Агентство "Глория" - Братва для полковника

      — Зато термоядерные реакторы и отходов дают мало, и взорваться не могут в отличие от атомных…
      — А разве их уже научились делать?
      — С некоторыми оговорками можно так утверждать. Но все равно, от реактора до электростанции путь немалый.
      — А знаете, почему в Чернобыле грибы тяжело собирать? — спросил компьютерщик.
      — Почему?
      — Разбегаются.
      — Смешно, — сказала Лариса серьезным голосом.
      Макс заметил Дениса и сказал:
      — Лариса Дмитриевна — инженер на атомной станции. Знает много интересных вещей!
      Только атомных секретов мне не хватало, подумал Денис.
      — Лариса Дмитриевна, вы живете в Ростове-на-Дону?
      — Нет, я живу в Придонске, это в восьмидесяти километрах от Ростова.
      — В чем суть вашего дела?
      Она тут же поднялась на ноги, и зрачки ее потемнели.
      — Это очень долгая история. Во-первых, у меня убили отца. А прокуратура и милиция сделали все, чтобы замять это дело. Во-вторых…
      — Достаточно. К сожалению, оттого, что я сказал вам неправду — назвался охранником, суть дела не меняется. Мы в отпуске и не можем взяться за дело, которое потребует значительных усилий, времени и, вероятно, выезда в провинцию. Как я уже сказал, я могу дать вам рекомендацию в любое другое московское агентство. — Он протянул распечатку со списком охранных фирм, к которой степлером приколол свою визитку.
      — Вы мне не верите и просто хотите от меня отделаться!
      — О черт! Да какая разница, верю я вам или нет?! Просто у меня сейчас нет людей и времени, чтобы браться за дело, которое потребует значительных усилий. Вы говорите, что ваш отец убит. Давно?
      — Почти два месяца назад.
      — Следствие было, насколько я понимаю.
      — Да, они признали это несчастным случаем. Но это абсурд!
      — Вот видите. Тут придется действовать деликатно, в обход официальных органов, это проблема не одного дня.
      — Так вы беретесь? — обрадовалась Лариса.
      — Вы с ума сошли! Ничего подобного я не говорил. Даже если бы я был готов работать, у меня же нет никаких доказательств того, что вы говорите правду. Я понимаю, у вас большое горе, погиб близкий человек…
      — Если бы только он! Да у нас в Придонске бог знает что творится, люди вообще исчезают бесследно!
      Ну конечно, подумал Денис, сейчас она начнет рассказывать, что у них там Чикаго 30-х годов.
      — Разрешите мне закончить, — по возможности мягко сказал он.
      Лариса кивнула и судорожно сглотнула воздух. Макс с удивительной для его комплекцией скоростью предложил ей стакан воды. Лариса с благодарностью сделала несколько глотков.
      — Так вот, — продолжил Денис, — всякое, конечно, бывает и с органами правосудия, но если все же они дают определенное заключение о происшествии, то у меня больше оснований верить им, а не вам, понимаете?
      — Я понимаю, — тихо сказал Лариса, — я понимаю, что вам нет никакого резона браться за заведомо, как вам кажется, невыигрышное дело. Но ведь от вас же никто и не требует судебного вердикта. Я только хочу, чтобы вы помогли мне собрать факты! Мною движет не месть, а страх за будущее близких людей, моего родного города! Поймите это, пожалуйста!
      — В самом деле, Дэн, — заметил Макс. — Мы ведь, по крайней мере, могли бы проверить эту информацию…
      Денис не отвечал, не глядя ни на кого из них. Он чувствовал, что женщина говорит искренне, хотя само по себе это еще не могло быть доказательством ее слов. Но если даже предположить, что где-то произошло убийство, которое кто-то таковым отказался признать, то это не значит, что он сломя голову должен туда бежать. Ведь он же — не «скорая помощь»… А кто она, в самом деле?
      — Вот что, — сказал Денис. — Я проверю ваши слова. А после этого приму решение.
      — Спасибо!
      — Пока не за что. И если интуиция меня не подводит, вы вообще вряд ли станете меня благодарить. А теперь сообщите мне только основные факты, имена и даты.
      — У нас в городе есть мэр и есть истинный его хозяин, человек, который вытворяет все, что хочет. Его фамилия Кравцов. Я хорошо его знаю, потому что училась с ним в одной школе.
      — Лариса, — устало сказал Денис. — Пожалуйста, расскажите мне только о гибели вашего отца…
      Через три минуты Денис вышел в другую комнату и позвонил Турецкому.
      Как известно, у помощника генерального прокурора по расследованию особо важных дел было три мобильных телефона: один — для семьи, один — для близких друзей (Меркулова и обоих Грязновых) и еще один — для остального человечества. Так что выловить Александра Борисовича особых проблем не составляло, другое дело, никогда нельзя было поручиться относительно того, где он в настоящий момент находится и чем занимается — может, в Антарктиде беглого олигарха отлавливает, а может, в постели оскароносной кинозвезды ждет свой тройной кофе.
      — Чего тебе, Денис, говори быстрей, я занят.
      По голосу Грязнов-младший понял, что так оно и есть.
      — Сан Борисыч, я в отпуск собрался…
      — Поздравляю. Короче.
      — …А тут непрошеная клиентка подвалила…
      — Еще короче.
      Не иначе в кабинете у какого-то важного перца сидит, подумал Денис. А может, и в канцелярии президента.
      — Мне нужно проверить факт несчастного случая, произошедшего с жителем города Придонска Ростовской области. Его звали Дмитрий Антонович Жолдак, его сбила машина четырнадцатого июля этого года, и он умер.
      — День взятия Бастилии, — неожиданно сказал Турецкий.
      — Что? — удивился Денис. — А, ну да. Его дочь утверждает, что в городе беспредел, а значит, факты наверняка подтасованы и это умышленное убийство. Расследование проводила местная прокуратура. Не исключено, что у Ларисы Жолдак мания преследования, ее отец был борцом за правду, что-то типа дальневосточного Черепкова, знаете…
      — Ладно, Денис, все, больше нет времени. Будут новости, дам знать.
      Грязнов-младший вернулся к Максу и Ларисе Жолдак.
      — Ваша информация проверяется. Вы где остановились? Куда вам позвонить? Ах да, — взгляд Дениса упал на ее сумку. Он подумал, что можно было бы в обычной ситуации предложить клиентке одну из квартир, принадлежащих «Глории» и используемых в разнообразных целях, но сейчас все же, пожалуй, не стоило. Денис мало сомневался в том, какой ответ даст Турецкий.
      — Не волнуйтесь, — с достоинством сказала Лариса Жолдак, — у меня в Москве есть школьная подруга. Я запишу вам ее телефон…

Глава вторая

      Денис решил не планировать следующий день, хотя, после того как он отправил всех в отпуск, самое время было заняться личной жизнью. Но теперь, когда он ждал ответа от Турецкого, с этим стоило повременить, хотя бы для того, чтобы не сглазить приятное времяпрепровождение. Правда, помимо назойливых посетительниц настроение несколько подпортил дядя, сообщивший, что ему придется таки взять себе новую сотрудницу. Возможно, ненадолго, скажем, на несколько месяцев. Денису тут же захотелось сообщить любимому родственнику, что именно несколько месяцев «Глория» не будет работать, но он сделал над собой усилие. Ведь, в конце концов, детективное агентство «Глория» — детище как раз Вячеслава Ивановича, так что иной раз он может себе позволить такой своеобразный блат. Другое дело, что совершенно непонятно, чем нагрузить эту сотрудницу, да так нагрузить, чтобы не видеть ее подольше. Наверняка ведь какая-нибудь каракатица, мало на что способная и еще меньше умеющая.
      Можно, например, выдумать несуществующую проблему и заставить эту дуру ее решать. Например, сфальсифицировать кражу автомобиля. Вопрос в том, какого? А если… несуществующего? Если, допустим, несуществующую машину несуществующего клиента?!
      Эта проблема так Дениса увлекла, что он с удовольствием скоротал время, придумывая марку автомобиля и обстоятельства его угона.
      О том, чтобы отправить ее в Придонск расследовать по новой обстоятельства гибели отца Ларисы Жолдак, Денис и думать боялся.
      Утром его разбудил телефонный звонок Турецкого, который сообщил, что отправил запрашиваемую информацию по электронной почте. Денис со вздохом облегчения залез в Интернет, открыл свой почтовый ящик. По крайней мере, сейчас все станет на свои места.
      Денис пробежал глазами сообщение Турецкого. Александр Борисович через знакомого в транспортном отделе Генпрокуратуры послал запрос о всех случаях ДТП со смертельным исходом, произошеших летом в Ростове и области.
      Выяснилось следующее. Четырнадцатого июля 2004 года отец Ларисы Жолдак шестидесятичетырехлетний Дмитрий Антонович Жолдак сидел с двумя друзьями-пенсионерами в пивной «Радуга». Выйдя оттуда, они разошлись, и примерно через десять минут Жолдака сбила белая «пятерка» «Жигули», когда он переходил дорогу в неположенном месте. Жолдак скончался в машине «скорой помощи». В его крови был обнаружен значительный процент алкоголя. Приятели Жолдака подтвердили, что в пивной он выпил около полутора литров пива. Еще два свидетеля видели его бредущим по улице. Судя по его движениям, Жолдак был откровенно пьян. Водитель же сбивших его «Жигулей» Сергей Орлов был трезв и допустимой скорости движения не нарушал.
      Этого Денису, как он и предполагал, было достаточно. Ну что же, Лариса, увы, увы…
      Он перезвонил Турецкому.
      — Сан Борисыч, с меня причитается.
      — Это само собой.
      — Последний вопрос, если можно. Чем вы были так заняты, когда я звонил?
      — Мусор выносил.
      — То есть?
      — Что — то есть? Говорю же, мусор выносил.
      — Мусор? — глуповато переспросил Денис.
      — Ну да. Большой такой пакет. Задолбался его в мусоропровод заталкивать. А трубка к уху плечом прижата, сам понимаешь, руки заняты, неудобно говорить.
      — Да уж, это точно…
      Денис позвонил Ларисе Жолдак по телефону, который она оставила Максу.
      — Лариса Дмитриевна, это Грязнов. Мой ответ будет отрицательным. Желаю вам всего наилучшего.
      Не успел он положить трубку, как телефон зазвонил снова.
      Денис молча выругался. Вот ведь неугомонный клиент пошел. Сейчас эта несчастная Лариса снова начнет его в чем-то убеждать…
      Он обреченно поднял трубку. Но это была не Лариса, это был компьютерщик Макс.
      — Дэн, — сказал Макс непривычно испуганным голосом. — У нас неприятности.
      — Ну что еще случилось? — Все неприятности Макса обычно сводились к сугубо техническим компьютерным проблемам. Однажды крысы в подвали перегрызли какой-то толстый кабель, и Макс, этот здоровенный детина, чуть не разрыдался на глазах у изумленных сыщиков.
      — Мужики отравились.
      — Какие мужики?
      — Наши. Сева с Колей.
      — Где они сейчас?!
      — В Склифе. Мне оттуда позвонили, у них нашли наши визитки.
      Денис вытер разом вспотевший лоб. Как говорила бабушка, не понос так золотуха.
      — Они хоть живы?
      — Вроде да…
      — Вроде! Ладно, я еду туда. Захватить тебя?
      — Я бы с удовольствием, но надо же кому-то в офисе остаться, — вполне резонно возразил Макс. — Мало ли что, а может, это начало боевых действий?
      — Ты прав, — согласил Денис. — Запри офис и будь бдителен. Возьми газовый пистолет у меня в сейфе, никому не открывай.
      — Шеф, я об этом и хотел поговорить… Тут какая-то дамочка к нам рвется. Колотит в дверь и одновременно по мобиле звонит. Врет, что будто теперь у нас работает.
      Ах да, дядина протеже, вспомнил Денис.
      — Как ее зовут?
      — Алла Снегур.
      — Все верно, можешь пустить эту каракатицу, пусть сидит чай пьет и ни во что не вмешивается.
      — Хороша каракатица, — сказал Макс каким-то странным тоном.
      — А что?
      — Да нет, ничего, это я так…
      Сева Голованов с Колей Щербаком, после того как вышли из «Глории», решили обсудить создавшееся непривычное положение дел за кружкой пива. Снять стресс и подумать, как жить дальше. Первоначально с ними был и Филя Агеев, но по пути в любимое питейное заведение ему позвонили, и Филя умчался, сообщив, что его приятель покупает машину, а значит, требуется срочная профессиональная консультация. Филя был в «Глории» главным автоспециалистом, его авторитет в любых вопросах, связанных с машинами, был непререкаем и среди многочисленных знакомых, так что такая ситуация была в порядке вещей.
      — Вот, человек теперь при деле, — грустно сказал Сева вслед исчезающему за поворотом Филе.
      Они зашли в заведение, уселись за свой любимый угловой столик, и им сразу же принесли по кружке «Гессера».
      — Ну и что ты думаешь? — поинтересовался Щербак, глядя, как приятель ловко забрасывает в рот соленые орешки.
      — Денис, конечно, парень способный, — сказал Сева. — Сыщик от бога, с этим никто не спорит. Но многие вещи меня последнее время в нем смущают.
      — Никто не совершенен.
      — Все верно, но, например, уже одно то, что он совсем не пьет, и это при нашей-то работе, уже довольно странно.
      — Можно подумать, ты это только вчера заметил, — засмеялся Щербак. — Слава богу, не первый день вместе работаем. Ну предпочитает парень холодный йогурт, что уж тут поделаешь. — Щербак сделал знак официанту, чтобы принес новые бокалы.
      — Подожди, — остановил его Голованов. — Мы же в отпуске вроде, или нет? Так почему же нам окончательно не расслабиться?
      — Ты считаешь?
      — Уверен.
      — Ладно. Леша, принеси нам меню.
      Из всего меню их интересовала, разумеется, главным образом, последняя страница. Приятели быстро обсудили достоинства и недостатки импортных крепких напитков и патриотично перешли на отечественную продукцию. Со вкусом и большим знанием дела конструктивному анализу подверглись водки: «Лимонная», «Столичная», «Кубанская», «Посольская», настойки «Зверобой» и «Зубровка» — и в конце концов выбор был сделан в пользу старой доброй «Пшеничной», разумеется, московского завода «Кристалл». Официант принес пол-литра в запотевшем графинчике, от одного взгляда на который сделалось веселей. После этого приятели уже с легкой душой выбрали закуску, на которой никогда особо не зацикливались.
      После первых пятидесяти грамм ситуация никак не изменилась.
      После оперативного повтора тоже все осталось на своих местах. Сыщики даже с некоторым удивлением посмотрели друг на друга, и Голованов спросил:
      — Коля, ты что-нибудь чувствуешь?
      — Нет, — честно сказал Коля и разлил по третьей.
      Выпили. Поели рассыпчатой картошечки с селедочкой. Было вкусно, было хорошо. Но чего-то не хватало.
      — Сева, тебе не кажется?.. — начал было Щербак.
      Голованов решительно взял графин и разлил водку по пустым бокалам из-под пива.
      — Ты прав, может, хоть так что-то почувствуем. Совсем, елки зеленые, отдыхать разучились. Ну что, давай за наш отпуск, гори он синим пламенем!
      Некоторое время они пережевывали еду и прислушивались к своим ощущениям.
      Минут пять спустя Голованов сказал:
      — Ага…
      — Начинается, — подтвердил и Щербак.
      После этого беседа перетекла в более нормальное застольное русло. Снова обсуждались недавние события в «Глории», знакомые женщины, шансы «ЦСКА» в Лиге чемпионов, варианты продолжения банкета. В какой-то момент Щербак заметил:
      — Сева, а не взять ли нам еще грамм по триста?
      — Можно, конечно, только тебе не кажется, что от этой странной водяры эффект, как от текилы? Пьешь-пьешь, ничего-ничего, а потом вдруг башню как сносит!
      — Вообще-то, в башке что-то не то, — признал Щербак. — Вот, например, мне кажется, что если я сейчас встану, то добром это не кончится. — Щербак оперся руками об стол и наглядно продемонстрировал свои намерения.
      В глазах у его приятеля отразилось беспокойство, но Щербак все-таки поднялся на ноги, несколько секунд постоял, прислушиваясь к себе, затем сказал удивленно:
      — Живот болит. — И рухнул на пол.
      У Голованова все разом поплыло, упавший Щербак почему-то был уже не в двух шагах, а где-то в другом конце Галактики или еще немного дальше, и, кроме того, тоже засверлило в животе. Голованов понимал, что надо помочь Коле, но вместо этого почему-то закрыл глаза, а когда открыл их в следующий раз, увидел над собой обеспокоенное лицо врача в машине «скорой помощи», который говорил:
      — … судя по тому, что сказал официант, они выпили всего ничего, бутылку на двоих… странно как-то…
      Наш человек, подумал Голованов и отключился уже окончательно.
      Дениса к друзьям не пустили. Сказали, что состояние их неважное, что оба под капельницей, но хоть уже из реанимации в обычную палату перевели, и то — слава богу. Доктор, пожилая усталая женщина, не глядя Денису в глаза, сказала:
      — Знаете, с каждым, конечно, может случиться, но все же это как-то… К нам таких больных привозят: дети, старики, сердечники… А тут — взрослые здоровые мужики. Ну не стыдно ли?!
      — Я пока не знаю, — сказал Денис. — Может быть, и будет стыдно, когда вы мне расскажете, что же с ними случилось.
      — Пищевое отравление. Предположительно — водкой.
      — Им промывание, наверно, делали? — быстро спросил Денис.
      — И еще много чего.
      — Содержимое желудка сохранилось? Можно взять на анализ?
      — Молодой человек?! Здесь больница, а не криминалистическая лаборатория.
      — Понятно. А милицию вообще вызывали?
      — Откуда мне знать? Их «скорая» забирала, привезли сюда. Не думаю, чтобы там была милиция, обычно в таких случаях их не вызывают.
      — Доктор, мне очень нужно их увидеть. — Денис умоляюще сложил руки. — Буквально на одну минуту.
      Докторша, немного подумав, сказала:
      — Я засеку время.
      Она провела его в палату. Увидев лица своих друзей, Денис понял, что дело и правда дрянь. Голованов был без сознания, а вот у Щербака глаза были открыты.
      — Коля, — Денис поводил перед ним рукой, — ты меня узнаешь?
      Щербак чуть пошевелил головой.
      — Где вы были? Где это случилось? В «Кубышке»? — Так сыщики называли свое любимое питейное заведение.
      Щербак махнул ресницами.
      — Спасибо вам огромное, — Денис повернулся к докторше.
      — Пятьдесят восемь секунд, — сказала она.
      Через сорок минут Денис был в «Кубышке». Его там знали значительно хуже, чем остальных работников «Глории», но в лицо все же помнили, так что бармен, едва завидев Грязнова-младшего, испуганно метнулся куда-то в закрома. Денис, особо не думая над вопросом, что того так испугало, бросился следом. Но в общем, преследовать и ловить было особо некого. Бармен, официант и срочно вызванный хозяин «Кубышки» были и так насмерть перепуганы. На самом деле, появление Дениса Грязнова, который взял оперативное расследование на себя, было для них как манна небесная, потому как до того момента они не знали, что предпринять: звонить в милицию, не звонить в милицию, закрывать заведение, не закрывать заведение…
      Денис связался с дядей, тот позвонил знакомым криминалистам, и через час в «Кубышку» приехал сам знаменитый Студень — пухленький старичок со шкиперской бородкой, между прочим, заместитель директора Центра судебно-медицинской экспертизы. Пока Студень брал пробы еды и питья, которые употребляли частные сыщики, и прямо на месте проводил некоторые анализы, Денис беседовал с хозяином, толстым грузином, в кармане рубашки которого торчал огрызок давно потухшей сигары. Около часа ушло на то, чтобы расслабить грузина и внушить ему несколько тривиальных мыслей: все живы, он лично ни в чем не виноват, а вот кто виноват, предстоит выяснить, и в этом он может помочь.
      Итак, что же удалось выяснить?
      1. Молодая картошка, селедка, сливочное масло, укроп. Поставщик ЗАО «Анаис». Старый, надежный, проверенный партнер.
      2. Хлеб. Куплен в универсаме «Рамстор».
      3. Пиво «Гессер». Поставщик — все то же ЗАО «Анаис».
      4. Водка «Пшеничная», производства завода «Кристалл», поставщик неизвестен.
      — То есть как это? — удивился Денис, когда выяснился этот последний момент.
      Грузин развел руками. История действительно была нетипичной. Не первый год они покупали спиртное у своих постоянных партнеров. В сущности, большая часть ассортимента и по сей день состояла из их продукции. Но буквально две недели назад появился человек, предложивший взять продукцию кристалловского завода за символические деньги — по доллару за бутылку обычной водки вместо стандартных полутора. Грузин отнесся к этому предложению подозрительно, но пригласил эксперта, чтобы тот проверил водку — по бутылке из каждого наименования. Все оказалось в порядке.
      — А та бутылка, из которой они пили, осталась?
      — Они из графина пили.
      — Но в графин-то откуда-то же наливали, верно?
      — Из бутылки.
      — Так она осталась или нет?!
      Бутылку нашли, Студень упаковал ее в пластиковый пакет и забрал с собой. А также взял на пробу несколько других, еще не начатых, из той же партии — всех водок по одной бутылке.
      — Как найти человека, с которым вы заключали договор? — спросил Денис у грузина. — Несите все документы, какие есть.
      Тут хозяин заведения побелел как полотно. Оказалось, никаких документов не было. Товар передавался с рук на руки, деньги из кармана в карман. Вот чего грузин боялся на самом деле — налоговой полиции.
      — Но должны же быть какие-то следы? — допытывался Денис. — Транспорт?
      — Транспорт был мой, — сказал грузин. — Он объяснил, куда подъехать и где забрать. Таможенный терминал в Бусиново. Там какие-то люди перегрузили контейнеры с бутылками с железнодорожной платформы на мою машину, и все.
      — А как вы с ним общались? Что это был за человек? Русский? Кавказец? Иностранец?
      — Русский, русский, — закивал головой грузин, довольный, что хоть что-то может сказать наверняка.
      От «Кубышки» Денис за несколько минут доехал до «Глории». Там он обнаружил хмурого Макса, который воткнулся в свой монитор и даже голову не поворачивал, а еще — стильную длинноволосую брюнетку в джинсовом костюме, которая развалилась в кресле, положив ноги на стол. Рядом валялся маленький рюкзачок, какими модная молодежь пользуется вместо сумок и портфелей. Его обладательница и была Алла Снегур. При первом, самом поверхностном, взгляде на нее Денис понял, что поторопился со словом «каракатица», при втором понял, что работать рядом с такой красоткой будет, пожалуй, нелегко, просто в силу физиологических причин.
      — Макс, почта есть? — поинтересовался Денис.
      — Нет.
      Отвечая, компьютерщик нехотя повернулся, и Денис увидел у него под правым глазом весьма приличный синяк. И свежий, что было очевидно, поскольку они только вчера виделись. По легкой мимике госпожи Снегур и угрюмому молчанию самого Макса Денис сообразил, что у них тут состоялось неформальное знакомство, и приведшее к таким вот последствиям. Денис сразу же вспомнил, как утром по телефону Макс ему сказал: «Хороша каракатица». Все ясно, произвела, значит, девушка впечатление на компьютерного гения, а потом, когда он к ней подкатил, еще больше его усилила. Ай да Алла Снегур! Денис посмотрел на молодую женщину с еще большим интересом, тем более что делать было нечего — он ждал звонка от криминалиста.
      — Так откуда вы знаете Вячеслава Ивановича Грязнова? — спросил он, всем своим видом демонстрируя, что понятия не имеет, кто она такая.
      — Тусовались вместе, — сказала Алла. — На рэйв-дискотеке.
      — Понятно, — кивнул Денис, — это он любит, известное дело… — Потом представил себе дядю генерал-майора, отплясывающего, как это сейчас говорят, на молодежном танцполе, не выдержал и засмеялся.
      Студень вскоре позвонил и сообщил, что отрава в водке таки была, правда, спирт нормально очищен, скорей всего, бутылка была элементарно грязной.
      — А в других бутылках что?
      — В других бутылках — тоже дрянь, — сказал Студень, — хотя и значительно чище. И что симптоматично — водка везде одинаковая, что «Пшеничная», что «Посольская» и так далее — разницы никакой, только в этикетках. Из общей бочки, так сказать, разливали. Само по себе это уже говорит о многом. В общем, вашим ребятам, Денис Андреевич, просто сильно не повезло. Хотя, с другой стороны, то, что они выжили, как раз свидетельствует об обратном.
      Денис поинтересовался, узнал ли Студень что-нибудь еще принципиальное об этой водке, и оказалось, что да. Водка — ни черта не кристалловская и даже не московская, потому что этикетка отпечатана на бумаге такого древнего советского производства, какую в Москве (и не только в Москве!) давно не используют, так что тут явно пахнет провинцией. А если быть точным, то в картотеке ЦСЭ значатся только два города, на продукции из которых иногда еще используется эта бумага — в виде упаковок и этикеток: Ульяновск и Придонск Ростовской области…
      — Как вы сказали? — удивился Денис. — Придонск? Странно… Ну ладно. Водку могли разлить и здесь, а этикетки оттуда привезти.
      — Могли, — согласился Студень. — Только вряд ли. Во-первых, вы мне сами сказали, что для Москвы она очень дешевая, но для провинции — в самый раз. А во-вторых, этикетка приклеена канцелярским клеем, выпущенным тоже в советские времена на Придонской химфабрике — это особый состав, нигде и никогда не повторявшийся. Хорошо, что в моем банке данных хранится, иначе бы вообще не идентифицировали.
      — Значит, Придонск, — повторил Денис. — Ростов-на-Дону. Не люблю совпадения.
      Он позвонил дяде и попросил проверить таможенный терминал в Бусиново.
      Через два часа стало известно, что там никто о таинственном придонском поставщике спиртного понятия не имеет. То есть понятно, что с кем-то он в контакт вступал, кого-то подмазывал, но на таможенном терминале работает много людей, да еще в разные смены, выяснить это оперативно и в то же время неофициально весьма затруднительно.
      — Дядя Слава, я уверен, что официальное следствие нам ни к чему. Я поговорю с Севой и Колей, когда они оклемаются. Уверен, что они со мной согласятся и никаких обвинений выдвигать не станут. Лучше мы сами разберемся, так вернее будет. А если вдруг нароем что-то серьезное, передадим все данные куда следует.
      — Ну как знаешь, — сказал Грязнов-старший. — А как там моя Алла?
      — Пока хорошо, — бодро отрапортовал Денис.
      — Поконкретней нельзя? Чем занимается? Что ты о ней думаешь?
      — Сидит. Молчит. Пьет чай. Мне нравится. Максу — тоже.
      — У вас что, никаких дел нет, что ли? — удивился начальник МУРа.
      — Теперь вот появилось, — со вздохом признался директор «Глории».
      Итак, отдых впрок не пошел, как и предполагали старшие товарищи. Что ни говори, а опыт, также известный как сын ошибок трудных, — великая вещь.
      — Алла, боюсь, у меня для вас все же будет работа, — сказал Денис новой сотруднице.
      — А вы не бойтесь, — посоветовала Алла. — Как говорит одна моя знакомая проститутка, мы все еще будем олигархами. Так что не нужно бояться.
      — Ну и знакомые у вас, — негромко сказал Макс, не рискуя, впрочем, поворачиваться от компьютера и уж тем более — приближаться.
      Алла грациозно пожала плечами и достала из квадратной черной пачки коричневую сигарету. «Собрание», — успел прочитать Денис.
      — Что будем делать?
      — Полагаю, все равно придется ехать на этот Бусиновский терминал, других следов нет, — сказал Денис.
      — А сам Придонск? — возразила Алла. — Не проще ли прямо там, на месте, выяснить, кто делает эту паленую водку?
      — Не проще. У меня все сотрудники в отпуске. Уедем туда, кто же в лавке останется?
      — Я, например, могла бы съездить в Придонск. А вы, Денис, сидите в своей лавке, пока не надоест.
      — Спасибо, конечно, но пока не стоит… — Денис задумался. — Макс, кстати, а эта дамочка больше не объявлялась?
      — Лариса Жолдак? Не-а.
      — Что за дамочка? — поинтересовалась Алла, выпуская клубы сизого дыма.
      Даже просто глядя на него, Денис почувствовал, насколько крепкие сигареты.
      — Совпадение. К нам набивалась клиентка как раз из Придонска, считает, что ее отца не случайно сбила машина и что у них в городе правит хунта Пиночета.
      — И где она сейчас?
      — Понятия не имею.
      — Так, может, стоит с ней связаться? Придонск — небольшой город, может, она знает, кто там водку делает?
      — Это не очень удобно, после того как я ей отказал, — заметил Денис.
      — Так возьмитесь за ее дело, — предложила новая сотрудница «Глории».
      — Слушайте, Алла, — возмутился Денис, — не зарывайтесь а? Не хочу я за него браться! Я специально людей в отпуск отправил…
      — А они отравились водкой из Придонска.
      — Да помню я! Может, вы сами возьметесь за дело Ларисы Жолдак?!
      — Давайте, — с легкостью согласилась Алла.
      Денис немного оторопел. Потом взял себя в руки и сообщил:
      — В этом нет необходимости. Подождем, пока появятся Филя с Демидычем, и поедем на терминал. Макс, ты наконец связался с ними?
      — Телефоны молчат. Если Демидыч на рыбалке, то он, наверно, спит, Денис, наверняка вставал на зорьку.
      — А Агеев?
      — Последний раз он звонил утром, говорил, что находится где-то в районе Курска, машину приятелю перегоняет.
      — Куда?
      — В Сочи. Сказал, что, возможно, останется там на недельку-другую, поскольку такова воля его непреклонного начальства. — Макс хмыкнул, а Алла откровенно засмеялась.
      — Час от часу не легче. — Денис принялся заваривать чай.
      — Вы будете смеяться, — сказала Алла, — но у меня с собой банка варенья. Любите сладкое?
      — Сладкое нет, но чай с вареньем очень люблю, — признался Денис. — А какое у вас?
      — Клюквенное. Будете?
      — С удовольствием.
      Она достала из рюкзачка литровую баночку с пластиковой крышкой.
      — Вы всегда с вареньем разгуливаете? — не удержался Денис.
      — Бабушка с собой дала, — огрызнулась молодая женщина. — Я могу его и назад засунуть.
      — Нет-нет! — одновременно сказали Денис с Максом.
      Зазвенел дверной колокольчик. Денис вспомнил, что колокольчик этот — покупка Голованова, вспомнил, с какой любовью он его устанавливал… и побрел открывать.
      На пороге топтался мужчина лет шестидесяти, плотный, с большой головой и большой лысиной. Эдакий Калягин провинциального разлива. Что провинциального — Денис понял сразу.
      — Вы ошиблись, — тут же сказал он, не давая лысому времени сказать хоть что-нибудь.
      — Вы разве не Грязнов? — удивился лысый.