Прежний хозяин бы посмеялся и ласково пожурил, а этот посадил меня в ящик стола и запер на ключ. Причем мой кошелек он оставил на столешнице ! К сожалению, хотя я понимаю множество языков, говорить по-человечески не умею, уж я его облаяла бы ! Иначе как объяснишь, что разлучать кошелку с ее кошельком - плохая примета ? Через некоторое время он вернул меня обратно и даже извинился, но я почувствовала - что-то у него уже не ладится. То ли в старых суевериях есть доля истины, то ли он просто пострадал за свое жлобство, факт был налицо - кошелек начал худеть.
      Сначала исчезли фунты, иены и марки, затем - кредитные карточки. Мир велик, я еще многого в нем не видела - не видела дирхамы и добру, заиры и сентаво. Говорят, если попадется монета в 20 сентаво с подчеркнутыми на аверсе N, T и цифрой 2... ой, что тогда будет ! Сказки о неразменном рубле намного скромнее... Так вот, старый хозяин как-то раз специально летал на Мальдивы, чтобы я могла увидеть мальдивскую руфию, а теперь лишаешься такой привычной детали обстановки как доллар ! Так недолго и квалификацию потерять. Я забеспокоилась. Подумать только - наступил такой день, когда вместо черной икры он подсунул мне красную, а вместо юньнаньской рисовой - "Абсолют"! Я демонстративно отказалась настоящая кошелка должна строго блюсти диету. И хотя новый хозяин редко носил мой кошелек на груди, чаще - в боковом кармане ( впоследствии это меня спасло ), я замечала, что он все больше и больше нервничает.
      В тот вечер мы куда-то долго ехали. Всю дорогу хозяин говорил с кем-то по телефону, временами сбиваясь на поросячий визг. Вдруг машина остановилась. Я слышала, как хозяин отворил дверь и вышел. Раздался страшный грохот, а потом... он упал лицом вниз ( будь я в нагрудном кармане, он бы просто меня раздавил ). Обычно такой подвижный, он долго не шевелился. Шорох шагов. Чья-то рука вытаскивает кошелек из хозяйского кармана. Я затявкала, как полагается настоящей кошелке, хотя и нервничала немного - все-таки первый раз в моей жизни случается такое. В глаза ударил яркий свет и по моим апартаментам зашарили чужие гнусно волосатые пальцы, пахнущие дымом. Я быстро провела дыхательную тренировку, собралась и - раз ! - тяпнула указательный за подушечку, старательно проткнув ее заветным клыком. Чужак удивленно вскрикнул.Через несколько секунд его глаза выкатились из орбит, а руки заскребли по воздуху. Я вылетела из кошелька и, ударившись о дерево, потеряла сознание.
      Утром, оглядевшись по сторонам поняла, что нахожусь в каком-то лесопарке. На соседней поляне были видны следы пыток машинами и людьми. Хозяина и чужака нигде не было. В отчаянии я села на хвост, задрала голову к исчезающему в лучах солнца серпику луны, и второй раз за свою жизнь запела древнюю песню отчаявшейся кошелки. На этот раз она длилась дольше - вместе с хозяином я лишилась и кошелька.
      Как и все мои благородные предки, я люблю природу.
      Цветы - весной.
      Кукушка - летом.
      Осенью - луна.
      Чистый и холодный снег
      Зимой.
      Но выяснилось, что природа не очень-то любит меня. Может быть потому, что я - искусственное создание, мне в ней не находилось места. И пищи. Пришлось снова идти в люди. Тут-то я поняла, что голод действительно не тетка, а злой дядька из единственной на всю округу коммерческой палатки, предпочитающий жрать бутерброды с икрой сам, не делясь с умирающей от голода кошелкой. Я уже на все была готова и решила показаться ему на глаза. Не знаю, за кого жлоб меня спьяну принял, за таракана что ли, но это чуть не стоило мне жизни - детина схватил мухобойку. К счастью, первым же порывом ветра меня сдуло на пол...
      На следующий день я нашла в кустах кошелек. Он был холоден и пуст, но все-таки похож на настоящий дом. Так прошло еще несколько дней. Глаза лихорадочно блестели, я исхудала, хотя и была по горло сыта этой свободой. - В сущности, - злорадно думала я,- никто из них не свободен. Все они живут в кошельках, только кроты зовут их норами, белки - дуплами, а воробьи - гнездами. У муравьев так вообще один кошелек на всех. Псу под хвост такую "свободу" ! Тут меня осенило. Раз хозяин не идет ко мне ( а от кошелька без хозяина, как я уже убедилась, нет никакого толку ), я сама пойду к хозяину. Найду кого-нибудь поприличнее, залезу в кошелек, а там уж он передо мной устоять не сможет. Так и сделала. После долгих блужданий по аллеям и размышлений - кто же лучше ? - остановилась на элегантно одетом господине с "Плэйбоем" в руках. Чем-то он напомнил мне моих прежних хозяев. Его кошелек меня разочаровал, он был почти пуст ! Ничего, - устало подумалось мне, - с таким талисманом, как я, деньги будет лопатой грести. Действительно, так и произошло, но мне пришлось приложить к этому гораздо больше усилий, чем я ожидала.
      Моего нового хозяина звали Вася Козырь. Временами у него водились деньги, но не был Вася ни бизнесменом, ни захудалым менеджером. Козырь был вором-карманником. Обнаружил он меня только дома и был сражен наповал тем, что кто-то, пусть такой маленький, смог залезть в карман к нему, профессиональному щипачу, незамеченным. Надо отдать ему должное - ничего не зная поначалу о кошелках, он поразительно быстро разузнал всю нашу подноготную. Я снова ела черную икру и запивала ее юньнаньской рисовой, но теперь мне приходилось все это отрабатывать. Какая дикость ! И не сбежишь на ночь Вася сажал меня на золотую цепочку. Это меня-то, потомка... Эх-х... Первое время я не понимала, чего он от меня хочет. В комнате появился манекен, одетый Козырем в старье из собственного гардероба. Верхняя одежда была просто-таки усыпана колокольчиками. Смысл всего этого я поняла позднее, когда начались тренировки. Хозяин, предварительно заперев меня в коробке, прятал в один из карманов манекена кошелек, а я должна была пробраться к нему, не задев ни одного из колокольчиков. Ну, это для меня, Посвященной Трех Ступеней, было сущей ерундой - Козырь даже моргнуть не успевал. Кошелка - это тебе не фик собачий ! Сложнее оказалась вторая половина задания - как смыться с наваром, и не засыпаться при этом на кармане. Решили начать с висяков, преимущественно женских. Моя задача - забраться в него и, почикав дно, выкидывать наружу бабки. Козырь идет следом и собирает урожай. Постепенно я освоила и карманы, только вот дармовые я работать отказывалась - вдруг сядут куда-нибудь, да и придавят ненароком. Настала сытая жизнь. Только плохо друшлялось по ночам глистов у кошелок не бывает, видимо, это была совесть. - Ведь ты же обещала убежать от него при первой же возможности, - талдычила она. - Чего ты ждешь ? Что я могла сказать ей в ответ ? Работали мы в основном в тех общественных местах, куда Козырю вход не был заказан. Ну откуда там взяться кошелькам, в которых мне было бы хорошо ? Я-то вижу этих лохов насквозь - ни один из них не стал бы так ублажать меня, как Козырь. А после скитаний по лесу я научилась ценить то, что у тебя в кормушке всегда есть икра и глоточек рисовой.И все-таки я обещала свалить при первом удобном случае. Я стала совсем блатной - даже вспоминая волшебные сны, я переводила их на феню. Только две вещи во мне не поддавались влиянию Козыря : 1) несмотря на все его попытки назвать меня Щипачкой, Жучкой, Арапкой, я отзывалась только на кошелку; 2) я упорно отказывалась признавать гомонок, бугая, шмеля и лопатник за кошелек. Козырь тем временем борзел. Ему стало мало того, что мы извлекали из кошельков рядового населения. Как все мелкие воришки, он мечтал сорвать крупный куш, взять банк и лечь на дно. Хотя моя задача была проста шифры и ключи, я наотрез отказалась. Ни за что ! На этот раз совесть не сдавалась. Но... голод - злой дядька с мухобойкой. К тому же Козырь клялся, что это будет наше последнее дело, а потом мальдивские руфии, гурды, бальбоа и патаки, короче, весь мир в нашем кошельке.
      Через какое-то время подвернулся удобный случай - прессконференция с участием директора одного из крупнейших банков. Вася подобрался как можно ближе, вытащил записную книжку и полез в карман за ручкой. _ Это знак,-подумала я. - Пора ! Несмотря на мой немалый опыт, дорога далась нелегко. Кошелек директора оказался размером с собор, углы его терялись во мраке. Чу ! В одном из углов раздалось чье-то ворчание. Вскоре его источник, кобель Цзянь-Суй, уже держал меня за шкирку и методично выколачивал из моей шкуры отнюдь не золотую пыль. Как подобает истинной даме-кошелке, я счестью выдержала эту трепку, даже не пискнув ни разу - мужчина всегда прав... при таком роскошном кошельке. В сущности, он был дикарем, никогда еще не видевшим представительниц противоположного пола. Он и сейчас иногда бывает таким - сами понимаете, когда, но мне это очень нравится. Вчера мы решили завести маленького, а то и двух. Думаю, хозяин готовит нам свадебный подарок. В его кошельке все больше долларов и кредитных карточек. А недавно нам пришлось серьезно потесниться - добавилось несколько загранпаспортов с его фотографией, но чужими именами, и авиабилет в один конец...
      -==ПОСЛЕДНИЙ ВАГОН==
      Кажется, зима вернулась в этот город вместе со мной.
      Направляясь ко входу в метро, быстро пересекаю привокзальную площадь. Мимо проносятся цыгане в потертых костюмах"тройках",нищие в пестрых валенках-"самосвалах", деревенские деды в сапогах-"тачанках" и прочий околовокзальный люд, облепляющий со всех сторон, как стая таежного гнуса. Приходится работать локтями...
      В городе мало что изменилось. В метрополитене тоже. Все так же тянет к рельсам в пятнах мазута... - Гр-р-раждане пассажиры, в ожидании поезда перейдите за ограничительную линию! Но в подошедшем поезде все-таки есть кое-что новенькое - темный вагон. Предпоследний в сияющей веренице.
      Время и поезд замедляются, пока не останавливаются совсем. Я целую вечность наблюдаю за тем, как пассажиры делятся на спешащих к предпоследнему вагону и бегущих прочь от него. С удивлением обнаруживаю себя среди первых.
      После светлого перрона непривычно быстро привыкаю к темноте. Первое впечатление - меня вколотили в звездное небо. Через миг по коже бежит холодок понимания - это не звезды, это волчьи глаза ! Чуть позже - вздох облегчения - сейчас они меня не тронут, мы вместе спасаемся из этого сгорающего в электрических огнях мира. Впервые за сегодняшний день чувствую себя свободным. Можно не притворяться спящим, не изображать повышенный интерес к рекламным плакатикам или изгибам тоннеля. Даю волю глазам и испытываю некоторое разочарование - по углам прячутся парочки, кто-то "соображает на троих", рядом со мной к поручню прилабунился мужчина с чужими нервами. Свои, видимо, лопнули, а чужие оказались маловаты, поэтому мужчина дергает головой и поанглийски машет руками. С чего я взял, что у них волчьи глаза ?
      В троллейбусе запах нафталина от только что извлеченных из пыльных шкафов шуб и пальто вновь напоминает о зиме. По салону клубится пар от дыхания, и уж теперь-то можно точно определить, кто к кому неровно дышит... Пристраиваюсь к заиндевелому заднему стеклу рядом с мальчуганом в потертой куртке. Он сердито косится и шмыгает носом. Когда-то, давным-давно, мой нос тоже спешил сообщить мне о наступлении холодов...
      То, что этот день - из ряда вон, я понял, уже подходя к школе : флаги с черными лентами, портреты с траурными каемочками, свинцовое небо, низко нависая, защищает учеников и учителей от излишней солнечной радиации. За неимением актового, нас загнали в спортзал, и директор с заплаканными глазами над шмыгающим носом ( самым язвительным, оттого и самым уязвимым органом ) пробубнила трагическую речь. На следующий день всем было приказано сидеть по домам и смотреть на похороны Главы. В коридоре меня, как классного политинформатора, однокашники затерзали вопросами. Все они сводились к одному : будет ли война ? Пришлось проявлять находчивость...
      Вечером были родители, принявшие все это на удивление спокойно, мне даже показалось - с удовлетворением ( по крайней мере, у отца были чертенячьи искорки в глазах ). Я, уже порядком опупевший от бесконечной череды любимых патриотических фильмов и душераздирающей классической музыки, был рано заперт в детской спи, мол. Но сон, как обычно, не шел, я долго сидел на подоконнике, смотрел на отчужденные улицы и пытался уловить хоть слово из многоголосого спора за стенкой.
      В день похорон родители, вопреки наставлениям и указаниям, почему-то не удерживали меня дома, когда позвонил закадычный приятель и предложил прогуляться. Помню, что было холодно, почти так же, как сегодня, дул противный гиперборейский зефир, еще более невыносимый из-за отсутствия снега. Земля, казалось, съежилась под музейным стеклом льда до могильного холмика или даже прощальной горсти суглинка ( именно так, неуклюже, думалось тогда, будто чувствовал конец эпохи ). Город стал чужим, наше детство растащили в качестве сувениров " на память" ( через неделю мы разбили музейную витрину, обчистили все карманы, закрома и портмоне вобщем, вернули детство с лихвой и сейчас мне кажется, что мы просто давали его взрослым в рост ). Лишенные привычных ориентиров, пугаясь милицейских патрулей ( напутствие родителей ), мы забились в свой "окоп" под балконом первого этажа. Там-то рыжий-бесстыжий Севка и проявился в моей судьбе как змейсоблазнитель ( в первый, но не в последний раз ) . Я недолго мялся после предложения "дернуть" пива ( хотя желания не было, Бармалей просто взял меня "на слабо"). Кстати, бутылку он стащил у родственников. На мой вопрос - не заметят ли - Сева продемонстрировал 27 с половиной зубов и объяснил, что дома с утра гульба и дым коромыслом. Помню, что пиво было холодное, противногорькое, и жутко мне не понравилось ( приохотился я к нему только лет через семь, уже будучи студентом ). Сейчас во всей этой истории более всего меня волнует одна деталь - как только пустая бутылка звякнула о землю, раздался нестройный вой десятков сирен...
      ...сирены...
      Мимо троллейбуса с шумом и визгом проносится свадьба, на миг темнеет в глазах и я вижу, как в темноте за стеклом блестит созвездие волчьих глаз. Кажется, у Костомарова был описан подобный наговор на свадебный поезд. Интересно, кому могли помешать эти молодые ребята ? Наваждение проходит, и я смеюсь над собой. Стоящий рядом мальчуган что-то пишет на стекле, дуя на замерзшие пальцы. Пишет зеркально, так что не сразу понимаю смысл. На светофоре к нам пристраивается богатый "мерс", и на стекле тут же появляется "АЛДАП", а мальчишка начинает корчить рожи водителю и сидящей рядом с ним даме в мехах. Заметив, что на него обратили внимание, подкрепляет свою пластическую миниатюру непристойным жестом. Пытаюсь его урезонить. Он затихает, но когда я выхожу из троллейбуса, на заднем стекле появляются буквы "С-У-К-...".
      Через тощие проулки и грязные дворы прохожу к осевшему зданию. Это моя школа. Сегодня здесь проходит вечер выпускников ... года. Нахожу наш класс, открываю тяжелую дверь. Темно, мерцают огоньки. Опять это наваждение ! Левой рукой нашариваю выключатель. Лампы дневного света не успевают зажечься, кто-то осторожно отодвигает меня от выключателя и приводит его в исходное положение. Еще раньше, чем заканчивается осторожный шепот, понимаю : мы поминаем Валерку. Он командовал погранзаставой и погиб в Таджикистане два года назад. Свечи гаснут, загорается свет. Воспользовавшись временной слепотой однокашников, осматриваю класс. Все здесь, я пришел последним. Все, кроме Валерки, Леонардо Недовинченого и Оксанки. Недовинченый закончил свой престижный вуз, а теперь крутит баранку somewhere in USA. Оксанка там же, где теперь Валерка. Ребята, если видите нас - ПРИВЕТ !
      Наконец-то проморгались. Пью штрафную. Разговоры, разговоры... Кто, когда, почему, зачем, от чего ... Как водится, говорим о том, что не сложилось. Вот еще один Валерка, тоже герой - герой подворотни. Даже он, блистая фиксами, жалуется на что-то. Жалоба жлоба. Миша облысел и еще больше стал похож на Вечного Жида. У Петьки трясутся руки. Клеопарда и Клеопадла по-прежнему похожи друг на друга. Алина, как и раньше, одета так бедно, что это кажется элегантным ( мало что изменилось, были отец-алкоголик и матькрохоборка, теперь - больная бабушка и муж-пропойца ).
      Что-то надрывается внутри... Видимо, вскоре тоже придется прилаживать чужие нервы. Черти, я вас люблю, почему же у нас все ТАК ! Кроме вас, у меня никого нет. Внутри что-то рвется, и я понимаю : мы - не люди, мы - интерлюдии, прелюдии, нас чему-то очень важному не научила покойная Серафима Ивановна. Давайте же соберемся 1 сентября снова - в первый раз в первый класс...
      Я стою на платформе. Мой поезд. Мой вагон. Последний. Темный вагон.
      Версия 29.03.99 г.
      Зоя Потемкина.
      Селедка в шоколаде
      -==СЕЛЕДКА В ШОКОЛАДЕ==
      (трагикомедия в двух действиях)
      Действующие лица:
      Женечка и Славуня - семейная пара
      Натуся - подруга Женечки
      Витюша Холостяков - приятель Славуни
      Всем персонажам около 40 лет.
      Селедка в шоколаде.
      Трагикомедия в двух действиях, двенадцати сценах.
      Действие первое: сцена 1 - 5.
      Действие второе: сцена 6 - 12.
      Между первой и восьмой сценами проходит около недели.
      Действие сцен 8-12 происходит непрерывно, с утра до глубокой ночи. Погода в ходе действия резко меняется - от снега с дождем до жары и духоты. В последних трех сценах идет дождь с громом и молнией.
      Сцена 1.
      (Сумерки. Кухня. Женечка и Натуся пьют кофе.)
      Ж.: Господи, Господи, Господи, Господи... Опять дождь со снегом. Ужасная погода - это ужасно. (пауза) Ты согласна со мной? Когда на улице такая погода, я не живу. Ты меня понимаешь. Можешь ничего мне не говорить, я чувствую. Если у меня, не дай Бог, что-то случится, я знаю, что стоит мне только позвонить и сказать: "Натуся, приди", и ты сразу придешь, не задумываясь. (пауза) Права я или нет? Ну ведь правда, это так. Иначе быть не может, если люди друг друга понимают, как мы с тобой. То же самое, если у тебя неприятность или катаклизм, ты можешь на меня положиться. Так или не так? Скажи.
      Н.: Да, Женя.
      Ж.: Женечка. Же-неч-ка.
      Н.: Да, Женечка.
      Ж.: Ну вот видишь. Я в тебе не ошиблась. Если бы ты знала, как неприятно разочаровываться в людях. Я тебе скажу, что хороших людей очень мало. Конечно, в каждом человеке есть что-то хорошее, даже в преступнике, но плохого, все-таки, больше. Поэтому, когда я вижу хорошего человека, я готова встать перед ним на колени только за то, что он существует. Почему ты молчишь? (пауза) Как я устала! Ты себе не представляешь. Весь дом на мне. Заработать, сделать, выкрутиться - везде я одна. Все, что ты видишь здесь, в этом доме, это все я. Ковер - это я. Люстра - это я. Раковина в ванной - это тоже я. Мой Славуня - он ничего не умеет, это князь Мышкин. Как ты считаешь, могу я его уважать?
      Н.: Не знаю.
      Ж.: И я не знаю. (пауза) Мой муж меня не ценит. Я жертва его равнодушия. Может, он меня и любит, но я устала как женщина. Когда-нибудь он это поймет, но будет поздно. И ничего, ничего, так ему и надо. Должно быть возмездие. Не месть, а возмездие. Человек должен быть наказан за свои поступки. В самом деле, сколько можно тиранить меня направо-налево. (всхлипывает) Для чего я живу? А? Ответь мне на этот вопрос. Для чего? (пауза) Люди... такие неблагодарные. Больше всего я страдаю от бескорыстия и щедрости своей души. Недавно сделала доброе дело одному человеку, так, как это умею делать только я. Что дальше? Не знаю. Даже не позвонил, не поблагодарил. Так делать после этого или не делать? Вот, в чем вопрос. Пусть это будет для нас с тобой уроком. Не следует делать добро всем негодяям подряд, нужно уметь выбирать. Сначала хорошенько взвесить человека, потом семь раз отмерить, а уже потом один раз отрезать. А то получается, что его жена ходит в норковой шубе, а я, как тот сапожник, без сапог. Что она, красивее или умней меня? Нет. Просто этот мир устроен несправедливо, темного в нем больше, чем светлого. И ни ты, ни я его не переделаем. (пауза) Хороший разговор у нас получается, да? Откровенный. (пауза) Я так много хочу тебе сказать. Так, как ты, больше никто меня не поймет. Как мне плохо, Натуся! Если бы не ты, не знаю, что со мной было. (плачет)
      Н. (обнимает Женечку): Не надо, успокойся.
      Ж.: Дай платок. У меня, кажется, носом кровь пойдет. (пауза) Я не считаю себя плохим человеком. Я хороший человек.
      Н.: Конечно.
      Ж.: Спасибо тебе. Я всегда в тебя верила. (пауза) Почему все так ко мне относятся? Я никого не обидела, никому зла не сделала. Всем только помогала всю жизнь. Мне же ни вот столько никто не помог. (пауза) Один звонок. Один. Одно доброе слово. И все. Больше ничего не надо. Хочу услышать это доброе слово, я его заслужила. (пауза) Господи, ну помоги мне. Сделай чудо.
      (Пауза. В тишине раздается телефонный звонок. Женечка бежит в комнату. Натуся включает музыку. Возвращается Женечка.)
      Н.: Ну, что?
      Ж.: Повесили трубку. Я знаю, что это он. Хочешь еще кофе?
      Н.: Он тебе нравится?
      Ж.: Кто? Этот человек? Не придумывай. Просто мы видимся в одной компании, Славуня его знает. Причем мой Славуня намного интеллигентней его. Этот - мужлан, а я мужланов не люблю. Подумаешь, жена его в норковой шубе. (пауза) Мне обидно, что он так некрасиво себя ведет. (пауза) Но я думаю, что, все-таки, есть Бог на небе, и он его накажет.
      Н.: Бог никого не наказывает, он всех любит.
      Ж.: А вот тут я с тобой не согласна. Ты не так понимаешь. Не может он всех подряд любить. Хороших людей он действительно любит, а плохих только терпит. Но все равно их потом наказывает. Иначе зачем он существует вообще?
      Н.: Перед ним все равны.
      Ж.: Ничего подобного. Ты ведь не считаешь себя хуже какогонибудь пьяницы или бандита? Нет? Ну и все. (пауза)
      Н.: Тебя трудно переубедить.
      Ж.: И не надо. Я все и так знаю. Мой муж потому и бесится, что у меня есть логика. А то думает, один он такой талантливый, а остальные пусть, как хотят. Конечно, его все знают, весь город. Так если меня начать каждый день показывать по телевизору, наверно, тоже все будут знать. Как ты считаешь? Только забыли, и он почему-то забыл, что благодаря мне он, вообще, там работает. Славу он пожинает, а кто ковал дорогу к этой славе, тот остался не у дел. Теперь он бегает к Витюше Холостякову, плачется, какая у него жена.
      (Натуся встает.)
      Ж.: Ты куда?
      Н.: Мне пора.
      Ж.: Чего ты? Сиди. Ты мне не мешаешь.
      (Звонит телефон.)
      Ж. (Натусе): Возьми трубку.
      Н.: Зачем?
      Ж.: Возьми, говорю.
      (Натуся выходит и возвращается.)
      Н.: Молчат.
      Ж.: Это он! Не хватает смелости извиниться. Я тебе правду говорю, а ты мне не веришь. Я считаю, друзья должны говорить друг другу правду, как на духу. Ты слишком дорогой для меня человек, чтобы я в чем-то тебя обманывала. (пауза) Он мне даже как мужчина неприятен. Только представлю, как он обнимает меня, целует, да? Смешно становится. Нет, даже не думай ни о чем таком. Клянусь тебе.
      (Пауза. Натуся встает, чтобы уйти. В другом конце сцены появляется Славуня. Слышит разговор, останавливается.)
      Ж.: Подожди... Ну, а если бы, действительно, он мне нравился? На самом деле это не так, но допустим. Что дальше? У меня взрослая дочь, престижный муж, не могу же я себе позволить шалтай-болтай! (пауза) Или ты считаешь, что могу?
      Н.: Тебе виднее.
      Ж.: А как же муж? Если он узнает?
      Н.: Откуда?
      Ж.: Ты думаешь, не узнает?
      Н.: Женечка, я пойду.
      Ж.: Подожди, прошу. Не уходи. Скажи, как мне быть?
      Н.: Женечка, я, честное слово, не знаю.
      (Входит Славуня.)
      Ж. (бросается ему на шею): Ой, кто пришел! Папуля наш с работы вернулся! Сейчас мамуля тебя накормит. Я тебя так ждала, ты себе не представляешь! Это Натуся. Натуся, Славуня не даст соврать, я все время о тебе говорю, какой ты удивительный человек! Да, Славуня?
      С. (сухо): Очень рад. Не буду вам мешать. (уходит)
      Ж. (Славуне вслед): Куда ты?
      С.: Пойду к Витюше, я обещал.
      Ж.: А ужинать? Ты же голодный.
      (Пауза.)
      Ж. (Натусе): Что это с ним? Ей-богу, что-то случилось. (пауза) Господи... Вдруг он подслушивал, о чем мы говорили?
      Н.: Да что он, ненормальный?
      Ж. (Славуне): Подожди, не уходи.
      С.: Некогда.
      Ж.: Приходи скорее, я соскучилась.
      (Пауза.)
      Ж. (Натусе): Точно. Я пропала. Иди сейчас с ним. По дороге, может, что-нибудь выяснишь. (подталкивает Натусю) Быстрее, умоляю... (Славуне): Одну минутку... Натуся собирается домой, проводишь ее до остановки, а то темно уже. (Натусе): Извини. Не обижайся. Ладно?
      Н.: Что ты. Я пошла.
      Ж.: Беги. Если что - позвонишь.
      Сцена 2.
      (Гул проезжающих машин. Натуся и Славуня идут по темной улице.)
      С.: Та-а-ак, Та-а-ак. Значит, вас проводить. Ясненько. Который час мы имеем? (смотрит на часы) Ого! Куда вам ехать-то?
      Н.: Пряменько.
      С.: По-нятно. (пауза) В общем, были у нас в гостях. Ну и как?
      Н.: Ничего.
      С.: Что-то похолодало опять.
      Н.: Да, вчера было теплее.
      С.: А что передают на завтра?
      Н.: Ничего хорошего.
      С.: Да. Но вы не отчаивайтесь. (пауза) Женщины, чуть что, сразу впадают в депрессию. Я потому и говорю - не отчаивайтесь, смотрите на жизнь веселее. Сегодня плохо, а завтра будет еще хуже. Поэтому радуйтесь сегодняшнему дню. Не падайте духом.
      Н.: Я сейчас упаду телом. Здесь скользко и темно.
      С. (берет ее под руку): Держитесь. Вот.
      (Пауза.)
      С.: Как вы думаете, что ели на ужин древние греки?
      Н.: Вы увлекаетесь античностью?
      С.: Нет, просто есть хочу. (пауза) Я понял, вы работаете вместе с моей женой.
      Н.: Нет.
      С.: Странно...
      Н.: Я работаю в газете. Разве она не говорила?
      С.: Да-да... Понимаете, у нее столько знакомых, что я уже не знаю, кто ей кем приходится.
      (Пауза. На короткое время вспыхивает яркий свет.)
      С.: Стойте. Смотрите на меня. Не опускайте глаза. Не двигайтесь. Так. (пауза) Хорошо.
      Н.: Как это понимать?
      С.: Ничего страшного. Хотел посмотреть, способны ли вы говорить правду.
      Н.: Вы удовлетворены?
      С.: Немного.
      Н.: Кажется, мой троллейбус.
      С.: Мимо проехал.
      Н.: Раньше надо было уходить. Засиделась. А теперь такое время...
      С.: Неудачное время. Во всех отношениях. Но вы не расстраивайтесь. Все наладится. (пауза) Так что новенького вам удалось узнать?
      Н.: Как вам сказать...
      С. (наклоняется): У-й...
      Н. (встревоженно): Что? Болит что-то? Чем я могу помочь?
      С.: Не надо. Уже прошло.
      Н.: Сердце схватило?
      С.: Кто его знает. Может, и сердце. В темноте не разберешь.
      (Пауза.)
      С.: Говорите.
      Н.: Даже не знаю... Вы меня первый раз видите.
      С.: Это поправимо.
      Н.: Женечка рассказывала, какой вы замечательный человек...
      С.: Вы, конечно, все записали...
      Н. (продолжает):... как хорошо понимаете, вы и она, как будто читаете мысли друг друга... Я что-то не так сказала?
      С.: Никто, слава Богу, не может читать чужие мысли.
      Н.: Но правда, это бывает, когда люди долго вместе.
      С.: Не думаю. Они бы тогда повесились.
      Н.: Куда пропал мой троллейбус? (пауза) Я пойду пешком. Не надо провожать.
      С.: Полчаса назад я готов был застрелиться.
      Н.: Отпустите меня... Пожалуйста...
      С.: Ладненько. Си-ба-бо. Спа-си-бо.
      Н.: За что?
      С.: За то, что вы не будете писать обо мне в газете всякую ерунду. Я правильно понял? Натуся уходит.
      С. (вслед): Не грустите. Все образуется. (стучит кулаком по лбу) Кретин... У, кретин... Жизнь - это ад. Сплошной ад. Смертная мука. Хочу покоя, и только покоя. А вместо этого - все время что-то происходит. Почему? Для чего? И есть ли какой-нибудь в этом смысл?
      Сцена 3.
      (Витюша Холостяков и Славуня дома у Витюши.)
      В. (читает газету): "Церемония награждения... С участием звезд отечественного и мирового кино... Деятели культуры... искусства..." (с гордостью) Я смотрел по телевизору - все, от корки до корки. Такая дрянь! (пауза) Я тебе эту заметку вырежу. Хочешь? Или, если не возражаешь, сделаю тебе копию, а оригинал оставлю себе.
      С.: Все себе оставь.
      В.: Зачем? Мне уж что нибудь одно... Ну хочешь - забирай целую газету. Все-таки, ты имеешь к этому более прямое отношение. А я что? Так, дилетант. Случайно, вот, с тобой познакомился, и то, я считаю, повезло. Нет, не подумай, я очень высоко ценю наше знакомство и эти периодические встречи, когда ты спускаешься с вершины своего Парнаса в нашу убогую серую действительность, принося с собою дыханье муз. Скажи, если не секрет, над какой передачей ты в данный момент работаешь?
      (Продолжительная пауза.)
      В. (извиняющимся тоном): Знаешь, с тех пор, как от меня ушла жена, я все время один. Поэтому каждая встреча с тобой для меня праздник.
      С.: Ты добрый человек, Витюша.
      В.: Не выношу одиночества. Когда ко мне никто не приходит, я включаю телевизор и смотрю все передачи подряд. А что еще можно делать одному? Начать выпивать? Но я не хочу становиться алкоголиком... Когда жена ушла, в первый день я хотел вскрыть себе вены. Но потом передумал. Решил, что буду жить. Живут же люди без ног, без глаз. И вообще - вдруг случится когда-нибудь чтонибудь хорошее... Думаю собаку себе завести. Веселее будет, и не так опасно. А то, не дай Бог, влезут, дадут по голове...
      С.: У тебя сто замков на двери.
      В.: Мало ли. Хочется, все-таки, дожить до лучших дней.
      С.: Инфаркт хватит - ни одна собака не поможет.
      В.: Что ты! У меня, знаешь, какое сердце? Как у слона.
      С.: Тогда, давай, выпьем.
      В. (охотно): Давай.
      (Стелет на стол скатерть.)
      С.: А скатерть для чего?
      В.: Так положено.
      С.: Кем положено?
      В.: Тебе лучше знать. Ты ведь у нас вхож в бомонд.
      С.: Там пьют без скатерти.
      В. (озадаченно): Да?
      (Убирает скатерть, приносит бутылку водки, селедку. Славуня берет газету, начинает чистить рыбу.)
      В. (испуганно): Что ты делаешь! Испортишь ценную газету!
      С.: А на чем я селедку должен чистить? (нюхает) Фу! Ну и воняет.
      В.: Подожди. Дай, пусти, заметку вырежу! (берет ножницы) Из меня бы получился хороший журналист. Или редактор.