- Нет, половины не дам; будет с тебя и четверти. Купец заспорил, да видит, что мужик стоит на своем крепко, и согласился; призвал рабочих с топорами, с лопатами и поехал вместе с ними к старику в дом. Приехал и велел ломать печь; как только печь была сломана, половицы подняты, сейчас и оказалась глубокая ямища - в косую сажень [7] будет, и вся-то забита серебром да золотом.
      Старик обрадовался и принялся делить тот клад на четыре части. А купец и давай его выспрашивать:
      - Кто тебя научил, старичок, давать мне четверть, а не давать половины?
      - Никто не научил, самому в голову пришло.
      - Врешь! Не с твоим умом догадаться. Слушай: коли признаешься, кто тебя научил, так все деньги твои будут, не возьму с тебя и четвертой доли. Мужик подумал-подумал, почесал в затылке и сказал:
      - А вот как поедешь домой, увидишь на дороге избушку; в той избушке живет бедная вдова, и есть у нее сын-малолеток - он самый и научил меня. Купец тотчас в повозку и погнал лошадей скорой рысью.
      Приехал к бедной вдове.
      - Позволь, - говорит, - отдохнуть маленько да чайку испить.
      - Милости просим!
      А сам уселся на лавку, начал чай распивать, а сам все на мальчика поглядывает. На ту пору прибежал в избу петух, захлопал крыльями и закричал: "Кукуреку!"
      - Экой голосистый какой! - сказал купец. - Хотел бы я знать, про что ты горланишь?
      - Пожалуй, я тебе скажу, - промолвил мальчик. - Петух вещует, что придет время - будешь ты в бедности, а я стану владеть твоими богатствами. Напился купец чаю, стал собираться домой и говорит вдове:
      - Отдай мне своего сынишку; будет он жить у меня на всем готовом, в довольстве, в счастии и не узнает, что такое бедность. Да и тебе лучше лишняя обуза с рук долой!
      Мать подумала, что и в самом деле у купцов жизнь привольнее, благословила сына и отдала его Асону с рук на руки.
      Асон привез мальчика в свой дом и велел идти на кухню; потом позвал повара и отдал ему такой приказ: убей этого мальчика. Повар воротился на кухню, взял нож и принялся на бруске точить.
      Мальчик залился слезами:
      - Дядюшка! Для чего ты нож точишь?
      - Хочу барашка колоть.
      - Неправда твоя! Ты хочешь меня резать. У повара и нож из рук вывалился, жалко ему стало загубить душу человеческую.
      - Рад бы, - говорит, - отпустить тебя, да боюсь хозяина.
      - Не бойся!
      Повар так и сделал - мальчика у себя спрятал. Месяца через два, через три приснился тамошнему королю такой сон: будто есть у него во дворце три золотые блюда, прибежали псы и начали из тех блюд лакать.
      Задумался король: что такое тот сон значил? Кого ни спрашивал, никто ему не мог рассудить. Вот и вздумал он послать за Асоном; рассказал ему свой сон и велел разгадывать, а сроку положил три дня.
      - Если в тот срок не отгадаешь, то все твое имение на себя возьму.
      Воротился Асон от короля сам не свой; ходит пасмурный да сердитый, кого ни встретит - всякому затрещину дает; а пуще всех на повара напустился: зачем-де мальчишку со свету сжил? Он бы теперь пригодился мне. На те речи повар возьми да признайся, что мальчик-то живехонек. Асон тотчас потребовал его к себе.
      - А ну, - говорит, - отгадай мой сон; снилось мне нынешней ночью, будто есть у меня три золотые блюда и будто из тех блюд псы лакали.
      Отвечает ему мальчик:
      - Это не тебе снилося, это снилося государю.
      - Угадал, молодец! А что значит этот сон?
      - Знать-то знаю, да тебе не скажу; вези меня к королю, перед ним ничего не скрою.
      Асон приказал заложить коляску, мальчика на запятки поставил и поехал во дворец; подкатил к высокому крыльцу, вошел в белокаменные палаты и отдал королю поклон.
      - Здравствуй, Асон! Отгадал ли мой сон? - спрашивает король.
      - Эх, государь! Твой сон не больно мудрен; не то что я, его малый ребенок рассудить может. Коли хочешь, позови моего мальчика, он тебе все как по-писаному расскажет.
      Король приказал привести мальчика и, как только привели его во дворец, начал про свой сон выспрашивать.
      Отвечал мальчик:
      - Пусть-ка наперед Асон рассудит, а то вишь он какой! Ничего не ведая, чужим разумом жить хочет.
      - Ну, Асон, говори ты прежде. Асон упал на колени и признался, что не может отгадать королевского сна. Тогда выступил мальчик и сказал королю:
      - Государь! Сон твой правдивый: есть у тебя три неверных слуги: хранитель печати, казначей и главный вельможа, задумали они тебя власти лишить. Так оно и было.
      Как сказал пятилеток, так и случилося: король отобрал у Асона все его имение и отдал тому мальчику.
      КЛАД
      В некоем царстве жил-был старик со старухою в великой бедности. Ни много, ни мало прошло времени - померла старуха. На дворе зима стояла лютая, морозная.
      Пошел старик по соседям да по знакомым, просит, чтоб пособили ему вырыть для старухи могилу: только и соседи и знакомые, знаючи его великую бедность, все начисто отказали. Пошел старик к попу, а у них на селе был поп куды жадный, несовестливый.
      - Потрудись, - говорит, - батюшка, старуху похоронить.
      - А есть ли у тебя деньги, чем за похороны заплатить? Давай, свет, вперед!
      - Перед тобой нечего греха таить: нет у меня в доме ни единой копейки! Обожди маленько, заработаю - с лихвой заплачу, право слово - заплачу!
      Поп не захотел и речей стариковых слушать:
      - Коли нет денег, не смей и ходить сюда! "Что делать, - думает старик, - пойду на кладбище, вырою кое-как могилу и похороню сам старуху". Вот он захватил топор да лопату и пошел на кладбище; пришел и зачал могилу готовить: срубил сверху мерзлую землю топором, а там и за лопату взялся, копал-копал и выкопал котелок, глянул - а он полнехонько червонцами насыпан, как жар блестят! Крепко старик возрадовался: "Слава тебе Господи! Будет на что и похоронить и помянуть старуху".
      Не стал больше могилу рыть, взял котелок с золотом и понес домой.
      Ну, с деньгами знамое дело - все пошло как по маслу! Тотчас нашлись добрые люди: и могилу вырыли и гроб смастерили; старик послал невестку купить вина и кушаньев и закусок разных - всего, как должно быть на поминках, а сам взял червонец в руку и потащился опять к попу. Только в двери, а поп на него:
      - Сказано тебе толком, старый, чтоб без денег не приходил, а ты опять лезешь!
      - Не серчай, батюшка! - просит его старик. - Вот тебе золотой - похорони мою старуху, век не забуду твоей милости!
      Поп взял деньги и не знает, как старика принятьто, где посадить, какими речами умилить:
      - Ну, старичок, будь в надеже, все будет сделано. Старик поклонился и пошел домой, а поп с попадьею стал про него разговаривать:
      - Вишь, старый черт! Говорят: беден, беден! А он золотой отвалил. Много на своем веку схоронил я именитых покойников, а столько ни от кого не получал... Собрался поп со всем причетом [8] и похоронил старуху как следует.
      После похорон просит его старик к себе помянуть покойницу. Вот пришли в избу, сели за стол, и откуда что явилось - и вино-то, и кушанья, и закуски разные, всего вдоволь! Гость сидит, за троих обжирается, на чужое добро зазирается.
      Отобедали гости и стали по своим домам расходиться, вот и поп поднялся. Пошел старик его провожать, и только вышли на двор - поп видит, что со стороны никого больше нету, и начал старика допрашивать:
      - Послушай, свет! Покайся мне, не оставляй на душе ни единого греха все равно как перед Богом, так и передо мною: отчего так скоро сумел ты поправиться? Был ты мужик скудный, а теперь на поди, откуда что взялось! Покайся-ка, свет! Чью загубил ты душу, кого обобрал?
      - Что ты, батюшка! Истинною правдою признаюсь тебе: я не крал, не грабил, не убивал никого; клад сам в руки дался!
      И рассказал, как все дело было. Как услышал эти речи поп, ажно затрясся от жадности; воротился домой, ничего не делает - и день и ночь думает: "Такой ледащий мужичишка, и получил этакую силу денег. Как бы теперь ухитриться да отжилить у него котелок с золотом?" Сказал про то попадье; стали вдвоем совет держать и присоветовали.
      - Слушай, матка! Ведь у нас козел есть?
      - Есть.
      - Ну, ладно! Дождемся ночи и обработаем дело, как надо.
      Вечером поздно притащил поп в избу козла, зарезал и содрал с него шкуру - со всем, и с рогами и с бородой; тотчас натянул козлиную шкуру на себя и говорит попадье:
      - Бери, матка, иглу с ниткою; закрепи кругом шкуру, чтоб не свалилась.
      Попадья взяла толстую иглу да суровую нитку и обшила его козлиною шкурою.
      Вот в самую глухую полночь пошел поп прямо к стариковой избе, подошел под окно и ну стучать да царапаться. Старик услыхал шум, вскочил и спрашивает:
      - Кто там?
      - Черт!..
      - Наше место свято! - завопил мужик и начал крест творить да молитвы читать.
      - Слушай, старик! - говорит поп. - От меня хоть молись, хоть крестись, не избавишься; отдай-ка лучше мой котелок с деньгами; не то я с тобой разделаюсь! Ишь, я над твоим горем сжалился, клад тебе показал думал: немного возьмешь на похороны, а ты все целиком и заграбил!
      Глянул старик в окно - торчат козлиные рога с бородою: как есть нечистый! "Ну его совсем и с деньгами-то! - думает старик. - Наперед того без денег жил, и опосля без них проживу!" Достал котелок с золотом, вынес на улицу, бросил наземь, а сам в избу поскорее. Поп подхватил котел с деньгами и припустил домой. Воротился.
      - Ну, - говорит, - деньги в наших руках! На, матка, спрячь подальше да бери острый нож, режь нитки да снимай с меня козлиную шкуру, пока никто не видал.
      Попадья взяла нож, стала было по шву нитки резать - как польется кровь, как заорет он:
      - Матка! Больно, не режь! Матка! Больно, не режь!
      Начнет она пороть в ином месте - то же самое!
      Кругом к телу приросла козлиная шкура. Уж чего они ни делали, чего ни пробовали, и деньги старику назад отнесли - нет, ничего не помогло; так и осталась на попе козлиная шкура. Знамо, Господь покарал за великую жадность!
      ПЕТУШОК - ЗОЛОТОЙ ГРЕБЕШОК И ЖЕРНОВЦЫ [9]
      Жил да был себе старик со старухою, бедныебедные! Хлеба-то у них не было; вот они поехали в лес, набрали желудей, привезли домой и начали есть. Долго ли, коротко ли они ели, только старуха уронила один желудь в подполье. Пустил желудь росток и в небольшое время дорос до полу. Старуха заприметила и говорит:
      - Старик! Надобно пол-то прорубить; пускай дуб растет выше; как вырастет, не станем в лес за желудями ездить, станем в избе рвать.
      Старик прорубил пол; деревцо росло, росло и выросло до потолка. Старик разобрал и потолок, а после и крышу снял. Деревцо все растет да растет и доросло до самого неба. Не стало у старика со старухой желудей, взял он мешок и полез на дуб.
      Лез-лез и взобрался на небо. Ходил, ходил, по небу, увидал: сидит кочеток - золотой гребешок, масляна головка, и стоят жерновцы. Старик долго не думал, захватил с собою и кочетка и жерновцы и спустился в избу. Спустился и говорит:
      - Как нам, старуха, быть, что нам есть? - Постой, - молвила старуха, - я попробую жерновцы.
      Взяла жерновцы и стала молоть; ан блин да пирог, блин да пирог! Что ни повернет - все блин да пирог!.. И накормила старика. Ехал мимо какой-то боярин и заехал к старику со старушкой в хату.
      - Нет ли, - спрашивает, - чего-нибудь поесть?
      Старуха говорит:
      - Чего тебе, родимый, дать поесть, разве блинков? Взяла жерновцы и намолола: нападали блинки да пирожки. Приезжий поел и говорит:
      - Продай мне, бабушка, твои жерновцы.
      - Нет, - говорит старушка, - продать нельзя. Он взял да и украл у ней жерновцы. Как увидали старик со старухою, что украдены жерновцы, стали горе горевать.
      - Постой, - говорит кочеток - золотой гребешок, - я полечу, догоню!
      Прилетел он к боярским хоромам, сел на ворота и кричит:
      - Кукареку! Боярин, боярин, отдай наши жерновцы золотые, голубые! Боярин, боярин, отдай наши жерновцы золотые, голубые!
      Как услыхал боярин, сейчас приказывает:
      - Эй, малый! Возьми, брось его в воду.
      Поймали кочетка, бросили в колодезь; он и стал приговаривать:
      - Носик, носик, пей воду! Ротик, ротик, пей воду!
      - и выпил всю воду. Выпил всю воду и полетел к боярским хоромам; уселся на балкон и опять кричит:
      - Кукареку! Боярин, боярин, отдай наши жерновцы золотые, голубые! Боярин, боярин, отдай наши жерновцы золотые, голубые!
      Боярин велел повару бросить его в горячую печь. Поймали кочетка, бросили в горячую печь - прямо в огонь; он и стал приговаривать:
      - Носик, носик, лей воду! Ротик, ротик, лей воду!
      И залил весь жар в печи. Вспорхнул, влетел в боярскую горницу и опять кричит:
      - Кукареку! Боярин, боярин, отдай наши жерновцы золотые, голубые! Боярин, боярин, отдай наши жерновцы золотые, голубые!
      В то же самое время боярин гостей принимал. Гости услыхали, что кричит кочеток и тотчас же побежали вон из дому. Хозяин бросился догонять их а кочеток - золотой гребешок подхватил жерновцы и улетел с ними к старику и старухе.
      СЕМЬ СИМЕОНОВ
      Жил-был старик со старухой. Пришел час: мужик помер. Остались у него семь сыновейблизнецов, что по прозванию семь Симеонов. Вот они растут да растут, все один в одного и лицом и статью, и каждое утро выходят пахать землю все семеро.
      Случилось так, что тою стороной ехал царь: видит с дороги, что далеко в поле пашут землю как на барщине - так много народу! - а ему ведомо, что в той стороне нет барской земли.
      Вот посылает царь своего конюшего [10] узнать, что за люди такие пашут, какого роду и звания, барские или царские, дворовые ли какие, или наемные?
      Приходит к ним конюший, спрашивает:
      - Что вы за люди такие есть, какого роду звания?
      Отвечают ему:
      - А мы такие люди, мать родила нас семь Симеонов, а пашем мы землю отцову и дедину.
      Воротился конюший и рассказал царю все, как слышал. Удивляется царь.
      - Такого чуда не слыхивал я! - говорит он и тут же посылает сказать семи Симеонам, что он ждет их к себе в терем на услуги и посылки.
      Собрались все семеро и приходят в царские палаты, становятся в ряд.
      - Ну, - говорит царь, - отвечайте: к какому мастерству кто способен, какое ремесло знаете?
      Выходит старший.
      - Я, - говорит, - могу сковать железный столб саженей [11] в двадцать вышиною.
      - А я, - говорит второй, - могу установить его в землю.
      - А я, - говорит третий, - могу взлезть на него и осмотреть кругом далеко-далеко все, что по белому свету творится.
      - А я, - говорит четвертый, - могу срубить корабль, что ходит по морю, как по суху.
      - А я, - говорит пятый, - могу торговать разными товарами по чужим землям.
      - А я, - говорит шестой, - могу с кораблем, людьми и товарами нырнуть в море, плавать под водою и вынырнуть где надо.
      - А я - вор, - говорит седьмой, - могу добыть, что приглядится иль полюбится.
      - Такого ремесла я не терплю в своем царстве-государстве, - ответил сердито царь последнему, седьмому Симеону, - и даю тебе три дни сроку выбираться из моей земли куда тебе любо; а всем другим шестерым Симеонам приказываю остаться здесь.
      Пригорюнился седьмой Симеон: не знает, как ему быть и что делать.
      А царю была по сердцу красавица царевна, что живет за горами, за морями. Вот бояре, воеводы царские и вспомнили, что седьмой Симеон, мол, пригодится и, может быть, сумеет привезти чудную царевну, и стали они просить царя оставить Симеона. Подумал царь и позволил ему остаться. Вот на другой день царь собрал бояр своих и воевод и весь народ, приказывает семи Симеонам показать свое уменье.
      Старший Симеон, недолго мешкая, сковал железный столб в двадцать сажен вышиною. Царь приказывает своим людям уставить железный столб в землю, но как ни бился народ, не мог его установить. Тогда приказал царь второму Симеону установить железный столб в землю. Симеон второй, недолго думая, поднял и упер столб в землю.
      Затем Симеон третий взлез на этот столб, сел на маковку и стал глядеть кругом далече, как и что творится по белу свету; и видит синие моря, на них, как пятна, реют корабли, видит села, города, народа тьму, но не примечает той чудной царевны, что полюбилась царю. И стал пуще глядеть во все виды и вдруг заприметил: у окна в далеком тереме сидит красавица царевна, румяна, белолица и тонкокожа: видно, как мозги переливаются по косточкам.
      - Видишь? - кричит ему царь.
      - Вижу.
      - Слезай же поскорее вниз и доставай царевну, как там знаешь, чтоб была мне во что бы ни стало!
      Собрались все семеро Симеонов, срубили корабль, нагрузили его всяким товаром, и все вместе поплыли морем доставать царевну по-за сизыми горами, по-за синими морями.
      Едут, едут между небом и землей, пристают к неведомому острову у пристани.
      А Симеон меньшой взял с собою в путь сибирского кота ученого, что может по цепи ходить, вещи подавать, разны немецки штучки выкидывать.
      И вышел меньшой Симеон с своим котом с сибирским, идет по острову, а братьев просит не сходить на землю, пока он сам не придет назад.
      Идет по острову, приходит в город и на площади пред царевниным теремом забавляется с котом ученым и сибирским: приказывает ему вещи подавать, через плетку скакать, немецкие штуки выкидывать. На ту пору царевна сидела у окна и завидела неведомого зверя, какого у них нет и не водилось отродясь. Тотчас же посылает прислужницу свою узнать, что за зверь такой и продажный али нет. Слушает Симеон красную молодку, царевнину прислужницу, и говорит:
      - Зверь мой - кот сибирский, а продавать - не продаю ни за какие деньги, а коли крепко кому он полюбится, тому подарить - подарю.
      Так и рассказала прислужница своей царевне, а царевна снова подсылает свою молодку к Симеону-вору.
      - Крепко, мол, зверь твой полюбился?
      Пошел Симеон во терем царевнин и принес ей в дар кота своего сибирского; просит только за это пожить в ее тереме три дни и отведать царского хлебасоли, да еще прибавил:
      - Научить тебя, прекрасная царевна, как играться и забавляться с неведомым зверем, с сибирским котом?
      Царевна позволила, и Симеон остался ночевать в царском тереме.
      Пошла весть по палатам, что у царевны завелся дивный неведомый зверь; собирались все: и царь, и царица, и царевичи, и царевны, и бояре, и воеводы, - все глядят, любуются не налюбуются на веселого зверя, ученого кота. Все желают достать и себе такого и просят царевну; но царевна не слушает никого, не дарит никому своего сибирского кота, гладит его по шерсти шелковой, забавляется с ним день и ночь, а Симеона приказывает поить и угощать вволю, чтоб ему было хорошо.
      Благодарит Симеон за хлеб-соль, за угощенье и за ласки и на третий день просит царевну пожаловать к нему на корабль, поглядеть на устройство его и на разных зверей, что привез он с собою.
      Царевна спросилась у батюшки-царя и вечерком с прислужницами и няньками пошла смотреть корабль Симеона и зверей его, виданных и невиданных, ведомых и неведомых.
      Приходит, у берега поджидает ее Симеон меньшой и просит царевну не прогневаться и оставить на земле нянек и прислужниц, а самое пожаловать на корабль:
      - Там много зверей разных и красивых; какой тебе полюбится, тот и твой! А всех одарить, кому что полюбится, - и нянек, и прислужниц - не можем. Царевна согласна и приказывает нянькам да прислужницам подождать ее на берегу, а сама идет за Симеоном на корабль глядеть дива дивные, зверей чудных.
      Как взошла - корабль и отплыл, и пошел гулять по синему морю.
      Царь ждет не дождется царевны. Приходят няньки и прислужницы, плачутся, рассказывая свое горе. И распалился гневом царь, приказывает сейчас же устроить погоню.
      Снарядили корабль, и погнался царский корабль за царевной. Чуть мреет далече - плывет корабль Симеонов и не ведает, что за ним царская погоня летит - не плывет! Вот уж близко!
      Как увидали семь Симеонов, что погоня уж близко - вот-вот догонит! нырнули и с царевной и с кораблем. Долго плыли под водой и поднялись наверх тогда, как близко стало до родной земли. А царская погоня плавала три дня, три ночи; ничего не нашла, с тем и возвратилась.
      Приезжают семь Симеонов с прекрасной царевной домой, глядь - на берегу высыпало народу, что гороху, премногое множество! Сам царь поджидает у пристани и встречает гостей заморских, семерых Симеонов с прекрасной царевной, с радостью великою. Как сошли они на берег, народ стал кричать и шуметь, а царь поцеловал царевну во уста сахарные, повел во палаты белокаменные, посадил за столы дубовые, скатерти браные, угостил всякими напитками медовыми и наедками сахарными и вскорости отпраздновал свадьбу с душою-царевной - и было веселье и большой пир, что на весь крещеный мир! А семи Симеонам дал волю по всему царству-государству жить да поживать привольно, торговать беспошлинно, владеть землей жалованной безобидно; всякими ласками обласкал и домой отпустил с казной на разживу.
      Была и у меня клячонка - восковые плечонки, плеточка гороховая. Вижу: горит у мужика овин [12]; клячонку я поставил, пошел овин заливать. Покуда овин заливал, клячонка растаяла, плеточку вороны расклевали. Торговал кирпичом, остался ни при чем; был у меня шлык, под воротню шмыг, да колешко сшиб, и теперь больно. Тем и сказке конец!
      СКОРЫЙ ГОНЕЦ
      В некотором царстве, в некотором государстве были болота непроходимые, кругом их шла дорога окольная; скоро ехать тою дорогою - три года понадобится, а тихо ехать - и пяти мало! Возле самой дороги жил убогий старик; у него было три сына: первого звали Иван, второго Василий, а третьего Семен - малый юныш.
      Вздумал убогий расчистить эти болота, проложить тут дорогу прямохожую-прямоезжую и намостить мосты калиновые, чтобы пешему можно было пройти в три недели, а конному в трое суток проехать. Принялся за работу вместе с своими детьми, и не по малом времени все было исполнено: намощены мосты калиновые и расчищена дорога прямохожая-прямоезжая. Воротился убогий в свою избушку и говорит старшему сыну, Ивану:
      - Поди-ка ты, любезный сын, сядь под мостом и послушай, что про нас будут добрые люди говорить - добро или худо?
      По родительскому приказанию пошел Иван и сел в скрытом месте под мостом.
      Идут по тому мосту калиновому два старца и говорят промеж себя:
      - Кто этот мост мостил да дорогу расчищал - чего бы он у судьбы ни попросил, то бы ему судьба и даровала!
      Иван, как скоро услыхал эти слова, тотчас вышел из-под моста калинового.
      - Этот мост, - говорит, - мостил я с отцом да с братьями.
      - Что ж ты желаешь? - спрашивают старцы.
      - Вот кабы было у меня денег на век!
      - Хорошо, ступай в чистое поле: в чистом поле есть сырой дуб, под тем дубом глубокий погреб, в том погребе множество и злата, и серебра, и каменья драгоценного. Возьми лопату и рой - будет тебе денег на целый век!
      Иван пошел в чистое поле, вырыл под дубом много и злата, и серебра, и каменья драгоценного и понес домой.
      - Ну, сынок, - спрашивает отец, - видел ли кого, что бы шел али ехал по мосту, и что про нас люди говорят?
      Иван рассказал отцу, что видел двух старцев и чем они его наградили на целый век.
      На другой день посылает отец среднего сына, Василия. Пошел Василий, сел под мостом калиновым и слушает. Идут по мосту два старца, поравнялись супротив того места, где он спрятался, и говорят:
      - Кто этот мост мостил - чего бы он у судьбы ни попросил, то бы ему и далось!
      Как услыхал Василий эти слова, вышел к старцам и сказал:
      - Этот мост мостил я с батюшкой и с братьями.
      - Чего ж ты у судьбы просишь?
      - Вот кабы было у меня хлеба на век!
      - Хорошо, поди домой, выруби новину [13] и посей: будет тебе хлеба на целый век!
      Василий пришел домой, рассказал про все отцу, вырубил новину и засеял хлебом.
      На третий день посылает отец меньшого сына. Семен - малый юныш сел под мостом и слушает. Идут по мосту два старца; только поравнялись с ним и говорят:
      - Кто этот мост мостил - чего бы у судьбы ни попросил, то бы ему судьба и дала!
      Семен - малый юныш услыхал эти слова, выступил к старцам и сказал:
      - Этот мост мостил я с батюшкой и с братьями.
      - Что ж ты у судьбы просишь?
      - А хочу я служить великому государю в солдатах.
      - Проси другого! Солдатская служба тяжелая; пойдешь в солдаты - к морскому царю в полон попадаешь, и много будет твоих слез пролито!
      - Все равно хочу служить!
      - Ну, коли уж ты захотел идти в царскую службу - иди! - сказали старцы Семену и обратили его в оленя быстроногого.
      Побежал олень к своему дому; усмотрели его из окошечка отец и братья, выскочили из избушки и хотели поймать. Олень повернул - и назад; прибежал к двум старцам, старцы обратили его в зайца.
      Заяц пустился к своему дому; усмотрели его отец и братья, выскочили из избушки и хотели было изловить, да он назад повернул.
      Прибежал заяц к двум старцам, старцы обратили его в маленькую птичку - золотая головка. Птичка прилетела к своему дому, села у открытого окошечка. Усмотрели ее отец и братья, бросились ловить; птичка вспорхнула и назад.
      Прилетела к двум старцам, старцы сделали ее попрежнему человеком и говорят:
      - Теперь, Семен - малый юныш, иди на царскую службу. Если тебе понадобится сбегать куда наскоро, можешь ты обращаться оленем, зайцем и птичкою - золотая головка: мы тебя научили.
      Семен - малый юныш пришел домой и стал у отца проситься на царскую службу.
      - Куда тебе идти, - отвечал отец, - ты еще мал и глуп!
      - Нет, батюшка, отпусти. Отец отпустил, Семен - малый юныш срядился, с отцом, с братьями простился и пошел в дорогу. Долго ли, коротко ли пришел он на царский двор, прямо к царю, и сказал:
      - Ваше царское величество! Не велите казнить, велите слово вымолвить.
      - Говори, Семен - малый юныш!
      - Ваше величество! Возьмите меня в военную службу.
      - Что ты! Ведь ты мал и глуп; куда тебе идти в службу?
      - Хоть я мал и глуп, а служить буду не хуже других.
      Царь согласился, взял его в солдаты и велел быть при нем.
      Прошло несколько времени, вдруг объявил царю какой-то король жестокую войну. Царь начал в поход сряжаться; в урочное время собралось все войско в готовности.
      Семен - малый юныш стал на войну проситься; царь не мог ему отказать, взял его с собою и выступил в поход.
      Долго-долго шел царь с воинством, много-много земель за собой оставил; вот уж и неприятель близко - дня через три надо и бой зачинать.
      В те поры хватился царь своей боевой палицы и своего меча острого нет ни той, ни другого, во дворце позабыл; нечем ему себе оборону дать, неприятельские силы побивать. Сделал он клич по всему войску: не возьмется ли кто сходить во дворец наскоро да принести ему боевую палицу и острый меч; кто сослужит эту службу, за того обещал отдать в супружество дочь свою Марью-царевну, в приданое пожаловать половину царства, а по смерти своей оставить тому и все царство.
      Начали выискиваться охотники; кто говорит: я могу в три года сходить; кто говорит - в два года, а кто - в один год; а Семен - малый юныш доложил государю:
      - Я, ваше величество, могу сходить во дворец и принести боевую палицу и острый меч в три дня. Царь обрадовался, взял его за руку, поцеловал в уста и тотчас же написал к Марье-царевне грамотку, чтоб она гонцу тому поверила и выдала ему меч и палицу. Семен - малый юныш принял от царя грамотку и пошел в путь-дорогу.
      Отойдя с версту, обернулся он в оленя быстроногого и пустился словно стрела, из лука пущенная. Бежал, бежал, устал и обернулся из оленя в зайца; припустил во всю заячью прыть. Бежал, бежал, все ноги прибил и обратился из зайца в маленькую птичку - золотая головка; еще быстрей полетел. Летел, летел и в полтора дня успел в то царство, где Марья-царевна находилась.
      Обернулся человеком, вошел во дворец и подал царевне грамотку. Марья-царевна приняла ее, распечатала, прочитала и говорит:
      - Как же это сумел ты столько земель и так скоро пробежать?
      - А вот как, - отвечал гонец - обратился в оленя быстроногого, пробежал раз-другой по царевниной палате, подошел к Марье-царевне и приложил к ней на колени свою голову; она взяла ножницы и вырезала у оленя с головы клок шерсти.
      Олень обратился в зайца, заяц попрыгал немного по комнате и вскочил к царевне на колени; она вырезала у него клок шерсти.
      Заяц обратился в маленькую птичку с золотой головкою, птичка полетала немного по комнате и села к царевне на руку. Марья-царевна срезала у ней с головы золотых перышков, и все это - оленью шерсть, и заячью шерсть, и золотые перышки завязала в платок и спрятала к себе.
      Птичка - золотая головка обратилась в гонца. Царевна накормила его, напоила, в путь снарядила, отдала ему боевую палицу и острый меч; после они простились, на прощанье крепко поцеловались, и пошел Семен - малый юныш обратно к царю.
      Опять побежал он оленем быстроногим, поскакал косым зайцем, полетел маленькой птичкою и к концу третьего дня усмотрел царский лагерь вблизи. Не доходя до войска шагов с триста, лег он на морском берегу, подле ракитова куста, отдохнуть с дороги; палицу боевую и острый меч около себя положил. От великой усталости он скоро и крепко уснул. В это время случилось одному генералу проходить мимо ракитова куста, увидал от гонца, тотчас столкнул его в море, взял боевую палицу и острый меч, принес к государю и сказал:
      - Ваше величество! Вот вам боевая палица и острый меч, я сам за ними ходил; а тот пустохвал, Семен - малый юныш, верно, года три проходит!
      Царь поблагодарил генерала, начал воевать с неприятелем и в короткое время одержал над ним славную победу.
      А Семен - малый юныш, как сказано, упал в море. В ту ж минуту подхватил его морской царь и унес в самую глубину.
      Жил он у того царя целый год, стало ему скучно, запечалился он и горько заплакал. Пришел к нему морской царь:
      - Что, Семен - малый юныш, скучно тебе здесь?
      - Скучно, ваше величество!
      - Хочешь на русский свет?
      - Хочу, если ваша царская милость будет. Морской царь вынес его в самую полночь, оставил на берегу, а сам ушел в море. Семен - малый юныш подумал: "Кабы солнышко засветило!"