В "тетрадь третья" (1986г.)
"Обстановка в Чапоме". следует внести бязательное уточнение, про Бородина, который был не "начальник следственного отдела", а - начальник отдела Прокуратуры города Мурманска по надзору за следствием.
Считая, необоснованно, себя знатоком УПК РСФСР, сотрудникам следственного отдела УВД МО он практиковал дачу указаний, в том числе и не основанных на законе.
Вопросы по правовому беспределу следовало в первую очередь адресовать в прокуратуру, а через
них и какому-то органу местной власти.
На примере видим, что не только сейчас, но и в то время, отдельные ее (прокуратуры) представители, к защите прав граждан подходили избирательно. Рулеток и игорного бизнеса тогда не было, но корыстные интересы присутствовали вот они их и отрабатывали.
А полет на самолете АН-2 по Терскому побережью,
глухомань и тишина, давящая на слух и физически осязаемая до сих пор - впечатлили.
Голсуорси -- это сила, хотя с его позицией я и не согласна. Почему Уилфред бросил Динни? Потому что понял: идеал можно повесить на стенку и ему поклоняться -- но ЖИТЬ С ИДЕАЛЬНОЙ ЖЕНЩИНОЙ НЕЛЬЗЯ! Ему больше подошла бы не сушёная Динни, относящаяся к нему ПО-МАТЕРИНСКИ, а её невестка Джин Тасборо, такая же авантюрная, как и он! Можно в этом отношении противопоставить Уилфрида Оводу: Овод, ОСТАВАЯСЬ ВЕРУЮЩИМ, любил Джемму не страстно, а как мадонну революции, идеал, ИКОНУ, ВИСЯЩУЮ НА СТЕНЕ, -- из-за чего сюжет и завязался.
до того момента, когда я перелистнула последнюю страницу этой книги, для меня был непонятен смысл выражения : " самый страшный грех - это страх".
теперь моя жизнь пойдёт по другому пути - светлому,радостному и мудрому. спасибо автору! и пусть хранят его все высшие силы и все боги в этой вселенной!
Все как всегда. Ненавидящий все связанное со словом Россия пишет нашу историю. Подлые русские и благородные поляки. В интервенции на Русь виновны "Москавиты", а поляки пришли поразвлечься. Старательно обходит все моменты, связанные с польской жестокостью, которая всегда граничила с натуральным зверством, убирает ненасытную жажду к грабежу ослабевших, обходит моменты, когда их били и они бежали, словно стадо, и превозносятся рядовые успехи. Всех русских народных героев обгадил, а польских бандитов ввел в ранг былинных героев. Очень похоже на Генрика Сенкевича. Поляк он и есть Поляк, а Поляк 19 века, помнящий репрессии наших в Польше, отыгрывается в так называемых "исторических романах". Это не исторический труд, а мнение очередного озлобленного полячика. Хотя для прикола можно прочесть, где нибудь в поезде или самолете.