Такие дипломатические представительства рейха, в отличие от имперского комиссара и военной оккупационной власти, не имели права (не законного, но формального права) заниматься законотворчеством или издавать регулирующие нормы. Это не означает, однако, что их роль в узурпации суверенной власти была второстепенной. Напротив, они играли важную роль. Основная их деятельность, естественно, заключалась в том, чтобы оказать давление на местные власти, где они были аккредитованы.
      Здесь я хотел бы привлечь внимание к двум обстоятельствам. По логике, можно было бы подумать, что в оккупированной стране, такой, например, как Франция, вмешательство оккупационной власти в административную деятельность местных органов должно было бы быть исключительной прерогативой дипломатических представительств. Однако так дело не обстояло. Военная администрация также нередко вмешивалась, вступая в прямой контакт с французскими органами. В свою очередь, дипломатические представительства не ограничивались теми полномочиями, которыми они располагали в силу их функций. Одной из характерных черт нацистского метода являлось превышение установленных властных полномочий. Более того, если подумать об этом, оказывается, что это было необходимым результатом нацистского заговора.
      Ввиду того, что узурпация суверенитета в стране, находящейся под военной оккупацией, является незаконной и ненормальной вещью, это не подпадает под нормальную правомочность категорий государственных функций, как они понимаются цивилизованными странами. Таким образом дипломаты, равно как и военные органы, превышали свои властные полномочия. Наблюдалось также частичное совпадение функций. Дипломаты и военные власти занимались одними и теми же вещами. Мы наблюдаем такое положение, например, в вопросах пропаганды, а также в отношении преследования евреев. В целом, военные власти действовали более открытым образом. Дипломатическая администрация предпочитала действовать в тех сферах, где можно было избежать гласности. Дипломатическое и военное ведомства поддерживали друг с другом постоянную связь по всем вопросам, связанным с оккупированной страной.
      Четвертым механизмом узурпации была полицейская администрация. Германская полиция была учреждена во всех оккупированных странах, нередко она оказывалась в подчинении нескольких различных администраций. Это осуществлялось в соответствии с принципами, которые изложило Трибуналу американское обвинение, раскрыв внутреннюю систему огромного, сложного и ужасного полицейского организма нацистов. Функции полиции не были ограничены, не были и исключительными. Полиция действовала в тесном и постоянном контакте с другими механизмами, которые мы назвали ранее.
      Пятый уровень механизма, о котором нам следует упомянуть, состоял из местных отделений национал-социалистской партии и организаций, облеченных аналогичными целями. Задачей таких организаций была работа с гражданами оккупированных стран. Такие организации выступали в качестве вспомогательных служб при германских властях, а в таком конкретном случае, как Норвегия, они создавали основу так называемого правительства.
      Я счел уместным нарисовать эту картину, так как мне представляется, что, отталкиваясь от нее, обвинение может придти к интересным выводам о положениях, которых я уже коснулся в своем выступлении о Люксембурге.
      Фактически мы убедились, что курс германской политики в отношении узурпации суверенитета осуществлялся с помощью различных органов, которые были связаны с этой акцией. В оккупированных странах - а нам не следует забывать, что такая узурпация создавала метод совершения преступлений, такая узурпация не оказывалась сферой деятельности исключительно одного чиновника либо одного посла, либо военного коменданта. В странах, где имелся имперский комиссар, существовала также военная администрация. В стране, где единственной регулирующей властью была армия, существовали также дипломатические чиновники. И во всех странах имелась полицейская власть.
      Во всех оккупированных странах, в результате оккупации и узурпации суверенитета, систематически совершались злоупотребления и преступления. Многие из таких деяний уже известны Трибуналу. О других еще предстоит рассказать.
      Из всего сказанного мной следует, что ответственность за эти злодеяния ложится не только на ту или иную администрацию, о которых мы говорили, а на все одновременно. Если, например, в Бельгии не было дипломатического представительства, то такое представительство существовало во Франции или в Дании, значит, министерство иностранных дел и его руководитель не могли не знать условий оккупации, которые в основных чертах были аналогичны во всех странах.
      Более того, все эти администрации, функционировавшие бок о бок, как я только сейчас сказал, не имели точно определенных компетенции. И даже если бы существовало разделение функций между ними, то необходимо заметить, что ответственность и участие каждой в мероприятиях, проводимых остальными, все равно надо считать доказанными, так как они обязательно должны были знать об этих действиях и, следовательно, одобряли их, по крайней мере, косвенно. Но разделения функций не существовало, и мы докажем, что все они были соучастниками и сообщниками в совершении общего преступления.
      Итак, сам факт влечет за собой еще более глубокие последствия. Соучастие и сообщничество различных органов указывают на общую ответственность, которая ложится на всех руководителей и на все организации, которые здесь обвиняются. Я хочу подтвердить свою мысль одним примером.
      Если, например, все злодеяния и все преступления были бы только делом армии и совершались без содействия других, то отдельным деятелям или организациям, которые не имели военных функций, можно было бы претендовать на то, что им было неизвестно о совершении этих злодеяний и преступлений.
      Я считаю, что даже в таком случае невозможно было бы обосновать такой аргумент в свою защиту, так как известно, насколько большой размах получили эти мероприятия, которые мы здесь разоблачаем, и поэтому об их существовании не могло не знать должностное лицо высших инстанций.
      В действительности же, поскольку совместно несколько администраций повинны в этих преступлениях, из этого вытекает, что все другие инстанции также должны нести ответственность за них, так как в данном случае речь идет не об ответственности одной или нескольких администраций за преступления, а об ответственности всей системы управления. Речь идет о единстве всех органов государственной власти.
      Позднее я остановлюсь на приказе о депортации евреев и покажу, что этот приказ был результатом общих усилий военной, дипломатической администраций, а также полиции безопасности. Речь идет о Франции. Отсюда следует, что, во-первых, верховный главнокомандующий, во-вторых, министр иностранных дел, в-третьих, начальник полиции безопасности и СД - все эти три лица были очень хорошо осведомлены обо всех действиях, а значит, одобряли эти мероприятия, так как совершенно очевидно, что о подобной инициативе, когда разбирались важные дела, не могли не доводить до сведения начальства. Кроме того, все решения согласовывались между этими администрациями на одном уровне. Значит, все эти три лица виновны, и они должны нести ответственность.
      Но можем ли мы думать, что в силу особой случайности среди всех других лиц, которые в качестве министров или подобных им деятелей руководили империей, только эти три лица были преступниками, единственными тремя преступниками, которые и договорились между собой скрыть от других свои преступные деяния?
      Конечно, такое предположение совершенно абсурдно. Учитывая ту взаимную связь, которая существует между всеми исполнительными органами в современном государстве, надо сказать, что все руководители империи хорошо знали и одобряли действия, лишающие суверенитета оккупированные страны, и все преступные деяния, явившиеся следствием этого.
      Я прошу Трибунал обратиться к досье с надписью "Дания".
      Трибуналу известно, что вторжение в Данию произошло 9 апреля 1940 г. в нарушение, как и в других случаях, договоров, и в частности договора, который был незадолго перед тем заключен, это был договор о ненападении, подписанный 31 мая 1939 г. Ввиду того, что Дания не в состоянии была оказать этому вторжению вооруженное сопротивление, немцы решили сохранить видимость, будто бы эта страна не является оккупированной страной. Поэтому они не учредили здесь гражданской администрации, обладающей регламентирующими правами, как они сделали это позже в Бельгии и Голландии. С другой стороны, в Дании существовало военное командование ввиду того, что там были расквартированы войска. Но данное военное ведомство, в отличие от того, что происходило в других оккупированных странах, не осуществляло никакой официальной власти путем издания декретов или распоряжений общего порядка. Несмотря на эту видимость, немцы не преминули совершить в отношении этой страны, которую они якобы не оккупировали, узурпацию суверенитета. Такая узурпация была тем более вопиющей, что не имела абсолютно никакого юридического обоснования, даже с точки зрения нацистов. В первый период, который продолжался до середины 1943 года, германская узурпация носила скрытый и замаскированный характер. Этому есть две причины. Первая причина вызвана тем, что необходимо было принимать во внимание мировое общественное мнение, так как официально Дания не была оккупирована. Второй причиной было то, что немцы намеревались германизировать эту страну изнутри, путем нацистской политической пропаганды.
      Как мне представляется, следует, весьма кратко, обратить внимание на то, что такая германизация изнутри была начата еще до войны. Обстоятельства такой германизации подробно и весьма интересно изложены в одной из частей официального доклада датского правительства, который я передаю Трибуналу под номером РФ-901. В этом документе имеется несколько разделов. Документ, который я имею в виду, находится в досье первым и имеет заглавие "Меморандум".
      Из этого документа явствует, что еще до войны немцы организовали информационную службу, которая дополнялась высокопрофессиональной шпионской службой. В частности, немцы создали отделение национал-социалистской партии, куда набирались немцы, жившие в Дании. Идея заключалась прежде всего в том, чтобы сформировать партию, состоящую из немцев, и мы вскоре увидим, что эту национал-социалистскую партию в последующем стали называть Датской партией.
      Этот филиал германской партии назывался НСДАП, иностранная организация, земельный округ Дания. Эта партия функционировала в координации с другими учреждениями, в частности с Германской академией, Датско-германской торговой палатой и Нордическим обществом.
      Немецкая организация в Гамбурге - "Немецкий союз имени Фихте", находившаяся в непосредственном подчинении имперского министерства общественного просвещения и пропаганды, предприняла систематическую пропагандистскую кампанию, преследовавшую цель добиться благоприятного общественного мнения в Дании*
      В этой связи я хотел бы процитировать выдержку из представляемого документа, на который целесообразно обратить внимание, так как в нем отражены заранее составлявшиеся немецкие планы и методы исполнения этих планов. Цитируемая выдержка находится на странице 6 первого документа в досье "Меморандум".
      "Это информационное агентство, функционировавшее в Гамбурге и имевшее в этом городе не менее восьми различных адресов, в одной из публикаций сообщило о себе следующие данные. Оно было создано в январе 1914 года в память немецкого философа Фихте и представляло себя как "Союз мировой истины". Агентство ставило своими задачами: 1) Способствовать взаимопониманию путем свободной публикации информации о новой Германии. 2) Защищать культуру и цивилизацию путем пропаганды истины о существующих в мире разрушительных силах".
      Цитирую далее, пропустив одну фразу:
      "Важной целью немецкой пропаганды было создание в Дании общенациональной обстановки, благоприятной по отношению к Германии и враждебной к Англии. Однако немецкая пропаганда могла также представлять собой попытку подготовить почву для установления в Дании нацистской системы правления. Для этого тайно подбирались все имевшиеся в Дании проявления недовольства демократическим режимом, с тем, чтобы использовать эти данные как документальные доказательства на случай "освободительной" акции в будущем. Так, в январе 1940 года пропаганда уже не удовлетворялась просто нападками на Англию и ее методы ведения войны, либо нападками на евреев и их образ мыслей. Теперь пропаганда стала подвергать серьезной критике образ мыслей датского правительства и датского парламента".
      В этой связи в датском докладе имеется упоминание о весьма показательном инциденте:
      "В конце февраля 1940 года датская полиция изъяла у одного германского подданного документ, озаглавленный "Проект для пропаганды в Дании".
      В этом документе имеется одна характерная фраза:
      "Дипломатическая миссия и сотрудничающие с ней ведомства должны иметь возможность контролировать ежедневную прессу".
      Для ведения пропаганды Германия не ограничивалась привлечением собственных подданных в качестве агентов внутри страны, но нацисты также инспирировали организацию датских политических групп, которые были связаны с нацистской партией.
      Эта кампания в первую очередь нашла благоприятную почву на юге Ютландии, где имелось немецкое меньшинство. Таким образом немцы сумели создать под своей эгидой группу, названную "Шлезвигское Товарищество", которая точно соответствовала немецким СА. Члены группы проходили военную подготовку. Аналогичным образом по образцу гитлерюгенда была создана группа, названная "Германское объединение молодежи Северный Шлезвиг". {Южная часть датского полуострова Ютландия граничит с германской землей Шлезвиг-Гольштейн.}
      Описываемое немецкое проникновение завершилось созданием общественных институтов, таких, как "Служба общественного вспомоществования", образованная в 1929 404 году в Тинглеве, "Германская взаимопомощь", образованная в 1935 году, равно как и созданием экономических организаций, образцом которых было кредитное учреждение "Птичье пение". В результате ловкого тайного финансирования со стороны рейха удалось обрести контрольные пакеты акций ряда важных сельскохозяйственных предприятий.
      Описываемое движение, сформировавшееся в южной Ютландии, впоследствии предпринимало попытки распространиться на всю Данию. Так, еще до войны существовала национал-социалистская партия Дании, ее лидером был Фриц Клаузен. На страницах 6 и 7 правительственного доклада мы читаем:
      "Что касается отношений этой партии с Германией в дооккупационный период, то можно сказать, что сам Фриц Клаузен, а также члены партии были ревностными участниками "Дней партии", проводившихся в Нюрнберге, а также конгресса Штрейхера в Эрфурте; во всяком случае, Фриц Клаузен лично состоял в весьма близких отношениях с германским министерством иностранных дел.
      Распространение нацизма в Дании началось с юга Ютландии, а затем стало переходить на остальную страну. Иллюстрацией этого факта служит то, что нацистская газета, носящая название "Отечество", вначале начала выходить в Ютландии, а затем в октябре редакция была переведена в Копенгаген, где газета и стала выходить ежедневно.
      Такова была ситуация к началу оккупационной власти. Из этого следует, что двумя основными исполнителями узурпации суверенитета в Дании стали, с одной стороны, дипломатическое представительство и с другой - датская нацистская партия.
      Уполномоченным германского рейха в Дании на первоначальном этапе был фон Ренте-Финк, а с октября 1942 года им стал доктор Вест.
      Имели место многочисленные случаи вмешательства в суверенитет Дании со стороны дипломатического ведомства, причем вначале требования предъявлялись с осторожностью, но со временем стали приобретать все более решительный характер. В качестве примера процитирую документ из правительственного доклада, это меморандум, представленный имперским уполномоченным 12 апреля 1941 года.
      "Уполномоченный германского рейха получил указания потребовать от Королевского правительства Дании нижеследующее:
      "1. Должно быть сделано официальное заявление о том, знал ли что-либо Его Величество король Дании, на которого де Кауфман, министр Дании, теперь ссылается, либо кто-то из других членов Королевского датского правительства о договоре, заключенном де Кауфманом с американским правительством, до опубликования этого договора.
      2. По распоряжению Его Величества короля Дании должна немедленно вступить в силу отставка де Кауфмана.
      3. Американскому поверенному в делах в Копенгагене должна быть незамедлительно вручена записка, в которой де Кауфман дезавуируется, сообщается об отставке Кауфмана и заявляется, что с учетом приведенных обстоятельств правительство Дании не считает себя связанным договором. В записке должен быть также заявлен самый энергичный протест по поводу американской процедуры.
      4. В прессе необходимо опубликовать сообщение, в котором должна быть изложена четкая позиция Королевского правительства Дании о том, что де Кауфман действовал вопреки воле Его Величества короля и вопреки воле датского королевского правительства, и без их санкции. В записке должно быть указано, что де Кауфман отозван и что датское правительство не считает себя связанным заключенным при указанных условиях договором и что оно заявляет самый энергичный протест по поводу американской процедуры.
      5. Должен быть опубликован закон, предусматривающий, что любой датский подданный, совершивший за границей тяжкие преступления против интересов Дании либо против норм, установленных датским правительством, может быть лишен гражданства и у него может быть конфисковано имущество.
      6. Де Кауфман должен быть привлечен к суду за уголовное преступление государственную измену, на основании статьи 98 уголовного кодекса и статьи 3 раздела 3 закона от 18 января 1941 года, он должен быть также лишен гражданства на основании закона, который будет объявлен, как это указано в пункте 5".
      Как мне представляется, этот весьма характерный пример указывает на то, как немцы нарушали суверенитет законного датского правительства. Они отдавали приказы в сфере международных отношений, хотя свобода в этой сфере представляет собой основополагающий атрибут суверенитета и независимости государства. Немцы заходили так далеко, что, как видит Трибунал по последним двум абзацам, требовали принятия закона в соответствии со своими желаниями, требовали также судебного преследования за государственную измену на основании такого закона, исходя из того предположения, что такой закон по их настоянию будет принят.
      Завершая данную тему, мне хотелось бы зачитать выдержку из датского доклада, второе приложение на странице 4:
      "В октябре внезапно разразился кризис. Немцы выступили с утверждением, что Его Величество король оскорбил Гитлера, направив ему слишком короткий ответ на посланную им телеграмму. Реакция немцев была незамедлительной и крайне жестокой. Германский посланник в Копенгагене был немедленно отозван. Датский посланник в Берлине был вслед за этим отозван в Данию. Посланника фон Рента-Финка сменил Вест, который прибыл в Данию в звании уполномоченного германского рейха и привез с собой расширенные требования, исходившие от германского министра иностранных дел Риббентропа. В числе предъявленных требований было требование об изменении в составе датского правительства и о допущении национал-социалистов в состав правительства. Дания отказалась принять эти требования, правительство затягивало решение по этому вопросу и Бест в итоге не стал настаивать на этих требованиях".
      Таким образом я завершаю рассмотрение первого периода немецкой оккупации Дании. В связи с этим первым периодом мне хотелось бы упомянуть об обстоятельстве, доказываемом датским докладом, документ РФ-901, второй меморандум, страница 4.
      "Когда 22 июня 1941 года немцы совершили акт агрессии против России, они (в Дании) совершили одно из самых серьезных вмешательств в политические свободы, хотя обещали их уважать. Они насильственно принудили правительство интернировать коммунистов, общее число которых составляло 300 человек".
      Приведенные мною разъяснения касались неправомерного вмешательства со стороны первого механизма германской узурпации, дипломатического представительства.
      Вторым механизмом немецкого вмешательства была, как и следовало ожидать, местная национал-социалистская партия Фрица Клаузена, о которой я упоминал ранее. Немцы надеялись, что при благоприятных обстоятельствах, связанных с оккупацией, и также благодаря поддержке, которую они могли оказать этой партии, она приобретет колоссальное значение. Однако немцы в этом полностью просчитались. Дело в том, что в марте 1943 года в Дании состоялись выборы, на этих выбора/ нацистская партия потерпела полное поражение. Партия получила всего 2,5 процента голосов, ею было завоевано всего 3 из 149 мест в палате депутатов.
      В период после августа месяца 1943 года поведение немцев в Дании заметно изменилось. Первой причиной такой перемены явно был провал плана захватить власть легальным образом, опираясь на помощь партии Клаузена. С другой стороны, примерно в то же время немцы испытали не меньшее разочарование и в другом плане. Они пытались, как я уже показал в своем выступлении по экономическим вопросам, мобилизовать датскую экономику для нужд войны. Однако население Дании, отвергнувшее политическую нацификацию, не пожелало подчиниться и экономической нацификации. В результате датские промышленные предприятия и датские рабочие стали оказывать пассивное сопротивление, в порядке правоправной реакции на неправомерные действия оккупационной власти они организовали программу саботажа. Имели место стачки, сопровождавшиеся различными инцидентами. Столкнувшись с таким двойным провалом, немцы решили изменить свою тактику.
      В этой связи на странице 6 второго меморандума в правительственном докладе мы читаем:
      "В результате описанных событий уполномоченный германского рейха доктор Бест 24 августа 1943 года был вызван в Берлин, откуда возвратился с рядом требований, имевших характер ультиматума, объявленного датскому правительству".
      Хочу огласить текст этого ультиматума, датированного 28 августа 1943 года:
      "Требования Имперского правительства:
      Датское правительство должно немедленно объявить во всей стране чрезвычайное военное положение.
      Чрезвычайное военное положение должно включать осуществление следующих мер:
      1. В общественных местах запрещается скопление более пяти человек.
      2. Запрещаются любые стачки и оказание любой помощи стачечникам.
      3. Запрещаются все собрания в закрытых помещениях или на открытом воздухе; запрещается находиться на улице в период между 20.30 часами и 05.30 часами; рестораны закрываются в 19.30 часов. К 1 сентября 1943 года должно быть сдано все огнестрельное оружие и боеприпасы.
      4. Запрещается создание каких бы то ни было помех датским гражданам в связи с тем, что они сотрудничают с германскими властями, либо в связи с тем, что их родственники сотрудничают с германскими властями, либо в связи с тем, что они находятся в родственных отношениях с немцами.
      5. Должна быть учреждена цензура печати с участием немцев.
      6. Должны быть созданы военно-полевые суды для рассмотрения деяний, совершенных в нарушение мероприятий по поддержанию порядка и безопасности.
      7. Создание помех перечисленным выше мерам будет наказываться самыми суровыми санкциями, которые могут назначаться в соответствии с действующим законом, регламентирующим власть правительства по осуществлению мероприятий в поддержание спокойствия, порядка и безопасности. Без промедления должна быть введена смертная казнь за акты диверсий и за оказание любого содействия в совершении таких актов, за нападение на германские вооруженные силы и за хранение после 1 сентября 1943 года огнестрельного оружия и взрывчатых веществ.
      Имперское правительство ожидает получить сегодня до 16.00 часов принятие датским правительством вышеперечисленных требований.
      Датское правительство, памятуя о своем достоинстве, мужественно отказалось согласиться на данный ультиматум, хотя и находилось в условиях военной оккупации. Вслед за этим начались прямые посягательства на суверенитет. Немцы сами осуществили те меры, на которые не согласилось национальное правительство, они объявили военное положение, захватили заложников, напали на датскую армию и флот, личный состав их обезоружили и взяли в плен, начали применять смертные казни, угоняли людей, которых они объявляли коммунистами и интернирования которых они требовали ранее от датского правительства.
      С 29 августа 1943 г. король, правительство и парламент прекратили исполнение своих обязанностей.
      Управление страной продолжалось под руководством высших должностных лиц, которые в безотлагательных ситуациях принимали нормы, называвшиеся "Чрезвычайными законами".
      В Дании в это время действовали три германские инстанции: уполномоченный, которым продолжал оставаться доктор Бест, военные власти под руководством генерала Ханнекена, который был впоследствии заменен генералом Линдеманом и германская полиция.
      Введение германской полиции в Дании последовало через несколько дней после перелома, о котором я только что говорил. Штандартенфюрер СС доктор Мильднер прибыл в сентябре в качестве начальника германской службы безопасности, а 1 ноября прибыл в качестве высшего руководителя СС и полиции в Дании обергруппенфюрер СС генерал-лейтенант полиции Гюнтер Панке.
      Доктор Мильднер, о котором я только что упомянул, находился в подчинении генерала полиции Гюнтера Панке, 5 января 1944 года Мильднера сменил на посту штандартенфюрер СС Бовензипен.
      В течение всего периода, о котором я говорю, из всех трех немецких инстанций, о которых я упоминал, полиция играла самую значительную роль и являлась главным органом узурпации. Можно, таким образом, считать, что в то время, как Норвегия и Голландия представляли собой пример введения гражданской администрации, Бельгия и Франция - пример военной администрации, Дания представляла собой типичный пример полицейской администрации. Кстати, не следует забывать, что эти различные типы администрации были всегда связаны между собой во всех этих оккупированных странах. Захват власти германской полицией в Дании повлек за собой в период, продолжавшийся с сентября 1943 года до освобождения, чудовищный разгул злодеяний.
      В отличие от администраций других типов, полиция действовала не на основании правовых норм или статутов, а весьма эффективным образом вмешивалась в жизнь страны, последовательно и систематически осуществляя "закон де факте". На некоторых аспектах полицейской администрации я остановлюсь в четвертой части своего выступления. На данном же этапе мне просто хотелось бы привести факты, представляющие собой прямое и всеобщее нарушение суверенитета. В этой связи, как мне представляется, мне совершенно необходимо проинформировать Трибунал о событии весьма исключительного характера, происшедшем 14 сентября 1944 года. В этот день немцы ликвидировали полицию - я имею в виду национальную полицию Дании - и полностью упразднили этот институт, естественным образом являющийся обязательным и важным во всех странах.
      В этой связи я намереваюсь зачитать выдержку из второго меморандума, третья книга досье, страница 29. Цитирую:
      "Немцам не удалось оказать какое-либо влияние на датскую полицию, ни на уровне ее руководителей, ни на уровне рядового состава. Этим фактом частично объясняется то, почему немецкие военные власти к концу лета 1944 года начали испытывать страх перед (датской) полицией. Панке объяснял, что сам генерал Ханнекен опасался того, что полиция, насчитывавшая от 8000 до 10 000 хорошо подготовленных людей, могла бы в случае вторжения (союзников) напасть на немцев. В сентябре 1944 года, полагая, что вторжение в Данию является вероятным, Панке и Ханнекен составили план разоружения полиции и депортации части ее сотрудников. Панке представил план Гиммлеру, который в письменной форме дал на него согласие, добавив в своем письме, что план одобрен Гитлером. Кроме того, Гиммлер обсуждал этот план с Кальтенбрунне-ром. Операция была осуществлена Панке и Бовензипеном, которые обсудили план с Кальтенбруннером и Мюллером из РСХА. Регулярные войска оказывали содействие операции с согласия генерала Ханнекена.
      В 11 часов утра 19 сентября 1944 года немцы организовали ложный сигнал воздушной тревоги. Немедленно после того, как был дан этот ложный сигнал, рядовые (немецкой) полиции ворвались в управление полиции в Копенгагене, а также в полицейские участки города. Некоторые полицейские были убиты. Аналогичные акции немцы провели во всей стране. Большинство полицейских, находившихся при исполнении служебных обязанностей, были схвачены. Сотрудники полиции, захваченные в Копенгагене и в других крупных городах страны, были отправлены в Германию на судах, присланных Кальтенбруннером специально для этой цели, либо в крытых товарных вагонах. Обращение, которому арестованные были подвергнуты в немецких концентрационных лагерях, было столь ужасно, что описать это невозможно. В небольших датских городках захваченные полицейские освобождались.
      В то же время Панке объявил "чрезвычайное полицейское положение". Точное значение этого выражения так и не было разъяснено, и даже немцы, как представляется, не понимали, что оно означает. На практике это привело к тому, что вся деятельность полиции, как обычная, так и связанная с работой судебных органов, была прекращена. Поддержанием порядка и общественной безопасности было предоставлено заниматься самим жителям.
      На протяжении первых 6 месяцев оккупации датский народ оказался в неслыханной ситуации, неизвестной в других цивилизованных странах - он был лишен полиции и возможности поддерживать порядок и общественную безопасность. Такое положение вещей могло бы завершиться полнейшим хаосом, если бы существующее у населения уважение к праву и дисциплине, усиленное негодованием по поводу совершенного акта насилия, не предотвратило наиболее серьезные последствия".
      Несмотря на такую установку датского населения, отсутствие полиции на протяжении последних 6 месяцев оккупации, естественным образом привело к вспышке всех форм преступности.