– Прости меня, Ли! Все случилось по моей вине. Я горько сожалею.
– Не надо винить себя, Морган! Ведь это я вместо того, чтобы отправиться в Камбрию, осталась с тобой. Так что не терзай себя понапрасну!
– Признаться, я чуть было не сошел с ума от ревности, узнав, что Сандерсон захватил тебя.
– Ради Бога, успокойся! Рэндалл вел себя вполне достойно и прилично. Но я не могла отказать себе в удовольствии разбить ему нос и исцарапать лицо.
Она прильнула к Моргану, обвила его шею руками и долго смотрела ему в глаза.
– И тебе не стыдно об этом рассказывать?
Он произнес это с такой нежной улыбкой и горящими от страсти глазами, что Ли в голову не пришло обидеться.
Он принадлежит ей. Ей одной. А какой он красивый!
Проведя большим пальцем по ее нижней губе, Морган вздохнул:
– До чего я был глуп, Ли! Ведь я люблю тебя и должен был давно в этом признаться! Я не заслуживаю прощения. Ведь я обидел тебя. Заставил думать, будто ты для меня ничего не значишь!
Ли снова легла на спину и закрыла глаза. На лице ее заиграла очаровательная улыбка.
– Ты меня любишь, – прошептала она.
– Всем сердцем и всей душой, Злючка!
– И я тебя очень-очень люблю!
– Тебе не холодно?
– Нет. Ведь я в твоих объятиях! Морган прижался к ней.
– А вот теперь мне стало еще теплее! Думаю, для полного комфорта хорошо бы освободиться от одежды. Как ты считаешь?
Они лежали обнаженные и счастливые. Морган нежно сжимал ее грудь и смотрел ей в глаза...
Эпилог
Йоркшир, Англия
Июль 1825 года
Морган расхаживал по салону только что открытого после реставрации Блэкхит-Холла. Большая комната была завалена всякого рода туристской литературой, появившейся после многочисленных путешествий Моргана и Ли чуть ли не по всему свету.
Взглянув на часы, он с досадой сказал:
– Пойдем, Ли! Мы уже опоздали почти на час! Ли появилась из соседней комнаты и прощебетала:
– Я здесь, здесь, здесь! Но почему ты так торопишься? Ярмарка будет продолжаться еще целых три дня!
Морган критически оглядел Ли и посоветовал ей надеть другое платье.
– Какое же?
Морган, как умел, объяснил, что именно он хотел бы видеть на супруге. На что та презрительно фыркнула:
– Хочешь, чтобы я выглядела чучелом? А где дети?
– Ждут, когда мы наконец оденемся. Ведь они ни разу не были на сельской ярмарке и горят от нетерпения. Придется сказать им, что мы опаздываем из-за мамы, настоящей копуши.
Ли оставила без внимания замечание мужа и, помолчав, сказала:
– Я получила письмо от Глорианны. Она пишет, что собирается приехать сюда на следующей неделе вместе с Роджером. Откровенно говоря, я просто умираю от желания увидеть твою новую сестру!
– О чем ты говоришь, Ли! Какая она мне сестра?!
– Если Глорианна приходится тебе мачехой, то ее дочь – сводной сестрой. Разве не так?
– Не совсем так, – вздохнул Морган.
– Но ведь тебе будет приятно с ней познакомиться. Надеюсь, ты не станешь баловать ее, как наших собственных детей!
– Я не балую наших детей! Это ты им постоянно потворствуешь!
Двухлетняя Эмма подбежала к отцу и бросилась ему на шею.
– Рада, что мы пойдем на ярмарку? – спросил Морган.
– Очень!
– Кажется, мы уже готовы, – объявила Ли.
Было по-весеннему тепло. Ярко светило солнце. Дул легкий ветерок. Ли с Морганом шли впереди, держа за руки маленьких Эмму и Бетани. Рядом важно шествовали мальчуганы-близнецы – Эван и Джозеф.
Морган был счастлив. Он с восторгом смотрел на свое многочисленное семейство, благодаря Бога за то, что послал ему такое счастье.
Заметив лучезарную улыбку Моргана, Ли не без удивления спросила, чему он радуется.
– Я радуюсь, потому что имею все, о чем только может мечтать мужчина!..