В устьях и в море

Онъ с?лъ на скамью, укр?пленную на выход?, и проб?жалъ взоромъ по ровному куполообразному горизонту. Море было почти пусто, – два-три проходящія судна едва-едва ползли отъ востока къ западу, значитъ, къ Астрахани; н?сколько ловецкихъ лодокъ добивались въ черни. Надзиратель сид?лъ н?сколько минутъ, равнодушно проб?гая глазами по сонной поверхности моря, но два паруса, подвигавшіеся съ востока вдоль берега, вскор? привлекли все его вниманіе. Онъ долго вглядывался. Одинъ парусъ былъ большой, другой малый, – похоже было на рыбницу и неводникъ, но паруса были такъ далеко, что невооруженному глазу трудно было точно опред?лить это. Надзиратель пошелъ вдоль по выходу къ лицевому концу его, нагнулся надъ карнизомъ передвыходья и крикнулъ внизъ:

– Бала, Балушка, Балайка!

Одинъ изъ двухъ киргизятъ, бывшихъ при лошадяхъ, отозвался;

– Што теб?, Педоръ Петровишъ?

– Сб?гай-ко ко мн? домой, возьми тамъ трубу…. ну, что въ море гляжу.

Киргизенокъ осатан?лъ, видимо не понимая, чего отъ него хотятъ. Недоум?ніе и вопросъ ярко выступили на его лиц?.

– Трубу, трубу!.. вотъ! и ?едоръ Петровичъ, кругообразно сложивъ большіе и указательные пальцы рукъ, приложилъ ихъ къ глазамъ, изобразивъ что-то въ род? бинокля. Трубу – тютюкъ! вспомнилъ онъ.

Лицо киргизенка моментально вспыхнуло пониманіемъ, онъ завивалъ головою и усм?шка обнажила его ровные, б?лые, какъ жемчугъ, зубы.

– Хорошо, джаксы, – знаю! вскрикнулъ онъ и стр?лою пустился къ домику надзирателя.

Тотъ опять с?лъ на лавку и ждалъ; не прошло двухъ, трехъ минутъ, какъ киргизенокъ подалъ большой черный, лакированный футляръ съ морскимъ биноклемъ. ?едоръ Петровичъ вынулъ его, поставилъ по глазамъ и снова уставился на идущіе вдоль берега паруса.

– А в?дь это наши, гляди! Батайка будетъ…. далеко еще, выговорилъ онъ вслухъ и сталъ спускаться съ выхода.

Вл?во отъ выхода значительное пространство было занято в?шалами, которыя были теперь разобраны и только стояки, бревна около сажени вышиною, да н?которыя перекладины, лежавшія на нихъ видн?лись по песчаному грунту, густо, впрочемъ, закиданному камышемъ, чтобы не пылилъ. Камышъ, плотно лежащій, точно присаленный, видимо служилъ тоже и стлищемъ. На такихъ в?шалахъ, по накиданнымъ по нимъ шестамъ, в?шаютъ сушить (вялить) разную частиковую рыбу, на стлищ? – выстилаютъ преимущественно сазана пластъ и, такимъ образомъ, получаютъ т? товары, которые зовутся сушью (сухая рыба).

Тотчасъ за этими в?шалами стояло большое зданіе матеріальнаго амбара, около открытыхъ темныхъ дверей котораго толпилась и хурукала толпа киргизъ. Надзиратель повернулъ туда, толпа раздвинулась и пропустила его въ темныя двери амбара.

Около самыхъ дверей, за маленькимъ столикомъ, покрытымъ счетами, записками и раскрытой конторской книгой, сид?лъ здоровый плотный мужчина л?тъ подъ шестьдесятъ съ с?довато-русыми волосами и совершенно с?дою бородой. Онъ что-то искалъ, перелистывая книгу и просматривая ее сквозь большія круглыя стекла очковъ въ прочной м?дной оправ?. Когда киргизы раздвинулись, чтобы пропустить надзирателя, сид?вшій поднялъ голову, привсталъ съ крестообразнаго стула и поздоровался съ вошедшимъ, протянувшимъ ему руку.

– Здравствуйте, ?едоръ Петровичъ! Я было давеча заходилъ къ вамъ, да вы, сказали, на плотъ прошли.

– Здравствуйте, Петръ Васильевичъ. Д?ло что-ли было какое?

– Да, вотъ хот?лъ спросить, кожаны и бахилы[42] выдаватъ што-ли этимъ л?шимъ, прости Господи! кивнулъ онъ на стоявшихъ въ дверяхъ и улыбавшихся киргизъ. Да вотъ еще что, старыхъ брать не хотятъ – вс? новыхъ просятъ, а гд? ихъ новыхъ-то имъ набраться.

– Это что еще за глупости! что даютъ, то и бери, строго обратился надзиратель къ народу. – Всякій чортъ, туда-же, умничаетъ. Вотъ я посмотрю, какъ брать не станутъ! И охота вамъ съ ними толковать, Петръ Васильевичъ. Ишь, старое! Щеголя какіе проявились?… Въ мор?-то!

– Да разв? сговоришь съ этимъ окаяннымъ народомъ? Ты свое, а онъ свое!

– А вотъ, кто не возмьетъ, тому совс?мъ не давать – пусть мокнетъ собакой.

Въ толп? киргизъ послышался глухой ропотъ.

– Что тамъ еще?!.. обернулся надзиратель.

– Мы, ?едоръ Петровишъ, только больно плохой не беремъ. Въ воду ходишь – везд? вода идетъ, зам?тилъ какой-то киргизъ посмышлен?й. – Время осенный, самъ знаешь – сушиться гд? будемъ?

– А вы, Петръ Васильевичъ, больно плохихъ-то не давайте.

– Чего плохихъ – чиненные даю. Зач?мъ же бахильщика-то[43] держимъ?

– Да, кстати, что Сидорка-то перечинилъ товаръ[44] что-ли?

– Куда!.. можно положиться на этотъ народецъ. И гд? это выкапываютъ ихъ въ Астрахани. Протухъ весь водкой-то.

– Какъ, да в?дь онъ не пилъ?

– Не пьетъ пускай, да давно-ли – часъ со днемъ… много тутъ одинъ-то начинитъ. Какъ-же, бахилы-то выдавать что-ли?

– Да, да, выдайте, только прежде под?лите по ровну на каждый неводъ, сколько новыхъ, сколько старыхъ. Пусть мажутъ хорошенько – смолы жал?ть нечего, товаръ ц?л?е будетъ. Да вотъ что, ребята, обратился надзиратель въ киргизамъ, кого я увижу въ бахилахъ или кожанахъ зд?сь, на промысл?, до выхода въ море – штрафъ запишу, такъ и знайте.

– Ладна, хорошо, ладна – слышимъ! заговорила толпа.

Надзиратель взялъ отъ ст?ны сложенный деревянный стулъ, встряхнулъ и раздвинулъ его въ вид? буквы иксъ и ус?лся около стола, въ прохладной тиши полутемнаго амбара. Матеріальный началъ отсчитывать кожаны, полукожаны, бахилы, полубахилы и поршни.

– На четыре комплекта выдавать? обратился онъ къ надзирателю.

– Да, на четыре. Перваго числа вс? выпустимъ.[45] Да что рыбницы вс? на вод?? спросилъ надзиратель у киргизъ.

– Вся тащилъ, Педоръ Петровишъ, вся, – и неводникъ-то тащилъ.

– Ну, ну.

– Эй, кто у васъ десятники-то? выходите. Эй вы, бритыя башки, чего стоите! вскрикнулъ матеріальный.

Киргизы переглянулись, улыбаясь, и трое изъ нихъ выдвинулись впередъ.

– А четвертый, подохъ штоль?

– Придетъ, – своя рыбница кончаетъ – придетъ, послышалось въ толп?.

– Ну, ну, ладно. Берите вы трое. Киргизы десятники стали отсчитывать полувожаны и полубахилы.

– Мажьте вотъ, кивнулъ Петръ Васильевичъ на чугунный десяточный[46] котелъ, передавая его киргизамъ. Котелъ былъ полонъ черною глянцевитой не очень густою смолой. – Мажь хорошенько; смола понадобится – еще налью. Киргизы вытащили котелъ наружу и началась мазка. Отъ дверей отхлынули.

– Петръ, показался вновь одинъ изъ десятниковъ, продовольствіе давай пожалста. Три челов?къ новый пришолъ.

– По первое число, – на три дня, значитъ? сообразилъ матеріальный, отв?сивъ на троихъ двадцать семь фунтовъ хл?ба.

Потомъ онъ зачерпнулъ изъ холстоваго грубаго м?шка небольшой ковшъ пшеничной муки низкаго сорта.

– Эй вы, во что вамъ?

Киргизы подали м?шокъ изъ подъ муки и Петръ Васильевичъ отсыпалъ имъ по три ковша каждому, то есть всего девять ковшей.

– А чаю черезъ три дня дамъ, а то и всего-то восмуха каждому на м?сяцъ полагается, перваго числа, кстати, дамъ!

– Ну, ну што тутъ, заговорили киргизы, три дня съ нами пьетъ, – што тутъ!

– То-то. Съ перваго числа въ море продовольствіе берете.

Киргизы отошли, въ дверяхъ появился кормщикъ Елис?евъ.

– Ты что?

– Продовольствіе въ дорогу.

– Пшена возмешь, что ли?

– Хошь пшена давай, чаю полдоски.

– Къ чему полдоски-то. Четверти хватитъ.

– Не съ?мъ чай! Останется – привезу, а то въ Астрахани еще контору безпокоить. Брань одна.

– Еще чего? спросилъ матеріальный, отпиливая полдоски зеленаго кирпичнаго чая.

– Калача, хл?ба, св?чей фунтъ, спицъ! Да табаку третьяго сорта за мой счетъ запиши два картуза.

– Ладно! Матеріальный отпуститъ требуемое.

Внутренность матеріальнаго амбара и въ особенности его содержимое трудно поддавалось наблюденію, какъ по полумраку, царствовавшему тамъ, такъ и по разнообразію и хаосу предметовъ, наполнявшихъ амбаръ. Единственное маленькое оконце съ жел?зною. р?шеткою плохо осв?щало огромное пом?щеніе амбара. Направо отъ двери находился широкій прилавокъ съ в?сами, укр?пленными въ немъ и желтыми м?дными чашками ихъ, прежде всего бросавшимися въ глаза. Вообще, внутренность амбара представляла что-то среднее между жел?зной, скобяной и пеньковой лавкою, такъ много было зд?сь ножей, топоровъ, пилъ, косъ, жел?зныхъ лопатъ и всевозможной металлической мелочи, начиная съ бондарнаго гвоздя до приспособленій для лова и оснастки судовъ. На полу лежали туго скрученные канаты и веревки въ вид? пеньковыхъ цилиндровъ и кучи неводнаго провяза[47] и с?тей. Ловецкая рыболовная снасть была накидана пеньковой горою. Уда стояла въ кулькахъ около. М?шки съ мукою, ящики съ чаемъ, кожевенный товаръ, ведра, чашки, коробья съ ложками, лопаты, метлы и многое множество предметовъ, необходимыхъ для ватаги, выглядывали зд?сь и тамъ, не давая взгляду привести своихъ впечатл?ній въ какой-нибудь порядокъ. Большіе жел?зные в?сы вис?ли на перекладин? противъ двери.

Петръ Васильевичъ, удовлетворивъ киргизъ и Елис?ева, подс?лъ къ столику и сталъ вписывать выдачу матеріаловъ, а надзиратель, отдохнувъ и простывъ отъ жары, на минуту направился въ своему домику, выходившему окнами къ св?тлой полос? прорана, хотя онъ и стоялъ въ н?которомъ отдаленіи отъ него.

Между т?мъ, похилилъ в?терокъ и вскор? по прорану заб?л?ли паруса ловецкихъ лодокъ, подвигавшихся со стороны моря.

У правыхъ дверей плота стояла рыбница Елис?ева и грузилась кружкомъ, котораго небольшая куча лежала на плоту и перебагривалась[48] на приплотокъ. Оттуда киргизята брали кусокъ, укладывали въ рыбницу. Киргизъ, помощникъ Елис?ева, считалъ кусокъ и м?тилъ счетъ на бирк?, зв?нья т?ла особо, а башки и махалки особо[49]. Казалаки подвозили рыбу и сваливали ее на плоту.

Вскор? къ плоту стали подходить лодки одна за другою. Съ рыбою повторялась та же операція, что и у Ильенкова. Рыба разд?лывалась, в?шалась и вписывалась въ журналъ и въ рубежи ловцовъ. Народъ прибывалъ, слышались шумъ голосовъ, хохотъ, говоръ и брань. Собравшіеся ловцы, д?йствительно, загалдили, зач?мъ Ильенковъ ходилъ въ ночную въ море. Привозы вообще были не изобильны, – многіе приходили вовсе безъ рыбы. Когда узнали о рыб?, привезенной Ильенковымъ, начался ропотъ и упреки – зач?мъ съ вечера ходилъ въ море.

– А зат?мъ и ходилъ! огрызался тотъ. Кто вамъ м?шаетъ – идите и вы.

– Идите!.. не по уговору это – вотъ что! Одному въ мор?-то, в?стимо, что хошь, д?лай. Порядковъ мало ли, да не ладно это. Пор?шили не ходить – и баста.

– Ишь ты, свой законъ выдумали! Вы нед?лю не пойдете и мн? не ходитъ?

– Кто говоритъ нед?лю, а только нечего въ мор?, зря болтаться – гр?хъ одинъ.

– Зря! л?шіе, у меня порядки-то гд?? Морист?е[50] то кто лежитъ? Вотъ онъ, Сызрановъ-то – знаетъ чай. Безъ в?тра-то туда когда угодишь?

– Нечего, братъ, знаемъ! Гд? жъ ты былъ, когда уговаривались-то? Чего молчалъ?

Такія прер?канія продолжались долго, доходили до ругани, чуть не до драки и, наконецъ, надо?ли, кажется, даже самимъ спорящимъ.

Солнце пошло за полдень и пекло, точно среди л?та, хотя подувалъ едва зам?тный в?терокъ. Н?тъ, н?тъ, да и взрябитъ воду прорана, зачерн?ютъ морщинки воды, зашевелятся махалки камыша минуты на три, на четыре и снова настанетъ сонная тишь. Пройдетъ минутъ пять, шесть, снова пахнетъ откуда-то, поползетъ по вод? и вновь уляжется.

Скоро около плота скопилось до пятидесяти лодокъ. Пришедшіе начинали варить себ? пищу, – мелкую севрюгу, чалбыша[51], горлышки, пробойки[52], у кого что находилось рыбнаго все обращали въ похлебку. Пахло горячею рыбою.

Время близилось къ об?ду. ?едоръ Петровичъ уже нам?ревался направиться къ горячимъ щамъ и лещу съ кашей, когда въ проранъ показался большой парусъ, предшествуемый малымъ неводничнымъ. Очевидно, кто были неводные.

– А, в?дь, это наши идутъ, ?едоръ Петровичъ, произнесъ Елис?евъ, стоя на своей рыбниц?, прит?нивъ рукою глаза отъ солнца и вглядываясь въ движущіеся за камышомъ паруса.

– Похоже, подтвердилъ надзиратель. – Я еще давеча съ выхода вид?лъ. Вдоль черней шли.

– Наши и есть. Леджешка будетъ – его парусъ, новое полотно въ галс?[53], вглядывался Елис?евъ.

– А што? съ рыбой, мотри? сообразилъ Максимычъ.

– Съ рыбой и есть! ухмыльнулся Елис?евъ. Чай, продовольствіе вышло – вотъ и рыба.

– Ну, н?тъ, проговорилъ, ни въ кому не обращаясь, точно про себя, надзиратель, появившійся на приплотк?. – За продовольствіемъ не надо бы – имъ на дв? нед?ли выдали. Да они когда ушли, спросилъ онъ громко, – съ нед?лю будетъ?

Примечания

1

Зв?рь – кабанъ, охота на котораго возможна только зимою.

2

Ватага – заведеніе для приготовленія рыбы.

3

Камышъ – строительный матеріалъ и топливо, для чего и заготовляется.

4

Гайно, н?что врод? теплой постели, въ вид? гн?зда.

5

Вентерь, сидебка – орудія для рыболовства.

6

Дубъ – измельченная дубовая или ивовая кора, коріе, которымъ дубятъ рыболовныя орудія, ихъ пеньковыя части.

7

Воблы и сельди (б?шонки) ежегодно готовится до 500 милл. рыбъ.

8

Каышевка – синица.

9

Плотъ служитъ для пріема уловленной рыбы съ лодокъ и рыбницъ, для р?зки ея (разд?лки) и приготовленія икры, клея и вязиги.

10

Пологъ д?лается изъ р?дкой, но прочной ткани, не пропускающей комара; кровля, верхняя часть полога им?етъ прямоугольную удлиненную форму въ ростъ челов?ка, а боковыя полотнища подтыкаются подъ постель и д?лаютъ его недоступнымъ комару.

11

Рыбница, открытое судно при невод?, для пом?щенія и подвоза къ ватаг? (промыслу) рыбы, вм?стимостью отъ 300–700 пудовъ.

12

Неводникъ – весельное или парусное судно для завода невода.

13

Частиковая рыба – отъ слова частый, относящемуся къ орудіямъ лова. Вся рыба им?ющая чешую и костяной скелетъ.

14

На большей части плотовъ есть помпы, подающія воду на плотъ прямо изъ протока.

15

Посуда то же, что и судно, когда говорится вообще.

16

Кусокъ, кружокъ – поперечныя звенья б?луги, какъ она р?жется къ осени.

17

Стеганка – стеганая фуфайка.

18

Подводиться – подводить посуду къ плоту для грузки или выгрузки.

19

Переборка рыболовной снасти въ мор?.

20

Съ выхода на плотъ.

21

Соваться – идти на шестахъ, т. е. упираясь во дно.

22

Черни – берега моря, открывающіеся съ моря, какъ черная полоса.

23

Казалакъ – н?что въ род? арбы, небольшой ящикъ на двухъ колесахъ.

24

Вм?сто голова рыбы всегда говорится башка, вм?сто хвостъ – махалка. Сказать хвостъ – было бы см?шно. Собака што-ли?

25

Порядокъ – линія крючковой, самоловной снасти, выбитая въ мор? по одному направленію.

26

Кожанъ – кожаный халатъ отъ ненастья. Запонъ – видъ кожанаго фартука отъ мокроты, для работы.

27

Темлякъ – жел?зный крюкъ футовъ 2-хъ длиною.

28

Икряную рыбу р?жутъ по теш? еще въ мор?, чтобы не испортить икру которую вынимаютъ.

29

Р?зальный ножъ – им?ющій къ концу разширенное дугообразное лезвіе.

30

Красное перо – посл?днее брюшное, близъ махалки.

31

Турсунъ – (киргизск.) вообще внутренности, въ частности желудокъ.

32

Пробитая сквозь грохотку для отд?ленія ястычнаго м?шка, пленки.

33

Жучки – острыя костяныя пластинки, лежащія правильнымъ рядомъ по спин? и по бокамъ рыбы.

34

Наростъ – м?сто близъ яйцеродныхъ частей рыбы.

35

Рубежъ – н?что врод? разсчетнаго листа, только для пріема рыбы.

36

Сухую вязигу передъ свиваніемъ д?лаютъ вновь волглою, завертывая въ сырой холстъ.

37

Комплектъ – полное количество рабочихъ на каждый неводъ.

38

Ядро – полотно частой с?ти, составляющей неводъ.

39

Балбера – легкая кора, поддерживающая неводъ надъ водою верхнимъ краемъ.

40

Подбора – веревки, между которыми сажается ядро.

41

Ракуша – раковинки, измельченныя моремъ, составляющія известковую почву.

42

Бахилы – кожаные, непромокаемые шаровары – чулки.

43

Бахильщикъ – занимающійся починкою бахилъ, кожановъ и вообще кожевеннаго товара.

44

Товаръ кожевенный – непромокаемая одежда для лова неводомъ, каковы: кожаны, полукожаны, бахилы, полубахилы и поршни. Полукожанъ – кожаная фуфайка, полубахилы – кожаные чулки по кол?но и выше. Поршни – кожаные лапти.

45

Выпустить невода въ ловъ.

46

Десяточный котелъ – на десять челов?къ.

47

Провязь – то же, что ядро невода или тонкая часть с?ти, – полотно ея.

48

Перебагривать, багрить – перекидывать, брать багромъ.

49

Зв?нья т?ла дороже башокъ и махалокъ въ продаж?.

50

Лежать морист?е – выбить снасть дальше въ море.

51

Чалбышъ – осетренокъ полум?рокъ.

52

Пробойка – жирная плева, остающаяся отъ пробойки ястыка икры чрезъ грохотку.

53

Галсъ – передняя часть паруса.

1

Протокъ – терминъ общій для всякой проточной воды, какъ бы ни было незначительно его протяженіе. Рукавъ, одна изъ главныхъ жилъ воды отд?лившихся отъ Волги на ея пути къ морю, обыкновенно носитъ названіе р?ки, им?етъ свое собственное наименованіе, каковы: Ахтуба, Бузанъ, Болда и Камызякъ и, почти всегда, доносятъ свое имя вплоть до моря. Р?ка часто служитъ соединеніемъ рукавовъ, им?етъ относительно значительное протяженіе, ширину, глубину и, непрем?нно, постоянное теченіе и собственное наименованіе. Проранъ, слово киргизское, означающее тоже протокъ, употребляется бол?е для береговыхъ приморскихъ протоковъ, лежащихъ въ пред?лахъ внутренней киргизской (Букеевской) орды. Вода однихъ едва движется и во время морянъ (морскихъ в?тровъ) см?шивается съ морскою, вода другихъ – стоячая соленая и даже нер?дко съ запахомъ с?рнистаго водорода. Ерикъ, по большей части бол?е короткій, узкій и извилистый протокъ, между второстепенными р?ками, часто непостоянно текущій, пересыхающій въ л?тнее время, иногда служащій сообщеніемъ между ильменями и протоками, иногда глухой, текущій въ ильмень или изъ него, или берущій начало въ какой-нибудь мокрой низменности. Ильмень, н?что среднее между болотомъ и озеромъ, часто тянется на ц?лыя версты, но многіе ильмени такъ мелки, что почти высыхаютъ въ л?тнее время, тогда народъ зоветъ ихъ ильмешинами. Ильмени бываютъ и стоячіе, и проточные, соединяемые ериками, но, во всякомъ случа?, теченіе ихъ весьма слабо; но берегамъ почти постоянно заростаютъ камышами; пріютъ мелкой рыбы и водяной птицы разныхъ родовъ и видовъ. Затонъ – заливъ, образуемый р?кою. Необходимо зам?тить, что вся эта терминологія далеко неточна и не указываетъ на строго опред?ленные, постоянные признаки и условія естественныхъ явленій. М?стное населеніе употребляетъ ихъ, какъ попало, не взирая на т? или другія особенности, имъ присущія.

Конец бесплатного ознакомительного фрагмента.