеру, — уточнил адвокат.
      — Я работаю не за деньги, — пожала плечами Лида. — Мне действительно интересно. А моему материальному состоянию помогает бывший муж.
      — Да, знаю, ты уже успела побывать замужем, — кивнул Гордеев.
      — Официально я там еще и есть, хотя мы давно не живем вместе, — грустно произнесла Лида.
      — И кто же твой муж?
      — Он крупный бизнесмен, живет в Андреевске. Слышал про такой город?
      — Да, конечно. Областной центр… Ты тоже оттуда?
      — Родилась там, выросла. Хороший город, уютный.
      — К сожалению, никогда не приходилось там бывать… И что же у вас не заладилось? — возвратился Юрий к теме неудачного Лидиного замужества.
      — Да так… Неважно, — ответила она. — Не хочу об этом говорить.
      — Извини, если полез не в свое дело, — сказал Гордеев, глядя на дорогу.
      — Ничего, — великодушно простила его Лида. Но остаток пути они ехали молча.
      Наконец машина остановилась возле длинного многоэтажного дома. Гордеев расплатился, помог Лиде выйти из автомобиля и повел ее к подъезду.
      — Ну что ж, спасибо, что проводил, — сказала Лида, когда они подошли к двери.
      — Да не за что, мне было приятно. Извини еще раз, если обидел.
      — Ничуть, все в порядке, просто не люблю рассказывать про свою личную жизнь.
      — Я тоже — кивнул Гордеев.
      — Правда? — Глаза Лиды чуть затуманились.
      — Да. Гораздо лучше думать о будущем, чем о прошлом, — сказал Гордеев, пристально глядя в глаза Лиды, — ну или о настоящем.
      — Наверное, если бы ты любил рассказывать о своем прошлом, тебе много чего было бы вспомнить.
      — Ну-у, — протянул Гордеев, — в общем, да…
      — Так я и думала. — В глазах Лиды заиграли озорные искорки.
      — Почему? — Гордеев сделал вид, что очень удивлен.
      — А у тебя вид такой.
      — Какой?
      — Располагающий.
      — К чему?
      — К приключениям.
      — М-да, — почесал затылок Гордеев, — сразу видно юриста, хоть и начинающего. Раскусывает человека за пять минут. У тебя большое будущее. Можешь работать следователем.
      — Но это не свойство юриста, — покачала головой Лида. — Это свойство женщины.
      — Тогда женщины — лучшие юристы, — совершенно серьезно, глядя ей в глаза, произнес Гордеев.
      — А ты что, в этом сомневался?
      — В общем, нет.
      Они разом расхохотались. Потом замолкли.
      — Ну что, будем прощаться? — нерешительно произнесла Лида.
      — Будем, — кивнул Гордеев, хотя на самом деле прощаться совершенно не намеревался.
      Он вдруг наклонился и нежно поцеловал Лиду в губы. Та, не пытаясь отстраниться, тоже ответила ему поцелуем. Потом они некоторое время постояли в молчании.
      — Я, кажется, опять сделала глупость, — сказала наконец Лида, теребя конец пояса своего плаща.
      — Напротив, ты поступила очень правильно. И я очень рад этому, — ободрил ее Гордеев.
      — Серьезно? — с сомнением произнесла Лида.
      — Даже слишком, — проникновенно сказал Гордеев.