Мы с вами будем говорить о правозащитниках прошлого, но говорить мы о них будем для того, чтобы думать о будущем. Депутат Власов на I съезде Советов сказал: "Ответственность ныне списывается одной безбрежной, вместительной фразой: "Все мы вышли из того времени"", - и тут же сам себя прервал: "Нет, не все!"
      О тех, кто не молчал в годы застоя, кто, несмотря на репрессии, поднимал свой голос громко, открыто и требовал гласности, демократии, защиты прав человека, о тех, полузабытых сегодня людях, которых можно назвать до известной степени предтечами перестройки, я хочу рассказать в своем кратком выступлении.
      После ледяного страха сталинских лет, когда только отдельные герои поднимали свой голос протеста и тотчас же погибали в подвалах Лубянки или на островах архипелага ГУЛАГ, после XX съезда последовавшая короткая передышка - хрущевская оттепель - не успела растопить эти льды страха. И вскоре начались опять преследования инакомыслящих, новые политические процессы, которые и продолжались в течение всех лет застоя.
      Так вот, первые громкие голоса, которые раздались в нашей стране, мы не столько услышали, сколько прочли в "самиздате". Это был голос Солженицына, это был голос Сахарова. Это были совершенно разные голоса, но они одинаковы в том смысле, что будили мысль, давали нам стимул к тому, чтобы обретать собственные голоса.
      Все знают процесс Ю.Даниэля и А.Синявского. Я не стану говорить о них. Они хорошо известны. Этот процесс повлек за собой первые отзвуки гласности и первые процессы за вслух прозвучавшую речь (мысль).
      В те времена мы читали "самиздат", и те люди, которые постарше, помнят это время. Мы читали "самиздат", мы читали книги В.Гроссмана, Л.Чуковской, братьев Медведевых. Мы делились разрозненными страницами этих рукописей, как крупинками драгоценностей. А потом появились первые независимые журналы: "Хроника текущих событий", "Поиски" и другие; первые неформальные организации - "Комитет по защите прав человека", "Инициативная группа защиты прав человека", Московская Хельсинкская группа <...> Украинская, Литовская, Грузинская, Армянская группы, а потом началось образование Хельсинкских групп во всем мире, в европейских странах и в Америке <...>
      Особое место, особое значение в правовой работе неформалов имели судебные дела, по которым лагеря и тюрьмы заменялись психиатрическими больницами. Я лично по таким делам защищала Ивана Яхимовича, Наталью Горбаневскую, Петра Григоренко. Это три человека, которые были признаны сумасшедшими, невменяемыми. <...> И их долгие годы содержали в психиатрических больницах, где к ним применялось принудительно лечение. И все-таки ни одного из этих трех человек, которых я защищала, не сломили, не превратили в сумасшедших, и все они после освобождения из психиатрических тюрем продолжали работать.
      Многие не вернулись из лагерей и ссылок. Я не могу вам перечислить всех. Как мне ни хочется, но я не могу превращать свою беседу с вами в длинный перечень имен, Я только вспомню: член Украинской Хельсинкской группы Олекса Тихий - умер в заключении, Юрий Галансков - умер в заключении, Василь Стус - умер в заключении. И все знают трагическую судьбу Анатолия Марченко, который погиб в Чистопольской тюрьме уже в годы, когда снова началась оттепель, когда началась перестройка; погиб, чтобы ценой своей жизни облегчить жизнь других политзаключенных.
      Отбыли длительные сроки люди, отбыли ссылки. В 1986 г. около двухсот человек были помилованы и освобождены из тюрем и ссылок. Большинство - в 1987-1988 гг. Но ни один из этих людей не реабилитирован. Почему мы и сегодня должны смириться с тем, что несправедливость осталась несправедливостью, с тем, что люди, которыми мы можем только гордиться, носят на себе клеймо судимости? Чтобы руководители государства, как раньше, говорили: "У нас нет политзаключенных, это - уголовные преступники"? Тем более имеет колоссальное значение разрешение вопроса об их реабилитации.
      Весной я, наблюдая за ходом съезда народных депутатов СССР, слушала и ждала: кто же, наконец, скажет о правозащитниках тех лет? И услышала: поэт Е.Евтушенко сказал, что он предлагает специальным Указом Верховного Совета аннулировать приговоры по так называемым диссидентским делам, вернуть советское гражданство тем, у кого оно было несправедливо отобрано. Он предлагал лишить права на медицинскую практику тех психиатров, которые, нарушая клятву Гиппократа, под видом больных запихивали в психушки нормальных, свободомыслящих людей. Но Евтушенко поэт, а не юрист, и он не мог знать того, что нельзя указом, законом Верховного Совета отменить судебные приговоры. Существует только один способ реабилитации: пересмотр судебных дел и отмена тех несправедливых приговоров.
      Только тогда, когда мы увидим, что все несправедливые приговоры отменены, когда мы увидим, что все люди, безвинно пострадавшие в годы так называемого застоя, восстановлены в своих гражданских правах как полностью невиновные и являющиеся предтечами перестройки, а не уголовными преступниками, только тогда мы можем до какой-то степени считать себя гарантированными от повторения тяжелого прошлого. <...>
      Вспоминая прошлое, надо думать о будущем. Сегодня противостоять всяким попыткам ограничить демократию и гласность - это задача каждого из нас. Аплодисменты, которые прозвучали на съезде после выступления генерала Громова, показывают, что опасность еще есть, что перестройка еще не стала необратимой, что гласность и демократия еще стоят впереди перед нами как идеал, к которому мы должны стремиться. Надо стремиться к тому, чтобы никому не удавалось свободомыслящий народ выдавать за экстремистов, алкоголиков, наркоманов, поднимать неразумный бунт.
      Надо стремиться к тому, чтобы мы могли широко мыслить, чтобы мы могли свободно говорить, чтобы мы могли не бояться слежки, арестов, допросов, тюрем только за слово, за идею и за убеждения.
      "ДЕЛО" КАЛЛИСТРАТОВОЙ
      Протокол обыска
      1981 г. м-ца декабря, дня 24 ст. следователь Титов Прокуратуры города Москвы с соблюдением требований ст. ст. 168-171, 176, 177 УПК в присутствии понятых 1) Грибкова Николая Николаевича прож. ул. Кожевницкая, дом 5, кв. 58 2) Наикиной Любови Александровны прож. Московская обл., г. Калининград, пос. Первомайский, ул. Советская, дом 31 на основании ордера постановление от 24 декабря 1981 года выданного прокурором города Москвы по следственному делу 49129/65-81 произвел обыск у гр-на Каллистратовой Маргариты Александровны проживающей г. Москва, ул. Удальцова, дом 10, кв. 131, где были изъяты документы Московской Хельсинкской группы, письма и многое другое. Перед началом производства обыска Каллистратова М.А. была ознакомлена с постановлением от 24 декабря 1981 г. и Каллистратовой было предложено выдать литературу, документы и материалы, содержащие заведомо ложные измышления, порочащие советский государственный и общественный строй. На данное предложение гр-ка Каллистратова ответила, что у нее не имеется каких-либо документов, порочащих советский государственный и общественный строй.
      После этого в квартире Каллистратовой М.А. был произведен обыск, в результате которого обнаружено и изъято:
      1. Блокнот "Еженедельник" в красной обложке
      2. Записная книжка в темно-синей обложке
      3. Алфавит в светло-синей обложке
      4. Записная книжка в темно-красном переплете
      5. Алфавит в темно-синей обложке
      6. 6 (шесть) писем из Франции на имя Каллистратовой М.А.
      7. 2 (два) письма из Польши на имя Каллистратовой М.А.
      8. Письмо в конверте Каллистратовой М.А. от Каллистратовой С.В.
      9. Конверт на имя Широкова Ю.М. от Толоконникова Г.
      10. Документ на Каллистратову М.А. на въезд во Францию на 12 (двенадцати) листах в целлофановом пакете
      11. Приглашение во Французское посольство на первое апреля 1981 г. на 1 листе
      12. Перепечатанное собрание сочинений Н.Гумилева (том 1) издательство ... Вашингтон, 1962 г. в 20 подборках
      13. Отпечатанные на машинке "Песни" А.Галича. СВОХ 1973 г. на 8 листах
      14. Стихи Н.Горбаневской "Не спи на закате", август-декабрь 1974 г. в самодельном переплете желтого цвета на 54 листах
      15. Перепечатанные стихи А.Галича "Кадыш" 1970 г. в самодельном переплете на 16 листах
      16. Самодельная брошюра в белом переплете "Избранные дацзыбао" на 24 листах
      17. Магнитофонная кассета с пленкой тип А 4402-6 (тип 10) 210 метров. На упаковке имеется подпись: Галич
      18. Магнитофонная пленка на металлической катушке в картонной упаковке оранжевого цвета
      19. Лист с текстом на иврите и с переводом с иврита о посадке деревьев в Израиле в честь адвоката Каллистратовой - на 2-х листах
      20. 3 листа бумаги с французским текстом
      21. Клочок бумаг с адресом Якубенко
      22. Пишущая машинка "Эрика" зеленого цвета 51570 в сером футляре с русским шрифтом
      23. Пишущая машинка "Эрика" зеленого цвета 17205 с латинским шрифтом в сером футляре.
      Гражданка Каллистратова М.А. после проведения обыска заявила, что обнаруженные материалы, письма и вещи никаких измышлений, порочащих советский государственный строй не содержат и что их изъятие она считает незаконным; других заявлений, замечаний и протестов о проведении обыска она не имеет.
      Каких-либо замечаний и заявлений от понятых не поступило.
      Обыск начат в 8 час 30 мин, окончен в 14-00.
      Протокол прочитан следователем вслух, записано верно.
      Понятые: 1) Грибков
      2) Наикина
      Ст. следователь Титов
      Копию протокола получила 24/XII-81 г. Каллистратова.
      Допрос С.В.Каллистратовой 26 апреля 1982 г.
      26.04.82 г. С.В.Каллистратова была вызвана повесткой в Мосгорпрокуратуру к 12-ти часам на допрос к следователю Ю.А.Воробьеву по делу 12948/65-81.
      Следователь: "Вам предъявляются две пишущие машинки: "Ундервуд" ... и "Москва" ... которые изъяты у вас на обысках. Принадлежат ли эти машинки вам? Печатали ли вы на этих машинках какие-либо документы Хельсинкской группы? Печатал ли эти документы кто-либо другой на этих машинках?
      Каллистратова: Машинка "Ундервуд" принадлежит мне лично. На все остальные вопросы отвечать отказываюсь.
      Следователь: Вам предъявляется пишущая машинка "Ремингтон" ... изъятая 24.12.81 г. на обыске у Кизелова. Принадлежит ли эта пишущая машинка вам? Печатали ли вы на ней или кто-либо документы группы "Хельсинки"?
      С.В.: Отвечать отказываюсь.
      Следователь: Почему вы отказываетесь отвечать?
      С.В.: Потому что отказываюсь принимать участие в этом деле.
      Следователь: Вам предъявляются две пишущие машинки, обе марки "Эрика", изъятые на обыске у вашей дочери Каллистратовой М.А., ... Кому они принадлежат? Печатали ли вы на этих машинках документы Хельсинкской группы? Печатала ли на них эти документы когда-либо ваша дочь?
      С.В.: Машинки эти приобретены мужем моей дочери, покойным профессором МГУ Ю.Широковым. Я печатала на этих машинках только документы о жилплощади, садовом участке. Кроме того, эта машинка использовалась моей дочерью и моим покойным зятем для печатания и перепечатки их научных работ.
      (Без протокола. Следователь: вы уверены, что вы и ваша дочь действительно ничего не печатали на этих машинках? С.В.: Почти уверена, но какое-то сомнение есть.)
      Следователь: Вам предъявляется текст, написанный от руки (копия документа 121 МГХ о годовщине высылки Сахарова. - Сост.). Вы ли писали этот текст?
      С.В. Отказываюсь отвечать.
      (Без протокола. Следователь: Ясно же, что ваша рука... С.В.: Вот и устанавливайте сами.)
      После допроса С.В.Каллистратова спросила следователя, определило ли следствие за четыре месяца (с 24.12.81), против кого возбуждено дело. Воробьев ответил, что не секрет, и показал папку с надписью "Наблюдательное производство по делу Каллистратовой С.В." - дело это возбуждено 23.12.81 по мотивам "распространения заведомо ложных измышлений..." С.В.Каллистратова удивилась, что за четыре месяца еще не решено, предъявлять ли ей обвинение или нет, и предположила, что следствие ждет указаний. Следователь сказал: "Ну, пока все, Софья Васильевна... Я вызову вашу дочь".
      Допрос С.В.Каллистратовой 6 сентября 1982 г.
      Следователь Воробьев предъявил С.В.Каллистратовой постановление о назначении экспертизы машинописи и почерка от 2 мая 1982 г.
      С.В.Каллистратова записала в протокол: "Так как постановление о назначении экспертизы предъявлено мне только сегодня, 6.09.82 г., а заключение экспертизы уже получено, я была лишена возможности пользоваться правами, предоставленными законом обвиняемому".
      Далее были составлены два одинаковых протокола об ознакомлении обвиняемой с актами экспертизы машинописи и почерка С.В.Каллистратовой.
      В протоколах она записала: "С заключением экспертизы ознакомлена, показаний давать не буду".
      Затем следователь составил протокол о назначении меры пресечения - у С.В.Каллистратовой была отобрана подписка о невыезде.
      Наконец Воробьев оформил протокол допроса обвиняемой от 6.09.82 г.
      Вопрос: Вам предъявлено обвинение. Какие показания вы хотите дать по существу дела?
      Ответ: Никаких показаний давать не буду.
      В тот же день в 15 час. следователь Воробьев предъявил С.В.Каллистратовой постановление о привлечении в качестве обвиняемой на пяти машинописных страницах. В постановлении было написано: "...Являясь на протяжении длительного времени членом так называемой нелегальной "Московской группы содействия выполнению Хельсинкских соглашений в СССР", в 1978-81 гг. лично и совместно с другими лицами систематически изготовляла, размножала и распространяла среди своего окружения "документы" указанной группы, в которых помещала заведомо ложные сведения, которые вообще не имели места в жизни, либо излагала отдельные явления в явно искаженном виде, имея при этом цель опорочить, выставить в отрицательном свете либо в целом весь советский государственный и общественный строй, либо исказить сущность и функционирование отдельных государственно-правовых институтов, отдельных звеньев государственной и общественной системы.
      В тот же период поддерживала преступные отношения с рядом аккредитованных в Москве иностранных корреспондентов капиталистических стран, через которых направляла указанные "документы" для массового распространения во враждебных Советскому Союзу целях на Запад, где они были активно использованы антисоветскими антикоммунистическими организациями, издательствами и радиостанциями во враждебной нашей стране пропаганде.
      Так: 08.12.78 г. совместно с Осиповой и другими лицами подготовила и передала за границу для широкого распространения документ 69 (30 лет Всеобщей декларации прав человека), в котором содержатся клеветнические измышления о наличии в СССР узников совести, психиатрических репрессий по политическим мотивам, национальной и идеологической дискриминации в труде и образовании, несоблюдении тайны переписки и неприкосновенности жилища, гонениях за убеждения.
      Док. 86 б/д - Судебные расправы, 89 от 20.05.79 г. - Психиатрия, 91 июль 79 г. - Эмиграция, 111 03.11.79 г. - Правозащитное движение, 117 06.01.80 г. - то же, 118 19.01.80 г. - Верующие, 119 21.01.80 г. - Афганистан, 120 29.01.80 г. - Поляк, 121 29.01.80 г. - Сахаров, 122 15.02.80 г. Эмигранты, 124 19.03.80 г. - Суды, 132 26.05.80 г. - Фабрикация уголовных дел, 133 28.95.80 г. - Гражданские свободы, 140 09.08.80 г. - Нарушение Хельсинкского Акта, 141 23.09.80 г. - Верующие, 142 25.09.80 г. - О жалобах, 143 сентябрь 80 г. - Инакомыслие, 144 02.10.80 г. - Суды, 145 10.10.80 г. - Суды, право на защиту, 147 13.11.80 г. - Суды, 148 13.11.80 г. - Повторные суды, 150 12.12.80 г. - Суды".
      Список документов приведен не до конца. Их названия в постановлении о привлечении в качестве обвиняемой приведены в формулировке следователя. С.В.Каллистратовой инкриминированы документы Московской группы "Хельсинки" с 69 по 181 c отдельными пропусками, а также написание статьи о ссылке академика А.Д.Сахарова "Беззаконие".
      С.В.Каллистратова расписалась в прочтении постановления. Был составлен протокол ознакомления с постановлением о привлечении в качестве обвиняемой.
      Вопрос: Вам предъявляется обвинение. Понятно ли оно вам? Признаете ли вы себя виновной?
      Ответ: В чем меня обвиняют - мне понятно. Виновной себя не признаю, показаний давать не буду.
      Следователь предложил С.В.Каллистратовой искать адвоката - и, по возможности, быстрее - для проведения процедуры окончания следствия выполнения требований ст.ст. 201-203 УПК РСФСР.
      С.В.Каллистратова сказала, что будет знакомиться с делом с адвокатом, которого найдет в течение трех дней, даст ему телефон Воробьева, и они договорятся.
      Вся процедура продолжалась около 1,5 часов. С.В.Каллистратова заключила договор с адвокатом Е.А.Резниковой.
      Допрос Т.Н.Трусовой 6 сентября 1982 г.
      В тот же день Воробьев допросил Т.Трусову.
      Вопрос: Знакомы ли вы с С.В.Каллистратовой, как можете ее охарактеризовать? (и далее, по устному настоянию свидетельницы): вам разъясняется, что вы вызваны в качестве свидетеля по уголовному делу С.В.Каллистратовой, обвиняемой в изготовлении и распространении материалов, содержащих заведомо ложные клеветнические измышления, и т. д. по ст. 190-1 УК РСФСР.
      Ответ: Мне кажется, что словосочетание "заведомо ложные измышления", синонимичным которому является слово "клевета", не может быть применено к С.В.Каллистратовой, человеку, безусловно, абсолютно честному, порядочному. Я считаю заведение дела по ст. 190-1 против С.В.Каллистратовой несправедливым. Заведение такого дела - это, на мой взгляд, или профессиональная ошибка, или заведомое нарушение закона. Кроме того, заведение дела против 75-летней больной старухи я нахожу просто бесчеловечным. Не хочу принимать в этом никакого участия.
      Вопрос: Как вы оцениваете деятельность "Московской группы "Хельсинки""?
      Ответ: Я считаю появление такого рода группы и закономерным, и полезным (см. работу Ленина "Государство и революция").
      Вопрос: Читали ли вы документы Московской группы "Хельсинки"?
      Ответ: См. ответ на первый вопрос.
      Вопрос: Видели ли вы подпись С.В.Каллистратовой под подобными документами?
      Ответ: См. ответ на первый вопрос.
      После этого следователь поинтересовался без протокола: "Наверное, дальше задавать вопросы бесполезно?" Трусова ответила: "Разумеется".
      Допрос продолжался около 20 мин.
      Допрос Ю.А.Шихановича 6 сентября 1982 г.
      На допрос к следователю Мосгорпрокуратуры Воробьеву был вызван Ю.Шиханович.
      Вопрос: Давно ли вы знакомы с С.В.Каллистратовой, как можете ее охарактеризовать?
      Ответ: С Каллистратовой я знаком очень давно, не помню, с каких пор. Я знаю ее как кристально честного человека, как бесстрашного, честного человека, который высказывает свое мнение независимо от того, к каким последствиям это приведет. Поэтому обвинение С.В.Каллистратовой в "клеветнических измышлениях" я считаю ложным, более того, заведомо ложным, и люди, предъявившие ей это обвинение, знают, что оно ложное. По всему вышесказанному я прошу привлечь этих людей к уголовной ответственности по ст. 176 УК РСФСР и отказываюсь отвечать на какие-либо вопросы по "делу Каллистратовой".
      Вопрос: Что вы думаете о деятельности так называемой группы "Хельсинки" и выпущенных ею документах?
      Ответ: Отвечать отказываюсь.
      Вопрос: Почему вы считаете, что обвинение, выдвинутое против Каллистратовой, по вашему мнению заведомо ложное?
      Ответ: Потому что я не считаю людей, выдвинувших это обвинение, дураками.
      Вопрос: Знакомила ли вас С.В.Каллистратова с документами группы "Хельсинки"? Предлагала ли вам подписывать или собирать для них материалы?
      Ответ: Отказываюсь отвечать.
      Вопрос: Что вам известно о роли С.В.Каллистратовой в деятельности группы "Хельсинки"?
      Ответ: Отказываюсь отвечать.
      * * *
      С.В.Каллистратова явилась в Мосгорпрокуратуру 10.09 со своим адвокатом Е.А.Резниковой для выполнения требований ст.ст. 201-203 УПК РСФСР, причем адвокат приехала на два часа раньше и приступила к чтению дела. Около 12 часов приехала С.В.Каллистратова. Почти одновременно следователь Воробьев пришел в кабинет, где адвокат знакомилась с делом, извинился перед ней и обвиняемой - С.В.Каллистратовой и сказал, что окончание предварительного следствия откладывается до конца сентября.
      В десятых числах октября следователь Мосгорпрокуратуры Ю.А.Воробьев сообщил адвокату Е.А.Резниковой, что дело С.В.Каллистратовой приостановлено. (Уголовное дело по советскому законодательству может быть приостановлено только в двух случаях: 1) Обвиняемый скрылся; 2) Обвиняемый тяжело болен.)
      А.Сахаров, лауреат Нобелевской премии мира
      В защиту Софьи Каллистратовой
      Среди тех, кто подвергается преследованиям за деятельность в защиту прав человека, последние годы я все чаще слышу имя Софьи Васильевны Каллистратовой, адвоката, члена Московской Хельсинкской группы. Недавно у нее был третий обыск. Получилось так, что я до сих пор не выступал в ее поддержку. Причина тут чисто психологическая - Софья Васильевна настолько "своя", что выступать за нее - это почти что выступать за самого себя. А она продолжает активно действовать в защиту других и очень мало афиширует собственное положение. И все же нам пора подумать об этом. Три обыска в СССР не шутка.
      За плечами у Софьи Васильевны десятилетия активной работы в адвокатуре, активной борьбы за справедливость. Кто-то из диссидентов или зарубежных друзей иронически усмехнется, исходя из предвзятых представлений о советском адвокате. Но дело обстоит именно так. На счету у этой женщины немало спасенных человеческих судеб. В конце 60-х годов она одна их тех адвокатов, которые берутся защищать диссидентов. Софья Васильевна делает это с блеском, отдавая всю душу. И не менее важна для подзащитных ее человеческая теплота, когда она встречается с ними после многих месяцев изоляции в тюрьме для подследственных. Положение ее становится все более трудным. А она все тесней связывает себя с гласной открытой борьбой за права человека - естественно и просто продолжая свою жизненную линию. И вот она член Хельсинкской группы.
      Я лично знаю Софью Васильевну вот уже более десяти лет. Много лет она несла добровольно принятое на себя бремя - помогать мне в переписке с людьми, обращающимися за юридической помощью. В большинстве это были люди, отчаявшиеся добиться справедливости в других местах - старики, не имеющие пенсии или жилья, несправедливо осужденные - жертвы судебных ошибок и предвзятости, а иногда и самооговора в результате избиений или страха, несправедливо уволенные с работы и другие преследуемые. Это действительно была трудная и мучительная работа, в которую Софья Васильевна вносила много знаний, человеческой теплоты, такта и своеобразного жизненного опыта. А я носил ей такие письма целыми авоськами. Архив переписки по этим делам отобран у нее на обыске, так же как и документы ее законной открытой общественной деятельности.
      Я призываю честных людей во всем мире и в первую очередь юристов выступить в защиту замечательной женщины, так много сделавшей и делающей для других во имя справедливости и добра.
      24 февраля 1982 г.
      Защитите защитника
      Главам правительств, подписавших Хельсинкский заключительный акт, главам делегаций, участникам Мадридского совещания по безопасности и сотрудничеству в Европе, Международной ассоциации адвокатов, Ассоциации адвокатов Америки и Канады
      Тревожные вести из Москвы. Нависла угроза ареста над Софьей Васильевной Каллистратовой. Три обыска с изъятием архивов, личной переписки и книг, вызовы в КГБ - это не шутки. Чем же навлекла на себя гнев властей эта семидесятипятилетняя тяжело больная женщина, пенсионер, адвокат по профессии?
      Мы лично знаем ее с 1967 г. В мае 1970 г. она блестяще защищала Петра Григоренко на ташкентском процессе. Ее заявление по поводу заключения психиатрической экспертизы Григоренко Институтом им. Сербского получило мировую известность и послужило одним из оснований для решения международной конференции психиатров в Гонолулу об осуждении советской практики злоупотреблений психиатрией в политических целях. С.Каллистратова защищала также Наталью Горбаневскую и Ивана Яхимовича, которых психиатрическая экспертиза признала, как и Григоренко, невменяемыми.
      Все мы знаем и любим Софью Васильевну. Это человек большой души и адвокат Божией Милостью.
      Трудной дорогой шла она по жизни. Взявшие власть большевики не только уничтожили законы Российской империи, но и растоптали римское право. Презумпцию невиновности подменили презумпцией виновности: не обвинение обязано было доказать вину подсудимого, а он - свою невиновность. Состязательность из процесса удалили.
      По господствующей теории защитник обязан был помогать обвинению, вместо защиты обвиняемого лишь просить о снисхождении к нему. Нарушителей строго карали. Поэтому подавляющее большинство адвокатов уклонялось от участия в политических процессах. Но жизнь требовала другого.
      Правозащитное движение, громко заявившее о себе в 60-е гг., подвергалось жестоким ударам. Требования правозащитников соблюдать законы не содержало состава преступления, однако правительство не могло допустить раскрытия того факта, что оно правит методами произвола. Начались аресты. Но так как арестованные не совершали уголовно наказуемых преступлений, их судили по сфабрикованным обвинениям.
      Чтобы бороться с юридическим крючкотворством, нужна была искушенная в юриспруденции защита. И она появилась. Адвокаты - Каллистратова, Каминская, Золотухин, Залесский, Ария, Монахов, Резникова, Швейский, Сафонов и еще не стали брать на себя защиту в таких делах, смело разоблачая фальсификации, и требовали оправдательного приговора. Суды, не считаясь с разоблачениями, выносили несправедливые жестокие приговоры, но разоблачения не пропадали даром. "Самиздат" создал и двинул в мир огромную правозащитную разоблачительную литературу, которая пригвоздила советскую судебную практику к позорному столбу. Иногда удавалось добиться оправдания или переквалификации обвинения на статью уголовного кодекса с меньшими сроками заключения.
      Софья Васильевна как адвокат пользуется огромным авторитетом. Уйдя на пенсию, она, несмотря на тяжелую сердечную болезнь, продолжает оказывать юридическую помощь, консультируя тех, кто к ней обращается. А обращаются многие. Это и академик Сахаров и другие правозащитники, и просто труженики. Вступлением в Московскую Хельсинкскую группу Софья Васильевна подчеркнула законность создания и деятельность всех Хельсинкских групп и их правозащитный характер. Вся ее жизнь - подвиг во имя торжества закона. За это ее и хотят покарать те, кто правит, опираясь на произвол.
      Адвокаты мира! Все люди, не желающие терпеть произвол! Поднимите голос протеста против подготавливаемой расправы над Софьей Васильевной Каллистратовой, мужественной защитницей людей от беззакония. Защитите защитника!
      Зинаида и Петро Григоренко, Вероника и Юрий Штейн, Татьяна и Валентин Турчины, Светлана и Владлен Павленковы, Джемма и Паве Сарра и Борис Закс, Майя и Павел Литвиновы, Людмила и Сергей Со Надия Свитлычна, Владимир Буковский, Николай Вильямс, Борис Дорен, Екатерина Милютина, Виктор Боровский, Сергей Мюге, Юрий Ярым-Агаев, Галина и Ольга Гастевы,
      Открытое письмо
      Софью Васильевну Каллистратову, известного адвоката и правозащитника, ждет суд. В течение 15 лет - того же срока, что существует правозащитное движение в СССР, она мужественно выступала в защиту законности не только как адвокат, выполняющий свой профессиональный долг, но и как человек, для которого превыше всего гуманность и честь.
      Она защищала многих правозащитников: Хаустова, Яхимовича, Григоренко, Горбаневскую, Делоне, группу крымских татар, Нашпица, Шапиро, Малкина и др. Фактически за эту благородную деятельность ее выпроводили на пенсию и отчислили из Московской коллегии адвокатов.
      Софья Васильевна - один из старейших (с 1977 г.) членов Московской группы "Хельсинки", положившей начало всемирному движению общественного контроля над выполнением Хельсинкских соглашений, подписанных и нашим государством. Ныне, когда в СССР разгромлены все Хельсинкские группы, когда жестоко преследуется всякая попытка правозащитной деятельности, органы КГБ, очевидно, сочли момент подходящим, чтобы окончательно расправиться с Каллистратовой.
      В течение многих месяцев ее систематически мучали допросами и обысками. Сегодня Софье Васильевне предъявлено обвинение по ст. 190-1 УК РСФСР. Ей инкриминируются документы, рассылавшиеся Московской группой "Хельсинки" правительствам всех стран, подписавшим Заключительный Акт, и прежде всего советскому правительству. Это означает угрозу лишения свободы, отрыва от семьи - дочери, внуков, правнуков - в тяжелейших условиях заключения или ссылки.
      Случайно или преднамеренно это совпало с кануном ее 75-летия.
      Старый, тяжело больной человек, переживший инфаркт, инсульт, представляет, очевидно, по мнению властей, великую угрозу государству.
      Неужели никто, кроме небольшой группы ее друзей, не выступит в ее защиту? Неужели мировое общественное мнение допустит и эту расправу!?
      Раиса Лерт, Георгий Владимов, Татьяна Трусова, Елена Боннэр,, Алексей Смирнов, Андрей Сахаров, Юрий Кублановский, Владимир Тольц, Ида Фридлянд, Борис Смушкевич, Сергей Ходорович, Наталья Насина, Валерий Борщов, Юрий Шиханович, Александр Грибанов
      6 сентября 1982 г.
      Постановление о прекращении уголовного дела
      г.Москва 31 августа 1984 года
      Следователь по особо важным делам Прокуратуры г. Москвы Пономарев Г.В., рассмотрев материалы уголовного дела 49129/66-81 по обвинению Каллистратовой Софьи Васильевны по статье 191-1 УК РСФСР
      Установил:
      Настоящее уголовное дело возбуждено прокуратурой г.Москвы 23 декабря 1981 года по материалам, поступившим из УКГБ СССР по г.Москве и Московской области. В результате проведенного расследования установлено, что проживая в г.Москве гр-ка Каллистратова С.В., являясь на протяжении длительного периода времени членом нелегальной Московской группы "Содействия выполнению Хельсинкских соглашений в СССР", лично и совместно с другими лицами изготавливала, размножала и распространяла "документы" указанной группы, в которых помещала заведомо ложные сведения, которые либо вообще не имели места, либо излагались в явно искаженном тенденциозном виде, с целью опорочить советский государственный и общественный строй и отдельные звенья советской государственной и общественной системы.