Опустившись с неба на землю, к своему обратился он дому:
      - Слушай стенка, смекай, если можешь:
      День придет, с неба хлынет ливень.
      Но тебя перед этим, стенка,
      Разберет хозяин на бревна,
      Чтобы плот из бревен построить,
      Чтобы на плоту том поставить,
      Дом большой, с четырьмя углами,
      Тот, кто в этом окажется доме,
      Избежит внезапной кончины.
      Был намек мне этот понятен. Но одно оставалось неясным
      Как воспримут мое поведенье Шуруппака народ и соседи.
      - Объясни, - посоветовал Эа, - что решил ты отплыть к Океану,
      Над которым властвует Эа. Приступил я к работе неделя.
      Разобрал дом отцовский на бревна и разрушил дома ограду.
      Бревна с досками мне пригодились, плот получился наславу.
      Дом поставил с прямыми углами на огромный ящик похожий,
      Разделил на девять отсеков. В высоту он имел шесть палуб.
      Чтобы вода в него не сочилась, я заделал щели смолою.
      Дети мне её приносили. Взял сосну под весло кормовое.
      Приступил к заготовке припасов. Ввел овец и баранов на пищу,
      Скот степной и зверье лесное разместилось в моем жилище.
      Ввел семью свою с мастерами, что в работе мне помогали,
      И назначил каждому место. Шамаш принял о нас заботу,
      Объявив о начале ливня, чтоб мы дверь засмолить успели.
      Утро бледное чуть загорелось, как возникла черная туча,
      Возвратившая ночь, и сразу грохотанье послушалось Адду,
      И его не выдержав взгляда, вся земля сотрясалась, как чаша.
      Южный ветер рванулся в горы, сокрушая деревья и скалы.
      Устрашились боги потопа, под защиту бросились Ану.
      И у ног его растянувшись, как собаки, от ужаса выли.
      И Иштар истошно вопила, словно роженица в схватках:
      - Покажите мне негодяя, что потоп обрушил на землю.
      Не затем я людей рожала, чтобы в рыб они превратились.
      Все шесть дней от начала потопа наше судно несло и качало,
      Семь ночей пребывая во мраке, бурных волн ощущал я удары,
      Но они становились слабее. Юный ветер стихало понемногу.
      Ливень больше не бил по кровле. И окно отворить я решился.
      Шамаш мне осветил пространство, и из глаз моих хлынули следы
      Океан вокруг расстилался, Человечество сделалось глиной.
      Сколько дней протекло, что не помню, но к окну подошел я снова.
      И увидел на горизонте из воды выступавшую гору.
      Я узнал её по очертанью. Ницар было горе этой имя.
      Судно к ней я сумел направить, и гора его удержала.
      Постепенно вода спадала, и я дни отсчитывать начал.
      С наступлением дня седьмого голубка отпустил я на волю.
      Но обратно он возвратился, ибо почва ещё не просохла.
      Вслед затем стрижа отпустил я, но и он назад возвратился
      Ворон был мной отпущен последним. Спад воды заметила птица
      И уже назад не вернулась. Резкий крик я её услышал.
      Дверь открыв, спустился на землю. Совершил на горе воскуренье.
      Дважды семь поставил курильниц, наломал я кедровых веток.
      Миртовых веток добавил, запах этот учуяли боги,
      И слетелись они, словно мухи, к этой жертве жадной гурьбою.
      Мать-богиня явилась последней. Ожерелье из лазурита
      Украшало дивную шею, дар владыки небесного Ану.
      И рукою к нему прикоснувшись и любуясь его сияньем
      Говорит она: - Камень этот, мне подаренный, призван отметить
      Избавление земли от потопа. Насыщайтесь же, боги, дарами,
      Вы достойны их, только Эллиля от людских даров отгоняйте.
      Это он один самолично истребление людям назначил.
      Также Эа, мой покровитель, обратился к Эллилю с укором.
      - Ты напрасно потоп устроил, ты устроил его, не подумав.
      На виноватых и правых напрасно возложил ты равную кару.
      Раз людей появился излишек, напустил бы львов на них хищных,
      Или отдал волкам бы в пищу, или б Эрру [27] призвал на помощь.
      А теперь покажи Утнапишти и жене его место для жизни.
      Подошел виновник потопа. Я на судне скрывался от страха.
      Но меня он на землю вывел, со словами ко мне обратился:
      - Человеком ты был, Утнапишти, а отныне богам ты подобен.
      И отныне твое жилище - устье рек. И нет тебе смерти.
      Так я здесь оказался средь бездны наравне с моею женою.
      Так, за муки и послушанье награжден нескончаемой жизнью.
      Вдруг заснул Гильгамеш, и речи окончания он не услышал.
      Сон дохнул на него необычный, буре песчаной подобный.
      Говорит жена Утнапишти: - Разбуди человека для жизни.
      Пусть на родину он возвратится той знакомой ему дорогой.
      Покачал головой Утнапишти. - Не спеши. Пускай отоспится.
      А пока напеки ему хлеба и на ложе поставь караваи.
      На стене же ножом зарубки не забудь отмечать дневные.
      Миновал семь дней, от которых на стене зарубки остались.
      А когда Гильгамеш пробудился, от него Утнапишти услышал:
      - Овладела смерть моей плотью, ибо не было сновидений.
      - След усталости - сон твой долгий, - Утнапишти его успокоил.
      Посмотри, что сделалось с хлебом, для тебя испеченным женою,
      Для еды он теперь непригоден. но ты жив. К ручью отправляйся,
      Смой смертельного сна остатки, замени свое одеянье.
      Впрочем, вот челнок показался. Уршанаби тебе поможет.
      И когда Гильгамеш удалился, говорила жена Утнапишти:
      - Зачерствел мой хлеб. Человеку что же дать теперь мне в дорогу?
      - У кого беспокойное сердце, - отвечает жене Утнапишти,
      Тот житейской не знает заботы, человек этот сыт не хлебом,
      А своим дерзновеньем безумным. И взамен зачерствевшего хлеба
      Беспокойному мужу открою я свое сокровенное слово.
      Ключевою водою умылся Гильгамеш и сменил одежды.
      Стало тело его прекрасно, но печаль о лица не сходила.
      В челнок Гильгамеш опустился, рядом став с Уршанаби,
      И услышал он голос зычный мудреца Утнапишти:
      - Ты ходил, уставал и трудился. С чем домой возвратишься?
      Я открою тебе на прощанье свое сокровенное слово.
      Есть цветок на дне океана, лепестки на высоком стебле
      Пламенными язычками. Если ты, Гильгамеш беспокойный,
      Этот цветок добудешь, не грозит тебе злая старость,
      Обойдет тебя смерть стороною. Вот оно, потаенное слово.
      Гильгамеш это слово услышал и стрелою метнулся к колодцу.
      Привязал к ногам своим камни и на дно погрузился бездны.
      Привлечен был взгляд полыханьем цветка на колючем стебле.
      Лепестки огня язычками пламенели во мраке бездны.
      Прикоснувшись к цветку рукою, Гильгамеш о шипы укололся.
      И, приняв его кровь живую, разгорелся цветок, словно факел.
      И поднявшись с ним на поверхность, Гильгамеш сказал Уршанаби:
      - Вот цветок, добытый из бездны и дающий жизни надежду,
      Отнимающий силы у смерти. Возвращусь я в Урук несравненный
      И цветок на людях проверю. На себе его испытаю [28].
      Гильгамеш с Уршанаби простился. Перед ним открылась пустыня.
      В ней оазис и пруд глубокий. Захотел остудить свое тело
      Гильгамеш в водоем опустился. Когда же наверх он поднялся,
      Змея перед ним промелькнула. Змея цветок уносила,
      На ходу свою шкуру меняя. Гильгамеш залился слезами:
      - Для чего свой век я трудился, никому не принес я блага... 1. Создатель эпоса так же, как Гомер и его продолжатели, начинает с краткого представления достоинств своего героя, который не только совершал
      подвиги, но и сам их увековечил, использовав для этого не глину, а вечный камень. Автору могли быть известны надписи царя Лагаша Гудеа о восхвалениями своей деятельности, надпись царя Вавилона Хаммурапи.
      2. Урук (современный город Варка, на юге Ирака) - один из самых прославленных городов Шумера. Согласно легендарной традиции, - это второй из городов, добившийся гегемонии над шумерами, Основателем царской династии считается Мескиагашер, сын бога солнца Уту. Основание Урука приписывается его сыну Энмеркару, которому наследовал эпический герой Лугальбанда, отец Гильгамеша. Археологические раскопки Урука, начавшиеся в 1849 г., продолжаются до сих пор, ибо по площади (5 кв. км) Урук - один из самых крупных городов древней Месопотамии.
      3. Эанна, храм Ану, бога неба, по-шумерски "дом Ану". Согласно археологическим данным, это комплекс построек, над которыми возвышалась башня - зиккурат. Одним из многочисленных храмов огороженного стеною священного участка был храм богини любви и плодородия Инанны (Ининн), соответствующей аккадо-вавилонской Иштар. Зиккурат, называвшийся Згииаримин, был сооружением Ур-Намму, основателя царской династии Ура.
      4. От стен Урука, считавшихся творением Гильгамеша, остались лишь следы в почве. Археологи датируют их началом III тысячелетия до н. э.
      5. Семь мудрецов - герои этиологического мифа, распространенного в Месопотамии, Ханаане и Индии. Во времена Гомера сюжет был унаследован античным миром и наполнился новым содержанием.
      6. Таким образом, по формальным признакам Гильгамеш - герой в греческом понимания этого термина. Правда, в эллинских мифах никогда не определялась соотношение в герое божественных и человеческих начал.
      7. Пукку - какое-то оружие, которое не может быть отождествлено с широко распространенными типами вооружения. Возможно, это сеть, известная древним шумерами и позднее использовавшаяся в римских гладиаторских боях.
      8. Дружина - постоянный контингент воинов, дополняемый в случае надобности ополчением. У царя и дружинников были близкие отношения. Они были вхожи во дворец. В мирное время, как это видно из эпоса, население страдало от "подвигов" царя и его "молодцев".
      9. Эти и другие опущенные при изложении не совсем ясные детали поведения Гильгамеша характеризуют его как "бич народа", "тирана" в современном смысле этого слова. Последующая победа над ним человека природы Энкиду очеловечила Гильгамеша.
      10. Царь направляет охотника в Эанну, где в храме Инанны-Иштар жили жрицы, поддерживавшие культ любви и плодородия сексуальными действиями. Слово "блудница" вносит негативный оттенок, чуждый представлениям древних почитателей Инанны-Иштар.
      11. Эпитет полеонима Урук одними исследователями переводится "площадный", другими "огражденный". Мы условно берем термин "совершенный".
      12. Ишхара - божество неизвестного происхождения, почитавшаяся в Передней Азии, у семитов и хурритов (в Уре, Угарите, Вавилоне), возможно, принадлежащая дошумерскому языковому субстрату, первоначально, богиня плодородия, впоследствии "владычица справедливости" и воительница. В эпосе о Гильгамеше она заменяет враждебную герою Иштар, и с нею находится в священном браке герой эпоса.
      13. В шумеро-аккадской мифологии чудовище Хумбаба (шумерск. Хувава), охраняющее по поручению бога Эллиля кедровый лес Ливана, виделось многоногим и многоруким существом, таким же, как в греческой мифологии владыка Запада Герион.
      14. Эгальмах - великий дворец.
      15. Лучи сияния - сказочное оружие, которым наделен Хумбаба.
      16. Иштар предала своего возлюбленного Думузи, отдав его своей сестре - богине преисподней.
      17. В рассказах о возлюбленных Иштар она не только богиня плодородия, но также богиня охоты, войны, покровительница культуры. Отсюда пойманный ею лев, прирученный конь, животное войны, связь с садовником, превращенным затем в паука.
      18. Проклятье Энкиду блуднице характеризует ситуацию "свободной любви" в Месопотамии. Наряду с жрицами и жрецами любви, находившимися в привилегированном положение, были уличные проститутки, ютившиеся близ стен и поджидавшие клиентов в людных местах (см.: Bott(ro, 1998, 352 и сл.).
      19. Эта словесная формула используется аккадским поэтом для разделения эпизодов во времени.
      20. Река Евлей (совр. Карун) текла к востоку от Шумера. В сохранившихся частях эпоса нет сведений о посещении героями этих мест.
      21. Прощание Гильгамеша с Энкиду напоминает гомеровский плач Ахилла над Патроклом (Il., XVIII, 316 и сл.). Ахилл также кладет руки на тело друга и вспоминает совместно совершенные ими подвиги. Но насколько Гильгамеш гуманнее Ахилла. Он не приносит богам человеческих жертв, посвящая им лишь фигурку из глины. Сознавая себя виновником гибели Энкиду, он удаляется в пустыню, породившую Энкиду и, не примиряясь со смертью, пытается вывести душу друга из преисподней.
      22. Гильгамеш считался противником львов и часто изображался на глиняных статуэтках сражающимся со львами. Этот зрительный образ был воспринят греками и воплощен в образе Геракла, считавшегося победителем чудовищного льва и изображавшегося в львиной шкуре.
      23. Горы, через которые прошел Гильгамеш, по представлению шумеров и аккадян, находились на краю света, поддерживая небесный купол. Через отверстие в этих горах бог солнца спускался после завершения дня в царство ночи, чтобы на следующее утро пройти через такие же горы с другой стороны земли.
      24. В представлениях о саде подземного мира могли отразиться впечатления от посещения подземных пещер.
      25. Уршанаби - лодочник, перевозчик душ мертвых в преисподнюю, предшественник этрусского Хару и греческого Харона.
      26. Почти повсеместное распространение мифа о потопе имеет общий архаический источник - одна или несколько катастроф. Варианты - результат миграции из Месопотамии. Потопы составляют часть своего рода космических ритмов.
      27. Эрра - бог эпидемий в шумеро-аккадской мифологии.
      28. Из-за обрыва текста неясна роль цветка, похищенного змеей. Не исключено, что она была сходной по назначению с золотой ветвью в мифе об Энее в преисподней в изложении Вергилия. Вероятнее всего, прибывший в подземный мир дорогой солнца Гильгамеш (один или вместе с Энкиду) мог вернуться лишь обладая "цветком солнца" как символом верхнего мира.
      Мифы
      страны фараонов
      На поверхности камня отражается власти сиянье
      И со звездами царская близость.
      С той поры, как вы промелькнули меж храмов,
      Ваши лбы источают божественность
      Дальней жизни, и святость, как прежде,
      Вместе с важностью обнимают ваши колени.
      Невозмутима ваша краса.
      Ее родина - вечность.
      Герман Гессе
      Древние греки рассказывали о каменной статуе египетского героя Мемнона, которая издавала звуки, как только её касалось лучами солнце. Такими поющими камнями оказались каменные статуи и плиты, испещренные письменами. Когда их удалось прочесть, они запели гимны богам, сотворившим небесные светила и землю, поведали о судьбах умерших в подземном мире. Солнцем оказался человеческий Разум, воспетый А.С. Пушкиным как раз в те годы, когда Франсуа Шампольон совершил свое великое открытие.
      К песням камня присоединили свои голоса египетские пески, сохранившие папирусы с письменами. Так раскрылась перед человечеством картина фантастического мира, в чем-то сходная с той, которая была ему известна из Библии и из творений греческих поэтов, но во многом и отличная от нее.
      К несчастью, песни камней и песка часто обрываются на полуслове. То, что нам известно, - это отрывки богатейшей религиозно-мифологической литературы Древнего Египта. Немалые трудности при воссоздании цельной картины вызваны противоречивостью египетских рассказов о богах, обусловленной обстоятельствами многовековой истории египетского народа. На протяжении тысячелетий египтяне жили в отдельных, мало связанных друг с другом областях - номах. В каждом номе почитали своих богов. Подчас это были воплощения одних и тех же сил природы с разными именами. Так, богом земли в одних номах был Акер, в других - Геб, богиня-мать в одном номе именовалась Мут, в другом - Исида. Представления о боге с одним именем в разных номах были также противоречивы. Если в мифах нома Гелиополя бог Сет - злейший противник солнечных богов, то в мифах нома Гераклеополя он "очаровывающий Сет" - помощник бога солнца Ра, спасающий солнечную барку и её "команду" от смертельной опасности. С необычайной текучестью представлений о богах связывалась также возможность изменения их родословной и отождествления одних богов с другими.
      Египетские боги и богини часто выступали в облике животных, птиц, пресмыкающихся, и это очень удивляло греческих путешественников, которые привыкли мыслить своих богов в человеческом облике. Греческий историк Плутарх, объясняя почитание египтянами бегемота и крокодила, писал, что это следствие страха перед этими самыми ужасными из диких животных. Но в Египте поклонялись и другим животным, не вызывавшим ужаса, например зайцу, газели, лягушке. Поэтому греки придумали и другое объяснение удивлявшего их облика египетских богов: чем-то напуганные, боги в страхе надели звериные маски и в них остались.
      Современные исследователи доказали, что культ животных у всех народов древнее почитания богов в человеческом облике. Таким образом, стало ясно, что египетская мифология сохранила черты глубочайшей древности. Однако это отнюдь не свидетельствует о её примитивности. Религиозно-мифологическая система Египта отличается такой изощренной доскональностью, какой не знает ни одна из развитых религий древности.
      Египет был страной древней земледельческой культуры, и героями египетских мифов становились боги, покровительствующие земледелию: "кормилец Нил", солнечные божества Ра, Амон, Атон, - враждебные богам окружающих долину Нила пустынь, откуда дули губительные, иссушающие ветры и приходили племена, жадные до египетских богатств.
      Героев-полубогов, типа месопотамского Гильгамеша, египетская мифология не знала, как не знала она ни их подвигов в борьбе с дикой природой, ни их благодеяний человечеству. Возможно, это связано с характером политической системы, когда "героическим" считалось продвижение чиновника по бюрократической лестнице (Большаков, Сущевский, 1991, 3 и сл.).
      Как и другие народы Переднего Востока, египтяне почитали юного умирающего и воскресающего бога растительности, называя его Осирисом. Любовь Осириса и его супруги Исиды - тема одного из главных циклов египетских мифов, отражающих природный цикл (рождение, увядание, смерть, возрождение). С воскресением Осириса связывалась возможность возвращения к жизни умерших при условии сохранения тела как вместилища души. Отсюда не имеющее параллелей по разработанности и затрате средств стремление уберечь человеческие останки от гниения с помощью мумификации и сооружения гробниц из вечного камня. Культ вечности наложил отпечаток на все стороны египетской идеологии и культуры, в том числе и на мифологию.
      В египетских мифах нашло отражение складывание сословной общественной организации деспотичного государства, равно как и противоречия между "Двумя Землями", как египтяне называли вытянувшуюся с юга на север зажатую пустынями узкую долину Нила и обширную его Дельту. Некоторые боги становились покровителями царей при жизни и охранителями нетленной мумии. Но и сам находящийся под покровительством богов царь мыслился богом: при жизни - Гором, а после смерти - Осирисом.
      Во всех мифологических системах, начиная с самых примитивных, почитались воды в виде речных духов, богов и богинь. Но ни одна из рек не занимает места, сопоставимого с тем, какое принадлежит в египетской мифологии Нилу. Хапи (как называли реку египтяне) пронизывал не только страну, но и сознание её обитателей. Он мыслился стержнем жизни и смерти, существуя не только как зримая река, создающая плодородие, но и как небесный поток, снабжающий водою все народы. И в то же время Нил протекал по полям подземного мира и был связан с водами смерти, с умирающими и воскресающими богами, с похоронными обрядами. Нил мыслился богом и отцом богов.
      Огромную услугу в понимании египетских мифов оказывают находящиеся в распоряжении науки изображения богов на рельефах в гробницах и храмах, статуи и статуэтки. Сохранившиеся изображения египетских богов - это окаменевшие мифы. Боги представлены в своем полуживотном-получеловеческом облике (с человеческими телами, но головами кошек, соколов, шакалов) с атрибутами своей власти. Создатели этих произведений удивительным образом донесли своеобразие духовной жизни египтян. Но застывший язык форм и жестов настолько условен и символичен, что его дешифровка не уступает по сложности дешифровке иероглифов. В египетских росписях и рельефах, несмотря на их реалистическую манеру, нет ничего от иллюстрации к эпизоду мифа. При этом загадочен как каждый элемент изображения, так и их сочетание (Рак, 2000, 19 и сл.).
      Сотворение мира
      (Гелиопольское сказание) [1]
      Говорит Владыка Вселенной после того, как он воссуществовал:
      - Я тот, который воссуществовал как Хепри [2]. Я воссуществовал, и воссуществовали существования, и многие существа вышли из моих уст. Не было ещё ни неба, ни земли. Не было ещё ни суши, ни змей. Простирался неоглядный Нун, застывший в неподвижности погруженный в непроницаемую тьму [3]. Выйдя из него, я не отыскал места, куда ступить, и поэтому создал вечный холм Бен-Бен. Став на него, поразмыслил я перед лицом своим и приступил к творению. Будучи один, я выплюнул Шу [4] изо рта, изрыгнул Тефнут [5]. И произнес тогда Нун : "Да возрастут они!" Но затерялись созданные мною Шу и Тефнут во мраке, ибо не было ещё тогда света, и пришлось мне послать на их поиски свое Око. Слишком долго не возвращалось оно, и сотворил я себе другое, новое Око и наделил его великолепием.
      Между тем разыскало мне старое Око во тьме Шу и Тефнут и вернулось вместе с ними ко мне. И радуясь тому, что вновь со мной мои дети Шу и Тефнут, я омыл их ручьями слез. Потекли слезы на землю, и там из них слепились люди. Око же разгневалось на меня за то, что на его законном месте появилось другое Око [6]. Но я успокоил его, укрепив на моем челе, чтобы стало мне Око вечной защитой, даже когда творения мои удаляются от меня.
      1. Текст представлен на папирусе Бремнер-Ринд времени Александра, сына Александра Македонского, и датируется 312 - 311 гг. до н. э. Однако его содержание восходит к эпохе фараонов, к так называемым "Текстам пирамид", которые также частично использованы в нашем переложении.
      2. Хепри - одно из имен солнечного божества Атума, усиливавшее в подлиннике аллитерацию: слово "Хепри" произведено от египетского глагола "существовать". Возможно, в русском языке эту аллитерацию можно было бы передать словами "воссуществовали как сущность".
      3. Нун - во всех египетских космогониях олицетворение первозданных вод праокеана, окружавшего землю. В Гелиополе из вод Нуна возникло солнце Атум. В Гермополе Нун и его супруга Наунет составляли первую пару богов в образах лягушки и змеи. В Мемфисе Нун был отождествлен с Птахом, а в Фивах - с Амоном.
      4. Этот способ творения - фактически аналог характерного для многих космогоний варианта творения словом. Шу - бог воздуха, точнее, персонификация пространства между небом и землей, ибо имя его означает "пустота". По другой версии мифа, Атум выдохнул Шу через нос. Шу изображался в виде человека с распростертыми крыльями, держащего в руках символы жизни.
      5. Тефнут - богиня влаги и в то же время богиня мирового порядка. Ее земным воплощением считалась львица. Тефнут была так тесно связана с Шу, что часто их воспринимали как пару богов в облике львов.
      6. В некоторых толкованиях старое Око рассматривается как правое, олицетворенное с Солнцем, новое - как левое, олицетворение Луны. Символ защиты бога и его восприемников фараонов - Солнечное око, изображаемое в виде змея-урея - входило как составная часть в корону богов и фараонов.
      Сотворение мира (Мемфисское сказание) [1]
      Было время, когда не существовало ещё мира, не существовало и богов. Первым появился Птах [2], никем не рожденный, сам по себе. Он-то и создал мир и населивших его богов. Зародилась в сердце Птаха мысль в образе Атума, возникла она на языке в этом образе. Сначала сотворил Птах Ка [3] - свой двойник, и анх - знак жизни, которую решил создать на земле. И прежде чем приступить к заселению земли богами, Птах создал их силу, чтобы вселить в богов в момент их сотворения. Птах в каждом теле, во рту каждого из богов, всех людей, всех зверей, всех червей и всего живущего, ибо он мыслит и повелевает всеми вещами, какими хочет. Девятка богов Атума возникла из его семени и пальцев, но Девятка богов Птаха - это зубы и губы в этих устах, которые произносят названия всех вещей и из которых вышли Шу и Тефнут. Девятка Птаха создала зрение глаз, слух ушей, обоняние носа, дабы они все передавали сердцу, ибо всякое истинное знание происходит от восприятия, язык же повторяет лишь то, что замыслено сердцем. Именно так были рождены все боги, Атум и его Девятка. И каждое божественное слово возникло из того, что задумало сердце и выговорил язык. Так были созданы не только боги, в том числе Хемсут [4], давшая пищу, без которой прекратилась бы жизнь на земле. Так дана была жизнь миролюбивому и смерть преступному. Так были сотворены всякие работы, всякие искусства, и среди них согласное движение рук, ног и тел по приказу, задуманному сердцем и выраженному языком. И было сказано о Птахе: "Он, сотворивший все сущее и создавший богов". И так было установлено и признано, что его могущество превосходит могущество других богов. Сам Птах, супруга его Сехмет и их сын Нефертум, в чье владение отдал Птах всю растительность земли, составили триаду. И умиротворился Птах, создав все вещи, и произнес божественные слова. Он породил богов, создал города, основал номы, водрузил богов в их святилища, учредил их жертвоприношения, основал их храмы. И вошли по его воле боги каждый в свое тело из всех древесных пород, камня и глины и приняли в них свой облик [5].
      1. Данный текст относят ко времени царя XXV эфиопской династии Шабаки (около 710 г. до н. э.). В это время древний политический и религиозный центр Мемфис вновь стал столицей и "весами обеих земель", главным религиозным центром, и это потребовало обоснования в виде прославления Птаха.
      Во вводной части "Стелы Шабаки" сказано, что фараон нашел в храме полуистлевший папирус и велел воспроизвести его текст на камне. Это явно выдумка, так же как и сообщение о находке в храме Йахве в Иерусалиме текста древних законов. Такого восхваления Птаха не могло быть в древние времена. Нововведением является то, что мир и боги созданы не с помощью физического акта, как это характерно для древних космогонии и теогонии, а мыслью и словом. Мемфисский текст делает понятным появившийся примерно в то же время в Палестине рассказ о сотворении мира Йахве.
      2. Птах (Пта) - главный бог Мемфиса, культ которого приобрел общеегипетский характер и был распространен также в Нубии, на Синае, в Палестине. Он имел титул "главный руководитель ремесленников" и изображался в одеянии, плотно стягивающем все тело, кроме кистей рук, с посохом. Греки отождествляли Птаха, как покровителя ремесел, с Гефестом (Herod., III, 37).
      3. Ка - первоначально олицетворение жизненной силы богов и царей, воплощение их могущества. Часто богам приписывалось несколько Ка. Впоследствии обладание Ка стало приписываться и людям, так что оно понималось не только как жизненная сила, но и как двойник человека, нераздельно существующий вместе с ним и при жизни, и после смерти.
      4. Хемсут - женская параллель Ка.
      5. Совсем по-иному рисуется образ Птаха в гимне эпохи Нового царства: "У тебя нет отца, который вскормил тебя после рождения, у тебя нет матери, которая тебя родила. Ты сам себе Хнум (т. е. творец)... Ты вступил в страну как правитель... Ты прогнал мрак и небытие лучами своих очей, этих барок, плывущих по небу... Твои оба глаза преобразуют день и ночь, твой правый глаз - Солнце, твой левый глаз - Луна, твои отображения - вечные звезды". В эту эпоху храм Птаха в Мемфисе был огромным комплексом, включавшим храм Аписа и многих других богов. Птах приобрел их черты.
      Сотворение мира
      (Гераклеопольское сказание) [1]
      Создал владыка обеих земель для людей, своего стада, вышедшего из тела его, небо и землю, уничтожив хаос и сотворив воздух для дыхания. Сотворил он растения, животных, птиц и рыб для их пропитания. Сотворил он на благо живущих по их желанию свет и, восходя на небе, плывет по нему, чтобы могли люди созерцать его. Создал он правителей, поручив им поддерживать слабого, сотворил чары, чтобы могли люди защищаться от предстоящего, и воздвиг места для молитв, откуда мог слышать их плач и мольбы.
      Но грозен он по отношению к тем, кто злоумышляет против него, даже если это его собственные дети, беспощадно истребляет он врагов своих.
      1. Гераклеопольский рассказ о сотворении мира составляет часть сочинения XXII в. до н. э. "Поучение гераклеопольского царя своему сыну", хранящегося в Эрмитаже.
      Город Хенсу, известный грекам под названием Гераклеополь, считался одним из мест, где творец впервые вступил на сушу из первозданной океана. О главном боге Гераклеополя Хершефе в одном из текстов говорилось: "Где он восходит, земля озаряется, его правое око - солнце, левое - луна, его душа - свет, из носа его выходит дуновение, чтобы все оживлять".
      Хнум - творец мира [1]
      Благотворен божественный Хнум, сын Нуна. Исходит из него сладостное дыхание севера. Вдохнули его рожденные им боги, вдохнули его вылепленные им на гончарном круге люди, пронизало оно все, что имеет форму, движется и живет. Хнум создал обе земли, построил города и разделил поля.
      1. Текст, на котором основывается изложение, обнаружен в греко-римском храме селения Эсне. Центрами почитанияХнума - одного из древнейших египетских богов, кроме Эсне, были остров Элефантина, Антиноя и многие места Нубии. Первоначально Хнум мыслился в облике барана с закрученными рогами, впоследствии - человека с бараньей головой. Хнум считался подателем воды, хранителем истоков Нила. Рисунки, изображающие его лепящим человека и его двойник Ка на гончарном круге, появились в Египте в середине II тыс. до н. э., в период правления XVIII династии.
      Великая восьмерка
      (Гермопольское сказание) [1]
      Вначале были Хаос и Бездна, Беспредельный и Беспредельная, Мрак и Тьма, Воздух и Буря - четыре супружеские пары, восемь божественных стихий. Они создали Свет и первозданную Твердь, на которой появился первый из городов - Хемену [2].
      1. Эта легенда о сотворении мира бытовала в городе Среднего Египта Хнуме ("Восьмерке"), который греки называли Гермополем - городом Гермеса, поскольку он был центром почитания Тота, отождествляемого ими с Гермесом. Восьми стихиям в египетском оригинале соответствуют Нун и Наунет, Хух и Хаухет, Кук и Куакет, Амон и Амаунет. Изображались они с головами лягушек и змей, живущих в болоте.