Когда рассаживались по коням, Льювилла замешкалась. Мысль о скорой встрече с Фаустом была болезненной, как нанесенная им обида. Однако принцесса быстро справилась с чувствами и решительно отправилась вслед за братьями.
– Мне надоели разговоры о том, чего хотел Дворкин, – гневно заявил Бенедикт. – Мне надоели разговоры о том, чего хочет Нирвана. И о том, как отремонтировать Лабиринт, тоже надоело слушать! Хватит болтать, надо действовать.
– Это тебе не полк в атаку послать, – фыркнула Фиона. – Тут думать надо.
– Много ты надумала! – Бенедикт пренебрежительно улыбнулся. – Надо войти в комнату Дворкина и поискать его конспекты.
– Даже отец не решался заходить туда без приглашения, – напомнила Фиона.
– Это он тебе так говорил, – неожиданно включился в разговор Корвин. – Однажды я видел, как он выходил из комнаты деда.
Фи, опешив, подозрительно спросила:
– Когда это было?
– Перед самым ремонтом Лабиринта.
Час назад Семья собралась на пустыре возле Отражения Серебряных Роз, и Бенедикт возглавил кавалькаду. Они ехали через вереницу почти нереальных Теней, дорога казалась такой однообразной и унылой, что путники, покачиваясь в седлах, едва не засыпали.
Пейзаж постепенно делался все примитивнее, словно голограмма превращалась в карандашный рисунок. Рельеф местности исчезал, вытесняемый контурной картой.
– Последний поворот, – объявил Бенедикт.
Теперь копыта адских скакунов ступили на слегка выпуклую географическую карту. Под ногами у них были нарисованы меридианы, написаны названия стран, рек, городов. Иногда становились видны фигуры громадных демонов, передвигавших огромные флажки. Это было игровое поле могущественных сил.
… Безжалостно долбя артиллерией, защитников города прижали к речному лезвию мерзкие твари, в дьявольском тщеславии называвшие себя сверхчеловеками. Здесь не было ни дня, ни ночи, ни луны, ни – тем более! – тишины. Снаряды сыпались непрерывным ливнем, и осажденный город, подобно кораблю в дальнем плавании, покачивался, как бы окутанный смертоносным саваном. Сама земля – смерзшаяся и покрытая грязным кровавым снегом – гудела, словно свершала молебен об отлучении воющих бомб. Казалось, что где-то там, в белесом облаке пыли, раскачивается маятник невидимого кадила, выбрасывающий дым и щебень из эпицентра неслыханного побоища.
Между тем грандиозная битва незаметно приближалась к переломному моменту. Линия фронта, вдавленная неровным уступом, уже готова была взять в кольцо наступающую армию самозваных сверхлюдей, а затем устремиться вперед, оставив в тылу окруженную орду обмороженных горе-вояк. И там, далеко на западе, фронт снова образует дугу, об эту дугу расшибется следующая волна вражеского нашествия…
Здесь, возле условного обозначения реки, к которой рвались механизированные колонны, их ждал Фауст. Послав всем общий привет, он отдельно поздоровался с Лью, но та ответила демонстративно сухим кивком.
Показав рукой на сражение, Бенедикт произнес:
– Знакомые места.
– Хороший аргумент в нашем споре, – мрачно ответил нирванец. – Пример того, как гибельна чистая оборона. Сдержав напор врага, надо немедленно бить главными силами. Иначе противник побьет тебя.
Бенедикт возразил:
– Легко рассуждать, когда знаешь итог. Когда знаешь, что защитники выстояли и можно было накопить силы.
– Это был не я, это был однорукий человек, как говаривал полковник Штауфенберг… – Фауст натужно усмехнулся.
– Напрасно шутишь, – строго заметил Корвин. – Доводы Бена убедительны.
– Просто я не силен в вопросах тактики. – Нирванец развел руками. – Полководец у нас Верви, а я никак не могу с ним связаться.
Блейз насмешливо осведомился: отчего, мол, на переговоры послали лекаря, а не воеводу? Замечание было резонное, однако Верви по приказу отца отправился в Сан-Дорадо – покупать новую партию оружия. Вдобавок младший герцог не слишком годился для дипломатических миссий. Говорить об этом Фауст, конечно, не собирался, потому ответил: мол, пытается связаться с братом, но тот обрывает козырные вызовы.
Они перешли к следующей витрине, где разыгрывался спектакль назревающей войны. Малая страна, отрезанная от союзников территорией недружественных соседей, готовилась отражать удар могущественного врага. Союзник тем временем стянул к границам сильнейшую армию, но соседи не пропускали войско через свои земли. Маленькую страну порвали на части, а потом агрессор проглотил и соседей, не позволивших задушить войну в зародыше.
– То же самое, – сказала Лью, – Оборона и выжидание ведут к поражению. Нет ли здесь примеров того, насколько опасен или выгоден превентивный удар?
– Есть, – с готовностью отозвался Фауст. – Прошу за мной.
Эту подборку стратегических картинок он отыскал, пока ждал амберитов. Памятные для многих события начала Второй мировой войны, которые упорно, хотя и с некоторыми различиями повторялись в группе миров, окружавших Землю. Блейз даже вскрикнул, увидев знакомые очертания «линии Мажино», в одном из капониров которой он готовился встретить вражеские танки.
Исторический отстойник представил посетителям несколько неканонических сценариев, по которым великая северо-восточная держава решилась порвать Пакт и ударить в спину вермахту, механизированные колонны которого уже стремились к Парижу. Тут получалось много разных вариантов дальнейшего развития событий, но даже самый неудачный из них был оптимистичнее случившегося на Земле. Война так и не вышла за пределы Центральной Европы и продолжалась всего два года вместо пяти.
– Убедительно, – признал Джулиан. – Что скажешь, Бен?
– Ничего нового, – упрямо стоял на своем старший амберит. – У нас нет воздушного зонтика, а без него нечего даже думать о наступлении.
Споры стали спокойнее, но все равно грозили затянуться до конца еще не начавшейся схватки с Беохоком. Обсуждали в основном эффективность использования драконов против орнитоптеров.
Фауст отошел на полсотни шагов и снова попробовал превратить Карту в длинный канал, соединяющий два Отражения. На этот раз связь наладилась мгновенно, и призрачный Верви возник на фоне сражения, а за спиной брата стояли родители и Мефисто.
– Удачно? – спросил Оборотень.
– Не слишком… – Фауст начал перечислять возражения амберитов.
Не дослушав, брат сказал:
– Отец вернулся от Мерля примерно с таким же успехом. Соседи не верят нам и хотят, чтобы мы воевали за них.
– Хотеть не вредно, вредно не хотеть… – Фауст усмехнулся. – Не хотят воевать – мы умываем руки. Хватит нам войны с Пифродом.
– Не хватит, – огорчил его Вервольф. – Отец привез веселую новость. После Хаоса команда Фердинанда пойдет вовсе не на Рэндома. Их вторая цель-Нирвана.
Фауст молчал, обдумывая неприятное известие. Мятежников он не особенно боялся. В своих мирах, где нирванцы могли применять пушки и автоматы, царство Судьбы выглядело неприступным. Поколотили Деспила, побьем и Фернандо – в этом Сын Вампира не сомневался. Некоторую опасность он усматривал в морских и воздушных кораблях противника, но Верви должен был приобрести нужную технику.
Продолжая говорить на валаши, Фауст рассказал брату о соображениях Бена. Наслушавшись амберитов, он и сам начал склоняться к мысли, что атака армий, вооруженных луками и мечами, на автоматчиков Беохока чревата тяжелым поражением. К его удивлению и радости, Вервольф шутя разбил эти доводы.
– А кто их просит прыгать в самое пекло? – осведомился Оборотень. – У нас же есть фотографии, которые ты привез из Беохока. Когда ворвемся прямо в ключевые точки города, дальнобойность и скорострельность пороховых хлопушек перестанут быть преимуществом. Бой на городских улицах ведется по другим правилам.
– Как же я не сообразил! – Фауст был искренне огорчен. – А как твой поход в супермаркет?
– Для воздуха кое-что достал. – Верви подмигнул. – С водой придется выкручиваться… Ну, бывай. Дома поговорим.
Спрятав Колоду, Фауст поискал глазами амберитов. Потомки Оберона толпились на другом конце ратного поля возле догоревшего танка. Машина уткнула в землю дульный тормоз бессильно обвисшей пушки.
Он подозвал коня и поскакал в их сторону, обдумывая разговор с братом. Если есть зенитки, то половина проблем решена, а на броненосцы тоже найдется управа… Сам собой сложился замысел, дополнявший предложения Верви. Младшенький, конечно, большой мастер по части стратегии, только в Искусстве слабоват, не смог предусмотреть простейшего приемчика.
Добрый доктор представил, как будут действовать штурмовые отряды. На душе стало легко и радостно. Хорошего настроения не испортили даже реплики, которыми обменивались амбериты. Потенциальные союзники беззаботно сплетничали, не ведая, что нирванские герцоги слышат писк комара за сотню шагов.
Фауст был далеко, и Рэндом без опаски спросил родню:
– И все-таки, чего добиваются старик и его семейка?
Тема была животрепещущая, поэтому все заговорили хором. По общему мнению, нирванцы хотели вернуться к трехполюсному миру, который существовал в эпоху молодой вселенной, но на этот раз – при собственном доминировании. В таком случае они должны были сообразить, что не смогут добиться полновластия Пирамиды – уцелевшие Лабиринты и остатки Логруса этого не допустят. Начнется большая война, в которой временно объединятся Амбер и Хаос и войско Нирваны не сможет сдержать такого натиска.
– А вот я не могу понять одного, – обращался Блейз с вопросом ко всем и ни к кому. – Что правильнее – иметь целый Лабиринт при разрушенных Логрусе и Пирамиде или чтобы работали все три Центра Мощи?
– Не знаю, что правильнее, только нам нужно, чтобы Лабиринт остался единственным действующим Узором, – воинственно заявила Фиона.
– Многие этого не хотят, – заметил Джулиан, кивая на скакавшего рысью нирванца. – И станут мешать, если поймут, чего мы добиваемся.
Взгляды, бросаемые в сторону герцога, большей частью были не слишком дружелюбны. Пнув сапогом проржавевшие листы танкового фальшборта, Рэндом буркнул:
– Эти ребята способны на все – и в смысле менталитета, и по колдовским способностям.
– Они добились самого идиотского из всех возможных паритетов – разрушили все три Узора, – добавил Блейз.
Корвин обиженно уточнил:
– Кроме моего Лабиринта. По существу, мы уже добились ситуации, о которой говорила Фи. У нас есть мой Узор и почти исправный Главный Лабиринт, а у остальных нет ничего.
– Не совсем, – хмуро отозвалась Фиона. – Я думаю, и Мандор меня поддержал, что во владениях Нирваны сохранилась по крайней мере одна Спиральная Пирамида.
– Потише, – посоветовал Блейз. – Он приближается.
Рэндом вдруг понял, что в глазах братьев и сестер он перестал быть признанным повелителем. Время, выбравшее его королем, закончилось, и теперь Ам-беру требовался новый владыка – не политик, а полководец. В предчувствии войны Семья ждала, что скажет Бенедикт. Однако старший брат, всегда равнодушный к отцовской короне, словно испытывал терпение остальных – отмалчивался и бесцельно бродил чуть в стороне.
Однако за беседой он следил и неожиданно сказал, не оборачиваясь:
– Я воевал с дядюшкой Кулом.
– Что значит «воевал с Кулом»? – осведомился Джулиан. – Вместе с ним или против него?
– И так и так. Тяжелый противник.
Развивать эту тему Бен явно не собирался. Корвин вдруг понял, что сейчас может быть принято фатальное решение и Амбер снова лишится единственного союзника. Второго предательства Нирвана наверняка не простит. К тому же неизвестно, простил ли Кул первое предательство… Он произнес, ни к кому не обращаясь:
– С чего вы взяли, что они собираются стравить нас с Хаосом?
– Разве ты на их месте не поступил бы так же? – удивилась Фи.
– Правда, это было бы разумно, – поддержала сестру Флора.
– Вот именно, – сказала Льювилла. – Они просто обязаны спровоцировать такую войну. Но тем не менее Фау говорит, что они этого не планируют.
– Врет, – убежденно заявила Фиона.
– Он никогда не обманывает, – насупилась Льювилла, но затем уточнила формулировку: – Не припоминаю, чтобы удалось уличить его в обмане.
Фауст уже спешился и направлялся к танку, перешагивая обширные лужи. Когда он был в десятке ярдов от Рэндома, нирванца настигла ледяная волна козырного вызова, и перед герцогом появилось изображение старшего брата.
Мефисто поздоровался с Рэндомом и кивнул остальным.
– Хорошо, что вы все в сборе. – Голос его был похож на рычание. – У меня плохие новости. Лунные Всадники выступили из Ганеша. Движутся двумя колоннами – на Хеллимбоу и Кунем. Армия Беохока тоже послала две группировки. Одна идет на соединение с ганешской сволочью, а другая развернулась между Авалоном и Хаосом.
– Заслон против нас, – прокомментировал Бенедикт и полюбопытствовал: – Что вы намерены делать?
– Лично я жду отца, – раздраженно сказал Мефисто. – Он отправился с войском из Эльсинора и должен прибыть в Нибельхейм с минуты на минуту. Если вы намерены воевать, то армия Нирваны готова поддержать союзника. Королева Ги дала согласие впустить наши части в Авалон.
– А что решил Мерль? – спросил Корвин.
– У него не осталось выбора. – Мефисто презрительно скривил губы. – Вы слишком долго кокетничали и упустили момент, когда можно было упредить противника. И еще… – Он обратился к брату: – Мерлин просил найти Мандора и Дару. Они застряли в Диких Тенях, где не работает козырная связь. Сам понимаешь, что кроме тебя такую миссию поручить некому.
– Очень вовремя, – фыркнул Фауст, раздвигая окошко, чтобы пройти в Нибельхейм. – Рэндом, Корвин, леди и джентльмены, мне придется вас покинуть. Если вы решитесь воевать, мы пришлем зенитки.
Он шагнул через грань миров. Когда Фауст стоял на той стороне и уже собирался закрыть тоннель, Льювилла неожиданно для всех произнесла:
– Фау, остался один нерешенный вопрос…
– Да, конечно, я помню. – Он кивнул. – Как только немного разгребу дела – сразу к вам, чтобы сделать операцию Корал. Не беспокойтесь, это – вопрос нескольких дней.
Лью торопливо сказала:
– Я хотела поговорить о другом.
– Слушаю тебя.
– У некоторых из нас крепнут подозрения, что вы решили спровоцировать большую войну между Амбером и Хаосом. Зачем вам это нужно?
«Глупый вопрос, – подумал Корвин. – Она прекрасно понимает, зачем это нужно. И Фау наверняка знает, что Лью это понимает». Между тем нирванец ответил:
– Нам это не нужно. Наоборот, нам может понадобиться ваша помощь.
Призрачные портреты Фауста и Мефа растаяли. Услыхав о зенитках, Бенедикт мгновенно избавился от флегмы и заявил, что нужно немедленно укрепить оборону Авалона, а дальше действовать по обстановке.
– Действуй, – разрешил Рэндом, затем глубокомысленно проговорил: – Последнюю реплику герцога надо понимать так – он поможет нам, если мы поможем им или хотя бы не станем мешать Нирване.
– Это разумно, – признал Блейз. – Никто из нас тоже не стал бы бескорыстно помогать чужому королевству.
Корвин проворчал:
– Боюсь, никто из нас не стал бы помогать даже небескорыстно.
– И не только чужому королевству, но и своему… – засмеялась Флора.
VIII
Дара пыталась подсматривать за Мандором, используя все козырные линии, но седой колдун окружил свою резиденцию хитроумными чарами непроницаемой защиты. Пришлось идти самой. Она застала пасынка в микровселенной, которую тот использовал для хранения архивов и прочих ценностей.
– Привет, – сказал Мандор неожиданно благожелательно. – Я как раз собирался позвать тебя.
– Что-нибудь нашел? – Она приготовилась учинить допрос с пристрастием.
Мандор повертел растопыренными пятернями, что должно было выражать неуверенность. Вспорхнув из его руки, шарики плавно вибрировали по соседству с виском хозяина.
– Я вспомнил, что отец как-то рассказывал про Город Спящих Демонов. Среди записей прадеда, королевского следователя Бикеллода, нашлась древняя карта, на которой указан путь к этому Отражению. Короче, что-то там есть, поэтому я отправляюсь туда и хотел бы, чтобы рядом был сильный колдун. Или ведьма.
– Мне нужно немного времени, чтобы собраться.
– Постарайся, чтобы этого времени было совсем немного, – посоветовал Мандор. – Как ты насчет того, чтобы прихватить с собой Мерлина с его отпрыском?
– Не стоит. – Дара поморщилась. – Зачем нам посторонние в таком деликатном деле?
Соглашаясь, Мандор едва заметно кивнул и назначил место встречи на окраине цивилизованнных Теней. И он и Дара пришли, обвешанные оружием, припасами и невидимыми для простого глаза гроздьями заклинаний.
Огнедышащие скакуны яростно били огромными копытами, порываясь перейти на галоп или полет, но Мандор сдерживал их пыл: первый этап путешествия был самым важным, поэтому два всадника ехали медленно, чтобы не сбиться с курса.
После третьего поворота Дара перестала следить за дорогой, потому что Мерлин пробился к ней по Карте и отчитался о последних успехах. Предательство Далта, Люка и Джулии не было для Дары неожиданностью, но вот помощь Кула смутила королеву.
– Не верю их семейке, – буркнула Дара. – Они не могут желать нам добра.
– Само собой, – согласился Мерлин. – Но что мы теряем? Пусть старик остановит мятеж вампиров – Хаос от этого только выиграет.
– Растешь прямо на глазах. – От умиления Дара даже прослезилась. – Прежде ты бы такого не сказал.
– Так учат же все, кому не лень. – Мерлин был абсолютно серьезен. – Поневоле нахватаешься премудрости, к тому же учителя хорошие попались… Ма, ты где сейчас?
Она оглянулась, но места были совершенно незнакомые.
– Сама не знаю. Мандор пригласил меня на пикник.
– Знаем мы ваши пикники, – сказал Мерлин. – Буду держать наготове эскадрон спецназа. Если что случится – сразу зовите на помощь.
Пряча Колоду во внутренний карман куртки, Дара подумала: «Хороший он все-таки мальчик. Юрт бы даже не вспомнил, что матери может понадобиться помощь». Вдруг в ушах зазвенел вопль Колесного Призрака'
– Бабуля, хочешь, я буду тебя сопровождать? Вот это было совершенно не в масть. Не хватало еще сопливого соглядатая. Но вслух выразила ту же мысль немного дипломатичней мол, не настолько я стара, чтобы с внуками на прогулку ходить Возможно, процессор обиделся, только внешне своих чувств никак не проявил.
Они летят сквозь каскады Отражений, оседлав пару баньши. Летучие демоны – ублюдочные потомки гарпий – мощно режут газ и жидкость остроконечными плоскостями крыльев. Щелкают зубастые пасти. Всякий раз, когда они пересекают очередную границу между мирами, с перьев баньши срываются молнии, разнося грохот и легенды о Дикой Охоте.
Они мчатся через пласты Теней, где жизнь истреблена в свирепых войнах. Даже память об этих реальностях и тех давних битвах стерта волнами времени и засыпана зыбучими песками тысячелетий. Кое-кто из самых древних старцев Хаоса помнит слухи, будто здесь сражались Великие Силы – еще до создания Узоров и Олицетворений. Проверить это немыслимо и нужно принять как данность. Исполинская стопка миров превращена в прах, и не стоит даже задумываться о том, какая Мощь свершила столь впечатляющее деяние.
… Над головой кипит расплавленное золото, под ногами распластана черная бездна, в которой светят звезды и туманности. Справа – отвесная стена, сложенная из скелетов, и черепа различных существ глядят пустыми глазницами, ухмыляясь разбитыми челюстями. По левую руку тянется поверхность каких-то миров – то горы с ущельями, то пожухлые степи, то островерхие крыши готического города…
… Внизу сходятся на ратном поле неисчислимые орды. Солдат не различить – лишь плотные массы вооруженных тварей орудуют копьями, а с тылов и флангов текут к месту побоища новые колонны обреченных…
… Мертвый вокзал. Переплетения ржавых рельсов. Локомотивы с остывшими котлами и топками. Облупившаяся краска на вагонах, покрытых внушительным слоем пыли. Кипы истлевших газет и сгнившие горы нераспроданного провианта в привокзальных киосках. Из рукава форменного кителя торчат костлявые пальцы, по-прежнему сжимающие флажок. Ни звука, ни запаха…
… В мрачной лесной чаще лететь невозможно, поэтому Дара и Мандор идут пешком, придерживая скакунов за уздечки. Под ногами хрустят сухие ветки, колючие плотоядные лианы тянутся к путникам, но те отбрасывают хищные стебли с помощью магии. На коре могучего дерева, что растет слева от тропы, появляются черты нечеловеческого лица громадных размеров. Беззубый рот раскрывается и закрывается, и в лесу звучит нечеловеческая речь…
Дара и Мандор выходят на опушку. Мандор спотыкается об наполовину ушедшее в почву деревянное колесо – скорее каретное, чем тележное. Впереди видны руины древнего города, за рекой – тропические заросли, в зените – полосатое солнце.
– Цель нашего путешествия где-то в джунглях? – спрашивает Дара.
– Если я не напутал, там не простые джунгли, а каменные, – острит в ответ Мандор.
Вновь устроившись в седлах, они летят к городу, который манит зовом колдовской силы. Там есть что-то важное – это ясно даже на таком расстоянии.
Возле развалившихся городских ворот расположился отряд дикарей. Множество голых особей обоего пола с раскрашенными телами потрясают копьями, словно приветствуют пришельцев, а шаман в маске танцует и бьет в бубен, желая им удачи.
– Туземцы выглядели вполне миролюбивыми, – прокомментировала Дара. – Странно, но город кажется не слишком опасным.
– Здесь все пропитано Высшей Магией, – негромко откликнулся Мандор.
Три волшебных шарика устремились в полет вдоль проспекта, задерживаясь возле установленных в нишах изваяний. По правую руку статуи изображали воинов человеческой и демонической породы, по левую – мантикор, грифонов и совсем уж позабытых чудищ, поголовно истребленных в доисторические времена.
– М-да, пожалуй, – согласилась Дара. – Здесь дремлют чрезвычайно древние силы.
– Не забывай, это место называется Городом Спящих Демонов.
– Опять демоны! – На лице появилась брезгливая гримаса. – Не люблю это племя, хоть и сама к нему принадлежу… Обрати внимание – город заброшен, однако на улицах нет мусора.
Мандор, удовлетворенно оскалясь, согласился:
– Значит, мы попали в нужное место. Прадед намекал, что здесь должно храниться нечто исключительной ценности.
– Мерлин ищет совершенно в другой стороне, – напомнила Дара.
Отвечать на эту реплику Мандор не стал. Баньши трусцой вбежали на площадь, образованную кольцом строений в стиле античного модерна. Колонны, фонтаны, портики, конные статуи. Бронзовые и каменные воины, сидящие в седлах и стоящие в колесницах, сжимали древки дротиков, потрясали ятаганами и секирами. В центре большого фонтана исполинский дракон пронзал копьем поверженного рыцаря с нечеловеческим лицом.
При виде этих изваяний баньши словно взбесились, едва не сбросив своих наездников. Пришлось спешиться и привязать нервных тварей к деревьям подальше от статуй.
Покидая площадь, Дара услышала за спиной ржавый скрип. Она обернулась, успев заметить, как шарики Мандора с огромной скоростью закружились вокруг пришельцев из Хаоса.
Скрип продолжался, причем издавали его статуи, поворачивавшие головы и торсы в сторону уходящих Повелителей Теней. Дракон, опираясь на каменное копье, провожал гостей взглядом, в котором не было злобы. Потом, потеряв к ним интерес, вновь повернул голову к недобитому противнику и наступил ему на грудь нижней лапой, пронзив панцирь громадными когтями.
– Пошли отсюда, – буркнул Мандор. – Они нас не интересуют. Мы их, кажется, тоже.
– А как же баньши – оставим их здесь? Мандор поморщился и, мотнув головой, сказал:
– Придется. Встретив следующий очаг магии, они могут совсем сорваться с катушек. Даже мне здесь не по себе.
Обстановка угнетала. Пресловутые спящие демоны уже не спали, а лишь дремали. Некоторые статуи, мимо которых проходили Мандор и Дара, провожали их равнодушными мертвыми взглядами. Вдовствующей королеве очень не хотелось, чтобы истуканы проснулись окончательно, и она пробормотала:
– Не буди спящего демона…
На следующей площади неведомые зодчие воздвигли аллегорическую скульптурную группу. В центре композиции возвышался исполинский Скорпион, угрожающе вставший на дыбы, занесший для удара ядовитый шип хвоста и переднюю пару лап. Его жвала были приоткрыты, а глаза прищурены. Вокруг членистоногой Прародительницы вылезали из разбитых яиц Змея, Единорог и Птица. Их окружали всевозможные обитатели Отражений: демоны, люди, гарпии, кентавры, рептилии, циклопы.
Снова послышался лязг металла, и бронзовые фигуры зашевелились. Кое-кто доставал оружие, другие расправляли плечи и суставы.
– Набросятся, – с ледяным спокойствием произнесла Дара. – Сейчас я их…
– Не спеши. – Мандор помешал ей пустить в дело уже готовое сорваться заклинание Медной Чумы. – По-моему, опасны вовсе не они.
Он добавил, что в старой рукописи упоминается двухэтажный дом из розового мрамора, фронтон которого украшен барельефом Змеи. Три стальных шарика разлетелись по улицам, но вскоре вернулись, сообщив: нужное здание обнаружено.
Дом, источавший сильнейшие флюиды старинного колдовства, напоминал небольшой дворец, обнесенный обветшавшей решеткой. Внутри ограды был разбит скромный сад с цветником. Фонтан давно засорился, часть бассейна обрушилась, так что вода струилась ручейком по кирпичной дорожке и, выбравшись на улицу, исчезала в сточной канаве.
На площади перед дворцом, бряцая шестеренками и свистя клапанами котла, разъезжал жуткий паровой экипаж. Три пары деревянных колес, словно позаимствованных у крестьянской телеги, со страшным грохотом молотили по булыжникам. Возле топки стоял каменный машинист из породы минотавров – крокодилья голова, человеческий торс, козлиные ноги. Уголь в топку он не кидал, и вообще был бездвижен – лишь разок покосился на чужаков, после чего снова устремил бессмысленный взгляд в другую сторону.
Как и прочие неживые обитатели этого города, истукан-машинист не казался опасным. Однако Мандор внезапно схватил Дару за руку и утащил за кусты.
– Лучше не показываться, – прошептал он, прижав к губам указательный палец.
Сквозь ветви и листья они увидели, как через площадь проскакала чугунная кавалькада. Отряд вооруженных длинными копьями витязей в укороченных кольчугах, дракон в легких латах и несколько колесниц, в которые были запряжены двуглавые носороги. Когда отряд поравнялся с паровым экипажем, минотавр положил руку на рычаг, и струя пара, вырвавшись из трубки с воронкой, громко просвистела. Потом отряд скрылся в одной из улиц, а экипаж продолжал кружить по площади.
Прежде чем войти, Мандор обошел вокруг дворца. За парком тянулся каменистый пляж, обрывавшийся в черную муть, где плескались тягучие черные волны.
Море Мрака. Предельный край Хаоса. Дом стоял на последнем рубеже, где кончалось влияние Логруса и начинались игры неведомых сил, создавших Мироздание в минуту обострившейся скуки.
Дара нетерпеливо позвала спутника и, не став ждать его, первая поднялась по ступенькам. Дверь красного дерева отворилась со скрипом. Внутри разливался полумрак – немного света проникало через узкие окна, в рамах которых частично осыпалась разноцветная мозаика стекол.
– Какая древность! – восхищенно проговорила Дара. – Я видела такую утварь только на старых гравюрах.
Все здесь было слишком массивное. Тяжелое дерево, звериная кость, кованый металл, старинная керамика. Мастера изрядно потрудились, украшая мебель и посуду, но даже самая изощренная резьба и самая тонкая роспись производили впечатление варварского примитива. Дом был похож на жилище мага высокого ранга. Может быть, даже Верховного жреца.
Обойдя первый этаж, они обнаружили спальню, столовую, умывальник и кухню, которыми давно не пользовались. За обеденным столом, уронив череп на кости руки, сидел скелет. Судя по строению ребер и форме надбровий, покойник принадлежал к аристократии Хаоса.
Не глядя на останки, Мандор занялся рыцарскими доспехами, которые занимали ниши по сторонам входной двери. Он подозревал, что в бронзовых пустотах спрятано что-либо важное, однако поиски не принесли успеха. Доспехи были пусты.
– Что ж, пошли на второй этаж, – сказал он, разочарованно покусывая губы.
На этот раз Дара позволила ему подниматься первым, однако винтовая лестница показалась Мандору ненадежной. Он запустил вперед отросток Логруса, и часть ступеней тут же обвалилась. Пришлось прыгать через прорехи, но в конце концов искатели сокровищ все-таки оказались наверху.
– Когда-то здесь был кабинет, – резюмировал Мандор.
– Не имею привычки спорить с мужчинами, – хохотнула Дара и добавила: – Кабинет и библиотека.
Бережно сняв со стенного стеллажа выбранный наугад массивный том, она положила инкунабулу на стол, раскрыла титульный лист и выругалась, помянув Порядок и Судьбу. Тонко выделанную и отбеленную ткань пузыря грифона покрывали не строчки букв, а колонки клинописных иероглифов. Этот алфавит употреблялся в Хаосе почти миллион оборотов неба назад – еще до рун, хоть и после пиктограмм.
– Мандор, ты помнишь, как читать такую тарабарщину? – беспомощно спросила Дара.
– Весьма условно…
Он долго пыхтел и наконец сказал не слишком уверенно:
– «Сказание о Великом Хаосе». Ничего интересного. У нас в библиотеке есть адаптированный перевод на современный язык.
Название было знакомо Даре. Этот фундаментальный труд по древней истории Хаоса принадлежал стилу Биротога – легендарного демона, который, возможно, был первым Верховным жрецом Храма Змеи. Считалось, что именно он создал магические Козыри.
Предположив, что в библиотеке могут найтись более ценные манускрипты, Мандор принялся методично осматривать книгу за книгой. Дара разглядывала висевшие на стенах картины.