Ключевая фигура

      - Тебя заверят в его подлинности, а паспорт окажется липовым, предостерег генерал. - Да еще будут знать фамилию. Так никто не делает, во всяком случае, в разведке.
      - А я откуда, по-вашему? Вернее, на кого я работал? Можно нескромный вопрос?.. Султан Амиров вас интересует?
      - Честно?
      - Да, честно.
      Генерал скривил губы:
      - Не очень. Догадываюсь, ты именно в связи с этим назначил мне встречу. Но это твои дела.
      - Да, мои - ваши я уладил. Осложнений по поводу базы на Приветливом не ожидается?
      Генерал многозначительно поднял палец:
      - Если бы не я со своими связями в ФСБ, всем бы пришлось туго. Нет худа без добра, Сергей... Какие у тебя условия? Ты еще не все сказал, как я понимаю.
      - Да, Борис Викторович. Глупо было бы назначать встречу и желать вам спокойного сна. Дело в том, что вы боитесь и убегаете от того, что может принести вам пользу. Ваш коллега, генерал Кричанов из департамента "А", только что не кусал губы от злости. Как и вы, он видел только неприглядную сторону в деле захвата заложников в аэропорту Новограда. Как и вы, он представлял факт освобождения мною первых заложников - женщин и детей самой большой подлянкой, на которую только я был способен. Молодцы мы, террористы; но кто поверит в наш благородный поступок?
      - Я не пойму, к чему ты клонишь.
      - И почему я не удивляюсь вашему откровению?
      - Не строй из себя умника. Есть что сказать, говори.
      - Я только намекну. "Мюнхенское дело". Классика. Помните?
      - Ты имеешь в виду Олимпиаду?
      - Именно. Проведите параллель с выдачей трех террористов в Мюнхене после нашумевшего теракта во время Олимпиады и выдачу Султана Амирова.
      О "Мюнхенском деле" генерал-майор знал по роду службы. Тогда погибло одиннадцать заложников, а из пяти террористов троих задержали. Но вскоре их отпустили в обмен на пассажиров захваченного самолета - всего двенадцать человек в двух огромных салонах, и среди них ни одной женщины, не говоря уже о детях. Все пассажиры - подставные заложники, агенты германских спецслужб. Все просто: таким образом Германия заручилась гарантиями у палестинских экстремистов, что их террористические акции не распространятся на фатерлянд.
      Марковцев посоветовал провести параллель... Действительно, в захвате самолета в Новоградском аэропорту виделось что-то очень похожее. Через пару минут анализа Прохоренко понял, что схожего было много. Ведь отпустили чеченского террориста, который обвиняется в подрыве домов в крупных городах России. Спецслужбы, а значит, и руководство страны заключили позорное соглашение с преступниками.
      А террористы очень легко захватили самолет, легко пошли на переговоры, операция по освобождению шла слишком гладко. Никто не поверил в оперативную работу спецслужб, именно в оперативную, едва ли не первую в истории "России молодой", претендующую на финал без штурма борта.
      - Я не вижу здесь ничего полезного для себя, - после непродолжительного раздумья признался генерал.
      - А вы представьте себе следующую картину. События в Новоградском аэропорту произошли под чутким руководством спецслужб. Их почерк виден издалека: освобождение женщин и детей без предварительных переговоров иначе не правильно потом поймут. Я без труда могу воспроизвести репортаж одного корреспондента:
      "Теперь неизвестно, кто и каким образом вступил в сговор с террористами и кто ответит за это преступление. И какого рода ультиматум получили спецслужбы". Все станет на свои места, когда откроется истина: чтобы искусственно активизировать сеть ваххабитских центров, подотчетных Султану Амирову, спецслужбы осуществили беспрецедентную операцию.
      - Для чего?
      - Для того, чтобы без чуткого руководства Амирова не грянули взрывы. Вот вы и предотвратили их.
      - Мы еще не взяли Султана.
      - Возьмете. Вам деваться некуда. Хотя вы можете оставить все как есть, то есть полные провалы, включая и мой побег. Но нужно ли вам это?
      - Предложение интересное, - вынужден был признать Прохоренко. - Оно сработает, если мы возьмем Амирова и парочку его сподвижников. А вот куда пристроить твой побег из-под стражи... Вообще, твой арест не вяжется со всей этой ситуацией.
      - Наоборот. Я же наемник для Амирова - об этом вы забыли. Я в тюрьме, Султан на свободе, он спокоен и ничего не подозревает.
      - На кого ты работал?
      - Не надо, Борис Викторович, а то я заподозрю вас в некомпетентности. Вы знаете этого человека, его в свое время крупно подставили спецслужбы. Хватит с него. Но вернемся к делу. У меня условие: я должен взять Султана первым. Что я сделаю с ним - поставлю у ворот Лефортова или разберу на части, - вас не должно интересовать. Потом в работу включатся ваши спецы. Мне вершки, вам корешки. И только после этого вы получите досье. Но подумайте над его ценностью в это время.
      Прохоренко снова задумался. Выходило, что ценность дела, за которым он гонялся, могла иметь двоякое свойство: действительно ценное и очень ценное.
      - Все это вода, чего ты хочешь конкретно?
      - Несколько дней спокойной жизни в Дагестане.
      Распорядитесь, чтобы меня не трогала ни военно-морская разведка, ни ФСБ.
      - У меня нет прежнего влияния на отделы ФСБ. - После непродолжительного молчания генерал добавил:
      - Я постараюсь. Когда ты собираешься в Дагестан?
      - Завтра.
      - Перед отъездом свяжись со мной.
      - Только не пытайтесь убить двух зайцев. Хоть раз в жизни сделайте что-нибудь по совести. До свидания, Борис Викторович.
      - Погоди, - Прохоренко встал, почувствовав вдруг, что легко отпускает агента. А с другой стороны, условия тут диктует Марк. - Ты в какую сторону?
      - В противоположную. От "Аквариума".
      Генерал с минуту смотрел на Сергея, идущего по аллее, и все это время, сам того не замечая, едва заметно качал головой.
      Он глянул на часы и, еще раз проанализировав ситуацию, решил по возвращении в "Аквариум" нарушить спокойствие начальника "экспортно-проблемного" отдела. Шестаков снова оказался в невыгодном положении, и поставил его в угол тот же Марковцев, идя на контакт с вышестоящим начальником через голову. Выходило, голова эта лишняя - опять же с позиции Марка. Ведь он мог дать шанс капитану первого ранга реабилитироваться в глазах начальника, позвони Сергей ему, а не генералу.
      В этом случае Владимиру Дмитриевичу выпадал шанс почувствовать разницу между докладом о положительных результатах новому начальнику и докладом об исправлении тех же результатов ему же. Ведь работа подчиненного в деле о хищении арсенала боевых пловцов произвела на генерала Прохоренко особое, первое впечатление.
      Марк действительно подумывал о встрече именно с Шестаковым, но тот не нравился его новому напарнику, Андрею Овчинникову. Это была маленькая месть начальнику "проблемного" отдела.
      А еще Овчинникову не нравился город Новоград.
      Глава 18
      Повторный визит
      56
      Дагестан, 28 сентября, пятница
      Охранник Наурова, оставшись без хозяина, походил на брошенную собаку. Он сидел на нижней ступеньке каменной лестницы и смотрел вдаль - мимо машины, остановившейся рядом с домом, мимо людей, шагнувших на землю.
      Марк, глядя на этого сильного парня, в глазах которого стояли слезы, покачал головой. Такую преданность в сочетании с уважением и любовью к своему хозяина встретишь разве что в этих краях. "За меня многие положат голову", - припомнились ему слова Шамиля. Сидевший перед Сергеем дагестанец не успел положить ее. Со слов следователя Рашидова, вдень смерти Наурова он ездил к больному отцу.
      Марк хорошо запомнил его. Рамазан обыскивал его при первой встрече с Шамилем, сидел за рулем джипа, доставившего в Москву вооружение.
      - Здравствуй, Рамазан, - приветствовал его Сергей, подходя ближе.
      - Ты опоздал, - не меняя позы, отозвался дагестанец.
      - Наверное, - Марк неопределенно пожал плечами, присаживаясь рядом. Я пришел помочь - хотя бы тебе. А ты поможешь мне. Вместе мы...
      - Мне не нужна помощь, я сам!.. - Рамазан стиснул кулаки. Он имел право подозревать Марковцева в предательстве, однако его приезд развеял все сомнения охранника.
      - Давай я объясню, что будет дальше, - предложил Сергей и присел рядом. - На этой ступеньке ты просидишь еще день-два, потом поднимешься на следующую, дальше, пока тебе не надоест. Сейчас ты хрустишь пальцами, а два дня назад ломал их. Улавливаешь мою мысль?
      - Ну, давай дальше.
      - А дальше все просто. У тебя два пути - искать нового хозяина, поскольку без команды ты даже ногу не можешь поднять, или начать бродяжничать. Тебя начнут бить палками, бросаться камнями. Кто-то не вынесет твоего воя и пристрелит.
      - Ты все сказал? - огрызнулся Рамазан.
      - Да, - кивнул Марк, - не люблю раскручивать темы до бесконечности. Я предложил тебе помощь и согласен ждать ровно сутки. Знаешь, где живет Усман? - Сергей перевел взгляд на следователя.
      Рашидов переступил с ноги на ногу. Он стоял у передней дверцы своих "Жигулей" и смотрел в основном на роскошный дом, на балкон, где любил бывать покойный хозяин. Тихое местечко вызвало паломничество со стороны правоохранительных органов, озеро казалось омутом. "Паломники" словно приехали на рыбалку и удачно выловили из водоема несколько свежих трупов.
      Потом явилась очередная пара "рыбаков". Одного из них следователь узнал сразу - именно с его фотографии и "со слов" Ирины Санниковой он составлял фоторобот. Должен бы обрадоваться - вот он, преступник, при знакомстве со следователем назвавшийся Андреем, лови его, хватай. Однако дело развалилось еще до приезда незваных гостей и, разумеется, до кончины Шамиля Наурова. Выполняя очередное распоряжение старого дагестанца, следователь ворчал: "Сам не знаешь, чего хочешь". И закрыл "дело Санникова" по причине смерти главного подозреваемого, соседа Санникова, с какой-то загробной фамилией Згибнев. А фотографии бойцов "Гранита" уничтожил - зачем хранить то, что впоследствии могло принести неприятности?
      А пока приносило только доход - гости с военной выправкой платили хорошие деньги.
      Вот один из них спросил о его местожительстве. Не раз собственный адрес заставлял Усмана нервно вздрагивать. Милицейских работников тут раз и обчелся, "свободный полевой командир" Амиров мог расправиться с ними.
      - Ну, бывай здоров, Рамазан, - Марковцев поднялся и отряхнул брюки. Желаю тебе поскорее найти нового хозяина.
      - Погоди, - парень поднялся вслед за Марком. - Чего ты хочешь?
      - Выйти на людей, которые помогли Амирову здесь. Наверняка это кто-то из местных. У тебя есть соображения?
      Рамазан покачал головой и откровенно признался:
      - Сейчас у меня все на подозрении.
      - У меня есть еще один вариант, - Сергей снова глянул на следователя. - Мы с приятелем зачастим в гости к Усману, что насторожит людей Амирова. Вот тогда они...
      Марк говорил, как пономарь. Рашидов, наоборот, запротестовал в резвом темпе:
      - Э, э! Мы так не договаривались. Возьми свои деньги, ну? Мне чужого не надо. - И даже попытался сунуть руку в карман пиджака.
      Сергей тихо рассмеялся и резко сменил тему разговора. С Рашидовым он обращался, как с подчиненным.
      - Забыл спросить - племянников Наурова не нашли?
      Рашидов покачал головой. Нашли только лодку, и то давно. Судя по всему, далеко от берега пацаны не удалялись, поскольку "Крым" прибило к берегу на окраине Южного, в противном случае ее бы унесло к азербайджанскому водоразделу и дальше.
      - Пацанов вряд ли найдут, - сказал он, представляя их с привязанными камнями на ногах. - Море не любит отдавать то, что принадлежит ему.
      Овчинников молча согласился с милиционером.
      ***
      Тем не менее Марковцев не видел иного выхода, как вызвать огонь на себя, привлечь к себе внимание. Марк убил Рушана Казимирова, который имел тесные контакты с покойным дагестанцем, и не исключал, что бандиты Казимирова, оставшись без руководства, пошли на откровенный беспредел: узнав о пленнике, "сообщили куда следует". Мало того, им здорово потрепали нервы, обнаружив вооружение боевых пловцов в яхт-клубе, собственно, на их базе. Дело лопнуло, так и не начавшись: смерть превратила бывшего подводника в стрелочника - на него и перевели все стрелки.
      На предложение Сергея прогуляться до яхт-клуба Андрей откликнулся с энтузиазмом.
      А Марковцев в отдельные моменты жалел о своем решении: Овчинников остро напомнил ему Родиона Ганелина - похожие жесты, воспоминания; такое же утреннее солнце, оттеняющее мелководья-проплешины. Даже лодку им предложили ту же - старую "вишеру". Словно по инерции, Марк воспользовался пройденным путем. И отмечал все: взгляд шкипера, узнавшего клиента, движение его рук; поза длинноволосого парня в кокпите катера, застывшего при виде незнакомцев, ступивших на бон, десятки других взглядов.
      - Не знаю, насторожили ли мы кого-нибудь, - признался Овчинников, - но лично я понял, как чувствует себя белый, попавший в негритянский квартал. Могут подумать, что мы здесь по старому делу, в связи с хищением с базы?
      - Все это так или иначе взаимосвязано, - ответил Сергей.
      Андрей вывел катер из "паука" и взял направление на Приветливый, о чем гласила и надпись, сделанная им в журнале.
      Пройдя три мили, рулевой сбавил обороты.
      - Пацанов могли убить далеко от берега - тела-то не нашли. Здесь есть небольшое течение, лоцию я хорошо знаю, трупы могло прибить к островку. Видишь его? - Обладая отличным зрением моряка, Овчинников указал Рукой на восток.
      Сколько Марк ни вглядывался, ничего, кроме волн и чаек, не заметил. Рядом с товарищем-альбатросом он чувствовал себя старым подслеповатым вороном.
      - Давай сходим туда, - предложил Андрей, меняя курс.
      ***
      Алексей избежал одной смерти, но, видимо, ему не избежать другой - от голода, истощения. Сколько дней он провел на этом жалком клочке земли? Неделю, десять дней? За это время лишь несколько лодок показывались в виду острова, но ни одна не повернула в его сторону. Голос парня срывался на визг, руки едва не вылетали из суставов, когда он махал, поднимая над головой прибившуюся к берегу доску.
      Он часто, подбадривая себя, вспоминал историю, прочитанную им в каком-то старом журнале. В его положении оказался горе-путешественник, который без еды продержался месяц или полтора, переплывая с одного острова на другой. Правда, дело было на Арале. Сейчас Алексей воспроизвел в голове рассказ путешественника с большой точностью и на себе убедился, что привкус ацетона появляется во рту после трех-четырех дней голода.
      Трупы приятелей течение вынесло к острову на третий день пребывания на нем Алексея. Он похоронил их, вырыв в песке яму, и завалил камнями.
      Он часто говорил себе, сидя у могилы: "Нас должны искать. Найдут". И тут же противоречил себе: ведь "Крым" убийцы отбуксировали ближе к берегу. Выходило, что поиски ограничатся лишь береговой полосой. Отсюда еще один вывод: дяди Шамиля нет в живых...
      Жалко, огня нет. Хотя и на него надежды мало: остров лежал далеко от основного промысла воблы, ждать рыбаков бесполезно. И пограничные катера словно куда-то запропастились. На пограничников Гальчиков возлагал большие надежды. У них мощные бинокли, сразу заметят его одинокую фигуру.
      Еще день-два, и он не сможет подняться, что пугало Алексея и заставляло беспричинно вскакивать. Впрочем, причина была, и заключалась она в кратковременных обмороках. Всего на миг, на секунду мерк свет перед глазами и резко падала голова, но эти симптомы предвещали затяжные потери сознания, пока наконец они не сольются вместе.
      Сегодня с утра подул западный ветер. Казалось, он доносил с материка запахи. Изголодавшийся, обессиленный, Алексей отчетливо представлял, как пахнут пироги с рыбой, уха, жаренное на решетке мясо. Вьется дымок, потрескивают угли...
      Вместе с воображаемым запахом парень уловил еще и слабый звук - он доносился с той же западной стороны. И нарастал с каждой секундой.
      Не веря слуху, боясь его, Алексей встал и, приложив к глазам ладонь, вгляделся в морской простор...
      Теперь он не взывал о помощи, не махал руками, ибо подсознательно понял: лодка, чьи очертания вырисовывались все отчетливее, идет за ним.
      И произошло то, чего опасался: он надолго потерял сознание. Но перед этим в голове мелькнула мысль: его спасли.
      ***
      Алексей пришел в себя от чьего-то прикосновения. Открыл глаза и совсем рядом увидел нахмуренное лицо человека. И улыбнулся ему. Потом второму, опустившемуся на колени.
      - Привет, Робинзон, - поздоровался Сергей, ответив улыбкой. - Тебя Алексеем зовут? А где твои друзья?
      - Они там, - парень приподнял руку, показывая на груду камней.
      - Понятно, - вздохнул Марковцев, поднимаясь на ноги.
      Он снял пиджак и набросил его на плечи Алексея. Парень увидел пистолет, заткнутый за ремень.
      - Вы из милиции? Я давно хотел рассказать про капитана Санникова, про оружие, но боялся.
      Приятели переглянулись.
      - Что ты знаешь про оружие? - спросил Андрей.
      - Все. Это я обнаружил секретную дверь. Случайно, правда. Если бы мы были одни на острове, я бы пошел в милицию, атак...
      Делая короткие перерывы, он рассказал все, самоотверженно или отрешенно - сейчас не имело значения - обвиняя во всем только себя.
      - Так ты знаешь, кто был вместе с Науровым на катере? - Если Рамазан подозревал всех дагестанцев, то этот чудом уцелевший паренек видел убийц и мог назвать их по имени.
      - Я знаю одного. Он местный, - ответил Алексей, кутаясь в пиджак и покашливая. - Алибек Уваров, друг Казимирова. Он проводит время или в яхт-клубе, или в ресторане "Горный хрусталь" - играет в карты.
      - Вот как?.. - Марк многозначительно посмотрел на Андрея. - А мы с приятелем как раз собирались сходить в казино, да не знали, где оно находится. Играют прямо в зале?
      - Нет. Говорят, там есть игровая комната. Сам я не видел.
      - Ну что, Андрей, сыграем партию в кегли?
      Овчинников пожал плечами:
      - Можно.
      Сергей подмигнул парню:
      - Извини, брат, если бы мы знали, что ты живой, прихватили бы горячего бульона. Так что потерпи.
      - Закурить не дадите? - попросил Алексей.
      - Кури, кури, - рассеянно проговорил Марковцев, протягивая ему сигареты. Мысленно он уже находился в местном кабаке.
      57
      В ресторане места были заполнены на треть. По московским меркам "Горный хрусталь" третьесортная забегаловка с массивными столами под мореный дуб, такими же тяжелыми стульями и стойкой в начале зала. В основном тут в это полуденное время обмывали свои вчерашние успехи рыбаки, горевали над дешевой выпивкой моряки и скучали проститутки. Этакая каспийская Тортуга.
      Приятели разместились за стойкой и заказали пива. Заодно огляделись. То, что увидел Марк, ему не понравилось. Из крана в кружку капало пиво, его набралось на два пальца. И вот в эту кружку смуглолицый бармен долил напиток и лихо, демонстрируя умение, толкнул по отполированной стойке прямо в руки специальному агенту ГРУ. В конечном пункте часть содержимого выплеснулась на стойку.
      Марковцев посмотрел на приятеля. Овчинников сохранял полное спокойствие: ему-то достанется пиво посвежее.
      - Эй, ты! - Сергей и в другой ситуации провез бы бармена лицом по стойке, а сейчас ему это было на руку. Тем более многие посетители видели этот недружественный жест по отношению к лицам русской национальности. - Я с тобой разговариваю, свинья! Мы не на Диком Западе, и пришел я не в салун. Возьми чистую кружку и налей свежего пива.
      - Ты откуда, брат? - с улыбкой осведомился бармен, подходя и послушно забирая назад налитое им пойло.
      - Мы из Кронштадта, - коротко ответил Сергей. - Слышал такое место?
      Сергей умел ссориться, дерзко отвечать, владел приемами рукопашного боя. Нужен был только подходящий случай и, соответственно, жертва.
      - Вытри! - Марк сощурился на бармена и поступал пальцем по отполированной поверхности.
      Кельнер, поиграв желваками, все же провел тряпкой перед руками человека, который отрядом в тринадцать человек уничтожил диверсионный центр полевого командира Давлатова.
      - Дай-ка мне тряпку, - попросил Марк. Ловко набросив ее на рожу бармена, он ухватил того за затылок и вытер прилавок более тщательно.
      Овчинников все так же невозмутимо реагировал на происходящее. Он посматривал в зеркальную витрину перед собой и видел двух джигитов, спешащих от двери к стойке.
      - У нас гости, - тихо подсказал он напарнику. - Двое.
      - Близко? - Марковцев отпустил бармена и тоже глянул в зеркало. Противник находился в паре шагов.
      - Уже рядом, - на всякий случай сообщил партнер.
      - Начали?
      - Можно.
      Андрей с разворота плеснул пивом в своего противника. По сравнению с Марком он выглядел более гибким, его движения были быстры и необычайно точны. Он мгновенно оказался сбоку от противника и классически разобрался с ним. Крутнувшись вокруг своей оси, вынес ногу, но намеренно не стал бить в лицо - его ботинок просвистел в сантиметре от носа оппонента. Словно юла, не останавливаясь, он резко пригнулся и снес его подсечкой.
      Сергей не уступал в классе. Не вставая с места, он развернулся на крутящемся стуле и, опираясь спиной о стойку, двумя ногами ударил своего в грудь. Проследив за его полетом и насладившись звоном разбитого окна, Марк ухватил жертву Овчинникова за шиворот и поставил на ноги. Неотрывно глядя на него, негромко сказал:
      - Мы хотим поговорить с Алибеком Уваровым. Позови его.
      Под глазами джигита забились сразу два нервных тика. Вдобавок он играл желваками. Он рвался в бой, понимая, что проиграет его. На него с усмешкой, а на дерзких посетителей с уважением смотрели все клиенты ресторана, включая проституток. Горячая кровь затмила разум, и он приподнял кулаки. Марк ударил его головой в лицо и повторил свою просьбу:
      - Позови Алибека. А ты, гарсон, налей нам хорошего пива.
      Из неприметной двери в конце зала появился невысокий длинноволосый парень. В нем присутствовало что-то от славянина и в то же время - от горца. Горбатый нос, черные волосы и длинный узкий подбородок. Ворот светлой рубашки лежал поверх серого пиджака.
      Марк узнал его, этот парень находился в своей лодке, когда приятели брали напрокат "вишеру".
      - Слышал, у тебя есть лодка. Пошли, прокатимся. Только не говори, что ты не закончил партию. Ты давно ее закончил, мразь. А ну, пошел на выход!
      Для острастки Марк, вытащив из-за пояса пистолет, направил его на приятелей Уварова, вышедших вслед за ним из подсобного помещения. Они остались на местах.
      - Вы недолго будете гадать, кто и зачем нашумел в ресторане.
      Мысля штампами, они пришли к выводу, что "разборки крутые", все претензии к Алибеку, занявшему нелегкий пост Рушана Казимирова. Во что бы он там ни вляпался, отвечать ему.
      За углом стоял милицейский "УАЗ", за рулем - ни жив ни мертв Рашидов. Мельком глянув на местного авторитета, следователь послал долгий взгляд Марковцеву, усевшемуся на переднее пассажирское кресло.
      - Сережа, мы так не договаривались, - мягко напомнил он.
      - Усман, - в том же тоне ответил Марковцев, - я делаю за тебя твою работу, а ты еще и недоволен. - Обернувшись на Алибека, сидящего в компании Овчинникова, он предложил:
      - У тебя два варианта на выбор. Ты рассказываешь про свою связь с Султаном Амировым, и я пускаю тебе пулю в голову. Или ты молчишь, и я отдаю тебя в руки брату Шамиля. Как поступит с тобой Магомет, мне все равно. Но ты очень, очень долго будешь жалеть о том, что не принял мое первое предложение. Через полчаса Магомет сядет в катер и возьмет направление на остров, куда прибило тела его пацанов. Даю тебе пять минут на раздумье.
      Эти слова прозвучали для Алибека как-то отвлеченно. Он не видел за ними реальной угрозы. Наверное, потому что еще ни разу в жизни по-настоящему не отвечал за свои действия. Если бы его хотели убить, не посадили бы в милицейскую машину.
      Убить... Как это? Он живой - и вдруг... Такое может относиться только к другому человеку, к нему неприменимо это слово - смерть.
      Марковцев посмотрел на часы:
      - Поехали, Усман, в конец улицы Артема. - Его следующие слова предназначались только Алибеку. - На берегу нас ждет лодка, "вишера". А в ней, еле живой, Леша Гальчиков. Он неумело, как мог, рассказал Магомету, как ты со своими дружками топил его детей. Ну, чего ты побледнел? Думал, не осталось свидетелей? Поехали, поехали, Усман, не телись.
      - Погоди, - остановил следователя Алибек. - Я все расскажу, а вы меня отпускаете.
      - Я пускаю, - поправил его Марк. - Пулю в твою голову, если ты забыл. По-е-ха-ли, - раздельно повторил он, поторапливая следователя.
      "УАЗ" вырулил на дорогу и, минуя автовокзал, выехал на улицу Артема.
      Они блефуют, лихорадочно размышлял Уваров. Да еще слово "свидетель" наводило его на мысль о себе в качестве именно свидетеля. Хоть и продажная, но все же милиция; еле живой, но все же свидетель Гальчиков; уже напуганный, но такой же очевидец Уваров. Хилая, какая-никакая, но следственная цепочка, из-за которой его могут, должны отвести в подвал отделения милиции. Как оттуда выбраться - вопрос третий, второй - как избежать встречи с Магометом. Его не остановят ни дряхлые стены ОВД, ни его сотрудники. Но не пуля, нет. Даже сравнительно малый промежуток времени виделся сейчас огромным, даже спасительным. Ибо порой не знаешь, с какой стороны придет спасение. А вдруг?
      Очень похоже рассуждал некогда Султан, мысленно призывая Алибека прийти к нему на помощь.
      - Останови, - снова попросил Уваров. Ему казалось, он нашел выход из трудного положения. - Я согласен. Расскажу все, что знаю. Даже больше.
      - Нельзя рассказать больше, чем знаешь, - заметил Сергей. - Соврать да.
      Так часто бывает - перехватывает вдруг дыхание, волной накатывает слабость от предчувствия или близости жуткого известия. Но что может сообщить Алибек такое, от чего дышать стало тяжело?
      Сергеем овладело нетерпение. Чего медлит этот ублюдок? Еще немного, и Марк схватил бы его за грудки.
      - Султан, - с запинкой выговорил Алибек, - сказал Шамилю, что это ты продал его. Нашел в Москве чеченцев из тейпа Султана и потребовал с них деньги.
      Если что и могло превратить лицо Марковцева в серую маску, так только это известие. Пожалуй, Алибек оказался прав: можно рассказать больше, чем знаешь. И услышать. Покойный дагестанец мог услышать от Сергея главную причину, заставившую его принять предложение: видеокассета, на которой был запечатлен сломленный дагестанский парень, убивающий своего земляка. По силе этот сюжет не уступал известию, которое буквально обрушилось на Марковцева.
      Шамиль не знал главного и умер, проклиная Сергея. Марковцев знал все, но, кроме как глотать подступивший к горлу комок адреналина, сделать ничего не мог.
      Он все приписал на свой счет. Даже то, что не пришел за обещанными деньгами, а позже сказал Шамилю в телефонном разговоре все, точнее, подтвердил свое предательство: зачем ему деньги, жалкие сто или двести тысяч, когда он в той же Москве мог получить больше? Получил. Получил по заслугам.
      - Давай дальше, - потребовал Марк с хрипотцой в голосе. - Скажи мне имя человека, которого я нашел в Москве.
      Алибек снова ответил, запинаясь:
      - Лече... Дугушев.
      - Ты стукнул ему о пленнике Наурова?
      - Нет, не я. Какой-то человек в Москве. Случайно. Он еще хотел обменять какие-то меченые деньги. Он...
      - Все, заткнись! - не сдержался Марк. Глянув на Овчинникова, качающего головой, он тихо, сквозь зубы посоветовал:
      - Ничего не говори.
      - Могила, - коротко бросил Андрей.
      ***
      На берегу, почти напротив дома капитана Санникова, находилось несколько человек. Магомет Науров и его двоюродный брат стояли рядом с лодкой. Жена Магомета и две ее подруги держались особняком. Как только с пригорка съехал милицейский "УАЗ", дагестанец отослал жену домой:
      - Иди. Я привезу детей завтра утром.
      До сегодняшнего дня Магомет надеялся получить известие о сыновьях живых, узнать сумму выкупа. Все его надежды рухнули с появлением на берегу Алексея Гальчикова - вот кого он проклинал время от времени, когда все же неимоверными усилиями отбрасывал мысль о своих детях как о заложниках. Предчувствовал, что дружба с русским парнем, который старше их, до добра не доведет. И еще эти походы на лодке.
      Но все изменилось. Алексей и Магомет рядом. Правда, стараются не смотреть друг на друга.
      Алибек напрасно протестовал и дергался: Овчинников быстро успокоил его, взяв за горло крепкими пальцами, и не отпускал до самого берега.
      - Ты обещал! - выкрикнул Алибек, когда его вытаскивали из машины.
      - Я обманул тебя, - ответил Марк.
      Он долго смотрел на "вишеру", удаляющуюся от берега. На ее борту находилось три человека: Магомет с братом и связанный по рукам и ногам Алибек Уваров.
      Покачивая головой, Сергей, отводя взгляд в сторону, тихо обронил:
      - "Равным образом и добрые дела явны".
      - Что? - не расслышал Андрей.
      - Я говорю, нужно еще раз поздороваться с Султаном Амировым. Этот гад столько натворил...
      "Свято место пусто не бывает". Нет, Марк был не прав. Султану даже в тюрьме не место, а он грешным делом хотел возвратить его в Лефортово, чего бы ему это ни стоило. А Овчинников, как показалось Сергею, поддержал эту идею.
      Его размышления прервал голос Рашидова.
      - Друзья... - сказал следователь, избегая взглядов обоих. - Не в том смысле, что вы мне дороги... Будет лучше, если вы побыстрее уедете, а я начну подчищать за вами дерьмо.
      - Не надо ничего подчищать, - посоветовал Сергей. - Тебе, Усман, не хватает фундаментальной подготовки. Живи по принципу: эти хорошие, эти плохие, ты за хороших. Вот и все.
      - Кто это сказал?
      - Можешь приписать эти слова мне.
      Теперь приятелям предстояло оперативно выяснить личность Лече Дугушева. Со слов Уварова, он москвич, но кто знает? Если все окажется правдой, то вернулся ли он в Москву? Здесь ему, равно как и Султану, делать нечего, тут минное поле. Они сами оставили мины и забыли огородить их вешками, объявили не войну, а полный беспредел.