Невесты из Мэйфейра - Нежный похититель

Морган не мог поверить, что так глупо попался. Впрочем, ничего удивительного. Весь вечер ему было не по себе. Сначала он долго искал Ли. Потом выслушивал утомительные рассуждения лорда Каслтона. Да и вообще всю последнюю неделю он чувствовал себя каким-то потерянным.

Но нет! Он не вправе сдаться. Во всяком случае, не сейчас! Надо довести до конца задуманное. Боже, его только что едва не убили. Нанеси этот мерзавец более глубокую рану, и все было бы кончено! К счастью, убийца не стал задерживаться и, решив, что Морган мертв, скрылся.

А может быть, он не хотел его убивать, только припугнуть? Так велел Рэндалл? Но почему?

Видимо, Рэндалл боялся, что еще одно убийство в семье может быть раскрыто и подозрение падет на него. Тут Морган вспомнил, что напавший на него негодяй, уходя, сказал: «Пожалуй, достаточно!»

Морган тут же вспомнил женщину, с которой Рэндалл вел разговор о нападении, и вспомнил, что женщину звали Элизабет. Галенофф... И что она была скомпрометировавшей себя женой прусского посла, который заставил ее остаться при нем, несмотря на ее отчаянное стремление уехать домой.

Морган подумал, что Рэндалл мог сделать предполагаемую помощь Элизабет в его интригах против Уоринга предметом своеобразного торга. Он пообещал сделать так, что ее мужу придется пойти на уступку своей скомпрометированной супруге. Тогда-то и возникла идея нападения на Моргана. Только нападения, но не убийства. Элизабет же поняла иначе: что Рэндалл отправит Уоринга на тот свет и избавит ее от некоего «мерзкого типа»... В том, что «мерзкий тип» – это он сам, Морган нисколько не сомневался.

Теперь Морган понял, что нападение, о котором Рэндалл и Элизабет говорили как бы мимоходом, на самом деле станет инсценировкой, прикрывающей совершенно другие, далеко идущие цели. Что Рэндалл представит его смерть как несчастный случай. Но Морган остался жив, хотя и получил рану.

Теперь Элизабет пустит слух о том, будто это она ранила Моргана в целях самозащиты, ибо он напал на нее. И все начнут проклинать Уоринга, чья репутация снова будет запятнана, на этот раз безвозвратно!

Да, все это очень похоже на Рэндалла. Коварство и подлость. Однако не придерешься. Поэтому разоблачить его невозможно. Тем более выдвинуть против него официальные обвинения. Все, что он делал, было на руку врагам Моргана, стремившегося втоптать его в грязь.

Подобные трюки Сандерсон проделывал в своей жизни неоднократно.

Морган в отчаянии подумал, что никто никогда не узнает правду о том, что произошло в ту страшную ночь. Поразмыслив, Морган решил не обращаться за медицинской помощью, а собраться с силами и постараться самому залечить рану.

Но кровь все сочилась и сочилась, и Морган понял, что без врача ему не обойтись. Видимо, из-за потери крови у него кружилась голова и он едва держался на ногах.

Морган, однако, не унывал. В этой игре надо проявить смекалку, и тогда он обведет вокруг пальца и Рэндалла, и его сообщницу.

Взяв со стола лампу, он вышел с ней в коридор.

Ли только успела закрыть дверь спальни, как из темноты до нее донесся знакомый голос: – Где, черт побери, вас носило?!

Не закрой ей Морган ладонью рот, она завопила бы от страха. Но в следующий момент девушка отбросила его руку и со злостью прошипела:

– Будьте вы трижды прокляты, Морган! Разве вы не знаете, что я терпеть не могу, когда меня пытаются напугать?! Что с вами? У вас ужасный вид! – разглядев его, добавила она.

– Зажгите лампу. Мне нужна ваша помощь.

– Не командуйте! Вы же зна...

– Повторяю, зажгите лампу!

Ли зажгла лампу и, отступив на шаг, с удивлением смотрела на Моргана.

– Достаньте где-нибудь виски! – вновь приказал он. На этот раз Ли послушно пошла к двери.

– Посмотрите в библиотеке! – крикнул вслед ей Морган, опускаясь в глубокое мягкое кресло напротив камина. – Сейчас там никого нет. Все либо играют в карты в гостиной, либо нежатся в своих постелях!

Темные волосы Моргана были всклокочены, а голова наклонилась набок. Ли никогда еще не видела его в подобном состоянии.

– Что с вами, Морган? – в тревоге спросила она.

– У вас есть набор для шитья?

– Конечно. Но я...

– А шелковые нитки?

– Боже мой! – воскликнула Ли, подбежав к Моргану и опустившись на колени. – Что случилось?!

Тут она заметила, что правая ладонь Моргана в крови.

– Боже! Что с вами?

– Не надо шуметь. Морган застонал.

– Я сейчас сбегаю за хирургом! – воскликнула Ли.

– Нет! – Да!

– Ли! – произнес он таким тоном, что у девушки кровь застыла в жилах. – Взгляните сюда!

Морган слегка отвернул рубашку, которой перевязал рану. Ли увидела тонкий разрез, покрытый запекшейся кровью.

– Позвольте мне сходить за врачом! – умоляющим тоном повторила Ли. – Пожалуйста, Морган! Вы... вы... вы... умираете?

– Слава Богу – нет! Рана очень болезненная, но не смертельная. Я сам ее перевязал. А теперь надо зашить. Кроме того, спуститесь вниз и попросите принести мне в комнату горячий чайник.

– Вы хотите чаю?

– Мне нужна горячая вода. Вы промоете рану. Слуге скажете, что сами приготовите чай, поскольку предпочитаете слабую заварку. Впрочем, можете сказать что хотите.

Морган сказал эти слова резко, если не грубо. Ли почувствовала, что ее оставляют силы.

– Вы... вы не смеете так разговаривать со мной, Морган... Вы же знаете, что я...

– Да, да... Я знаю, что вы безмозглая дуреха. Но становитесь очень сильной и твердой, когда вам это выгодно. Так вот. Сейчас вы должны проявить максимальную твердость ради меня.

Глаза Ли наполнились ужасом.

– Я не могу поверить, что вы намерены заставить меня все это сделать!

– Успокойтесь! И запомните, что никто не должен знать о том, что случилось этой ночью. Это – строжайший секрет. Не спрашивайте почему. Просто делайте то, что я говорю. Понятно? Обещайте, обещайте, Злючка!

Моргана охватила дрожь. Ли слышала, как стучат его зубы.

– Это дело рук Рэндалла? – прошептала Ли. – Но вы говорили, что ваша жизнь в безопасности.

– Он хочет не убить, а обесчестить меня. И тогда я не смогу ответить ему тем же. В глазах общества это выглядело бы местью, и мне бы никто не поверил!

– Черт побери, вы не должны были выглядеть настолько странным! Надо было срочно уехать на континент и провести там не менее года! Или я не права? И уж конечно, полностью игнорировать всякого рода мерзкие сборища, вроде светских балов и раутов, продолжая везде проявлять максимальную осторожность! А вы заставили всех считать вас странным, «не от мира сего»! Сами подумайте, кто вам теперь поверит?

– Да, я совершил немало ошибок, – снисходительно проговорил Морган.

– Не смешите меня. Вашей вины тут нет, – фыркнула Ли. – Но я не хочу, чтобы эта грязная, вонючая шавка одержала победу!

– Хорошая девочка! – кивнул Морган.

Ли выпрямилась и вдруг громко заговорила:

– Но не надейтесь, Морган, что в создавшейся ситуации я могу вам помочь. – Она вдруг почувствовала, что вновь начинает терять силы. Однако остановиться уже не могла: – Если я упаду в обморок, что вы будете объяснять людям, которых позовете на помощь? Подумайте! Вы весь в крови в спальне дебютантки высшего света, а сама она лежит на полу без сознания! .

– Вы не упадете в обморок, Ли. Не можете себе это позволить. Ибо нужны мне.

Ли нервно глотнула воздух, не зная, как реагировать на столь возмутительное заявление. Она, видите ли, ему нужна! Да будь он трижды проклят!

– Я схожу за коньяком, – процедила Ли сквозь зубы.

– Не за коньяком, а за виски! – так же резко сказал Морган. – И не забудьте распорядиться, чтобы сюда принесли чайник с кипятком. Идите... Нет, постойте! В холле, возле моей комнаты, остались следы крови. Их надо смыть. Я сделал бы это сам, но сейчас просто не в состоянии!

– Не волнуйтесь. Я все сделаю! А пока расслабьтесь и немного придите в себя. Прошу вас! Вид у вас просто ужасный.

– Хорошо, Злючка. Вы тоже постарайтесь успокоиться. А теперь делайте то, что я сказал. Если кто-нибудь увидит следы крови, нам не поздоровится.

– Я же сказала, что все сделаю! А вы пока отдохните. Она поднялась и вышла в коридор. Постояв несколько мгновений у двери, Ли с тяжелым вздохом спустилась вниз. Заглянув в кухню, Ли велела слуге принести к ней в комнату чайник с горячей водой, после чего поспешила в библиотеку. Там, у дальней стены, стоял большой буфет со всевозможными напитками. Взяв бутылку шотландского виски, Ли бросилась назад и, взлетев по лестнице на второй этаж, остановилась возле комнаты Моргана. Она зажгла свечи в настенном канделябре и бросила взгляд сначала на стены, затем – на пол. Везде виднелись следы крови.

Открыв комнату ключами, которые Ли взяла у Моргана, она нашла там наполненный водой тазик и полотенце. Взяв их, вернулась в холл и принялась за работу. На все ушло не более четверти часа. После чего Ли бегом бросилась к себе в комнату. К счастью, ее никто не увидел.

Не успела она отдышаться, как в дверь постучали и на пороге появилась служанка с большим чайником. Из-под его крышки валил пар. Поблагодарив девушку, Ли попросила ее принести еще один чайник с кипятком для кофе. Морган с удивлением посмотрел на нее.

– Вы выглядите очень усталым, Морган, – объяснила Ли. – Я не хочу, чтобы вы уснули. Ибо осталось еще кое-что, чего я не смогу сделать одна.

– Боитесь, что я вообще не проснусь? – грустно усмехнулся Морган.

– Не говорите так! Даже в шутку! Иначе мне придется позвать врача. Клянусь, я это сделаю!

– Согласен, что пошутил очень глупо. А теперь принесите ножницы. Мне надо разрезать...

– Я знаю, что делать! – отмахнулась Ли. – Или вы думаете, что я не сумею разрезать ткань на бинты? Хоть я и не хирург, но это сделать смогу!

– Прошу вас, Ли, успокойтесь!

– Я спокойна! И хватит болтать! Лучше разденьтесь. Иначе вся одежда будет в крови.

Морган послушно выполнил приказание. Ли с ужасом посмотрела на рану.

– Теперь сидите смирно, не двигайтесь! Морган замер.

– Вот так!

Ли наклонилась, не замечая, что полы ее халаты оказались между ног Моргана. Впрочем, ей было не до этого. Она осторожно развернула рубашку, которой Морган наспех перевязал рану, бросила на пол. Разрезала чистую простыню, незадолго до этого принесенную горничной, и снова склонилась над Морганом.

– Я ничего не вижу, – проговорила она, – подержите лампу!

Морган взял лампу, и Ли принялась бинтовать рану. Но при первом же прикосновении Морган дернулся от боли. Ли отскочила.

– Господи! Вам очень больно? Я не смогу этого сделать. – И Ли отдернула руку с бинтом.

– Нет, вы должны!

– Я не вампир!

Она осторожно обрезала ткань дорогой рубашки, закрывавшую рану, и дрожащими пальцами принялась стягивать с нее оставшийся лоскут. Морган поморщился от боли.

– Я навсегда возненавижу вас за то, что вы принудили меня делать это! – прошептала она, задыхаясь. – Повернитесь боком, Морган, а то мне не видно.

Морган повернулся. Ли поднесла лампу поближе к ране.

– Боже мой!

– Что случилось?

– Ничего. Я только сейчас увидела, какая она глубокая.

По лицу Ли покатились крупные слезы. Она осторожно промокала рану, из которой сочилась кровь, оторванным от рубашки лоскутом, продолжая причитать:

– Боже мой! Боже мой! Какая она глубокая! Какая глубокая!

Лицо Моргана оставалось спокойным, хотя и покрылось мертвенной бледностью.

– Налейте в стакан немного кофе и виски, – проговорил он, превозмогая боль. – Так. Теперь возьмите иголку с ниткой и смочите их, а также рану, этой смесью. А сейчас проденьте нитку в ушко и начинайте понемногу сшивать кожу над раной.

Морган взял чашку с кофе и отпил несколько глотков.

– Давайте же! – скомандовал он.

– Только не двигайтесь!

– Не буду.

– Не знаю, как я вынесу это! Главное – чтобы не дрожали руки. Поэтому превратитесь на время в каменное изваяние.

– Уже превратился. Начинайте. Вы промыли рану? – Нет.

– Почему?

– Вы не сказали. Откуда мне было знать?

Она опустила лоскуток ткани в виски, подождала, пока он намокнет, и тщательно промыла рану. Морган стиснул зубы от боли. Когда Ли закончила, он прошептал:

– Молодец! Хорошая девочка. Ну а теперь зашейте рану. Не бойтесь, я не шевельнусь.

Ли кивнула, продела нитку в иголку и приступила к последней стадии операции. Она склонилась над Морганом, и тот, глядя на нее сверху, с трудом смог отвести взгляд от видневшейся ложбинки между полушариями ее груди. Невольно Морган поймал себя на мысли: почему эти полушария такие маленькие? Каждый раз, когда Ли низко наклонялась над раной, ее грудь касалась его колен и заставляла закипать кровь в жилах.

Усилием воли Морган отвел взгляд. Это вернуло его к действительности, и он, почувствовав боль от укола иголкой, невольно вздрогнул.

– О Господи! – прошептала она.

– Продолжайте! Ведь вы смелая девушка!

– О Господи! – повторила Ли.

– В чем дело? – раздраженно воскликнул Морган. – Ведь мне совсем не больно.

Он лгал, и Ли не могла этого не видеть. Но выбора у нее не было, и она, собрав всю свою волю, в конце концов зашила рану.

Морган с нежностью смотрел на девушку. Потом провел ладонью по ее волосам.

– Вы такая юная. Такая прекрасная. О вас можно только мечтать. Черт побери, что вы со мной делаете?!

Ли опустила веки.

– Мне лучше уйти, – вздохнул Морган, но даже не шевельнулся.

– Почему?

– У меня приступ сентиментальности. Не к добру это!

– Нет! Не уходите! Тем более что вам этого не хочется!

– Вы правы...

– Морган. – Что?

– Вы хотите обладать мной?

– Я всегда этого хотел! И с удовольствием остался бы здесь.

– А как же ваша рана?

– Не думаю, что ночью у меня разболятся ноги или руки. Морган раздел Ли, положил на постель, раздвинул ей ноги, лег на нее и запечатлел на ее губах страстный поцелуй...

Глава 16

Морган медленно оделся и застонал. Ли вздрогнула и с тревогой посмотрела на него. Вскочив, она хотела проверить перевязку, но Морган жестом успокоил ее и, поцеловав, выскользнул в коридор.

Как только дверь за ним закрылась, Ли села в кресло у окна и, глядя на пробивавшиеся из-за горизонта первые лучи восходящего солнца, попыталась разобраться в своих чувствах. Всего пару дней назад она твердо решила порвать с Морганом, погасить в себе еще теплившееся к нему чувство, но эмоции взяли верх над рассудком, и она вновь ему отдалась.

Когда Морган держал ее в объятиях, нежно смотрел ей в глаза, когда поверял самые сокровенные мысли, Ли готова была поверить, что заняла в его сердце главное место. Интуиция подсказывала Ли, что Морган неравнодушен к ней, что он хочет ее, но слов любви она от него ни разу не слышала. Быть может, на этот раз интуиция ее подвела? И виной тому все еще теплившаяся в разбитом сердце надежда? Впрочем, Ли в этом мире, к несчастью, не первая женщина, принявшая похоть мужчины за глубокую и искреннюю любовь!

Какое-то время ей удавалось сдерживать желания Моргана. Хотя ей было приятно видеть, каким безумным желанием горит устремленный на нее взгляд Моргана. Но любви в нем не было. А Ли мечтала о любви.

Прошлой ночью Ли почувствовала, что любовь к Моргану не угасла, просто она старалась себе это внушить. Его появление в ее спальне было вполне естественным, поскольку она одна в сложившейся ситуации могла оказать ему помощь. И она не отвернулась от него, что тоже вполне естественно, и сделала все от нее зависящее, чем, возможно, спасла ему жизнь. А в результате снова стала игрушкой в его руках. И винила она в этом не Моргана, а себя. Случившееся должно послужить ей хорошим уроком на будущее. Пусть она увлечена Морганом, но впредь следует держать себя в руках.

Ли вздохнула и принялась собирать валявшиеся на полу окровавленные бинты и одежду. После минутного раздумья разожгла камин и бросила все в огонь. И когда в дверь постучала Дебра, пришедшая помочь молодой хозяйке справиться с утренним-туалетом, в комнате не осталось и следа от произошедших здесь ночью событий.

Морган представил собравшимся виконта де Фонтвилье.

– С мистером Хэмболтом вы уже знакомы. – Он указал на своего адвоката.

Рафаэль кивнул.

– А это – мистер Брюс Робертс, долгое время служивший на Боу-стрит, – продолжал Морган. – В настоящее время возглавляет группу сыщиков и охранников за пределами Лондона. Я обратился к нему с просьбой оказать мне услуги во время предстоящего путешествия в Брайтон.

Рафаэль снова кивнул. Морган жестом попросил всех садиться в расставленные вокруг стола кресла, после чего снова заговорил:

– Мы собрались здесь, господа, чтобы обсудить наши действия на ближайший месяц. Желательно, чтобы по приезде в Брайтон каждый из вас представлял себе стоящие перед ним задачи, а также задачи коллег. Начнем с Хэмболта, поскольку именно он будет выполнять самую главную и ответственную часть работы.

Хэмболт поправил пенсне и улыбнулся:

– Вполне логично, что именно мне поручено собирать информацию о Сандерсоне и передавать ее лорду Уорингу по его просьбе. Я, как поверенный в делах мистера Уорин-га, должен сконцентрировать в своих руках все обвинения, выдвигаемые сейчас против него в обществе, и передать их его новому адвокату. Кроме того, просматривая свои досье по этому делу, я обнаружил несколько писем, доказывающих, что у отца мистера Уоринга не было никаких намерений лишать своего сына наследства. Эти, как и некоторые другие письма, заслуживают интереса, и над ними следовало бы серьезно поразмышлять. Я намерен обратиться за помощью к некоторым известным членам парламента в Лондоне под предлогом поиска подходящего судебного округа, где могло бы слушаться дело, и объясню это своим долгом перед моим покойным нанимателем.

Морган добавил:

– Фактически никто из этих людей не будет уполномочен что-либо делать. Но все они – носители слухов и сплетен, женаты на сплетницах и общаются с наиболее жадными до склок и сплетен бездельниками из столичного бомонда.

– Это очень хорошо, – улыбнулся Робертс. – Они тут же вспомнят фальшивое письмо. И поскольку оно сфабриковано в интересах мистера Сандерсона, ни у кого не останется ни малейших сомнений относительно того, кто был его автором или инициатором!

– Догадаться очень легко, – хмыкнул Рафаэль. – Видимо, придется Сандерсону сложить свою голову на плахе!

– В своих действиях мистер Хэмболт будет прислушиваться только к голосу совести, – заметил Морган.

– Что он всегда и делает, – отчеканивая каждое слово, проговорил Рафаэль.

Смутившись, Хэмболт закашлялся и часто заморгал. Рафаэль изогнул бровь.

– Извините, но я просто напомнил вам, Уоринг, о том, что Хэмболт в свое время в значительной степени недооценил вас, это чистейшая правда, и сейчас может здорово нам помочь. Наш план составлен весьма хитроумно. Вряд ли кому-нибудь удастся проникнуть в его суть. Лично мне он кажется безупречным.

– Я научился этому искусству у великого мастера интриг и подлогов – самого Рэндалла Сандерсона. Весь наш план представляет собой не что иное, как подражание многочисленным проделкам, интригам и хитростям Рэндалла, которым тот посвятил свою жизнь!

– Прекрасно, Уоринг! Не сомневаюсь, что в конце концов мы победим! А что еще у вас есть?

– Еще я заручился поддержкой лорда Каслтона – закадычного друга моего покойного отца.

– Гм-м... Он хорошо известен в обществе. Особенно – в его клубе. Большой охотник наносить визиты. Человек весьма уважаемый, честный. А что он может сделать для нас?

Морган подошел к окну и задумался.

– Камердинер моего отца нанялся на работу к общему другу наших с лордом Каслтоном семей. Лорд и я знали его как безукоризненно честного и преданного слугу. Он имел твердое мнение о том, что в ту ночь произошло с моим отцом. Но его мнением пренебрегли. Я переписывался с ним. Он сообщил мне конфиденциальные сведения криминального характера о поведении Рэндалла и его действиях сразу после убийства Эвана, что так же подтвердили остальные слуги. Поскольку в официальные отчеты эти свидетельства не попали, о них практически никто не знал. Но теперь Каслтон будет их распространять. Робертс подался всем телом вперед:

– Я договорился с одним из репортеров, он опубликует в газете статью о высших государственных чиновниках, подозреваемых во взяточничестве. У меня уже есть солидные свидетели и документы на этот счет. Не сомневаюсь, что статья вызовет массу, подозрений, которые вам так нужны.

Собравшиеся утвердили несколько важных пунктов плана действий, после чего Рафаэль вызвался быть адвокатом Уоринга-Дьявола. По общему признанию лучшего претендента на эту роль было бы трудно найти. Рафаэль тут же потребовал включения в план некоторых пунктов, носивших характер вызова. Никто не возражал.

Собравшиеся стали постепенно расходиться.

Морган предложил Рафаэлю задержаться и выкурить по сигаре, и когда они остались вдвоем, сказал:

– Мне бы хотелось, чтобы кто-то еще оценил достоинства моего плана. Хэмболт и Робертс пользуются блестящей репутацией в обществе. Но ни у того, ни у другого нет титула. У вас он есть. И власти выслушают вас со вниманием.

– А по какому вопросу я должен к ним обратиться?

– Если что-то пойдет не так или лично я потерплю неудачу, вы должны решить, есть ли шансы спасти все дело. Свяжитесь с моими адвокатами и заберите всю имеющуюся у них информацию. Передайте ее кому-нибудь из ваших надежных друзей, которые могут ею заинтересоваться. И обсудите все точно так же, как мы это только что сделали.

– Иными словами – подстраховать вас. Что ж, искренне благодарю за оказанную честь.

– И еще. – Морган заколебался, но потом, отбросив сомнения, сказал: – Позаботьтесь о безопасности Ли.

Рафаэль встревоженно посмотрел на него:

– Черт побери, неужели ей что-то грозит?! Морган в нескольких словах рассказал ему о том, что Рэндалл угрожал Ли, и о том, какие меры предосторожности пришлось принять.

– Я заменил двоих своих охранников, которые были к ней приставлены, – проговорил Морган, – на телохранителей из команды Робертса. Эти люди хорошо обучены и имеют солидный опыт. И все же я не спокоен. Я хотел просить вас увезти Ли с собой в Камбрию, где ей, кстати, будет веселее. Уже не говоря о том, что там ее гораздо легче контролировать.

Робертс ухмыльнулся:

– Видите ли, сестра моей супруги не принадлежит к категории женщин, которых можно «легко контролировать». К тому же это противоречит традициям и духу нашей семьи.

Морган пожал плечами:

– Если вы считаете эту задачу слишком обременительной, то...

– Не пытайтесь загнать меня в угол, дорогой! К сожалению, ваша просьба невыполнима. Во-первых, неизвестно, согласятся ли ее родители. Они получили по меньшей мере с дюжину приглашений приехать в конце лета и остаться на всю осень в разные уголки Англии, и Ли, разумеется, поедет с ними, если, конечно, вы не расскажете им, что ей грозит опасность. Но вы, насколько я понял, не собираетесь этого делать. Ведь это для Ли первый сезон! А ей уже пора подыскать себе достойного мужа.

– Эту проблему можно решить очень просто. Я готов жениться на Ли, – выпалил Морган, зажег сигарету и затянулся.

Рафаэль от удивления лишился дара речи. Морган заметил это и улыбнулся:

– Согласитесь, это был бы самый разумный выход из положения. Ее родители не станут возражать: партия, простите за нескромность, совсем неплохая. После свадьбы я отошлю ее к вам. Тогда, заметьте – только тогда, когда я буду уверен, что Рэндалл не сможет использовать ее в своих планах против меня, я продолжу начатое. Ибо тогда Ли больше не будет грозить опасность.

Рафаэль расхохотался:

– О, наша милая Ли, услышав это, просто умрет от счастья. А если говорить серьезно, сразу поймет, что ее собираются превратить в пленницу. Пусть даже для ее блага.

Лицо Моргана потемнело.

– У нее нет выбора.

Рафаэль еще громче расхохотался:

– Да поможет вам Бог посадить эту птичку в клетку!

– У алтаря она даст обет слушаться мужа, – произнес Морган, и глаза его недобро блеснули.

– О, конечно, она подчинится, если вы станете настаивать! Но выполнит ли свою клятву?

– Должна! После нашего бракосочетания я поеду в Брайтон. Там все готово, чтобы завершить наши дела за несколько недель. Я постараюсь убедить Ли, что это наиболее приемлемый вариант.

– Вы слишком самонадеянны, Морган. Конечно, вы можете отправить Ли к нам, и я сделаю все для ее безопасности. Джулия будет ей хорошим советчиком. Но у жены много времени отнимает наша малышка. – Рафаэль нахмурился и после паузы добавил: – Поймите, для нас сейчас главное в жизни – Козетта.

Помедлив с ответом, Морган наконец сказал:

– Что ж, благодарю вас за помощь. И за дружбу.

– Отдаю вам должное за желание взять в жены эту мегеру, – улыбнулся он. – Но какое-то седьмое чувство подсказывает мне, что вы делаете опасный шаг. Допустим, вы в чем-то подходите друг другу. Но где гарантия, что она всегда и во всем будет потакать вам и не взбунтуется.

Морган, внимательно следя за кольцами табачного дыма, поднимавшимся к потолку, тщательно обдумывал слова Рафаэля.

– Я почти уверен, что она согласится, – сказал он. – Хотя решение будет нелегким для нас обоих. Надеюсь, она не пожалеет. Для этого у меня есть веские основания.

– Вот как? – удивленно вскинул брови Рафаэль. – Может, я должен вызвать вас на дуэль, защищая честь Ли?

– Поскольку я согласился жениться, дуэль теряет свой смысл.

Рафаэль кивнул:

– Пожалуй, вы правы. У меня камень с души свалился. Уж очень не хочется вас убивать, после того как с таким трудом удалось спасти вам жизнь.

– Пожалуй, вы правы. К тому же сам факт нашей дуэли причинил бы мне не меньшую боль, чем вам.

– Вы полагаете, что непременно вышли бы победителем из этого поединка? – возмутился Рафаэль.

– Надеюсь, мы не зайдем так далеко, поэтому давайте сменим тему.

– Тогда нам придется драться на кулаках. Когда вы вернетесь после своего весьма оригинального медового месяца, будьте готовы к тому, что вместо жены встретите своего врага. Буду ждать вас у Джентльмена Джексона. Там все и решим.

Морган удовлетворенно рассмеялся в знак того, что принимает этот дружеский вызов. Рафаэль сразу посерьезнел:

– Уоринг, вы не думаете, что Сандерсон может действительно стать опасным? Вряд ли он будет спокойно ждать, пока вы набросите ему петлю на шею? Он может пойти на крайние меры, просто набросится на вас, когда слухи и сплетни дойдут до точки кипения?

– Именно поэтому я хочу оградить Ли от опасности, как можно скорее поручив заботу о ней вам! Кроме того, у меня теперь есть люди Робертса, они следят за тем, что происходит в Брайтоне. При этом я отлично понимаю, что победить без риска невозможно. Однако стараюсь быть максимально осторожным. И действую предельно быстро, чтобы успеть заманить врага в ловушку. В общем, я уверен в своей победе.

Рафаэль бросил на Моргана проницательный взгляд:

– Признаться, у меня не хватило бы терпения так долго ждать. Давно прикончил бы мерзавца!

– Смотрите не совершите ошибки! Этого подонка убью я. Он причинил мне немало зла. И должен заплатить за это. Если я не уничтожу его, то потеряю все!

– Конечно. Поэтому вы жаждете правосудия.

– Да, это так!

– И еще одно, Морган. Нельзя позволить этому человеку нанести вам вред. Я не хочу стать утешителем молодой вдовы. Это было бы слишком горестно!

– Хорошо, Рафаэль. Я сделаю все от меня зависящее, чтобы ничего подобного не случилось.

Просьба отца спуститься в библиотеку почему-то встревожила Ли. Она тихонько постучала, не дожидаясь ответа, вошла. И застыла на пороге.

За столом сидел Морган. Напротив – ее отец. Фрэнсис Броуди с улыбкой подошел к дочери и нежно поцеловал ее в щеку.

– Мистер Уоринг хочет с тобой поговорить, дорогая, – сказал он и вышел, оставив их вдвоем. Морган поднялся из-за стола, прокашлялся, пригладил ладонью волосы.

– Мы только что говорили с вашим отцом, – начал он неуверенным тоном и умолк. На лице Ли отразились тревога и удивление.

– Что-то произошло?!

– Ничего не произошло. Но прежде всего я попросил бы вас сесть.

И он чуть ли не насильно усадил Ли на стул. Она продолжала вопросительно смотреть на него. Морган сел напротив и заговорил:

– Мы с отцом только что говорили о вашем будущем. – Ли заметила, что Морган сильно нервничает. И это заставило ее насторожиться. – Я хотел, чтобы вы оба знали... Знали, что только безграничное уважение позволяет мне говорить о вашем... О вашем будущем. Которое, должен признаться, очень меня беспокоит. Именно поэтому я пришел к выводу, что нам с вами следует предпринять шаг, который представляется мне совершенно необходимым...

– Морган! – прервала его Ли. – Что вы несете? Он побледнел и вытер ладонью пот со лба.

– О Боже! Кажется, я все безнадежно испортил! Ли, ваш отец дал согласие на нашу помолвку. Если, конечно, вы не станете возражать. Я пока не сказал ему, что именно побудило меня принять такое решение, но с вами могу говорить начистоту. Вы не можете не видеть, в какой опасной ситуации мы оказались. Поэтому я счел своим долгом защитить вас от грозящей опасности. Согласитесь, это – наилучший выход для нас обоих.

– Выход? – Ли озадаченно посмотрела на него. – Какой же?

– Нам надо пожениться, Ли. Я хочу, чтобы вы вышли за меня замуж.

Ли резко вскочила. Лицо ее вспыхнуло. В глазах блеснули слезы.