П. Абанин. Начальниками и помощниками начальников связи авиационных соединений и районов авиационного базирования в разное время служили подполковники А. Ф. Ратушняк и В. М. Сонин, майоры В. Г. Батуров, П. М. Головкин, Н. В. Иосько, Г. И. Махорин, Л. М. Юмин, капитаны М. В. Котов, С. Т. Мартыненко, А. И. Пелевин, Ф. И. Самойлов, Г. И. Шевченко, инженер-капитан М. П. Самарин и др. Майор В. Г. Батуров, начальник связи 242-й ночной бомбардировочной авиационной дивизии, проявил инициативу в установке на самолете У-2, не имевшем никаких средств радиосвязи, самолетную радиостанцию РСБ для передачи с борта У-2 разведывательных данных и метеоданных, для обеспечения боевой работы дивизии ночью. Сам бывший штурман, В. Г. Батуров неоднократно летал на этом экспериментальном У-2. Однако вследствие слабой металлизации самолета У-2 и отсутствия экранировки зажигания мотора радиосвязь получалась неустойчивой, и эксперименты прекратились.
      Дмитрий Власович Хрусталев, опытный связист, окончивший Академию связи им. С. М. Буденного, умел правильно организовать работу отдела связи.
      В начале 1943 г. Д. В. Хрусталева назначили начальником связи 2-й воздушной армии 1-го Украинского фронта, а на его место прибыл майор Даниил Гаврилович Денисенко, отличнейший радист, мотоциклист и хороший летчик, выучившийся летать на У-2 самостоятельно без всякого училища.
      Здесь я позволю себе сделать маленькое отступление. Я служу в войсках связи ВВС уже четвертый десяток, работал с многими авиационными связистами и должен сказать, что большинство из них имели схожие черты характера высокую оперативность в работе, решительность, умение ценить время и быстро принимать решение (это тоже важно, так как если решение окажется неверным, то есть еще время его исправить), высоко развитое чувство товарищества и взаимной выручки. Думаю, что эти черты характера вырабатываются условиями и особенностями работы связистов, ведь в любом деле, в любой обстановке при организации любого пункта управления и оборудовании узла связи связисты должны начать работу одними из первых и закончить ее в числе последних, а сделать это невозможно без высокой организованности, быстроты и четкости действий, без умения ценить время, силы и средства.
      Условия для организации связи в 6-й воздушной армии были не очень благоприятными, проводная телефонная и телеграфная связь
      на территории Северо-Западного фронта развита была весьма слабо, да и то подвергалась с первого дня войны постоянным и систематическим разрушениям авиацией противника. А поэтому проводная связь была сильно разрушена. Ведь в то время, к сожалению, основные проводные линии связи были воздушными, т. е. подвешенными на деревянных или металлических опорах по обеим сторонам шоссейных и железных дорог, и из-за этого легко уязвимыми.
      При бомбардировках и штурмовках скопления или передвижения наших войск, автотранспорта, танков, другой техники на дорогах и железнодорожных станциях линии проводной связи выводились из строя непрерывно и повсеместно.
      В городах Псков, Старая Русса, Новгород, Демянск, Порхов, Дно, Опочка и других были повреждены или разбиты не только линии связи, но и узлы (конторы) связи Наркомата связи, т. е. линейные и станционные сооружения.
      При этом надо отдать должное самоотверженной, героической работе гражданских связистов, которые буквально под бомбежкой восстанавливали разрушенную связь. Я был очевидцем, как в конце июля или начале августа 1941 г. во время налета фашистской авиации на Крестцы одна из бомб угодила прямо, в контору связи, повредила часть здания, вырвала вводный столб, в результате чего штаб ВВС 34-й армии, размещавшийся в городе, остался без телеграфной и телефонной связи. Но через сравнительно небольшой промежуток времени персонал конторы восстановил связь.
      Работа ^гражданских связистов была скромна и незаметна, но без их труда, тем более в 1941 г., когда военная система связи фронтов еще только начинала создаваться, не было бы проводной связи. К большому огорчению, память не сохранила ни одной фамилии этих мужественных людей.
      Из-за ограниченных возможностей организации проводных телефонных связей для управления авиационными соединениями и частями использовались преимущественно телеграфные связи на аппаратах СТ-35 и Морзе. Телефонную же связь удавалось организовать главным образом с близрасположенными пунктами управления, штабами и аэродромами, но слышимость была неважная.
      Работа авиационных связистов, организовывавших и устанавливавших связь, в особенности проводную, между пунктами управления воздушной армии, авиационных соединений и частей, связь с аэродромами, была бы невозможна без теснейшего контакта со связистами штаба фронта, без руководства и помощи со стороны последних.
      С чувством большой признательности и благодарности за доброе отношение и внимание к нуждам воздушной армии вспоминаю руководящих работников-связистов Северо-Западного фронта П. М. Курочкина, Н. С. Матвеева, П. Ф. Семенихина, В. В. Звенигородского, В. Н. Кессених и др.
      В составе авиационных частей связи фронта в начале войны имелись маломощные линейно-кабельные и кабельно-шестовые взводы, которые могли обеспечить проводную связь на аэродромах и пунктах управления, но не больше. Восстановление же разрушенных проводных связей и строительство новых на территории фронта велось линейно-строительными частями фронта и общевойсковых армий. Поэтому заявка воздушной армии на потребные телефонно-телеграфные связи представлялась начальнику связи фронта и включалась им в план строительства связи фронта.
      Отношение к радиосвязи, как к средству управления, у многих командиров штабов и летчиков в то время было откровенно недоверчивое. Внедрялась радиосвязь с трудом, летчики сомневались в ее надежности, не понимали ее достоинств, поэтому связистам приходилось убеждать их в необходимости и незаменимости радиосвязи, доказывать, что радиосвязь во многих случаях может не только выручить их в бою, но и спасти им жизнь, как это не раз и бывало потом.
      Летчиков можно было понять, ведь даже в бою нужно было отвлекать внимание на установление и поддержание радиосвязи.
      Пренебрежение радиосвязью со стороны некоторых штабных работников объяснялось совсем другими мотивами. Телеграмму по БОДО или СТ-35 разрешалось давать открыто, кодируя только аэродромы, населенные пункты, наименование штабов, время и некоторые другие данные, радиограмму же требовалось кодировать всю целиком от заголовка до подписи. Конечно, на это уходило много времени, тем более что переговорные таблицы были сложны и громоздки. К тому же при кодировании, передаче и раскодировании нередко допускались искажения, что вызывало дополнительные запросы, тратилось время и т. д.
      Все это привело к тому, что командующий ВВС Северо-Западного фронта генерал-майор Д. Ф. Кондратюк издал специальный приказ в отношении использования радио, после чего ситуация в 6-й воздушной армии резко изменилась.
      Работа связистов в боевой обстановке в немалой степени зависела от взаимоотношений с руководящими работниками оперативного отдела штаба воздушной армии и авиасоединений. Ведь именно они разрабатывали различные планы боевых действий, аэродромного маневра, передислокации штабов и пунктов управления, поэтому тесный контакт с оперативным отделом являлся совершенно необходимым и обязательным, так как способствовал правильному выбору мест пунктов управления, своевременной организации связи и передаче необходимых распоряжений и приказаний подчиненным войскам.
      В оперативном отделе 6-й воздушной армии работали четыре Миши - майоры М. Ф. Возженников, М. С. Вайнштейн, М. Т. Зубцов и капитан М. П. Одинцов, отлично понимавшие нелегкие задачи связистов, поэтому всегда старавшиеся, в пределах допустимого, держать связистов в курсе обстановки и предстоящих событий, чтобы дать возможность выиграть время на организацию той или иной связи. Если же со связью что-нибудь не ладилось, а таких случаев было немало, они терпеливо ожидали восстановления связи и не спешили бежать к начальнику отдела и докладывать, что "связи нет".
      В целом радиосвязь между пунктами управления воздушной армии, авиационных соединений и частей работала довольно устойчиво, помех противник не создавал и условия для .ведения радиосвязи были вполне нормальными. Но вот с управлением боевыми действиями авиации в воздухе дело обстояло значительно хуже, поскольку в те годы не на каждом самолете имелись приемо-передающие радиостанции, а на части самолетов устанавливались только приемники, следовательно, с этими самолетами осуществлять можно было только одностороннюю радиосвязь земля - самолет. Летчик имел возможность принимать команды с земли, но сам передать на командный пункт ничего не мог, потому что на борту не было передатчика. Это обстоятельство приходилось нам учитывать при организации и использовании воздушной радиосвязи.
      В июле 1942 г. на командном пункте командующего 11-й армией находилась авиационная группа с радиосредствами во главе с начальником штаба 6-й воздушной армии генерал-майором В. А. Чумаковым, в состав которой входили майор Н. Ф. Щепанков, автор этих строк и другие товарищи. Группа получила задачу обеспечить взаимодействие с войсками 11-й армии.
      С рассветом мы выезжали на наблюдательный пункт, располагавшийся на одной из высот в четырех-пяти километрах от переднего края. На высоте был сооружен небольшой блиндаж для генералов и других командиров, находившихся на наблюдательном пункте. Радиостанцию РСБ для связи с самолетами ставили в 200 - 300 м в капонир на обратном скате высоты, маскировали ветками, а микрофон и динамик от нее устанавливали прямо на вышку, построенную рядом с блиндажом. Несколько раз приезжал на наш НП заместитель командующего 6-й воздушной армией по политической части генерал И. В. Машнин.
      Позиции наших войск и высота обстреливались артиллерией противника. В зависимости от хода боя на вышку поднимались командующий 11-й армией генерал-лейтенант В. И. Морозов, командующий войсками Северо-Западного фронта генерал-лейтенант П. А. Курочкин и представитель Ставки Маршал Советского Союза С. К. Тимошенко, которые громко и весело обсуждали низкое качество стрельбы немецких артиллеристов - "недолет", "перелет", "опять промазал" и т. д. Такое хладнокровие и выдержку мне видеть не приходилось, поскольку под артиллерийским обстрелом я был впервые в жизни и каждый раз машинально наклонял голову навстречу летящему снаряду, что вызывало добродушные шутки с их стороны до тех пор, пока я не перестал "кланяться" снарядам. Нам с генералом В. А. Чумаковым во время налетов авиации противника приходилось управлять истребителями и наводить их на фашистские бомбардировщики. Вылеты наших истребителей с аэродромов планировались так, чтобы в каждой группе, хотя бы у ведущего, обязательно была приемо-передающая радиостанция для двусторонней связи с нашим наблюдательным пунктом. Если приходящая группа самолетов на связь не выходила, на вызовы не отвечала, то мы устанавливали связь командой: "Ласточка", я "Колокол", если понял, - покачай". Когда самолет покачивал плоскостями, это значило, что все в порядке, летчик нас понимает, связь хотя и односторонняя, но есть, значит группа управляема.
      По мере увеличения количества самолетов в составе 6-й воздушной армии, в том числе оснащенных приемо-передающими радиостанциями, а также по мере накопления опыта в управлении авиацией изменялся и порядок установления и поддержания радиосвязи с самолетами, порядок самого управления ими.
      На наблюдательном пункте командующего 6-й воздушной армией с ноября 1942 г. был установлен такой порядок управления самолетами в воздухе: все без исключения самолеты (бомбардировщики, штурмовики и истребители) при следовании на задание и обратно должны были связываться по радио с наблюдательным пунктом командующего, размещавшимся в каменном доме в д. Сельцо, в районе командного пункта командующего Северо-Западным фронтом. В доме с чердака на крышу вырубили проем, в котором построили деревянную вышку с маленькой площадкой для трех-четырех человек. На площадку были вынесены микрофоны и динамики от радиостанций РАФ, 11-АК и РСБ, укрытых в 300 - 500 м в капонирах и сараях. На вышке во время действий авиации находились командующий 6-й воздушной армией генерал Д. Ф. Кондратюк, его заместитель генерал Ф. П. Полынин и я. Иногда туда вызывался для доклада и метеоролог.
      В мои функции входило устанавливать связь с самолетами, сообщать им воздушную и метеорологическую обстановку, передавать необходимые команды и распоряжения командующего и поддерживать радиосвязь с авиационными представителями воздушной армии и авиасоединений в наземных войсках. Иногда Д. Ф. Кондратюк и Ф. П. Полынин сами держали радиосвязь с самолетами, используя свои личные позывные, известные каждому летчику воздушной армии.
      Ведущий группы докладывал о подходе к наблюдательному пункту, просил сообщить воздушную и метеорологическую обстановку и разрешить следовать на задание. Все летчики внимательно слушали радиостанцию наблюдательного пункта, чтобы узнать обстановку в воздухе. С излишними разговорами в строю мы вели беспощадную борьбу, так как они не только затрудняли управление, но и могли стать источником сообщения о вылетах нашей авиации.
      Когда самолеты пролетали наблюдательный пункт и приближались к линии фронта, с ними вступали в радиосвязь авиационные представители в наземных войсках, которые сообщали им наземную и воздушную обстановку в данном районе боевых действий, указывали наземные и воздушные цели и по возможности наводили на них. Один из авиационных представителей штаба 6-й воздушной армии капитан Иван Васильевич Маргорский долгое время вместе с радиостанцией РСБ размещался в разрушенной церкви, одиноко стоявшей в полностью сожженном селе. В одну из темных ночей, чтобы не заметили немцы, в эту церковь въехала автомобильная радиостанция РСБ, с помощью которой И. В. Маргорский вступал в радиосвязь с истребителями, сообщая им воздушную обстановку и помогая вести воздушные бои.
      На обратном пути ведущие групп докладывали о выполнении задания, своих потерях, если они были, и потерях противника в воздухе, и обязательно получали оценку своей работы либо от авиационного представителя, либо от командующего воздушной армией. Иногда через ведущих групп, возвращавшихся с задания, командующий отдавал распоряжения в штабы авиасоединений, частей и на аэродромы о высылке следующих запланированных групп самолетов или, наоборот, отмене ее.
      Этот способ управления применялся для выигрыша времени, главным образом, когда не было прямой связи с тем или иным штабом или аэродромом, а обстановка на поле боя требовала немедленных действий авиации, в особенности штурмовиков и истребителей, - в таких случаях боевые самолеты, возвращавшиеся на свои аэродромы с задания, использовались как самолеты связи.
      Сейчас командная связь с самолетами ведется в ультракоротковолновом диапазоне, без поиска и подстройки радиостанций; простым нажатием кнопок можно переходить с одной волны на Другую. Связь устойчивая, уверенная. Имеются точнейшие приборы для настройки.
      А в годы Великой Отечественной войны коротковолновые радиоприемники и радиопередатчики нужно было постоянно подстраивать, чтобы не потерять или, наоборот, чтобы найти корреспондента. Стабильность была невысокая, было очень много треска, шума, взаимных радиопомех, и часто случалось, что радиостанции, настроенные на одну и ту же условную волну, вследствие нестабильности работы передатчиков, неточности и расхождения в настройке не находили друг друга в эфире. Чтобы этого избежать, мы установили ежедневную передачу радиостанций РАТ эталонной частоты, по которой на всех пунктах управления и аэродромах настраивали самолетные и наземные приемники, а по настроенным приемникам настраивали передатчики. Это значительно улучшило качество и устойчивость радиосвязи.
      Долгое время мы выезжали на наблюдательный пункт только с радиjсредствами: устанавливали радиосвязь со штабами 6-й воздушной армии, авиапредставителями в наземных войсках, авиасоединениями и все необходимые распоряжения отдавали по радио. Но чем теснее становилось взаимодействие авиации с наземными войсками, тем важнее была роль наблюдательного пункта воздушной армии в управлении боевыми действиями авиации и, следовательно, тем больше требовалось различных связей телеграфных, телефонных, радио.
      И тогда нам пришлось в подвале уже упоминавшегося дома развернуть и оборудовать телеграфную, телефонную и электропитающую станцию. Установили телеграфные связи по СТ-35 со штабом воздушной армии, узлом связи наблюдательного пункта командующего Северо-Западным фронтом, командного пункта командующего 11-й армией, телефонную связь - с ближайшими аэродромами и площадками засады в непосредственной близости к линии фронта, на которых несколько истребителей были готовы немедленно вылететь на перехват бомбардировщиков противника.
      В начале 1943 г. в командование 6-й армией вступил генерал Ф. П. Полынин. Командующий армией, а также офицеры оперативной группы всегда имели теперь необходимую информацию о наземной обстановке, действиях своих войск, соседей, противника, планах на следующие сутки, более полные, точные разведывательные и метеорологические данные и другую информацию.
      Таким образом, наблюдательный пункт превратился в сравнительно хорошо оборудованный и обеспеченный связью передовой командный пункт командующего воздушной армией, хотя в то время такого термина еще и не существовало.
      На НП командующего, кроме автора этих воспоминаний, находились связисты старшие лейтенанты В. А. Павлов, К. В. Дубов, начальники радиостанций Александр Дубинчик, Николай Олейник, Александр Морозов, Александр Карпенко, Василий Дунаев, радисты Александра Хотина, Анна Герасимова, Софья Гущина, Нина Наговицына, Михаил Кузнецов, Николай Спиридонов, Серафима Рябинина, Прасковья Новожилова, телефонистка Ксения Долгих, шоферы Сергей Гусев и Анатолий Чайкин. С последним мне довелось много поездить по фронтовым дорогам на полуторке.
      Работа на наблюдательном пункте была весьма напряженной не только по объему и ответственности, но и потому, что там вследствие близости фронта всегда чувствовалась фронтовая настороженность. Однако все, в том числе 19 - 20-летние девушки, работали спокойно, уверенно и даже не бегали в щели при приближении самолетов противника.
      Первыми радистками, прибывшими в 6-ю воздушную армию, были девушки с Урала, десятиклассницы Свердловской и Кировской областей и студентки педагогического, юридического институтов и Государственного университета в Свердловске. В августе 1941 г. они начали обучаться на радиокурсах, а уже в ноябре все те, кто научился приему и передаче 60 - 80 знаков азбуки Морзе в минуту, были отправлены на фронты. В первых числах декабря 1941 г. часть из них прибыла и на Северо-Западный фронт в г. Валдай на распределительный пункт, где их уже ожидали помощник по радио начальника связи ВВС фронта майор М. А. Бритван, старшина радиороты Николай Морозов и начальник радиостанции РАФ сержант Александр Дубинчик.
      После прибытия девушек в радиороту с ними провели дополнительную подготовку по приему и передаче и изучению радиостанций, а затем распределили по радиостанциям. Так началась их служба в действующей армии, полная волнений и тревог. Несколько позже прибыли радистки и из Иванова.
      Подавляющее большинство из них были комсомолками, полными энергии, задора, уверенности в победе, к этому времени уже отлично знавшими свою специальность и работавшими в любых условиях столько, сколько было нужно.
      Вечерами, когда боевое напряжение немного спадало, свободные от дежурства связисты собирались в маленькой избушке и пели задушевные русские и советские песни, в особенности полюбившуюся всем "Землянку" и лермонтовский "Парус" - запевали Шура Хотина, Соня Гущина и Таня Новожилова, обладавшие нежными и красивыми голосами. Остальные вполголоса подтягивали. Песня сплачивала коллектив, поднимала настроение и вызывала в сердцах поющих и слушающих самые высокие чувства.
      Для управления самолетами в феврале 1943 г. в районе Демянска был организован наблюдательный пункт командующего 6-й воздушной армией, который возглавил заместитель командующего генерал-майор авиации К. Д. Дмитриев. В это время немецкое командование пыталось вывести свои войска из окружения через так называемый рамушевский коридор, поэтому вражеская артиллерия и авиация проявляли повышенную активность, не жалели бомб и снарядов, стремясь обеспечить своим войскам наилучшие условия выхода из окружения.
      Для управления авиацией, главным образом истребительной, привлеченной для борьбы с ВВС противника, в районе НП между двух корабельных сосен соорудили хорошо замаскированную соснами высоченную площадку, с которой довольно далеко просматривалось поле боя. На эту площадку подали выносы от двух радиостанций для связи с самолетами, установили прямой телефон в блиндаж генерала К. Д. Дмитриева.
      Однажды днем, когда воздушная обстановка была сравнительно спокойной и на вышке никого, кроме меня и дежурного телефониста, не было, вдалеке появилась группа вражеских самолетов Ю-87. Их легко было узнавать по неубиравшимся шасси. И в это же время подошла для патрулирования четверка наших истребителей, которую я стал немедленно вызывать на связь и наводить на группу "юнкерсов". Но ведущий группы на вызовы не отвечал и команду не выполнял.
      Тут я заметил, что к нашей вышке неторопливо подходят одетые в бекеши Маршал Советского Союза С. К. Тимошенко и командующий 27-й армией генерал-лейтенант Ф. П. Озеров. Вот они подошли, посмотрели вверх на лестницу и начали медленно по ней подниматься.
      Тут же я по телефону доложил об этом генералу К. Д. Дмитриеву, находившемуся в землянке метрах в 400 от вышки. Положение было не из веселых: непрерывно зову истребителей, но они молчат и по-прежнему держатся в стороне и выше "юнкерсов". А они все ближе и ближе. Когда маршал поднялся на вышку, я доложил ему воздушную обстановку и еще раз очень громко приказал истребителям атаковать группу бомбардировщиков. И в это мгновение истребители, то ли они услышали, наконец, команду, то ли сами увидели противника, вдруг стремительно ринулись на "юнкерсов". Два или три самолета загорелись, а остальные бросились врассыпную, беспорядочно сбрасывая бомбы на головы своих же войск.
      Был ясный тихий морозный день, небо синее-синее и видимость, как шутят в авиации, миллион на миллион.
      Впечатление было настолько сильным и ярким, атака истребителей так молниеносна и красива, что маршал Тимошенко, по-видимому, был просто поражен и приказал поднявшемуся к этому времени на вышку генералу Дмитриеву представить всю четверку к награждению орденами Красного Знамени.
      Армейским связистам вообще и авиационным в частности приходилось на войне обеспечивать и организовывать связь на аэродромах и пунктах управления в самых различных условиях, днем и ночью, при любой погоде, нередко под артиллерийским обстрелом и чаще под бомбежкой противника.
      Поскольку радиосвязь играла все более важную роль в управлении войсками и ее удельный вес среди других средств управления с каждым годом рос, мы стали искать такие способы ее организации, которые давали бы оптимальное качество радиосвязи в сочетании с экономией сил и средств.
      Качество радиосвязи улучшилось благодаря способу разнесения приема и передачи. Конечно, сам по себе этот принцип не новый - стационарные радиоцентры, как военные, так и гражданские, именно так и строились. Но во фронтовых, полевых условиях в 6-й воздушной армии мы применили его впервые, так как до этого радиосвязь осуществлялась каждой радиостанцией самостоятельно.
      Приемный узел размещался в большой землянке, вблизи командного пункта армии, чтобы можно было быстро доставлять радиограммы. В нем устанавливались 12 - 15 приемников, часть которых ввиду нехватки приемников снималась даже с радиостанций, повыше поднимались антенны и на каждом рабочем месте радиста ставили телеграфный ключ. У дежурного по радио имелся маленький коммутатор или номерничок, который позволял подключать любой передатчик на любое рабочее место приема. Для этого с приемного узла кабелем ПТГ-19 прокладывались линии связи к группе передатчиков, по которым и осуществлялись их модуляция и манипуляция.
      Работа в системе разнесенных узлов сберегала силы и средства, делала связь более оперативной и непрерывной, поскольку в любой момент вместо одного приемника или передатчика, в случае их неисправности, начинал действовать другой, свободный или резервный.
      Кроме того, и это тоже важно, значительно сокращался наряд на охрану радиосредств, так как вместо охраны каждой отдельно стоящей радиостанции, если бы она вела самостоятельную радиосвязь, охранялась группа радиостанций, размещавшихся вместе и составлявших общий лагерь.
      Недостатком такого способа размещения и работы радиосредств было увеличение вероятности их одновременного поражения авиацией противника с воздуха, а также утрата радистами передающего радиоузла своей квалификации радиста, потому что им не приходилось ни принимать, ни передавать радиограмм, они только настраивали передатчики радиостанций. Чтобы этого избежать, мы вынуждены были периодически менять местами радистов приемного и передающего узлов.
      Дежурными по радио работали младшие лейтенанты М. С. Кузнецов, бывший радист, награжденный за обеспечение радиосвязи во время бомбежки ВПУ под Торжком медалью "За отвагу", В. Г. Дунаев, погибший в 1944 г., лейтенант А. И. Шишов, старшина А. Ф. Карпенко.
      Начальником приемного узла (радиобюро) была хорошая радистка Клавдия Степановна Стенина{53}, ныне руководитель конструкторской группы крупного уральского предприятия. После нее начальником радиобюро стала Аня Герасимова, отличная радистка, высококвалифицированная и дисциплинированная.
      Начальниками радиостанций РАФ, 11-АК и РСБ работали Иван Клименко, исключительно одаренный человек, знавший наизусть схемы всех радиостанций, первым освоивший радиостанции СЦР-399, Александр Морозов, Владимир Власов, Николай Олейник, Михаил Черный, Елизавета Монахова и другие товарищи, имена которых мне не удалось вспомнить.
      Радистами на различных радиостанциях и в радиобюро работали Нина Спиридонова, Мордух Черняк, Иван Кузьмичев, братья Николай и Петр Хвощинские, Нина Васильева, Николай Коломцев, Манефа Шляпникова, Мария Белоусова, Руфа Микрюкова, Люся Гурвиц, Тося Казакова, Мария Новикова, Серафима Рябинина, Нина Наговицына, Паня Новожилова, Петр Ачканов, Люся Чернышева, Зоя Федосеева, Люба Окунева, Оля Курильчик, Нина Казакова, Тоня Мусихина, Ира Плотникова, Тоня Борисова, Нина Кверденева, Мария Лазарева (она была на дежурстве ранена, но продолжала передавать радиограмму; позднее ее наградили медалью "За боевые заслуги"), горячая, быстрая и энергичная Соня Гущина, комсорг радиороты, а потом радиобатальона, ныне директор школы, радистка экстра-класса Шура Хотина, умевшая в любых условиях радиоприема из сотни ненужных радиосигналов выбрать один, единственный, драгоценный, ныне начальник юридического консультационного бюро Нижнетагильского металлургического комбината.
      Электромеханиками радиостанций были Николай Чибисов, Степан Тимофеев, Иван Ветров, Валя Ложкова. В 1943 г. за четкое обеспечение радиосвязи были награждены медалью "За боевые заслуги" М. Шляпникова, А. Хотина, Т. Казакова, С. Гущина, А. Герасимова, И. Токарев, М. Волович, Н. Борисов и др.
      Особое внимание уделялось радиосвязи со штабом ВВС (Москва), на этой связи постоянно, в течение всей войны использовалась единственная в полку связи радиостанция РАТ, начальниками которой в разное время были капитаны И. М. Неминущий и Н. И. Алпатов. Радиостанцию всячески берегли, работать на ней считалось почетной обязанностью. И только самые дисциплинированные и квалифицированные радисты и электромеханики могли рассчитывать на честь быть в экипаже этой станции.
      Через радиостанцию РАТ осуществлялась не только обычная слуховая телеграфная связь со штабом ВВС, но и буквопечатающая радиосвязь по БОДО. В этом была ее особенная ценность.
      На РАТ работали радистами и старшими радистами Николай Борисов, Иван Токарев, Петр Ачканов, Нина Кверденева, Мария Лазарова, Нина Васильева, Евдокия Шуверова, электромеханиками и шоферами рядовые Леднев, Скрылев, Ломанов.
      Радиовзводами командовали лейтенант Александр Харчук, старшина Александр Карпенко, радиоротой - старший лейтенант Владимир Алексеевич Вагин, его заместителем по политической части был капитан М. П. Лещенко.
      В годы Великой Отечественной войны было много случаев совместных действий фронтов или временной поддержки частью сил одного фронта боевых действий соседнего фронта. Это особенно часто бывало с авиационными соединениями, маневренность которых позволяла быстро и оперативно перебрасывать их с одного фронта на другой. Например, в конце сентября 1943 г. из 6-й воздушной армии Северо-Западного фронта в помощь 3-й воздушной армии Калининского фронта, а потом 15-й воздушной армии 1-го Прибалтийского фронта была переброшена крупная группа штурмовой и истребительной авиации под общим командованием заместителя командующего 6-й воздушной армией генерал-майора авиации К. Д. Дмитриева с целью поддержания с воздуха наступательных действий войск Калининского фронта в Невельской операции. В состав оперативной группы при нем входили майор М. Т. Зубцов, капитан М. П. Одинцов, шифровальщики, метеорологи, разведчики. Начальником связи группы был назначен я, а помощником - старший лейтенант В. А. Павлов.
      Командный пункт оперативной группы разместился в землянках на окраине аэродрома, рядом оборудовали телеграфную и телефонную станции и метрах в 300 - 400 - приемный радиоузел, а группу передатчиков вынесли за пределы аэродрома в сосновую рощицу. Причем все средства связи с личным составом выделялись сначала 3-й (начальник связи подполковник И. И. Морозов), а потом 15-й (начальник связи подполковник К. Ф. Прокофьев) воздушными армиями. Установили необходимую проводную и радиосвязь с командными пунктами 3-й (потом 15-й), 6-й воздушных армий, подчиненными авиационными полками. Вначале было довольно трудно, так как средства связи и обслуживающий персонал были нам не знакомы. Однако вскоре все наладилось, поскольку экипажи были достаточно подготовленными, дело знали и связь работала устойчиво. Безотказно действовавшая радиосвязь с истребителями и штурмовиками нашей группы и взаимодействие с авиацией 3-й (15-й) воздушной армии способствовали успешному выполнению фронтом поставленных задач.