– А, да, конечно, – она сходила на кухню, взяла свою любимую чашку и сунула в пакет.

Ника присела на пуф в прихожей, чтобы обуться. Нагнувшись за сапогом, она чуть не упала. Сергей вовремя поддержал ее.

– Что, так сильно голова кружится? – вид у него стал почти испуганный.

– Да, – кивнула Ника.

– Давай я тебя обую.

Он помог ей обуться и довел до машины. Дорога, на которую они потратили всего полчаса, показалась Нике необыкновенно длинной. В больнице их уже ждали. Запах медикаментов был дурманящим, белые халаты слишком белыми, а пол под ногами качался. Так, по крайней мере, показалось Нике. Слабость стала невыносимой. Она не могла понять, что у нее спрашивают и что всем от нее нужно. Слабость достигла своего предела, и все медленно поплыло и погрузилось в какую-то серую муть…

Сергей вовремя успел ее подхватить на руки, когда она начала падать. Как раз в это время в кабинет вошел Лазарев. Медсестра помогла Сергею раздеть Нику, а он попутно объяснил Лазареву еще раз все, что знал.

– Лена, больную в операционную, – отдал он короткое указание и обратился к Сергею: – Сергей Олегович, сохранить что-либо уже не получится, сами видите. Возможно, нам понадобится кровь и кое-что из медикаментов. Вы подождите пока здесь. Обычно это все, если помните, времени много не занимает.

– Да, конечно, – вяло отозвался Сергей.

Лазарев ушел, а Сергей устало опустился на стул у стола. Сейчас он мечтал только об одном, чтобы у Ники все обошлось без осложнений. Минуты тянулись невероятно долго. Он достал из кармана телефон и набрал номер Никиных родителей. Дома никого не было. Тогда он набрал номер Нели Викторовны. Она сняла трубку довольно быстро.

– Неля Викторовна, доброе утро. Это Сергей Шмелев.

– Сережа? – она сразу же почувствовала неладное. – Что-то случилось?

– Да. У Ники выкидыш. Она сейчас в операционной, а я сижу жду, пока ее дочистят.

– Где ты? Я сейчас приеду.

– В областной больнице. Роддом и гинекология знаете где? На втором этаже в кабинете завотделением.

– Я сейчас приеду, – Неля повесила трубку. Прошло еще какое-то время. Сергей не смотрел на часы.

В кабинет вернулся Лазарев. Сергей вопросительно взглянул на него. Лазарев сел за стол.

– Ее сейчас в палату увезли. Успели вы как раз вовремя. Там начиналось сильное кровотечение, и плод отошел. Даже дочищать почти ничего не пришлось, – он начал что-то быстро записывать.

– Она спит?

– Да, конечно. Чистили под тиопенталом. Значит, так, вам сейчас нужно будет сходить в аптеку и взять вот это все.

Извините, сами знаете, какая у нас сейчас напряженка, – он протянул Сергею список лекарств.

– Нет проблем. Кровь нужна?

– Да, на всякий случай. Кровопотеря у нее небольшая, и будем надеяться, на этом все прекратится. Донора своего на всякий случай под рукой держите. У нее вторая положительная.

– Ладно, все организуем. Там сейчас приедет Дан Саныча жена, с Никой побудет. Мать ее на работе и ничего не знает. Привезу вечером.

– Когда Влад Павлович приезжает?

– Завтра к вечеру. Сейчас я принесу лекарства, и вот мой телефон. Если что-то нужно, позвоните, – он достал свою визитную карточку. – Может, мне лучше остаться?

– Нет. Я позвоню. Тем более, если кто-то приедет. Не волнуйтесь. Ничего страшного нет. Все это, конечно, неприятно, но пока не страшно, – успокоил его Лазарев.

Сергей пошел в аптеку. Территорию больницы он хорошо помнил, все-таки проработал здесь пять лет. На обратном пути он встретил бывшего сотрудника, но больше, чем поприветствовать его и спросить, как дела, ничего не смог. Мысли были какими-то вялыми. Когда он подходил к корпусу, подъехала «БМВ», из которой вышла Неля Викторовна. Вид у нее был озабоченный.

– Сережа, как хорошо, что я тебя здесь встретила! – с облегчением вздохнула она. – Ну, что?

– Почистили. Спит, – ответил Сергей. – Идемте.

– Ты не знаешь, что произошло?

Сергей рассказал Неле Викторовне, что знал, пока они поднимались по лестнице и шли к кабинету Лазарева. Она сокрушенно покачала головой. Потом несколько минут она говорила с Лазаревым. Он позвал медсестру и сказал ей, чтобы она отвела Нелю Викторовну и Сергея в палату, где лежала Ника. Сергей отдал пакет с лекарствами.

Ника уже начала отходить от наркоза. Когда они вошли в палату, она открыла глаза, но еще бессмысленно смотрела на них. Неля Викторовна сняла пальто и села рядом с кроватью. Ника снова закрыла глаза. Сергей так и стоял около двери, опершись плечом о косяк.

– Неля Викторовна, если я вам не нужен, то я, наверное, или вниз спущусь посижу, или поеду. Там еще нужно узнать, у кого из ребят кровь подходящая. Лазарев сказал, может понадобиться. Нужен буду, позвоните.

– Сережа, ты полчасика посиди с Димой. Может, еще что-нибудь понадобится, а потом езжай. Ты не знаешь, где мама Ники работает?

– Знаю. Съездить сказать?

– Лучше бы, наверное, съездить.

В это время Ника, не открывая глаз, спросила:

– Влад приехал?

– Нет, Ника, деточка, еще не приехал, – ответила Неля Викторовна. – Завтра вечером приедет.

– Разве еще не завтра? – Ника села и открыла глаза.

– Нет, еще сегодня, – Неля Викторовна уложила ее на место. – Тебе лучше полежать.

– Угу, – Ника зарылась головой в подушку. – Что ж это я такая пьяная? Где можно было так набраться? И с кем?

– У тебя что, голова кружится? – спросил, подходя, Сергей.

– Ничего у меня не кружится… – она снова села и посмотрела на Сергея и Нелю Викторовну. – Вы что с глазами понаделали? Серега, это что, теперь писк такой, чтобы глаза по всему лбу были? И чего кровать такая высокая? Как же я с нее слезу? Нет уж, я лучше лежать буду, а то упаду еще…

– Лежи, лежи, – Сергей повернулся к Неле Викторовне. – Она еще с часик вам здесь сказки порассказывает. Это нормально после тиопентала.

– Я знаю, – кивнула Неля Викторовна.

Сергей ушел. Ника лежала тихо около получаса, потом уткнулась лицом в подушку и расплакалась. Неля Викторовна забеспокоилась:

– Деточка, что с тобой? Плохо?

– Ничего мне не плохо… Влада нет, и я соскучилась… Что я скажу ему, когда он приедет?

– Успокойся, все будет в порядке.

– Ничего не будет… Вы же не знаете, что у меня теперь ребенка не будет… Они говорили, что я еще молодая, что еще будут дети, а я этого хотела… Что мне теперь делать?

– Влад все поймет, не бойся. У вас обязательно будут дети.

– Я так его люблю… почему же я его всегда так мучаю? Господи, ну почему я такая бестолковая? Как же ему со мной тяжело…

– Кому?

– Владу. Вы не знаете, как ему со мной тяжело. Вы даже не представляете! – Ника села и почти осмысленно смотрела на Нелю Викторовну. По щекам текли крупные слезы. – Я его с первого дня мучаю… Я не хочу, это так получается… Он так хотел этого ребенка… Я хотела… Скорее бы он приехал! Я с ума без него сойду!

Неля Викторовна уложила ее на место. Ника закрыла глаза и почти успокоилась. В палату вошли Лазарев и Сергей. Лазарев осмотрел Нику, пощупал живот и сказал, что все нормально. Сергей несколько минут посидел с Нелей Викторовной и поехал за Никиной матерью.

Через час Ника полностью пришла в себя. Она открыла глаза, поморщилась от бьющего в окно солнечного света и спросила, садясь:

– Давно я здесь, Неля Викторовна?

– С утра. Сейчас двенадцать.

– Господи, как во рту сухо, словно песка насыпали.

– Попить хочешь?

– Хочу. А… это все давно закончили? – у Ники глаза наполнились слезами. – Я что-то плохо помню, что было. Мы с Серегой приехали сюда. Какая-то медсестра нас сначала пускать не хотела, потом провела к Валерию Федоровичу в кабинет, потом он пришел, начал что-то спрашивать, а я выключилась, – она взяла стакан с водой и, сделав несколько глотков, продолжала: – Потом я в себя пришла, а все уже в масках. Я ужасно испугалась, кажется, начала плакать, а Валерий Федорович сказал, что дети у меня еще будут и бояться нечего. Мне сделали какой-то укол, и я уснула. Потом вроде бы Серега здесь был. Был? – она вопросительно посмотрела на Нелю Викторовну.

– Был. И Валерий Федорович был. Сказал, что все нормально.

– Я что-нибудь говорила? Мне вроде сны какие-то бредовые снились…

– Говорила. Это после наркоза. Такое часто бывает. Как ты сейчас себя чувствуешь?

– Почти нормально. Только голова какая-то тяжелая и живот немного болит, как при месячных.

– Сергей за твоей мамой поехал.

– Неля Викторовна, а я долго здесь лежать буду?

– Не знаю. Валерий Федорович скажет. Он еще попозже зайдет. Ты, главное, теперь не переживай. Все обойдется, все будет нормально.

– Жаль… жаль, что все так получилось, – тяжело вздохнула Ника.

Глава 6

Джейн устроила вечеринку для узкого круга. Завтра Владислав и Даниил уезжают домой. Даже Владислав, который в этот приезд был чем-то сильно озабочен, немного повеселел. Джейн была хорошей хозяйкой. Она умела создать атмосферу, когда все расслаблялись и отдыхали. Кроме того, она была благодарна Владиславу и Даниилу за этот дом, в котором после смерти ее опекуна – брата-близнеца отца Дана, жившего в Штатах, – остались жить она, ее муж Пол и дети, за то, что Пол стал управляющим делами фирмы, за то, что, приезжая сюда и являясь фактическими хозяевами всего, они вели себя как гости и почему-то всегда боялись доставить ей и ее семье какие-нибудь неудобства. За содержание дома в основном платили Влад и Дан, Джейн и Полу оставались только мелочи. В свою очередь, она и Пол старались отплатить им самым большим радушием, на которое были способны. Завтра гости уезжают, и сегодня Джейн предприняла последнюю попытку развлечь Владислава этой вечеринкой. Кажется, это ей удалось. Он улыбался. Она в очередной раз окинула взглядом большую гостиную, где все веселились, и вышла дать указания горничной Милли.

Джейн возвращалась назад мимо библиотеки. Оттуда слышался голос Владислава. Он говорил по-русски, но не громко. Джейн поравнялась с открытой дверью и увидела, что Владислав разговаривает по телефону. Лицо его побледнело, брови были нахмурены. Заметив Джейн, он заулыбался, как тогда, когда она выходила из гостиной, только голубые глаза остались ледяными со стальным оттенком. Невольно Джейн обратила внимание на его руку, в которой он держал стакан с коктейлем. Он настолько сильно сжимал этот стакан, что у него побелели пальцы.

– Все ясно, – сказал он невидимому собеседнику. – Я звонил сегодня несколько раз, но ничего не выходило… Да… Да, конечно… Я буду завтра к вечеру. Я прошу тебя, сделай все, расшиби лоб, но чтобы она не переживала… Да. И принеси ей завтра утром телефон. Я перезвоню. Все, пока.

С последними словами стакан в руке Влада хрустнул и лопнул, осколки порезали ладонь и пальцы. Он бросил трубку в кресло и достал из кармана смокинга платок. Джейн ахнула. Только сейчас он заметил ее, а она поняла, что хотя Влад и смотрел в ее сторону, он так был занят своими мыслями, что не видел ее. Он виновато улыбнулся и перешел на английский.

– Прости, сестренка, – он всегда называл ее сестренкой, – стакан тебе раздавил.

– Ты сильно поранился? Идем в мою комнату, я дам тебе пластырь. Не беспокойся, Милли уберет все здесь.

Они пошли в комнату Джейн. В ванной она достала пластырь и йод и обработала порезы на руке Влада. Окровавленный платок он выбросил.

– Что-то случилось? – спросила Джейн, хотя не имела обыкновения вникать в его дела.

– Да, – он тяжело вздохнул, – с Никой. Она в больнице.

– Она заболела? – забеспокоилась Джейн. – Ей сейчас это совсем нежелательно. Ведь у вас будет ребенок.

– У нас не будет ребенка, – глухо ответил Влад, и по его лицу пробежала болезненная тень. – Вчера вечером она упала, наутро открылось кровотечение… В общем, все.

– А она? Она в порядке?

– Говорят, что уже в порядке.

– Влад, прими мои соболезнования. Это ужасно. Такая потеря. – Джейн было искренне жаль его.

– Спасибо, – он опустил глаза. – Давай вернемся к гостям.

Они вернулись в гостиную. Джейн поразилась тому, что Владислав продолжал улыбаться. Единственное, что в нем изменилось, – это взгляд. Голубые глаза стали такими же, как после смерти его брата Валентина…

Глава 7

Страх прошел. Осталось только ощущение обреченности. Теперь он мог спокойно спать. Он чувствовал себя, как приговоренный к смерти во время исполнения приговора, когда уже летит пуля, накинута петля или занесен топор. Владислав спал, и это ощущение не покидало его даже во сне. Собственно, оно появилось в тот день, когда Джейн устраивала вечеринку. Появилось оно с уже знакомым чувством, что все кругом происходит как в замедленной съемке. Так было уже однажды. И, как однажды, это чувство пропало после того, как его пригласили к телефону. Ему тогда показалось, что если не весь мир рушится, то рушится тот хрупкий замок из песка, построенный ими в бухточке. К реальности его вернул треск стекла и боль в ладони. Он раздавил стакан для коктейлей. Когда в библиотеку вошла Джейн, он не заметил, хотя она ему сказала, что, увидев ее, он начал улыбаться. Джейн испугалась, а Владу было уже все равно. Они вернулись к гостям, и он продолжал с ними смеяться и шутить и даже ответил на легкий флирт какой-то приятельницы Джейн.

Когда гости разошлись, к нему в комнату пришел Дан. Он видел, что происходит с племянником, но выяснять это при посторонних не хотел.

– Влад, что-то случилось? – спросил он.

– Да. Внуки, креме Альки, временно отменяются.

– Почему?

– Ника упала. Отсюда все вытекающие последствия. Влад выглядел почти спокойно.

– Без осложнений?

– Вроде бы. Узнаем все завтра.

В самолете Владислав уснул, сразу же после того как отстегнули ремни безопасности, и спал почти все время. Когда самолет заходил на посадку, ему почему-то остро вспомнилось, как он и Ника летели из Ялты. Он поймал себя на том, что боится увидеть ее. Вернее, не ее, а ее испуганные глаза…

Владислава встречали, как всегда, Эрик и Сергей. Даниила Александровича – Дима. Владислав, приветствуя их, холодно улыбнулся, попрощался с дядей, пообещав позвонить вечером, и пошел к своей машине. Сергей и Эрик молчали в ожидании вопроса, а он боялся задать этот вопрос. Первым нарушил молчание Эрик. Со своим обычным непробиваемым спокойствием он спросил:

– Как съездил?

– Нормально, – Владислав достал сигарету.

– Куда едем?

– В больницу, – выдавил он из себя.

Снова в машине повисло молчание. Владислав курил. Эрик прикрыл глаза, и можно было подумать, что он дремлет. Сергей отрешенно смотрел в окно, а водитель следил за дорогой. Когда машина остановилась, Сергей повернулся к Владиславу и спросил:

– С тобой идти?

– Нет, – коротко бросил он и вышел из машины. Эрик и Сергей вздохнули с некоторым облегчением. Эрик открыл дверь машины и закурил. На улице потеплело. С утра был туман, а сейчас все было покрыто инеем. Сергей посмотрел на часы.

– Эрик, сейчас уже четыре. Может, пусть Костик домой едет? – спросил он.

– Да, пожалуй, – согласился Эрик. – Костя, ты свободен. Деньги на такси есть?

– Есть, – ответил водитель. – Завтра как обычно?

– Да. Утром съездишь, заправишься. Нам нужно будет с тобой кое-куда проехать.

Глава 8

Ника посмотрела на часы. Недавно от нее ушла Неля Викторовна. По времени вот-вот должен был прилететь Владислав. Утром Сергей привез ей ее сотовый телефон, и около полудня она поговорила с Владиславом. Его голос, звучавший уверенно и спокойно, ее немного утешил. Вчера, пока у нее были Неля Викторовна и мать, она как-то еще держалась. Когда они ушли, Ника расплакалась. Ей было жаль неродившегося ребенка, жаль себя, жаль Владислава. Она вспомнила, как совсем недавно они рассматривали вдвоем «фотографию» и строили планы. На глаза снова навернулись слезы. Ника уткнулась подбородком в колени и заплакала.

Сегодня утром Лазарев сказал ей, что повезло, что вовремя приехал Сергей и настоял на том, что нужно ехать в больницу. В противном случае могло открыться такое сильное кровотечение, что еще неизвестно, осталась бы она жива или нет. «Может, лучше и не оставалась бы…» – с горечью подумала Ника. Ее все успокаивали, что ничего страшного не случилось, что дети еще будут. Этот оптимистический хор ее мало утешал. Ей хотелось увидеть Владислава. Только он мог что-то сделать. Ника не знала, что, но знала, как только он появится, все изменится…

Дверь открылась, и вошел Владислав. Ника подняла голову и замерла. Она ничего не могла сказать. У нее только дрожали губы и по щекам текли слезы. Он на ходу снял пальто и сел на стул рядом с кроватью.

– Привет, котенок, – произнес он устало.

– Привет… – прошептала Ника, пытаясь вытереть слезы.

– Кончай реветь, – он обнял Нику и прижал к себе. Ника прижалась к его груди и расплакалась еще сильнее.

Влад ничего не говорил, дал ей выплакаться. Когда она начала успокаиваться, он приподнял ее лицо и начал целовать, как когда-то, сцеловывая каждую слезинку.

– Влад, прости меня, я была ужасной дурой, – прошептала она.

– Это я был дураком, что оставил тебя здесь. Стоило просто поставить тебя перед фактом, что завтра мы едем, и не слушать никаких отговорок. Как ты?

– Не знаю. Пусто как-то.

– Это пройдет, – он тяжело вздохнул.

– Долго меня здесь продержат?

– Валерий сказал, еще пару дней. Он говорит, что ничего страшного. Это для перестраховки.

– Мне так плохо было без тебя.

– Думаешь, мне хорошо? Выть хотелось, – он снова прижал Нику к себе. – Ты меня любишь?

– Да. А ты меня?

– Я тебя обожаю, – он зарылся лицом в ее волосы. – Через два дня ты будешь дома, я не отпущу тебя ни на шаг, и у нас все будет хорошо. Ведь будет?

– Да. Я тебя прошу, если я начну что-нибудь вытворять еще, не знаю как, но останови меня. Мне страшно от самой себя. Я постоянно делаю какие-то глупости, а потом простить себе не могу и тебя мучаю. Тогда в Ялте, перед свадьбой, теперь…

– Остановись! – он посмотрел ей в глаза. У него был тяжелый взгляд. – Ты ничего не вернешь, не изменишь. Так ты не облегчишь жизнь ни себе, ни мне. Только будешь лишний раз посыпать солью раны.

– Ты хочешь сказать, забудь?

– Нет. Остановись. Помнить нужно все, но не так. От такой памяти ты попросту сойдешь с ума. В этой жизни не так много хорошего и не так мало плохого, как кажется. Если жить только прошлым, то это будет уже не жизнь, а сплошной кошмар. Я уже через это прошел. Этот кошмар мне снился пять лет. Хорошо, что только снился. Сейчас я хочу не дать тебе пережить хотя бы что-то подобное.

– Я уже пережила. Год, месяц и семнадцать дней. Не было дня, чтобы я не вспомнила о тебе и не мучилась бы оттого, что ушла.

– Тебе нужно повторение?

– Нет. Я боюсь. Я боюсь, когда тебя нет рядом.

– Я рядом. Я люблю тебя, обожаю. Мы всегда будем вместе, – он поцеловал Нику.

Они долго сидели молча. Владислав прижимал Нику к себе, иногда они целовались. Им было хорошо вдвоем. Все беды отступали, оставались где-то позади.

В дверь палаты постучали. Владислав отпустил Нику и открыл дверь. Это была дежурная медсестра. Она пришла сделать Нике укол. Когда она вышла, Ника посмотрела на часы и спросила:

– Ты давно приехал?

– Из аэропорта сразу к тебе. Домой не заезжал.

– Может, ты уже поедешь? Ты ведь устал.

– Ничего страшного, – он улыбнулся. – Я скучал по тебе. Две недели тебя не видел.

– Приедешь завтра. Я тоже очень скучала, но мне совсем не хочется, чтобы, ты свалился от переутомления. И так из-за меня нанервничался и устал. Я тебе позвоню вечером или ты позвонишь.

– Я уйду, а ты останешься одна и снова начнешь реветь?

– Нет. Я уже немножко успокоилась. Ты ведь рядом. Да и мама скоро приедет. Ты еще Алика не видел. Знаешь, как он по тебе скучал?

– Знаю, – Владислав снова улыбнулся. – Я ведь тоже не деревянный.

– Тогда пора домой. Ты жену думаешь слушать когда-нибудь? Я ведь не только глупости говорю.

– Хорошо, хорошо. Сейчас пойду. Вот только еще раз тебя поцелую. И условие – ты не будешь реветь и позвонишь мне вечером.

– Обязательно, – Ника впервые за последние два дня улыбнулась.

Глава 9

Владислав вышел из здания больницы. Эрик и Сергей сидели в машине и воодушевленно играли в «очко». Когда он открыл дверь, Сергей сгреб карты, пересел на место водителя и спросил:

– Куда теперь?

– Через «Замок вкуса» домой. Я, кажется, хочу есть. Всю дорогу Владислав молчал. У магазина он дал Сергею свою пластиковую карточку и сказал, что купить. Сергей вернулся минут через двадцать с пакетом, который поставил на соседнее сиденье, и они поехали дальше. У поворота на Александровскую Эрик спросил:

– Я тебе нужен еще?

– Если не спешишь, то нужен, – Владислав посмотрел на часы.

– Нет, не спешу.

– Серега, ты не знаешь, Товариани малого сюда повезет или к Дану?

– Сюда, как ты сказал.

Через несколько минут, когда они доехали до дома, Сергей сказал, увидев свет в окнах:

– Они уже дома. Генчик дело знает твердо. Владислав вышел из машины, оставив Сергею решение таких проблем, как поставить машину и внести вещи в его комнату. Эрик вышел за ним следом, и они пошли в дом. Уже с порога Владислав крикнул:

– Серега, пакет не забудь!

В прихожую ему навстречу вышел Алик. Он просто засиял, увидев отца. Они обнялись. Усталое лицо Владислава немного смягчилось улыбкой, глаза потеплели. Следом за Аликом вышел Гена. Мужчины поприветствовали друг друга, и пока раздевались, вошел Сергей с пакетом и чемоданом Владислава.

– Алена, возьми пакет и дуй на кухню, сообрази что-нибудь поесть, – сказал Владислав сыну. Потом он обратился к остальным: – Мужики, вы меня извините, если я схожу переоденусь? Я буквально пять минут.

– Какие проблемы, босс? – улыбнулся Гена. – Я вообще Алику компанию составлю.

– Мы, пожалуй, тоже, – Эрик заговорщицки подмигнул. – Может, кусочек чего-нибудь перепадет. Да, Влад, я позвоню?

– Сколько угодно, – Владислав пошел в свою спальню. Шторы были до половины задернуты, дверь в ванную приоткрыта. На туалетном столике остались сережки Ники и кольца так, как она сняла их накануне вечером. Кровать была прикрыта только одеялом. В ванной осталось небрежно брошенное на край ванны полотенце. Почему-то Владислав от всего этого почувствовал уже притупившуюся боль с новой силой. Он посмотрел на себя в зеркало. Лицо было усталым, осунувшимся. Он провел рукой по подбородку, на котором уже начала темнеть щетина. Тяжело вздохнув, он разделся и пошел в ванную. Здесь он наскоро принял душ и побрился. Без щетины лицо немного посвежело. Он распустил волосы, вернувшись в спальню, достал из комода толстые спортивные носки и чистую футболку, оделся и спустился вниз.

Из кухни уже просачивались аппетитные запахи и слышались веселые голоса и смех. Владислав постарался натянуть беззаботную улыбку и направился туда. Гена рассказывал что-то такое, от чего все заразительно хохотали. На столе стоял;: блюда с горячими и холодными бутербродами, кетчуп, горчица, соевый соус, тарелка с нарезанной колбасой, сыром и балыком, отдельно был нарезан осетровый балык, рядом несколько небольших вазочек с паштетом, грибами и всякой зеленью. На плите стояла турка с кофе. Владислав достал из холодильника бутылку водки «Абсолют» и сказал Алику, чтобы он достал рюмки.

– И себе доставать? – с ангельской улыбкой спросил Алик.

– Я сейчас твою задницу по-отечески все-таки достану, – открывая бутылку и нежно улыбаясь, ответил Владислав. – Мал еще. Генчик, куда смотрит мое чадо? Что за непозволительные разговорчики? Как-нибудь проведи разъяснительную работу.

– Он резвится, патрон, – Гена в шутку отпустил Алику подзатыльник. – Видите, уже не задает глупых вопросов.

– Я дельное предложение могу подать, – ставя на стол рюмки, оскалился Алик. – Налейте и мне, папаша.

– Я тебе сейчас налью сала за шкуру. Поговори мне, – Владислав показал Алику кулак. – Ладно, мужики, не стесняйтесь, не в гостях.

– Палыч, за твое возвращение, – поднимая рюмку, предложил Сергей.

– За встречу, – кивнул Владислав.

Алик настороженно смотрел, как отец пьет. Он пил водку, будто не чувствуя обжигающего вкуса, пил, как пьют воду, потом даже не перевел дух.

– Генчик, давай сразу по второй, – предложил он.

– Как скажете, босс, – Гена налил еще по одной.

– За вас, мальчики, – Владислав окинул их взглядом. И снова он пил, как пьют воду. Потом был какой-то общий, ничего не значащий разговор. Бутылку допили. Алик налил всем кофе. Забрав чашки, все перебрались в комнату, служившую кабинетом. Здесь тускло отсвечивал экран компьютера на приставном столике. На большом письменном столе темного дерева лежал оставленный Владиславом перед отъездом конверт с письмом из Швеции.

Они удобно разместились, кто в креслах, кто на диване, Алик вообще сел на стол. Сразу открыли форточку, потому что в комнате повисла легкая завеса сигаретного дыма. Пока курили и пили кофе, продолжался уже начавшийся беззаботный веселый треп. Первым поднялся со стола Алик.

– Кто-нибудь еще кофе хочет? – спросил он.

– Мне сделай большую чашку, – попросил Владислав.

Остальные отказались. Алик забрал пустые чашки и ушел варить отцу кофе и мыть посуду. За ним поднялся Гена и спросил:

– Шеф, я вам еще нужен?

– Нет, Генчик. До завтра.

Вместе с Геной вышел и Сергей. Владислав поднялся, сходил в свою комнату и принес кейс с документами. Достав несколько необходимых, он протянул их Эрику и предложил:

– Просмотри. Как ты считаешь, стоящее дело?

– Это заманчивая идея, – ответил Эрик, возвращая через несколько минут прочитанное. – Во сколько раз здесь идет увеличение?

– Примерно в полтора. Если пойдет хорошо, то в два.

– Давай, я завтра на трезвую голову посмотрю. Калашникова и Илью позовем, прикинем, что к чему. Что Дан Саныч по этому поводу говорит?

– Нам на откуп отдал. Старик стал уставать. Все-таки ему не семнадцать лет, и с этим нужно мириться. Впрочем, ему идея тоже понравилась.

– Ну, а вообще как ты съездил? – спросил Эрик, откинувшись в кресле.

– Ничего. Все было хорошо. Прибыль годовая очень значительная. Суммы называть не буду. Кое-какие новшества решили ввести. В основном в этот раз я положился на Пола. В голову ничего не лезло. – Владислав закурил.

– Пришел Алик и принес ему кофе.

– Влад, не стоит падать духом. Жизнь не кончилась, – Эрик внимательно посмотрел ему в глаза.

– Конечно, – Владислав выпустил дым через ноздри. – Просто я тоже стал уставать. Да еще и предчувствия дурные.

– Какие? – Эрик насторожился.

– Это касается исключительно меня. Разориться нам не грозит, можешь не волноваться.

– Влад, в конце концов, я тоже не деревянный, и завязано у меня не все на деньгах. Не стоит так.

– Ну, извини. Не хотел обидеть, – он улыбнулся. – У тебя все в порядке?

– Да, нормально. В фирме…

– О фирме завтра на работе, – Владислав затушил сигарету в пепельнице.

– Влад, ты извини, мне бежать надо, – Эрик посмотрел на часы.

– Ради бога.

Глава 10

Когда Эрик уехал, Алик вошел в комнату с камином, где сидел отец. Он сел в кресло напротив. Владислав посмотрел на сына и в который раз подумал, что мальчик растет. Да и не мальчик уже. Взрослый человек. Уже почти семнадцать лет.

– Ну, теперь рассказывай ты, какие у тебя новости, – сказал он, улыбнувшись.

– Никаких. Все так же, – Алик потянулся за сигаретой, – учусь как примерный, слушаюсь бабулю и Товариани, по девкам не хожу.

– Положи на место, – спокойно сказал Владислав.

– Я думал, что ты не видишь, – разочарованно вздохнул Алик.

– Ты же знаешь, что я вижу ушами. Алинька, сделай доброе дело, выдави из грейса сок, влей туда одну рюмку водочки и, если стакан будет не полный, долей минералки. Я так удобно уселся, что шевелиться не хочется.

Алик ушел и вернулся через некоторое время с высоким стаканом. Владислав отпил немного и поставил стакан на журнальный столик. Алик уселся на свое место.

– Па, ты что-то сегодня с коньяка на водку перешел и пьешь как водичку.

– На душе гадко, Алена. Ты не волнуйся, я в полном порядке.

– То-то и оно, что ребята все под шафе, а ты – ни в одном глазу, – Алик задумчиво посмотрел на него. – К Нике ездил?

– Да, прямо из аэропорта поехал, – Владислав тяжело вздохнул.

– Она плакала?

– Да… Ты ее видел?

– Видел. Я втихаря от Нели с Генчиком поехал. Представился ее братом. Меня пустили. Знаешь, я никогда не думал, что так буду расстраиваться оттого; что плачет женщина, – Алик говорил это совершенно серьезно. – И никогда не думал, что мне будет так ее жаль. Почему-то когда я узнал, что она в положении, для меня это было, сам помнишь, только поводом для шуток над вами обоими. А теперь странное такое ощущение потери.

– Растешь, – Владислав отпил еще немного из стакана. – А я никогда не представлял, что от одного известия о том, что ребенка не будет, мне покажется, что небо рушится. Я ведь никогда монахом не был, ты знаешь. И ты достаточно взрослый, чтобы тебе можно было говорить о таких вещах. Женщины иногда бывают странными – кое-кто думает о последствиях, когда попадает с тобой в постель, кое-кто – нет. Иногда думаешь сам. Когда в таких случаях что-то делает она, когда – ты. Есть категория, которой все безразлично – влетела так влетела. Тебя только в известность ставят о том, что после аборта на какое-то время отношения перейдут в платонические. Никогда в жизни у меня ничего не екнуло, когда с кем-то такое происходило. Погашал моральный ущерб, и все было нормально. А сейчас… – он откинулся в кресле и закрыл глаза.

– А если бы это случилось с Зоей? Или она не захотела?

– Не захотел я. Не знаю, если бы тогда это случилось… Скорее всего, мне было бы так же скверно. Почему-то я тогда совершенно спокойно воспринял известие о том, что она беременна, и самым страшным для меня было то, что я могу остаться без тебя.

– И сейчас? – Алик испытующе посмотрел на него.

– А что изменилось сейчас? – Владислав открыл глаза и посмотрел на сына. – Чем дальше, тем больше. Ближе тебя у меня никого нет. Я уже говорил тебе это. Может быть, я не очень хороший отец, уделяю тебе мало времени, наверное, слишком вольно с тобой веду себя, много ты знаешь того, что детям в твоем возрасте и близко не рассказывают, но ты мой сын, и я делаю все так, как умею. Плохо ли, хорошо ли, не знаю. То, что я женился, ничего не меняет. Люблю ее я совсем не так, как тебя. Ты поймешь, что детей любят совсем по-другому, когда у тебя будут свои дети. Сейчас ты можешь ревновать меня, думать…