Южный Крест погас в золотом рассветном небе, Поднялись из долины облака. Осторожно, друг, ведь никто из нас здесь не был, В таинственной стране Мадагаскар!
      96 Ю.Визбор Болото
      Болото, болото, болото! Восемнадцатый день - болото! Мы идем, отсырели от пота, А что поделать, такая работа! Эх! Такая работа.
      Восемнадцатый день - ни корки. Терпеливо несем эту кару. Вот, вчера, мы доели опорки, А сегодня сварили гитару! Эх! Сварили гитару.
      Пожевав еловых иголок Восемнадцатый день подряд, Мы все поем: "Крепись, геолог, ты ветру и солнцу брат!" Эх! И солнцу ты брат!
      Мы - мужчины, и не потому ли терпеливо идем к своей цели, Только трое вчера потонули, а четвертого, толстого, съели! Эх! А толстого, съели!
      Тяжело по тайге пробираться! А голодному и бесполезно! Мы пытались поужинать рацией, но она оказалась железной. Эх! Зараза! Железной!
      Болото, болото, болото! Восемнадцатый день - болото! Вот и все, вот уж сыпь и рвота, А что поделать, такая работа! Эх! Такая работа.
      97 До свиданья Александр Суханов
      До свиданья, До свиданья, между прочим говорю. Все, что было между нами, я, конечно, сохраню. И, конечно, очень скоро, мы расстанемся с тобой, На перроне поезд скорый заправляется водой.
      А когда наступит утро с новой радугой тревог, Припадешь плечом к кому-то от бесчисленных дорог. Ведь, возможно, очень скоро, мы увидимся с тобой, На перроне поезд скорый заправляется водой.
      Если б не было разлуки, то бы не было бы встреч, Так пожмем друг другу руки, и не надо хмурить плеч, Ведь, возможно, очень скоро, мы увидимся с тобой, На перроне поезд скорый заправляется водой.
      98 Осенний сад А.Суханов
      Кем-то лето второпях выпито из сада, Лишь остался на ветвях, Лишь остался на ветвях, Лишь остался на ветвях солнечный осадок.
      Что печалишься, сестра, в этот день осенний? Где-то в Африке пора, Где-то в Африке пора, Где-то в Африке пора птичьих новоселий.
      У крыльца водой полна погнутая миска, И, как сад обнажена, И, как сад обнажена, И, как сад обнажена близость наших близких.
      Эту синь и эту гладь на исходе года Так и хочется назвать, Так и хочется назвать, Так и хочется назвать детскою погодой.
      99 Как незаметно день за днем А.Суханов
      Как незаметно день за днем год пролетает. Вот уж и март за февралем скоро растает. Будто вчера мела пурга, выли метели, А на полях уже снега вдруг потемнели.
      Ла-лай-ла ла, ла-лай-ла-лайла
      Ла-лай-ла ла, ла-лай-ла-лайла
      Это зима от нас ушла .
      Да и весна уйдет с дождем , с новой листвою, Солнце зальет своим огнем небо седое. Только слегка взмахнешь рукой, вспомнишь случайно, Как над разбуженной рекой птицы кричали.
      Ла-лай-ла ла, ла-лай-ла-лайла
      Ла-лай-ла ла, ла-лай-ла-лайла
      Это весна от нас ушла.
      Так незаметно день за днем, жизнь пролетает, Вот уж и март за февралем скоро растает, Будто вчера мела пурга, выли метели, Что же понять с тобой тогда мы не сумели.
      Ла-лай-ла ла, ла-лай-ла-лайла
      Ла-лай-ла ла, ла-лай-ла-лайла
      Жизнь словно сон: была, и - нет ...
      была...
      100 Зеленая карета А.Суханов
      Спят... спят мышата, спят ежата, Медвежата, медвежата и ребята. Все, все уснули до рассвета, Лишь зеленая карета. Лишь зеленая карета Мчится, мчится в вышине, в серебристой тишине,
      Шесть коней разгоряченных в шляпах алых и зеленых, Над землей несутся вскачь, на запятках - черный грач. Не угнаться за каретой! Ведь весна в карете этой! Ведь весна в карете этой!
      Спите! Спите, спите медвежата! Медвежата, медвежата, и ребята. В самый, в самый тихий ранний час Звон подков разбудит вас! Звон подков разбудит вас! Только глянешь из окна, на дворе стоит весна!
      101 На Перловском базаре В.Высоцкий
      На Перловском на базаре шум и тарарам, Продается все, что надо, барахло и хлам. Бабки,тряпки и корзины, толпами народ, Бабки,тряпки и корзины, заняли проход.
      - А есть газеты! - Семечки каленые!
      - А сигареты! - А кому лямон!
      - А есть вода, холодная вода,
      - А пейтя воду, а воду, господа.
      Брюква, дыня, простокваша, морсик, квас на льду, Самовары,щи и каша, все в одном ряду. И спиртного тут немало, что ни шаг - буфет! Что сказать насчет спиртного? - Недостатку нет.
      Вот сидит, согнувши спину бабка, крепко спит, А собачка к ней в корзину сделала визит. Гав!Гав!Гав!Гав!Гав!Гав! Опрокинула корзину, а торговка в крик: И все проклятая скотина съела в один миг.
      Вдруг раздался на базаре крик : "Аэроплан"! В лавке кто-то постарался, вывернул карман. - Ой, ратуйте, граждане хорошие, А из карману да утащили гроши. - А так тебе и надо, не будь такой болван, и нечего, дубина глазеть на ераплан!
      102 На Кавказе есть гора
      Карабек влюбился в красотку Тамару: "Ты, душа лубезный, совсем мне под пару, Ты мене не делай большого отказа, Будем ми с тобой жениться, радость моя!"
      Агасаты, старый Карабек,
      А у мене муж - молодой Ахмед!
      А коль узнает он твои слова,
      То тебе - отрубит голова!
      На Кавказе есть гора самая большая, А внизу течет Кура, мутная такая. Если на гору залезть и с нее кидаться, Очень много шансов есть с жизними расстаться!
      Мы, весь народ кавказский,
      любим любовь и ласки,
      Если обманут глазки - Вай!!
      Карабек приходит под вечер к Ахмеду: "Эй, Ахмед, ты хочешь большая монета? Мне отдай Тамару, конечно, за это, Будем ми на ней жениться, не посердись."
      Говорит Ахмед: "Зачем же - НЕТ?
      Женщин много, но мало так монет.
      Забирай жену, запьем вином,
      Если мало - пять тебе найдем!"
      На Кавказе есть гора самая большая, А внизу течет Кура, мутная такая. Если на гору залезть и с нее кидаться, Очень много шансов есть с жизними расстаться!
      Мы, весь народ кавказский, любим любовь и ласки,
      Если обманут глазки - Вай!!
      Будем мы гурьбой ходить и точить кинжалы, А потом ее чик-резать, чтоб не убижала.
      103 Любила
      Любила. Любила меня ты как в детстве игрушки, Забыла! Забыла меня, ты, мне больно и грустно. Позарастали. Позарастали травою, полынью, геранью и всякою прочею дрянью Все стежки -дорожки, Остались. Остались от наше любви, самой чистой и светлой, Лишь рожки, да ножки.
      Тебе - ножки ! Красивые, белые, стройные ножки! А мне - рожки! Два рога огромных, Которые, впрочем, идут к моей роже, Но все же возможно под шляпой их скрыть от прохожих.
      Любила. Любила меня ты как в детстве игрушки, Забыла! Забыла меня, ты, мне больно и грустно.
      104 Секреты коктейлей
      А.Дольский
      Я, вообще, наощупь - страшно нервный. Скромный и застенчивый до слез. Друг сказал, что от привычки скверной Пьешь, мол, без закуски как матрос. Ну а я и есть матрос вселенной, Мне любые рейсы по плечу! Стоит мне поддать и я мгновенно Поплыву и даже полечу.
      припев: Я не по изысканным законам,
      знал по подворотням этикет,
      "Южную" мешал с одеколоном!
      Это, братцы, фирменный букет.
      Если взять поллитра политуры, жидкость для ращения волос, Двести грамм желудочной микстуры, с этого помрет и эскимос. Я же этим только для разгона натощак желудок полоскал, Добавлял сто грамм одеколона, и имел желаемый накал.
      Если взять баллон аэрозоля, что для тараканов и клопов, И добавить жидкость для мозолей, Капнуть капли три "Шанель" духов! Влть туда резинового клея, и разбавить лаком для ногтей А с этого и грузчики балдеют, а я же только вижу в темноте.
      105 БАБАЙ
      Георгий Васильев и Алексей Иващенко
      Под окном стоит Бабай, Кричит: "Лешеньку отдай!" Ты, Бабай, к нам не ходи, Нам сыночка не буди! У нас Лешенька один, Мы его не отдадим!
      Он в мороке рыщет, ужасный он самый, С густой бородищей до самой земли. С усами, с клыками, со всеми красами, Которыми страх наделил.
      Ах, Бабай, все его боятся,
      Хоть он никому не навредил.
      Ах, Бабай, всяко может статься,
      Ты на всякий случай - уходи!
      Он кроткого духа, он грозного вида, Он чуткий в три уха, он зоркий в семь глаз! А кто его видел? Никто и не видел! Но слышали все, и не раз.
      Ах, Бабай, он стучится к людям,
      Сотни лет все цел и невредим.
      Ах, Бабай, все его не любят,
      И во сне бормочат: "Уходи!"
      Он хныкнуть не смеет, он знает, что нужно Как только стемнеет, успеть в каждый дом. И в слякоть, и в стужу, он верою служит И правдой стоит под окном.
      Ах, Бабай, жуткая работа,
      Сделался он скрытен, нелюдим.
      Ах, Бабай, ну кому охота
      Слышать каждый вечер: "Уходи!"
      106 И - вперед!
      Георгий Васильев и Алексей Иващенко
      Ох, не велит народный опыт влюбляться в длинных и худых, Их не обнять и не похлопать, повелся с ними - жди беды, Но этой истине старинной наш брат цены не придает, Едва завидит стан осиный, и - вперед, вперед, вперед.
      Ах, эта талия легко
      пройдет в игольное ушко,
      И словно трепетный огонь,
      змеится узкая ладонь,
      О, эта дьявольская стать
      способна сердце растерзать,
      И оттого лишь веселей,
      что не поможет сердцу клей.
      Молва народная толстушек песочит так, что, боже мой! Они в объятьях, мол удушат и пустят по миру с сумой. Но этой истине старинной наш брат цены не придает, Едва узрит покрепче спину, и - вперед, вперед, вперед.
      О, эти круглые бока,
      ну что шампанского бокал,
      Румяных щек лесной пожар,
      простор души, душевный шарм!
      О, эта дьявольская плоть
      способна сердце расколоть,
      И оттого лишь веселей, ч
      то не поможет сердцу клей.
      Бежать ученых вертихвосток, народной мудрости совет. От них порой дуреешь просто, часок послушал и - привет! Но этой истине старинной наш брат цены не придает, Едва заслышит голос дивный, и - вперед, вперед, вперед!
      О, этот звонкий нервный смех,
      залог немыслимых утех,
      И как живительный ручей,
      поток бессмысленных речей,
      Ах, эта дьявольская прыть
      способна сердце раздавить,
      И оттого лишь веселей,
      что не поможет сердцу клей.
      Клеим... похвальбой и елеем, Сил и средств не жалеем, Но расходятся швы! Ах, увы!Ах, увы! Ах, увы!
      От неразумного хазара, до образованных волхвов, Все соглашаются, что старость недурно б встретить без грехов. Но этой истине старинной наш брат цены не придает, Смахнет с макушки паутину, и - вперед, вперед, вперед!
      107 Куличики
      Георгий Васильев и Алексей Иващенко
      Уронили Мишку на пол - раз, два, три, четыре, пять. Оторвали Мишке лапу, - вышел зайчик погулять, Все равно его не брошу - вдруг охотник выбегает, Потому, что он хороший - прямо в зайчика стреляет!
      Мы играть умеем в прятки, или в салочки с мячом, Мы стреляем из рогатки и куличики печем, То медведю ноги вырвем и уйдем, забыв о нем, То тихонечко в какого-нибудь зайчика стрельнем.
      Не играй в мои игрушки - Не садись на мой горшок! Ты мне больше не подружка - Ты мне больше не дружок! - А я вощще с тобою больше не играю ни во что! - Ну и не надо. - Потому что я вощще с тобою больше не играю ни во что! - Так иди отсюда! - Потому что я не могу играть, когда все время жухают! - Сам дурак! - А ты все время жухаешь, когда играешь! - Так иди отсюда! - А я как скажу все маме! - А я как дам! И куличики поделим аккуратно пополам!
      108 Посвящение МГУ
      Георгий Васильев и Алексей Иващенко
      Когда выпадет со звоном мой последний стертый зуб, Я к пилястрам и колоннам на карачках приползу, И с елейным песнопеньем, целованием камней, Я преставлюсь не ступенях Альма-матери своей.
      Парадокс архитектуры, чудо-университет, Где дифуры и скульптуры, шуры-муры и паркет! Бороды поверх багетов на портретах в чью-то честь, Запах Университета, тот, который не известь.
      Альма-матерь, Альма-матерь, гений чистой красоты, Я во всяком Альма-брате узнаю свои черты, И любая Альма-дочерь, благодарная судьбе, Сыновей своих пророчит в Альма-внучеры тебе.
      Парадокс образованья, чудо-университет, Где заданья и свиданья, расписанье и буфет, Как же так, да что же это? Неужели, навсегда Дети Университета разбредутся кто-куда?
      Сохрани тебя судьбина, пощади тебя балбес! Защити тебя мужчина, не попутай чертов бес! Чтоб мужей ученых сила не иссякла от забот, Чтоб детей ты приносила по шесть тысяч каждый год.
      Парадокс демократизма, чудо-университет, Мы глядим без фанатизма на любой авторитет! И пускай бранят нас где-то, и пусть вовсе, дело - швах, Дрожжи Университета бродят в наших головах.
      109 Не договаривая фразы
      Георгий Васильев и Алексей Иващенко
      Не договаривая фразы, вдруг благодарно замолчать, Быть понятым друзьями сразу, В глазах сочувствие встречать, И благодарно замолчать, не договаривая фразы.
      Судом друзей не будет встречен наш самый безрассудный шаг, С чужими часто все не так, закон непониманья - вечен, Но даже наш неверный шаг судом друзей не будет встречен.
      Мы об одном всю жизнь мечтаем: быть понятым и понимать, Мучительно в других врастая, снять отчуждения печать, И благодарно замолчать, в глазах друзей себя читая....
      На полуслове замолчать, в глазах друзей себя читая.... Вдруг благодарно замолчать.....
      110 Полет
      Георгий Васильев и Алексей Иващенко
      У тучи нет другой заботы, как наше солнце закрывать, И расписание полетов безбожным образом менять, Все небо - в мелкой простокваше, и мелкий дождик обложной, Отложит все заботы наши до восемнадцати -ноль-ноль.
      У ветра нет иной заботы, как наши тучи разгонять, И расписание полетов волшебным образом менять, Мы все в плену у атмосферы, пока не стихнет дождь косой, И ожиданья профиль серый завис над взлетной полосой.
      У солнца нет другой заботы, как наши ливни прекращать, И расписание полетов через окошко освещать, Молчит измученный диспетчер, закрывший небо до шести, Не плачь, мой друг, еще не вечер, мы непременно полетим.
      У жизни нет другой задачи, как ожиданьем нас томить, Билет в руке, багаж оплачен, так что ж мы медлим, черт возьми, Когда еще счастливый случай представит нам Аэрофлот, Коль наше счастье так летуче, мы разрешим ему полет.
      111 Евгений Иванович
      Георгий Васильев и Алексей Иващенко
      На кочках цветочки, за кочками - лес. На дальний лесной полустаночек, наладив пилу да рубаночек, Сюда мы приехали строить навес на дачу к Евгений Иванычу.
      А дача-то, дачи-то нет у него! Купил он участок заброшенный, доплелся с посильною ношею, И вот, посреди барахла своего, стоит он в тельняшечке ношеной. Ах, Евгений Иваныч, в полосочку, ох, да шкиперская борода, Держит в левой он - детскую сосочку, держит в правой орудье труда!
      Евгений Иваныч, морская душа, И{ дочка его, Маришанечка, душою морскою в папанечку, Расписывать всем, как она хороша, часами он может за чайничком!
      А нам - не до чаю, мы рвемся скорей Докончить навес перемычками, а то ведь, беда с электричками, Ведь спать, как хозяин, без стен, без дверей, На голой земле непривычны мы.
      Залезает он в спальничек спаренный, каждый вечер себе говоря: "Ничего, перебьемся, не баре, мол! Будем греться пока изнутря!"
      Корежит и гнет его радикулит Прохладною майскою ноченькой, но строит и строит он прочненько, А дачи-то нет, а мотор барахлит! Плевать! Не себе же, а доченьке.
      Я знаю, дача будет, я знаю, саду цвесть! Способны наши люди не спать, не пить, не есть! Таскать кирпич подмышкой, век путаться в долгах, Чтоб свить гнездо детишкам у черта на рогах.
      Долбая по пальцам, торопимся мы Хозяйство Евгений Иванычево навесом укрыть, ибо, мало ли чего, Чтоб больше Евгений Иванычу не оборачивать пленкою на ночь его.
      112 О, время, время
      А.Иващенко Г.Васильев
      Под шорох шин, под рокот ветра послать последнее прости, Менять часы на километры в пропорции один к пяти, И твердь земную переспоря, достичь прибрежной полосы, И утопить в пучине моря свои японские часы.
      Ах, время, время, темпо, тейко, цайт и тайм! Мы не считаем, не считаем, не считаем! Его транжирим так и сяк, пока источник не иссяк, Пока манят нас фонари Парижских тайн.
      Легко метать в мгновенье бисер, безбожно нарушать режим! И не зависеть, не зависеть от маятников и пружин, Швырять секунды понапрасну на ерунду, на дребедень, Терять минуты ежечасно, сорить часами каждый день.
      Искать любви, как ветра в поле, день изо дня, за годом год, Пока нас время не неволит, пока нам не грозит цейтнот, А колокольчик, дар Валдая, нам не дает замедлить бег, И мы, часов не наблюдая, теряем головы навек.
      113 Ночь
      Георгий Васильев и Алексей Иващенко
      Цветной настенный календарь с портретом молодой артистки, И кучка пепла на полу, и полночь позади, И впереди вся ночь, и две зажаренных сосиски, И таракан, и не один.
      Будильник старый без стекла, и новый с золоченой стрелкой, И первый снег на волосах - следы седой зимы, И впереди рассвет, и две невымытых тарелки, Ах, кто бы, кто бы их помыл.
      И двадцать восемь новых строк, как стая голубей из клетки, И тысяча ночей иных, как смерч над головой, И впереди вся жизнь, и две исписанных салфетки, И все, и больше - ничего.
      114*10 Я опять намедни одичал А.Иващенко
      Г.Васильев
      Я опять намедни одичал, где же вы, здоровые задатки? Раздражаться стал по мелочам, стал прощать большие недостатки, Да неужто, снова началось? Вновь содом, дурдом, неразбериха! То ли радость это, то ли злость, все смешалось, все сплелось, Лихо, мое лихо!
      Так жена рвет в ярости чулки, потеряв надежду их заштопать, Так, автопилоту вопреки, самолет нырком уходит в штопор! Так баран, с тупым упорством бьет черным лбом об изгородь кошары, Я поплыл, я тронулся, как лед, и ночами напролет Снятся мне кошмары.
      Отгоняя прочь ночную жуть, я с утра до вечера корячусь. Как шахтер, продукт произвожу, и в работе, как в болоте прячусь. Исчезаю, сдав себя в наем, как в ночной туман на дне оврага, Чтоб не видеть света даже днем! А, гори она огнем! Вся эта шарага!
      Я зажат в железные тиски, я хриплю заезженной пластинкой, А желанья рвут меня в куски, и ревут животные инстинкты, И топочут дикие стада, я верчусь, мечусь, впадаю в детство, Думал, дурь мою уймут года, а, выходит, никуда От нее не деться!
      115*11 Большевики должны сдать власть А.Иващенко Г.Васильев
      Низы в голодном исступленьи, Верхам давно на все накласть, Подобно смерти промедленье, Большевики должны сдать власть!
      Приняв для храбрости полбанки,
      Былые принципы поправ,
      Сперва: мосты, вокзалы, банки,
      Потом сдать почту, телеграф,
      Потом заводы сдать задаром, Потом сдать землю ни за хрен, Решительно, одним ударом, Сдать сразу Смольный, Зимний, все!
      Так повелительно и грозно
      Все потерять или пропасть,
      Сегодня! Завтра будет поздно,
      Большевики должны сдать власть!
      Это будет последней директивой Цэ Ка! Сдать власть неформалам и слезть с броневика!
      116*12 Два косяка летающих тарелок
      Кончается четверг и дождик мелок, и сквозь него едва-едва видны: Да косяка летающих тарелок идут над мокрой территорией страны. И девушки, бегущие с работы, по лужам торопливо семенят, Промокший двор, и в нем промокший кто-то, Немножечко похожий на меня.
      О как легка и необыкновенна та женщина, что скромный свой уют Несет в химчистку в сумке здоровенной, немножечко похожей на твою. А из-за облаков сквозь дождик мелкий
      глядит на двор в подзорную трубу Бортинженер летающей тарелки, немножечко похожей на судьбу.
      Кончается четверг и дождик мелок,
      и трудно разглядеть в промозглой мгле, Чего-то, что на небо улетело, и то, чего осталось на земле. И две фигуры посреди стихии, друг с друга не спускающие глаз, Промокшие, слепые и глухие, такие непохожие на нас.
      117 Дворник Степанов
      Набив межзвездной пустотой оба кармана, Тихо, как вор, в город проникнет ночь, И одуревший от весны дворник Степанов, Дерзкой метлой мусор погонит прочь.
      И словно ночной ковбой, из-за угла выйду я,
      Наступая на лужи,
      И сложит оружие Непобедимая зима.
      И вдруг от запаха весны, неба и хвои, Что-то во мне произойдет внутри. И оттолкнувшись от земли дерзкой ногою, Я воспарю метра на два - на три. Но и не более, Чтоб с непривычки не стучало в ушах от давления, Но и не менее, поскольку хочется летать.
      И одуревший от весны, в дальние страны, Я полечу сквозь небосвод ночной. И, заглядевшись на меня, дворник Степанов Спрячет метлу и полетит за мной.
      Так отчего же весь народ ходит как пьяный,
      Что нас влечет, что нас лишает сна?
      Да, просто в туче воробьев дворник Степанов
      В небе висит, значит пришла весна.
      *14 Я плыву на катере
      Я плыву на катере, крою всех по-матери, Отчего же, отчего? Нет воды в форватере!
      Но скрежещет по камням, стон стоит по пристаням, Там, слезами умываясь, рыба требует ням ням! Вместо корма ей везут отработанный мазут.
      Рыба плавниками бьет, птица рыбу не клюет, И от голоду немедля богу душу отдает. Звери, птицы не поев, умирают, околев..... не поев.
      У клещей и прочих блох рацион из рук вон плох, Потому что мир животных преимущественно сдох. Гнус, в отсутствии зверей, кровь сосет из егерей.
      Сатанеют егеря и, окурками соря, Невзирая на пожары, нервно курят, почем зря, Дым встает под небеса, то - горят, горят леса!
      Без растительных пород исчезает кислород, А без оного без газу задыхается народ, Задыхается народ, по колхозам - недород.
      Я на палубе стою, плохо себя чувствую, Я на палубе стою, плохо себя чувствую.
      Ах, мне бы плыть отсель на катере, ко такой-то матери, Да видать, не суждено, нет воды в форватере.
      119*15 Выступление межрегиональной группы
      организованных преступников
      на съезде народных депутатов
      Народные избранники, пожалуйста, без паники, Иначе, непременно быть беде, Вам шлют письмо открытое подонки недобитые, Как нас обозначают кое-где.
      От всей души и матом - культурный ультиматум,
      А копию - в ЦК и в МГД.
      Сперва добавим ясности, мы стали жертвой гласности, Как пес на нас набросилась печать. Шьет связи с автократами, с верхами аппаратными, А мы за них не хочем отвечать.
      Они народ губили, а мы его любили,
      За что ж нас от народа отлучать.
      Мы б лучше нашей мафии хоть капельку потрафили, Нам пару б депутатов, и - хорош, ВЕдь все организации имеют депутации, А нашу обошли, ядрена вошь!
      Ведь пользы для прогресса от ВэЦээсПээСа
      { Не больше чем от нас, ну не на грош!
      Теперь об экономике. Ну вы ж - не группа комиков, Чего об ней трепаться день за днем, Есть предложенье дельное, за плату, за отдельную, Давайте мы ее приобретем.
      Спасем ее от праха, восстановим из краха,
      И хоть чуть- чуть в порядок приведем.
      Есть просьба очень частная, у нас работа грязная, Порой идем на мокрые дела, Так с дела возвращаешься и грязь отмыть пытаешься, А как отмыть без мыла без мыла.
      Мы просим: мыла, мыла, хоть по куску на рыло,
      Чтоб норма нам повышена была.
      Вот наши пожелания, благодарим заранее, Но только вы смотрите, е мое! Нам долго ли умеючи жену Михал Сергеича Припрятать! Мы ж - известное зверье.
      Лишим его покоя, ведь горе-то какое,
      Ведь что он будет делать без нее.
      Вот вы на чем играете, вы ж нами всех пугаете, Таких на нас навешали собак, Так будьте ж осмотрительны, не спорьте, уступите нам, Мы ж забастуем, если что не так.
      А - воровать не будем, что скажете вы людям?
      Откуда он, любимый наш бардак?
      Товарищи избранники, не надо только паники, Ведь это не угроза, не намек. Вам шлют письмо открытое подонки недобитые, В ноябрьский, всем вам памятный денек.
      От всей души и матом - культурный ультиматум,
      А копию - в ООН и в "Огонек".
      120 Песня студента
      Георгий Васильев и Алексей Иващенко
      Ходишь, бродишь день-деньской, ищешь, где бы взять долги До котлет подать рукой, только вот вышли деньги и Неделя до стипендии.
      Может, кто-нибудь поймет, состраданьем тронется, Днем - то как-нибудь сойдет, днем организм еще живет, А ночью вот, бессоница.
      Все кошмары, хошь-не-хошь, пляшут жирные куски, Встанешь, тряпку пожуешь, грустно немного от тоски, Некалорийно все-таки.
      Вспомнишь "Прагу" невзначай, бутерброд с икоркою, Вспомнишь, как давал на чай, как перекушал сгоряча, И слезы каплют горькие.
      А {за полночь, просто жуть, мысля уголовная: Подстеречь кого-нибудь среди долины ровныя... Да только малокровный я.
      Увы, дорогие друзья
      Увы, дорогие друзья, Что толку - страдать и влюбляться, И горько в подушку рыдать Безумной весенней порой! Ведь девушкам нашей мечты Давно уже за восемнадцать, И граф Монте-Кристо уже Не самый любимый герой.
      Уж мы уж давно уж - не те, Хоть хочется верить, что те же, Смешно ведь с таким животом Гулять в мушкетерском плаще! И старым стихам, про любовь, Мы верим все реже и реже, А новых стихов про любовь Уже не читаем ващще.
      Надел шевалье Д'Артаньян Кепчоночку модного кроя, А шляпу с гусиным пером Стыдливо засунул в нужник. И хочешь, не хочешь, Но факт - совершенно иные герои Глядят на тебя со страниц Твоих сберегательных книг.
      Увы, дорогие друзья, Все в жизни известно заране: Сначала - мы все ого-го, А после - весьма и весьма... И нам остается одно: Залечь на скрипучем диване, И дрыхнуть, прикрывши глаза Любимым романом Дюма.
      *18 Девятый вал
      Когда встряхнет и захлестнет девятый вал, Когда в душе завоет ураганный ветер, Ну кто из нас, хотя б на час не забывал Про всех кукушек и все ходики на свете Когда в душе завоет ураганный ветер, И захлестнет девятый вал!..
      Когда котел бурлит, когда костер горит, Когда ничем нельзя унять сердцебиенья, Ну, кто из нас, хотя бы раз не сотворит Чего-нибудь, чтоб всем чертям на удивленье! Когда ничем нельзя унять сердцебиенья, Когда внутри костер горит!..
      Когда ворвется свет в раскрытые глаза, Когда ударит в ноздри запах зверобоя, Ну, кто же счастья всем нутром не осязал, Ну кто же не был на все сто самим собою, Когда ударит в ноздри запах зверобоя, Когда ворвется свет в глаза!..
      123 Шипучее вино
      Георгий Васильев и Алексей Иващенко
      То рыдает, то хохочет, то на кухню к нам тайком просочиться ветер хочет, притворяясь сквозняком. Снег упал на всю округу, за лкном темным-темно, Мы не глядя друг на друга, пьем шипучее вино.
      А вина-то - кот наплакал, а цена-то - дорога, Наши вечные заплаты, наши дикие бега, Наши дети, наша ругань, это было так давно, Мы не глядя друг на друга, пьем шипучее вино.
      О взаимных наших болях рассуждаем мы шутя, А во мраке что-то воет, что-то плачет, как дитя, То ли время, то ли вьюга, впрочем, это - все равно, Ведь со мной моя пдруга, и шипучее вино.
      Все сокровища
      Георгий Васильев и Алексей Иващенко
      Погрузить бы в корабли, затопить бы в океане Все песеты и рубли, все иены и юани. Этот хлам из разных стран ни к чему и задарма нам, Все сокровища - обман, а прожить нальзя обманом.
      Все рассыпется в момент, измельчится при размене, Лишь один эквивалент в этом мире неразменен. Только он в потоке дней абсолютно одинаков, Без портретов короблей, без гербов и водных знаков.
      И под вечер, и чуть свет, на тебя тайком взирая, Я с надеждой на ответ в ожиданьи замираю. И не споря о цене, не теряя ни минуты, Конвертируешь ты мне нашу тайную валюту.
      И еще, еще, еще, я ловлю твой взгляд ответный, И веду тихонько счет нашей денежки заветной. Яркий яхонт рядом с ней - будто сажею измазан, Жемчуга - черней углей, и мутнее луж алмазы.
      Погрузить бы в корабли, затопить бы в океане Все песеты и рубли, все иены и юани. Пусть тощает мой карман, если рядом ты со мною, Все сокровища - обман, и ни что-нибудь иное.
      *20 НЕПУТЕВКА
      Летают мухи низко, ответственный момент По всей земле Российской идет эксперимент,
      Непутевка - в парадном убранстве, из уезда приехал в село Капитан - предводитель дворянства, и урядник с клинком наголо. Донести повеление свыше до селян предводитель спешит: "Старый барин на пенсию вышел, выбрать нового вам надлежит". "Царь велел" - говорит урядник, чтоб народ выбирал господ, И я всех запру в курятник, кто господ не признает.
      Местный писарь прослыл скандалистом: "Тут сомнение вышло меж нас, Не уступка ли социалистам этот мудрый царевый указ?" Но уверенность в души вселяя, предводитель ответ дал простой: "Демократия лишь укрепляет наш родной крепостнический строй". "Слышь ты, писарь"- говорит урядник - "Ты сомненья эти брось, А не то запру в курятник, чтоб с народом был поврозь"
      А народ разошелся - куда там, "Мы готовы, давно уж пора! Мол давай, выдвигай кандидатов, и Царю- государю - УРА!" А простая старушка Анисья из-под носу слезинку смела: "Юрьев день", говорит, "Дождалися! Неужели же я дожила!" "Эй ты, бабка" - говорит урядник - "Ты язык-то прикуси! А не то запру в курятник, как ведется на Руси!"
      "Вот" - сказал предводитель дворянства, за портретиком слазив в карман, "Граф Цимлянский, борец против пьянства, кандидат от Российских дворян" "Стойте, стойте, вдруг писарь заахал, здесь же кворума нет ой,ой,ой, Без него - не избрать даже графа, хоть дворянство и наш рулевой!" "Ты, дупло! - говорит урядник - Что мне кворум, тьфу, ерунда! Я его запру в курятник, ежли сыщется когда".
      Вышла Фроська в цветастом наряде "Мой мужик был бы барином - во! Мы даем на семейном подряде пять оброков замест одного". "Так уж лучше меня! - крикнул Степка - А не Фроськиного пентюха, Я налью православным по стопке, а масонам пущу петуха!" "Я вам кто? - прохрипел урядник - Я вам полицейский чин! Щас запру вас всех в курятник, без дознательства причин"
      Кто-то гикнул, рванули рубаху, кандидатов сыскалось штук семь, Но сперва дисциплиною пахло, а потом перестало совсем. Выдвигали, как в пьяном угаре, аж ворота сорвали с петель, Кто-то крикнул "А хрен ли нам барин! Дайте волю - устроим артель!" По деревне ходит парень, вся рубаха в петухах! Видно, парень очнь смелый, не боится ничего.
      Писарь крикнул "Свободу печати!", но народ его не поддержал, Потому что глаголей, да ятей, всех крючков этих не уважал. Но зато, как услышал про волю, да с землицей, да чтоб при коне, То уж тут началося такое, что и мухи прижались к стерне. "Вы, хамье, умойте хари! - Предводитель зарычал Отпишу - говорит - государю, эксперименты чтоб кончал".