Подошли студенты. Они окружили своих проводников.

– Значит так, мальчики и девочки, – Олег говорил холодно, без тени улыбки, – сейчас вы очень внимательно меня послушаете. Первым делом давайте знакомиться. Гену вы уже все знаете. Меня зовут Олег. Я, как и Гена буду вашим проводником. Это Лев, он будет у нас поваром. После того, как я закончу говорить, каждый из вас назовет свое имя или побрякушку, кому что приятнее. Обещаю, что мы постараемся их запомнить все сразу. Вас не так уж много. Думаю, мы подружимся, отдых запомниться вам надолго и оставит только приятные впечатления. Но это будет только в том случае, если вы сам себе не испортите его. Для этого стоит прислушаться к моим советам. Значит так, есть несколько больших просьб. Первое, сейчас вы все наденете длинные штанцы, дабы не быть искусанными комарами. Второе, всё спиртное сдадите нам и получите не раньше вечера, притом не всё сразу, а понемногу. Третье, в стороны не сворачивать, а идти за проводником. Если кому-нибудь нужно будет свернуть в кусты, предупредить проводника, идущего сзади. Четвертое, внимательно следите за тем, чтобы вас не укусил клещ. Если кого-то укусил, не пробуйте вытащить сами, скажите мне или Гене. Пятое, о любой царапине, непонятном укусе, растертой ноге говорить нам. Шестое, ягоды и грибы не рвать и в рот не совать. Седьмое, увидите дупло в дереве – не лезть, в непонятные норки тоже. На пеньки садиться и смотреть, куда садитесь. Окурки и спички тушить старательно. По возможности, курить только на привалах. Вообще, смотреть под ноги и нас слушаться. Вот и всё. Понятно?

– Понятно! – отозвалась с сарказмом девушка в панаме. – Шаг влево, шаг вправо – побег. Прыжок на месте – провокация. Попали в сказку! Добро пожаловать на архипелаг «Good Lack»! Только для тех, кто не был в зоне!

– У меня выражение получше, – Олег не особенно дружелюбно посмотрел на неё, в голосе мелькнула насмешка. – Попали ногами в маргарин. Если кому-то не нравится, можете оставаться дома, денежки мы вам вернем.

– Санька, не загрызайся, – предложил Ламинский-младший.

– Санька? – Олег улыбнулся. – Не Волкова ли, случайно?

– Шарф-Эгердт. Можешь не корчить из себя эрудита, «Петра I» все читали, – девушка явно начинала злиться.

– Я такую длинную и заумную фамилию всё равно не запомню. Лучше я тебя Волковой называть буду, – слишком уж миролюбиво сказал Олег и, давая понять, что разговор окончен, добавил, – если все готовы, можем идти. Берите свои рюкзаки и вперед за Геной. В ближайшие два часа привалов не ожидается.

Олег легким привычным движением забросил на плечи рюкзак. Пока студенты проделывали ту же процедуру, но менее ловко, Гена спросил Олега:

– Отец, не слишком ли ты круто с этой малышкой?

– Круто было бы, если бы я при всех с неё штаны снял и задницу надрал, – спокойно ответил Олег. – Эта маленькая бестия привыкла командовать. Если очень хочет это делать – на здоровье, но не здесь и не мной.

– Совсем не тобой? – Гена исподлобья взглянул на него.

– Разве что в постели, – невозмутимо ответил Олег. – Кстати, почему ты так решил?

– Да ты сразу же начал называть её маленькой бестией.

– Генчик, оставь эти домыслы, – поморщился Олег. – Пора идти. Иначе мы здесь и ночевать рискуем остаться.

Когда группа углубилась в лес, Олег окликнул Валеру Ламинского. Тот пошел с ним рядом. Валера был племянником Игоря – сыном его младшего брата. Так как Ламинский-старший засиделся в холостяках, хотя теперь, наконец, собирался жениться, то в племяннике он души не чаял и всячески его баловал. Бывая довольно часто у дяди, Валера сталкивался там с Олегом, который вскоре стал его кумиром.

– Валера, я надеюсь, ты никому не растрепал, кто я на самом деле? – поинтересовался Олег.

– Как и договорились – сказал, что ты проводник.

– Спасибо, – кивнул Олег. – А теперь скажи мне, что это за чудо в шляпке?

– А, это Санька Шарф-Эгердт.

– Ну, это я уже слышал. Подробнее. Она что, такая вредная всегда?

– Нет, не всегда. Вообще, нормальная девчонка. Любит время от времени позадираться, завести кого-нибудь. Она одна из самых старших в нашей компании – ей уже двадцать три. Учится в Академии управления и бизнеса. Не замужем. Её все обожают. Плюс ещё и папашка при денежках. С её внешность, по-моему, и повыделываться можно. Как ты считаешь? – Валера повернулся и посмотрел на Олега.

– Я считаю, что ты несколько соплив ещё, рассуждать о том, что и с какой внешностью можно, – назидательно сказал Олег.

– Олег, не будь таким деловым! – рассмеялся Валера.

– Повезло тебе, что дядька твой простыл, а то ведь и он идти собирался. Я бы вместе с ним на первом же привале тебе такой прочухан крапивой устроил!

– У-у-у, садист! – смеясь, протянул Валера.

Саша шла и злилась. Все ноги были искусаны комарами. Проводник был прав, но надевать джинсы она упрямо не хотела, хотя бы для того, чтобы не доставить ему удовольствия.

На этого проводника Саша обратила внимание сразу. Что-то в нем было такое… Она даже не могла объяснить, что именно. Когда она вышла из такси, он стоял и курил. Он был очень высокого роста, широкоплечий, подтянутый. Его вряд ли можно было назвать большим красавцем. Черты его лица были правильными, но резкими, нос с горбинкой, лоб высокий, подбородок с легкой ямочкой. Одет он был своеобразно: в вытертые старые джинсы, темно-синюю футболку, очень дорогие фирменные кроссовки и жилет с множеством карманов. Между кроссовками и джинсами было явное несоответствие. На голове у него была пестрая бандана, из-под которой были видны русые волосы. Солнечные очки были тоже из очень дорогих, но без всяких ультра модных деталей. Когда он снял очки, то она увидела его глаза – зеленые, глубоко посаженые. Взгляд у него был спокойный, холодный и уверенный. Разговаривал он с Сашей совсем не так, как она привыкла – он почти в открытую смеялся над ней. А мелькнувшее на его губах подобие улыбки было почти полной издевкой. То ли женским чутье срабатывало, то ли десятое чувство, но Саша понимала, что и взгляд, и улыбка, и манера говорить могут быть совершенно другими, а он – самой надежной опорой в жизни. Но… но он был всего лишь проводником, а такого не приняли бы её родители, будь он хоть в сто раз надежнее самого надежного. «Ничего, милый, ты ещё за мной побегаешь! Я не я буду, если ты через пару дней у меня в ногах валяться не будешь, а я тебя посылать не буду!» – решила она, сгоняя очередного комара. И всё же в ней появилось какое-то противоречие, согласие с собой таяло, как льдинка на солнцепеке. Саша прекрасно знала причину этого противоречия, но признаться себе в том, что Олег ей понравился, сил не хватало. Оставалось только строить планы, как бы досадить ему посильнее.

Глава 3

Олег, Гена и Лёвик остались у костра. Сегодня во второй половине дня, ближе к вечеру, группа пришла на место. Здесь разбили лагерь. Уставших студентов хватило только на то, чтобы съесть приготовленный Лёвиком ужин и расползтись по палаткам. Солнце уже село и в лесу начало быстро темнеть. Где-то далеко закричала сова. Становилось прохладно. Олег достал из жилетного кармана телефон и набрал номер.

– Стас? – спросил он у невидимого собеседника. – Да, я. Дошли нормально, спасибо. Что там у нас с погодкой? Правда? А поточнее? Ладно, верю, верю… А что смурной такой? Да ну! И много? Скверно. Ты, главное, духом не падай. Будем надеяться, что всё обойдется нормально. В котором часу? Хорошо. Ну, всё, до завтра. Вечером я тебя наберу.

– Что там стряслось? – спросил Лёвик.

– В принципе ничего экстраординарного, если не считать, что в районе Красной горки снова два человека пропали. Поставили на уши все службы поиска. Стасовых ребят тоже попросили. Гнилое там место, на горке на этой, – мрачно заметил Олег.

– И чего их туда всех несет? – задал Лёвик риторический вопрос.

– Понятия не имею, – Олег убил комара.

– Всегда всех несет туда, куда можно меньше всего, – философски заметил Гена.

– Это ты, Генчик, прав, – согласился Олег. – Кстати, завтра нужно не забыть предупредить наших великовозрастных деток, чтобы в Сырой овраг не совались.

– Далековато отсюда Сырой овраг, – заметил Лёвик.

– Лёва, я не знаю, что у них на уме. Ты же видишь, детки, как из клетки.

– И то, правда.

– Что Стас о погодке говорит? – поинтересовался Гена.

– Говорит, что погодка должна быть приличная, – Олег достал из костра полуобгоревшую ветку и прикурил от неё. – Да, завтра нам чуть-чуть еды подбросят. Где-то около десяти-одиннадцати. Стас тебе пискнет.

– Нормально, – кивнул Лёвик. – Кто из вас пойдет со мной? Или пацанов брать?

– Если они завтра в транспортабельном состоянии будут, – усмехнулся Гена. – Это они сегодня с устатку тверезые, завтра понадираются, дай Бог, что б не хуже, чем на хуторе.

– Будем надеяться, что обойдется всё.

– Слушай, Олег, а что это действительно за места такие – горка, овраг, деревня брошенная? – вернулся Лёвик к начатой теме.

– Почем я знаю? – Олег пожал плечами. – Плохие места. Самое интересное, что компас туда можно не брать – никакого толку. И везде мгла какая-то в ясный день стоит, вроде бы туман. Вроде бы и не густой, но видимость неважная. Кстати, названия там совершенно ни к чему не привязаны. Оврага ведь никакого нет, чуть-чуть низинка вроде. Правда там какая-то яма есть и две могилы старые. Что за могилы – никто не знает. Только крутит на этом месте. Я сам несколько раз попадал. Горка вообще не горка, а так, пригорок, почти весь лысый и земля там глинистая, аж красная. Леса как такового и то нет – десяток деревьев, кустов и пеньки, за час бы обошел, а народ там пропадает регулярно. Ну, брошенную деревню ты когда-то сам видел. Три сруба стоят гнилые и пустой колодец. Туда ночью соваться нельзя. Говорят, кто сунется, если к утру не помрет от страха, то в психушку, как пить дать попадет. В овраге ещё хорошо – если могилы не зацепил, так, может, всё обойдется. Идти только плохо будет – расстояния теряются и усталость жуткая. Самое поганое из всех – горка. Там никогда не знаешь, когда чудеса начнутся. Поисковики это место терпеть не могут.

– Ну, ты же из оврага как-то выходил?

– Выходил, но как, объяснить не могу. Может, и выходил потому, что могилы никогда не трогал. Народ же вечно тянет то посидеть на них, то ещё что… Костю-покойника черт дернул как-то попробовать копнуть. Мы его тогда целый день проискали. Нашли – он, как пьяный, и что-то бормочет, будто хотел там сокровища искать.

– А яма? – не унимался Лёвик.

– В яму я когда-то прыгнул, интересно стало. Два года назад, когда охотились и на этот берег вышли. Хорошо, что Генчик вон рядом был и Макс. Они видели, куда я делся. Странность там такая – я их слышу, а они меня нет. Ори – не ори, как в вату.

– А что там, в яме, было?

– Ничего. Яма, как яма, небольшая. Травкой почти вся заросла. Вылезать неудобно.

– А вертолетчики почему не любят это место?

– Так приборы у них глючат.

– Интересно посмотреть, – Лёвик тоже закурил.

– О, ещё один нашелся! – рассмеялся Гена. – Что ж вас всех в пакость какую-то тянет? Всё приключений себе ищете. А молоднячок и впрямь завтра предупредить нужно. Береженного Бог бережет.

– Ладно, хлопцы, вы, как хотите, а я спать пошел. Мне завтра вставать раньше всех, – поднимаясь, сказал Лёвик.

– Лёвчик, если не трудно, достань из моего рюкзака рукава и брось, – попросил Олег. – Заели меня сегодня что-то комары.

Лёвик вынес из палатки рукава, которые Олег пристегнул к жилету, и ушел спать. Гена тоже закурил. Чуть слышно шумел ветер в вершинах сосен, снова где-то прокричала сова.

– Кто сегодня сидит? – спросил он.

– Давай я. Завтра ты.

– Если хочешь, давай по полночи, – предложил Гена.

– По-моему, и так неплохо будет. Тебе как лучше?

– Давай так, – согласился Гена.

– Сходим завтра в избушку? – спросил Олег, бросая окурок в костер.

– Давай, – Гена помолчал. – Помнишь, как мы в метель сидели?

– Помню. Не достал бы меня тогда Костик, так и не сидели бы.

– Это я про волков ему рассказал когда-то.

– Не в том дело. Не стоило упражняться в попытках сделать из меня дурачка. Костик думал, что всё это были байки. Посмотрел бы я на него, если бы он в такой переплет попал.

– Ты их боялся?

– Честно сказать? – вздохнул Олег. – Даже на знаю. Поначалу я их за собак принял, потом испугался, потом решил, что свихнулся. В принципе, я был не так уж далек от этого. Для меня так загадкой и осталось, почему они меня не тронули.

– Тогда ладно, ты худой был, полумертвый. А, когда в избушке сидели и ты с волком разговоры говорил, так и у меня, и у Макса волосы дыбом становились. Мистика какая-то. Хорошо, что Костя в дым пьяный был, а то привезли бы домой дурика.

– Должно быть, воспоминания слишком яркими были. Говорят ведь, зверье чувствует на расстоянии. Скажи, Генчик, а почему ты тогда не поверил, что я сам упал? – Олег, сощурившись, смотрел на огонь.

– Не знаю. Артём тебя постоянно доставал… И ещё, мне накануне приснился сон. Ты только не смейся, но это тоже было похоже на мистику, – Гена смутился. – Поначалу я вообще на знал, что произошло. Вроде бы спал я крепко. Проснулся оттого, что ты меня за плечо трясешь. Глаза открыл, ты сидишь рядом, одетый и, вроде бы, как свет сзади тебя. Я подумал, что утро уже. Оглядываюсь – ты в спальнике лежишь. Тут мне дурно стало, я уже совсем было заорать хотел, а ты палец к губам приложил, мол, молчи. У меня язык задеревенел. Тогда ты мне и говоришь тихо-тихо: «Если тебе скажут, что я мертвый, не верь, пока сам не убедишься. Не так-то легко меня убить будет. Это только казаться будет, что я мертвый. И ребят доведи, не оставайтесь. Метель скоро начнется». А потом из палатки вышел. Я повернулся, смотрю, а ты в спальнике своем так и лежишь, во сне покашливаешь. Дальше, как в яму провалился. Утром рассказывать стыдно стало. Потом, когда Артём начал вопить, что ты сорвался, я всё вспомнил. Мы вернулись, ты действительно сверху был похож на мертвого. Спуститься было некак – обрыв отвесный. Мы остались там ночевать. Утром у тебя были синие губы. Решили ещё час подождать. В принципе, все думали, что ты мертвый. Я отошел метров на десять, на камень присел. Рядом никого не было. Чувствую, кто-то меня за плечо трогает. Поворачиваюсь – ты сзади стоишь. У меня снова язык деревянный стал. Ты только головой покачал и говоришь: «Я же просил – уводи ребят. Метель скоро». Я скорее подумал, чем сказал: «А ты как же?». Ты повернулся, вроде бы, как уходить собрался и на ходу бросил: «Не верь, что я мертвый. Мы ещё увидимся. Уходите!». Я к ребятам вернулся, они с Артёмом собачиться начали, чуть не до драки. Я ещё раз вниз посмотрел и сказал, чтобы все собирались. Мы успели дойти до деревни и снег начался. А утром – метель.

– Кто моим говорил?

– Артём, – Гена повернулся, Олег всё так же смотрел на языки пламени. – Почему ты спустя столько времени спрашиваешь?

– Не знаю. Нужно же когда-то спросить. Тогда ведь не спрашивал.

– Я тоже там был. С Мариной Сергеевной плохо стало сразу… Потом на третий день, ко мне приехали Оксана и Макс. Оксана сказала, что ей очень нужно поговорить со мной. Ну, сначала я рассказал подробно, как всё было. Потом она и спрашивает, не снились ли мне какие-нибудь странные сны. Честно сказать, я побоялся говорить. Тогда она сказала, что ей, Леониду Владимировичу и Марине Сергеевне снился один и тот же сон. Будто ты пришел и говоришь, что передал мне нечто важное. Ну, я помучался, а потом и рассказал, что во сне видел. Рисковал-то я не особенно – чего с перепугу не присниться. Макс попросил меня поехать с ними. Я согласился. Мы приехали к вам. Я повторил всё ещё раз для Леонида Владимировича. Он выслушал всё, помолчал, а потом и говорит: «Я же сказал, что он жив. Будем ждать». Вот и всё вроде бы… Да, после этого Артём стал от меня шарахаться, как черт от ладана. А вот, когда ты вернулся… Знаешь, меня в жизни больше не трясло. Я подкурить не мог и двух слов связать. Потом на шефа кричать начал, что не верил Артёму, что я был прав. Состояние было близкое к истерике. Вечером до чертиков напился и сидел, сопли перед Люси размазывал.

– Люси не навешала?

– Да она перепугалась, не меньше, чем я, когда тебя во сне увидел.

– Оксана плакала? – Олег снова закурил.

– Нет. Только побелела, как полотно, и сразу Артёму бросила: «Это ты его убил!». Что было потом, я не знаю. Я ушел, нервы не выдержали.

– Ладно, спасибо за информацию. Шел бы ты спать, поздно уже. Разбудишь меня завтра часиков в восемь – девять.

– Спокойной ночи, – поднимаясь, сказал Гена. – Ты, вдруг что, буди.

– Можешь не волноваться и спать спокойно.

Гена скрылся в палатке, а Олег остался один у костра. Он сидел, полуприкрыв глаза. Глядя со стороны, можно было решить, что он спит, но это было далеко не так: слух фиксировал даже незначительные звуки, он замечал всё, на поляне перед палатками, даже запахи казались острее. Это было состояние хищника на границе своей территории. В то же время мысли возвращались к прошлому. Не спокойно было у него на душе. Что-то было не так, что-то вносило диссонанс в тот относительный покой в котором он находился последнее время. Это «что-то» мешало (мешало?) ему уже несколько дней. «Что-то»…

Олег достал сигарету, закурил и, в очередной раз, окинул взглядом палатки. «Что-то» появилось в тот день, когда он пошел с группой в лес. Что-то или кто-то… Взгляд Олега остановился на палатке, в которой спала Саша. Мешало ли ему это «что-то» или просто тревожило? Или это возвращало его к тому, от чего он, как ему казалось, уже отвык, или хотел отвыкнуть, что ушло куда-то далеко? Олег глубоко затянулся и выпустил дым через нос. В последние несколько лет он пытался убедить себя в том, что всё забыто, что никогда и ничего больше не будет. Он жил очень неплохой спокойной жизнью, заводя с женщинами ни к чему не обязывающие связи. Несколько дней назад Оксана напомнила, что пора бы положить конец такой жизни. Теперь ему не давала покоя… Олег рассердился сам на себя за такие мысли, бросил в костер недокуренную сигарету и глубоко вздохнул. Но, вздыхай – не вздыхай, а нужно было признаться, хотя бы себе, что не давала ему покоя Саша. У него возникало странное отношение к ней – она его выводила из себя своим поведением и дерзостью, и в то же время он хотел видеть её, слышать её голос. Ещё ему не давало покоя то, что вокруг Саши постоянно вился «худой малый» – Борис. Это беспокойство напоминало припадки ревности по отношению к Оксане. «И нужно же было мне пойти! Решил, в очередной раз, от всех спрятаться под видом проводника! Скоро сорок, а всё в прятки поиграть тянет! Точно чокнутый!» – с досадой подумал Олег. Он достал из пачки новую сигарету и, пока подкуривал, попытался сам себя успокоить: «Ничего, осталось чуть больше недели. Вернемся в город и уже никогда не увидимся. И, слава Богу!». Не смотря на правильные мысли, беспокойство не проходило…

Олег проснулся от шума доносившегося снаружи. Это был какой-то визг, хохот, крики, звуки магнитофона на предельной громкости, чей-то разговор и звон посуды. Он посмотрел на часы – было без четверти девять. В палатку заглянул Гена.

– О! Ты уже проснулся! Разбудили таки чертята! – улыбаясь, сказал он.

– Они и мертвого разбудят, – Олег потянулся. – Позавтракали уже?

– Уже. Лёвик просил, чтобы ты тоже встал и поел, а то совсем остынет. Тем более девчонки собираются посуду идти мыть к роднику.

– Пусть идут. Я ещё всё равно бриться буду. Пока они всё перемоют, я тоже успею. Эта банда ещё не пила? – он начал одеваться.

– Представь себе, что нет.

– А что случилось? – Олег высунул голову из майки и удивленно посмотрел на Гену.

– Лёвчик болт забил. Когда в избушку пойдем?

– Дождемся Стасовых мальчишек, пока они еду привезут, и пойдем. А то останутся одни, пока Лёвчик отойдет, ещё натворят чего.

Олег пошел к роднику, который находился всего лишь в десятке метров от лагеря. Место было очень живописное. Среди камней пробивалась небольшая струйка прозрачной очень холодной воды. Рядом с камнями получилось маленькое – не больше метра в диаметре – озерцо, из которого вытекал ручей. Вода здесь была настолько прозрачная, что видно было каждый камешек на дне озерца и ручья. Олег опустился на колени и начал бриться. Падая в воду и уносимые потоком, хлопья пены были похожи на маленькие айсберги.

Сзади послышались голоса. Олег обернулся и увидел идущих к роднику девушек. Среди них была и Саша. Пропустить присутствие своего главного объекта для пререканий незамеченным, она не могла.

– Привет, надзиратель! – она отвесила шутовской поклон.

– Привет, Волкова! – Олег не стал поворачиваться во второй раз.

– Надзиратель, ты скоро щетину соскребешь? – поинтересовалась Саша.

– К вечеру, – невозмутимо ответил Олег.

– Долгонько ждать тебя придется. А чего ты так долго спишь?

– Так вышло. Не отвлекай меня, не ровен час, порежусь. Мне этого не хочется.

– Не умеешь бриться, отпусти бороду, – посоветовала Саша.

– Да я, видишь ли, станком не умею бриться. Только топором.

– Так тебе принести?

– Не стоит. Я уже, – Олег смыл с лица остатки пенки. – Теперь можешь поупражняться в острословии, пока у меня рот будет занят щеткой.

Олег сел на пятки и начал чистить зубы. Саша о чем-то тихо переговаривалась со своими подругами, время от времени с интересом посматривая него. Не торопясь, он закончил умываться.

– Я думала, что мы уже никогда не дождемся этого светлого часа! – с сарказмом сказала Саша.

– Не привык я умываться каждый день. Вот и тяжело без привычки, – посетовал Олег.

– А носки ты как часто меняешь?

– Раз в месяц. А что, нужно чаще?

– Это, когда они у тебя в углу стоят?

– Нет, когда снимаешь носки, не снимая ботинок. Ты мой, мой посудку, Волкова, а то засохнет, – Олег пошел к лагерю.

– Командир! – презрительно бросила Саша. – Без твоих указаний обойдемся!

– Кстати, об указаниях! – он обернулся. – После мытья посуды в компании остальных послушаете, что я скажу. Не разбегайтесь.

– Новые ЦУ о том, чего делать нельзя! – Саша начала злиться.

– Именно о том.

– Вот, блин, нашли себе приключение! Ну, Ламинский, зараза! Ну, придумал всем нам подляну! Где тебя такого ценного нашли?

– В лесу. Мой посуду, – Олег пошел к лагерю.

Глава 4

Вертолет улетел. Лёвик занялся приготовлением обеда. Студенты спустились к реке. Здесь берег был песчаный. Река в это месте была не очень глубокой, вода чистой, но течение быстрым. Олег и Гена спустились к реке вместе со своими подопечными.

– Значит, так, – сказал Олег, – хочу вас сразу предупредить, что течение сильное, вода не особенно теплая. Поэтому не стоит испытывать судьбу и заплывать далеко, даже тем, кто хорошо плавает. Никаких шуток с хватанием за ноги под водой устраивать тоже не стоит.

– Слушай, надзиратель, ты можешь, хотя бы, полчаса нотации не читать? – спросила Саша.

– А ты можешь не огрызаться? – Олег недовольно посмотрел на неё. – Я здесь отвечаю за тебя.

– За меня лично? – Саша едко улыбнулась. – А я тебя в охранники не нанимала и папик мой тоже.

– И за тебя тоже, – Олег оставался невозмутимым. – И вообще, пока мы не вернемся, лучше в воду не лезть. Поняли?

– А куда это вы, господа, если отвечаете за нас?

– До ветру, – бросил через плечо Олег.

Он и Гена прошли вверх по течению. Здесь берег становился каменистым, под кроссовками похрустывали мелкие камешки. В получасе ходьбы от пляжа был брод, река образовывала некое подобие порога. Дно было каменистым. Олег и Гена разулись, закатали джинсы выше колен и вошли в холодную воду.

– А водичка-то не парное молоко, – заметил Гена.

– Тогда давай попробуем перейти быстрее.

– А поскользнуться на камешках?

– Тогда терпи. Не такая уж вода и холодная. Ты вспомни, в какую мы лазили.

– Так это когда было, – протянул Гена.

– Не так уж давно. Ты тогда намного худее был. Что, жирок теперь не греет? – рассмеялся Олег.

– Я тогда моложе был.

– Слушай, Ткачев, сколько тебя помню, всё ты в старики пытаешься записаться! Я же на два года старше тебя и не ною!

– А Макс ещё старше. Вы – молодцы, а на меня годы давят.

– Ой, Генчик, замолчи! – махнул рукой Олег. – Я из-за тебя сейчас точно упаду! Такую пургу гонишь!

Они перешли на противоположный берег. Здесь полоска прибрежного песка была совсем узкой, дальше нужно было подниматься по довольно крутому склону.

– Обуваться будем? – спросил Гена.

– Как хочешь. У меня нет желания ноги наколоть об иголки, – Олег присел на лежащее у воды бревно и стал надевать кроссовки.

Гена тоже обулся. Не спеша, Олег и Гена поднялись по склону. Почти сразу же наверху склона начинался лес, притом намного гуще, чем на противоположном берегу. Весь путь до избушки они прошли молча. Каждый думал о чем-то своем.

Избушка – охотничий домик, принадлежащий Олегу, – стоял посреди большой поляны. Это был классический небольшой деревянный дом, без каких-либо украшений в виде антенны телевизора. Олег поднял руку и из-под балки косой крыши достал ключ. Домик состоял из двух комнат, одна из которых была попутно кухней, и большой подсобки. Мебель была предельно простой. Одной из немногих прелестей цивилизации был генератор, который работал на солярке, и за счет которого можно было пользоваться электричеством. В случае непогоды, в домике можно было отсидеться, даже не высовывая носа наружу, разве что за дровами для печки, если бы они закончились в подсобке.

– Добро пожаловать дорогой Винни-Пух, ну и ты, Пятачок, заходи! – улыбнулся Олег.

– Ах, Винни! Твоя доброта не знает предела! – Гена забавно хрюкнул.

– А знаешь, Пятачок, я тебя третьего дня в ресторане видал, – сообщил он.

– И с кем же?

– С гарниром. Помидорчик, огурчик, петрушечка в зубах и в попочке красное яблочко.

– На сто рублей?

– Где-то так, – кивнул Олег. – Может, даже на двести.

– А ты не попросил себе красное яблочко? Хотя бы на соточку?

– Не, не попросил.

– Я знаю почему, – довольно едко заметил Гена.

– Ты все себе забрал.

– А вот и нет. Просто у тебя там уже сливка торчит. Знаешь, как её зовут?

– Ничего у меня там не торчит. Я с Нонной поссорился, и мы предпочли больше не отравлять существование друг другу. Ошибся ты, Пятачок.

– А я совсем не об Нонне. Зовут твою сливку Сашенька.

– Какая ещё Сашенька? – Олег вдруг почувствовал, как начинает краснеть. Такого с ним не было давно.

– Шарф-Эгердт. Я заумную фамилию запомнил. Ты её Волковой называешь. Что, я не прав? – Гена радовался, как ребенок. – Что это ты так покраснел?

– Не прав, – Олег попытался быть строгим. – Вернее прав в одном – точно, как слива в одном месте. Она мне на нервы действует.

– В каком плане?

– Слушай, Пятачок, не пытайся мне её навязать. Она меня совершенно не трогает.

– Да ну?! А мне что-то кажется, что трогает. Правда, пока не руками. Да и ты ей не просто так.

– Что ещё? – Олег закурил. – Проницательный ты мой, что-то ты слишком много видеть стал. Кроме тебя этого никто и не видит.

– Я уже очень давно тебя знаю. Я помню, как ты ещё в институте за Мариной приударял, а когда она тебя тихо отшила, ты так же тихо приклеил ей ярлычок «Iron Lady». Что, не так?

– Ну, так. А то ты за ней не приударял.

– Замуж за меня она не вышла. Почему-то предпочла тебя. Тебя, Олежек, девочки любят.

– И за что меня любить? За пресс в кармане?

– Кто-то, возможно, и за пресс. Но это теперь. А раньше, когда ещё пресса не было, любили тебя за твою обаятельность. Ты, милый, при всей своей ядовитости, относишься к категории дамских любимцев. От тебя они просто пищать начинают. Внешность их в таких мужчинах интересует меньше всего.

– Философ! – хмыкнул Олег. – Долго думал?

– Не думал – наблюдал. И не один я.

– Дамский любимец у нас Игореня Ламинский. Это в простонародье гинеколог так называется.

– Кстати, Игореня тоже замечал неоднократно, каким ты успехом у девочек пользуешься.

– Спасибо за выводы.

– Не злись. Что с Нонной не поделили?

– В Париж я ехать отказался. Да и вообще, что-то не ладно было в Датском королевстве. Не для неё я. Пусть найдет себе достойного и не капризного. Я вредный, капризный, чурбан, манерам не обучен и прочее.

– Это кто сказал? Она? – удивился Гена.

– Нет, Васька Пупкин. Конечно, она. Что я её напрягать буду? Ради Бога, пусть идет, куда хочет. Полгода морочить друг другу головы вполне достаточный срок. Что ещё?

– Да, забыла девка Бога! – Гена тоже закурил. – Батька, я вот всё спросить у тебя хочу в последнее время, когда ты, наконец, жениться надумаешь? Семьей бы обзавелся?

– Я тебе так мешаю? – Олег прищурился.

– Не мешаешь. Я просто хочу о тебе позаботиться. Времечко идет, а ты всё один, да один. Девочки не в счет. Ты со стороны на себя посмотри, когда с племяшкой возишься или Саньку к себе забираешь.

– Генчик, я со стороны на себя посмотреть могу только в зеркало. Когда, как ты сказал, я вожусь с племяшкой или забираю к себе Саню, то в зеркало я смотрю только по необходимости и не на то, что делаю. Вот так-то, заботливый ты мой.

– Олег, что ты ищешь? Второй Марины, как не ищи – не будет. Это невозможно.

– Я и не ищу вторую Марину. Я вообще никого не ищу, и искать не хочу. Мне и так хорошо.

– Вот это ты не тарахти, – Гена с сожалением улыбнулся. – Мне очень хорошо запомнилась твоя монументальная фраза произнесенная, между прочим, здесь, когда метель была. Ты тогда сказал, что и мы за своими бабами воем, только не все в голос. Не настолько давно это было, чтобы забыть. Всего лишь пару лет назад.

– Гена, давай не будем, – Олег тяжело вздохнул. – Я прекрасно понимаю, что второй Марины нет и быть не может. Просто Марина любила меня или воспринимала, такого, каким я был на самом деле – хороший, плохой, не знаю. А остальная публика от меня хочет Бог весть чего. Ты даже на эту малявку посмотри. Ей ведь нужен герой боевика, а не я. Или единственный наследник Рокфеллера. Потому, как с героем боевика она захочет залезть в постель, а за наследника выйти замуж. А я хочу, чтобы и то, и другое хотели сделать не с придуманным героем, а со мной, с таким, какой я есть на самом деле. Про деньги можно будет сказать потом. Вообще, жалею я, что пошел…

– Почему? – удивился Гена. – Ты же сам предложил.

– Что-то я в себе разобраться не могу. Гадко как-то на душе. Тогда хотел просто от Нонны отвязаться. И потом, я не рассчитывал на некоторые моменты… – Олег нахмурился.