- Нет, не перед отъездом, - с усмешкой ответил профессор. - Кажется, после обеда... впрочем, не помню.
      Майор встал, протянул руку:
      - До свиданья, профессор, благодарим вас. Пока все.
      3
      Сержант показался в дверях в тот момент, когда майора вызвал начальник, и в кабинете оставался один Никитин.
      Уходя, майор сказал:
      - Вот сержант, который на станции задержал Алексеева.
      Молодцеватый парень в новенькой, туго подпоясанной шинели четко приложил к шапке руку:
      - Сержант Соболь.
      Никитин указал на стул:
      - Здравствуйте. Это вы задержали Петра Алексеева и нашли в его вещах портфель с деньгами?
      - Так точно.
      - В момент задержания пытался уйти?
      - Нет, только ругался, товарищ лейтенант, - расплывшись в улыбке, сказал Соболь. - Уж больно не хотел в отделение. Я подошел, а он книгу читает. Сбоку, на скамье, лежал узелок с вещами и те самые пестрые рукавицы, которые были в приметах.
      - Вы узнали его по рукавицам и шраму?
      - Не только, товарищ лейтенант, по этому. Нельзя сказать, чтобы парень очень приметный был, но все же я его раньше заприметил...
      - Когда раньше?
      - Как только он с барнаульского сошел. Я как раз стоял на перроне. Напротив меня остановился пятый вагон. Вышел проводник, затем какой-то высокий толстый гражданин и девушка. Они далеко от вагона не отходили, а остановились и стали разговаривать. Видимо, гражданин провожал девушку, так как пальто на нем было не надето, а только накинуто на плечи. Через минуту или две появился и этот парень. Сначала зашел за угол вокзала, закурил, потом два раза выглянул из-за угла и скрылся. И вдруг опять выглянул.
      - А люди у вагона видели его?
      - Гражданин стоял спиной к нему, а девушка заметила и как будто кивнула. Гражданин, может, и заметил, но вида не подал.
      Никитин записал показания сержанта и попросил продолжать рассказ.
      - Когда гражданин попрощался с девушкой и ушел, парень вышел из-за угла, приблизился к девушке. Та что-то сердито говорила ему, а он молчал. Потом тоже ответил сердито, раздраженно. Вскоре они направились к выходу в город.
      - Слов не расслышали?
      - Нет. Думал, обыкновенный разговор, какой между молодыми бывает. Сегодня дружат, завтра ругаются... Только смотрю: через полчаса этот парень опять на вокзале торчит. Получив указание, я задержал его...
      Сержант замолчал. Никитин тоже ничего не говорил, задумавшись над рассказом. Почему Алексеев неожиданно сошел с поезда? Почему он не подошел к Ольге Вознесенской, когда она стояла с отцом у вагона? О чем они спорили? Возможно, о деньгах. Затем Алексеев передал девушке триста рублей, а остальные оставил себе. Чушь какая-то... Будет дочь профессора воровать у отца деньги? Нет, определенно чушь. А куда триста рублей из портфеля делись? И как портфель исчез из закрытого чемодана?
      - Ключ от чемодана у Алексеева не обнаружен?
      - Никак нет. У задержанного был с собой узелок с бельем, упакованный в хозяйственную сетку. Там же, в сетке, лежал этот портфель с деньгами и две книги. Ни чемодана, никаких ключей от чемодана у него не было.
      - Хорошо. Можете идти, товарищ сержант.
      Вскоре вернулся майор и велел привести Алексеева.
      Бледный юноша с шапкой вьющихся волос и сердитыми зеленоватыми глазами заговорил нервно, отрывисто. На вопросы отвечал коротко. Всякое отношение к хищению портфеля с деньгами и рукописью о кормовых культурах студент отрицал.
      - Откуда же у вас деньги? - спросил Никитин (допрос майор поручил ему).
      - Деньги мои, я их заработал.
      - Где?
      - Не все равно где?.. Ну, на вывозке зерна в совхозе. Работал три месяца, шофером работал...
      - Хорошо, проверим... Вы что-нибудь купить собирались, раз везли такую сумму с собой?
      - Может, и собирался, не знаю. К чему эти вопросы? Никакого мне нет дела до профессора кормовых культур и его портфеля!
      "А до его дочери?" - хотел спросить Никитин, но не спросил. Майор предупредил, что о знакомстве Алексеева с Ольгой упоминать не следует. Алексеев не взят под стражу и в случае надобности сразу может сообщить девушке о том, что про нее спрашивали.
      Черный портфель опять лег на стол.
      - Ваш?
      - Мой.
      - А Вознесенский утверждает, что его... Выходит, что никто не похищал черного портфеля, портфель сам выскочил из чемодана и попал в вашу сетку? Так, что ли?
      Алексеев еще больше побледнел и нервно пригладил волнистые волосы:
      - Ничего я не знаю! Не знаю, почему Вознесенский считает портфель своим! Понимаете - не знаю!
      Вмешался майор. Спокойно погладил черную глянцевитую кожу:
      - Портфель почти новый... Не волнуйтесь, Алексеев. Никто вас зря не обидит. А раз такая заваруха получилась, приходится разбираться. Давно у вас этот портфель? Ведь он почти новый. Вот и у профессора был новый, почти не ношенный.
      - Этот портфель я выменял у одного паренька в вагоне. Еще до того, как сел в наше купе Вознесенский. Я на каникулы в Барнаул ездил к мамаше. У меня был другой портфель, пареньку он понравился, ну мы и махнулись. Я завернул этот чертов портфель в газету и положил в сетку рядом с бельем.
      - Где сейчас этот паренек?
      - Не знаю. Он слез недалеко от Барнаула.
      - Его фамилия, имя?
      - Имя - Игорь. Фамилию не знаю...
      Никитин посмотрел в окно, за которым медленно падал густой пушистый снег. "Так чей это портфель? - думал он. - Вроде бы все улики говорят за то, что кражу совершил этот бледный худощавый парень".
      Однако майор Гарин не соглашался с мнением Никитина. После допроса Алексеева он долго расхаживал из угла в угол.
      - Я все-таки считаю, что Алексеев не при чем. Судите сами: вор, совершив кражу, дожидается на станции, когда его спокойно заберут, что и сделал Соболь. Портфель он, действительно, выменял у школьника, если вспомнить наши рассуждения о чернильном пятне на подкладке. Вот так... Да интуиция мне подсказывает, что парень честный человек. А интуиция, хотя и не относится к криминалистической технике, тоже кое-что значит.
      - А как по-вашему, Николай Петрович, почему Алексеев неожиданно сошел на станции Дубово?
      - Нет, не потому, что вытащил портфель и решил скрыться. Я так представляю себе картину: парень видит, что дочь Вознесенского, которая тоже ехала в этом вагоне, вдруг сходит на промежуточной станции. Вот она стоит у вагона, прощается с отцом. Еще несколько минут, поезд уйдет, и на полуосвещенном перроне девушка останется одна. Какое решение может принять влюбленный парнишка, поссорившийся с девушкой и ищущий случая помириться? Была у вас такая ситуация? У меня лично была... Девушка все равно вышла за другого, но сейчас это уже лишь воспоминание... И Алексеев, видимо, моментально принимает решение. Встреча. Но конфликт не исчерпан. Упреки... Студент остается, чтобы сесть в следующий поезд.
      - Кто же украл портфель?
      - В вагоне - никто. Вот почему хочется применить метод исключения, хотя мы им не часто пользуемся.
      "Метод исключения... Розыск, вопреки имеющимся фактам. Что предложит майор?"
      Пока лейтенант размышлял, Гарин подошел к вешалке, стал надевать шинель (сегодня он пришел на работу в форме). Видимо, решение уже было принято. Так и есть:
      - Выезжаем в Петровск, поищем в доме профессора.
      За окном вагона тянулась белая степь, убегали назад телеграфные столбы, сосны, зеленеющие на горизонте.
      Гарин сидел в углу, шелестя газетой. Рядом перелистывала журнал Оля Вознесенская. Никитин лежал на второй полке, думая об этой двадцатилетней красивой студентке, одетой в дорогую меховую шубку.
      "Могла бы и не пудриться, не подводить свои глазки. И так хороша".
      Оля оказалась не очень молчаливой особой. И офицерам, и другим пассажирам рассказывала об отце, о его работе. Немножко гордилась им. И через полчаса весь вагон знал, что украден портфель с научной рукописью профессора Вознесенского.
      Гарин положил на столик газету и нахмурился.
      - Оля, вы всем рассказываете о рукописи? Или только попутчикам?
      - А что, нельзя? Или это военная тайна?
      - Да вы не сердитесь. Просто меня интересует, у кого в руках эта рукопись.
      Девушка промолчала. Через несколько минут она перепорхнула в соседнее отделение вагона, откуда слышались смех, бренчание гитары. Ехали с каникул студенты.
      Никитин даже немного обиделся на эту девчонку. Возишься с ее портфелем, а она еще и грубит майору. Ну, выдержка у Гарина, конечно, будь здоров... А папаша-то даже поехать не захотел. Проворчал что-то о бессмысленной поездке и едва согласился дочь послать, чтобы дачу открыла.
      Дача эта стояла на углу тихой улочки, малолюдной даже в полдень. Когда подошли к кирпичному домику с голубыми ставнями, офицеры обратили внимание на следы, оставленные кем-то на крыльце. Было ясно, что человек сначала прошел по угольной пыли, а потом вступил на крыльцо. Как нарочно.
      Ольга Вознесенская отомкнула английский замок и первой вошла в дом. Офицеры задержались у входа.
      - Похоже, кто-то нарочно прошелся по угольному порошку, чтобы оставить на крыльце свою "визитную карточку", - Никитин указал на следы.
      Майор осматривал замок, наставив лупу.
      - Он шел сегодня после полуночи и не видел, что, приближаясь к дому профессора, наступил в пыль, оставшуюся на месте, где разгружали уголь, - не оборачиваясь, сказал майор.
      - Именно после полуночи?
      - Да. Вчера до полуночи шел снег. Помните? Следы были бы занесены, если бы неизвестный побывал на крыльце раньше, чем снегопад прекратился. А если бы он шел днем, то не испачкался бы.
      - Замок как будто в порядке, Николай Петрович...
      - Даже не поцарапан. Возможно, неизвестный ни с чем возвратился восвояси? Но нет! В доме тоже следы, - шепнул майор, открывая дверь в прихожую.
      В доме было полутемно. Лучи дневного света лежали на крашеном полу, просачиваясь сквозь щели рассохшихся ставней. Никитин поднял с пола полуобгорелую спичку. Майор положил ее на круглый столик в прихожей. На столике чернела коробка телефона.
      - Какой-то непрошеный гость боялся включить электричество, чтобы не выдать своего присутствия. Ставни рассохлись, в них щели: огонь будет виден издалека. Кстати, откройте их.
      - Может, вызвать местных работников? - предложил лейтенант.
      - Не надо, мы пока сами. Обойдем комнаты, ничего не трогая, как всегда...
      - А вот еще, Николай Петрович. Замок-то цел. Неизвестный, значит, ключ имел. Что же ему помешало днем зайти?
      - Да, логично, тем более, что переулок малолюдный. Но ему, видимо, мешали строители напротив...
      Никитин открыл ставни и вернулся в дом. В доме было три комнаты, кухня и мезонин. В прихожей, кроме вешалки со старой одеждой и телефона на столике, ничего не было. В спальне стояла старинная кровать с никелированными шарами с непокрытым пружинным матрацем. Раскрытый платяной шкаф и пара венских стульев дополняли обстановку. В кабинете профессора возвышался стеллаж, плотно забитый книгами. Стоял кожаный диван, тоже старинный, с высокой прямой спинкой. На диване, не снимая шубку, сидела Ольга Вознесенская и со скучающей миной чистила маникюрными ножницами ногти.
      - Скажите, в доме все цело?
      Майор посмотрел на девушку.
      - А что? - она подняла голову, бегло обвела взглядом комнату. - Как будто все на месте. Одежды в квартире нет, а старая рухлядь никого не интересует... Нет, ничего не взято!
      Никитин заглянул в подцветочник без цветка и быстро обернулся к майору. Перехватив его взгляд, девушка пояснила:
      - Цветок засох. Весной посадим на его место новый.
      Никитин указал майору на серую кучку, готовую взлететь от малейшего дуновенья.
      - Соберите пепел, - сказал Николай Петрович. - Судя по его количеству, папиросу выкурили до конца. Кто-то нервничал, торопился. Поищите окурок.
      Никитин, закурив сигарету, попросил пепельницу.
      - Право, не знаю, есть ли, - Ольга пожала плечами, но поднялась с дивана. - Папа не курит и не любит, чтобы в доме курили... Все же, как будто, пепельница где-то была.
      Она вышла.
      Лейтенант заглянул в подцветочник, за диван. Окурок белел между тумбами письменного стола.
      - "Прибой", - сказал лейтенант, отряхивая пыль с колен.
      Майор, присев на корточки, посветил фонариком:
      - Пыли на полу почти нет. Следовательно, пол действительно мыли в субботу. Окурок брошен после того, как пол был вымыт. В субботу, в день отъезда Вознесенских из Петровска, в этом доме был мужчина, курящий "Прибой". Сходите, Леонид Иванович, в банк к этой Кате Коровиной, к подружке Ольги. Она наверняка что-нибудь скажет.
      Вошла Ольга с красивой бронзовой пепельницей:
      - Вот... Все-таки некоторым гостям отец разрешал курить в своем кабинете.
      Никитин вернулся из банка через полчаса. Кивнув майору, вызвал его на крыльцо:
      - Был в банке, только не у Коровиной, а у Ковровой Кати. Профессор перепутал фамилии.
      - Ну, конечно, раз речь шла не о кормовых культурах... - улыбнулся майор. - Что же она рассказала?
      - Многое. У Вознесенской есть один знакомый в Петровске, летчик какой-то. Только он, по мнению Ковровой, не летчик, а так... мелкий трепач. Ну, в общем, говорит, доверия не вызывает. В субботу Коврова видела его возле дома Вознесенских.
      Они вернулись в кабинет. Девушка стояла у окна, задумчиво водя пальцем по стеклу, разрисованному морозными цветами.
      - Есть у вас тут знакомый, Оля... - заговорил майор.
      Девушка удивленно обернулась, округлила голубые глаза.
      - При профессоре он не бывал в этом доме, но в субботу все-таки заглянул. Верно? Помните, ваш отец отлучался в магазин после обеда?
      - Помню...
      Ольга теребила в руке платочек.
      - А сами вы покидали комнату, в которой стоял собранный в дорогу чемодан?
      - Я выходила, кажется, к телефону... Да, папа звонил, советовался насчет покупок. Звонил из магазина, по-моему...
      - И кто в этот момент был в квартире?
      - Был... мой знакомый. Его зовут Сергей...
      Глаза Ольги стали вдруг растерянными, щеки порозовели.
      - Где стоял чемодан, уложенный в дорогу вашим отцом?
      - Вот здесь, на стуле.
      - А этому летчику вы говорили о рукописи отца?
      - Говорила, - лицо девушки опять сделалось удрученным. - Он знал, что мой отец профессор. Что ж тут особенного?
      - Вы показали ему монографию?
      - Ну, показала.
      - То есть вынули ее из портфеля, дали почитать или посмотреть, потом спрятали снова в портфель? Только я не понимаю: ведь портфель, по словам профессора, был заперт?
      - Ключ лежал на столе. Я открыла портфель и показала рукопись Сергею. Он посмотрел заглавие и вернул мне рукопись. Правда, он заметил, что, будучи летчиком, плохо разбирается в изложенном материале, но все же папу похвалил. Потом я спрятала рукопись, закрыла портфель и положила его в чемодан.
      - А ключ от портфеля?
      - Положила к себе в жакет.
      - Ключ от чемодана?
      - Чемодан был не заперт. Папа его закрыл позже, придя из магазина.
      - Прекрасно. Благодарим вас, Оля, - майор взглянул на часы. - Пять часов, уже темнеет. Где живет ваш знакомый?
      - На Тульской, рядом с ателье мод. Но зачем вам его адрес... Право, вы ошибаетесь в Сергее.
      - Возможно, но об этом поговорим после. Извините.
      Когда офицеры вышли на крыльцо, сумерки еще более сгустились, и следов уже не было видно.
      Майор заговорил сразу:
      - Когда Вознесенская открывала портфель, жулик увидел в нем пачки денег. Вскоре затрещал в прихожей телефон, отец звонил Ольге из магазина. Та вышла. Сергей вынул из чемодана портфель. Чемодан был открыт, а портфель на замке, ключ же у девушки в кармане. Как быть? Вынуть из портфеля деньги невозможно: он заперт. Выйти с портфелем из кабинета, минуя прихожую, где у телефона стоит Вознесенская, тоже нельзя. А что можно? Можно спрятать портфель в доме, например, за диваном, а ночью взять его. Все-таки вор волновался, когда в кабинет вернулась Ольга. Стоял у окна и курил. Вытянул целую папиросу, до самого мундштука.
      - А где он нашел ключ от наружной двери?
      - Когда сегодня утром Вознесенский провожал дочь, он сказал: "Смотри, Оленька, не потеряй свой ключ, а то мой ты где-то посеяла..."
      Никитин ухмыльнулся:
      - Так и сказал - посеяла?
      - Так и сказал... Впрочем, мы уже пришли. Оказывается, это совсем близко.
      4
      Черный портфель лежал на кровати "летчика". Сам он в тапочках и в брюках со свисающими подтяжками обескураженно переступал с ноги на ногу. Денег в портфеле не оказалось, но рукопись о кормовых культурах покоилась в том же отделении портфеля, куда ее сунул профессор.
      Это обстоятельство отрезало "летчику" путь к отступлению. Возвращая деньги, извлеченные, по его словам, из "заначки", он извинился:
      - Все в порядке, но, простите, истратил пятьдесят рублей непредвиденные расходы. Купил вот "корочки", - жулик извлек из-под кровати пару полуботинок. - Пять бутылок "московской" тоже деньги стоят... А писанину, как видите, сохранил в целости, из уважения к науке. Хотел отправить папаше моей знакомой бандеролью, но не успел. Вы помешали.
      "Летчик" взглянул на майора, покосился на милиционера и двух понятых, явившихся с работниками следствия, и у него вдруг отпало желание шутить.
      - Учтите, гражданин начальник... Деньги возвращаю по собственной инициативе. Надеюсь, суд учтет...
      - Не бойся, лишнее не получишь, - сказал милиционер, стоявший у двери.
      Солнечным летним днем из кабины старенького "Запорожца" Никитина окликнул загорелый худощавый парень:
      - Могу подвезти по старой дружбе, товарищ лейтенант!
      Никитин шутливо нахмурился:
      - Та-а-ак, гражданин Алексеев, частная собственность?
      - Так точно! - поддержал шутку Алексеев. - На нее и копил, на машину. Не хотел вам говорить, а почему? Вызвали бы ее бывшего владельца для проверки, а ему бы это не понравилось. И прощай, моя покупка. Очень ему нужно с подозрительным типом дело иметь, когда покупателей полно... Так проедемся?
      - Спасибо. В другой раз обязательно!
      Вечером Никитин рассказал майору об этой встрече:
      - Видите, еще одна деталь этого мелкого дела, Николай Петрович.
      Майор возразил:
      - Почему мелкого? Речь шла о том, чтобы найти преступника и оградить от ложных обвинений честного человека. Если подумать - это не мелочи.
      ВЫСТРЕЛ В ТУМАНЕ
      - Давно у нас такого тумана не было, - сказал капитан Крылов, начальник поселкового отделения милиции. - Отставишь, к примеру, руку - и пальцев не видно...
      Разговаривая с капитаном, майор Гарин и лейтенант Никитин видели из окна его кабинета крайнюю улицу поселка. Крылов, указывая в степь, сказал:
      - Вот по этой дороге и шел он вчера на станцию. К Бабкину шел, к своему другу...
      Они уже слышали об исчезновении инженера Медведева. Утром у Крылова побывала жена Анна Николаевна и рассказала, что муж ушел из дома вчера после завтрака и обещал вернуться часов в пять вечера. Но ни к пяти, ни к двенадцати ночи он не вернулся. На станции у Бабкина его также вчера не было. И до сих пор неизвестно, где находится Александр Егорович Медведев.
      Капитан Крылов повозился с бумагами, лежащими перед ним на письменном столе, нашел заявление жены инженера. Гарин прочитал его.
      - Значит, полагаете, дело серьезное?
      - А как же! Тут я протокол составил. Вот что Медведева показывает: "Муж исчез, и пистолета дома не оказалось..." А ведь он человек военный, офицер инженерных войск. На здешнем объекте работает.
      Лейтенант Никитин поглядел на майора, подумав, что исчезновение инженера, работающего на таком объекте, действительно, дело не шуточное. Но майор в ответ на его замечание только пожал плечами:
      - Поживем - увидим... А пока что, Леонид Иванович, - обратился он к Никитину, - сходите к Бабкину на станцию. Он, как будто, на станции живет?
      - Живет там и работает, - пояснил Крылов. - Весовщик товарного склада. С Медведевым во время войны в одной роте служил. И здесь они случайно встретились, почитай лет через двадцать. Отсюда и дружба.
      Бабкин встретил молодого офицера дружелюбно, усадил за стол, покрытый пестренькой скатертью, налил стакан чаю:
      - Извиняйте, что другого чего нет. В будни не употребляю.
      - Да и я не употребляю, - смутился Никитин. - С чего бы это я на работе стал употреблять?
      Покрутив сивый ус, Бабкин ухмыльнулся. - Ну, про вас лично не говорю... любители везде есть. Но это так к слову. Вообще-то спасибо, хлопцы, что ищете. А вдруг, правда, с человеком несчастье!
      - Работа наша такая - искать. Вы давно с Медведевым знакомы?
      - Всю войну вместе. Он комроты, а я старшиной.
      - Ну и как он?
      - Это в каком смысле?
      - Ну, характер, привычки...
      - Характер, можно сказать, хороший. Только горяч бывает Александр Егорыч. На фронте сам вперед лез, за других не прятался. Но ежели заметил, что кто-то замешкался, тогда спуску не давал. А когда зря погорячится, то потом кается, извиняется даже перед человеком... Он последнее время какой-то сумной ходил, задумчивый...
      - А вы ждали его в воскресенье?
      - Ждал. На озеро собирались с ним.
      - На озеро?
      - На озеро. Такое, значит, дело: заспорили мы с ним. Может ли он теперича в любой предмет попасть, как бывало раньше, в молодые годы. Он раньше прямо снайпером был. И вот доказывает, что и сейчас может в любую цель угодить, не промажет. Решили проверить. Он обещал пистолет принести и на озеро пойти.
      Остальные вопросы были заданы жене Медведева:
      - А вы точно знаете, что пистолет он захватил с собой?
      - Да. Пистолет обычно лежал в нижнем ящике комода, под бельем. Сейчас его там нет.
      Анна Николаевна Медведева растерянно развела руками.
      - Лежал под бельем? - переспросил майор.
      - Да.
      Гарин и Никитин переглянулись. В красивых карих глазах молодой женщины мелькнуло удивление.
      - А это так важно?
      - Важно, Анна Николаевна. Это значит, что ваш муж оружием почти не пользовался.
      - Вы угадали.
      - Угадал. При нормальной эксплуатации оружия канал его ствола регулярно покрывают смазкой. Но тогда вы не позволили бы мужу хранить пистолет в комоде для белья. Верно?
      Медведева с трудом улыбнулась. "Молода, - думал Никитин. - Она, пожалуй, в дочери ему годится... Следовательно, вторая жена инженера, а то и третья. Умерла, может, первая? Или старый холостяк решил вдруг на молодой жениться? Надо будет Бабкина спросить, он, конечно, знает..."
      Лейтенант вспомнил седую голову Бабкина и представил себе инженера, давно шагнувшего за сорок.
      Майор с разрешения рассматривал фотоальбом в плюшевых корках. На фотографии инженер казался вдвое старше своей подруги. У него было волевое лицо человека с несколько крупными чертами лица и тяжеловатым взглядом. Все же стариком, как Бабкина, его никак нельзя назвать.
      Были в альбоме многочисленные фотографии Анны Николаевны.
      Присмотревшись к группе юношей и девушек, снятых на фоне большого здания, майор спросил:
      - Так вы в политехническом учились?
      - Ушла с третьего курса.
      - Напрасно. Были бы сейчас инженером.
      - Вышла замуж, - просто ответила Анна Николаевна. - За Медведева...
      И вдруг, погрустнев еще больше, отвернулась.
      Майор листал альбом, расспрашивал о работе инженера, о его знакомствах, привычках.
      - В карты не играл, не пил, - отвечала Анна Николаевна, - читал не очень много.
      "Оно и видно, - думал майор. - Книг в доме почти нет. А ведь, вроде, техническая интеллигенция".
      - А как был одет ваш муж, когда вышел вчера из дома?
      - Обыкновенно. В пальто и костюм.
      - А точнее?
      - Ну, пальто кожаное, коричневое. Костюм синий.
      - А обувь?
      - На нем были полуботинки с галошами.
      - Даже с галошами?
      - Да. Грязно ведь... А сапоги он не любит.
      - Размер не скажете?
      - Полуботинки сорок первый номер. Галоши не знаю!
      Тут произошла заминка. Майор все возился с альбомом, листал его, рассматривал содержимое. И как-то неловко уронил на пол. Несколько фотографий выпало, майор застеснялся и стал извиняться. Быстро наклонившись, поднял их, принялся вставлять в листы альбома.
      - Ничего, ничего, - успокоила женщина, - я сама.
      - Да вот уже и готово... И даже этот парень на месте.
      Майор указал на карточку светловолосого паренька в куртке с застежкой молнией.
      - Врат моей подруги, Петя Поляков. Учились с ним.
      - Вот и на групповой фотографии он рядом с вами... Он и сейчас учится?
      - На последнем курсе.
      Анна Николаевна поправила кончиками пальцев коротко стриженные волнистые волосы и, глянув мельком на свое отражение в зеркале, повернулась к майору.
      - Как же с мужем? Что с ним? - взволнованно спросила она, чуть сдвинув тонкие брови и сдерживая рыдание.
      - Будем искать, - виновато ответил Гарин.
      Вечером они играли в шахматы в комнатке общежития, отведенной им комендантом стройуправления. Майор любил напевать во время игры, высказывать разные мысли, шутить, но между всеми этими занятиями выигрывал у Никитина партию за партией.
      Он бы давно бросил игру, но Никитин умолял "еще разочек", надеясь отыграться.
      - Все думаю об очаровательной Анне Николаевне, - неожиданно проговорил Николай Петрович. - Кто ее заставлял так скоропалительно выходить замуж. Училась бы в институте, сейчас бы имела диплом инженера.
      - Значит, так для нее лучше было, Николай Петрович.
      - Не думаю. Этот Петя Поляков, помните, тот, что на карточке, ее дружок был. Не случайно на трех групповых студенческих фотографиях они рядом стоят. А когда я уронил альбом и поднял его выпавшую фотографию, то успел прочитать на обороте "Любимой Анечке от Пети"... Ну, в общем, как писали, пишут и будут писать все влюбленные. И карточка подарена Анне Николаевне за неделю до брака с инженером. (В паспорт заглянул). Медведев - вдовец, это я узнал, пока вы у Бабкина были. Жена его скончалась два года назад, а на Анне Николаевне он женился в ноябре прошлого года. Был в командировке в Свердловске, встретил ее и полюбил.
      - Выходит, он ее полюбил, а она-то не очень?
      - Это штука тонкая, Леня...
      Майор замолчал и, подойдя к приемнику, включил его.
      - Вальс Штрауса, - сказал он, послушав. - Это все про нее, про любовь. Когда я был молодым, то раз пять ходил на "Большой вальс". Прямо с ума от этой картины люди сходили. Особенно девушки... Перед войной это было...
      Прошло два дня. Не только дорогу от поселка до вокзала, но весь поселок четыре работника милиции - майор Гарин, Никитин, Крылов и помощник Крылова сержант Егоров исходили вдоль и поперек. Сержант болел, ему лечили зубы, но по случаю ЧП решил трудиться. С согревающим компрессом он усердно участвовал в поисках.
      Дорога до вокзала проходила по открытой местности. За два километра от поселка шоссе перерезал глубокий овраг, по которому с шумом неслась вода мутная, стремительная.
      Через овраг был переброшен деревянный мост, рассчитанный не только на пешеходов, но и на проезд транспорта.
      Не раз были опрошены многие жители поселка, а на станции дежурные железнодорожники, милиционер, носильщики, кассир. Но никто из них не встречал высокого представительного мужчину, одетого в кожаное пальто и полуботинки с галошами.
      - Все туман наделал, - сокрушался Крылов. - Туман в то утро был просто невероятный. Разве в таком тумане чего увидишь?
      Но все же нашелся человек, который, если не увидел, то услышал.
      Так оно и бывает чаще всего. Главное в розыске все-таки не следы, оставленные преступником, не микроскоп, не медицина и химия - современные помощники следствия. Главное - это люди, их случайные или неслучайные наблюдения.
      Прошлым воскресным утром десятник соседней новостройки возвращался на своем мотоцикле со станции. Ехать было трудно: полз туман. А тут еще вблизи моста пришлось слезть с мотоцикла и отвести его в сторону, чтобы исправить неполадки в моторе, оказалось, что произошел нагар свечи, отказало зажигание.
      Пока мотоциклист возился с ремонтом, мимо него прошла в тумане колонна автомашин с зажженными фарами. Потом он прочистил свечу, переехал мост и в это время услышал сзади выстрел.
      - Близкий был выстрел или далекий? - спросил майор Гарин.
      - Выстрел был, по-моему, не очень близкий, - неуверенно ответил десятник. - Но и не так, чтобы далекий...
      - Ясно. Выстрел мог быть близким, но из-за тумана казаться далеким. Глухой он был или четкий?
      - Довольно отчетливый, товарищ майор.
      "Майор подозревает самоубийство, - подумал Никитин. - Ведь обычно при этом бывает глухой звук". Да, Гарин придавал отчетливости звука, видимо, большое значение. Еще раз спросил он свидетеля об этом, но тот еще уверенней, чем в первый раз, повторил:
      - Довольно четко стреляли... Не близко, но четко.
      За околицей поселка, в степи, гудели телеграфные провода, встречный ветер отгибал полы плащей. Утро выдалось солнечное, но холодное. Дорога, по которой шли три человека, уже почти подсохла, луж не было.
      Перейдя мост, трое остановились.
      Майор Гарин указал в сторону дороги, налево:
      - Здесь ремонтировал свой мотоцикл десятник... Помнится, он исправил машину, переехал мост и услышал за собой выстрел. Значит, пока он возился с ремонтом, кто-то стоял поблизости, но из-за тумана не был виден. Верней всего, он стоял вблизи моста, в нескольких шагах от него.
      - Почему же вблизи? - спросил капитан Крылов.
      - Потому что по мосту шла колонна автомашин, и пешеходу невольно пришлось сойти в сторону, чтобы дождаться, пока путь будет свободен. Скорей всего, вот сюда.
      Они спустились на край оврага. Вода все еще с шумом неслась по его наклонному руслу. Глядя в мутный поток, майор спросил капитана:
      - Куда идет этот овраг?
      - Тянется до березняка, проходит по его опушке и упирается в глиняный карьер.
      - Если труп бросили в овраг, то куда его может унести? В карьер может?