– Ты сегодня что-нибудь ела? – спросила Вика. Таня чуть заметно качнула головой. – А вчера? – он снова качнула головой. – Покажи, сколько дней ты не ела, – Таня показала три пальца. – Три дня?! – девочка кивнула. – О, Господи! Да ведь это же голодный обморок! Борис Петрович, давайте глюкозы десять кубиков внутривенно, быстренько!

– Она вам ещё не то расскажет, если вы ей пятерку покажете, – ухмыльнулся Борис, нехотя доставая шприц.

– Борис Петрович! Да будете вы делать то, что вам говорят?!

Случайно взглянув на Хорошкина, Вика поняла, что плохо преодолимое желание от всей души поколотить Бориса возникло не только у неё. Пока он возился с ампулой и шприцем, Вика достала из кармана телефон и набрала номер Игоря.

– Игорь, ты где? – спросила она.

– В машину сажусь, – ответил Игорь без особого энтузиазма.

– Вот и отлично. Тогда бросайте с Николаем все дела и приезжайте в реанимацию, в центральную больницу. Они сегодня ургентные.

– А что там?

– Мы сейчас туда Таню отвезем.

– Таню?!!!

– Да. Мы сейчас на вокзале. Таня здесь. Я думаю, мы там будем одновременно. Ты, главное, не волнуйся. Пока ничего угрожающего я не вижу. Ситуация под контролем.

– Тогда почему реанимация?!

– У неё случился голодный обморок, она жутко истощена и, насколько я что-то понимаю, у неё нервный шок. Поэтому, я считаю, что реанимация будет лучше. Опять же, я осмотрела её довольно быстро. Всё, пока, увидимся, – Вика нажала на кнопку отбоя и повернулась.

– Виктория Андреевна, вы сами уколите. Я на этих мощах вену не найду, – покривился Борис.

Вика молча взяла у него шприц и присела рядом с Таней на диванчик.

– Давай, Танечка, мы сейчас укольчик сделаем, а потом в больницу поедем. Как раз приедем, а там нас папа ждать будет, – ласково сказала она. При упоминании об отце глаза девочки заблестели, наполнились слезами, губы задрожали. – Вот только плакать не стоит. У тебя сейчас сил и так мало. Вот и всё… видишь, уже я закончила. Андрей, – обратилась Вика к санитару, – бери её, неси в машину, сама она вряд ли дойдет. Только, пожалуйста, осторожней. И в крутку её заверни.

– Хорошкин, помоги, – распорядился капитан.

Андрей осторожно взял Таню на руки и пошел в сопровождении сержанта к выходу. Борис вышел раньше всех. Вика сказала ещё несколько слов с капитаном и поспешила следом за остальными.

Глава 69

В машине Вика связалась с приемным отделением больницы, предупредила, что бригада везет в реанимацию девочку. Она повернулась и посмотрела на Таню. Она лежала, снова закрыв глаза, лицо было таким же бледным. Вика тяжело вздохнула.

– Ну, и зачем мы везем её в реанимацию? – с издевкой поинтересовался Борис. – Её в приют нужно отвезти или в спецприемник. Там санчасть тоже есть.

– Врач здесь я и решать буду я, – хмурясь ответила Вика. – Вы фельдшер, вот и выполняйте свою работу.

– Я врачом был, когда кое-кто выгодно выходил замуж, – губы Бориса скривились в презрительной усмешке. – А до этого кто-то был никем.

– Виктория Андреевна, вы что, отца её знаете? – спросил Андрей, по всей видимости, желавший перевести разговор в другое русло.

– Знаю. Ты тоже видел. Он в последнее время за мной заезжает, если я вечером заканчиваю?

– А, приятель какой-то нашего главного и Генриха Стефановича?

– Да. Это его дочь.

Таня открыла глаза и внимательно посмотрела на Вику. Ей даже стало почему-то неловко от такого взгляда. Борис снова ухмыльнулся.

– Что же друг ваш допустил, что дочка в бомжиху превратилась? Девочка к бродяжничеству склонна или папе некогда за своими личными делами? А мама где?

– Борис Петрович, с вами никто не разговаривает! Помолчите! – Вика гневно посмотрела на него.

У корпуса, в котором находилась реанимация, стояла машина Игоря. Он и Николай стояли рядом с машиной. Игорь был белее мела. Вика первая вышла из машины.

– Игорек, ты, главное, не волнуйся, всё обойдется, – она попробовала ободряюще улыбнуться.

Игорь взял Таню на руки и понес в приемное отделение. Она обхватила его руками за шею и прижалась так крепко, что ему было трудно дышать. Вика, взяв папку с документами, шла следом. Она мечтала только об одном – не расплакаться, глядя на них. Закончив побыстрее все формальности, Вика вышла из здания. Борис курил, стоя возле машины. К Вике подошел Николай.

– Привет, зайка, – он улыбнулся и поцеловал её в щеку.

– Привет, – Вика тоже поцеловала его.

– А что это у тебя глаза почти на мокром месте?

– Ой, Коленька, что-то я сентиментальной становлюсь. Как глянула, чуть реву не дала, – она шмыгнула носом и виновато улыбнулась.

– Да у меня самого всё перевернулось. Что ж они, сволочи, с ребенком делали? Как из Освенцима. Я что-то не понял, обморок у неё голодный был, что ли?

– Ну да. Она на пальцах показала, что три дня не ела, – Вика вздохнула и совсем тихо добавила. – А тут ещё и этот… гад…

– А ему-то чего неймется? – Николай удивленно поднял брови.

– Дома расскажу. Ладно. Я помчалась, мне пора. Ты будешь Игоря ждать?

– Конечно. Как всё решится, сразу же перезвоню тебе. А, возможно, он сам позвонит.

Вика заспешила к машине. Новых вызовов пока не было и они поехали на станцию. Вика задумчиво смотрела в окно машины. Андрей извлек откуда-то сборник кроссвордов и углубился в его заполнение.

– Виктория Андреевна, а этот мужлан, с которым вы целовались, родственник всех ваших поклонников или как?

– С чего вы взяли? – вяло ответила Вика. – Это брат Дмитрия Максимовича Амерханова, моего мужа.

– Кем же он приходится вашему другу сердца?

– Почему вы решили, что Игорь Михайлович Сударев мой «друг сердца»?

– А чего бы он стал за вами заезжать? Или вы себе машину ещё одну купили вместе с водителем?

– В конце концов, что вы нос суете во все дыры? – поморщилась Вика.

– Просто интересно. Брат покойного мужа и лучший друг любовника. А с братом у вас никак?

– Помолчали бы вы! – посоветовала Вика.

Конец, пришедший терпению, в который раз напомнил о себе. Теперь по приезде она успела дойти до кабинета главврача. Михаил сидел за столом и что-то быстро писал.

– Извините, Михаил Викторович, не помешаю? – вежливо спросила Вика.

– Проходи, присаживайся, – он прервал своё занятие и радостно улыбнулся. – Ты же знаешь, что ты помешать не можешь. Я тебя сегодня мельком успел увидеть. Как дела?

– Миша, я жаловаться пришла, – Вика села на диван.

– Что стряслось?

– Избавь меня от этого урода. Вообще, всех от него избавь. Эту мразь к людям на пушечный выстрел подпускать нельзя. Если хочешь, я тебе сейчас докладную напишу. Генрих выйдет с больничного и он напишет. Он уже давно обещал.

– А теперь подробнее, – Михаил перестал улыбаться и чуть заметно нахмурился.

Вика, без лишних эмоций, пожалуй, даже слишком сухо и сдержано, рассказала, о том, что произошло сегодня. Михаил слушал внимательно. Когда Вика закончила, он придвинул ей ручку и лист бумаги и предложил:

– Пиши докладную. С меня хватит. Можно даже Генриха не ждать.

– Не будет ли с одной моей докладной всё выглядеть так, будто я свожу с ним счеты? – начав писать, спросила она.

– Не будет. Я же не предлагаю тебе писать, что вы с ним отношения выясняли. Ты напиши, как он давление мерял и, как дальше себя вел. То, что он сегодня вытворял, очень легко подходит под отказ от оказания медицинской помощи. Знаешь, что это такое и чем это пахнет?

– Статья, – Вика натянуто улыбнулась.

– Вот и пиши. Андрей и водитель слышали эти реплики?

– Слышали. Андрей всё видел и слышал, Павел Иванович только то, что в машине.

– Пригласи ко мне Андрея.

– Сейчас, – Вика поднялась и подала Михаилу исписанный листок. – Прочти.

– Нормально всё, – он пробежал написанное глазами, потом взглянул на Вику и улыбнулся. – Как у тебя вообще дела, строгая ты моя?

– Вроде бы нормально.

– Ты в сутках?

– Да.

– Тогда поближе к вечеру, зайди, хоть чайку попьем. Я с тобой уже недели две в приватной обстановке не виделся. Хоть поболтаем.

– Ладно, если минутка будет, зайду.

Глава 70

Было уже около половины двенадцатого, когда позвонил Игорь. Вика как раз вернулась с очередного вызова.

– Вика, я тебя не отрываю от дел? – у него был очень уставший голос.

– Нет, Игорек, мы только что вернулись. Рассказывай, что и как?

– Ты оказалась права, сильное истощение и стресс. Реаниматоры пока настаивают, чтобы побыла у них.

– В обморок больше не падает?

– Нет. Даже улыбаться к вечеру начала.

– Что-нибудь сказала?

– Молчит, – он тяжело вздохнул.

– Игорек, ты же сам понимаешь, то, что она увидела…

– Конечно, понимаю. Ещё я понимаю, что молчать она теперь может долго… а то и вообще никогда не заговорить…

– Вот только давай не будем! Ты пользуешься тем, что меня нет рядом, и начинаешь впадать в хандру. Давай подождем. Всему своё время. Ты уже ждал. Теперь ждать будет легче – ведь Танюшка здесь, с тобой рядом.

– Конечно, – он помолчал, потом очень ласково сказал. – Вика, спасибо тебе…

– А мне-то за что?

– За всё. За то, что ты рядом. Если бы не ты, особенно в последние дни…

– Игорь, я, кажется, завтра вернусь с работы, чуть-чуть посплю, а потом приеду, когда ты уже будешь дома, и буду кусаться и царапаться, как разъяренная кошка.

– Почему?

– Разговоры мне такие не нравятся. Нужно принимать решительные репрессивные меры.

– Хорошо, что твоей душе будет угодно. Если хочешь, я завтра после больницы приеду к тебе.

– Ты ещё спрашиваешь? Конечно, хочу. Ты хоть в офис завтра не едешь?

– Нет. Николай сказал, что я могу отсутствовать столько, сколько будет нужно. В больнице я договорился, мне разрешили с Танюшкой днем быть.

– Вот и прекрасно. Если хочешь, я к вам заеду после работы. Думаю, коллеги не прогонят.

– Думаю, что не прогонят. Приезжай.

– Ладно, Игорек, давай прощаться. Нашу бригаду снова зовут, – Вика услышала из динамика «Третья бригада на выезд!».

– Давай. Я люблю тебя, солнышко.

– Я тебя тоже. Сейчас постарайся выспаться. До завтра.

Вика отключила телефон и поспешила к машине. Когда она проходила мимо диспетчерской, её остановил старший врач и сказал:

– Виктория Андреевна, забыл вас предупредить, в вашей бригаде другой фельдшер. Девочку-практикантку из медучилища переживете?

– Конечно, – Вика улыбнулась. Практикантка из медучилища была куда лучше, чем Борис.

Утром, когда дежурство закончилось, Вике передали, что её приглашает главный врач. Она поднялась в кабинет к Орехову. Здесь уже сидел Валевский.

– Доброе утро, – поприветствовала Вика мужчин. – Как ваше здоровье, Генрих Стефанович?

– Спасибо, уже лучше. Как раз на следующую смену выхожу.

– Вы уже совсем-совсем поправились?

– Практически да. Остался один насморк. Ты же знаешь, что насморк проходит при интенсивном лечении за четырнадцать дней, а без лечения за две недели. Так что, придется потерпеть чуть-чуть меня сопливого. Кроме того, стоило не выйти одну смену, как у нас здесь событие такое произошло.

– Вы недовольны? – Вика поняла, что он говорит о Борисе.

– Я очень доволен. По правде сказать, я собирался тоже самое сделать после выхода на работу. Хорошо, что сегодня решил зайти к Михаилу Викторовичу. Михаил, – он обратился к главврачу, – ты как находишь, нужно нам дождаться жалобы от граждан или решить это самим?

– По-моему, лучше самим. Он же просто социально опасен становится с таким отношением к людям.

– Я о том же, не стоит ждать, пока это всё плохо кончится. Я понимаю, что клялись мы не гражданам, а Гиппократу, но от такого отношения к гражданам прах Гиппократа приходит в очень сильное волнение.

– Это ты хорошо сказал. Нужно записать и при случае где-нибудь повторить, – Михаил улыбнулся. Потом он обратился к Вике. – Как новая девочка?

– По-моему, очень неплохая девочка. Старательная.

– Генрих Стефанович, я тебе эту девочку из медучилища насовсем оставлю. Ты не против? У неё и распределение к нам. Мальчиков пока не предвидится.

– Оставь, оставь, – обречено вздохнул Валевский. – Только попомни моё слово, если девочка хорошая, так выйдет она в течение года замуж и уйдет в декрет.

– Слушай, Гешик, заговорщицки подмигнул Михаил, – а не причастен ли ты к такому быстрому уходу фельдшеров из твоей бригады в декрет? Не смотри на меня так строго. Я вот думаю, не объясняешь ли ты их мужьям, как ускорить сей процесс?

– Без меня обходятся, – с постным лицом ответил Валевский. – Ты вот у Вики лучше спроси, что за словечко она сказала, перед тем, как замуж выходила. Не иначе, как заговор какой-то.

– Наговариваете вы всё на меня, – Вика поджала губы. – Я женщина честная, всяких глупостей не делаю. А что почин народ принял, так не виноватая я, понравилось им, – все рассмеялись.

Глава 71

Вика приехала в больницу. После нескольких минут переговоров, её пропустили в палату к Тане. Игорь уже был здесь. Увидев Вику, он радостно улыбнулся. Таня полулежала на высоко поднятой подушке и очень внимательно на смотрела на гостью.

– Привет, – Вика подала Игорь пакет с фруктами. – А я вам чуть-чуть всякой полезной еды принесла. Корми ребенка. Как дела, Танечка? – обратилась она к девочке.

Девочка всё так же внимательно. Почти не мигая, смотрела на неё. От такого взгляда, как в машине, Вика почувствовала себя неловко. Игорь заметив напряженный взгляд дочери и замешательство Вики, решил попробовать разрядить обстановку.

– Знакомься, Танюш, – сказал он, – это Вика. Ты вчера её запомнила? – Таня утвердительно кивнула. – Вика – моя хорошая знакомая. Думаю, вы подружитесь.

Таня никак не прореагировала на слова отца. Вика чувствовала, что ещё минута и она начнет краснеть, будто её поймали на чем-то постыдном. Игорь тоже начал теряться.

– Танечка, у тебя ничего не болит? – спросила Вика. – Тебе лучше, чем вчера?

Таня молчала. Вика и Игорь беспомощно переглянулись. Девочка потянулась к блокноту и ручке, лежащим на тумбочке, и написала «Пусть она уйдет». Игорь быстро прочитал, удивленно посмотрел на дочь и спросил:

– Почему?

«Я так хочу! Она мне не нравится!», – написала Таня. Игорь растерялся. Вика видела, что пишет девочка. Она опустила глаза и, стараясь сдержать дрожь в голосе, сказала:

– Я вообще-то на минутку, узнать, как у вас здесь дела. Вижу, что всё сносно, поэтому я удаляюсь. Думаю, что вы на меня не обидитесь.

– Танюш, я вернусь через минутку, – Игорь поднялся.

Он вышел вслед за Викой. До конца коридора они дошли молча. Уже перед дверью они остановились. У Вики в глазах стояли слезы. Игорь выглядел подавленным и расстроенным.

– Вика, ты извини… – начал он и осекся.

– За что? – Вика попыталась улыбнуться. – За то, что я не понравилась твоей дочери? Так ты здесь ни при чем. Тем более, она ещё не очень хорошо себя чувствует.

– Я приеду вечером, можно?

– Конечно. Всё, иди к ней, не расстраивай её.

Вика быстро вышла из отделения. Лицо пылало, на глаза наворачивались слезы. Она села в машину и нервно закурила. Стас удивленно покосился на неё и спросил:

– Что-нибудь случилось?

– Ничего, Стасик. Поехали домой.

Игорь вернулся к Тане в палату, сел на прежнее место, внимательно посмотрел на дочь и спросил:

– Почему ты захотела, чтобы Вика ушла? Неужели она не понравилась тебе?

«Нет», – написала Таня.

– Почему? Она ведь не сделала тебе ничего плохого. Вчера она сразу же позвонила мне, когда нашла тебя.

«Она тебе нравится».

– Ну и что? – удивился Игорь. – Разве это плохо? Она ведь добрая. Она детей любит.

«Я не хочу, чтобы тебе было хорошо».

– Почему?! – Игорь изумленно и испуганно смотрел на Таню. – За что? Ты считаешь, что я виноват в том, что с тобой случилось?

«Нет. Я всех ненавижу. Особенно тебя и её».

– За что? – ему казалось, что он бредит – его ненавидела собственная дочь.

«Потому, что вам всем хорошо. Я хочу, чтобы всем было плохо. А ей и тебе – самыми первыми».

– Я чем-то обидел тебя? Ты сердишься на меня за то, что мы с мамой развелись?

«Нет. Просто я так хочу».

– Ты хочешь, чтобы я ушел?

«Нет».

Игорь ничего не ответил, хотя бы потому, что не знал, что отвечать. Он был поражен происходящим. Он ожидал всего, чего угодно, только не этого. Таня смотрела на него и улыбалась.

– Ты пошутила? – неуверенно спросил Игорь.

Таня отрицательно покачала головой. Она взяла с тумбочки чашку и всё так же, улыбаясь, отправила чашку на пол. Чашка разбилась, на полу образовалась небольшая лужица сока. Игорь не успел сообразить, что происходит, как Таня взяла с тумбочки большое яблоко и тоже с улыбкой отправила его на пол.

– Что ты делаешь?! – Игорь схватил её за руку.

В палату вошла медсестра и удивленно посмотрела на осколки чашки и яблоко на полу. Таня продолжала улыбаться…

Вика приехала домой. Настроение было отвратительным. Она не ждала того, что дочь Игоря радостно бросится ей на шею, но и не ожидала такой открытой враждебности. Оставалось только убеждать себя в том, что у девочки шок, что она многое пережила, что всё со временем пройдет. Хотя убеждения могли остаться только убеждениями, не больше.

Вика дала Жене кое-какие поручения и пошла к себе в комнату с добрыми намерениями выспаться после утомительного дежурства, а, заодно, привести в порядок мысли и чувства. Если по дороге в больницу она чуть не засыпала в машине, то сейчас, как назло, не могла уснуть. Вика взяла книгу, но, раскрыв её, так и не стала читать. «Почему я решила, что понравлюсь ей? – думала она. – Ведь я с самого начала чувствовала, что что-то будет не так… Наверное, решила, раз Гриша и Лиза так хорошо восприняли Игоря, так привязались к нему, то же будет и с его дочерью… Этого не могло быть. Не могло быть, хотя бы потому, что Таня уже большая, что она слишком хорошо помнит, как жили родители, помнит развод. Наверное, если бы Лиза и Гриша были старше и помнили бы Диму лучше, они не тянулись к Игорю так, как сейчас. Что ж, нужно себе признаться, что это конец. Он смог переступить через свои принципы, я – через гордость, а через это переступить мы не сможем. Не имеем права. Как же всё-таки больно терять… Говорила же я Люсеньке, что не нужно мне всё это – сначала хорошо, потом плохо… Одно слово – гадание на кофейной гуще». С этими мыслями Вика задремала.

Проснулась она, услышав голоса детей. Вика встала, оделась, собрала волосы в узел и вышла из своей комнаты.

– Ой, мамочка уже проснулась! – радостно сказала Лиза и подошла к ней.

– Конечно, проснулась, – Вика присела и поцеловала девочку. – Как дела, Лизонька?

– Всё хорошо, мамочка. Мы сегодня с Гришей вели себя примерно. Тамара Владимировна сказала, что мы молодцы.

– Это прекрасно. Гриша, а ты что скажешь?

– Ты обещала сегодня пойти с нами гулять, если будет хорошая погода. Пойдем?

– Пойдем, – согласилась Вика. – Вы с Зоей ехали или пешком шли?

– Сначала шли, а потом ехали. Зоя сказала, что Стасу, наверное, уже надоело так медленно ехать. Тогда мы в машину сели.

– Вика, мы не очень много прошли пешком, – в комнату вошла Зоя. – И погода, действительно хорошая. Хочешь, я могу с ними сходить погулять.

– Значит, идем гулять все вместе. Дуйте одеваться!

Вика и Зоя с детьми пошли в сквер. Пока младшее поколение резвилось на игровой площадке, Вика и Зоя могли спокойно поговорить. По пути к скверу, как всегда, возникала масса вопросов.

– Мамочка, а можно, когда мне будет десять лет, Стас научит меня водить машину? – спросил Гриша.

– Почему десять? – удивилась Вика.

– А он сказал, что сейчас я ногами до педалей не достану.

– А в десять лет достанешь?

– Я же вырасту, – резонно заметил Гриша. – Ты же сама говорила, что папа был высоким.

– А, если ты будешь не таким высоким? – Вика улыбнулась.

– Нет, я буду таким же.

– Хорошо. Договорились. А, если ты в десять лет всё равно до педалей доставать не будешь?

– Тогда я подожду. В одиннадцать буду доставать?

– Надеюсь, что будешь.

– Мамочка, а ещё Стас сказал, что ты сама машину можешь хорошо водить. Правда?

– Правда.

– А почему всегда Стас машину водит?

– У него лучше получается.

– Мамочка, а я тоже хочу научиться водить машину, – подала голос Лиза.

– Обязательно, когда вырастешь.

– Мамочка, а кто на машине ездить будет, когда мы вырастем?

– Каждому по своей. Катайтесь.

– А ты?

– А меня, если Зоя против не будет, будет Стас возить, – Вика улыбнулась Зое. – Зоя, ты против не будешь?

– Конечно же, не буду, – Зоя смущенно улыбнулась и покраснела.

– Мамочка, а Игорь сегодня придет? – неожиданно спросила Лиза.

– Не знаю. Если у него будет возможность, придет, – Вика перестала улыбаться.

– А почему у него не будет возможности? Раньше ведь была.

– Лизонька, могут у него быть дела?

– А, если придет, он с Фугасом придет или сам? – спросил Гриша.

– Не знаю. Так, – Вика взглянула на часы, – у вас есть целый час. Можете кататься на горке, на качели, бабу лепить, что угодно, но, только не особенно сильно баловаться. Мы с Зоей здесь и всё видим.

Дети убежали на горку. Вика смахнула перчаткой снег со скамейки и присела на край. Зоя стояла рядом и внимательно смотрела на неё.

– Вика, у тебя что-то случилось? – осторожно спросила она.

– Почему ты так решила? – Вика снизу вверх посмотрела на неё.

– Ты, по-моему, чем-то расстроена. Ещё, когда Лиза спросила, придет ли Игорь, ты просто с лица сошла. Что-то снова не то?

– Как раз всё то. Просто я действительно не знаю, придет ли Игорь. Сможет ли он вообще теперь приходить и будут ли у нас с ним дальше те отношения, что были. Права я была, Зосенька, когда говорила, что и начинать не стоит.

– Он что, снова что-нибудь сказал такое? Ему снова твои деньги мешают?

– Ничего ему не мешает. Дочка его нашлась.

– Да? Где?

– Вчера мы подобрали её на вокзале. Сейчас она лежит в больнице.

– Что-то серьезное?

– Как сказать? – Вика задумчиво смотрела на заснеженные деревья. – Любой шок это всегда очень серьезно. У неё сильнейший нервный шок. Хотя, может быть шок к этому никакого отношения не имеет… В общем, я ей не понравилась.

– Почему ты так решила?

– Она не разговаривает. Я сегодня заехала в больницу, хотела узнать, как дела, она написала Игорю, что я ей не нравлюсь и она хочет, чтобы я ушла.

– А он? – Зоя почти испуганно смотрела на Вику.

– А что он мог сказать? У него глаза были примерно как у тебя сейчас.

– Может быть, придет она в себя и ты ей понравишься?

– Оставь, Зосенька, ничего уже не будет… – Вика тяжело вздохнула.

– Жаль, – Зоя грустно смотрела на Вику. – А так всё было здорово. И младшие к нему привыкли, вон скучают за ним.

Глава 72

Около половины восьмого в дверь позвонили. Это пришел Игорь. Вид у него был не лучше, чем в последние дни, когда он искал Таню.

– Как дела? – спросила Вика.

– Не знаю, – устало ответил Игорь. – Мне бы с тобой посоветоваться нужно.

– Что, прямо на пороге? Ты заходить думаешь?

– Да, конечно, – Игорь снял дубленку и повесил в стенку.

– Ты сильно спешишь?

– Не спешу, если не прогонишь.

– Знаешь же, что не прогоню. Оставайся.

– И до утра можно?

– Ты сегодня решил извести меня глупыми вопросами или просто хочешь, чтобы я тебя попросила остаться?

– Извини, больше глупых вопросов задавать не буду.

– Теперь моя очередь. Ты останешься?

– Конечно.

– Ты из больницы или из дому?

– Из больницы.

– Тогда не ужинал. Давай я тебя ужином накормлю.

– Что-то не хочется, – он поморщился. – Только попить чего-нибудь.

– Игорь, ты мне не нравишься, – Вика нахмурилась. – Из-за того, что ты перестанешь есть, проблемы не решаться.

– Ой, Гришка! Дядя Игорь приехал! – в прихожую выбежала Лиза.

– Иди ко мне, моя радость! – Игорь улыбнулся и подхватил девочку на руки.

– А меня?! – в коридор вслед за сестрой выбежал Гриша.

– И ты иди, – Игорь взял на руки обоих детей. – Идем в комнату?

– Идем. Дядя Игорь, а почему ты сегодня без Фугаса?

– Фугас остался дома. Приду с ним в следующий раз.

– Так, зайцы, отпустите дядю Игоря поужинать. Потом его помучите. Игорь, а ты не заставляй себя упрашивать и ступай мыть руки, – строго сказала Вика.

Через несколько минут у Вики уже был накрыт стол. Игорь ел нехотя, почти через силу, хотя всё было очень вкусно. В другой раз при виде такого ужина он начал бы мурлыкать, как кот, гипнотизирующий колбасу на хозяйской тарелке. Сегодня же… Главное, было не подавать виду, чтобы не огорчить Вику.

– Всё прекрасно, – похвалил он, отодвигая пустую тарелку. – Если ты сейчас сваришь мне кофейку, то просто меня обяжешь.

– Спать будешь нормально? – Вика подозрительно посмотрела на него.

– Нормально, не волнуйся. Я ведь кофе по вечерам без последствий пью, ты же знаешь.

– Столько, сколько ты пьешь его в последнее время…

– Честное слово, буду спать, как убитый, – заверил её Игорь.

– Ладно, так уж и быть, – смилостивилась Вика. – Рассказывай, что случилось.

– Давай потом, когда младших уложим, – он заметно сник.

– Случилось что-то плохое?

– Не знаю, как назвать, плохое или очень плохое. Давай потом.

– Давай. Ваш кофе, сэр, – Вика поставила перед ним чашку. – Коньяк предлагать не буду. Больно уж ты бледный.

– Послушаюсь вашего просвещенного мнения, доктор, – он вымученно улыбнулся.

– Чего ты ещё послушаешься?

– Спросить можно?

– Сколько угодно.

– Ты сильно сегодня обиделась?

– Игорь, ты же пообещал не задавать глупых вопросов, – она склонила голову. – Я же тебе ещё там сказала, что ребенок ни при чем. Она столько пережила. Перестань, никто не обиделся.

Весь вечер Игорь провел с Гришей и Лизой. Вике была отведена роль пассивного участника в играх или наблюдателя. Она смотрела на Игоря и детей и думала, что без него будет очень одиноко и не только ей. В половине десятого детей уложили спать. Зоя должна была вернуться только утром. Вика и Игорь вернулись в гостиную. Вика, поджав ноги, удобно устроилась на диване. Игорь сел рядом и обнял её за плечи. Некоторое время они сидели молча, прислушиваясь к шуму ветра за окнами. Игорь взял Вику за руку и коснулся её губами.

– Ты хотел что-то сказать? – Вика погладила его по щеке. – Что случилось, рассказывай, что за беда.

– Почему ты решила, что беда?

– Да только дверь тебе открыла, поняла, что скверно тебе. Рассказывай, что случилось.

– Этого не расскажешь. Для начала посмотри, – он поднялся, вышел в прихожую и достал из барсетки листок, вырванный из блокнота. – Только не думай, пожалуйста, что я это написал сам. Если хочешь, я могу сказать, на какие вопросы она отвечала.

– Не стоит… по тексту видно, – Вика прочитала написанное.

– Что скажешь?

– А что я могу сказать? Нам остается только попрощаться. Извини, я не должна была сегодня приезжать. Наверное, Таня обиделась.

– На что? На то, что ты нашла её? На то, что позвонила мне?

– Игорь, она ревнует тебя ко всему свету, – Вика отвернулась. – Это вполне естественно…

– Вика, прочти ещё раз… – в его голосе послышалась почти мольба. – К кому или чему меня ревновать? Может быть, стоит всё-таки узнать подробнее, о чем мы говорили?

– Ладно, озвучь.

Игорь передал слово в слово то, о чем говорил с дочерью. Чувствовалось, что дается ему это очень нелегко, особенно, когда он дошел до того, что Таня его ненавидит.

– Что ты теперь скажешь?

– Игорь, извини, но я ведь не психолог и не психиатр. Я могу сказать только то, что девочка в шоке и не совсем отдает себе отчет в том, что отвечает. Тем более, она не разговаривает. Что с того, что она написала тебе эти несколько слов? Хоть она и не признается, но, скорей всего, она просто в обиде на тебя и мать за развод.

– Я тоже так сначала думал. Теперь почему-то мне кажется, что это не так. Понимаешь, она неадекватно реагирует на происходящее. Она написала, что ненавидит меня и в то же время она не разрешает мне выйти из палаты даже на несколько минут.

– Ну и? По-моему, это похоже на попытку тебя наказать. А твоя оценка с профессиональной точки зрения.

– Плохая оценка. Не утешительная, – он нахмурился.

– Игорь, пройдет несколько дней, она успокоится и всё станет на свои места. По крайней мере, она не будет больше твердить, что ненавидит тебя, не будет ничего бросать. Может быть, она вообще случайно чашку уронила.

– Ну да. А потом случайно взяла яблоко и тоже случайно его уронила. Потом так же случайно повторяла нечто подобное в течение дня только с разными предметами. При этом Таня смотрела на меня и почти смеялась. Скажу тебе, как профи, если это не разово, не истерический припадок, то это очень плохой признак, – он тяжело вздохнул. – Ведь кончилось всё больше, чем скверно. Её пришлось накачать транквилизаторами, а меня реаниматоры попросили уйти. Завтра утром там будет кто-то из моих бывших коллег.

– А тебя нельзя, извини за выражение, использовать по назначению. Психиатрию, надеюсь, сидя у Коляна в офисе, ещё не забыл?

– Не забыл. Всё дело в том, что Таня может так реагировать только на меня. Вика, мне страшно… – Игорь сидел, сгорбившись и обхватив голову руками. – Неужели я так долго ждал, что она найдется, чтобы потерять её?

– Почему ты решил, что потеряешь её? Нельзя так…

– Может быть… – он долго молчал потом совсем тихо сказал. – Прошу тебя, только не бросай меня и не гони.

– Игорек, я ведь никуда тебя не гоню и не бросаю. Просто, когда Таня поправится, мы не сможем поддерживать такие отношения, как сейчас. Нужно смириться с этим, – у Вики задрожали губы. Игорь хотел что-то сказать, но она сделала запрещающий жест. – И не говори, что мы можем встречаться так, чтобы Таня не узнала. Мы не сможем… не имеем права её обманывать… Потом всё пройдет… ты же сам говоришь, время лечит… мы тоже привыкнем… – она заплакала и не могла больше говорить.

– Да ничего оно не лечит! – он прижал Вику к груди. – Ты же сема не веришь в то, что сейчас сказала!

– Я верю только в то, что мы не имеем права обманывать Таню, и я не буду этого делать… – она разрыдалась. – Прости меня, Игорек, я так люблю тебя, но мы не можем…