- Да, купили в апреле. Одни раз сдавал - не получилось. Собираюсь снова...
      - Водишь хорошо?
      - Научился.
      - Небось и по тракту гоняешь?
      - Нет, там не езжу. В селе только... Когда учился, а потом поставил и все.
      - Не ездишь, значит Не ездишь... - Бычков задумчиво посмотрел на юношу. - А что с носом у тебя? Где поцарапал?
      Алим машинально притронулся к переносице, словно желая убедиться, что старая, уже затянувшаяся ссадина до сих пор не исчезла, с лица.
      - Да, это так... Выпил в Алма-Ате на автовокзале, упал с лестницы. Пропахал носом... - Он попытался улыбнуться, но улыбка не получилась.
      - Напиши объяснение, как это было. Вот тебе бумага, ручка - пиши.
      - А как писать? - тихо спросил Алим.
      - Так и пиши... По существу заданного мне вопроса о происхождении ссадины на лице могу пояснить следующее...
      И далее о том, что случилось на вокзале, и когда. Ничего мудренного.
      В машину сел Матасов, сказал, что здесь все закончено- копия протокола выемки вручена хозяину дома, и изъятый мотоцикл передан на хранение участковому уполномоченному Бурлубаеву.
      - А тут без тебя разговорились, - сказал Бычков. - Видишь, у Алима ссадина на переносице? Оказывается, на автовокзале упал на лестнице. Пишет объяснение.
      - Повезло ему, - заметил Михаил Михайлович. - На этих ступенях шею сломать можно, а он царапиной отделался, словно на сучок напоролся.
      Алим молча протянул объяснение Бычкову. Задумался, вспоминая что-то.
      - Нет, товарищ лейтенант, не так было... Вспомнил я.
      Это я курину задавил на улице. Здесь, в селе... Не удержался, упал... Вот тогда-то и покарябал лицо.
      - Запамятовал, стало быть. Бывает. Вот тебе еще лист бумаги, пиши второе объяснение. Про курицу...
      Алим написал.
      - Точно, помнишь, что курицу? Соседи видели?
      - Видели, наверное, - неопределенно ответил Алнм. - Курица белая была.
      - Пойду проверю. Народу много, может, кто и видел.
      Через несколько минут Игорь Алексеевич вернулся.
      - А знаешь, Михаил Михаилович. Алим-то верно сказал. Задавил он... Действительно задавил... Только не курицу... Петуха
      Ожившее на мгновенье лицо парня снова померкло.
      - Так кого же ты все-тaки задавил - курицу или петуха?
      Наступило молчание.
      - Петуха.
      - Ну вот! Так ты у меня всю бумагу изведешь. - И третье письменное объяснение легло в планшетку старшего лейтенанта. Матасов сказал, что все - пока хватит, можно ехать и ему, Алиму, - тоже придется съездить вместе с ними в Талгар, в райотдел милиции. "Включай двигатель, я только сбегаю предупредить отца".
      Задержание хотя и является исключительной мерой процессуального принуждения, но и Матасов и Бычков в данном случае считали, что имеется достаточно оснований предполагать виновность Алима в совершении преступления, за которое по уголовному закону может быть назначено лишение свободы. А раз так-статья 109 Уголопно-процессуального кодекса Казахской ССР дает право на краткосрочное задержание подозреваемого.
      ... Солнце стояло еще довольно высоко, по уже чувствовалось приближение вечера, и за машиной по нагретому за день асфальту неслась косая короткая тень. Игорь Алексеевич только сейчас вспомнил, что они с Матасовым сегодня так и не пообедали, но эта мимолетная мысль сразу же выпала из сознания и уступила место сложной комбинация фактов, кажущаяся взаимосвязь которых могла значить нечто большее, чем случайное стечение обстоятсльств. Помятые, надломленные ветви кустарника и царапины на переднем крыле мотоцикла... Следы крови на листьях и ссадина на лице Алима. Его путанные объяснения. А отпечаток протекторов шин на месте происшествия? На этот вопрос ответят эксперты... Что еще? Мотоцикл был спрятан в сарае...
      Спрятан? Так почему же его владелец сразу показал тайник? И какой смысл вообще прятать мотоцикл? Нет, он его не прятал! Скорее другое... Убрал подальше с глаз, чтобы не думать, не терзаться, напрочь позабыть все, что случилось. Если так, можно, пожалуй, понять и странное поведение Зины... Пока версия кажется надежной.
      Михаил Михайлович молча сидел рядом с Бычковым, а на заднем сиденье, понурив голову, о чем-то своем думал Алим.
      * * *
      В Талгар приехали около семи, начальника уголовного розыска райотдела майора Кенжетаева на месте не оказалось, и Алим провел ночь в КПЗ. Утром его вызвали на допрос. В кабинете он увидел уже знакомого старшего лейтенанта. Вполоборота к нему, подперев подбородок, сидел майор и, казалось, внимательно слушал. На столе перед ним лежала пачка чистой бумаги, а рядом-веером-Алим уловил это сразу - письменные объяснения, которые дал он вчера в милицейской машине.
      - Садись, - Бычков кивнул на свободный стул. - Спалось-то как? Неважно? Ясно, не санаторий...
      В распахнутое настежь окно ветерок занес легкий запах бензина. Шторы лениво колыхнулись.
      - Вы вызваны на допрос, - сказал майор Кечжетаев.
      Прежде чем начать выяснения обстоятельств, послуживших основанием для вашего задержания, я хочу объявить вам, что вы подозреваетесь в совершении автодорожного происшествия, повлекшего за собой смерть человека.
      Затем майор назвал дату, время и место происшествия и спросил, может ли Алим сообщить что-либо по существу преступления, в котором он подозревается.
      - Я ничего не знаю. нe был я там и ничего сказать не могу. Я уже говорил, что дальше села не ездил.
      - Ты мне со вчерашнего дня твердишь, что дальше села не ездил. А ведь неправда это! Неправда! Забыл Бочаровых? Сколько раз ты к Зине приезжал на своем мотоцикле? Вспомни! - Игорь Алексеевич едва сдерживал раздражение. Тебе что, очная ставка с Ольгой Федоровной нужна?!
      Губы юноши дрогнули, плечи бессильно обмякли, словно слова Бычкова враз надломили тот внутренний стержень, благодаря которому он держался все эти дни, и мог разговаривать, работать и даже войти в этот кабинет с какой-то смутной надеждой.
      - Успокоитесь, Алим! - сказал майор. - Мы вас не принуждаем давать показания. Учтите только, что чистосердечное раскаяние является смягчающим вину обстоятельством, которое суд обязательно принимает во внимание. Подумайте об этом. Время у вас пока есть.
      В кабинете стало тихо. Бычков отвернулся к окну, майор подвинул к себе стопку бумаги и аккуратно выровнял ее - листок к листку. Слова, показалось, прозвучали неожиданно и неестественно спокойно, и именно поэтому Кенжетаев почувствовал, что парень все-таки поборол себя, принял решение, и теперь его уже ничто не волнует, так как самое страшное-неунимавшаяся боль, глухая сосущая тоска, страх и неимоверное напряжение, связанное со всем этим, - остались позади.
      - Да... Да, я... Но я совсем не думал, что так получится... А ведь вышло.
      Майор писал протокол.
      "Ехал я из Талгара домой в Алгу. Поздно уже было, темно. Я специально выехал так поздно, потому что выпил два стакана вина. Думал, прискочу, а если без номера, да еще пьяного остановят- кончится плохо. Все шло нормально, инспекторов на дороге не встретил. Вдруг вижу: на обочине парень стоит, руками мне машет. Я остановился. Он попросил подвезти его до соседнего поселка, километра три - не больше. Я отказывался, говорил, чго вожу мотоцикл плохо, прав нет, да и выпил еще. А он засмеялся и говорит: "Брось ты эту ерунду. Ты - пьяный, я выпивши, так к доедем, ничего не случится". Взял я его. Он меня слегка обхватил руками сзади, едем. Потом почувствовал я вдруг, что он убрал руки, и тут же - минуты не прошло мотоцикл потерял равновесие, потянул вправо, в кювет, и заглох в кустах. Я сразу не понял, что случилось, провел по лицу - кровь... Потом меня, как током ударило, - где же парень этот? Выскочил на дорогу, гляжу-лежит он, руки в стороны разбросаны, в одной - коробок спичек. Испугался я, ноги не держат, кое-как завел мотоцикл и уехал".
      - Вот так это и было. - закончил Алим. - Когда пришел в себя, хотел заявить об этом, да думаю, поздно уже все равно. Так и не пошел.
      Протокол прочитали. Алим согласился с текстом и подписал его. Затем подписали Бычков и Кеижетаев.
      - Да, наломал ты дров... - Бычков провел ладонью по щеке и встал, собираясь уходить.
      - Такое с каждым может случиться...
      - Правильно. С каждым и случается, между прочим, случается! Но люди-то ведут себя иначе, по-человечески. Раз несчастье - кричат, звонят, машины останавливают, чтобы только помочь человеку в беде, выручить его. А ты убежал...
      - Водочка все, она - мать родная. Зальют глаза - море-по колено. Себя не помнят. - Майор встал, пожал руку Бычкову. - Большое спасибо тебе, Игорь Алексеевич.
      Передай от меня привет Михаилу Михайловичу, всем вашим. Помогли хорошо. Спасибо.
      Игорь Алексеевич вышел из кабинета, аккуратно прикрыв за собой дверь.
      Н. ШАПЧЕНКО.
      * * *
      СКОЛЬКО СТОЯТ ТКАНИ
      Майор поправил кончик одеяла. Больной не спал. Он смотрел вверх, в одну точку, странным немигающнм взглядом. Майор наклонился к изголовью:
      - Болат, что с тобой случилось? Ты меня слышишь?
      Я - следователь.
      Абишев смотрел все тем же далеким, отсутствующи-ч взглядом. Майор наклонился к изголовью. Минуты, разрешенные медициной, истекали. Мысли майора метались в поисках точки, па которую могло среагировать затуманенное сознание.
      - Тебя ударили?
      Припухшие веки дрогнули.
      - Ударили сзади?
      Тяжело опустились веки. Из-под сомкнутых ресниц выкатилась слеза. Больной понял, о чем его спрашивают!
      - Кто ударил, кто? - майор резко подался вперед. - Ты знаешь? - По лицу Абишева пробежала тень, на лбу выступили капельки пота.
      Врач сделал предостерегающий жест. А когда они вышли из палаты, сказал:
      - Я опасаюсь за его жизнь.
      - Никакой надежды? - помрачнел следователь.
      - Мы делаем все возможное...
      * * *
      Гостиница располагалась в одноэтажном доме. - Шестьсемь комнат, одну занимала дежурная. Каждый, кого командировочные заботы заносили в отдаленные районы, знает подобные гостиницы. Они обычно находятся где-г.нбудь в закоулках, и никогда сразу не найдешь, где ранкомхоз упрятал пристанище для приезжих.
      Майор задержался в отделе, опоздал в столовую и теперь, сидя в номере гостиницы, пил чаи со сгущенным молоком. Ему уже перевалило за сорок. Был он худ, острые плечи и костлявые руки усиливали первоначальное впечатление, и никто, пожалуй, не подумал бы, что этот человек обладает завидной физической силой.
      Он сидел задумавшись, машинально поднося к губам стынущий стакан. Неотвязные мысли не выходили у него из головы. В неприятные воспоминания о доме вплеталось беспокойство о незакопченном следствии.
      Его направили сюда помочь молодому следователю Виталию Поплавскому, недавно окончившему спецшколу.
      У парня не все клеилось, на первых порах он совсем запарился с несколькими уголовными делами, которые ему пришлось вести, - в районе по штату полагается один следователь. А тут еще на беду такое крупное происшествие...
      К приезду майора в райотделе уже сложилось мнение о причине пожара и его виновнике.
      Пожар возник в складе промтоваров местного райпотребсоюза. Огонь заметили поздно, когда он уже вырвался наружу. Это было где-то около полуночи. Может быть, сторож Абишев раньше увидел пламя, но он не подал никаких сигналов. Его самого нашли около склада с разбитым затылком. В одной руке сторож сжимал пожарный багор.
      Гореть начало внутри склада. Это стало ясно при беглом осмотре. На основной двери сохранились замки и пломбы. Вторую, запасную дверь взломали пожарники. У стены, где раньше стоял рабочий стол кладовщика, нашли обгорелый провод от электропечкн со включенным штепселем.
      Склад сгорел во время передачи. Увольняющийся клздовщнк Локотников сдавал товары другому кладовщику - Кузину. В комиссию по передаче входила также товаровед Завальнева, бухгалтер Исмаилов и член профкома Матвиенко. При расследовании выяснилось, что после работы в складе комиссия "обмывала" начало передачи.
      Поплавский с недоверием отнесся к показаниям Локотникова - тот никак не хотел признать очевидный факт и уверял, что никогда не оставлял и в этот раз тоже не оставил печку включенной, хотя и был выпивши. Перепуганные члены комиссии ничего толком не могли вспомнить.
      Локотников еще не сдал склад и по закону нес за него полную ответственность. Следствие не нашло злого умысла.
      Поплавский предъявил ему обвинение в преступной халатности. Локотников будет осужден...
      Версия о халатности пьяного кладовщика походила на правдоподобную, но проясняла не все. Неубедительным выглядело объяснение травмы Абишева поскользнулся и упал на обледенелую землю. Наконец, само поведение сторожа... пытался тушить пожар в одиночку, никого не поставив в известность. У него под руками был телефон. Не слишком ли быстро Поплавскнй разделался с таким крупным происшествием, не поспешил ли с выводами?
      Все расследование, проведенное Поплавским, покоилось на предположении так могло быть. С сомнениями майора не согласились. Поплавский доказывал свою правоту. Начальник райотдела подполковник Фатыхов довольно прозрачно намекнул насчет городских умников, только и запятых тем, чтобы к чему-нибудь придраться. Майор чувствовал к нему затаенную неприязнь. В прошлом году при проверке этого райотдела он нашел здесь ряд недостатков. Фатыхова вызвали в управление, и теперешний приезд несговорчивого следователя был воспринят с плохо скрытым раздражением.
      Майор не стал горячиться, нажимать на Поплавского, хорошо понимая, с каким внутренним сопротивлением тот будет относиться к отработке новых версий, не совпадающих с его выводами. Он просто использовал свое празо старшего-взял на себя всю ответственность, приняв почти законченное дело к своему производству.
      Всего за несколько дней до пожара Локотников неожиданно потребовал расчет. Никакие уговоры не помогли. Назначили передачу склада, но... пересдавать стало нечего.
      На вопрос, могла ли быть недостача у Локотникова, в бухгалтерки ответили уклончиво. Локотников жил вдвоем с женой, ничем особенным не выделялся. Непонятную поспешность кладовщик объяснял тем, что хотел скорее, пока еще не совсем наступила зима, уехать к себе на родину, в Ставрополье, куда его давно зовет старик отец.
      Настораживало то, что обычно не принимавший участия ни в каких компаниях Локотников, не противился выпивке в складе и даже сбегал еще за бутылкой. Выпили тогда изрядно - почти по бутылке на брата. Не это ли помогло ему незаметно оставить печку включенной?
      Да... Огонь нe оставил следов.
      Огонь - всегда союзник преступника. Он на руку недалекому поверхностному следователю. На огонь можно свалить все. Иногда майору начинало казаться, что он взялся за безнадежное дело, зря мучил оперативных работником бесчисленными поручениями, вымотался вконец сам, не продвинувшись дальше Поплавского ни на йоту. Путаница, пожалуй, только усилилась: бухгалтер Исмаилов неожиданно стал показывють, что при уходе из склада Локотников выдернул шнур из розетки. Майор чувствовал сдержанное недовольство оперработников и открытое злорадство Фатыхона.
      Но но-то знал, что эта обстановка лишь поможет ему, ибо чувствовал, как рождалось в нем знакомое упорство, "настырность", желание докопаться до мелочей. "Мелочи" опять помогли, как это уже не раз случалось в его пpaктике. Все началось с крюка. На крюк никто не обратил внимания: все знали, что дверь взломали при тушении пожара.
      Когда же по просьбе майора стамеской счистили дерево, оказалось - концы скобы не сдвинуты ни на миллиметр.
      В момент взлома дверь не была заперта на крюк! С ключом или отмычкой ничего не стоило проникнуть в склад сзади, со стороны пустыря. Абишев, делавший обход склада, стал жертвой затаившегося преступника.
      Майор настоял на встрече с пострадавшим. В воспаленном мозгу сторожа нарушились логические связи события, и все же в больнице майор получил некоторые подтверждеяия своей догадке. В субботу в склад заходили только члены комиссии. Кто-кто из них под шумок снял крюк со скобы, и этого не заметили: запасная дверь находилась у дальней стены, скрытая стеллажами.
      На три фамилии в записной книжке легли жирные линии: трое отпадали. Завальнева ушла рано, отпросилась с работы -дома заболел ребенок. Исмаилов и Мартыненко до глубокой ночи играли в преферанс у соседа. Они мало подходили на роль преступников. Оставались кладовщики.
      Сговор между ними исключался не только из-за того, что они недолюбливали друг друга. У сдающего и принимающего ценности прямо противоположные интересы. Значит, остается один. Но кто?
      Локотников? Возможные мотивы: скрыть недостачу, заодно прихватить кое-что из товаров. Поджог. Сторож делал обход. Он бы все заметил и поднял шум... Кузин? Намерение в момент передачи совершить кражу.
      Недостача падает на Локотникооа. Сторож. Вынужденный поджог.
      Записная книжка пополнялась различными предположениями. Как следователь, майор имел все основания относиться с недовернем к первому кладовщику. Не объяснялось ли поспешное заявление об увольнении большой недостачей? Боязнь ответственности могла толкнуть этого неуравновешенного человека на отчаянный шаг. И тогда, пожалуй, правду говорит бухгалтер. Локотников на виду у всех выдернул штепсель, чтобы потом, тайно пробравшись в склад, осуществить свои замысел, надеясь, что огонь уничтожит все улики.
      Против второго кладовщика майор располагал немногим. Кузин раньше работал в этом складе, у него мог оказаться лишний ключ. Майору также не нравилась уклончивость Кузина при ответах на вопросы, но факт слишком субъективный, чтобы, как говорят юристы, иметь доказательное значение.
      У кладовщиков сделали обыски, которые, правда, оказались безрезультатными. Локотннкооа уверяла, что ее муж пришел в субботу почти засветло и больше из дома не отлучался.
      Майор ни в чем не мог упрекнуть себя, сотрудники райотдела тоже старались на совесть. Следы преступления искали не только в районном центре. Наконец, удалось ухватиться за маленькую ниточку, имевшую отношение к Кузину.
      Майор с неприязнью вспомнил недавний разговор с ним.
      Кузин сидел у него в кабинете как-то боком, втянув в ворот черного свитера стриженную под бобрик голову.
      - Раньше вы говорили, что были дома. - майор сделал укоризненный жест, - потом вы стали утверждать другое.
      Когда вы уехали от брата?
      - Я уже сказал, - тянул свое Кузин.
      Майор раскрыл папку, выложил на стол исписанные листы.
      - Так, как же? Здесь показания вашего брата. Кстати, он тоже пытался соврать...
      - Ему виднее, - Кузни усмехнулся.
      - Хватит! - жестко сказал майор, - можете не изворачиваться. Вы и так морочили нас долго. Дело слишком серьезное. Вы знакомы с Долинской?
      - Нет, то есть я... - запнулся Кузин.
      Долинская проживала в том же селе, что и брат Кузина.
      Соседка, забегавшая к ней утром, видела в ограде "Волгу".
      После некоторого запирательства Долинская призналась, что ту ночь Кузин провел у нее.
      - Жене вы сказали, что ночевали у брата.
      - Да, то есть... Я прошу вас... если узнают дома...
      Кузин со своим алиби все дальше отходил на задний план, но его фамилия в записной книжке все еще оставалась невычеркнутой. Майор подозревал обоих, одного - больше, другого - меньше, не будучи полностью уверенным ни в виновности первого, ни в честности второго.
      Обычно принято думать, что преступник чем-нибудь, да выдаст себя. Допрашивая кладовщиков, майор не мог уловить в их поведении ничего исключительного для подобных ситуаций; они вели себя естественно, несколько иначе, чем в обычных условиях. И только раз, когда он быстро и неожиданно поднял голову от протокола допроса, на лице Кузина будто промелькнула тень, он скорее почувствовал, чем увидел злую усмешку, промелькнувшую на лице Кузина.
      * * *
      Товары из склада нашли на скалистом мысу у Большого озера Егерь, бродивший но распадку, случайно наткнулся на рулоны тканей, спрятанных в пещере. Тут оказалось и искрящееся трико синего цвета, ворсинки которого майор нашел, обследовав с лупой сваленные в кучу доски старого забора. Вор взял самые дорогие, чистошерстяные ткани. Что, пожалуй, можно увезти на "Волге", если выбросить заднее сиденье.
      Кузин имел "Волгу", но и Локотников мог привлечь в сообщники какого-нибудь водителя. Отработка вариантов с машинами успеха не принесла.
      Вечером, перед уходом в гостиницу, майор зашел в КПЗ.
      Локотников лежал на нарах. Следователь удивился происшедшей в нем перемене. Локотников не горячился, не жестикулировал, не доказывал свою невиновность. В вялом равнодушии к следователю была безысходная обреченность.
      Они молча посмотрели друг на друга, не обмолвившись ни одним словом.
      Утром он выпустил Локотппкова из КПЗ.
      * * *
      В райпотребсоюзе обсуждали новость. Преступников поймали работники милиции из соседней области. Два рецидивиста, пытавшихся совершить ограбление, нарвались на старшину милиции. При обыске в сарае у одного из них нашли рулоны дорогих тканей. Теперь рулоны лежали на столе в бухгалтерии райпотребсоюза.
      Майор почти не вмешивался в процедуру передачи ценностей. Старший лейтенант, сотрудник уголовного розыска из соседнего райотдела, пригласил работников райпотребсоюза и всех членов комиссии. Пришли и оба кладовщика.
      Локотников мелко суетился возле старшего лейтенанта.
      У него был вид человека, на которого падало тяжкое подозрение, но вот все выяснилось, а ему все еще неловко, он все еще чувствует себя не в своей тарелке.
      - Товарищи, попрошу... Ваш товар?
      - Наша номенклатура, - без колебаний подтвердил бухгалтер Исмаилов, видно и без этикеток.
      - Этикетки преступники срезали, - сказал старший лейтенант.
      - Подумать только, - не переставала удивляться полная женщина с проседью в волосах.
      - Вы, товарищ Завальнева, как технолог должны знать товары, поступавшие на склад, - сказал майор.
      - Как же! Мимо меня не проходят... Вот это-довольно редкое трико с искоркой. Иван Матвеевич, знаете, вырвал в городе... всего дня за три до пожара. А из этого желтого с черными кольцами я хотела пошить себе кофточку... прелесть, - Завальнева тряхнула на руках золотистую ткань, и этот кусок наш!
      - Благодарю вас! - старший лейтенант жестом остановил технолога. Преступники могли прихватить и больше. Очевидно, помешал сторож.
      - Хоть бы человека не трогали!
      - Подонки. Что вы от них хотите? - старший лейтенант пожал плечами.
      - Они сознались?
      - Куда же они денутся!
      - Из-за таких вот честные страдают, - громко сказал Кузин, сказал, наверное, чтобы все обратили внимание, выразил, так сказать, свое гражданское отношение к происшедшему. Майор понимал, что Кузин заискивает перед ним, знающим его пошлую тайну.
      Передача подходила к концу. Работники райпотреисоюзл подписывали докуменгы, a майор устало думал, что ему надо позвонить в управление, чтобы продлить командировку.
      * * *
      Время тянулось медленно. Майор расправил затекшие ноги. Два зеленоватых штриха застыли между крохотными точками. Стоит отвести запястье с часами, и точки теряются в темноте. Над головой -угрюмая толща гранитных сводов, откуда слышно глухое потрескивание и какие-то непонятные шорохи. Направо, у входа, скорее угадывается чем различается белесая полоска.
      Скалистый мыс далеко вдается в озеро. Озеро неспокойно, окрепший с вечера ветер яростно рвет, раскидывает в стороны камкши. С порывами ветра в лещеру доносится глухой несмолкаемыи грохот. Тяжело накатываясь, волны бухают в прибрежные валуны.
      - Одну папиросу, товарищ майор? - вполголоса спрашявает напарник. - Я осторожно...
      - Потерпи, потерпи, дым пахнет.
      - Напарник повернулся и задел его локтем.
      - Со скуки скиснешь. А может, мы зря... какой осел полезет в этот каменный мешок.
      - Ты забываешь, сколько стоят ткани, - возразил майор.
      - Который час, товарищ майор?
      - Скоро два.
      Снизу потянуло холодом. Утром, возможно, выпадет снег. А летом на скалистом мысу, должно быть, благодать.
      Сосны спускаются к самому берегу, в излучине за валунами - чистая отмель. Егерь говорил, что летом здесь почти нет ветра.
      Майор вскочил. По верхушке скалы, стоящей у входа, метнулся желтый отсвет.
      - Машина! - зашептал напарник.
      Они притаились. Вскоре совсем недалеко на тропинке заскользил маленький светлый кружок фонарика. Человек шел осторожно, с короткими остановками. Кружок света прошмыгнул мимо и остановился у ниши, устроенной природой в углу пещеры.
      Мужчина стоял к ним спиной. Согнувшись, он начал шарить рукой в нише. Затем резко выпрямился я рванул брезент. Товара не было!
      - Вот вы и пришли, - спокойно сказал майор.
      Яркий свет двух фонарей ударил в перекошенное от страха лицо.
      * * *
      С вокзала майор заехал в управление. Рабочий день уже кончился. Начальник отдела полковник Кирчигайцев закрывал сейф, когда майор заглянул к нему в кабинет. За окном сгущались сумерки. Полковник прижал медную печать к пластилину, и, близоруко щурясь, протянул руку.
      - Здравстуй, Алексей!
      Майор опустился в низкое удобное кресло. От батареи.
      выкрашенных недавно светлой голубой краской, исходила приятная теплота. Ему подумалось, что здесь, в чистом теплом кабинете, история с расследованием пожара выглядит буднично и вся может уместиться на двух страничках служебного рапорта. Впрочем, много говорить и не требовалось. Они давно работали вместе и понимали друг друга с полуслова.
      - Я уточнил артикулы тканей, - докладывал майор хрипловатым голосом, ну, а остальное... помогли соседи.
      Преступник, присутствовавший при осмотре привезенных товаров, несомненно отметил их сходство с украденными.
      - Понимаю. Хотели вызвать у него беспокойство за ткани в пещере?
      - Да. Хотел ускорить визит. Иначе он переждал бы, пока все уляжется. Не сидеть же в засаде месяц.
      - Он мог испугаться или поверить, что ткани действительно нашли, возразил полковник.
      - Мог, конечно, но мы с ребятами кое-что прикинули... ну, маленький спектакль. Никто не знал, что егерь действительно нашел ткани. Мы это дело обставили. А преступнику подкинули кое-какне надежды: подменили рулон и один лишний добавили. Шифон легко отличить на ощупь даже в темноте. Чтобы преступника все время грызло сомнение - ткани те, и вроде не те... и основное - раз он способен убить человека, то так просто не мог отступиться, не затем дело затевал, чтобы остаться с пустыми руками. Его, Викентий Иванович, уже затянуло о опасную "игру" с милицией. Кузин оценивал наши возможности весьма нелестно.
      Майору не хотелось признаваться даже себе, как он попался на удочку, и Кузин вначале ловко пустил ему пыль в глаза. Тот понимал, что рано или поздно, проверяя его связи, узнают о Долинской и тонко обставил свое алиби, заставив поверить в него следователя, как в свое открытие. Потом Долинская призналась - вынуждена была признаться - Кузин приехал к ней только под утро.
      - Рискованно, рискованно, - покачал головой полковник.
      - У меня не было выхода, Викентий Иванович. До встречи в пещере я не знал, кто преступник.
      Г.ТРЕТЬЯКОВ,
      майор милиции.
      * * *
      ГОЛОЛЕД
      Насыпь шоссе была крутой и высокой. Занесенная снегом, она походила на обвалившийся овраг, размытый в бурное половодье. Старшина милиции Тлеугали Бектургаиоз и шофер Махмуд стояли над этим обрывом и смотреля вниз. Среди кусков льда и вспоротого снега лежал опрокинутый прицеп. Он был перекошен и, словно севший на мель баркас, выглядывал из черного пятна воды, цепляясь одним бортом за берег. Трактор же, запрокинув вверх колеса, двигателем глубоко зарылся в снег, а кабиной навалился на тележку, как бы пытаясь столкнуть ее в арык.
      Это нагромождение, освещенное ярким светом фар, отбрасывало длинные контрастные тени, похожие на гигантского паука.
      Из-под ног стоявших внизу шла широкая борозда глубоко взрыхленного снега. Чуть правее поднимался на насыпь аккуратный след чьих-то сапог. Увидев его, Махмуд обрадовался.
      - Вот видишь! А ты говоришь - люди! Одни был и тот давно ушел. Поехали!
      - Погоди, - приподняв руку, попросил Тлеугалн. - Ты что-нибудь слышишь?
      - Нет.
      По в этот момент тишину нарушил какои-то неопределенный звук. Оба насторожились. Звук повторился. Он был слабым, еле слышным.
      - Что за чепуха? Откуда здесь кошка? - удивился Махмуд. - Да еще кричит, как из-под земли.
      Тлеугали подался всем корпусом вперед, прислушался.
      Tак он стоял несколько минут, потом, разогнувшись, сказал:
      - По-моему, там не только кошка. - Эй, там есть кто-нибудь!
      Голос прозвучал хрипло и чуть не сорвался. В' горле першило, давил подкатившийся комок, сбивал дыхание.
      По Бектурганов напряженно и терпеливо ждал. Ответа sse было. Откашлявшись, Тлеугали хотел еще раз крикнуть, как вдруг услышал:
      - Есть!
      Кричал ребенок. Старшина вздрогнул, и в следующую секунду был уже в глубоком снегу откоса, и, увязая в нем по пояс, падая и поднимаясь, побежал на голос. Махмуд следовал за ним. Но ни у трактора, ни у прицепа никого не было.
      - Где же ты? - растерявшись, спросил старшина.
      - Я здесь, дяденька, в тракторе.
      Бектурганов бросился к кабине, изо всех сил рванул дверцу на себя, но она не поддалась. Придавленную всей.
      тяжестью трактора, дверцу заклинило. Махмуд бросился к другой, но вскоре вернулся.
      - То же самое, - угрюмо сказал он.
      - Но как же тогда вылез тракторист? - в недоумении спросил Тлеугали. Не найдя ответа, они внимательно начали осматривать кабину. Старшина заглянул вниз и все понял. Вместо ветрового стекла зияла черная брешь.
      - Вот посмотри, Махмуд, сообразил же, как выбраться!
      - Ну и сволочь! - возмутился Махмуд. - Ребенка бросил! Попадись он мнешашлык бы из него сделал!
      Бектурганов полез под трактор. Внутри кабины, в полумраке, среди сидений он разглядел закутанную в шаль голову ребенка и одну ручонку. Растопыренные пальцы, судорожно хватая воздух, тянулись к нему.
      - Дяденька, дяденька... - глотая слезы, бормотала девочка.
      - Успокойся, я сейчас.