Энциклопедия мировых сенсаций XX века (Том 1, Преступления века)

      Увлечение оружием вскоре привело Догерти в лапы ИРА - незаконного, но боеспособного партизанского формирования. В четырнадцать лет он уже преступил закон, участвуя в ограблениях со взломом и кражах. Тогда же примкнул к молодежному крылу ИРА. С ненавистью к британским войскам на его земле, Догерти был очень желанным рекрутом. В отдаленных районах Великобритании и на западном побережье Ирландии он прошел пропагандистскую обработку и тренировку, которые укрепили его дух и дали в руки оружие, превратив в активного боевика. Он стал профессиональным информатором ИРА, орудовавшей на улицах Белфаста: предупреждал о приближении полиции или армейских патрулей, заманивал солдат в засады и участвовал в операциях по срочной переброске террористов в "горячие точки" страны.
      Он также стал членом команды "наколенников", успевших завоевать дурную славу. Эти группы патрулировали танцевальные залы и питейные заведения, верша скорый суд и расправу над теми, кого уличали в пьянстве, наркомании или во враждебном отношении к ИРА. Догерти впоследствии заявит, что он представлял из себя нечто большее, чем борец за "общественную нравственность", а отстаивал национальные интересы "всеми доступными средствами".
      Уроки терроризма
      Армия пыталась выкорчевать и сдержать терроризм, который захлестывал страну. На глазах Догерти солдаты в полночь вытащили из постели всю его семью, а его самого офицер разведки долго допрашивал о членстве в юниорской организации ИРА. 22 января 1972 года, когда ему исполнилось семнадцать, Догерти без суда и следствия интернировали в один из британских лагерей. Он заявил, что подвергался пыткам в лагере Гирдвуд. В то время как наблюдатели комиссии по правам человека пришли к выводу, что некоторые террористы действительно подвергались грубому и бесчеловечному обращению в лагерях для интернированных, у Догерти не было никаких оснований утверждать, что с ним плохо обращались. И конечно же, он никогда не подвергался воздействию электрошоком, который, по его словам, широко применялся в лагере.
      Позднее его перевели на корабль-тюрьму "Мэйдстоун", а в Лонг-Кеш, где ИРА готовила боевиков, его поведение было квалифицировано как образцовое и отмечено, что скоро Догерти будет готов нести активную службу, то есть убивать людей. В лагерях действовали агенты ИРА, которые знакомили узников с республиканским движением. Заключенных обучали владению оружием, которым они будут пользоваться после освобождения.
      Выйдя из лагеря, Догерти вступила ИРА и поклялся в верности терроризму, положив руку на Библию, на револьвер и на трехцветный ирландский флаг. Так он стал волонтером роты "Си", входящей в третий батальон Ирландской республиканской армии. В начале семидесятых от деятельности подобных подразделений страдало прежде всего мирное население: от беспорядочных взрывов бомб, от убийств на религиозной почве, от бесчисленных расстрелов охранников и полицейских. Но Догерти ни разу не был обвинен в убийстве, хотя сотрудники службы безопасности имели достаточно подозрений. Только один раз, в 1973 году, после трех месяцев службы в ИРА, полиция задержала его за ношение стартового пистолета, которым он, бывало, пугал местную молодежь.
      После освобождения, накануне Рождества этого же года, ему приказали явиться в третий батальон для выполнения активных действий. Он должен был оставаться "на ходу". Боссы ИРА уже имели на него свои виды.
      В феврале 1974 года Догерти перевозил на машине восемьдесят фунтов взрывчатки из временного полевого склада организации в одно из подразделений. Армейский контроль задержал его с этим смертоносным грузом и взял под стражу. Догерти получил три года тюремного заключения. Вскоре после неудачной попытки бежать к этому сроку добавилось еще восемнадцать месяцев. Находясь в тюрьме, преступник получил повышение в звании и стал офицером ИРА. Хозяева на воле ждали удобного случая и вынашивали в отношении Джо Догерти большие планы.
      Его освободили накануне Рождества 1979 года - последнего Рождества, которое он встречал как свободный человек, а не как беглец или узник.
      Вооружен и очень опасен
      Очутившись снова на свободе, Джо Догерти был определен на специальные курсы по изучению пулемета М60, ужасного оружия, способного рассечь человека пополам. Позднее он будет отрицать, что прошел специальную подготовку по обращению с этим оружием, однако, как сообщал руководителям специального отдела в Ольстере один информатор, Догерти так хорошо знал все детали пулемета, что мог разобрать и собрать его с закрытыми глазами. Этот пулемет, украденный со склада в США, еще сыграет главную роль в задаче, поставленной перед ним лидерами Ирландской республиканской армии.
      Его группе предписывалось убивать полицейских и солдат, применяя мощное оружие, полученное из Америки. И опять Догерти не были предъявлены обвинения в нападениях.
      Инцидент, из-за которого его заочно приговорили к пожизненному заключению за убийство, произошел примерно в середине 1980 года. Тогда боссы из ИРА приказали Догерти напасть на первый же британский армейский патруль, который появится возле дома на Энтрим-роуд, выбранного его группой для засады. Догерти знал, что военные автомобили постоянно курсируют по этой улице с базы в Гирдвуде, и надеялся выбрать здесь хорошую цель. К этому времени Догерти и его банда уже пролили немало крови в операциях ИРА.
      Догерти лично составил план операции и распорядился поставить пулемет в одном окне, а из другого вести огонь из винтовок и револьверов. Он поручил члену группы вечером накануне засады угнать автомобиль, чтобы приехать самим и подвезти оружие. Он также приказал взять в заложники семью в доме, где они собирались захлопнуть ловушку.
      Все это входило в арсенал приемов ИРА при убийствах. Но Догерти и его дружки не знали, что армейская разведка уже держит их в поле зрения. Служащие 14-й разведывательной роты через осведомителя узнали о засаде, запланированной на 2 мая 1980 года. Подразделению специальной службы были даны подробные инструкции по захвату террористов.
      В ночь, предшествовавшую засаде, волонтеры ИРА угнали голубой фургон и передали его группе Догерти, которая загнала его во двор дома №371 по Энтримроуд. Автомобиль предназначался для отхода группы.
      На следующее утро в доме остались только девятнадцатилетняя Розмари Комерфорд и ее двухлетний сын.
      Она вспоминала: "В 10.30 утра в дверь постучали, и я открыла. Передо мной стояли двое мужчин, и один из них сказал, что они из Ирландской республиканской армии. Говоривший направил на меня револьвер и добавил, что они хотят захватить дом и держать меня с сыном в качестве заложников. Затем он отвел нас в спальню, находящуюся в тыльной части дома. Его молчаливый товарищ остался с нами. Думаю, в кармане у него было оружие. Я слышала, как тот человек ходил по дому. Около 12.30 пополудни позвонила в дверь моя сестра Тереза, и человек, сидевший с нами, приказал мне посмотреть, кто пришел. Он распорядился впустить сестру и сказал, что она тоже останется в спальне. Потом пришел мой муж Герард, и все повторилось".
      В два часа дня, когда Догерти и "борцы за свободу" заняли в оккупированном доме позицию с отличным обзором, капитан Герберт Уэстмакотт, тридцати четырех лет, и его группа двигались к месту засады. Ветеран спецслужбы и его люди прошли специальную подготовку ведения борьбы с террористами в городских условиях. Они были асами своего дела, но на сей раз ошиблись в определении точного входа в дом, что дало боевикам, находившимся внутри, время для спасения. Боевики первыми открыли огонь, и капитан Уэстмакотт упал в лужу крови. Британское правительство позднее обвинит Догерти в убийстве капитана Уэстмакотта. Лабораторный анализ одежды, сделанный позднее, показал, что из всей банды, состоявшей из четырех человек, только у Догерти были специфические следы, свидетельствовавшие о том, что это он стрелял из пулемета, из которого был убит капитан Уэстмакотт.
      Попавшие в западню словно крысы, Догерти и его люди планировали какое-то время продержаться, а затем, прежде чем бойцы спецслужбы предпримут атаку на их позиции, забросать нападающих гранатами. Но как нарочно, словно англичане хотели разочаровать пропагандистскую машину ИРА, уповающую на жестокость, они дали шанс убийцам, находящимся внутри. По просьбе Догерти, после того как бойцы спецслужбы продержали их несколько часов в окружении, в дом был приглашен священник для наблюдения за их сдачей.
      Британские специалисты, проводившие допрос, намеревались сломить Догерти. Они знали, что он активный боевик ИРА, который, возможно, убивал и раньше. Но тот был хорошо натаскан своими инструкторами для игры в кошки-мышки. На каждый вопрос, на который он не мог ответить, следовал ответ вопросом. Догерти был убежденным республиканцем, он с любовью вспоминал о медалях своего дедушки, завоеванных еще в начале столетия в войне против Англии. Его ответы во время допросов - это что-то среднее между бравадой и глухим молчанием, между надменностью и сквернословием.
      Надлом произошел только тогда, когда упомянули имя его матери. Он заявил, что хотел выйти из движения, но это ему не удалось, что хотел только одного - что бы жизнь в Ирландии стала свободной Как и другие боевики ИРА, Догерти считал Англию злым роком его родины, ве ками страдающей под игом "владычицы морей". Это убеждение постоянно укреплялось ожесточенной антибританской пропагандой и кровавыми конфликтами между католиками и протестантами - представителями основных религиозных конфессий в Северной Ирландии.
      Назад, в объятия ИРА
      Когда допросы закончились, Догерти снова очутился в холодных стенах тюрьмы на Крумлин-роуд в окружении знакомых лиц и старых дружков по ИРА. Вернулась и бравада, а вместе с ней и уверенность, что он легко может совершить убийство. Он вновь оказался в дисциплинарных рамках ИРА, где высокопоставленные хозяева решили превратить его в нечто среднее между мучеником и Робин Гудом.
      В апреле 1987 года, когда Догерти попал за решетку, дела руководителей ИРА пошли хуже: голодовка в тюрьме "Мэйз" окончилась смертью пяти волонтеров, но никакой уступки со стороны правительства Тэтчер не последовало. Правящей верхушке террористических банд очень нужна была пропагандистская шумиха, и они связывали свои надежды с Догерти. Он уже отказался признать правомочными судебные заседания по его делу. Убийство служащего элитного подразделения сделало свое дело: его имя замелькало на газетных полосах.
      10 июля 1981 года Догерти одержал-таки столь необходимую его руководителям победу: поднялась страшная шумиха, вызванная его успешным побегом из тюрьмы вместе с семью боевиками. Используя оружие, тайно доставленное в камеру сторонниками ИРА, они одолели охрану и переоделись в их форму, чтобы беспрепятственно пройти контрольные пункты на пути к служебному выходу из тюрьмы. На улице произошла перестрелка между силами безопасности и группой ИРА, посланной подобрать беглецов. Догерти благополучно прибыл в свои пенаты. Но ни дома, ни у друзей ему жить было нельзя, ведь именно здесь британские службы искали бы его в первую очередь. Он прятался в домах сторонников ИРА, официально не значившихся в списках ни одной террористической организации. Через несколько дней его переправили через границу с Ирландской Республикой, в самый отдаленный район. Проведя несколько месяцев в ожидании, он услышал новость из Белфаста, что судья кассационного суда Хаттон признал его виновным в убийстве и заочно приговорил к пожизненному заключению, проинформировав министра внутренних дел, что Догерти должен отсидеть в тюрьме как минимум тридцать лет.
      Это решение ударило по его славе "великого беглеца", как теперь его называли сторонники республиканцев. Хозяева в Белфасте знали, что поисковые службы перевернут все вверх дном, чтобы найти убийцу, поэтому решили дать ему новое имя и переправить в Америку, где многолюдная ирландская община, которая ежегодно жертвовала миллионы долларов на ведение войны, бралась обеспечить его безопасность. Догерти оставил Ирландию под именем Генри Дж. О'Рейли в феврале 1982 года, готовый "похоронить" себя до тех пор, пока боссы не призовут его на службу, когда улягутся страсти.
      Маргарет Тэтчер вовсе не собиралась давать возможность убийце британского офицера так легко уйти от правосудия. В своей книге о Догерти "Убийца в Клаунтауне" Мартин Диллон писал: "Догерти в то время не знал, что он представляет из себя для тогдашнего премьер-министра Маргарет Тэтчер. Убийство Уэстмакотта и побег убийцы привели ее в ярость. Догерти был единственным человеком, который не понес наказания, и в конечном счете стал настолько важной фигурой, что она сама вызвалась дать краткое интервью о нем. Тэтчер верила, что его повторный арест укрепит отношения между Британией и Ирландией и заделает брешь в системе безопасности Северной Ирландии, пробитую "великим беглецом". Ни руководство ИРА, ни сам Догерти не сомневались в ее решимости выполнить свои намерения. Но в то время они даже не подозревали, насколько она лично была заинтересована в его поимке.
      Нью-Йорк. Новая жизнь
      В Нью-Йорке Догерти сначала получил работу в строительной компании и снял квартиру в семье ирландца, симпатизировавшего республиканцам Ольстера. Позже ему пришлось поработать и чистильщиком обуви, и коридорным в отеле. По поддельному документу он даже умудрился устроиться барменом в бар Клэнси на Манхэттене. Здесь вместе с чаевыми он зарабатывал до 120 долларов в день и считал, что его дела идут хорошо. Он заимел подружку, удобную квартиру в Нью-Джерси и с легкостью приспособился к жизни без строгой дисциплины ИРА. И думал, что ему все удалось.
      Тэтчер отдала руководителям королевской полиции в Ольстере и армейской разведке короткий приказ: найти преступника. С 1983 года были установлены контакты с Федеральным бюро расследований США. В Нью-Йорк направили досье с исчерпывающими физическими данными разыскиваемого преступника и его полным психологическим портретом. Опросили людей, внедренных в сеть ИРА. И вот в поле зрения агента ФБР попал некий молодой человек, работающий в баре Клэнси. 18 июня 1983 года его арестовали. Маргарет Тэтчер получила подробную информацию и считала делом нескольких дней доставить Догерти в Англию и посадить преступника за решетку на тридцать лет.
      Но пройдет еще много лет изнурительных маневров и интриг, прежде чем за ирландским террористом захлопнется дверь английской тюремной камеры.
      Джо Догерти вдруг стал героем для большей части ирландско-американского населения Нью-Йорка. В глазах этих людей он был не просто убийцей, как характеризовали его миссис Тэтчер и британский истеблишмент, а борцом за свободу, героем вооруженной борьбы за избавление Ольстера от английского гнета. Он вдруг стал пожинать лавры, обычно предназначавшиеся знаменитостям шоу-бизнеса. Каждый хотел пожать Догерти руку. Американский сенатор Джесси Джексон был одним из ста политических деятелей, требовавших предоставления ему политического убежища в Америке. Мэр Нью-Йорка Дэвид Динкинс даже примет решение назвать блок манхэттенского исправительного центра, где Догерти содержали под стражей, "уголком Джо Догерти". Для миссис Тэтчер и всех жертв террора ИРА это было равносильно переименованию одной из улиц Лондона в улицу имени "бостонского душителя".
      Сначала Догерти обвинили в нелегальном въезде в США. Но он не совершал преступлений в Америке. Раз за разом суды разных инстанций выносили решения освободить его под залог и провести полномасштабное слушание по вопросам эмиграции, но все только для того, чтобы блокировать гражданский судебный процесс. Было совершенно ясно: чья-то рука, более могущественная, чем обычный гражданский суд, периодически вступает в игру.
      Рональд Рейган, довольный дружескими отношениями с британским премьером, испытывал отвращение к терроризму. Тэтчер рассчитывала заполучить Догерти с помощью президента, но каждый раз дело срывалось из-за каких-то процедурных неувязок, не предусмотренных судебной системой США.
      Бомбардировка ливийских кварталов в 1986 году продемонстрировала всему миру позицию Рейгана по отношению к терроризму. Миссис Тэтчер, единственная из западных лидеров, разрешила американским бомбардировщикам стартовать с британских военных баз для выполнения этой задачи.
      В то время как американские суды сводили на нет все усилия Англии заполучить преступника, эмиссары миссис Тэтчер дипломатично напомнили Америке, что она "задолжала" одну любезность - за Триполи. И эта любезность заключалась в выдаче Догерти. О ней напомнил британский дипломат Шерард Коупер Коулз американскому прокурору Обермайеру, представлявшему обвинение по делу Догерти. Коулз сказал Обермайеру: "Премьер-министр считает, что вы задолжали нам этого парня. Она позволила вашему правительству использовать нашу территорию для заправки бомбардировщиков, когда они летели бомбить Триполи".
      Однако суды продолжали выносить решения в пользу Догерти на основании конституции Соединенных Штатов Америки и анализа подобных случаев в предшествующие годы.
      Они так и не нашли достаточно убедительных мотивов для депортации Догерти.
      Во время поручительского слушания в сентябре 1990 года, после дюжины судебных решений в его пользу, террорист Догерти дал классическое "двойное объяснение" убийства Уэстмакотта. Он сказал: "Это убийство должно было оказать давление на британское правительство и вынудить его пойти на переговоры. А также показать британскому правительству, что его присутствие на севере Ирландии не оправданно ни с политической, ни с военной точки зрения. Оно не должно подавлять ИРА, потому что ИРА выживет и нанесет ответный удар".
      И это было сказано человеком, заявившим американскому суду, что он вышел из организации еще в 1982 году!
      Эпилог
      До 1992 года ни один политический узник не содержался так долго в тюрьме по единственному обвинению - за нелегальный въезд в Америку. На Белый дом, теперь занятый администрацией Буша, по-прежнему оказывалось давление с Даунинг-стрит, ключи от которого перешли в руки Джона Мэйджора.
      В феврале 1992 года дело Джо Догерти было передано в Верховный суд США. Догерти настаивал на иммиграционном слушании в отдельном суде, надеясь получить вожделенное политическое убежище. Но через девять лет после первого ареста и заключения преступника правосудие наконец восторжествовало. Верховный суд отклонил все дальнейшие слушания.
      19 февраля за Догерти пришли, чтобы, по его же собственным словам, "привести в исполнение приговор в преисподней британской тюрьмы".
      Из тюрьмы в штате Кентукки преступник был отправили в Северную Ирландию, где люди ИРА, отбывающие сроки в белфастской тюрьме на Крумлин-роуд, откуда он совершил свой знаменитый побег, встретили его тортом и чаем.
      Сага о Джо Догерти завершилась полной победой Маргарет Тэтчер и всех борцов против террора.
      Люди, оказывавшие поддержку Догерти, в частности его американский адвокат Мэри Пайк, продолжали доказывать, что американская судебная система поступила нечестно, поддержав сторону Англии, а не интересы звездно-полосатого флага.
      Тем не менее один британский дипломат, пожелавший остаться неизвестным, заявил: "Он хотел обмануть американский народ, заявляя, что якобы видел бессмысленность насилия и хотел его искоренить. Он не может жаловаться на грязные махинации, потому что ранее использовал их сам.
      Да, Америка задолжала Британии за Триполи, и теперь этот долг полностью оплачен".
      КАРЛОС ШАКАЛ: Профессия - террорист
      С детских лет он воспитывался в атмосфере ненависти. Став взрослым, он терроризировал весь земной шар ужасными убийствами. До недавних пор Карлос Шакал был неуловим и местонахождение опасного террориста оставалось тайной.
      С его именем связаны смерть и кровь по всему миру. Мастер конспирации, специалист по ведению партизанской войны в городских условиях, убийца без жалости, без угрызений совести, он перемещался из страны в страну с большой суммой наличных денег для подкупа и с запасом паспортов. Он появлялся в разное время и в разных местах под разными именами: Карлос Андрее Мартинес Торрес, Гектор Луго Дюпон, Сенон Мария Кларк, Адольф Хосе Мюллер Бернал, Флик Рамирес, Гленн Гебхард и Ахмед Адил Фаваз. Настоящее же его имя Ильич Рамирес Санчес. Но полиции всего мира он был известен как Карлос Шакал.
      Этот мастер терроризма долгое время оставался неуловим. Ловушки Интерпола, система мероприятий по дипломатическим каналам, операции, проводимые антитеррористическими организациями, не давали результата и не поставили его перед лицом правосудия за преступления, которые включают попытку убийства Джозефа Сиеффа - главы фирмы "Макс и Спенсер", убийство двух французских контрразведчиков, захват в качестве заложников делегатов сессии ОПЕК в Вене, взрыв автомобиля во Франции, повлекший за собой пять смертей, террористическую акцию в израильском аэропорту Лод, в результате которой погибли двадцать пять человек, ракетную атаку самолета в аэропорту Парижа.
      Этот кровавый убийца, насмехающийся над усилиями всего цивилизованного мира по его поимке, родился в 1949 году в Венесуэле. Отец его, адвокат елевыми взглядами, боготворил Ленина и Сталина. Невинные стихи нянечки и книжки с картинками его сыновьям заменила "диета" из ортодоксального марксизма-ленинизма. Отец страстно верил только в один урок, который следует изучать, - в мировую революцию. Еще подростком Карлос получил второе имя Ильич - в честь Владимира Ильича Ленина - и стал верным сторонником взглядов отца. Умный, бесстрашный, Карлос верил в крах мирового капитализма. ИРА в Ольстере, палестинцы в Израиле, ЭТА - террористическая организация басков в Испании - вот герои, на которых равнялся юный Ильич.
      Когда Карлосу исполнилось семнадцать лет, отец отправил его в лагерь на Кубе, где готовились будущие террористы.
      В лагере, расположенном в окрестностях Гаваны, Карлос изучал методику проведения направленных взрывов, искусство рукопашного боя и виды вооружений. Там он стал экспертом в области вооружений и великолепным стрелком из всех видов оружия - от пистолета до автоматической винтовки. Он также развил в себе полнейшее пренебрежение к жизни, что вполне соответствовало выбранной им "профессии". Несколько лет спустя один из его инструкторов даст интервью парижской газете: "Он был болезненно отстраненным от всего, все делал как автомат. Он абсолютно не проявлял эмоций ни когда нажимал на спусковой крючок, ни когда бросал соперника на мат, оттачивая приемы дзюдо. Для него это была просто работа и больше ничего".
      Получив на Кубе начальные навыки терроризма, Карлос уехал в Лондон, где некоторое время жил с братом по имени Ленин. Братья проводили бесконечные часы с анархистами в барах, где много говорили о насильственном изменении мира.
      В 1969 году Карлос уехал снова - на этот раз в Москву, в Университет дружбы народов имени Патриса Лумумбы, для получения диплома о высшем образовании. Это учебное заведение на Западе считалось академией мирового терроризма. Из его стен по странам Азии, Африки и Латинской Америки разъехалось немало "революционеров", которые стремились перестроить общество по канонам марксистско-ленинской доктрины.
      Здесь Карлос узнал о различных "освободительных движениях", которые нуждались в помощи и были готовы платить за нее. От пустынь Ближнего Востока до "полей смерти" в Азии, от закоулков Белфаста до обласканных солнцем долин Страны Басков в Испании террористические группы вели войны "за свободу". В Университете имени Патриса Лумумбы Карлос установил контакты, которые оказались бесценными, и постиг все тонкости мировой банковской системы. Этот набор знаний сослужил ему хорошую службу, когда он начал доставать оружие для проведения террористических операций.
      В университете Карлос проучился год и был отчислен за "разгульный образ жизни". Но западные эксперты рассматривают эту нескладную формулировку как маневр, придуманный наставниками Карлоса с целью одурачить западные спецслужбы.
      Они пытались сделать вид, будто Карлос никогда не собирался стать международным террористом. Вооруженный новыми смертоносными знаниями, он пишет письмо отцу: "Я готов к тому, что должен делать. Спасибо тебе за то, что направил меня по правильному пути".
      Кровожадная команда
      Некоторое время Карлос провел в Париже, общаясь с палестинцами, с которыми подружился в Москве. Он возглавил эту кровожадную команду, когда израильские секретные службы убили ее руководителя. Считается, что первый террористический акт Карлос совершил 21 февраля 1970 года, когда заложил бомбу в швейцарский самолет, направлявшийся из Цюриха в Тель-Авив. Бомба взорвалась в багажном отсеке через несколько минут после взлета, начался пожар, и самолет разбился. Погибли все двести человек.
      Карлос открыл в себе способность к планированию операций, когда организовал и учинил кровавую бойню в израильском аэропорту Лод в 1972 году, назвав ее "Крупная мишень".
      Благодаря контактам, установленным в Москве, Карлос нанял Кодзо Окамото из японской террористической организации "Красная армия", согласившегося с группой себе подобных камикадзе совершить самое отвратительное злодеяние против невинных людей. Окамото и двое его подручных прилетели в Израиль самолетом французской авиакомпании из Рима. В Риме они сдали багаж, состоявший из тщательно упакованного автоматического оружия и гранат (багаж у туристов в то благословенное для террористов время не проверяли). По прибытии в Израиль Окамото и его помощники Ракеши Окудейра и Йошуики Ясуда открыли чемоданы и стали поливать наполненный людьми аэропорт огнем из автоматического оружия и швырять гранаты в толпу. Неисправная граната взорвалась в руках одного террориста, второго убил полицейский. Окамото, не рассчитывавший остаться в живых, был сбит с ног рабочим эксплуатационной службы, когда направил свой автомат на самолет. В этот день, 30 мая, в аэропорту погибли двадцать четыре человека, еще четверо умерли от ран в госпитале и двадцать шесть получили ранения.
      Это была грандиозная премьера вступления Шакала на сцену мирового терроризма.
      Ему заплатили один миллион фунтов стерлингов за организацию и успешное проведение "мероприятия". Его имя, взятое из названия книги Фредерика Форсайта "День Шакала" об убийце, охотившемся за Шарлем де Голлем, стало широко известно в террористических кругах как имя человека, который доводит дело до конца.
      Дальше - больше. Карлос обращает внимание на видного еврейского активиста в Англии Джозефа Сиеффа, владельца магазинов "Макс и Спенсер". Но он неудачно провел покушение и шесть лет спустя рассказал об этом в интервью французскому журналисту размещенного в Париже арабского издания "Аль-Ватан аль-Араби". Двое мужчин встретились в тайном убежище на Ближнем Востоке, и Карлос в интервью ошибочно назвал мистера Сиеффа лордом. "Лорд должен был умереть, - сказал он, - потому что был ярым сионистом". Карлос решил сам осуществить задуманное, поскольку мастерски владел личным оружием.
      Его первая операция в Англии началась 30 декабря 1973 года. Вот как описывает ее сам Карлос: "Я подъехал к дому лорда, припарковал автомобиль, затем позвонил и взял на мушку привратника. Было 6.45 вечера. Я приказал швейцару позвать хозяина из ванной комнаты. Он сделал это и упал в обморок. Когда лорд Сиефф вышел из ванной, я открыл огонь из своего старенького пистолета "беретта". Он был ранен. Пуля вошла в верхнюю губу, чуть ниже носа. Обычно я вгоняю три пули вокруг носа. Это верная смерть. Но в данном случае только одна пуля поразила его, хотя я стрелял трижды. Когда лорд Сиефф выжил, я решил попытаться еще раз. Но пока искал подходящее оружие, он уехал на Бермуды".
      В 1974 году террорист появляется в Голландии. Для выполнения своей задачи Карлос снова прибегает к услугам фанатиков из японской "Красной армии". Террористы захватили французского посла и его сотрудников и держали их заложниками, пока Карлос вел переговоры об освобождении террориста из "Красной армии", который находился в тюрьме в Париже. Чтобы доказать, что он не блефует, и предотвратить "всякое надувательство" со стороны правительства, Карлос бросил бомбу в аптеку на улице Жермен-де-Пре в самом центре Парижа, убив двоих и ранив тридцать человек. В том же самом интервью арабской газете, где он хвастался попыткой убийства Сиеффа, Карлос сказал: "Французские власти запаниковали. В Голландию был послан "Боинг-707" с освобожденным террористом, чтобы забрать напавших на посольство в Гааге. Операция успешно завершилась".
      Карлос был хвастлив.
      Неуловимый
      К этому времени западным разведслужбам уже был известен опаснейший террорист по кличке Шакал. Они знали, что база Карлоса находится в Европе, но он никогда не задерживался надолго на одном месте. Он был настолько же неуловим, насколько профессионален.
      Французские власти были близки к его поимке. 27 июня 1975 года ливанский осведомитель из ООП Мишель Муркабель, одно время связной Карлоса на Ближнем Востоке, привел двух агентов французской службы по наблюдению за террористами - Жана Донатини, тридцати четырех лет, и пятидесятилетнего Раймонда Дуса - к апартаментам Карлоса в центре города. Правда, Карлос утверждал, что агентов было трое, хотя французские власти и отрицали это.
      В интервью журналисту арабской газеты сам Карлос рассказывал следующее: "В 8.45 вечера они постучали в дверь. У меня были два венесуэльца и моя подруга-студентка. Один венесуэлец открыл дверь и крикнул: "Полиция!"
      Мы пригласили их выпить с нами. Они присели и потребовали наши паспорта.
      Мы предъявили их, и тогда они начали расспрашивать меня о Муркабеле. Я отрицал, что когда-либо встречался с ним. Но они сообщили, что он знает меня и в данный момент ждет за дверью для опознания. Тогда я попросил привести его. Агенты посовещались между собой, и затем один из них вышел. Через пятнадцать минут появился Муркабель. Когда он начал показывать на меня пальцем, я понял, что пора стрелять. Я выхватил свой пистолет, сделанный в России, и выстрелил сначала в Донатини, уже хватавшегося за свое оружие. Его знали как великолепного стрелка, но я оказался проворнее и всадил ему пулю прямо в левый висок.