Так. Возвращение домой откладывается. Сначала надо вернуться в себя. Вспомним опыты Фейнмана по управлению сном. Пусть герои этого бреда пошлют меня домой. А для этого буду воспринимать их как реальность, и действовать в этой реальности, по возможности стараясь ее не злить, а то выйдет из под контроля.
      - Итак, чтобы покончить с персоналиями: Вы - Иван Петрович Рюриков, с Дятлом Вы уже знакомы, ну а я - Леший, - сказал зеленый павиан, - У Вас, я полагаю, накопилось немало вопросов. Давайте пройдем в более удобное место, и я на них отвечу.
      Я покорно поднялся на ноги.
      - Мальчики, домой! - раздался за спиной хотя и рык, но вполне членораздельный, так иногда разговаривают медведи в мультфильмах.
      Я оглянулся. Медвежата помладше, хныча: "ну ма-а-ам, давай еще погуляем," слезли с бревна, старший вдруг вынул изо рта здоровенный комок жевательной резинки, клубничный запах которой явственно донесся за десять метров, прилепил было ее к дереву, но под укоризненным взглядом мамаши отодрал и понес в лапе.
      Все семейство тронулось мимо нас в кусты, причем старший медвежонок ритмично притопывал на ходу, если не сказать: пританцовывал. Когда он поравнялся со мной, я разглядел среди густой шерсти стереонаушники в его ушах и плейер, который он для удобства повесил на шею. Дополняла картину доносившаяся из наушников, как это ни удивительно, песенка тридцатилетней давности, знаменитая "Шизгара". Медвежонок лукаво мне подмигнул, и это меня доконало.
      Давясь от смеха, я повернулся к Лешему и увидел среди кустов его стремительно удалявшуюся спину. Не будь осень, я бы его уже потерял из виду, а так мелькавшая на фоне пожелтевших листьев орешника зелень его меха позволяла хоть как-то ориентироваться, пока я бежал за ним. Потом он вдруг исчез, как сквозь землю провалился. Я подбежал к тому месту, где это произошло, и увидел открытый лаз в земле, из которого доносился громоподобный хохот. Вниз вели ступеньки. Я скатился по ним и тоже расхохотался в голос. -==III==
      Минут пять мы на пару отводили душу, потом я вытер слезы и увидел, что Леший опять серьезен, хотя в глазах его и осталась смешинка.
      - Уж эта мне современная молодежь... Ну, ладно, к делу. Я готов ответить на Ваши вопросы. Присаживайтесь.
      Пока я оглядывался, Леший закрыл входную дверь (именно дверь, ибо в помещение вел коридор, оканчивавшийся лестницей наверх). Освещенный то ли керосиновой лампой, то ли чем-то под нее стилизованным, ибо таких ярких керосиновых ламп я в жизни не видел, интерьер землянки был прост, если не сказать: аскетичен. Грубо сколоченный стол, три колченогих табурета, в углу - топчан, явно под размер Лешего, то есть величиной с небольшой аэродром. А в другом углу... В другом углу синел экран компьютера. Черт его знает, к чему он был подключен, но вид экрана при загруженном девятом "Нортоне" я ни с чем не спутаю. Хотя древнеславянский шрифт на экране и делал картину чуть менее привычной, но в конце концов, на общем фоне это - мелочи. Ибо монитор представлял собой овальное серебряное полированное блюдо, стоявшее на ребре под углом, исключавшим любую возможность равновесия, по его краю катался роскошный фрукт - алма-атинский апорт с два кулака величиной, системного блока просто не было, а клавиатура явно лежала отдельно, безо всяких соединительных проводов, что само по себе - не такая уж и новость, не будь она сделана из дерева, то, что называется: без единого гвоздя. Все-таки, удивительно изощренный у меня бред. Пожалуй, пора вообще перестать удивляться, если я не хочу окончательно сойти с ума. Я сел на один из табуретов и повернулся к Лешему.
      - Вопросов у меня, надо сказать, слишком много, и они почти все сплошь дурацкие. Наименее дурацкий - где я нахожусь, и как мне попасть домой.
      - Ну, не такой уж он дурацкий, а на самом деле - вы ведь любите фантастику, кстати, это одна из причин, почему мы обратились именно к Вам, вот и подберите в ней объяснение по вкусу. Что-нибудь о параллельных мирах... Мы здесь как-то не задумываемся о физике этих вещей, просто пользуемся. Если хотите, колдовство. А домой мы вас вернем. Именно в то место и то время, которое Вы нам укажете. У вас дома и волноваться не начнут. Для них Вы на полдня уехали - так и вернетесь. Хотя, у вас дома и волноваться-то некому. Как видите, Иван Петрович, мы Вас неплохо знаем. Если на то пошло, Вы уже и сами заметили, что мы с вашим миром вполне знакомы, а стало быть можем его навещать, когда захотим, и даже кое-что заимствуем, хотя главным образом в культурном плане или в виде общих идей. Та же "Шизгара", та же идея вычислительной техники... Кстати, специалист по ней нам и нужен.
      - А зачем, собственно?
      - По специальности. Вы - специалист по компьютерным вирусам и защите сетей данных. А к нам кто-то залез и портит помаленьку, причем делает это настолько тонко, что не удается его вычислить.
      - А что, ваши сети организованы сходным образом с теми, что у меня дома?
      - Они одинаковы во всех мирах. Существует одна наилучшая схема, и как ни идет развитие - результат один. Если бы мы не хотели не слишком афишировать у вас факт своего существования, можно было бы даже ставить вопрос о совместимости форматов данных, хотя техническое исполнение у нас совсем другое.
      - Хорошо. Тогда еще вопрос. Вот Вы все говорите: мы, мы. А собственно, кто это - вы?
      - Хм. Признаться, этого вопроса я ожидал раньше. Мы - это лесной народ Княжества Московского. Так мы сами себя называем, а Вам из книг более знакомо другое наименование: маленький народец.
      - То есть всяческая местная нечистая сила.
      - Можно, конечно, сказать и так, и для первого раза я даже не обижусь. Видите ли, между лесным народом и нечистой силой примерно такая же разница, что и между известной вам германской нацией и теми германскими племенами, которых именовали варварами, и которые разрушили Рим.
      - Мне кажется, я понял. Прошу прощения. Только, Вы конечно извините, я кроме Вас еще не видел ни одного представителя этого самого лесного народа.
      - Ну, как же! А Дятел?
      - Дятел... А другие лешие, а Кикимора, а Баба-Яга, а Водяной?
      - Вообще-то, состав лесного народа с тех времен, что отражены в ваших сказках, сильно изменился. А с теми, кто здесь теперь живет, еще познакомитесь. Ведь головоломка, которую мы Вам предлагаем не на один день.
      - Если только я за нее возьмусь.
      - Возьметесь. Не потому, что мы Вас вынудим, этого не будет, а просто потому, что это интересно. Кстати, все наши технические приемы, а в терминологии Вашего мира - магические приемы, работают и у Вас. Представляете, как Вы поднимете свою квалификацию!
      - Звучит заманчиво, тем более что, кажется, вы уже тут все за меня решили. Но где я буду жить?
      - Это мы уже организовали. Дятел проводит. А пока - что Вам нужно для работы?
      - Немного. Компьютер, исполненный на ваших принципах, каковы бы они ни были, подключенный к вашей сети, для начала хотя бы на минимальном уровне доступа, какой дается новичкам. Плюс полная системная документация и руководство пользователя на то и другое. Какое-то время я потрачу просто на то, чтобы научиться работать как обычный пользователь. Я надеюсь, все мои слова понятны, ведь у вас наверняка терминология отличается от той, к которой я привык.
      - Не беспокойтесь. За большинство не поручусь, но я сам ваши названия понимаю. И я не один такой, есть еще головастые ребята. А документацию сейчас дам.
      Леший повернулся к колоде, на которой стоял компьютер. Оказалось, что это - не колода, а что-то вроде тумбочки. На передней стороне располагалась дверца, искусно замаскированная под общий фон. Леший распахнул ее, запустил руки внутрь и, сосредоточенно пыхтя, начал вынимать громоздкие инкунабулы, одни складывая в стопку около себя, а другие откладывая в сторону по одному ему понятному признаку. Я с интересом наблюдал за ним, как вдруг откуда-то сверху раздался скрип.
      Я поднял голову.
      В потолке открылся люк.
      - Не пугайтесь, это глюк, - сказал Леший, даже не оборачиваясь.
      - О, йа, Хайнер Глюк, к фашим услугам! - приглушенно донеслось сверху.
      Из люка выпала здоровенная связка воздушных шариков, как только он ее протиснул! И уже на шарики спрыгнул небольшого роста человек довольно гротескного вида. Он был одет в панталоны неопределенного цвета и черные потертые ботфорты выше колен, засаленную университетскую мантию и съехавшую набок квадратную университетскую шапочку с кисточкой. Из-под покосившегося белого парика с косичкой выбивались непокорные рыжие вихры, веснушчатое лицо с голубыми глазами, просто излучавшее обаяние, украшали небольшие очки. С первого взгляда было видно, что на такого человека если и можно сердиться, то исключительно заочно. В руках Хайнер Глюк сжимал огромный потертый портфель самого бюрократического вида, какой только можно себе представить.
      В результате приземления Глюка несколько воздушных шариков лопнули с громким треском, а остальные он принялся засовывать в свой портфель, неожиданно распахнувшийся прямо-таки до необъятной ширины.
      - Вот, знакомьтесь, - сказал Леший - магистр астрологии Веймарского университета, Хайнер Глюк. На два вопроса о нем я не знаю ответ: войдет ли он хоть раз по-нормальному, и чего нет в его портфеле. Иван Петрович Рюриков, согласившийся помочь нам с нашей проблемой в сети.
      - Это хорошо, - сказал Хайнер, закрывая портфель, - Я думаю, фам тут понравится.
      Он отряхнулся, поправил шапочку и парик, опять открыл портфель и достал оттуда мандариновое дерево в кадке, увешанное мандаринами.
      - Угощайтесь! - сказал Глюк, а сам вдруг заграбастал яблоко с экрана компьютера и принялся смачно хрустеть. Экран погас.
      - Ну что ты наделал! - с досадой воскликнул Леший.
      - Та ладно фам, стелайте перерыфф!
      От яблока в момент остался один огрызок. Хайнер опять нырнул в свой портфель, да так, что снаружи остались только болтающиеся ноги. Из портфеля донеслись самые разнообразные звуки: стук, треск, скрип, громыхание каких-то жестянок, даже, по-моему, собачий скулеж... Наконец, Глюк кончил в нем рыться и вынырнул наружу с видом, с каким укротитель в цирке вынимает голову из пасти тигра, за всю свою жизнь ни разу не чистившего зубы. В руке он держал кочан капусты. Стоило пустить кочан катиться там, где раньше катилось яблоко, как картинка на экране восстановилась, хотя зрелище было еще более занятное.
      - Скашу фам по секрету, в более южных краях обычно используют ананас, - сказал Глюк таким тоном, каким сообщают великую тайну, и заговорщицки нам подмигнул.
      Портфель захлопнул пасть, зато Леший распахнул ее, заразительно хохоча. Я уже знал, как он это умеет, да и сам устоять не смог. Хайнер лукаво глядел на нас, поблескивая стеклышками очков, потом снял их и протер краешком своей мантии. Уж не знаю, стали ли они от этого чище. Протерев очки, Глюк водрузил их на место, удовлетворенно потер руки и повернулся ко мне.
      - Итак, Ифан Петрофичч, Фы тоже сетевик, как и я, а значит, будем работать цузамен, фу, черт, как это по-русски... Софместно!
      - Ихь ферштее этвас дойч (я немного понимаю по-немецки), успокоил я его.
      - Зато я не ферштее, укоризненно сказал Леший.
      - Та уш, лучше будем гофорить по-русски.
      Люк в потолке все это время был открыт, но мы начисто про него забыли, как вдруг на плечо Лешему опустился влетевший через него Дятел.
      - Хорошо сидим? И без меня... - с легкой обидой в голосе сказал он.
      - Прости, пошалуйста, - отозвался Хайнер, - но у них тут не было фесело, пока я не пришел.
      - Я только объяснил Ивану Петровичу ситуацию. Он согласился для нас поработать.
      - А документацию по вашей технике мне так до сих пор и не дали. Леший было за ней полез, да Глюк на нас свалился.
      - Ага! Он как услышал эту вашу присказку, с тех пор только так и появляется. Благо может сделать люк в любом месте любого потолка. А Леший про его люки всегда забывает, а от них сквозняк, между прочим.
      - О, йа, Ежи Сквозняк - отличный парень. Я-таки его сюда из Варшавы перетащу.
      - Не увиливай. Все мы из за тебя насморк схватим.
      - Фот фсегда он меня, как это... О! Пилит. Прилетит, сядет на плечо и пилит.
      - Ну, ну, не плачь. Я ж по дружбе. Ты ведь прекрасно знаешь, что на тебя невозможно сердиться. И пользуешься. Ну, ладно. Замнем для ясности. Ивана уже поселили?
      - Вроде бы да, но я там еще не был. Леший сказал, ты покажешь.
      - Покажу, покажу. Вот еще что: Ивану сейчас, пожалуй, мандаринов маловато будет!
      Тут я и сам это ощутил. Да уж, Дятел был более, чем прав.
      Леший смущенно засопел и уставился в угол.
      - Кайне проблеме! - воскликнул Глюк и полез в свой портфель. -==IV==
      Из портфеля была извлечена пара лакированных туфель, в которых неторопливо материализовался официант, склонившийся перед Хайнером с вежливым: "Битте?" Последовал диалог на немецком языке в таком бешеном темпе, что я улавливал только отдельные слова. Я вообще немецкий знаю неважно. Как я понял, Хайнер делал заказ, причем какой-то вычурный. Наконец официант кивнул, сказал: "Яволь, айн момент, битте," и удалился за дверь землянки, как будто за ней находилась раздаточная ресторана. Ни интерьер, ни мебель, ни внешний вид клиентов (это включая Лешего и Дятла!), казалось, его нисколько не смутили.
      - Это что, какая-нибудь новая вариация на тему скатертисамобранки? - спросил я Глюка. Тот кивнул с довольным видом:
      - Йа, а дизайн - мой, натюрлихь!
      - Здорово. А он чаевых не требует?
      - Никогда!
      Официант вернулся с посудой, быстро и ловко накрыл на стол и через минуту принес нам жареных сарделек с зеленым горошком, салату и... баночного пива "Берлинер Бэрен" Откуда только он его тут взял? Тут же я получил и ответ: из двери высунул голову верблюд и спросил официанта: "Ист эс алес?" (Это - все?) Официант ответил "Йа, алес гуте" (да, все хорошо) и удалился за дверь.
      Я спросил Лешего:
      - Послушайте, у вас тут что, весь наш фольклор реализован в буквальном понимании?
      - А я иначе вопрос поставлю: откуда берутся идеи для вашего фольклора? И хорошо, что мы для вас - всего лишь фольклорные персонажи, а то ведь житья не дадите.
      - Но сколько вы сможете так продержаться?
      - Там видно будет. Пока держимся, а там, глядишь, вы станете мудрее, избавитесь от этого неугомонного стремления все переделать, здесь и сейчас, под свое неосведомленное понимание того, что лучше, тогда можно будет уже не скрываться. Да это уже происходит. Фраза из той части вашего фольклора, которая не навеяна нами: процесс пошел.
      - А люди здесь? Они движутся в этом направлении?
      - Здесь не так много людей, не причисляющих себя к лесному народу. Но и для них мы - часть привычной обстановки.
      - И довольно интересная часть! - вставил Дятел.
      - Если бы было фосмошно потомство от смешанных браков, люди и лесной народ давно уже слились пы в единое целое, - добавил Хайнер.
      - Кстати, Хайнер, отчего ты здесь не женишься? - спросил Дятел насмешливо, - вон у нас невеста на выданье, у болота живет.
      - Это он Бабу-Ягу имеет в виду, - шепнул мне Леший, еле удерживаясь, чтобы не фыркнуть, - Один - ноль.
      - Нет уш, фы простите, она - девушка не в моем вкусе. Вот если бы ты был девушкой, я бы на тебе женился, пили тогда на здоровье.
      - Один - один, боевая ничья! - объявил Леший.
      - Ладно, доедайте, и отведем Ивана домой. А то уже стемнеет скоро, - подытожил Дятел.
      Вновь появился официант, убрал пустые тарелки, (может быть, он грузил их на верблюда?) присев у двери, переобулся в принесенные с собой кирзовые сапоги, отдал туфли Хайнеру, который убрал их обратно в портфель, и ушел. Послышался удаляющийся топот верблюжьих ног.
      Леший вручил мне стопку книг.
      - Литература и документация, которую ты просил.
      Все вместе на глаз тянуло килограмм на тридцать, перспектива переть их голыми руками по лесу в сумерках меня почему-то не очень обрадовала. Вновь выручил Глюк. На этот раз его портфель исторг из себя небольшой коврик, обыкновенную сетчатую авоську и собачий ошейник с поводком. Коврик оказался уменьшенной разновидностью ковра-самолета. На него уложили книги, сверху надели авоську, пропустили через ручки ошейник и пристегнули поводок, за который мы тянули всю эту парившую у нас над головой конструкцию за собой, как воздушный шарик - за ниточку. Впрочем, особой нужды в этих ухищрениях даже и не было, ибо провожать меня тронулись всей толпой.
      Как выяснилось, до выделенного мне жилища надо было идти метров пятьдесят через кусты по едва заметной тропинке вниз к ручью. Это тоже оказалась землянка, но на удивление более комфортабельная, чем у Лешего. Стены не просто бревенчатые, а обшитые тесом, пол не земляной, а дощатый. Такая же псевдокеросиновая лампа, такой же компьютер на такой же колодетумбочке в углу, но не колченогие табуреты, а изящные стулья со спинками и стол явно от одного с ними гарнитура. Вместо простого топчана - кровать примерно таких же размеров что и у Лешего, с пуховой периной полуметровой толщины. В одной из стен - не русская печь, как можно было бы ожидать, а самый настоящий камин!
      Несмотря на близость ручья, совершенно не было сыро, зато эта близость позволила устроить довольно остроумную систему водопровода и канализации. Был даже отдельный дровяной водогрейный котел. Среди глухого леса иметь водопровод с холодной и горячей водой - это все же что-то!
      - Ну вы даете, - только и смог сказать я, когда мне показали мое жилище.
      - Это Глюк с Дятлом постарались, - проинформировал меня Леший.
      - Догадываюсь, что без портфеля не обошлось.
      - Та, конечно, а Дятел осуществлял общее рукофодстфо.
      - Конечно, а то ты бы половину забыл.
      - Ой, ой! А кто предлагал пол перед камином берестой выстелить?
      - Ну, не подумал, с кем не бывает.
      - Фот с ним, пошалуй, - Глюк кивнул на Лешего.
      - Ошибаешься. Я ведь не подумал, что Иван с утра ничего не ел.
      - Да нет, друзья, все просто отлично. Ничего себе поездочка за грибами получается...
      - Будут тебе и грибы, все будет. Только помоги.
      - По крайней мере, постараюсь.
      Леший как-то незаметно перешел со мной на "ты", против чего я нисколько не возражал.
      Уже позже, перед тем, как уснуть, я разглядел на потолке люк как раз над кроватью. Стало быть, Глюк позаботился и о себе, а точнее решил сэкономить шарики. Ну, ладно, лишь бы не сваливался в сапогах на неубранную постель. Впрочем, ему, пожалуй, можно простить и не такое. Вообще, компания подобралась на редкость приятная. Дома-то я почти все время один, с людьми схожусь туго. Так что здесь даже в чем-то лучше, чем там, по крайней мере, по первому впечатлению. Посмотрим, что дальше будет. -==V==
      Уже на следующее утро началась напряженная работа по ликвидации моей безграмотности в отношении принципов построения местных информационных сетей, структуры команд и всего прочего, что необходимо, чтобы система слушалась тебя, а не наооборот. Мне ведь надо было досконально разобраться во всех тонкостях, чтобы суметь отловить этого пакостника!
      Отраден был тот факт, что даже техническая документация была написана так живо и доступно, что читалась как авантюрный роман. Очень быстро мне перестал мешать древнеславянский алфавит, который здесь используется повсеместно. А забавный акцент Глюка мне с самого начала не мешал. Чего только он не знал про их компьютеры, использующие не электричество, а ментальную энергию Вселенной, основанные не на известной нам технике, а на магии! Без него я бы в этих вещах разбирался несколько лет. Между прочим, несмотря на глубинные различия, информационные сети были организованы очень похоже на общепринятую в моем мире систему Интернет.
      За ежедневными занятиями проходила неделя за неделей. Вот уже и лес облетел и стоял голый и какой-то нахохленный, зарядили дожди, а лужи по утрам стали покрываться ледком. Глюк хотя и появлялся привычным для себя способом, снимал свои ботфорты и тут же выставлял их за дверь, в сени. Дятел грелся у камина дни напролет, подружески нас попиливая за пренебрежение бытовыми мелочами. Я не возражал против его присутствия, ведь в моей землянке было гораздо уютнее, чем снаружи. Когда он первый раз прошелся в мой адрес, Глюк сказал мне:
      - Поздрафляю. Раз он начал тебя пилить, ты стал здесь софсем сфоим.
      Наконец, в тот день, когда в первый раз выпавший под утро снег не растаял к вечеру, я почувствовал, что в состоянии от общих вопросов перейти к стоявшей перед нами проблеме. Вечером Леший рассакзал о ней более подробно.
      - Видишь ли, Иван, среди прочего наш мир позаимствовал у твоего идею безналичных платежей. На свою голову. Это, конечно, очень удобно, если бы не возможность жульничать для тех, кто хорошо знает технику. Вот и нашелся такой клиент. Увы, ни вычислить его, ни защититься от него нам не удается. Он уже украл у нас столько, что даже внуку нынешнего князя и то хватило бы на содержание дружины до конца дней своих.
      - Но мне раньше не приходилось заниматься банковскими системами.
      - Может, это и к лучшему. Мы ведь их разрабатывали сами, от начала до конца. Наверняка то, что получилось, отличается от принятого у вас. Да и защитная система тоже.
      Что касается защитной системы, ключик к которой сумел подобрать наш неизвестный оппонент, то она была не слишком заковыристой. Тренировки ради, я попытался самостоятельно найти, какие в ней есть бреши. Как ни странно, мне это удалось довольно быстро, то есть всего недели за три. Последовательность команд, каждая из которых в отдельности вполне допустима, приводила программу в замешательство, в результате которого злоумышленник получал права администратора системы, обеспечивавшие полный и неограниченный доступ ко всем данным. Когда я показал это Хайнеру, он аж присвистнул:
      - Фот это да! Если он сюда пролез, таких делов мог наворотить!
      - А ты уверен, что других проколов в системе нет?
      - Нет, конечно. Но про другие мы еще не знаем, а этот - фот он.
      - А что мы будем с ним делать?
      - Наверное, закроем.
      - Это само собой. А взломщик? Как-нибудь до него самого добраться бы.
      - Ты прафф. Тафай поговорим с Лешим.
      Леший, хотя и был дома, против обыкновения не резался в "тетрис", более того, был не один. У входа в его землянку стояла огромная ступа, около которой уже успел образоваться небольшой сугроб. Из ступы торчала затрапезного вида швабра. Глюк хмыкнул:
      - Ну фот. Сейчас познакомишься с той, за кого меня Дятел сватает.
      На этот раз Хайнер решил не сваливаться с потолка, а вошел в дверь вместе со мной. Напротив Лешего за самоваром сидела старушенция какого-то замшелого вида. Видел я старушек, старых на вид, но все же не настолько. Кстати, в ее лице были все знакомые черты: торчащий клык, нос крючком... Странно, я себе представлял внешность Бабы-Яги более злобной, а по тому, как она ворковала над почему-то увивавшимся вокруг нее Дятлом, и вовсе было невозможно предположить, что она была когда-то способна на описанные в сказках козни.
      - Добрый день. Мы, кажется, не вовремя...
      - Отчего же, Иван, не вовремя? Давайте, оба заходите, садитесь. Вот, бабушка, наша славная молодежь.
      Бабушка хихикнула:
      - Вы, конечно, будете смеяться, но я их так-таки да, уже знаю. Лесную молву слышала, в чудо-блюдце видела. А ну ка, Иванушка, а ты меня узнаешь? Глюк, не подсказывай!
      - Вы, конечно, будете смеяться, но я Вас так-таки, да, узнал. Да и по сказкам я Вас знаю, хотя надо сказать, не с лучшей стороны.
      - Об передразнивать старших лучше бы ты таки забыл еще до школы. А сказки - ох, было же да, дело, грехи наши тяжкие...
      По тому, как мечтательно Баба-Яга закатила глаза, я бы не сказал, что в своем прошлом она видит исключительно грехи тяжкие. А еврейский акцент и говор, который можно скорее ожидать услышать где-нибудь на Дерибасовской (и легко же-таки он прилипает!), и уж никак не из уст сказочного персонажа, слегка сбил меня с толку.
      - Вот, Иван, что я имел в виду, когда объяснял разницу между нечистой силой и лесным народом. Впрочем, у вас обоих на лице написано, что вы зашли не просто проведать старика.
      - Ты угадал. Ифан нашел пробел ф защите.
      - Да? Отменно. Теперь наш друг уж им не воспользуетя.
      - Верно, только им ли он пользуется? И не правильнее ли попытаться еще раз на него самого выйти?
      - Конечно, только как? - Леший подпер щеку кулаком и водрузил локоть ка стол.
      - А вот тут, касатики, таки пригодится мой опыт. Любой проход, любой лаз, любую дыру в любом заборе, любой стене можно заговорить, и на тех, кто в нее полезет, останутся метки. Они сами не узнают что их сглазили, а от нас им уже таки не скрыться, по следу из земли достанем, на части разорвем...
      Вы, конечно, будете смеяться, но от как Баба-Яга вновь мечтательно закрыла глаза и пошевелила пальцами, мне таки стало не по себе.
      - Нет уж, обойдемся без грубостей, - запротестовал я - А как заговаривают дыру?
      - Есть на чем записать?
      Хайнер извлек из портфеля сердито гудевшее осиное гнездо прежде, чем кто-то успел его остановить. Я так просто потерял дар речи. Впрочем, вместо того, чтобы наброситься на присутствующих, осы разлетелись по стенам, и обкусав бревна в обычной своей манере, которую легко можно подсмотреть, если только не замахиваться сразу газетой, принялись изготавливать листок бумаги, как ни странно, прямоугольной формы. И как их Хайнер сумел так надрессировать?! Бумага вышла на удивление, такая, что хоть в ксерокс заряжай. Еще пять минут усилий со стороны трудолюбивых ос - и был готов карандаш, причем на грифель пошел уголь из печки. Все это Хайнер торжественно вручил Бабе-Яге, пока осы слетались в распахнутый портфель, куда он смахнул со стола гнездо.
      То, что Баба-Яга написала на листке, я здесь приводить не буду. Вопервых, это звучит нецензурно, а во-вторых, это действует, а сглазить уважаемых читателей в мои планы никоим образом не входит.
      - И что с этим делать?
      - В прежние времена, касатик, достаточно было проговорить это в заговариваемую дыру. А как вам справиться - я уж и не знаю. Таки не понимаю я этих новомодных штучек...
      - Ты просто набери этот текст, и в виде сообщения проведи обнаруженным путем, - посоветовал Леший, - Вдруг сработает.
      - А если сработает, как его потом найти?
      - Потом я его видела в чудо-блюдце. А у вас - вон какие, любодорого посмотреть, - Баба-Яга кивнула на экран компьютера, светившийся в углу.
      Простая вежливость требовала, чтобы мы с Глюком посидели, поболтали, выпили чаю (как обычно, от верблюда, который успел за осень выучить несколько русских слов, зато приобрел привычку громко жаловаться на холод и отсутствие любимого сорта колючек), но усидеть на месте Хайнер не мог, в течение всего чаепития у него был такой вид, будто он осиное гнездо убрал не в портфель, а себе за пазуху, и там осы решили восстать против эксплуататора. Очень уж ему не терпелось попробовать заговор на деле. Так что вечеринка вышла несколько скомканной. Тем более что Дятел нас просто в упор не видел, а пикировки с ним были на таких мероприятиях фирменным блюдом
      В тот же вечер мы сделали так, как советовал Леший, благо формат команд допускал словесный комментарий любой длины. Предварительно Глюк слегка поработал над данным Бабой-Ягой текстом, усмотрев там упоминание чудо-блюдца в качестве устройства, призванного показать злодея. Вместо него он вставил имя файла, созданного в моем компьютере. Итак, силки были расставлены, осталось только ждать. -==VI==
      Не буду утомлять почтеннейшую публику описанием нашего мучительного ожидания, хотя бы потому, что мучительным оно не было, во всяком случае для меня: я искал другие лазейки в системе. На это я убил еще несколько месяцев.
      Настал январь, и в лесу намело такие сугробы, что я по достоинству оценил способ передвижения, которым пользовался Глюк: ему не нужно было вообще выходить на улицу, ведь он сам себе в любом месте организовывал люк, по другую сторону которого могла быть точка, географически находящаяся хоть на другом конце Европы.
      Хотя он сам обычно так далеко не забирался, чаще всего предпочитая скромное общество Лешего, Дятла, Бабы-Яги, меня и Ежи Сквозняка, магистра прикладной магии из Варшавы. А я-то думал, что в том первом разговоре при нашем с ним знакомстве Глюк просто отшучивался, отвечая на замечания Дятла! Он как-то затащил Сквозняка в гости, а потом и уговорил присоединиться к нам. Ежи явился ценным дополнением к нашему обществу: во-первых он был врач, что называется, Божьей милостью, что само по себе уже не лишне, а во-вторых за обликом угрюмого белобрысого верзилы, темпераментом напоминавшего скорее скандинава, чем уроженца Центральной Европы, скрывался такой же шутник и балагур, как и сам Хайнер. Вот уж верно: рыбак рыбака видит издалека... Вместе они могли бы выступать в цирке, составляя классическую клоунскую пару: Белый и Рыжий. Узнав, что на русском языке означает его фамилия, Сквозняк повадился со свистом просачиваться в щель под дверью, причем делать это под отвлекающий скрип люка, через который готовился свалиться Глюк.
      Кстати, в их способе перемещения не оказалось ничего такого уж очень сложного. Как-то хохмы ради они весь вечер потратили на то, чтобы обучить меня, и им это вполне удалось. К сожалению, я не в состоянии описать это словами: тут надо все самому увидеть и почувствовать. Если бы существовало словесное описание, все транспортные компании нашего мира давно бы вылетели в трубу. Я, правда, предпочитал проникать через входную дверь, пользуясь новым самым сокровенным знанием только чтобы не лезть через снега по пояс.
      Несмотря на все усилия, больше проколов в системе я не нашел, может быть просто потому, что не успел, ибо наконец настал тот день, когда наше ожидание закончилось.
      Меня разбудил стук во входную дверь, с каким обычно являлся Дятел. Странно: почему в такую рань? Я торопливо оделся и вылез на улицу. Брезжило раннее апрельское утро, осевший и утративший свою экологически чистую белизну снег, покрывшийся за ночь крепкой коркой наста, был едва окрашен восходом в розовый цвет. Уверяю вас, весенний сугроб, освещенный утренней зарей - зрелище не менее впечатляющее, чем горы на картинах Рериха, хотя в силу меньших масштабов - гораздо более камерное, скажу больше: интимное, ибо даже стоящему рядом с вами оно предстает в несколько ином ракурсе, поэтому в точности так, как вы, его не видит больше никто.