Автобиография монаха

      Глава 27. Основание школы йоги в Ранчи
      --Почему ты избегаешь организационной работы?
      Вопрос учителя немного удивил меня. В самом деле, в то время я был убежден, что пприниматься за какую-либо организационную работу--значит затронуть осиное гнездо.
      --Это неблагодарная задача, господин.--ответил я.--Что бы ни делал руководитель, его всегда критикуют.
      --Итак, ты желаешь получить всю божественную манну только для себя?--Упрек гуру сопровождался суровым взглядом.--Мог ли ты или кто-нибудь другой достичь единства с Богом при помощи йоги, если бы целая плеяда великодушных учителей не пожелала бы сообщить свое знание другим?--Он прибавил:--Бог--это мед, а организация--это ульи; то и другое необходимо. Конечно, любая форма бесполезна там, где отсутствует Дух; почему бы тебе не начать постройку ульи; то и другое необходимо. Конечно, любая форма бесполезна там, где отсутствует Дух; почему бы тебе не начать постройку улья, который будет заполнен божественным нектаром?
      Совет учителя глубоко взволновал меня. Хотя я не дал никакого ответа, в груди моей возникла непоколебимая решимость--в меру своих сил я понесу своим ближним освобождающие истины, полученные у ног моего гуру. "Господин,--молился я,--пусть любовь Твоя вечно сияет в святилище моей преданности, да буду я способен пробудить Твою любовь во всех сердцах!"
      Еще раньше, до того, как я вступил в монашеский орден, Шри Юктешвар совершенно неожиданно заметил:
      --Как тебе будет недоставать в старости общества жены! Разве ты не согласен с тем, что семейный человек, занятый полезной работой, чтобы содержать жену и детей, играет роль, заслуживающую награды в глазах Бога?
      --Господин,--запротестовал я в тревоге,--вы знаете, что единственное мое желаниее--Космический Возлюбленный!
      Учитель рассмеялся так весело, что я понял смысл его слов: он просто желал испытать меня.
      --Помни,--произнес он медленно,--тот, кто отверг обычные мирские обязанности, может оправдать себя только тем, что примет на себя ответственность иного рода за другую семью, которая будет больше обычной.
      Я всегда ощущал сердцем необходимость идеала правильного воспитания, ибо ясно видел ничтожный результат обычного воспитания, целью которого является только развитие тела и ума. В его формальных наставлениях отсутствуют моральные и духовные ценности, без которых ни один человек не может достичь счастья. Я решил основать школу, где юноша мог бы развиться в человека в полном смысле этого слова. Первый шаг в этом направлении я сделал в небольшой бенгальской деревне Дихика с семью детьми.
      Спустя год, в 1918, благодаря щедрости сэра Маниндра Чандра Нанди, махараджи Кашимбазара, я смог перевезти свою быстро возросшую группу в Ранчи. Этот город в Бихаре находится в двухстах милях от Калькутты и обладает благословенным климатом, едва ли не самым здоровым в Индии. Дворец Кашимбазар В Ранчи сделался главным зданием новой школы, которую я назвал "Брахмачарья Видьялайа" /1/.
      Я построил обучение по программе начальной и средней школы, включив туда сельскохозяйственные, промышленные, коммерческие и академические дисциплины. Следуя идеалам древних риши (чьи лесные ашрамы были для юных индийцев центрами светской и духовной мудрости), я устроил все дело так, что большая часть учебных занятий проводилась на открытом воздухе.
      Ученики Ранчи обучались медитации йоги и единственной в своем роде системе физического развития и укрепления здоровья, называемой "йогода". Ее принципы были разработаны мною в 1916 г.
      Уяснив себе, что тело человека, по своей природе, подобно электрической батарее, я понял, что его можно повторно заряжать энергией, посредством прямого воздействия человеческой воли. Поскольку никакое действие невозможно без прямого волевого акта, человек может воспользоваться своим первым двигателем, волей, для того, чтобы обновить свои силы без утомительных аппаратов или механических упражнений. При помощи простой техники "йогода" можно сознательно и мгновенно пополнить запас своей жизненной силы, сосредоточенной в области продолговатого мозга, за счет неограниченного резервуара космической энергии.
      Мальчики, обучавшиеся в Ранчи, хорошо усваивали технику "йогода", развивали необычайные способности переносить жизненную силу из одной части тела в другую и сохранять покой в трудных асанах (позах). Они показывали феноменальные образцы силлы и выносливости, недоступные даже многим сильным взрослым людям.
      Мой самый младший брат Вишну Чаран Гхош тоже поступил в школу Ранчи; позднее он стал известным специалистом по физической культуре. С одним из своих учеников он путешествовал по Европе и Америке, демонстрируя свою силу и ловкость. Профессора Колумбийского университета в Нью-Йорке были поражены такой властью разума над телом.
      К концу первого года в Ранчи число просьб о приеме достигло двух тысяч. Но в то время школа была чисто местным учреждением и могла принять лишь сто человек. Вскоре мы добавили классы для приходящих учеников.
      В Видьялайе мне пришлось выступать в роли отца и матери своих маленьких учеников. Часто я вспоминал слова Христа /2/:
      "Нет никого, кто оставил бы дом, или братьев, или сестер, или отца, или мать, или жену, или детей, или земли, ради Меня и Евангелия. И не получил бы ныне, во время сие, среди гонений, во сто крат более домов, и братьев, и сестер, и отцов, и матерей, и ддетей, и земель, а в веке грядущем жизни вечной".
      Шри Юктешвар объяснил эти слова следующим образом:
      "Подвижник, отказывающийся пройти через обычный жизненный опыт женитьбы и семьи для того, чтобы взять на себя более значительные обязанности,--обязанности перед обществом в целом ("во сто крат более домов, и братьев, и сестер..."), выполняет работу, которая нередко сопровождается преследованиями со стороны непонимающего мира. Но именно это отождествление себя с более широкими слоями человечества помогает подвижнику преодолет эгоизм и приносит ему божественную внутреннюю награду.
      Однажды в Ранчи приехал мой отец, чтобы дать мне родительское благословение. Он долго отказывался сделать это, так как я обидел его, отказавшись принять предложенное мне назначение на пост служащего Бенгал-Нагпукрской железной дороги.
      --Сын,--сказал он мне,--теперь я согласен с выбранным тобою образом жизни. Мне радосто видеть тебя среди этих счастливых, любознательных ребят... По справедливости, твое место как раз здесь; тебе совсем не нужно сидеть над безжизненными цифрами железнодорожных расписаний.--Он кивнул дюжине малышей, целой групопой ходивших за мной по пятам.--У меня было только восемь сыновей,--прибавил он с заблестевшими глазами,--но я понимаю тебя!
      В нашем владении было семьдесят бигхов плодородной земли; ученики, учителя и я ежедневно работали в саду, занимаясь и другими делами на открытом воздухе. У нас было много любимцев-животных, в числе их--олененок, которого дети буквально обожали. Я тоже очень любил его и даже разрешил ему спать в моей комнате. С рассветом маленькое создание прыгало ко мне на кровать, прося своей доли утренней ласки.
      Как-то раз я должен был отправиться по делам в город Ранчи и поэтому накормил олененка раньше обычного, сказав мальчикам, чтобы они не кормили его больше до моего возвращения. Но один из них не послушался меня и обильно напоил его молоком. Когда вечером я вернулся в школу, меня встретили печальной новостью: "Олененка перекормили, и он близок к смерти".
      В слезах я положил почти безжизненное животное себе на колени и умолял Бога проявить милосердие и продлить его жизнь. Через несколько часов малыш открыл глазки, встал и сделал несколько слабых шагов. Вся школа кричала от радости.
      Но этой же ночью я получил глубокий, незабываемый урок. Я оставался возле олененка до двух часов ночи, а потом заснул. Во сне я увидел олененка, говорившего мне:
      --Ты удерживаешь меня, отпусти, пожалуйста, отпусти!
      --Хорошо!--ответил я во сне.
      В ту же минуту я проснулся и воскликнул:
      --Дети, олень умирает!
      Ребята бросились ко мне, я побежал в угол комнаты, где лежал олененок. Он сделал последнее усилие, встал на ноги, заковылял ко мне и упал мертвым к моим ногам.
      В соответствии с коллективной кармой, которая направляет и регулирует судьбу животного, жизнь оленя уже кончилась, и он был готов к развитию на более высоком плане. Но своей глубокой привязанностью, которая, как я понял, была эгоистичной, и своими горячими молитвами я смог удержать его в ограниченной фивотной форме, откуда его душа стремилась ко мне с мольбой во сне, ибо без ммоего любящего позволения она не могла или не хотела уйти. И как только я согласился, она ушла.
      Меня оставила всякая печаль; я вновь понял, что Бог желает от своих детей чувства любви ко всему, как к части Его самого, чтобы они не считали в заблуждении, что смерть означает конец всего. Невежественный человек видит смерть в образе неприступной стены, скрывающей как будто навсегда его друзей. Но человек свободный от привзанностей, любящий других, как выражение Господа, понимает, смерть дорогих ему существ лишь как возвращение к Богу, чтобы вдохнуть радость Его бытия.
      Школа в Ранчи из маленького и простого учебного заведения выросла в целый институт, ныне хорошо известный в Бихаре и Бенгалии. Многие отделения школы Ранчи пользуются добровольной поддержкой тех, кто рад увековечить идеалы воспитания древних риши. Ее процветающие филиалы были открыты в Миднапуре и Лакшманпуре. и Пури под общим названием Йогода Сат-Санга /3/.
      Главная квартира в Ранчи имеет и медицинские отделения для бедняков этой провинции, принимается около 18000 человек в год. Видьялайа наложила свой отпечаток также на спортивные состязания; а многие выпускники Ранчи впоследствие отличились в области науки в университетах и колледжах.
      В течение трех прошедших десятилетий многие выдающиеся личности Запада и Востока почтили своим посещением школу Нанчи. В 1918 году несколько дней в Ранчи провел свами Пранабананда, "святой с двумя телами" из Варанаси. Когда великий учитель увидел группы учащихся, живописно расположившиеся прямо под деревьями, молодых мальчиков, сидевших по несколько часов без движения, погрузившись в глубокую медитацию йоги, он был очень растроган:
      --Радость наполняет мое сердце,--сказал свами,--когда я вижу, как в этой школе претворяются в жизнь идеи Лахири Махасайа о правильном обучении молодежи, да будет на вашей школе благословение моего гуру!
      Один отважился задать вопрос великому йогину:
      --Господин, буду ли я монахом? будет ли моя жизнь посвящена только Богу?
      Хотя свами Пранабананда мягко улыбался, глаза его проникали за за завесу будущего:
      --Дитя,--сказал он, когда ты вырастешь, тебе встретится прекрасная невеста.
      В самом деле, этот молодой человек, несколько лет собиравшийся вступить в орден свами, в конце концов женился.
      Спустя некоторое время, сопровождая отца в калькуттский дом свами, где находилась его временная резиденция, я вспомнил предсказание свами, сделанное за много лет до того: "Позднее я увижу вас вместе с вашим отцом".
      Когда отец вошел в комнату свами, великий йогин встал со своего места и обнял отца в знак уважения и любви:
      --Бхагабати,--сказал он,--что же ты делаешь с собою? Разве ты не видишь, как твой сын быстрыми шагами движется к Беспредельному?--Я покраснел, слыша его похвалу в присутствии отца. Свами продолжал:--Помнишь, как часто наш благословенный гуру говорил: "Банат, Банат, бан джай" /4/. Упражняйся в крийа-йоге беспрестанно и ты быстро достигнешь врат божественных.
      Во время моего первого удивительного посещения свами в Бенаресе его тело выглядело крепким и сильным; теперь же оно показалось мне являющим все признаки возраста, хотя свами все еще держался необыкновенно прямо.
      --Свамиджи,--осведомился я, глядя своему собеседнику прямо в глаза,--скажите мне, пожалуйста, не чувствуете ли вы приближение старости? И не ослабевает ли ваше восприятие Божественного по мере того, как слабеет тело?
      Ответом мне была ангельская улыбка:
      --Сейчас Возлюбленный более, чем когда-либо, близок ко мне,--его полнейшая убежденность поразила мой ум и душу. Он продолжал:--Я все еще пользуюсь двумя пенсиями: одной отсюда, от Бхагабати, другой оттуда, сверху.--Указав пальцем на небо, святой на несколько мгновений совершенно преобразился в экстазе, и его лицо осветилось божественным сиянием. Это был полный ответ на вопрос.
      Обратив внимание на то, что в комнате Пранабананды находилось много растений и пакетов с семенами, я спросил об их назначении.
      --Я навсегда оставил Бенарес,--отвечал он.--И теперь отправляюсь в Гималаи. Там я открою для своих учеников ашрам. Здесь семена шпината и некоторых других овощей. Мои дорогие ученики будут жить просто, проводя время в блаженстве единения с Богом. Ничто другое не является необходимым.
      Отец спросил своего собрата по ученичеству, когда он вернется в Калькутту. --Больше никогда,--был ответ.--Как раз в этом году, как сказал мне Лахири Махасайа, я покину свой любимый Бенарес и отправлюсь в Гималаи, чтобы сбросить там свою смертную оболочку.
      При этих его словах мои глаза наполнились слезами, но свами спокойно улыбнулся. Он напоминал мне небесное дитя, сидящее у ног Божественной Матери. Бремя лет не оказывает вредного влияния на высшие духовные способности великого йогина. Он может по своему желанию обновить тело. Однако иногда он ничего не дделает для того, чтобы задержать процесс старения, и разрешает своей карме исчерпать себя на физическом плане, используя свое тело как средство для экономии времени, чтобы исключить необходимость отработки нового воплощения.
      Через несколько месяцев я встретил своего старого приятеля Санандана, одного из ближайших учеников Пранабананды.
      --"Мой обожаемый гуру ушел,--сказал он мне, глотая слезы.--Он основал обитель около Ришикеша и с любовью учил нас. Когда все дела хорошо устроились, когда мы достигли быстрого духовного прогресса в его обществе, он предложил однажды устроить угощение для целой толпы приглашенный из Ришикеша. Я поинтересовался, зачем ему нужно такое большое общество.
      --Это моя последняя праздничная церемония,--ответил мне учитель.
      Я не уловил настоящего значения его слов. Пранабанандаджи помог нам приготовить большое количество угощения. Мы накормили около двух тысяч гостей. После пиршества он сел на высокое сиденье и совершил вдохновенный обряд преклонения перед Беспредельным. Закончив его, на глазах у тысяч собравшихся он обернулся ко мне и сказал с необычайной силой: "Санандан, будь готов, сейчас я сброшу оболочку".
      Ошеломленный этими его словами, я не мог произнести ни слова; но придя в себя, я громко крикнул: "Учитель, не делайте этого! Пожалуйста, пожалуйста, ненадо!"
      Толпа хранпла молчание, удивленная моими словами. Пранабанандаджи улыбался мне, но глаза его уже созерцали Вечность.
      --Не будь эгоистом,--промолвил он,--и не горюй обо мне. Я долго и радостно служил всем вам; теперь порадуйся со мной и пожелай мне Быстрокрылого. Я иду наввстречу своему Божественному Возлюбленному.
      Перейдя на шепот, Паранабанандаджи прибавил:
      --Скоро я вновь появлюсь на земле. После краткого периода блаженства в Беспредельности я вернусь на землю и присоединюсь к Бабаджи /5/. Скоро ты узнаешь, когда и где моя душа будет облечена в новое тело.
      Затем он опять воскликнул: "Санандан, вот я сбрасываю оболочку второй крийа. /6/
      Взглянув на море лиц перед нами, он дал краткое благословение. Устремив взор внутрь, к духовному глазу, он стал неподвижен. Смущенная толпа полагала, что он медитирует и впал в состояние экстаза, а он уже покинул свое плотное вместилище и погрузился душою в Космические просторы. Ученики притрагивались к его телу, сидевшему в позе "лотос", но это тело уже не было живым. Осталась только окаменевшая оболочка, а ее владелец отлетел к берегу бессмертия".
      Санандан окончил свой рассказ, а я подумал: "Благословенный "святой с двумя телами" оказался в смерти столь же артистичным, как и в жизни.
      Я осведомился, где должен был вновь родиться Пранабананда.
      --Я считаю эти сведения священными,--ответил Санандан,--и я не должен никому их сообщать. Но, возможно, вы узнаете об этом каким-либо иным путем.
      Через несколько лет я узнал от свами Кешабананды, что Пранабананды спустя несколько лет после рождения в своем теле ушел в Бадринарайан, в Гималаи, и там присоединиллся к группе святых вокруг великого Бабаджи. /7/
      Примечание к главе 27.
      /1/ "Видьялайа"--школа; "брахмачарья" здесь относится к одной из четырех ступеней ведического образца человеческой жжизни. Согласно Ведам, последняя состоит из следующих стадий:
      1) Брахмачарья, или ученик, ведущий воздержанную жизнь; 2) Грихастха, или клава семьи с мирскими обязанностями; 3) Ванапрастха, или отшельник; 4) Саньяси, обитатель лесов или странник, свободный от всех мирских забот. Хотя эта идеальная схема жизни и не солюдается в современной Индии достаточно широко, у нее все же есть много преданных сторонников. Указанные четыре стадии осуществляются как религиозная обязанность под длящимся всю жизнь руководством гуру.
      /2/ Марк X, 29--30.
      /3/ Йогода: йога, союз, гармония, уравновешенность; да--дающий. Сат-Санга: сат, сострадание; санга--товарищество.
      /4/ Одно из любимых замечаний Лахири Махасайа, которым он поощрал учеников к упорству в медитации. Буквально оно означает: "Делай, делай, и когда-то дело будет выполнено!". Может быть и такой свободный перевод этой мысли: "Борись, борись, и вот однажды перед тобой откроется Божественная Цель!"
      /5/ Гуру Лахири Махасайа, который жив и поныне (см. гл.33).
      /6/ Вторая крийа, по учению Лахири Махасайа,Ю делает подвижника, который ее освоил, способным оставить сознательно свое тело в любое время и затем вернуться в него. Продвинутые йогины используя технику второй крийа в последний момент перед смертью, время которо они безошибочно предвидят заранее.
      /7/ Моя встреча с Кешабанандой описана в главе 42.
      Глава 28. Как вновь родился Каши и как он был найден.
      --Пожалуйста, не входите в воду! Давайте купаться, обливаясь водой из ведер!
      Я обратился к молодым ученикам Ранчи, сопровождавшим меня в восьмимильной прогулке по окрестным горам. Лежавший перед нами пруг казался привлекательным, но в моем уме неожиданно возникла неприязнь к нему. Большинство ребят стали набирать воду в веддра, но несколько мальчиков постарше поддались искушению холодной воды. Однако, как только они нырнули, между ними показались огромные извивающиеся водяные змеи. Какие были визги и всплески! С какой космической посмешностью все выскочили из пруда!
      Достигнув места назначения, мы устроли отдых с закуской. Я сидел под деревом, окруженный мальчиками. Увидев, что я в состоянии благоговения, они засыпали меня вопросами.
      --Скажите мне, пожалуйста, господин,--осведомился один из юнцов,--останусь ли я навсегда с вами на пути отречения?
      --Ах нет, ответил яю--Тебя насильно увезут домой, а позже ты женишься.
      Он взглянул на меня недоверчиво, а затем решительно запротестовал:
      --Меня увезут домой только мертвым.
      (Тем не менее, через несколько месяцев прибыли его родители и взяли мальчика с собой, несмотря на его слезы и протесты. Через несколько лет он, действительно женился).
      Я ответил на многие вопросы. И вот ко мне обратился мальчик по имени Каши. Ему было около двенадцати лет; то был способный и всеми любимый мальчик.
      --Господин,--спросил он,--а какова будет моя судьба?
      --Ты скоро умрешь!--казалось, какая-то непреодолимая сила вырвала из моих уст эти слова.
      Предсказание потрясло и опечалило меня и всех присутствующих. Ругая себя в душе, я отказался отвечать на прочие вопросы.
      По возвращении в школу, Каши пришел ко мне в комнату. В слезах он просил меня:
      --Если я умру, нацдите меня после рождения и привидите вновь на духовный путь.
      В смущении я отказался принять на себя столь серьтезное оккультное обязательство. Но в течение нескольких последующих недель Каши упорно проиесил меня об одном и том же. Видя, что его нервы взвинчены до предела, я наконец утешил мальчика:
      --Да,--пообещал я,--если Небесный Отец пошлет свою помощь я постараюсь найти тебя.
      Во время летних каникул я отправился в короткую поездку. Сожалея о невозможности взять с собою Каши, я вызвал его к себе в комнату перед отъездом и тщательно разъяснил. чтобы он оставался в сфере духовных вибраций школы, невзирая ни на какие уговоры. Как-то я чувствовал. что если он не уедет домой, нависшая угроза, возможно, пройдет мимо.
      Но как только я уехал, в Ранчи прибыл отец Каши. В течение пятнадцати дней он прилагал все усилия, чтобы сломить волю своего сына. Отец объяснял, что ему нужно побыть в Калькутте только четыре дня и повидаться с матерью, а потом он может вернуться в школу. Каши упорно отказывался, так что в конце концов отец пригрозил забрать его домой при помощи полиции. Такая угроза встревожила Каши, который не желал стать причиной дурной славы о нашей школе. У него не оставалось выбора--надо было ехать.
      Спустя несколько дней я вернулся в Ранчи. Услышав о том, как увезли Каши, я сайчас же отправился в Калькутту. По прибитыи я взял кэб; мы переехали через Гангу по мосту Хаура, и, к моему удивлению, первыми людьми, которых я увидел на другой стороне, были отец Каши и другие его родственники, одетые в траур. Крикнув кэбмену, чтобы он остановился, я выпрыгнул из экипажа и с гневом взглянул на несчастного отца.
      --Убийца!--воскликнул я (что, пожалуй, было неразумно).--Вы убили моего мальчика!
      Но отец уже и сам понял, какую ошибку он совершил, взяв насильно Каши в Калькутту. В те немногие дни, которые Каши провел там, он съел зараженную пищу, заболел холерой и умер.
      День и ночь меня преследовали: моя любовь к Каши и торжественное обещание найти его после смерти. Куда бы я ни направлялся, передо мной постоянно маячило его лицо. Я принялся искать его точно так же, как давным давно принялся искать мою ушедшую мать.
      Я чувствовал, что, поскольку Бог даровал мне способность мышления, мне следует воспользоваться ею и напрячь до предела все силы, чтобы открыть тончайшие законы, при помощи которых можно было бы найти местопребывание мальчика в астральном мире. Как я понимал, что он был душой неисполненных желаний, вибрирующей массой света где-то среди миллионов блистающих душ в астральных облаках. Как настроться в унисон с нею среди столь великого множества вибрирующих теней--других душ?
      Пользуясь тайной техникой йоги, я передавал свою любовь душе Каши через "микрофон" духовного глаза, внутренний центр между бровями. В то же время, употребляя поднятые вверх руки и расширенные пальцы в качестве антенны, я часто поворачивался влкруг, пытаясь установить, в каком месте он уже воплотился в качестве эмбриона. Я верил, что время воплощения наступило, и надеялся получить от него ответ через направленное и сосредоточенное радио моего сердца. /1/
      Интуитивно я чувствовал, что Каши скоро вернется на землю, и если я буду продолжать беспрестанно передавать обращенный к нему призыв. его душа ответит мне. Я знал, что мои пальцы, кисти, руки, позвоночник и нервы ощутят даже самый слабый импульс, посланный Каши.
      С неослабевающим усердием я упорно применял этот метод йоги в течение полугода после смерти Каши. Как-то утром, гуляя с друзьями по многолюдной частм Калькутты,--Бай-базару,--я, как обычно, поднял руки вверх. И вот впервые мне послышался ответ. Я вздрогнул, ощутив электрические импульсы, проходящие через пальцы рук и ладони. Эти потоки превращались в одну всепоглощающую мысль, выходящую из глубины моего сознания: "Я--Каши, Я--Каши, приди ко мне!"
      Когда я сосредоточился на центре сердца, эта мысль стала почти слышимой. Вновь и вновь я слышал призыв, повторявшийся характерным, слегка хриплым голосом Каши /2/. Я схватил одного из спутников за руку и радостно улыбнулся: "Кажется, я нашел Каши!"
      Затем я начал поворачиваться в разные стороны, вызывая неприкрытое удивление друзей и толпы прохожих. Электрические импульсы проходили через мои пальцы только тогда, когда я поворачивался лицом к соседнему переулку, удачно названному змеиный.
      Когда я поворачивался в другом направлении, астральные потоки исчезали.
      --Ах,--воскликнул я,--душа Каши, должно быть, живет в тебе какой-то женщины, чей дом находится здесь!
      Мы с друзьями зашагали по Змеиному. Вибрации в моих поднятых руках становились все сильнее. Словно некий магнит притягивал меня к правой стороне переулка. Подойдя ко входу одного из домов, я поразился: меня что-то держало. В состоянии сильного возбуждения я, затаив дыхание, постучал в двери, чувствуя, что мои длительные и необычные поиски пришли к успешному концу.
      Дверь открылась: служанка сказала, что ее хозяин сейчас дома. Тот уже спустился по лестнице с третьего этажа, вопросительно улыбаясь Мне было трудно сформулировать вопрос, ибо он явно выходил за рамки приличия.
      --Будьте добры, скажите мне, господин, не ожидает ли ваша жена ребенка вот уже около шести месяцев? /3/
      --Да, это так.--Увидев, что перед ним свами, давший обет отречения, облаченный в традиционную оранжевую одежду, он вежливо осведомился:
      --Скажите, пожалуйста, как вы узнали об этом?
      Когда этот человек услышал историю о Каши и о том обещании, которое я ему дал,Ю он поверил мен, хотя и высказал крайнее удивление.
      --Сын, которы родится у вас,--сказал я ему,--будет отличаться хорошим цветом лица, на лбу его волосы будут завиваться вихром, лицо будет широким. Интересы его направятся в духовную область.
      Я был уверен. что будущий ребенок в этих чертах сохранит сходство с Каши.
      Позже я посетил найденную нами семью и увидел нового ребенка. Родители дали ему то же имя: Каши. Даже в младенческом возрасте он был поразительно похож на моего дорогого ученика в Ранчи. Ребенок немедленно обнаружил привязанность ко мне, ибо впечатления прошлого пробудились в нем с удвоенной силой.
      Через несколько лет мальчик, приближающийся уже к юношескому возрасту, написал мне письмо, в котором объяснял свое глубокое желание следовать по пути отречения. В то время я жил в Америке. Я отослал мальчика к одному учителю в Гималаи, и тот принял вновь родившегося Каши к себе в ученики.
      Примечание к главе 28
      /1/ Волевое усилие, проектируемое через точку между бровями, известно среди йогинов, как аппарат передачи мысли. Когда чувства спокойно сосредоточены на сердце, оно действует как аппарат, воспринимающий послания других людей, находящихся вблизи или далеко от йогина. При телепатии тонкие вибрации мыслей человека передаются через еще более тонкие колебания астрального мира, а затем через более грубый земной эфир. создавая при этом электрические волны, которые, в свою очередь, порождают мысли в уме другого человека.
      /2/ Каждая душа в своем чистейшем состоянии обладает всеведденьем. Душа Каши помнила все характерные особенности мальчика Каши и потому воспроизвела его хриплый голос, чтобы я узнал его.
      /3/ Хотя многие люди после физической смерти остаются в астральном мире от пятисот до тысячи лет, не существует неизменного закона, касающегося промежутка времени между воплощениями (см. главу 43). Каши хотел вернуться на землю немедленно, и я интуитивно чувствовал, что так оно и будет.
      Богиня смерти--это символ Дхармы, закона. Смерть и, разумеется, сон, или "малая смерть", являются жизненно необходимыми, временно освобождая непросветленного человека от оков чувств. Поскольку глубочайшая природа человека есть дух, он во сне и в смерти получает некоторые оживляющие воспоминания о своей бестелесной сущности.
      Универсальный закон кармы, как это объясняют индийские писания, есть закон действия и противодействия, причины и следствия, посева и жатвы. В соответствии с естественной справедливостью каждый человек благодаря своим мыслям и действиям становится вершителем собственной судьбы. Какие бы энергии ни привел он в действие, они должны вернуться к нему, как к их создателю, возбудителю.
      Понимание кармы, как закона справедливости, определяющего различия в жизни людей, служит освобождению человеческого ума от обиды на Бога или другого человека.
      Некоторых великих учителей Индии называли "тиртхакарас", "проводники", потому что они показывают заблудившемуся человечеству проход через бушующее море самсары (кармическое колесо, круговорот жизни и смерти). Самсара, сверхъестественное коловращение побуждает человека придерживаться линии наименьшего сопротивления.
      Становясь другом Бога, человек должен побороть дьяволов или грех, зло своей собственной кармы или действий, благодаря которым он погрязает в мире иллюзий. Знание жестких законов кармы укрепляет ищущего в поисках путей окончательного освобождения от этих оков (бандха). Йогин конустируется на контроле ума, потому что кармическое рабство человеческого существования коренится именно в страстях непросветленных рассудков. Всевозможные личины корнического невежества спадают, и человек видит свою истинную сущность.
      Глава 29. Рабиндранат Тагор и я сравниваем школы.
      --Рабиндранат Тагор учил нас, чтобы мы пели просто, самовыражая себя этим, как птицы.
      Это объяснение дал мне Бхала Нетх, способнейший четырнадцатилетний ученик моей школы в Ранчи, после того, как я похвали однажды утром его мелодичные излияния. По любому поводу или даже без всякого повода мальчик разражался целыми потоками мелодий. Ранее он учился в знаменитой школе Тагора, которая находилась в Болпуре и называлась "Шантиникетан", или "гавань мира".
      --С самой ранней юности песни Рабиндраната Тагора звучали на моих устах,--сказал я своему собеседнику.--Его возвышенными стихами наслаждается вся Бенгалия, даже необразованные крестьяне.
      Мы с Бхолой спели несколько вещей Тагора. Тагор переложил на музыку сотни индийских стихотворений, как своих собственных, так и написанных в древности.
      После пения я сказал:
      --Я встетился с Тагором после того, как он получил нобелевскую. премию по литературе. Мне очень хотелось посетить его, ибо я восхищался его лишенной дипломатии смелости, с которой он отделывался от своих литературных критиков.