- Как все это романтично, не правда ли? - сказала она. - Спасти потерпевшего кораблекрушение, как это бывает в романах. Вы не знаете, кто этот человек?
      - Не знаю... Знаю только, что он - с маленького корабля, потому что плот был совсем крошечным.
      - Наверное, с яхты. А смотрите, какой он высокий! - В миссис Леннокс вспыхнул чисто женский интерес. - Почти такой же, как и мистер Линд.
      Эти слова позабавили Керин, поскольку было ясно, что спасенный не собирается умирать от изнеможения. Он уже обманул настоящую акулу, оставив ее без обеда, но зато возникала опасность попасть на зуб другой акулы, ибо миссис Леннокс очень интересовалась всем тем, что можно было назвать "мужчиной", как интересуются этим все сохранившиеся и здоровые вдовушки в возрасте полусотни лет. И она отнюдь не делала тайны из этого интереса. Она все еще оставалась стройной и интересной, имело пепельно-серые глаза и волосы такого-же пепельного цвета, которые были даже уложены в прическу.
      Керин опять вспомнила китайское изречение и попыталась почувствовать себя ответственной за судьбу этого человека. Но ему, казалось, эта помощь была не нужна. Несмотря на то, что он выглядел довольно жалко, был босиком и в одних трусах, он все-таки производил впечатление человека, который сумеет постоять за себя сам.
      - Дивное зрелище, не так ли, миссис Брук? - обе женщины обернулись. Это был мистер Эгертон, который как раз спускался по трапу.
      Этот пассажир занимал каюту "Г". Худощавый мужчина, лет шестидесяти, с седой бородой и волосами. Черная повязка на его глазу выглядела очень драматично, но Керин она казалась чересчур театральной, хотя его речь, смахивающая на военную, и частое употребление солдатских выражений и подчеркивали наличие этой повязки. Большую часть времени он проводил в своей каюте, выходил к завтраку или обеду довольно редко, но у него были изысканные манеры, так что он был превосходным собеседником за столом.
      - Второй помощник сказал мне, что вы являетесь героиней этой драмы, продолжал Эгертон. - Во всяком случае, парню здорово повезло, что вы его заметили.
      Керин поймала быстрый взгляд Мадлен.
      - Неужели, дорогая, это вы его заметили? - воскликнула пожилая женщина. - А вы мне даже и не намекнули об этом!
      - Это вышло чисто случайно, - ответила Керин. - Когда машины остановились, я проснулась и вышла полюбоваться звездами... Хотелось бы только узнать, что с ним приключилось.
      В этот момент палуба завибрировала, так как "Леандр" неожиданно пошел полным ходом вперед. Керин всю передернуло, когда она подумала, как должен себя чувствовать одинокий человек в океане на маленьком утлом плотике. Теперь этот плотик выглядел, как игрушечный кораблик, который все удаляется и удаляется.
      Как раз в тот момент, когда она собиралась вернуться к себе вниз на среднюю палубу, она обратила внимание на человека, который стоял поодаль. Это был - как же его звали? - Красиски, пассажир из каюты "И". Правда, она видела его мельком только два или три раза, так как он был болен и почти все время находился в своей каюте. Поверх ночной пижамы на нем был надет толстый халат; он и сейчас выглядел больным и изможденным.
      Она бы с удовольствием перекинулась с ним парочкой слов, но его странное поведение удерживало ее от этого. Он стоял почти не шевелясь, и уголки его рта нервно подрагивали, когда он смотрел мимо нее на Эгертона.
      Тот повернулся и тоже посмотрел на него. Красиски смотрел на него еще несколько секунд, а потом повернулся и исчез за углом.
      Эгертон бросил на Керин какой-то растерянный взгляд.
      - Должно быть, это наш попутчик? - наконец, сказал он. - Довольно болезненный у него вид, не так ли?
      Она кивнула. Ей почему-то пришло в голову, что сейчас эти мужчины видели друг друга не в первый раз. Но почему, в таком случае, Красиски такими глазами смотрел на Эгертона? В этом взгляде было что-то ненормальное. Как будто это был страх, который испытывает человек, когда встречается с призраком.
      3
      Его называли довольно величественно - "лазарет", но на самом деле это было простое помещение на нижней палубе, где стояли четыре койки, умывальник, пара железных шкафов и маленький столик. Все еще почти нагой и мокрый Годдер сидел на одной из нижних полок и обтирался полотенцем. Он только что принял душ из пресной воды. Годдер знал, что реакция может наступить в любую минуту, и тогда он упадет на койку, как кусок теста.
      Линд только что появился, а в дверях толпились любопытные из команды.
      На корабле уже поговаривали о том, что он один попытался пересечь Тихий океан на своей яхте. Наряду с восторженными восклицаниями ходили также и такие речи, в первую очередь среди моряков, что любого человека, который вздумает сделать подобное, нужно сперва проверить у психиатра.
      Тем не менее многие из команды, не скупясь, принесли одежду, которая теперь громоздилась на второй нижней койке. Ко всему этому матросы принесли также зубную щетку в футляре, зубную пасту, сигареты и даже зажигалку. Сквозь толпу любопытных протиснулся молодой филиппинец в белых штанах и нижней рубашке с подносом, на котором были: холодное мясо, картофельный салат, овощи и кружка молока.
      Годдер опустил полотенце и дрожащими руками раскрыл пачку сигарет. Линд дал ему прикурить. От первой же глубокой затяжки сильно закружилась голова. о Линд отвинтил пробку и протянул ему бутылку.
      - Для поднятия жизненного тонуса, - сказал он. - Но не советую делать больше одного глотка.
      Годдер поднял руку с бутылкой и обвел глазами присутствующих.
      - Ваше здоровье! - сказал он и сделал небольшой глоток. Спиртное обожгло ему горло и желудок. Он протянул бутылку Линду. Потом увидел капитана. Тот смотрел на него с явным неодобрением.
      - Вам бы лучше встать на колени и благодарить нашего Господа Бога, чем пить это зелье, - сказал он.
      - Поверьте мне, капитан, я уже делал это, - ответил Годдер. - Когда я по сигнальным огням увидел, что корабль снова разворачивается, я подумал, что пришло время поблагодарить Господа Бога, и произнес небольшой монолог.
      Капитан отказался от дальнейшего комментария, хотя и счел слова Годдера не очень-то уважительными.
      - Ну хорошо, а теперь отдыхайте. Завтра утром зайдите ко мне и расскажите все о себе.
      Матросов эти слова позабавили. Кто-то даже отважился на реплику, но на незнакомом для Годдера языке. Все рассмеялись. Один из матросов сказал:
      - Парень должен благодарить не Бога, а ту полногрудую молодку! Ведь это она его заметила!
      Остальные с воодушевлением поддержали его.
      - Ну ладно, посмеялись и хватит! - сказал Линд с улыбкой, посла чего сразу наступила тишина.
      А Годдер словно плыл в тумане, компонентами которого были огромная усталость, никотин и алкоголь. Он сделал еще затяжку, а потом придвинул поднос к себе.
      - У вас есть на борту женщины? - спросил он.
      - Две, - ответил Линд. - А вас заметила миссис Брук. У нас команда из 38 человек и всевозможные технические приспособления, и тем не менее именно пассажир сообщает нам, что видел человека за бортом.
      Годдер выпил молока и с подчеркнутой осторожностью поставил кружку на место. На какое-то мгновение он представил себе, что снова находится на плоту и видит, как удаляется корабль. В тот же момент он судорожно вцепился в край койки и с торжеством посмотрел на офицера.
      - Внимательность превыше всего, мистер Линд... Представьте себе, что я бы плыл к кораблю, на котором бы не было пассажиров...
      Он качнулся вперед. Линд подхватил его и уложил на койку.
      В каком-то полузабытье ему казалось, что он снова плывет на своем плоту посреди океана и размахивает бутылкой с виски перед пастью голодной акулы, в то время как на краю его плота лежала нагая женщина, у которой вместо лица было просто светло пятно. В следующий момент он уже со стоном проснулся. Он был весь в поту. В каюте было удушающе жарко. Он посмотрел на постельные принадлежности и на какой-то миг ему показалось, что он находится на борту "Чосхоум". Но потом он вспомнил, что с ним произошло, но только не знал, на каком корабле он находится и куда держит курс этот корабль. Ему никто об этом еще не сказал.
      Он почувствовал себя вновь родившимся и беспомощным, как ребенок. Кто-то дал ему шорты, а какое-то таинственное воплощение его бывшей формы бытия подарило ему часы. Они показывали 9:16, но это не совсем соответствовало корабельному времени, хотя разница и не должна была быть большой. Почти в тот же момент он услышал, как склянки пробили три раза, и он поставил свои часы на 9:30. Теперь его новое рождение было определено и во времени.
      А потом он понял, что страшно голоден. Нужно надеяться, что они не унесли с собой поднос. Сев на койку, он внезапно почувствовал слабость, но она быстро прошла. На столе стояла вазочка с фруктами. Он очистил два банана и съел, за ними последовало яблоко, а потом он закурил сигарету. Собственно ему было достаточно распахнуть дверь и сказать, что он проснулся, и он сразу же получил бы теплый и обильный завтрак. Но человек ведь рождается не каждый день, и ему хотелось продлить это состояние. И ему было безразлично, куда держит курс этот корабль, - самое главное, что он остался жив.
      От сигареты у него опять закружилась голова. Сумбурные мысли зароились в голове - бессмысленные и не имеющие отношения к его настоящему положению.
      Потом он вспомнил слова Линда и усмехнулся. Ведь его заметила женщина. Какая-то миссис Брук. Судя по словам Линда, она должна быть симпатичной. Правда, когда на корабле много мужчин и только две женщины, то даже старая толстая кляча может показаться симпатичной. Да и ему никто не поверит, если он будет потом рассказывать, что обязан жизнью женщине. Все это маловероятно - ведь корабль имеет всевозможные технические устройства, а обнаруживает его в океане какая-то маленькая куколка. Нет, в такое никто не поверит, хотя и будут с интересом слушать его рассказы.
      Дверь немного приоткрылась, и в каюту заглянул человек с острыми чертами лица.
      - О, вы уже проснулись? Как вы себя чувствуете?
      - Роскошно! - ответил Годдер. - Небольшая слабость и сильный голод.
      - Это легко устроить. Я - старший стюард Джордж Барсет.
      Они пожали друг другу руки.
      - Что вы скажете насчет завтрака с яйцами, шпиком и прочими атрибутами? - спросил Барсет.
      - Конечно! - ответил Годдер.
      - Вам долго пришлось пробыть на плоту?
      - Неполных трое суток.
      Барсет ухмыльнулся.
      - Успели достаточно пропитаться морской водой... Я сейчас вернусь. С этими словами он исчез.
      Годдер почистил зубы и посмотрел на себя в зеркало, висевшее над умывальником. Там, где лицо было покрыто щетиной, оно было багрово-красным и воспаленным. С ушей сползла кожа.
      Барсет вернулся с кофейником в руке.
      - Вот, мистер Годдер. Начинайте с него. Остальное прибудет через пару минут.
      - Большое спасибо, - ответил Годдер и налил себе полную чашку. Кофе был горячий и крепкий. Ему пришлось прихлебывать с осторожностью. Чудесный кофе. Кто-то чудесно его готовит.
      Барсет закурил сигарету и уселся на противоположную койку.
      - Вы, собственно, откуда плыли?
      - Из Калифорнии. 26 дней назад вышел из Лонг Бич.
      - И куда держали курс?
      Годдер пожал плечами.
      - На Маркизские острова и дальше, может быть, в Австралию. Короче, куда попал бы.
      - И один на такой маленькой яхте? Даже девчонки с собой не прихватили? - Такой факт был, казалось, выше понимания стюарда. - Может быть, собирались написать об этом книгу?
      - Нет... - Он вдруг понял, что стюарду этого не понять. Тот явно считал его сумасшедшим. А сумасшествием можно объяснить многое. - А куда плывет этот корабль?
      - "Леандр"? Мы плывем на Манилу и Кубу. А вышли из Южной Америки. Последнюю остановку делали в Калласе. - Далее он сообщил, что корабль идет под панамским флагом, но это все, что связывает корабль с этой страной, ибо судно принадлежит одному греку, который и осуществляет перевозки через компанию "Хайворт-Лайн", которая обосновалась в Лондоне. Построен в 1944 году, имеет цилиндрические машины и делает в среднем тринадцать узлов.
      Капитан Стин, по прозвищу Холи-Джо, видимо, уроженец Ирландии или Шотландии, ревностно относится ко всему тому, что написано в Библии, ярый противник алкоголя. Видимо, когда-то сбился с нормальной дорожки и ушел в море. Судя по всему, настоящим капитаном на корабле является светлокудрый великан Линд. Во втором помощнике было что-то голландско-индонезийское, а третьим помощником был молодой швед.
      Появился молодой филиппинец с подносом в руках, и Годдер принялся за еду, в то время как Барсет продолжал говорить. Сам он - американец, рассказывал он, но не пояснил, почему работает на этом судне, в то время как работая на американском корабле старшим стюардом, он мог бы зарабатывать в два раза больше. Годдер почувствовал, что у того, видимо, были на это свои причины - или скандальная история с женщинами, или неприятности с профсоюзом или полицией.
      - У вас много пассажиров на борту? - спросил Годдер.
      - Нет, немного. У нас имеется мест на 12 человек, но это старое корыто, конечно, не может сравниться с современными кораблями, которые делают по 16-18 узлов и имеют кондиционеры и элегантные бары, поэтому у нес сейчас только четыре пассажира - две женщины и двое мужчин.
      Одному из них лет 65, неплохой человек. Раньше служил где-то в Бенгалии, потом долгое время жил в Буэнос-Айресе, пока аргентинская инфляция вконец не обесценила его пенсию. Теперь он собирается пожить на Филиппинах. У другого мужчины - бразильский паспорт, но он, по всей вероятности, поляк. Его зовут Красиски. Он болеет с момента нашего выхода с Калласа. Его лечил Линд, который так и не понял, чем этот человек страдает. Во всяком случае, странный он какой-то. Постоянно запирается в своей каюте, закрывает иллюминатор и даже задергивает занавеску, словно не переносит дневного света. Временами его можно слышать и средь бела дня он стонет, словно ему снятся кошмары. А корабельный сундук в его каюте заперт на три замка. Честное слово - на три замка.
      Одна из женщин - вдова капитана морского флота США. Ей около пятидесяти, но выглядит очень моложаво. Судя по всему, много плавала и побывала во всех частях света. Тип женщины из Южных Штатов, но с умом, с ней к тому же приятно побеседовать.
      Другая моложе, лет тридцать с небольшим, и очень миловидная, хотя и суховата - сама первой никогда не заговорит. Она - тоже вдова, но что случилось с ее мужем, он не знает. Она работала в Лиме, а теперь отправляется на работу в Манилу - ее послала туда фирма. Для обеих женщин плавание проходит довольно скучно, так как оба их спутника уже в преклонном возрасте, а один вдобавок и с завихрением. Конечно, они будут рады видеть на корабле нового человека. Или у мистера Годдера другие планы?
      - Я и сам еще не знаю, - ответил он. - Вероятно, это будет в какой-то степени зависеть от капитана.
      - Оставайтесь здесь, - сказал Барсет. - А то Холи-Джо захочет всучить вам тряпку в руки.
      Здесь, должно быть, нечто другое, подумал Годдер. И жаль, что Барсет этого не понимает. Новый человек, которого выловили посреди океана, на борту старенького парохода может означать очень многое. Это и больше проданного спиртного, и больше чаевых для того же Барсета, и больше всего другого с финансовой точки зрения.
      Разумеется, трудно сделать какой-то вывод с человека, на котором надеты только трусики, это Годдер понимал как с культурной, так и с экономически-общественной точки зрения...
      - А чем вы зарабатываете свой хлеб насущный? - наконец, не выдержал Барсет.
      - В настоящее время ничем, - ответил Годдер. - А раньше я снимал фильмы и писал.
      Это заинтересовало Барсета. Если этот человек говорит правду, значит, он занимает солидное положение в обществе.
      - Какие фильмы?
      - "Тин-Хан", "Аметистовая афера" и некоторые другие. Последний назывался "Соленая шестерка". Получился настоящий боевик.
      - "Тин-Хан". Я его видел, - взволнованно ответил Барсет. - Так назывался крейсер во времена второй мировой войны. Великолепный фильм! Послушайте, вам совсем не нужно оставаться на этом утлом суденышке.
      Годдер пожал плечами.
      - А почему бы не остаться?
      Может быть, ему будет интересно стать на какое-то время моряком.
      Филиппинца звали Эштони Гутиррец, и он был хорошим парикмахером. Кто-то из машинного отделения одолжил Годдеру электробритву, другой спортивную рубашку. Его лицо все еще болело от солнца, соленой воды и ветра, и все-таки ему удалось кое-как побриться. После этого он стал выглядеть лучше. Около одиннадцати часов он вышел на палубу. На средней палубе никого не было, но Годдер хотел, как только он выяснит свои отношения с капитаном, найти миссис Брук и выразить ей свою благодарность.
      Стояло чудесное солнечное утро. Дул легкий бриз, и корабль немного покачивался на волнах, бороздя воды океана. Даже вода кажется много приятнее, когда на нее смотришь с палубы парохода и чувствуешь вибрацию от работы машин.
      На мостике нес вахту третий помощник. Он сказал Годдеру, что капитан уже встал и что в его каюту можно пройти через рубку.
      Годдер постучал в дверь, которая была немного приоткрыта.
      - Да? - послышался голос, и на пороге появился капитан Стин. На нем был тропический белый костюм, а на плечах его рубашки с короткими рукавами красовались четыре золотые полоски. - Входите, мистер Годдер, и присаживайтесь. - Он показал на массивное кресло.
      Капитан был сухощавым мужчиной со строгой выправкой. Он уже начинал лысеть, но имел голубые глаза, как у ребенка, и длинную шею, на которой четко выделялся кадык.
      В каюте стояло кресло, лежал потертый ковер, на котором возвышался стол с вращающимся стулом. На переборке над столом висели две фотографии в рамках. На одной из них был заснят очаровательный домик на берегу фиорда, а на другой изображена женщина с двумя девочками. Дверь на заднем плане вела непосредственно в спальню капитана.
      Пока Годдер рассказывал капитану свою историю, тот сидел на стуле за письменным столом и делал в журнале пометки. По его внешнему виду было видно, что он неодобрительно отнесся ко всем авантюрным начинаниям Годдера.
      - Надеюсь, что теперь-то вы наконец поняли, как опрометчиво поступили, - сказал он. - Право, очень удивительно, что береговая охрана позволяет такие выходки.
      Годдер пояснил, что подобные морские путешествия в одиночку практикуются всеми нациями и одобряются яхт-клубами. Кроме того, устраивались даже соревнования, на которых яхты с одним человеком на борту пересекали океан.
      - И тем не менее вы потеряли свою яхту, - сказал Стин. - Лишь милосердие Божье спасло вас от неминуемой гибели. Судя по всему, вы потеряли и свой паспорт, не так ли?
      - Да, конечно. Очутившись в таком положении, мне было как-то не до него.
      - Очень неприятно. - Стин нахмурил брови и постучал карандашом по столу. - И вы, надеюсь, помните, что в связи с этим возникнут неприятности с властями?
      - Конечно. - Годдер вздохнул. - Но, с другой стороны, капитан, каждая нация знает, что случаются кораблекрушения и встречаются люди, потерпевшие кораблекрушение.
      - Это мне известно. Но вы не обычный моряк, на которого распространяются все законы торгового судна. Для филиппинских властей вы будете некоей неизвестной личностью без всяких документов, визы и денег. И пароходная компания, к которой принадлежит мое судно, будет вынуждена внести за вас определенную сумму. Залоговую сумму.
      Черт бы тебя побрал, благочестивый сын потаскушки, подумал Годдер, а вслух сказал:
      - Прошу меня извинить, капитан. Боюсь, что с моей стороны было крайне неосмотрительно искать спасения на вашем судне.
      Капитан Стин был готов простить Годдеру эту бестактность.
      - Вы сами отдаете себе отчет, что ваше замечание не слишком удачно? Мы очень рады, что вы оказались инструментом провидения Божьего, но мы тем не менее не должны забывать о формальной стороне вопроса. Ну, а теперь ближе к делу. Вы можете и впредь оставаться в лазарете и питаться вместе с офицерами. И я не буду просить вас отрабатывать за ваш проезд.
      - Большое спасибо, капитан.
      - Конечно, если вы сами не изъявите такого желания. Боцману всегда может понадобиться помощь, и я убежден, что вы предпочтете не занимать у людей сигареты и принадлежности туалета.
      - Но я слышал, что у вас есть пассажиры на борту. - Годдер все еще говорил спокойно, но в его голосе появились нотки раздражения. - Каюты не все заняты. Я мог бы занять одну из них и оплатить свой проезд полностью от Калласа до Манилы.
      На свое предложение он получил в ответ легкую снисходительную ухмылку.
      - Проезд на пароходе оплачивается заранее. Боюсь, что не смогу нарушить правил пароходной компании.
      - Ваш радист уже работает?
      - Он с минуты на минуту должен появиться у меня.
      - Может быть, вы попросите его дать мне телеграфный бланк? Я хочу послать радиограмму. - Годдер вынул часы и положил их на письменный стол. - Это можете положить в сейф, как залог за телеграфные расходы, раздраженно сказал он. - Это часы фирмы Ролекс, которые стоят приблизительно 600 долларов. И если вы назовете мне имена своих агентов в Лос-Анджелесе, то я поручу своим адвокатам уже сегодня перевести сумму за мой проезд и другие расходы, а также залоговую сумму и деньги за мой обратный проезд в Штаты, если власти Манилы будут на этом настаивать.
      - Да... да, конечно... - Стин немного помедлил, а потом протянул часы обратно. - Думаю, все будет в порядке. - Он вышел в рубку, коротко поговорил с кем-то по телефону, и минутой позже появился радист, молодой латиноамериканец с узким непроницаемым лицом.
      - Спаркс, это - мистер Годдер. Он хотел бы послать радиограмму.
      Годдер поднялся.
      - Рад с вами познакомиться.
      Спаркс кивнул, видимо решив, что никаких других форм вежливости от него не требуется. Годдеру показалось, что в темных глубинах глаз радиста сверкнули искорки ненависти, после чего глаза снова стали какими-то безликими. Как говорится: янки, убирайтесь домой! Возможно, он был родом с Кубы или из Панамы, или вообще откуда-то южнее Сан-Диего.
      - Вы можете связаться с Штатами?
      - Да.
      Стин добавил, что они имеют на судне коротковолновый передатчик.
      Спаркс протянул Годдеру несколько формуляров и вышел в рубку, чтобы подождать там.
      Капитан порылся в своих бумагах, нашел адрес агента в Сан-Педро и сказал, что проезд из Калласа до Манилы стоит 530 долларов.
      - В таком случае, двух тысяч должно хватить на все, - высказал предположение Годдер. - А если будет перерасход, то вы его получите в Маниле.
      Он заполнил телеграфный бланк, адресовав его своим адвокатам в Беверли-Хиллс:
      "ЧОСХОУМ" ЗАТОНУЛ ПОДОБРАН "ЛЕАНДРОМ" СЛЕДУЮЩИМ МАНИЛУ ТЧК ПРОСЬБА ПЕРЕВЕСТИ СЕГОДНЯ ДВЕ ТЫСЯЧИ ДОЛЛАРОВ В САН-ПЕДРО АГЕНТАМ ПАРОХОДСТВА БАРВИКУ И КЛЕЙНУ ЗА ПРОЕЗД МАНИЛУ И ПУТЕВЫЕ ИЗДЕРЖКИ А ТАКЖЕ ОБРАТНЫЙ ПРОЕЗД СОЕДИНЕННЫЕ ШТАТЫ ТЧК АГЕНТ ДОЛЖЕН ПОДРОБНО ИЗВЕСТИТЬ КАПИТАНА "ЛЕАНДРА" ПОЛОЖЕНИИ ДЕЛ ТЧК ГОДДЕР
      Спаркс пересчитал слова и сказал, что радиограмма стоит 11 долларов и 13 центов.
      - Наличными, - добавил он.
      - О, это я уже знаю, - спокойно ответил Годдер. - Не надо мне постоянно напоминать об этом.
      Стин объяснил радисту, что пароходство гарантирует оплатить расходы, и молодой человек исчез.
      - Я дам указание стюарду, - сказал капитан. - Он возьмет над вами опеку.
      - Может быть, лучше сперва подождать подтверждения? - предложил Годдер.
      Стин ответил, что это не обязательно. Видимо, часы Годдера произвели на него впечатление.
      Годдер ушел. Он стыдился своего гнева и чувствовал стыд от всей этой беседы. Ему бы даже доставило радость работать на палубе матросом и было бы все равно, где он будет спать. А он-то считал себя неуязвимым, даже если на него нападут все Стин со всего мира!
      По дороге ему повстречался Линд. Судя по всему, он никогда не носил фуражки и знаков отличия.
      - Подождите меня где-нибудь здесь, - с улыбкой сказал он. - У меня тут есть пара вещиц, которые вам, возможно, пригодятся.
      - Хорошо, - ответил Годдер. - И большое спасибо. - Он прислонился к поручням. Если бы капитаном был Линд, подумал он, корабль этот выглядел бы иначе.
      4
      - Хотите, чтобы я вырезал вам аппендицит? - спросил Линд. - Или сделал оттяжку спинного мозга? Вырвал воспаленный зуб? Излечил от венерической болезни? Все эти занятия доставляют мне удовольствие. И приносят успех.
      Годдер ухмыльнулся и показал на череп, который служил опорой нескольким книгам, лежавшим на столе.
      - Я бы этого не сказал, если предположить, что этот раньше был вашим пациентом.
      - Эту штуку я купил на Целебесе, - ответил Линд. - Хотите выпить?
      - Конечно! Особенно, если мне приходится выбирать между выпивкой и операцией.
      Линд выдвинул ящик, достал оттуда бутылку с виски и два стаканчика.
      - Когда в Новом завете речь заходит о вине, то под ним подразумевается всегда лишь чистый и еще незабродивший виноградный сок. Греки сделали неправильный перевод.
      - Да, об этом я уже слышал однажды, - со смехом ответил Годдер и оглядел каюту. На первый взгляд можно было подумать, что по ней прошел смерч, но потом становилось ясно, что во всем была лишь мужская небрежность. К тому же каюта была больше похожа на комнату для приема больных и одновременно на библиотеку после небольшого землетрясения. Книги были самые разнообразные - на испанском, английском и французском языках. Здесь были книги по медицине, справочники по оказанию первой помощи, а также Фолкнер, Хид, Гете, Бенс Паккар, Годдер даже обнаружил "Так говорил Заратустра" и, конечно, Сартр.
      Линд протянул стакан Годдеру, и они чокнулись.
      - Ваше здоровье, - сказал Годдер. - Вы изучали медицину?
      - Два года. А вы раньше были моряком?
      - Сделал несколько рейсов в юношеские годы. А откуда вы об этом узнали?
      - Вы же меня спрашивали, не офицер ли я? Помните? - Линд вытащил выдвижной ящик. - Вот эти брюки должны быть вам впору. Какой у вас рост?
      - Сто девяносто один.
      - В таком случае они подойдут. - Линд протянул ему две пары легких фланелевых брюк. - И вот еще спортивная рубашка, которую можно не гладить. - Потом он приложил к этому носки, пояс, белье, полотенца и носовые платки. А также электробритву.
      - Тысяча благодарностей, - сказал Годдер.
      - Знаете, у меня слабый желудок. Никогда не могу обедать вместе с людьми, которые не меняют своей одежды. - Линд выпил рюмку. - Да, жаль, что у вас нет никакой болезни. Вытаскиваешь человека посреди океана, а он, оказывается, здоров, как бык.
      Каюта "В2 на штирборте имела две койки, стол, шкаф и маленький коврик. В ней был даже душ. Обедали в половине второго, ужинали в шесть. Так сказал Барсет. Бара, сказал он, нет, но Годдер может купить себе все, что имеется на складе. Годдер пробежал глазами список и заказал пять бутылок джина, бутылку вермута и три блока сигарет.
      - И попросите, пожалуйста, каютного стюарда, чтобы он принес мне вазочку со льдом.
      После этого он принял душ, надел брюки, подаренные ему Линдом, и спрятал остальные вещи в шкаф.
      Стюард, обслуживающий каюты, вошел, даже не постучав в дверь. Это бел молодой парень с зелеными глазами и одутловатым лицом. Крупные руки хорошо сочетались с широкими плечами.
      - Куда вам это поставить? - спросил он.
      - На стол, - ответил Годдер. - Как вас зовут?
      - Рафферти.
      - А откуда вы родом, Рафферти?
      - Из Окленда. Или из Питтсбурга. - Он поставил поднос на стол. - А почему вас это интересует? - спросил он немного вызывающе.
      - Я и сам не знаю, - ответил Годдер. - Кстати, вам никто не говорил в Окленде или Питтсбурге, что, прежде чем войти, нужно постучать в дверь?
      - Попытаюсь не забыть об этом в следующий раз, мистер Годдер. Попытаюсь...
      - Я бы очень рекомендовал вам не забывать об этом, Рафферти, дружеским тоном заметил Годдер. - Иначе рано или поздно какой-нибудь сукин сын даст вам пинка...
      Он заметил, как в глазах Рафферти вспыхнуло удивление. Такая реакция, похоже, была для этого парня внове. Он ушел.
      Годдер приготовил себе целый бокал коктейля и второй раз за это утро остался собой недоволен. Но, возможно, это была лишь естественная реакция на внешние явления, которая какое-то время спала в нем. Он выпил коктейль и вышел из каюты. Если он правильно понял, столовая находится рядом с каютой Барсета, а перед ней должен быть салон. Он прошел по коридору, который выходил на палубу, и вскоре добрался до широкой двойной двери, ведущей в салон.
      Заглянув туда, он увидел длинную софу и несколько кресел. Были тут и прикрепленные столы, а также несколько книжных полок. Какая-то блондинка стояла спиной к нему и смотрела в иллюминатор. На ней было цветастое платье без рукавов. На ногах - золоченые сандалии. И руки, и ноги были покрыты темным загаром.
      - Миссис Брук? - спросил он.
      Женщина обернулась. Он увидел маленькое лицо с высокими скулами и слегка раскосыми синими глазами. Да, люди были правы: она хорошенькая. Но еще большее впечатление на него произвела ее манера держаться. Она улыбнулась, но глаза ее остались холодными и далекими.
      - Да. Как вы себя чувствуете, мистер Годдер?
      - Меня еще ни разу не спасали, - ответил он. - Поэтому я и сам не знаю, как я себя чувствую. Ведь это вы меня спасли?
      - Ну, не в буквальном смысле. И потом, это вышло совершенно случайно...
      - У меня есть свидетели, миссис Брук. Так что вам уже не отвертеться. Вам остается только надеяться на милость суда. Вы пьете? - он показал на стакан.
      - Немного. Да и то только с постановщиками фильмов, выловленными из океана.
      - В таком случае, по моим понятиям, вы не алкоголичка. Если вы сделаете исключение для бывшего постановщика фильмов, то я отважусь пригласить вас на рюмку коктейля.
      - Большое спасибо, - сказала она.
      Он вернулся в каюту и захватил с собой бутылку и второй стакан.
      Они сели за один из столиков, предназначенных для игры в бридж.