Шри Парамаханса Йоганада
      Автобиография монаха
      ~Автобиография" Иогананды--это одна из немногих книг об индийских мудрецах, которая написана не журналистом или иностранцем, а человеком их собственной рассы и подготовки; короче, эта книга о йогинах, написанная Йогином. Как повествование о необычной жизни и силах современных индийских святых, книга Иогананды важна и для сегодняшнего дня, и для будущего. Талантливый автор, несомненно, заслуживает уважения и благодарности за необычную летопись своей жизни, одним из самых откровенных докумпентов, когда-либо появлявшихся на Западе. Она раскрывает глубочайшие недра ума и сердца индийского народа и духовные богатства Индии.
      На следующий день Раму с робостью приблизился к Лахири Махасайа. Он ощущал почти стыд, когда просил о том, чтобы к его духовному сверхизобилию прибавилось еще и физическое благосостояние:
      --Учитель, в вас пребывает Светоносец Вселенной. Я молю вас пролить Его свет на мои глаза, чтобы я мог увидеть меньший свет--свет солнца.
      --Раму, ты ставишь меня в трудное положение. Я не обладаю целительной силой.
      --Господин, но Бесконечное внутри вас, несомненно, может исцелить меня.
      --Действительно, Раму, это совсем иное дело. Нет границ Божественному! Тот, Кто зажигает звезды и клетки тела таинственные сиянием жизни, конечно, в состоянии принести твоим глаза дар зрения.
      Учитель коснулся лба Раму в точке между бровями /5/:
      --Удерживай ум сосредоточенным на этом месте, почаще произноси имя пророка Рамы. Продолжай все это в течение семи дней. Тогда для тебя наступит рассвет, в котором ты узришь красоту солнца". Пожалуйста, будьте откровенны: ведь вы боролись только с бескостными, опоенными опием животными, не так ли?
      Я не счел нужным отвечать на столь оскорбительный вопрос.
      --Я предлагаю вам бороться с моим недавно пойманным тигром по имени Рраджа Бегум /2/. Если вы сможете успешно с ним справиться, связать его цепью и выйти из клетки в полном сознании, я подарю вам этого коралевского тигра; кроме того, вы получите несколько тысяч рупий и другие подарки. Но если вы не согласитесь встретиться с ним в битве, я опозорю вас по всему княжеству как обманщика.
      Такие обидные слова ударили меня подобно целому залпу пуль, и я сердитым голосом выкрикнул свое согласие. Привставший в возбуждении со своего стула принц с улыбкой садиста опустился на место.Он напомнил мне римских императоров, которые наслаждались, посылая христиан на арену с дикими зверями. Принц сказал:
      --Ваше единоборство состоится через неделю. Мне жаль, но я не могу разрешить вам заранее посмотреть на тигра.
      Не знаю, чего боялся принц: того ли, что я сумею загипнотизировать зверя, или того, что я смогу тайно накормить его опием. Я покинул дворец, не удивляясь тому, что на сей раз не было кареты принца и роскошного зонтика. Всю следующую неделю я методически подготавливал ум и тело к предстоящему испытанию. Через слугу я узнал поразительные вещи. Ужасное предсказание, которое святой человек сделал моему отцу, каким-то образом стало широко известно, обрастая по мере распространения невероятными подробностями. Многие простые деревенские люди верили, что злой дух, проклятый богами, воплотился в тигра, который по ночам принимал демонические формы, а днем оставался полосатым зверем. И вот этот самый демон-тигр, как полагали, должен был смирить меня.
      Другая версия заключалась в том, что молитвы животных Богу-тигру получили свой ответ в виде Раджа Бегума. Он должен был явиться как орудие наказания дерзкого двуногого,Ю который так оскорбил весь род тигров! Лишенный шерсти, не имеющий клыков, человек осмеливается бросать высоз тигру, животному, вооруженному мощными мускулами и могучими когтями! Поселяне заявляли, что вся злоба униженных животных собралась в данный момент в Раджа Бегуме, чтобы привести в действие скрытый закон и вызвать посрамление гордого укротителя тигров.
      Мой слуга далее сообщил, что принц выступил в роли организатора и устроителя поединка между человеком и зверем. Под его наблюдением выстроили павильон с навесом, рассчитанный на несколько тысяч зрителей. В центре помещался Раджа Бегум в огромной железной клетке. Клетку окружал еще один барьер для безопасности зрителей. Пленник беспрерывно издавал рычание, от которого кровь стыла в жилах; кормили его скудно, чтобы вызвать невероятный голод. Возможно, принц предполагалЮ что я достанусь тигру в награду на обед. Грохот барабанов возвестил о необычайном единоборстве, целые толпы горожан и жителей предместий жадно покупали билеты. В день битвы сотни людей не смогли найти для себя мест, многие пролезали сквозь отверстия в стене, толпа заполнила все пространство на галерее!
      По мере того, как рассказ приближался к развязке, росло и мое возбуждение; Чанди в страхе безмолствовал.
      "Я спокойно появился среди душераздирающего рычанья Рраджа Бегума и гула несколько напуганной толпы. У меня на бедрах была небольшая повязка, остальное тело не было защищено одеждой. Я отодвинул задвижку двери первого барьера и спокойно закрыл ее за собой. Тигр почуял добычу. С грохотом прыгнув на прутья решетки, он приветствовал меня ужасающим ревом. Объятые страхом и халостью зрители замолчали; но едва лишь дверь захлопнулась, Раджа Бегум, не раздумывая, бросился на меня. Моя правая рука сразу оказалась страшно изодрана. Кровь хлынула потоком: а ведь человеческая кровь--самая сильная приманка для тигра. Казалось, предсказание святого вот-вот исполнится. Я моментально оправился от повреждения, которое было первым серьезным повреждением, полученным мною за все время. Закинув за спину пальцы с запекшейся кровью, я нанес сокрушающий удар левой рукой. Зверь перевернулся в воздухе и покатился к противоположной стороне клетки, а затем вновь судорожно прыгнул вперед. И снова на его голову обрушился удар моего знаменитого кулака.
      Но Раджа Бегум уже испробовал крови, и ее вкус действовал на него как глоток вина на пьяницу, долго не пробовавшего спиртного. Яростные нападения зверя сопровождались оглушающим ревом и следовали одно за другим. Мне приходилось защищаться только одной рукой, и я оставался уязвимым для когтей и клыков. Но мои удары оказывались хорошим возмездием. Покрытые кровью друг друга, мы сражались не на жизнь, а на смерть. Клетка превратилась в кромешный ад; кровь брызгала во все стороны, и горло зверя издавало вопли, полные боли и предсмертной тоски.
      "Застрелите его! Убейте тигра!"--кричали зрители. Но человек и зверьт двигались так быстро, что пули стражей пролетали мимо. Я собрал всю силу воли, яростно заревел и нанес тигру последний оглушивший его удар. Тигр впал в беспамятство и лежал неподвижно!"
      --Как котенок!--вставил я.
      Свами добродушно рассмеялся, а затем продолжил свой захватывающий рассказ: "Раджа Бегум был, наконец, побежден. Его царственная гордость подверглась еще одному унижению: истерзанными руками я бесстрашно разжал его челюсти и с течение драматического мгновенья держал голову в его пасти. Затем я оглянулся, ища цепь. Взяв одну из цепей, лежавших кучей на полу, я привязал тигра за шею к прутьям клетки и с торжеством двинулся к двери.
      Но этот воплощенный дьявол Раджа Бегум обладал неслыханной выносливостью, достойной его предполагаемого демонического происхождения. В невообразимом порыве он порвал цепь и прыгнул мне на спиную Челюсти зверя сомкнулись на моем плече, и я тяжело рухнул на землю. Однако через мгновенье я подмял его под себя. Оглушенный беспощадными ударами коварный зверь впал в бессознательное состояние. На этот раз я привязал его более тщательно и медленно выбрался из клетки.
      Затем я услышал новый вой, но это были одобрительные крики. Приветственные восклицания вырывались как будто из одной гиганской глотки. Страшно искалеченный, я, тем не менее, выполнил три условия схватки: оглушил тигра, связал его цепью и вышел из клетки без посторонней помощи. Вдобавок я так сильно оглушил и напугал хищника, что он был вынужден терпеливо держать раскрытой пасть, не решаясь воспользоваться такой наградой, как моя голова. Мне забинтовали раны, а затем я был увенчан гирляндами и украшен почетными знаками, К моим ногам лился дождь золотых слитков. Весь город был охвачен ликованием, повсюду велись бесконечные разговоры о моей победе над одним из самых крупных и свирепых тигров, когда-либо виденных людьми. Как было обещано, я получил в подарок Раджа Бегума. Но я не ощутил никакой радости, мое сердце постигла духовная перемена, как если бы, выходя из клет5ки, я запер также двери и за всем мирским честолюбием.
      Последовал горестный период: с заражением крови я лежал при смерти в течение шести месяцев. Когда же я поправился настолько, что смог покинуть Куч-Бихар, я вернулся в родной город.
      "Теперь я знаю, что мой учитель--это святой человек, и он сделал мне мудрое предостережение,--смиренно признался я моему отцу.--О, если бы я только мог найти его!"
      Это желание было искренним, и на следующий день святой появился без предупреждения.
      --Ты уже достаточно укрощал тигров,--промолвил он со спокойной убедительностью.--Иди со мной, я научу тебя, как подчинять зверей незнания, которые ревуто в джунглях человеческого разумаю. Ты привык к толпе зрителей; пусть же теперь легионы ангелов радуются твоим успехам в йоге.
      И вот я был посвящен святым гуру в духовную практику йоги. Он открыл двери моей души, заржавленные и недвижные от долгого пренебрежения. Рука об руку мы отправились в Гималаи для моего обучения".
      Чанди и я склонились к ногам свами, благодаря его за рассказ о своей бурной жизни. Мы с другом чувствовали себя полностью удовлетворенными и вознагражденными за долгое ожидание в холодной гостиной.
      Примечания к главе 6
      /1/ Созон--его монашеское имя, а в народе он был известен под именем "свами-тигра".
      /2/ "Принц-принцесса". Это имя было дано в знак того, что зверь соединял в себе ярость тигра и тигрицы.
      Глава 7. Летающий святой
      --Я видел, как йогин находился в воздухе в нескольких футах от земли. Это было вчера вечером, во время групповой молитвы,--выразительно говорил мой друг Упендра Мохан Чаудхри. Я ответил ему полной энтузиазма улыбкой:
      --Может быть, я смогу угадать его имя? Это Бжадура Махасайа, с Верхней Круговой улицы?
      Упендра утвердительно кивнул, немного разочарованный тем, что его новость оказалась уже известной. Друзьям было хорошо знакомо мое желание разузнавать все, что касается разных святых, и они получали удовольствие, если им удавалось натолкнуть меня на новый след.
      --Это йогин живет так близко от моего дома, что я часто его посещаю,--продолжал я. Мои слова вызвали горячий интерес на лице Упендры, и я сделал дальнейшее признание:
      --Я видел, как он демонстрировал замечательные феномены. Он в совершенстве владеет восемью методами пранайямы 1/, о которых упоминается в древних иоговских трактатах. Однажды Бхадури Махасайа выполнял передо мной бхастрика-пранайаму и делал это с такой силой, что, казалось, в комнате поднялась настоящая буря. Затем он шумно выдохнул воздух и оставался без движения в высшем состоянии сверхсознания. Аура покоя после этой бури была незабываемо яркой.
      --Я слышал, что святой никогда не покидает своего дома,-- несколько недоверчиво промолвил Упендра.
      --Действительно, это так! Он живет затворником в течение последних двадцати лет; лишь иногда он смягчает наложенный на себя обет во время наших священных празднеств. Тогда он выходит на улицу перед домом. Там собираются нищие, ибо святой Бхадури известен своим дщобрым сердцем.
      --Но как же он остается в воздухе, не подчиняясь закону тяготения?
      --При помощи некоторых пранайам тело йогина теряет свою плотность. Тогда оно плавает в воздухе или прыгает, как лягушка. Известно,что даже святые, не занимающиеся пранайамой и формальной йогой, парили в воздухе в состоянии интенсивной преданности Богу /2/.
      --Мне бы хотелось узнать побольше об этом мудреце. Ты бываешь на его вечерних собраниях?
      --Да, я часто хожу туда. Меня очень развлекает его остроумная мудрость. Но иногда мой длительный смех оказывается весьма неприличным в торжественной атмосфере этих собраний. Святой не высказывает недовольства, но ученики горят негодованием!
      В тот день, возвращаясь из школы, я зашел в уединенную обитель Бхадури Махасайа, решив посетить его. Для широкой публикийогин был недоступен. На первом этаже его дома обитал одинокий ученик, оберегающий покой учителя. Ученик был несколько педантичен, и он сейчас официальным тоном осведомился, имею ли я "приглашение". Его гуру появился как раз вовремя, чтобы спасти меня от позорного изгнания.
      --Пусть Мукунда приходит ко мне, когда захочет.-- Глаза святого весело блеснули.--Мое правило уединения существует не для моего собственного удобства, а для удобства других. Мирские люди не любят искренности, которая разрушает их иллюзщии. Святые своей необычностью смущают окружающих. По писаниям они даже нередко вызывали замешательство.
      Я последовал за Бхадури Махасайа в простую его квартиру на верхнем этаже, откуда он редко выходил. Некоторые учителя не обращают внимания на мирскую суету, даже мыслями находясь среди обстановки других веков; и современники святого бывают не только те люди, которые окружают его в данный момент.
      --Махариши, /3/ вы первый известный мне йогин, живущий всегда взапертию.
      --Иногда Господь сажает своих святых, в совершенно необычнуюд почву, дабы мы не думали, что Его можно свести к какому-то правилу.
      Мудрец замкнул свое вибрирующее тело позой "лотос". Ему уже восьмой десяток, но он не выказывал никаких неприятных признаков старости или сидячей жизни. Живой и стройный, он представлял собою идеал гармоничного человека. Его лицо было лицом риши древних текстов. Он всегда держал прямо свою благородную голову, украшенную густой бородой. Спокойные глаза были устремлены в Вездесущее.
      Святой и я погрузились в блаженную медитацию. Через час его мягкий голос пробудил меня:
      --Ты часто погружаешься в безмолвие, но добился ли ты анубхава /4/?--Он напомнил мне, что следует любить Бога больше, чем медитацию.
      --Не смешивай способ с Целью.
      Он предложил мпне несколько плодов манго. С благодушным остроумием, которое я всегда находил столь приятным в его серьезном характере, он заметил: "Люди в общем-то больше любят джала-йогу /единение с пищей/, а не дхьяна-йогу (союз с Богом)".
      Шутка йогина вызвала у меня взрыв хохота.
      --Ну, и смех же у тебя!
      Из глаз мудреца струилось сияние доброты. Его лицо всегда было серьезным, однако слегка окрашивалось улыбкой экстаза. В больших, лотосоподобных глазах скрывался божественный смех.
      --Вот эти письма пришли из далекой Америки,--мудрец указал на несколько толстых конвертов на столе.--Я переписываюсь с некоторыми обществами, члены которых интересуются йогой. Они заново открывают Индию и с лучшим чутьем, чем Колумб. Я рад помочь им. Знание йоги, подобно свету дня, доступно всем желающим. То, что риши считают существенным для спасения человека, не нуждается в особой переработке для нужд запада. Восток и Запад сходны друг с другом по своей душе, хотя и различны в области внешнего опыта. Ни Восток, ни Запад не в состоянии процветать без практики известных форм дисциплинирующей йоги.
      Святой удержал меня своим спокойным взором. Тогда я еще не понял, что речь была завуалированным пророчеством. Только теперь, когда я пишу эти строки, я понимаю полное значение случайных намеков, сделанных им в тот день: он хотел дать мне понять, что в один прекрасный день я понесу учение Индии в Америку.
      --Махарши, мне хотелось бы, чтобы вы пожелали написать книгу о йоге для блага всего мира.
      --Я учу учеников. Они сампи и их ученики будут служить как бы живыми книгами: недоступные действию времени, свободные от неправильных истолкований.
      Я оставался с йогином наедине до тех пор, пока вечером не прибыли его ученики. Бхадури Махасайа начал одну из своих несравненных бесед. Подобно мирно текущей реке, он смывал прочь обломки, закрывающие душевную жизнь его учеников, и направляя последних по пути к Богу. Его поразительные притчи были образцом безупречного бенгали.
      В тот вечер Бхадури объяснил ученикам различные философские проблемы, связанные с жизнью Мирабай, средневековой раджапурской принцессы, которая отказалась от жизни при дворе, чтобы искать общество святых людей. Один великий саньяси по имени Санатана Госвами отказался принять ее, так как она была женщиной; но после ее ответа он смиренно припал к ее ногам.
      "Скажите, учитель,--промолвила она в ответ,--что я не знаю, что во вселенной существует нечто мужское, кроме Бога; а разве мы все перед Ним не женщины?" (Эта Концепция считает Господа единственным безусловным Творческим Принципом, а его творение--всего лишь пассивной майей).
      Мирабай сочинила много экстатических песен, которые до сих пор бережно хранят в Индии. Вот мой перевод одной из них:
      "Если бы можно было познать Бога в ежедневном купании,
      Я охотно стала бы китом в морской глубине;
      Если бы можно познать Его, питаясь кореньями и фруктами,
      Я с радостью избрала бы форму козы.
      Если бы Его можно было открыть, пересчитывая цветы роз,
      Я бы отсчитывала молитвы на бесконечно длинных четках;
      Если бы поклоны перед каменным изваянием
      устраняли покрывало с Его лица,
      Я смиренно поклонялась бы каменной горе;
      Если бы питье молока могло напитать нас Божественным,
      Многие дети и многие телята знали бы Его.
      Если бы отказ от своей жены мог призвать Бога,
      Разве не сделались бы евнухами тысячи людей?
      Мирабай знает: чтобы найти Божественное,
      Необходима только любовь".
      Несколько учеников положили рупии в туфли Бхадури, когда он сидел в позе йоги. Это почтительное приношение, обычное в Индии, показывает, что ученик слагает свои материальные блага к ногам гуру. Благодарные друзья--это лишь переодетый Господь, который заботится о своем любимце.
      --Учитель, вы изумительны!--Уходящий ученик пылко взирал на патриархального мудреца.--Вы отказались от богатства и удобства для того, чтобы искать Бога и учить нас мудрость!
      В самом деле, было хорошо известно, что Бхадури Махасайа в молодом возрасте отказался от большого наследства, решительно вступив на путь йоги.
      Пожалуй, ты переворачиваешь с ног на голову.--На лице святого появилось выражение мягкого упрека.--Я оставил какие-то ничтожные рупии, какие-то мелкие удовольствия, а приобрел взамен космическое царство бесконечного блаженства. Разве это отказ? Я знаю радость, раздачи сокровищем. Но разве это жертва? Близорукие миряне--вот кто по-настоящему отрекается! Они жертвуют несравненное божественное братство за жалкую горсть земных игрушек.
      Я усмехнулся этой парадоксальной точке зрения на отречение, которая надевает корону Креза на ниществующего святого и преображает всех миллионеров в бессознательных мучеников.
      --Божественный порядок устраивает наши дела лучше, чем любая страховая компания.--Эти заключительные слова учителя были выражением его символа веры.--Мир полон заблуждающихся, которые верят во внешнюю безопасность. Их узкие мысли подобны шрамам на их лбах. Единый, Который дал нам воздух для первого крика, который дал нам молоко матери, знает, как устроить жизнь своих поклонников в течение каждого дня.
      Я продолжал свои посещения, приходя к двери святого после школьных занятий. С молчаливым старанием он помогал мне в достижении анубхава. Однажды он переехал на улицу Рам Мохан Роя, находившуюся в отдалении от моего дома на Гурпар Роуд: его любящие ученики построили для него новую обитель, названную "Нагендра Матх"/5/.
      Хотя последний эпизод, связанный с именем Бхадури Махасайа, произошел много лет спустя, я расскажу о нем здесь. Незадолго до отплытия в Америку, я разыскал святого и смиренно склонился к его ногам, прося дать мне прощальное благословение.
      "Сын мой, отправляйся в Америку. Пусть твоим щитом будет достоинство Индии, достоинство седой древности. На твоем лбу начертан знак победы, и люди этой далекой страны примут тебя".
      Примечания к главе 7
      /1/ Методы регулирования жизненной силы /праны/ при помощи регулирования дыхания. Бхастрика придает уму устойчивость /мехи/.
      /2/ Среди левитирующих святых христианского мпира был св. Иосиф да Купертино /XXII в./. Его феноменальные способности получили полное подтверждение свидетелей, наблюдавших их собственными глазами. В мирских делах св. Иосиф обнаружил редкую рассеянность, которая в действительности была припоминанием божественных переживаний. Монастырская братия запретила ему прислуживать за столом, дабы он не взлетал к потолку вместе с посудой. Поистине, этот святой был совершенно неспособен к земным делам в силу своего уникального недостатка--неспособности оставаться на земле в течении длительного времени! Часто лишь один вид святой статуи был достаточен, чтобы святой взлетал вверх, и вот в воздухе около друг друга оказывалось двое святых-- один из камня, другой из плоти.
      /3/ "Великий мудрец".
      /4/ Непосредственное восприятие Бога.
      /5/ Его подлинное имя--Нагендранатх Бхадури. Слово "матх" означает монастырь.
      Св. Тереза де Авила, обладавшая необыкновенно возвышенной душой, находила, что физические явления левитации чрезвычайно ей мешают. Обремененная тяжелыми организационными обязанностями, она тщетно пыталась как-то предотвратить свои "взлеты вверх", но "все эти маленькие предосторожности тщетны,--писала она,--Господь возьмет свое иным путем". Тело св. Терезы лежит в церкви Альба, в Испании, оно в течение четырех столетий сохранило неразрушимость, издавая запах цветов. Место погребения известно бесчисленными чудесакми.
      Примечание переводчиков: Римская церковь объявила святого Иосифа да Купертино покровителем... авиации и космонавтики!
      Глава 8. Великий индийский ученый сэр Джагалиш Чандра Боз
      "Изобретения Джагалиша Чандра Боза в области беспроволочного телеграфа были совершенны раньше изобретений Маркони".
      Уловив это дерзкое замечание, я подошел поближе к стоящей на тротуаре группе профессоров, погруженных в научный спор. Если меня побудила присоединиться к ним лишь расовая гордость, то я сожалею об этом; однако я не в состоянии отрицать, что отнесся с чрезвычайным интересом к тому факту, что Индия может играть ведущую роль и в физике, а не в метафизике.
      стр. 77.
      --Зачем испытывать меня?--Его спокойные глаза были полны понимания.--Неужели мне надо прибавлять хотя бы одно слово к тому, что вы слышали вчера в десять часов вечера от Самой Божественной Матери?
      Учитель Махасайа правил фибрами моей души: я опфть простерся уу его ног; но на этот раз мои слезы струились от блаженства, а не от страданий и воспоминания прошлого.
      --Вы думаете, что ваша преданность не тронута Бесконечного Сострадания? Матерь Божья, которой вы поклонялись в человеческой и божественной форме, не могла не ответить на вопль вашей осиротевшей души.
      Кем же был этот святой с простою душой, чья малейшая просба ко Всеобщему Духу встречала столь охотное согласие? Его роль в мире была скромной, что как раз соответствовало этому человеку, самому смиренному из всех, кого я когда-либо знал. В доме на Эмхерст-стрит учитель Махасайа /1/ устроил небольшую среднюю школу для мальчиков. С его уст никогда не срывались слова порицания; в школе не было никаких правил наказаний для поддержания досциплины. В этих простых классных комнатах преподавалось нечто поистине высшее, чем математика или химия,--любовь, которую нельзя найти в учебниках. Он изливал свою мудрость духовным отношением, а не безжапелляционными предписаниями. Обуреваеый бесхитростной любовью к Божественной Матери, святой требовал внешних форм уважения не более, чем ребенок.
      --Я не ваш гуру; он появится немного позднее,--сказал он мне,--Под его водительством ваши переживания будут переведены в его понятия бездонной мудрости.
      Ежедневно поздно вечером я отправлялся на Эмхерст-стрит, стремясь к божественной чаше Учителя Махасайа. Она была всегда полна, и даже одной капли из нее было достаточно, чтобы переполнить все мое существо. Никогда до той поры я не склонялся ни перед кем с таким крайним почтением; а сейчас я чувствовал неизмеримую милость даже в том, чтобы ступать по тойже почве, которую освятили ступни учителя Махасайа.
      --Господин, пожалуйста, наденьте эту гирлянду из чампака; я сплел ее для вас,--обратился я к нему однажды утром, держа в руках гирлянду из цветов. Но он в смущении отпрянул и несколько раз отказаллся от предложенной чести; лишь заметив, как я огорчен, он наконец улыбнулся в знак согласия:
      --Так как мы оба--поклоники Матери, вы можете надеть гирлянду на этот телесный храм, как приношение Той, Которая обитает внутри!
      Его широкая натура была совершенно лишена даже уголка, в котором могла бы найти себе почву какая-нибудь эгоистическая мысль.
      --Давайте отправимся завтра вместе в Дакшинешвар,--сказал как-то Учитель Махасайа.--Мы посетим храм Кали, который навеки освящен моим гуру.
      Учитель Махасайа был учеником божественного учителя Парамахансы Шри Рамакришны.
      На следующее утро мы отправились в четырехмильное путешествие на лодке по Ганге. Мы вошли в девятикупольный храм Кали; фигуры Божественной Матери и Шивы покоились на лотосе из полированного серебра, тысяча его лепестков была высечена с поразительной точностью. Учитель Махасайа узлучал очарование. Он был погружен в свой бесконечный роман с Возлюбленной; и когда он пел Ее имя, казалось, что мое наполненное сердце разорвется подобно лотосу на тысячу кусков.
      Затем мы прошли через священный двор храма и остановились в тамарисковой роще. Это дерево рассеивает особого рода манну, как бы символизирующую небесную пищу, которую раздает учитель Махасайа. Он продолжал свои божественные мольбы. Я сидел совершенно неподвижно на траве, среди розовых пушистых цветков тамариска. Временами оторвавшись от тела, я парил в возвышенных сферах.
      Это было первое из наших паломничеств в Дакшинешваре со святым учителем. От него я познал сладость Божества в аспекте Матери, или Божественного Сострадания. Святой как ребенок имел слабое влечение к Отцовскому аспекту, Божественной Справедливости. Строгое, точное, математическое суждение не соответствовало его мягкой натуре.
      "Он может служить земным прототипом самого ангела небесного"--подумал я как-то о нем с любовью, наблюдая за его молением. Без малейшего осуждения или критики, он смотрел на мир глазами, давно знакомыми с Первичной Чистотой. Его тело, разум, речь и поступки находились в полной гармонии с его душшевной простотой, и для этого он не совершал никаких усилий.
      "Так мне говорил учитель!" Уклоняясь от личных утверждений, святой обычно заканчивал свои мудрые советы этим знаком уважения. Его чувство единства со Шри Рамакришной было так глубоко, что Учитель Махасайа более не считал собственные мысли своими.
      Однажды вечером мы со святым прогуливались рука об руку возле его школы. Моя радость омрачалась прибытием едва знакомого, самодовольного человека, который замучил нас бесконечными рассуждениями.
      "Я вижу, что этот человек вам не нравится". Загипнотизированный собственными фразами эгоист не расслышал слова, кготорые Учитель Махасайа шепнул мне на ухо. "Я говорил об этом с Божественной Матерью. Она понимает наше печальное положение. Она пообещала, что, едва мы дойдем до того места, Она напомнит ему о более неотложных делах".
      Мои глаза устремились к месту спасения. Дойдя до красных ворот, наш собеседник внезапно повернулся и убежал, даже не закончив фразы и не попрощавшись. Потревоженное место вновь скутал мир.
      В другой раз я гулял в одиночестве у железнодорожной станции Хоура. На мгновение я остановился около храма, поглядывая с неодобрением на небольшую группу молящихся, бивших в барабаны и в цимбалы.
      "Как они славят Божественное Имя Господа--без благоговения, просто механически!"--подумал я. Внезапно с удивлением я увидел, что ко мне быстро приближается учитель Махасайа.
      --Господин, как вы попали сюда?
      Святой, не обратив внимания на мой вопрос, ответил на мою мысль:
      --Разве не верно, маленький господин, что Имя Возлюбленного одинаково звучит на всех устах, будь то уста мудреца или невежды?
      Он приветливо обнял меня, и я ощутил, что покоюсь на волшебном ковре Милосердиего Присутствия.
      --Не хотите ли вы взглянуть на биоскоп?
      Меня обманул этот вопрос, заданный как-то днем любящим уединение учителем Махасайа. Дело в том, что тогда в Индии так называли кино. Я согласился, испытывая радость от того, что смогу находиться вместе с ним. Мы быстро пришли в сад перед Калькуттским университетом. Мой собеседник указывал на скамью около пруда.
      --Присядем на несколько минут. Мой Учитель всегда просил меня медитировать, когда я увижу водное пространство. Здесь спокойствие пруда напоминает нам безбрежный покой Господа. И, подобно тому, как все предметы могут быть отражены в воде, так и вся Вселенная отражается в озере Космического Разума. Так чисто говорил мой гурудева.
      Потом мы пошли в университетский зал, где шла лекция. Она оказалась невероятно скучной, хотя профессор временами пользовался для для иллюстрации волшебным фонарем; но и его иллюстрации были столь же неинтересны.
      "Неужели учитель хотел, чтобы я смотрел на этот биоскоп?"--подумал я с нетерпением, стараясь однако, не огорчить святого и не обнаружить скуку на моем лице. Но он наклонился ко мне, шепнув потихоньку.
      --Я вижу, маленький господин, что вам не нравится этот биоскоп. Я сказал об этом Божественной Матери, и Она полностью с нами согласилась. Она говорит мне: свет сейчас погаснет и не зажжется до тех пор, пока мы не сумеем выйти из комнаты.
      Как только его шепот затих, зал погрузился во мрак. Пронзительный голос профессора на мгновенье стих, потом раздался снова: "Кажется, что-то случилось с электричеством. Но к тому времени мы с учителем Махасайа уже были за порогом. Оглянувшись назад через коридор, я увидел, что в зале опять зажегся свет.
      --Маленький господин, вас разочаровал этот биоскоп, но другой, я думаю, вам понравится.
      Мы со святым стояли на тратуаре перед университетским зданием. Он мягко хлопнул меня по груди, над самым сердцем.