Оккупированные районы Латвии и Литвы также снабжались специальными газетами на латышском и литовском языках. Газету на латышском языке редактировал один из секретарей ЦК Компартии Латвии Я. Спуре. Редактором газеты на литовском языке был майор Б. Фогелевичиус. К нам часто приезжали первый секретарь ЦК компартии Латвии Я. Э. Калнберзин и предсовнаркома В. Т. Лацис, первый секретарь ЦК Компартии Литвы А. Ю. Снечкус. Они оказывали неоценимую помощь в организации политической работы среди населения Литвы и Латвии.
      У меня сохранилось письмо секретаря ЦК Компартии Литвы А. Ю. Снечкуса от 19 апреля 1943 г. Он в нем писал: "... По имеющимся в ЦК КП(б) Литвы сведениям, литература, распространяемая при помощи самолетов на территории оккупированной Литовской ССР, оказывает большое влияние на население.... Выражаем нашу благодарность за руководство по изданию литовской литературы и за оказанную нам помощь в деле ее распространения во временно оккупированной Литве. Секретарь ЦК КП(б) Литвы А. Снечкус".
      Нам было приятно сознавать, что наша повседневная работа имела положительные результаты.
      Политуправление вело большую работу и среди войск противника. Отдел нашего управления возглавлял политработник, кандидат исторических наук, подполковник Л. А. Дубровицкий. Отдел располагал довольно мощной полиграфической базой на автомобилях, что позволяло нам издавать большими тиражами газету "Друг солдата" и листовки.
      О размерах пропагандистской работы среди немецких солдат можно судить хотя бы по таким двум цифрам: с осени 1942 г. по декабрь 1943 г. политуправление фронта издало 241 листовку, в том числе 83 номера газеты "Друг солдата" на немецком языке. А всего с начала войны до весны 1943 г. только на нашем фронте было распространено среди немецких солдат свыше 132 млн. листовок.
      При политуправлении фронта имелась антифашистская школа. Многие антифашисты, окончившие нашу школу, после окончания войны стали надежным партийным активом в Германской Демократической Республике.
      Интересная форма пропаганды среди немецких солдат была найдена в 43-й гвардейской латышской стрелковой дивизии. В одну из поездок в эту дивизию я познакомился со старшим инструктором по работе среди войск противника капитаном Вольфсоном. Он рассказал, что на трофейной немецкой войсковой радиостанции он включался в радиосеть противника и вступал в разговор с немецкими радистами.
      Как известно, во всех армиях мира безотказно работает так называемый солдатский вестник. Такой "солдатский вестник" был и в немецкой армии. На это и рассчитывал Вольфсон. Безупречно владея немецким языком, он сообщал немецким радистам те или иные новости, в распространении которых мы были заинтересованы. Мы знали, что по "солдатскому вестнику" эти новости дойдут до многих и довольно быстро.
      Эти беседы давали весьма положительные результаты.
      24 февраля 1943 г. радист 290-й пехотной дивизии Крафт запросил Вольфсона:
      - Русский, что нового?
      Вольфсон ответил:
      - Подождите до 9 часов вечера, тогда передам вам последние известия.
      Крафт предупредил:
      - В 9 часов вечера я буду на волне 3300.
      Изучив опыт Вольфсона, политуправление дало указание политорганам о широком применении этого метода. Как-то А. А. Тужиков рассказал:
      - В 3-ю партизанскую бригаду перешло два немецких солдата Скибе и Хехт. Они уже участвовали в боевой и разведывательной работе, в операции по подрыву железной дороги. Хехт был тяжело ранен. Люди надежные. Им нужен инструктаж. Мы пришли к выводу о необходимости развернуть широкую работу среди немецких солдат и в партизанских бригадах. Не откладывая дела в долгий ящик, мы разработали короткую инструкцию для политотделов партизанских бригад по работе среди немецких солдат. Договорились о подборе в каждую бригаду немцев-антифашистов. Для этой работы направили в 3-ю бригаду старшего лейтенанта А. В. Колегаева, в помощь ему антифашиста-военнопленного Вернера Гольма. В 4-ю партизанскую бригаду послали старшего лейтенанта Петрова с Августом Торманом. Наши политработники, посланные в бригады, отлично знали немецкий язык и великолепно выполняли порученное им дело.
      При политуправлении фронта работала группа антифашистов: Ахаммер, Веркель, Эмпер, Гольм, Зангер и др. Вели они себя мужественно, особенно во время радиопередач на мощных говорящих радиоустановках.
      Эти установки, как правило, располагались на переднем крае, и для дикторов возникала явная угроза жизни, так как противник яростно обстреливал места, откуда шла передача. Правда, в этих случаях наши агитаторы на специальных блоках поднимали огромный портрет Гитлера, и фашистам приходилось прекращать обстрел... Неудобно ведь обстреливать своего "фюрера". Такое невежливое обращение с портретом могло породить среди солдат неуважительное отношение к "фюреру".
      При политуправлении фронта работало звено агитсамолетов ПО-2, оборудованных мощными говорящими установками. Обычно на этих самолетах дикторы летали с наступлением темноты. Учитывая специфические условия передач, текст выступления был предельно краткий. По отзывам военнопленных, на солдат противника всегда производила огромное впечатление внезапно раздающаяся с неба речь на чистом немецком языке, призывающая их к борьбе против фашистов. Для выполнения задания от диктора требовалось большое самообладание. Я как-то спросил Владимира Герцика, одного из дикторов радиовещания, воевавшего тогда на Северо-Западном фронте и участвовавшего в этих передачах.
      - Не страшно вам выполнять свои обязанности диктора в небе?
      - Вначале было страшновато, а потом привык и в кабине агитсамолета чувствовал себя довольно спокойно, - скромно ответил Герцик.
      Фронт располагал обширной сетью красноармейских газет. Наша фронтовая газета "За Родину" печаталась в специальном поезде, оснащенном полиграфическим оборудованием. В этом же поезде, в вагонах, размещались и сотрудники газеты. В резерве содержалась походная типография на автомобилях. Но поезд хорошо маскировали, берегли его, и он ни разу не подвергался бомбежке.
      Редакция газеты с поездом размещалась недалеко от политуправления. Редактировал ее полковник Николай Николаевич Кружков, журналист с большим опытом, долгое время работавший в "Правде", прекрасный товарищ, пользовавшийся среди всех политработников и газетчиков непререкаемым авторитетом. Николай Николаевич умел быстро ориентироваться в обстановке и живо откликаться на все требования, выдвигаемые Военным советом и политическим управлением фронта. Будучи на редкость трудолюбивым и оперативным журналистом, он и сам много писал. Вспоминается такой эпизод. В связи с юбилеем разгрома наполеоновской армии в 1812 г. я договорился с Кружковым по телефону о том, чтобы поместить большую статью о М. И. Кутузове. Через несколько часов был получен типографский оттиск со статьей Н. Н. Кружкова о великом русском полководце, написанной им, как говорят, с ходу, в редакционной сутолоке.
      Однако вскоре Главное политическое управление Красной Армии назначило Николая Николаевича заместителем главного редактора газеты "Красная Звезда". Вместо него прибыл полковник Д. А. Чекулаев. Новый редактор довольно быстро вошел в наш дружный сплоченный коллектив.
      Во фронтовой и армейских газетах сложился работоспособный коллектив журналистов, писателей и поэтов. Армейские газеты редактировали: в 1-й Ударной армии Ю. М. Корольков, в 11-й армии В. Б. Фарберов, в 27-й армии Е. Е. Поповкин и 34-й армии М. А. Крючкин. В редакциях наших газет повседневно сотрудничали К. Я. Горбунов, А. А. Исбах, Б. Р. Изаков, М. Л. Матусовский, С. В. Михалков, М. А. Светлов, В. А. Соловьев, С. П. Щипачев и многие другие. Они были одержимы страстью написать больше и лучше для воинов фронта. В рассказах, стихотворениях, очерках все они стремились воспеть подвиги героев фронта.
      Как-то в политуправлении мы собрали всех фронтовых журналистов, писателей и поэтов для обсуждения работы газет. Встреча оказалась очень полезной и своевременной. На совещании многие выступившие резко критиковали тех из своих коллег, которые трафаретно описывали людей военного времени, тех, у кого "боевой порыв" обязательно - стремительный, "огонь по противнику" - непременно ураганный. Если солдат ползет, то ползет только по-пластунски. Командир в бою - всегда спокоен и выдержан. Глаза у немцев только оловянные, а у труса - бесцветные.
      Военный совет и политуправление фронта призвали военных литераторов своим писательским трудом помогать командирам и политработникам воспитывать воинов; воодушевлять бойцов на подвиги, писать о лучших воинах.
      Особенно популярен был у нас Сергей Михалков. До Отечественной войны его знали как поэта, пишущего стихи для детей. "Дядя Степа" стал известен всей советской детворе, но война превратила автора "Дяди Степы" в поэта, отдавшего весь свой талант делу защиты страны. Сергея Владимировича любили не только за талант, но и за простое, товарищеское отношение ко всем. Всегда подмечавший острым глазом юмориста теневые стороны фронтовой жизни, он как никто умел мягко, милой шуткой обратить внимание на эти отрицательные моменты. В компании любил иногда подшутить и над собой, простодушно используя свое небольшое заикание. Вспоминаю его шутливый рассказ о встречах с М. И. Калининым.
      - Михаил Иванович, - рассказывал Михалков, - всегда заботливо относился ко мне, как к молодому поэту, и часто спрашивал меня: не нуждаюсь ли я в чем-либо. А когда я ему в шутку сказал, что мне нужен самолет, то он ответил: "А в отношении самолета. Михалков, и не заикайся".
      Сергей Владимирович всем нам нравился своей готовностью в любое время откликнуться на фронтовые события. Многие его стихотворения стали любимыми. Их вырезали из фронтовой газеты и хранили на память. Сохранил и я все его стихотворения, написанные на Северо-Западном фронте. Особенно популярна была поэма "Мать солдатская", стихи "Откуда ты", "Письмо из неволи".
      Неменьшую работу провел на Северо-Западном фронте Михаил Матусовский поэт эпического и лирического жанра. Полюбились воинам фронта талантливые строки его поэмы "Друзья", посвященной дружбе двух знаменитых снайперов фронта - Номоконова и Санжеева, поэмы "Дед" - о старике колхознике Липатове, оказавшем большую помощь нашему фронту, поэмы "Володька" - о маленьком бойце-герое Володе Попове.
      Михаил Львович до сих пор остался верен дружбе с воинами Северо-Западного фронта и написал недавно стихотворение:
      Где ж эти парни безусые,
      С кем в сорок первом году
      Где-то под Старою Руссою
      Мы замерзали на льду;
      С кем по жаре и по холоду
      Шли мы упрямо вперед,
      Наша военная молодость
      Северо-Западный фронт.
      В газете 1-й Ударной армии сотрудничал поэт М. А. Светлов. Много и интересно писал во фронтовой газете К. Я. Горбунов.
      Наши литераторы не только писали свои произведения, но и часто бывали в войсках, помогали командованию устранить те или иные недостатки, сообщали о причинах неудач. Мне вспоминается такой эпизод. К. Я. Горбунов, находясь во время наступательной операции в войсках 1-й Ударной армии, после нее обратился с письмом к члену Военного совета В. Н. Богаткину. Восхищаясь героическим подвигом саперов, наводивших переправу через Карповку для танкистов, он с возмущением писал, что по вине каких-то начальников танки так и не попали на мост. Элемент внезапности был упущен. Более того, танки наступали кильватерной колонной и почти все были подбиты противником. В заключение Кузьма Яковлевич Горбунов писал: "... Не беру на себя смелость подсказывать, как надо было действовать в данных условиях, но долг гражданина, военнослужащего, писателя заставляет меня со всей прямотой и резкостью сказать правду: операция проводилась исключительно неорганизованно, без знания огневых средств противника, без твердого руководства на месте, без учета пожелания саперов, при грубом нарушении элементарных правил взаимодействия между пехотой и танками. В результате героизм пехоты и саперов, их многочисленные жертвы пропали впустую".
      Письмо было правдивое, и оно во многом помогло руководству фронта разобраться в причинах неудачи наступательной операции 1-й Ударной армии под Цеменой в начале января 1943 г.
      Большую помощь в разработке пропагандистских материалов по международным вопросам оказал нам корреспондент фронтовой газеты Борис Изаков. Он был у нас самым популярным докладчиком по международному положению.
      Однажды командование 2-й особой партизанской бригады попросило прислать в партизанский край докладчика-международника. Зная желание Б. Изакова побывать в партизанском крае, я предложил ему выполнить эту просьбу. В течение месяца он выступал с докладами в партизанских бригадах. Борис Романович Изаков принимал непосредственное участие в боях с карателями и был тяжело ранен. Срочно вывезти его из района боев не удалось из-за маневренных передвижений партизан. Лишь к середине августа 1943 г. мы смогли послать самолет и эвакуировать его в один из фронтовых госпиталей.
      За мужество Военный совет фронта наградил Б. Р. Изакова орденом Красного Знамени.
      Большинство журналистов, писателей и поэтов были членами Коммунистической партии, они на своих постах честно и самоотверженно выполняли долг перед Родиной и партией.
      Священным было наше чувство ненависти к немецко-фашистским захватчикам. Задача политуправления и всех политорганов фронта заключалась в том, чтобы воспитывать и развивать у каждого солдата и офицера жгучую ненависть к озверелому врагу. До освобождения Демянска вся наша работа по воспитанию у личного состава войск ненависти к фашистским захватчикам носила до некоторой степени общий характер. Фронтовики знали о зверствах гитлеровцев, но больше из газет, из писем от родных и знакомых, из рассказов агитаторов.
      Пройдя с боями через освобожденные ими Демянский, Лычковский и другие районы и увидев своими глазами обесчещенный и разоренный фашистскими извергами край, наши войска по-другому стали воспринимать всю работу политорганов и партийных организаций фронта.
      Деревни и села предстали перед ними мертвой пустыней. Из 280 освобожденных населенных пунктов более 200 были сожжены или разрушены. Многие жители освобожденных районов были увезены в гитлеровскую Германию в фашистское рабство. Все это видели воины фронта. Их сердца, ум и сознание еще больше ожесточились против фашистских захватчиков, и каждый давал клятву: "Не щадить врага в бою! Отомстить ему за все горе и слезы советских людей".
      Политуправление оперативно собирало все материалы о зверствах и злодеяниях гитлеровцев, немедленно издавало листовки, бюллетени, чтобы вооружить агитаторов фактами совершенных гестаповцами зверств, проводило беседы, митинги.
      Бойцы 1-го батальона 127-й стрелковой бригады взяли в плен немецкого солдата из карательного полицейского полка, у него обнаружили фотографию, на которой запечатлен расстрел советских людей. Гестаповский изверг приберег ее на память.
      Политуправление выпустило листовку с этой фотографией. Воспроизвела этот снимок и вся наша центральная печать. Бойцы фронта долго хранили нашу листовку, она напоминала им об их священной обязанности: мстить врагу за все страдания советских людей.
      К нам в политуправление поступало много личных дневников и писем пленных или убитых фашистских солдат и офицеров. Фашистские выродки в дневниках и письмах с исключительным цинизмом описывали свои "подвиги" и изощрения в жестокости. Они опирались на "учение" бесноватого "фюрера" Гитлера, писавшего в бредовой книге "Моя борьба", что мир может управляться лишь путем использования страха, что в обращении с человеком позволительны любые методы.
      Нам стало известно обращение гитлеровского командования к своим солдатам: "У тебя нет сердца и нервов, на войне они не нужны. Уничтожь в себе жалость и сострадание, убивай всякого русского, советского, не останавливайся, если перед тобой старик или женщина, девочка или мальчик: убивай".
      В дневнике немецкого солдата было написано: "По дороге от Мира до Столбцов мы разговаривали языком пулеметов. Крики, стоны, кровь, слезы и много трупов. Никакого сострадания мы не ощущали. Мы бросаем ручные гранаты в дома. Дома горят очень быстро. Красивое зрелище. Люди плачут, а мы смеемся над слезами..."
      А вот выписка еще из одного дневника: "12.7.41. Мы остались караулить пленных. А когда нашим солдатам это надоело - русских просто поставили к стенке и расстреляли...
      15.7.41. Сейчас доставили штатского, допросили и тут же прикончили.
      7.8.41. Пошли на рыночную площадь. Там вешают двух русских. Когда я пришел, там уже собралась большая толпа. Оба русских болтались на страх другим..."
      Все эти и подобные им документы мы широко использовали в политической работе среди воинов фронта.
      Когда был освобожден демянский плацдарм, политуправление фронта немедленно командировало во все населенные пункты специальные комиссии для установления и актирования совершенных фашистских зверств. Они представили документы о страшных муках и страданиях советских людей под игом фашистских оккупантов.
      Вот один из актов о зверствах гитлеровских захватчиков в Демянском районе.
      Комиссия под председательством капитана 3. П. Капустина в подвале одного из домов в д. Заболотье Лычковского района нашла восемь зверски замученных бойцов и командиров Красной Армии. По найденным у них документам были установлены личности трех погибших. На телах изуродованных воинов остались следы зверских пыток. Сержант Григорий Захарович Муромцев подвергся пытке раскаленным железом. Обе кисти рук у него были сломаны. У командира отделения Василия Алексеевича Китаева раскаленным железом выжжены кисти рук и сожжена грудная клетка. Красноармеец Егор Леонтьевич Бондарев умер от прокола черепа раскаленным железом. У него же руки оказались вывернутыми. Пять зверски изувеченных человек не опознано.
      Тела замученных бойцов были изъяты из подвала и похоронены с воинскими почестями в братской могиле.
      Недалеко от Демянска был обнаружен лагерь смерти, где фашисты держали военнопленных - советских воинов. Лагерь был размещен на топком Поповом болоте. Это место у жителей Демянска всегда пользовалось дурной славой. Здесь ничего не росло, кроме мха и лишайника, и всегда стоял туман. Пленные жили в 16 подземных бункерах, у которых не было ни окон, ни дверей. В лагере люди умирали от холода, голода, болезней и зверств врага. Спасенные нашими войсками воины, умиравшие в этом лагере смерти, рассказали нам о страшных 18 месяцах фашистского плена.
      Командиры и политработники фронта систематически разоблачали зверства гитлеровцев. Все это вызывало чувство ненависти к немецко-фашистским захватчикам и повышало боевой дух.
      В течение 1942 - начала 1943 г. войска фронта своими действиями наносили большой урон врагу, сковывали его крупные силы, лишали возможности перебрасывать войска с этого направления под Москву и Сталинград.
      2 марта 1943 г. Совинформбюро опубликовало сообщение о ликвидации укрепленного демянского плацдарма противника в районе Демянска.
      В старинных русских легендах сохранились сказания о живой воде, воскрешавшей мертвых и дававшей силу ослабевшим в борьбе с вражескими силами. Такой "живительной водой" в годы Отечественной войны было задушевное, пламенное большевистское слово фронтовых коммунистов. Оно воодушевляло воинов фронта, сплачивало их вокруг родной Коммунистической партии, звало к преодолению трудностей военного времени, удесятеряло их силы в самой тяжелой боевой обстановке, неудержимо влекло вперед. Политработники всего нашего, фронта с честью выполнили свой долг перед Родиной и словом и делом обеспечивали достижение победы над врагом.
      На Северо-Западный фронт 1-я Ударная армия прибыла из-под Москвы. Это ее бригады на полях Подмосковья прямо с ходу вступили в бой с фашистами, отбросили вражеские дивизии в районе Яхромы за канал Москва - Волга, а затем и разбили гитлеровцев на этом направлении.
      Прошло уже много лет, а как свежи в памяти все события, которые мы пережили, защищая столицу нашей великой и прекрасной Родины - Москву.
      Хорошо помню и бои, и приезд к нам Михаила Ивановича Калинина.
      Кто бывал в Клину и знакомился с его достопримечательностями, тот непременно видел мемориальную доску на здании Дворца культуры с надписью: "Здесь 30 января 1942 года перед воинами 1-й Ударной армии выступал М. И. Калинин".
      Это было 27 лет тому назад... Морозный день. В нетопленном зале Дворца культуры собрались бойцы, командиры и политработники 1-й Ударной армии. Среди них командир 2-й гвардейской морской стрелковой бригады полковник Я. П. Безверхов, военком этой бригады полковой комиссар Е. В. Бобров, командир 47-й курсантской стрелковой бригады полковник С. Н. Лысенков, начальник политотдела батальонный комиссар А. И. Алехин, командир 62-й морской стрелковой бригады полковник В. М. Рогов, военком Д. И. Бессер, подполковник Субботин, полковой комиссар Д. И. Андреев, разведчик Г. Я. Никитин, капитан М. Г. Филынин, старший политрук Ф. И. Куцепин, батальонный комиссар С. Е. Стрельцов, полковник Козырь, батальонный комиссар Д. А. Медведников, П. В. Маклаков, С. С. Перепелица, И. Д. Ковязин.
      Взоры участников встречи были устремлены к сцене. Вошли М. И. Калинин, командарм В. И. Кузнецов, член Военного совета Д. Е. Колесников, начальник штаба армии Н. Д. Захватаев.
      Участники встречи ждали выступления М. И. Калинина, горды были тем, что он к ним приехал.
      Михаил Иванович внимательно слушал выступления, потом поднялся, вышел из-за стола президиума, осмотрел зал, просто, по-отечески улыбнулся и повел задушевную беседу.
      - Вы прошли с боями 150 км. Освободили от врага около тысячи населенных пунктов. Это имеет важное значение. Это большая честь. Но главное, что вы совершили, - это приучили фашистов быть битыми. Это своего рода историческая привычка.
      С большой благодарностью участники встречи восприняли высокую оценку их ратного труда.
      Перед ними в эти минуты прошли бои и сражения великих дней битвы за Москву. Задумался над словами М. И. Калинина и прославленный командир, любимец моряков Яков Петрович Безверхов. Перед его мысленным взором, как на экране, кадр за кадром всплыли воспоминания о первых днях Великой Отечественной войны. Он встретил ее на Дальнем Востоке. Митинг моряков. Сообщение Советского правительства. Глубоко в душу запали слова: Наше дело правое. Враг будет разбит. Победа будет за нами! Суровы лица моряков. Их думы об Отчизне, о ее судьбе... На митинге они произносят великую клятву Родине, своей родной ленинской партии отдать все силы, все знания, жизнь делу разгрома врага! Яков Петрович вместе со всеми мысленно повторяет эти святые слова. Он рвется в бой, в действующую армию, на фронт. Но ему разъяснили, что Дальний Восток - тоже фронт, по-своему опасный фронт. Умом он это понимал, а сердцем нет. Но он коммунист, он воин, он будет ждать своего часа. И этот час наступил. Это было в суровые, грозные октябрьские дни. Враг был у стен Москвы... Его вызвали к руководству флотом. Беседа была краткой - обстановка Вам ясна? - и, не ожидая ответа, продолжали: формируются из моряков Тихоокеанского флота несколько морских бригад - 71, 62, 84, 64-я ... для защиты Москвы. Мы учли ваше желание и вносим предложение назначить вас командиром 71-й морской стрелковой бригады.
      - Как ваше мнение?
      С большой радостью и волнением в голосе он ответил:
      - Согласен. Доверие оправдаю.
      И вот бригада сформирована. Эшелоны двигаются к Москве по "зеленой улице" с быстротой курьерского поезда. Москва...
      Это больше, чем город,
      Это нового мира столица,
      Это свет,
      Это - жизнь,
      Это сердце твое и мое.
      И любою ценой
      В беспощадных боях сбережем,
      Чтобы подступы к городу
      Стали для немцев могилой
      И рубеж под Москвой
      Последним его рубежом
      Эти думы о Москве, в те дни так ярко выраженные в стихотворении Михаила Матусовского, были в сердце каждого советского человека, всех защитников Москвы
      Михаил Иванович, продолжая свою речь, повернулся в сторону, где сидел Я. П. Безверхов. Радостно стало на сердце этого боевого командира. В битве за Москву, мысленно произносил он, как отчет Родине, всесоюзному старосте М И. Калинину моряки его бригады, все морские бригады, сформированные из моряков Тихоокеанского флота, достойно выполнили свою святую клятву, наказ своих товарищей. Они заслужили благодарность Верховного Главнокомандующего, бессмертную славу, память и признание благодарной Москвы и Подмосковья
      Особо высокой оценки удостоилась 71-я морская стрелковая бригада. Она 5 января 1942 г. приказом НКО была преобразована в гвардейскую. В те дни на Ламском рубеже шли непрерывные кровопролитные бои. Враг с упрямством смертников оказывал нашим войскам упорное сопротивление.
      Радостная весть о присвоении бригаде звания гвардейской как бы умножила силы, ее наступательный порыв Ламский оборонительный рубеж был прорван, и последние населенные пункты Московской области были освобождены от немецко-фашистских захватчиков.
      Останется навсегда в памяти еще одно яркое событие в жизни Якова Петровича и воинов гвардейской бригады - вручение гвардейского знамени.
      На вручение гвардейского знамени в бригаду приехали командарм, член Военного совета и начальник политотдела армии.
      Как это было?
      ... 23 января 1942 г. Седой морозный день. На площади д. Селинское, под Клином, была построена бригада. Вот она, Советская гвардия, рожденная в битве за Москву, здесь, во всем ее величии. Гордая и грозная! Железная стойкость, высокий наступательный порыв и хладнокровие - таков облик этих воинов. Такую силу не сломить никакому врагу.
      Парад на сельской площади наполнен особого смысла, сурового и торжественного. Парад на освобожденной, отвоеванной нами у лютого врага советской земле. Не легкой ценой досталась эта победа! Многих из тех, кто отбросил далеко на запад от Москвы фашистские полчища, нет больше в живых... Погибли смертью героя командир батальона Аркадий Голяков, командир взвода комсомолец Гайнутдин Гилязов, комиссар батальона Максим Субботин, красноармеец Иван Кудрявцев.
      Память о них сохранится в веках.
      Командующий армией генерал-лейтенант В. И. Кузнецов вручает знамя командиру бригады полковнику Безверхову.
      - Герои великой битвы за Москву, - говорит командарм, - поздравляю вас с высокой наградой. Вы ее с честью заслужили. Берегите это ленинское знамя. Под этим знаменем вы пойдете в бой для окончательного разгрома врага. Помните: гвардейцы никогда не отступают. Гвардейцы всегда идут только вперед!
      Неподвижно застывшие ряды гвардейцев своим суровым молчанием как бы отвечали ему:
      - Верно! Только вперед!
      Командир бригады Я. П. Безверхов принимает из рук командарма гвардейское знамя и широко его раскрывает.
      На белом снежном фоне красный шелк знамени горит точно жаркое пламя, точно драгоценная кровь павших героев-гвардейцев.
      Безверхов в речи заявил:
      - Знамя будет находиться в надежных руках. С этим знаменем, как символом победы, мы и впредь будем истреблять немецких захватчиков всех до единого.
      Парад заканчивается. Войска проходят церемониальным маршем.
      А впереди были новые бои и сражения.
      В заключение речи М. И. Калинин от всей души пожелал нашим частям, чтобы воинская честь не только была сохранена, но и чтобы к славной истории боев под Москвой присоединились в будущих сражениях новые замечательные победы над фашистами.
      Это был наказ Родины.
      А на следующий день во всех частях прошли митинги и собрания. Воины нашей армии с радостью воспринимали наказ М. И. Калинина и клялись прославить свои боевые знамена новыми победами, полным разгромом врага.
      19 января в армию поступило распоряжение командующего Западным фронтом о выводе нашей армии в резерв Ставки. В этот же день в армию поступило приказание Ставки. Вот оно: "Заместителю наркома обороны СССР армейскому комиссару 1-го ранга тов. Щаденко.
      Начальнику Главного артиллерийского управления Красной Армии генерал-полковнику тов. Яковлеву.
      Копия: Командующему 1-й Ударной армии.
      1-я Ударная армия к исходу 21.1.42 г. выводится в резерв Верховного Главнокомандования в составе: 2-й гвардейской стрелковой бригады, 44, 47, 50, 56, 46 и 41-й стрелковых бригад, 62-й и 84-й морских стрелковых бригад, 123-го танкового батальона, 1, 2, 4, 5, 7, 8, 17, 18, 19, 20-го лыжных батальонов, 701-го ПАП, 1, 3 и 38-го гвардейских минометных дивизионов, управление армии со всеми армейскими частями в район Завидово, Решетникове, Клин, Покровка, Высоковское. Штаб армии - Клин.
      Ставка Верховного Главнокомандования приказывает:
      1. К 25.1.42 г. полностью доукомплектовать личным и конным составом и довооружить по штатам и табелям все выведенные в резерв соединения и части 1-й Ударной армии, пополнение людским составом должно быть произведено из частей лучших, наиболее подготовленных контингентов.
      2. План дообеспечения, составленный на основании заявок, должен быть представлен командованием 1-й Ударной армии в каждое центральное управление к 18.00 20.1.42 г. и в ГШКА к 15.00 21.1.42 г.
      Ставка Верховного Главнокомандования. 19.1.42 г.
      Сталин, Василевский"{31}.
      Ставка Верховного Главнокомандования в короткий срок пополнила нашу армию людьми, техникой и вооружением. Шла упорная учеба. Бывалые воины передавали свой боевой опыт новому пополнению. Проводились совещания военкомов и начальников политотделов, семинары пропагандистов, секретарей партийных и комсомольских организаций. На них подводили итоги партийно-политической работы в боевой обстановке.
      Политорганы, партийные организации оформляли прием в партию, выдавали вновь принятым в партию партийные билеты. В каждой роте и батарее создавали полнокровные партийные организации. Расставляли партийные кадры. В торжественной обстановке вручали правительственные награды.
      Шел упорный процесс сколачивания частей и подразделений. Армия готовилась к новым боям и сражениям на новом северо-западном направлении.
      Наступило 29 января. Армия получила приказ о передислокации в район Старой Руссы. И пошли эшелоны в район сосредоточения. Ознакомившись с положением дел, я 4 февраля выехал для доклада и получения указаний в политуправление Северо-Западного фронта.