100 великих - 100 великих заговоров и переворотов

«После того как римская армия присвоила себе право избирать императоров и стала возводить на трон людей самого низкого достоинства и звания, любой мог надеяться достичь этого высшего поста в государстве. Чтобы добиться его, следовало всего лишь применять в нужное время и в нужном месте подлость, коварство и убийство. Таковы были заговоры, потрясавшие в течение долгого времени Константинополь. Редко, когда кто-либо из императоров оканчивал свои дни в покое, передавая власть законным наследникам».

Примеров можно привести множество. Одним из ярких является судьба восхождения на трон и падения императора Льва V Армянина. Когда на троне восседал кесарь Михаил, он командовал римскими войсками.

В этот период шла война с Болгарией, которая складывалась крайне неудачно для Константинополя. Византийскими войсками командовал лично император.

Когда Михаил I отлучился от войск, оставив их под командованием Льва Армянина, византийский полководец решил воспользоваться удобным случаем. Он начал через своих людей распространять в войске слухи, что все поражения и несчастья его в этой войне порождены трусостью, слабостью и бездарностью императора, передавшего все бразды правления в руки императрицы. Затем, добившись ожидаемой реакции, внушил солдатам, что, только такой человек, как он, Лев, сможет достойно отплатить за оскорбление, нанесенное империи.

Больше ничего говорить не пришлось – солдаты, разочарованные и огорченные поражением, были и без того настроены против императора и потому охотно стали под знамена Льва, даровав ему звание императора.

Так Лев Армянин добился власти. Однако и при нем империи приходилось выдерживать тяжелые войны, которые были не более удачны, чем при его предшественнике.

Сразу после восхождения на престол Лев Армянин сместил со своих постов всех чиновников, которых поставил его предшественник. В деле распределения наград милостью своей он не обошел и Михаила (будущего императора Византии Михаила II), коего уважал и высоко ценил как одного из самых верных своих слуг. Михаил получил от него звание патрикия и должность начальника федератов.

Михаил родился в Амории, городе Нижней Фригии. По слухам, в молодости он разводил скот и служил подпаском. Образования Михаил не имел, не умел ни читать, ни писать, отчего презирал людей образованных. Вместе с Львом Армянином он начал свою службу у стратига Анатолика Вардана, который отметил его и выдвинул в число полководцев. Михаил был храбр, но коварен, бесстыден, жаден, жесток, неблагодарен, склонен к сквернословию и пьянству.

Михаил начал плести интриги против хозяина. Некоторые монахи-иконоборцы убедили его, что в один прекрасный день он взойдет на трон.

Михаил остерегался раньше времени обнаружить свои коварные замыслы, однако, перебрав вина, не смог на одном из пиров сдержаться и раскрыл свои тайные намерения. Так, он признался, что хочет свергнуть императора и жениться на императрице. Лев Армянин не придал значения его словам, приписав их опьянению и глупости человека, открыто говорящего о столь важных и опасных вещах. И все же, предупрежденный друзьями, он велел арестовать Михаила, который после краткого дознания был приговорен к сожжению заживо.

Ужасный приговор должен был приведен в исполнение в сочельник 820 года. Преступника уже вели на казнь, и сам император пожелал присутствовать при этом зрелище. Но императрица Феодосия заявила супругу, что не подобает лишать человека жизни в столь великий праздник. Лев Армянин не хотел уступать настоятельным просьбам супруги, но под конец все же велел вернуть Михаила в темницу.

Всю ночь император провел в жестоких терзаниях. Он отправился в тюрьму и нашел Михаила спокойно спящим в собственной постели. Император усомнился, в самом ли деле друг его предал?

Вскоре Михаила известили о происшедшем. Это сделали люди, связанные с ним узами заговора: они послали сказать ему, что если его вскоре не освободят, то и они погибнут вместе с ним. Заговорщики, опасаясь, как бы заключенный перед смертью не назвал их имен, вошли в дворцовую часовню и напали на императора. Лев бросился к алтарю, обнял его ступени, моля Бога о спасении. В то же время он громко звал на помощь своих слуг, но никто так и не пришел на его призыв. Увы, ничто – ни храбрость, ни святость поста и заступничество Бога, ни пронзительные крики – не могло спасти его от банды убийц, поклявшихся довести до конца свое дело. Потеряв руку, которой он пытался себя защитить, Лев пал на землю, и в тот же миг заговорщики отрубили ему голову.

Михаила освободили из-под стражи и, не сняв с ног кандалы (не могли найти ключей, которые для безопасности Лев хранил при себе), усадили на трон, и все находившиеся во дворце преклонили колена и провозгласили его самодержцем. В середине дня, когда молва о случившемся уже распространилась повсюду и едва удалось разбить молотом цепи, Михаил отправился в собор Святой Софии и был коронован патриархом.

Так с эшафота взошел он на трон, отправив в монастырь императрицу Феодосию, которой был столь многим обязан Можно даже предположить, как это делали древние историки, что эта государыня тоже принимала участие в заговоре В таком случае нельзя не пожалеть о том, что она стала жертвою такой черной неблагодарности

ЗАГОВОР АНДРОНИКА КОМНИНА ПРОТИВ МАНУИЛА АЛЕКСЕЯ

Византия. 1182 год

После смерти Мануила Комнина 24 сентября 1180 года во главе правительства стали вдова покойного императора Мария, дочь антиохийского герцога-крестоносца Раймунда, и ее фаворит, племянник Мануила протоцеваст Алексей Комнин Номинальным же императором был 11-летний сын Мануила Алексей.

Окружение императора Алексея продолжало политику привлечения латинян, наводнивших Ближний Восток после серии крестовых походов Пришельцы с Запада, лишенные корней в Константинополе, были куда надежнее, чем родственники и провинциальная знать Население Константинополя было возмущено засильем венецианских и генуэзских купцов Поддержка кварталов, заселенных иностранцами, обеспечивала доходы двору, но для горожан венецианцы и генуэзцы были чужими, наглыми и слишком богатыми чужеземцами.

В борьбу вступило и духовенство, для которого латиняне были еретиками И даже Мария Антиохийская, еще недавно обожаемая, стала еретичкой и чужестранкой.

Заговорщики, принадлежавшие к высшим придворным кругам (старшая дочь Мануила кесарисса Мария, ее муж, граф Ренье, брат Конрада Монферратского, эпарх города Иоанн Каматир, сыновья Андроника Комнина – Мануил и Иоанн), подготавливали убийство протосеваста Покушение было назначено на 17 февраля 1181 года, но в силу случайных обстоятельств его осуществить не удалось, а в марте «заговор двенадцати» был раскрыт Заговорщики попали в темницу, только Мария вместе с мужем, графом Ренье, нашла убежище в храме Святой Софии.

В борьбе партий, открывшейся по смерти Мануила, принял деятельное участие князь-изгой Андроник Комнин, который не находил себе поприща деятельности в Византии и большую часть царствования Мануила провел в скитаниях по странам Европы и Азии Существенное обстоятельство, обусловливавшее положение Андроника в царском семействе, заключалось в том, что он происходил от старшей линии, устраненной от престола по воле представителей младшей линии Именно император Мануил родился от младшего сына Алексея I Комнина, Иоанна, между тем как Андроник – от старшего, севасток-ратора Исаака Уже отец Андроника делал попытку отнять власть у Иоанна, но потерпел неудачу, бежал на Восток и поднимал против Византии иконийс-кого султана.

Юношеские годы Андроник провел в столице и воспитывался вместе со своим двоюродным братом, будущим императором Мануилом Можно полагать, что он провел около 15 лет при дворах различных государей Востока Незадолго до смерти Мануил пригласил его в Константинополь, взял с него слово не искать власти при малолетнем Алексее II и назначил ему жить в Пафлагонии Здесь и жил Андроник в 1181 году, когда до него дошла весть о смерти Мануила.

Он не торопился вмешиваться в события Из Пафлагонии Андроник внимательно следил за событиями в столице Обуреваемый жаждой мести, но не нашедший еще надежного способа обрести корону, он писал письма императору, патриарху Константинополя и самым видным людям государства, высказывая им свою боль по поводу излишеств и недостатков двора, и утверждал, что совершенно необходимо положить предел не в меру выросшему влиянию регента и первого министра Письма эти были написаны с большим искусством, и казалось, что Андроник думает лишь о том, как уврачевать зло, опустошающее империю.

А что происходило в Константинополе? Мария Антиохийская и ее фаворит не посмели послать солдат в храм и упустили время Из храма с помощью священников Мария начала призывать константинопольский люд к восстанию против соперницы Эти призывы пали на благодатную почву – толпы народа заполнили улицы, они громили дома приверженцев императрицы-матери, жгли канцелярии, чтобы уничтожить податные списки Начались погромы в кварталах латинян, правда не везде Итальянские солдаты примкнули к восставшим, а французы и немцы остались на стороне правительства.

Испуганный восстанием, протосеваст Алексей приказал своим войскам взять храм Святой Софии штурмом Но храм не был беззащитен – мгновенно к нему сбежались тысячи горожан, и закипел отчаянный бой, который остановило лишь вмешательство патриарха Алексей пошел на компромисс и простил заговорщиков Те вышли из собора победителями.

В эти бурные дни в Константинополе распространились слухи об Андронике говорили, что он не потерпит поругания престола и отомстит протосева-сту за все его несправедливости Ораторы, восхваляя Андроника, приводили одно древнее предсказание, по которому ему обещана царская власть, доказывали, что он один в состоянии принять под защиту народное дело, как человек умудренный опытом и летами и не зараженный латинским влиянием.

Не справившись с кесариссой Марией, протосеваст Алексей решил отыграться на патриархе Патриарх был отвезен в монастырь, и тут же восстание вспыхнуло с новой силой И опять правительству пришлось отступить.

И тут пришла пора выйти на сцену Андронику Он ждал этого часа всю свою жизнь Андроник со своими приверженцами двинулся к столице Лишь в некоторых местах (Никея, Фракисийская фема) ему было оказано сопротивление – Малая Азия приветствовала его («каждый в это время призывал Андроника», – утверждает Евстафий Солунский).

Кесарисса Мария под предлогом прогулки за город покинула Константинополь и поехала навстречу Андронику, который уже находился в малоазий-ской провинции Пафлагонии. Андроник, привыкший скрывать свои истинные чувства и намерения, сначала вел себя осторожно, но, увидев искренность и благородство кесариссы, смело открывшей ему свои планы, признал, что отныне они должны действовать заодно, дабы освободить молодого императора от тлетворного влияния императрицы-регентши и ее любовника, первого министра двора, истинных и главных виновников всех бед в государстве. Мария и Андроник заверили друг друга, что не имеют других помыслов, кроме освобождения императора, и даже пролили слезы по поводу горестной участи юного повелителя, которого они в свое время клялись предать смерти.

Тем временем в Константинополе ширилось народное движение, главным лозунгом которого было ограничение произвола иностранцев. Вот как пишет о ситуации в городе один из них, Вильгельм Тирский:

«Не только те, которые явно переходили к Андронику, ослабляли нашу партию, но и все другие знатные и народ уже не тайно, но явно высказывали свое расположение к Андронику. Вследствие того наши, страшно пораженные, боялись неожиданного нападения на них греков, будучи о том предуведомлены некоторыми участниками в заговоре».

Когда император Алексей увидел, что подданные один за другим его покидают, он решил наконец совершить то, чего от него так долго добивались – принести в жертву протосеваста. Его схватили во дворце и доставили к Андронику. Тот разыграл патетическую сцену, обвиняя фаворита императрицы в низкой измене, и приказал выколоть ему глаза.

Накануне вступления в столицу Андроник спровоцировал избиение «латинян» – приближенных протосеваста Алексея, привилегированных воинов, итальянских купцов. В уличных боях в первую очередь принял участие «городской демос», простой люд.

В апреле 1182 года Андроник вступил в столицу. Его торжественно встречали как освободителя не только толпы народа, но и патриарх Феодосии и кесарисса Мария.

Андроник обратился к народу с речью. Он клялся всеми святыми, что пришел исключительно для того, чтобы освободить обожаемого юного императора Алексея от господства безнравственных людей, что его интересует лишь благоденствие империи, что власть ему не нужна – он верный сын отечества. У него лишь одно желание – оградить императора от вредного влияния его распутной матери и ее фаворита, которых он просит добровольно отказаться от власти.

Следующим актом проявления преданности Андроника престолу стало посещение усыпальницы Мануила в церкви Пантократора. Присутствовавшие были поражены выражением глубокой скорби, которую обнаружил Андроник; но многие иначе поняли эту сцену и слезы Андроника называли актерством.

Легкий успех, с которым Андроник достиг популярности в Константинополе и получил в свои руки высшую власть, обусловливался двумя обязательствами, принятыми им на себя. Он обязывался, во-первых, установить национальное правительство и освободить Византию от латинян, во-вторых, ослабить служилую аристократию и поместное дворянство, причем предполагался ряд мер, имевших целью обеспечить благосостояние земледельческого сословия.

Первые месяцы правления Андроник активно занимался государственными делами, причем так, чтобы завоевать любовь народа. Он отменил непосильные налоги, разогнал мздоимцев и жестоко покарал ненавидимых чиновников. В то же время Андроник подавлял сопротивление в провинциях, где еще оставались сторонники протосеваста. И ни на минуту не забывал о своей основной задаче – убрать с пути всех соперников.

Неожиданно по Константинополю разнеслась весть, что таинственным образом умерли кесарисса Мария и ее муж граф Ренье, союзники Андроника. Никто не сомневался, что их отравили по его приказу.

В последующие недели страшные слухи расползлись по Константинополю, родственников императора арестовывали. Затем начались публичные суды. Из политических соображений Андроник избегал тайных убийств. Послушные прокуроры всегда выносили нужный приговор. Так погибла вся верхушка семьи Комнинов.

Наступила очередь самых главных соперников – императрицы-матери и мальчика-императора.

Сначала Андроник принялся публично обвинять императрицу в том, что она строит против него и империи страшные козни, поэтому он якобы будет вынужден покинуть Константинополь. Он не может нести ответственность за безопасность императора.

После того как почва была подготовлена, Андроник приказал арестовать императрицу-мать. Марию обвинили в том, что она иностранная шпионка. Нашлись и свидетели ее шпионской деятельности, и обвинители, которые доказали, что она намеревалась продать Византию франкам. Приговор был единодушен – смертная казнь.

Но этот приговор был недействителен без санкции императора. Андроник принес его мальчику и приказал подписать смертный приговор матери.

Прежде чем задушить Марию в камере, ей показали подпись сына – последний акт мести Андроника своей сопернице.

Прошло еще несколько месяцев, и послушный совет империи обратился к Андронику с нижайшей просьбой короноваться, так как иначе ему будет трудно нести бремя власти. Андроник картинно возмутился неожиданным предложением и тут же во всеуслышание отказался от незаслуженного поста. Совет настаивал, народ бушевал на улицах – слава Андроника еще не потускнела. Многим казалось, что, если он станет императором, в Византии наступит золотой век.

Процедура коронования Андроника, как пишут хронисты, была хорошо разыгранной комедией. Он буквально дрался с придворными, которые старались надеть на него пурпурную мантию и корону. Его еле втащили на трон И в конце концов, обливаясь слезами, Андроник покорился воле народа и поклялся, что делает лишь для того, чтобы помогать Алексею.

Через месяц Алексея привели во дворец к Андронику, и в то время, как император занимался государственными делами, задушили в соседней комнате. Труп мальчика выволокли к ногам Андроника, который сказал, с презрением его разглядывая «Отец твой был лжецом, мать – развратницей, а сам ты – трусом». В течение нескольких дней он не расставался с головой Алексея, дабы досыта усладить взгляд столь приятным ему зрелищем. Потом ее выбросили в Босфор вместе с прочими останками. Такова была судьба молодого правителя, который в течение трех лет своего властвования был рабом своей матери, своего первого министра, своего опекуна и своих удовольствий.

Патриарха Феодосия сослали в монастырь, а на его место поставили менее прозорливого иерея.

Девочку-императрицу Анну Андроник велел привести к себе в спальню. Она стала его наложницей.

В конце 1183 года Андроник повелел расторгнуть свой брак с Феодорой и женился на Анне, которой тогда было тринадцать. Бракосочетание состоялось в храме Святой Софии…

ЗАГОВОР МИХАИЛА ПАЛЕОЛОГА ПРОТИВ ИОАННА ЛАСКАРИСА

Византия. 1259 год.

В 1254 году императором Никеи был провозглашен Феодор II Ласкарис Ближайшими советниками 33-летнего императора стали незнатные лица – протовестиарий Георгий Музалон и два его брата. Георгия император обычно оставлял своим наместником в столице во время военных походов.

Феодор Ласкарис вел жесткую политику. Он строго взыскивал налоги, ликвидировал некоторые излишества при дворе: даже императорские охотничьи и сокольничьи были зачислены в войско. Но серьезной ошибкой Феодора Ласкариса было снижение платы западным наемникам.

Великий коноставл (коннетабль), командующий наемниками, осторожный и изворотливый, Михаил Палеолог происходил из знаменитой и очень знатной семьи, имевшей тесные родственные связи с правителями империи. Притеснение латинских наемников он воспринял как личное оскорбление. Опираясь на недовольство своего войска, он ждал только случая, чтобы взять власть в свои руки. И случай не заставил себя долго ждать.

Правление Феодора II Ласкариса было коротким. Он страдал тяжелой болезнью, сопровождавшейся мучительными эпилептическими припадками. В августе 1258 года император умер, оставив трон восьмилетнему сыну Иоанну. Опекунами юного императора Феодор Ласкарис назначил Георгия Музалона и, вероятно, патриарха Арсения

Регент знал, насколько ему враждебны архонты, враги личного режима, и наемники-латиняне с Михаилом Палеологом во главе. Поэтому он немедленно отвез малолетнего императора в крепость Магнисию, где хранилась императорская казна, и окружил его верными слугами под начальством Агиофеодо-рита, друга покойного императора. В то же время он созвал архонтов и войско и объявил, что готов уступить власть желающему принять на себя ответственность. Однако заговорщики предпочли действовать из-за угла. Палеолог выступил с речью, восхваляющей мудрость Музалона, и задал тон собранию. Посыпались льстивые заявления. Была принесена присяга на верность Иоанну и Георгию Музалону

Но уже через несколько дней после похорон императора Феодора в Сосандрах, на его могиле, разыгралась кровавая трагедия. Молодой император с Музалонами и сановниками прибыли в храм для заупокойного богослужения. Наемники подняли шум, требуя показать им императора Иоанна, и, когда он показался на паперти, заговорщики вместе с наемниками-латинянами ворвались во храм. Георгий, Андроник и Феодор Музалоны пытались найти убежище у алтаря, но были настигнуты и зверски зарублены. Кровь регента обрызгала престол. Имущество Музалонов было немедленно разграблено. Но перед народом заговорщики кричали «Мы расправились с изменниками, которые извели императора Феодора и посягнули на свободу его сына, императора Иоанна. Да здравствует свобода!»

Охрана малолетнего Иоанна была усилена. Многими овладела паника. Старый вельможа Карианит со своими приближенными бежал к сельджукам. У трона юного императора разыгрались страсти и соперничество; знатные семейства хотели захватить его в свои руки.

Анархия не могла длиться долго Дела государства, особенно на Западе, требовали твердой руки. Первым кандидатом в регенты был Михаил Палеолог – испытанный полководец, любимец войск, особенно наемников-латинян, знатного рода, выдвинувшегося при первых Комнинах, родственник царствующего дома и лично, и по жене. Гибель Музалонов открыла ему путь к верховной власти. Не дожидаясь патриарха, Михаилу дали звание великого дуки.

Как регент, он получил доступ к императорским богатствам, собранным императорами Иоанном и Феодором в крепостях Магнисии на Меандре и Ас-тице на Скамандре. Михаил щедро раздавал деньги сановникам, военным, духовенству, всюду вербуя сторонников. Пытался он завоевать симпатии и простых горожан, освободив должников фиска из тюрем Особенно старался Палеолог привлечь духовенство на свою сторону. Прибывшему патриарху Михаил устроил торжественную встречу и вел его мула под уздцы, прибыв во дворец, он вынес малолетнего императора и вручил патриарху. При всяком случае Михаил заявлял, что примет власть лишь из рук синода В то же время он соблазнял архиереев, показывая им императорские сокровища. Синод не устоял, тем более что Палеолог не скупился на содержание архиереев и через третьих лиц или при ночных свиданиях обещал еще более.

Палеолог приобрел расположение такого числа влиятельных сограждан, что уже на первом собрании своих сторонников удостоился от них необыкновенных похвал, после которых собравшиеся сановники и вельможи спросили, будет ли ему угодно принять титул «деспота».

На соединенном заседании синода с сановниками ни один архиерей не подал голоса против Палеолога, наоборот, все находили нужным возвести его в сан деспота, чтобы он получил справедливое воздаяние за труды и личный риск, сопряженные с регентством, и чтобы Палеолог, удовлетворенный такой честью, тем вернее оберегал малолетнего императора; архиереи указывали на знатный род Комнина-Палеолога, на его почтение к духовенству, доступность и щедрость.

В результате в 1259 году знаки сана деспота были вручены Палеологу малолетним императором и патриархом. Михаил имел право устраивать торжественные церемонии встреч посольств, давать аудиенции им и все гражданские и военные дела решать единовластно.

И все же, облеченный столь обширными полномочиями, Михаил Палеолог все еще не был императором, а значит, не были удовлетворены и его необычайные амбиции. Хотя в его руках концентрировались все прерогативы императорской власти, титула императора у него не было.

Щедроты Палеолога полились рекою; втайне он хлопотал уже о должности императора-соправителя. Предварительно шли переговоры: будущему императору были поставлены условия. Он обязался отказаться от престола за себя и за сына, если не окажется достойным, т. е. если не сдержит своих обещаний.

Палеологу было предложено, во-первых, гарантировать права церкви, слушаться и чтить ее представителей. Он обязался считать церковь своей матерью. А обещаний было не мало.

Знати и сановникам было обещано назначать на высшие должности лишь достойных. Не должно быть посягательства на имущественные права, но как бедный (крестьянин), так и достаточный (архонт) могут безбоязненно хвалиться своим достатком. Обещано было не устанавливать незаконных (т. е. новых) налогов.

Палеолог обязался не слушать доносов, обеспечить правосудие. Отменены были судебные поединки и испытание железом, которое однажды угрожало самому Палеологу.

Ученым гарантировано почетное положение, точнее сказать, императорские щедроты.

Армии будущий император обещал оставить поместья (пронии) за детьми владевших ими служилых людей, хотя бы находившимися во чреве матери при смерти отца. Другими словами, пронии становились наследуемым имуществом.

Само собою разумеется, давая такие благородные и прекрасные обещания, Михаил Палеолог клялся ничем и никогда не вредить словом, делом и даже мыслью Иоанну Ласкарису, своему сюзерену, со своей стороны тот тоже обязывался не вмешиваться в дела, мнения, решения и интересы того, кто должен был стать его коллегой и соправителем.

Сторонники Палеолога были в большинстве, и потому им легко было добиться всего, чего они желали. В 1259 году должна была состояться коронация обоих императоров. Однако коронован был лишь Михаил Палеолог. Коронация Иоанна была отложена на неопределенный срок. Ласкарис вернулся во дворец в обычной диадеме, украшенной жемчугом и другими драгоценными камнями.

Возвышение Палеолога не обошлось все-таки без борьбы. Патриарх Арсений, коронуя Михаила, добился от него клятвы, что по достижении Иоанном совершеннолетия тот станет единовластным государем Дорожа своим авторитетом и авторитетом церкви, патриарх не мог пренебречь присягой Феодо-ру II и его сыну. Арсения поддержали некоторые епископы. Были, по-видимому, колебания и среди придворных.

Оппозиция, однако, оказалась бессильной. Несчастный ребенок был удален от двора под надзор преданных Палеологу людей Весной 1261 года Арсений в знак протеста оставил патриарший трон и удалился в монастырь. Палеолог быстро организовал выборы нового патриарха. Непокорные епископы были смещены со своих кафедр. Событием, чрезвычайно благоприятствовавшим планам Палеолога и случившимся как нельзя более кстати, было отвоевание в июне 1261 года Константинополя. Оно было истолковано самим Палеологом и придворными льстецами как знак божьего расположения к Михаилу. Высшая чиновная знать во главе с Георгием Акрополитом подготовила узурпатору приятный сюрприз к его вступлению в древнюю столицу – восторженный панегирик. В Константинополь из Никеи прибыл патриарх Арсений, в храме Софии состоялась вторичная коронация Михаила VIII Палеолога и его супруги Феодоры, явившаяся своеобразным завершением торжеств по поводу восстановления Византийской империи.

Судьба Иоанна была окончательно решена. Палеолог решил не убивать его, ограничившись простым и не столь жестоким ослеплением конкурента при помощи вращающегося перед глазами раскаленного щита. Несчастному Ласкарису была сохранена жизнь, но до самой смерти ему было уготовано судьбой пребывать во мраке собственной слепоты и заточения в мрачных стенах унылой крепости на самом берегу моря…

«СИЦИЛИЙСКАЯ ВЕЧЕРНЯ»

Сицилия. 31 марта 1282 года

В 1281 году Карл I Анжуйский, младший брат Людовика IX, короля Франции, после победы над сицилийским королем Манфредом и его преемником Конрадином овладел Сицилией.

Более умелый и опытный в делах войны, чем мирного правления, Карл Анжуйский умел покорять, но не умел управлять.

Утвердившись на троне, он с самого начала решил увеличить свои доходы. Король ввел новые налоги, которые легли тяжким бременем на плечи сицилийцев. Кроме того, число чиновников резко возросло, и каждый из них угнетал народ своей алчностью и жестокосердием.

Сицилийцы надеялись найти избавление от всех зол в смене государя и попытались возложить корону на голову Конрадина. Когда умер его отец Конрад, правивший Сицилией около четырех лет, ему было два года. Поскольку тогда сам он был не в состоянии защищать корону и трон, на который претендовали римские папы, Манфред – сын императора Фридриха II – под предлогом защиты интересов своего племянника с оружием в руках вступил на землю Сицилии и завоевал остров. Он был коронован в Палермо 11 августа 1258 года. Папа Урбан IV, считавший его узурпатором, наложил запрет на коронацию и, обвиняя Манфреда в тяжких преступлениях против Церкви, Бога и международного права, с согласия сицилийских грандов провозгласил графа Анжуйского королем Сицилии с условием, что он освободит церковь от тирана и изгонит его с острова. Француз принял эти условия и овладел короной Сицилии. Против Манфреда был объявлен крестовый поход. В битве его войска были разгромлены, а сам Манфред погиб.

В то время когда сицилийцы вновь обратили на Конрадина свои взоры, принцу шел уже шестнадцатый год и он жил при дворе Отона, герцога Баварского, своего дяди по матери. Некоторые сторонники Манфреда, изгнанные из Сицилийского королевства, прибыли в Германию и уведомили Конрадина о том, что наступило время доказать справедливость своих притязаний.

Большая часть городов Италии встала на его сторону. Конрадин повсюду действовал с большим успехом и одержал немало побед, но вскоре фортуна перестала ему благоволить. Он был разбит и попал в плен к своим непримиримым врагам. Все его сторонники, взятые в плен, погибли на виселице.

Карл был убежден в том, что лишь жестокость в состоянии удержать в повиновении народ. Но это не могло напугать сицилийских грандов. Сицилийские синьоры укреплялись в своих замках, так что посланные их покорять вынуждены были повсюду сеять смерть и опустошение, срывая укрепления восставших до основания и истребляя сельское население. Однако после многочисленных кровавых казней спокойствие не воцарилось. Тогда Карл Анжуйский отдал приказ предать суду Конрадина и Фридриха Австрийского, его двоюродного брата. Оба были приговорены к смерти.

Король пожелал лично присутствовать при казни. Конрадин, обратив взгляд к толпе, громко произнес, что не имел намерений узурпировать сицилийскую корону, но лишь стремился вернуть то, что принадлежало ему по божественному праву. «Я надеюсь, – добавил он, – что все государи Баварского дома, вся Германия отомстит за мою смерть». Своим наследником он назвал Педро, короля Арагонского (Педро был женат на Констанции Швабской, дочери Манфреда, дяди Конрадина), и бросил толпе свою перчатку в знак сложения с себя полномочий и передачи их своему преемнику.

Первому отрубили голову Фридриху. 17-летний Конрадин, оплакав друга, вторым встал на колени и получил смертельный удар, положивший конец его короткой, но бурной жизни. Он был последним государем из знаменитого рода Штауфенов, герцогов Швабских, который правил Священной Римской империей германского народа в течение целого века, а королевством Сицилией в течение семидесяти шести лет.