Этот кошмарный сон разума казался нескончаемым. Не мудрено, что в сердцах фантастов 4-го поколения разгоралась ностальгическая тоска по Великой Империи, которая (имеется в виду тоска – К.М.) выплеснется на книжные прилавки в заключительные годы минувшего столетия.

Между тем последнее десятилетие века приблизилось к пику, типографские станки крутились на запредельных оборотах, и неизбежное наконец случилось: залежи хорошей англо-американской фантастики исчерпались. На прилавки пошла пересортица, читатели заметили обвал качества, и спрос на импортную макулатуру начал падать вместе с доходами книгопродавцев и издателей. Только тут коммерсанты прозрели, моментально вспомнив о существовании отечественных авторов.

Характерно, что в последнюю очередь стали печатать соотечественников именно столичные издатели, а начинали поднимать русскоязычную фантастику бывшие имперские окраины. В Питере вышел «Гравилет» Рыбакова, в Красноярске – «Иное небо» Лазарчука, в Киеве увидели свет первые книги Олдей и Дяченок, в Алма-Ате, Минске и том же Киеве были напечатаны первые «полномасштабные» книги С.Лукьяненко, а первый авторский сборник А.Громова был выпущен в Нижнем. Лишь в середине 90-х мощные московские фирмы приступили к массовому изданию отечественной фантастики.

Первыми стали публиковаться талантливые писатели 4-й волны, имевшие неплохой профессиональный уровень, успевшие сделать себе имя за счет немногочисленных публикаций в прошлую эпоху и вдобавок сумевшие сбиться в довольно дружные стаи, благодаря участию в семинарах ВТО МПФ, Малеевки, а также в конвентах "Интерпресскон".У каждого из них хранилось по загашникам немало рукописей, от которых чванливо отворачивались малокомпетентные редактора застойных, «перестроечных» и ранне-постсоветских времен. Естественно, что напуганные падением тиражей издатели фантастики поспешили обратиться именно к этим авторам.

В этот период взял старт феномен, почти не замеченный пока литературоведами: в русскоязычную фантастику пришло Пятое Поколение. Речь идет о принципиально новой плеяде фантастов, которые не были заморочены воспоминаниями о терроре трусливых редакторов-партократов, но и не прошли через мясорубки писательских семинаров типа ВТО или «Малеевки», где коллективный псевдоразум худо-бедно учил авторов исключать из собственных рукописей логические ошибки и откровенные глупости. Они были свободны от идеологической зашоренности и различных психологических барьеров, которые подспудно угнетают творческие порывы писателей Четвертого Поколения. С другой стороны, они изначально приобрели условный рефлекс подстраиваться к переменчивым прихотям издателей; в целом они не родили ни одной свежей идеи, предпочитая перерабатывать наследие предшественников.

Новые условия, необходимость пользоваться кассовым успехом у читателей, быстро зачистили ряды пишущей братии. Авторы, сделавшие себе громкое имя и огромные тиражи благодаря тесной дружбе с руководством клановых издательств, исчезали бесследно.

В итоге этих процессов довольно быстро сложилась обойма элитных писателей, едва ли не каждая книга которых провозглашается Большим Откровением, а также довольно многочисленный отряд авторов средней руки, умеющих в сжатые сроки варганить романы откровенно ширпотребовского качества.

Быстро исчезли с рынка и сами государственные книжные издательства-монополисты. Затем настал черед мелких кооперативных фирм, выпускавших крупнотиражные, но слабенькие по качеству переводы западной фантастики. Эти порождения застоя и "перестройки", вымерли, не выдержав конкуренции. Ведущие позиции заняли гиганты новой волны, собравшие в свои «обоймы» лучших отчественных писателей: "Альфа-книга (Армада)", ЭКСМО, "Центрополиграф", ОЛМА, АСТ.

Наконец-то стали выходить настоящие журналы фантастики. Наименее приспособленные ("Фантакрим", "Четвертое измерение" и др.) исчезали после недпродолжительной агонии, но к началу нового века уверенно издавались "Звездная дорога" и "Если", к которым позже присоединились "Реальность фантастики", "Мир фантастики", "Полдень, XXI век".

Очень быстро практически единоличным лидером русской фантастики стал Сергей Лукьяненко, за короткий срок выпустивший множество качественных романов во всех основных течениях фантастики. Полтора десятка его книг, пришедших к читателю примерно за десятилетие, продемонстрировали богатый спектр жанрового разнообразия: космическая опера ("Лорд" и "Линия Грез"), утопия и антиутопия ("звездная" дилогия и "Танцы на снегу"), детективная фантастика ("Геном"), технофэнтези ("Осенние визиты", "Холодные берега", "Близится утро", "Не время для драконов" и сериал о "Дозорах"), фантастический детектив («Геном»), социальная фантастика («Черновик»), жесткая НФ с рассуждениями определах могущества Разума («Спектр»), а также нечто близкое к пресловутому «киберпанку» ("Лабиринты отражений", "Фальшивые зеркала").

В романах Лукьяненко читатель нашел те актуальные мысли, которые требовала непростая эпоха: боль за обнищавшее униженное отечество, превращаемое в сырьевой придаток богатого Запада; сильные характеры не боящихся сомнений героев, которым не всегда хватает сил и решимости, чтобы добиться своих целей; поиск идеала – политического, духовного, эротического; масштаб и новизна сверхзадач и сюжетных решений, а также – богатый, подлинно художественный язык.

Признанный лидер 4-го поколения Александр Бушков сохранил свою популярность и в новейшие времена, хотя частенько «изменяет» фантастике, создавая циклы боевиков, исторические романы, политические трактаты. Вместе с тем бушковский сериал о Свароге, несерийные книги "Самый далекий берег" и "Нелетная погода" безусловно порадовали любителей жанра.

Серьезные проблемные произведения (пусть и не всегда ровные по качеству) поставляли на рынок Ник Перумов, Владимир Васильев, Вячеслав Рыбаков, Степан Вартанов, Олег Дивов, Марина и Сергей Дяченко, Дмитрий Громов и Олег Ладыженский (псевдоним – Генри Лайон Олди), Андрей Лазарчук, Лев Вершинин, Яна Боцман и Дмитрий Гордевский (псевдоним – Александр Зорич), Роман Злотников, Алексей Пехов, Андрей Белянин, Игорь Ревва, Константин Бояндин и др.

Уже в конце ХХ века резко (до 500—600 в год) выросло число издаваемых книг, отряд русскоязычных фантастов постоянно пополнялся новыми именами. Подавляющую часть этого бумажного потока составляли, как то происходит во всем мире, сравнительно примитивные боевики (как НФ, так и фэнтэзи), авторы которых быстро забывались. Однако, создавались и серьезные произведения, способные увлечь читателя оригинальным сюжетом, глубиной мысли, важностью нравственных проблем.

Гражданское чувство заставляет многих авторов обращаться к вопросам, волнующим многих жителей постсоветского пепелища. И писатели, и читатели пытаются разобраться, каким образом случился развал СССР – событие, которое президент РФ В.В.Путин назвал величайшей геополитической катастрофой. Причины происходящего каждый понимал по-своему, соответственно и художественное решение каждый предлагал в меру собственного разумения. Как ни странно, в произведениях таких разных авторов, как С.Лукьяненко, В.Звягинцев, Р.Злотников, П.Амнуэль, для спасения страны и Вселенной в целом приходится привлекать всемогущих героев, получивших суперспособности то ли от внеземной сверхцивилизации, то ли от самого Творца. Эти произведения, при всей их занимательности, оставляли горький осадок: на рубеже веков и тысячелетий фантасты не видели возможности преодолеть кризисные явления без помощи сверхъестественных сил.

Между строк многих произведений – пусть формально их действие происходит в дебрях галактик или в колдовских мирах – отчетливо виден образ униженного расколотого народа, правителям которого диктуют свою волю могущественные чужаки. Е.Лукин в "Раздолбаях космоса" и О.Дивов в рассказах "Параноик Никанор" и "Личное дело каждого" связывают случившееся с негативными чертами русского национального характера. Интересные мысли о своем народе высказал и С.Лукьяненко в романе "Спектр". Он же во многих своих произведениях пытался представить иные, некатастрофические, пути эволюции Советского Союза.

Вообще, за последние годы издано немало произведений в стиле альтернативной истории, авторы которых пытались разобраться, могла ли наша страна выбрать иной путь, позволивший бы избежать многих потрясений. В.Михайлов в романе "Вариант И" изображает Россию, принявшую ислам вместо православия. В цикле романов Х.Ван-Зайчика (псевдоним В.Рыбакова и И.Алимова) «Плохих людей нет» фигурирует сверхдержава Ордусь, возникшая в результате слияния стран, захваченных Золотой Ордой. В.Звягинцев описывал Россию, сумевшую обойтись без социалистической революции, другие авторы пытались изобразить СССР, избежавший перестройки. Роман А.Лазарчука "Иное небо" представляет слегка подретушированную версию "Человека в высоком замке": 2-ю мировую войну выиграл Рейх, но спустя полвека Россия сумела непостижимым образом возродиться.

Наиболее ярким событием в этом ряду попыток переиграть историю представляется роман В.Рыбакова "Гравилет «Цесаревич» (1992), где точка развилки отнесена к франко-прусской войне 1870-71 гг, которая, по мнению автора, наполнила человеческие души злобой, открыв дорогу кровавым войнам и революциям ХХ века. Поэтому историческая линия, на которой удалось избежать этой войны, приводит к очередной версии "прекрасного нового мира". Как и в "Давних потерях", Рыбаков рисует благостное общество, мечту либерального интеллектуала-государственника. Все технологии – высокоэкологичны, вместо двигателей внутреннего сгорания широко применяется не загрязняющая окружающую среду антигравитация. Польша, Кавказ и Туркестан мирно процветают в составе демократической Российской Империи, Ленин почитается, как пророк коммунистической религии, а Ельцин инкарнировался в Беню Цына – главаря мелкой уголовной банды. И высшее выражение благостности – жены благосклонно принимают мужскую неверность. В Ордуси же и вовсе многоженство процветает.

К прискорбию, русская фантастика в целом остается безбожно ограниченной по жанровому разнообразию. После крушения СССР практически не появилось новых утопий. Нет даже серьезных антиутопий. Последнюю мысль придется пояснить: хорошая антиутопия должна показать грядущую опасность, проистекающую из реальных тенденций, уже наметившихся в современности. Между тем наши авторы предпочитают придумывать совершенно невероятные (а потому весьма глупые, но удобные для критики) общественные системы и гневно клеймят социумы, в которых не могут повзрослеть дети, в которых преследуется любое отличие от среднестатистического стандарта и т п. С тем же успехом можно осуждать варианты будущего, где у людей отрастают змеиные хвосты, а тоталитарный режим принуждает сограждан питаться отварными младенцами. Откровенная надуманность исходной предпосылки напрочь лишает такие произведения актуальности, превращая в тривиальное чтиво третьего сорта.

Далее, практически вымерла научная фантастика – потеря, которая может оказаться невосполнимой. Имплантированная рынком мода на пустые, но высокодоходные боевики и мелодрамы удушила требующую определенного IQ (как от читателя, так и от авторов) литературу о процессе интеллектуального творчества, постижения тайн природы, создания новых знаний.

Ну, хоть фэнтэзи у нас появилось, и это замечательно. Именно с романа Н.Перумова «Кольцо Тьмы» началась массовая публикация русских фантастов. В этом поджанре написана едва ли не большая часть издаваемых сегодня книг. Такой феномен можно лишь приветствовать: чем больше книг будет написано, тем больше вероятность, что в волнах этого потока промелькнут хотя бы несколько хороших произведений.

Вместе с тем на качестве романов очень сильно сказывается влияние переводных прототипов. Многие отечественные авторы, поверхностно понимая суть фэнтэзи, слепо перенимали внешние атрибуты, создавая повторяющиеся винегреты из прекрасных дев, могучих воинов, рукопашных поединков, драконов, вурдалаков и неминуемо побеждаемых темных властителей. При этом оставлялись без внимания те элементы, которые покоряли читателей «Властелина Колец», «Колдовского мира» и других вершин жанра – тонкое знание национальной мифологии, а также близкая читальской массе высокая сверхидея. Драки на мечах с последующим спасением принцессы хороши для детской сказки, но серьезный роман должен увлечь актуальностью, анализом глобальных проблем, попыткой найти ответ на вечные вопросы. За приключениями эльфов и хоббитов угадывались коллизии великой войны против гитлеризма, равно как традиционное противостояние Запада (Гондор, Арнор и Хоббитания) и Востока (Мордор и Харад). Но какую, скажите, вдохновляющую идею скрывают похождения Волкодава?

На сериале М.Семеновой хотелось бы остановиться, поскольку восторженные рецензенты поспешили окрестить его шедевром «русской фэнтэзи». Позволю себе не согласиться с подобным поклепом. Семенова написала типично «дамский» роман об идеальном мужике – могучем, верном, «чтоб не пил, не курил и цветы всегда дарил», безропотно мыл полы и колол дрова. Но при чем здесь фэнтэзи, да еще русская? Имена у персонажей (Ниилит, Бравлин, Айр-Донн) – мягко говоря, не славянские, мистические компоненты не имеют никакого отношения к славянской мифологии, сюжет также лишен точек соприкосновения с русской жизнью или историей. К тому же главный герой оказался адептом экзотической идеологии (название последней подозрительно напоминает исконно русское слово харакири), к коему Волкодава приобщила престарелая мастерица по части рукопашных единоборств. Тут-то и кроются национальные корни: как видно из авторского посвящения, Семенова – фанат одной из разновидностей тэквандо и, похоже, как многие каратисты-тэквандисты, заразилась дальневосточной философией. Отсюда и учение «харакири», и вставной сюжет с братьями-богами, чьи трупы Волкодав предал огню в конце второго тома. Даже самая малоопытная Баба-Яга с удовлетворением бы резюмировала, что русским духом здесь даже не пахнет.

Незнание отечественной мифологии отозвалось массовым воспроизводством малоотличимых друг от друга кирпичей в глянцованных переплетах, построенных на сказаниях нордических стран. Между тем создание оригинальных произведений вполне возможно даже без обращения к неосвоенной зарубежными предшественниками, а потому неведомой русскоязычным литераторам мистике народов экс-СССР. Это доказал, к примеру, все тот же Лукьяненко, написавший (порой в соавторстве) «Осенние визиты», «Не время для драконов» и тетралогию «Дозора». При самом минимальном привлечении джентльменского набора сверхъестественных компонент сугубо наднационального происхождения автор сумел поставить сложные вопросы о взаимодействии личности и общества, об ответственности человека перед собственной расой и цивилизацией.

Новая российская фэнтэзи возникала в сложных условиях. Отечественных традиций в этом течении после "Мастера и Маргариты" практически не существовало, отечественной мифологии авторы-самоучки знать не знали, поэтому за образец были избраны самые популярные англо-американские сериалы о властелинах колец и колдовских мирах, а также масса менее талантливых (а потому более пригодных для подражания) аналогов. Произведения такого рода публикуются в великом множестве, однако большая часть этого потока удручает однообразием и примитивностью замыслов.

Наиболее яркие романы-фэнтэзи принадлежат непосредственным продолжателям и толкователям Толкиена. Первооткрывателем стал Ник Перумов, опубликовавший в начале 90-х трилогию "Кольцо Тьмы", в которой описывались события в Средиморье спустя несколько столетий после Войны Кольца. За этими романами последовали циклы "Хроники Хьерварда" и "Летописи Разлома", весьма условно связанные с толкиеновской первоосновой. Перумов создал сложную сеть колдовских миров, в которой разворачивается борьба глобальных сил.

Известные барды толкиенистического направления Наталья Васильева (Ниенна) и Наталия Некрасова (Иллет) написали "Черную книгу Арды", предложив оригинальную трактовку "Сильмариллиона". В их изложении канонические события показаны с принципиально иных позиций: Моргот и Саурон предстают носителями прогрессивных идей, тогда как большинство валаров и прислуживающие им эльфы развязали кровавую бойню, препятствуя прогрессу человечества. Позже Иллет написала два сиквела: "Исповедь Стража" и "Великая игра", где попыталась несколько смягчить свое же отступление от канона, сделав образ "старшего майяра" менее идеализированным.

Новый взгляд на Войну Кольца и последовавшие за ней события предложил Кирилл Еськов в романе "Последний кольценосец" (1999). В его трактовке война была спровоцирована эльфами – опять-таки, чтобы воспрепятствовавть технологическому прогрессу населенного людьми королевства Мордор. Сугубо фэнтэзийные обстоятельства, известные из трилогии Толкиена, рассматриваются и анализируются с зрения точных наук, дана оценка экономического положения в Мордоре, эрозии почв в результате неверной мелиорации. Победа эльфов, передавших власть своей марионетке Арагорну, должна поставить человеческую расу в подчиненное положение, но людям удается взять реванш. Спустя много столетий построена мощная технотронная цивилизация.

В таком же детективно-криптоисторическом стиле написана повесть Еськова "Евангелие от Афрания" (2001), в которой пришествие, казнь и вознесение Христа предстают малозначительными эпизодами сложной борьбы древнеримской разведки против иудейских экстремистов и спецслужб других ближневосточных государств. Однако, последние абзацы принципиально меняют взгляд на эту историю: автор намекает, что хитроумные шпионы и коварные жрецы могли оказаться пешками в игре Высших Сил.

По поводу склонности отечественных фантастов к "темной стороне Силы" можно предположить, что для славяно-тюркских этносов, составляющих большинство постсоветского населения, неприемлема толкиеновская трактовка победоносной борьбы цивилизованного Запада против варварского, олицетворяющего Зло и Тьму, Востока. Лучшие авторы русской фэнтэзи смело выходят за рамки примитивного противопоставения Добра и Зла, не желая рисовать глобальные процессы в унылой черно-белой палитре. Признанные лидеры отечественной фантастики Н.Перумов, С.Лукьяненко, В.Васильев делают своими героями темных магов и оборотней, и при этом тонко показывают, что так называемые Силы Добра также могут ошибаться и вполне сознательно творить Зло – пусть даже из лучших побуждений. В оригинальной серии романов белорусской писательницы Ольги Громыко ("Ведьма-хранительница", "Верные враги" и др.), в творчестве рижанки Лоры Андроновой ("Вода окаянная") ведьмы и вампиры становятся вполне положительными персонажами.

Огромное влияние на развитие отечественной фэнтэзи оказали статья Анджея Сапковского "Вареник, или нет золота в Серых горах" и эссе безвременно ушедшего Алексея Свиридова "Малый типовой набор для создания гениальных произведений в стиле «фэнтези» пригодных к употреблению на территории бывшего СССР в умеренных количествах". Польский фантаст не только раскопал истоки поджанра, выявив архетип (легенда про короля Артура и рыцарях Круглого Стола), но и язвительно высмеял слабые стороны славянской фэнтэзи, слепо повторяющей зарубежные трафареты. Его российский коллега систематизировал эти штампы, составив морфологический ящик, на основе которого создаются убогие, изобилующие повторами сюжеты. Увы, автор «Набора» попал в самую точку: основная доля русских фэнтэзи по-прежнему строится на однообразной репликации многократно использованных штампов. Непонимание законов фэнтэзи, комичное преувеличение роли второстепенных признаков этого течения очень отчетливо проявились в других литературоведческих работах последнего времени, о чем мы поговорим в разделе, посвященном фэнтэзи.

Вместе с тем, обе эти работы, подчеркивая слабости, указывают путь к избавлению от ошибок и созданию полноценных оригинальных произведений.

Увлечение фэнтэзи способствовало возрождению фантастической поэзии. В стихах и песнях Ниенны, Иллет, Mithgol the Webmaster (он же Сергей Соловьев) и других талантливых поэтов обыгрываются мотивы произведений Толкиена и Желязны. Появляются и вполне самостоятельные произведения, не связанные с сюжетами фантастической прозы. Многие известные писатели (Лукьяненко, Васильев, Перумов и др.) вводят стихи в тексты своих романов.

Распространение в постсоветском обществе суеверий и мистических настроений вызвало обостренный интерес к фэнтэзи даже в тех кругах, которые трудно отнести к любителям фантастики. Немало поспособствовал этому и зрительский интерес к экранизациям книг С.Лукьяненко и М.Булгакова. Впрочем, если фильмы, снятые режиссером Т.Бикмамбетовым по мотивам "Ночного дозора", можно назвать удачными, то телесериал "Мастер и Маргарита" вызвал практически единодушные критические отзывы знатоков и специалистов. Приступив к экранизации культового мистического романа, режиссер В.Бортко пытался откреститься как от фантастических компонент, так и от булгаковской сатиры. Чего стоит один лишь постулат, озвученный исполнителем роли Воланда: "Дьявол – это просто человек, но обладающий некоторыми необычными способностями". Подобная трактовка не может удовлетворить не только сатанистов. Попытка экранизировать фантастику без фантастики, втиснуть философскую драму в агитпроповские трафареты «перестроечного» примитивизма завершились неизбежным провалом.

Тем не менее, российское кино проявляет интерес к фантастике, и этот факт порождает робкую надежду на возрождение экранной версии жанра. Будущее покажет – на то оно и будущее.

И последнее – по порядку, но не по важности – замечание. В отличие от предыдущего десятилетия, сегодняшние фантасты худо-бедно научились писать финальные сцены, хотя по-настоящему ударных концовок как не было, так и нет. Другое плохо – утеряно умение создавать связные сюжеты. Нередко романы превращаются в свалку эпизодов, не объединенных общим смыслом, не говоря уже о логической последовательности. Немалую долю глав можно поменять местами, заменить другими, или вовсе выкинуть, и при этом мало что изменится. Литературную немощь в таких случаях принято оправдывать принадлежностью к особому поджанру – например, к турбореализму, ксенопацифизму, феминоромантизму, некронатурализму и т п.

Искусство всегда развивается в едином потоке, тем более сей закон справедлив в отношении массового псевдоискусства. И здесь дешевая фантастика слепо следует в кильватере попсы. В последние годы на эстраде стремительно распространяется новая тенденция, успевшая получить меткое прозвище: «субкультура motherfucker». Все больше появляется песен, прославляющих наркоманию, половые извращения, разрушение моральных ценностей. Попсовая фантастика неизбежно должна была сползти в ту же выгребную яму, и этот процесс уже начинается.

Фантастика без новых (а то и старых!) фантастических идей, построенная на эпизодах ролевухи или бродилки, без сквозного сюжета, без энергичного финала, без четкого понимания законов жанра – такая фантастика производит ужасающее впечатление. Но еще ужаснее, что такая фантастика пользуется горячим признанием читателей. Жутко было узнать, что в последний год ХХ века сразу несколько жюри – профессиональных и читательских – проголосовали за чернушечную повесть, «р-разоблачающую» происки спецслужб, пытающихся утаить от общественности, что Земля имеет плоскую форму и вдобавок накрыта сверху обледеневшим колпаком. Как видно, сегодняшняя публика окончательно утонула в канализационных потоках дешевой мистики и не желает верить науке. Тысячи лет борьбы интеллекта против мракобесия отправлены волкодлаку под хвост.

Сегодня в нашей фантастике есть проблемы. Это плохо, но не трагично – проблемы бывают всегда и у всех. Ситуация отнюдь не безнадежна и безусловно может быть выправлена. Издательства выпускают много барахла? Так и должно быть. Во все времена и во всех странах на каждое удачное произведение приходится десяток посредственных и сотня очень плохих – таков закон природы, опровергнуть который не под силу даже всемогущему жанру fantasy. Поглупевший читатель развращен потоком дешевых боевиков и не способен воспринимать серьезную литературу? С этим надо бороться, создавая хорошие книги и тем самым подтягивая повыше примитивные вкусы читателей и издателей. Иного выхода нет, это тоже закон природы.

Поэтому не стоит закатывать истерик, вопия благоглупости о кризисе, Золушке, фэнской литературе, равно как о нашествии графоманов и писателей-килобайтчиков. Не нужно также ломать копья в бесплодных диспутах о том, какое направление лучше и перспективнее – НФ или фэнтэзи. Пора уяснить, что природа фантастической компоненты – просто инструмент и ничего больше, а потому имеет значение лишь способность фантаста грамотно и эффективно воспользоваться имеющимися в наличии инструментами. Может быть, читательской массе это невдомек, но каждый, кто профессионально пишет фантастику, наверняка понимает: практически любую серьезную идею можно художественно раскрыть на любом сюжете и в любом поджанре, будь то НФ, фэнтэзи, боевик, космическая опера, альтернативная история и т д. Сомневающимся предлагаю вспомнить блестящий анализ проблем межзвездных путешествий в коротеньком рассказе Р.Подольного «Мореплавание невозможно».

А вот о чем не следует забывать – более того, о чем надлежит вспомнить как можно скорее – так это о мессианском предназначении нашего жанра. Фантастика была и останется могучим орудием пророчества и разведки будущего, виртуальной машиной времени, созданной специально, чтобы оповещать человечество о грядущих переменах.

В наши дни назрела революция в биологии. Какими окажутся последствия широкого внедрения в повседневную жизнь техники клонирования и других чудес генной инженерии?

Бурный прогресс компьютерных технологий неуклонно ведет к построению принципиально нового социума – постиндустриальной цивилизации, основанной на информационном способе производства. Как изменится жизнь людей в этой версии будущего?

Все страны СНГ барахтаются по уши в дерьме, впридачу к существующим назревают всевозможные новые конфликты, заключаются экзотические альянсы, а тем временем рычаги всемирного диктата монополизированы единственной сверхдержавой. Как будут развиваться дальнейшие события, возродится ли великая Империя Добра на руинах северо-восточной Евразии, превратятся ли оные руины в населенную лишь киллерами и проститутками свалку радиоактивных испражнений, или нас ждет какая-либо иная перспектива?

Кроме того, близятся к полному исчерпанию природные ресурсы планеты Земля (запасов нефти и газа хватит от силы лет на 20-30!), на глазах вырождается институт традиционной семьи, гонка вооружений готова вырваться в космос и виртуальное пространство, обостряется разрыв в уровне жизни между горсткой элиты богатейших индустриальных стран и остальной частью человечества, обреченной на участь безропотного поставщика дешевого сырья и не менее дешевой рабсилы. При некотором интеллектуальном напряжении можно сформулировать немалое количество подобных проблем, образующих почти не тронутое поле фантастических сюжетов.

Решать эти задачи предстоит ныне живущим писателям 4-го и 5-го поколений.