Прошел день, прошла ночь.
      Потом наступил вечер второго дня, а двое все продолжали свой путь - они давно потеряли направление, и единственное, что им оставалось, это идти и идти.
      Опустилась ночь, теперь они уже двигались ползком.
      Говорить они не могли. Кости их окоченели, их плоть, их мускулы онемели.
      Холод и истощение почти лишили их сознания, а потому когда они упали в снег, то даже не отдавали себе отчета в том, что перестали двигаться. Они уже не чувствовали различий между жизнью и смертью, между существованием и прекращением существования.
      И когда взошло солнце и чуть согрело их плоть, они шевельнулись и подняли головы, возможно, для того, чтобы в последний раз окинуть взглядом тот мир, который покидали.
      И тут они увидели замок.
      Замок стоял посреди степи, судя по всему, с глубокой древности. Лишайник и мох, которыми поросли старые потрескавшиеся камни, были покрыты снегом. Казалось, что замок стоит здесь целую вечность, но ни Элрик, ни Мунглам никогда не слышали о том, чтобы замки строились посреди степи. Трудно было представить, как мог существовать такой замок в земле, которая когда-то называлась Краем Мира.
      Мунглам поднялся первым. По глубокому снегу, спотыкаясь, добрался он до того места, где лежал Элрик.
      Ток больной крови по телу Элрика почти прекратился. Он застонал, когда Мунглам поднял его на ноги. Он попытался что-то сказать, но губы его смерзлись.
      Цепляясь друг за друга, иногда на ногах, иногда ползком стали они двигаться в сторону замка.
      Вход был открыт. Они ввалились внутрь, и тепло, хлынувшее на них, вернуло их к жизни; теперь им хватило сил, чтобы встать и пройти по узкому проходу в большой зал.
      Зал был пуст.
      Они не увидели здесь никакой мебели, лишь огромный выложенный гранитом очаг в дальнем конце зала. Они прошли туда по выстланному плитками из лазурита полу.
      - Значит, замок обитаем.
      Голос Myнглама прозвучал резко и хрипло. Он озирался, оглядывая базальтовые стены. Он, насколько хватило сил, возвысил голос:
      - Приветствую того, кому принадлежит этот зал. Мы - Мунглам из Элвера и Элрик из Мелнибонэ, и мы просим тебя о гостеприимстве, потому что заблудились в твоей стране.
      Тут ноги под Элриком подогнулись, и он упал на пол.
      Мунглам бросился к нему, слыша свой голос, эхом отдающийся под сводами зала. Вокруг царила тишина, если не считать потрескивания поленьев в очаге.
      Мунглам подтащил Элрика к огню и уложил его рядом с очагом.
      - Погрей тут свои кости, Элрик, а я поищу тех, кто здесь живет.
      Он пересек зал и поднялся по каменным ступенькам, которые вели на второй этаж.
      Здесь, как и внизу, не было никакой мебели или украшений. Он прошел через множество комнат, но все они были пусты. Мунглам начал испытывать беспокойство, чувствуя, что за этим кроется что-то потустороннее. Уж не принадлежит ли, этот замок Телебу К'аарне?
      Но кто-то здесь все же обитал. Кто-то ведь развел огонь в очаге, кто-то отпер ворота, чтобы они с Элриком могли войти. И обитатели не могли выйти из замка каким-либо обычным способом, потому что в этом случае они оставили бы следы на снегу.
      Мунглам помедлил, потом повернулся и начал медленно спускаться. Вернувшись в зал, он увидел, что Элрик уже пришел в себя и сидит, опираясь спиной о стену вблизи очага.
      - Ну, что ты нашел?.. - спросил Элрик хриплым голосом.
      Мунглам пожал плечами.
      - Ничего. Ни слуг, ни хозяина. Если они отправились на охоту, то вылетели отсюда на каких-то летающих зверях, потому что мы не видели следов на снегу у замка. Должен признаться, я немного нервничаю. - Он слабо улыбнулся. - Да, и еще я слегка голоден. Пойду поищу кладовку. Если возникнет какая-нибудь опасность, то лучше ее встретить не на пустой желудок.
      С одной стороны от очага находилась дверь. Он толкнул ее, и она открылась в короткий коридор, в конце которого виднелась другая дверь. Он пошел по коридору, держа меч в руке, приблизился ко второй двери и открыл ее. Там тоже было помещение, такое же пустое, как и все предыдущие им виденные. За этим помещением он увидел кухню замка. Он прошел по кухне, отметив про себя, что там находится кухонная утварь - отполированная и чистая, но не используемая. Наконец он оказался у кладовой.
      Здесь он обнаружил большую часть оленьей туши на крюке, а на полке за нею стояли меха и кувшины с вином. Под этой полкой были хлебы и пироги, а еще ниже - специи.
      Первым делом Мунглам поднялся на цыпочки и взял кувшин с вином. Вытащив пробку, он понюхал содержимое.
      В жизни он не чувствовал более восхитительного запаха.
      Он попробовал вино и тут же забыл о своей боли и усталости. Но о том, что Элрик ждет его в зале, он помнил.
      Отрезав своим коротким мечом часть туши, он сунул ее под мышку. Потом выбрал несколько приправ и положил их в свою ременную сумку. Под другую руку он сунул хлеб, прихватил и кувшин с вином.
      Он вернулся в зал, положил на пол свою добычу и помог Элрику отхлебнуть из кувшина.
      Странное вино почти мгновенно произвело свое действие, и Элрик улыбнулся Мунгламу благодарной улыбкой.
      - Ты… хороший друг… Чем я заслужил…
      Мунглам отвернулся, смущенно хмыкнув. Он собирался приготовить мясо на огне.
      Он никогда толком не понимал своей дружбы с альбиносом. Она всегда представляла собой необычную смесь уважения и привязанности, тонкий баланс, который оба они тщательно поддерживали даже в ситуациях, подобных нынешней.
      Элрик, после того как его любовь к Симорил привела к ее гибели и разрушению города, который он любил, неизменно воздерживался от проявления теплых чувств к тем, к кому испытывал симпатию.
      Он убежал от Шаариллы из Танцующего Тумана, которая беззаветно любила его. Он убежал от Йишаны, королевы Джаркора, предлагавшей ему свое королевство, невзирая на ненависть к нему ее подданных. Он избегал любых компаний, кроме Мунглама, а Мунглам тоже быстро утомлялся любым обществом, кроме малиновоглазо-го владыки из Имррира. Мунглам был готов умереть за Элрика и знал, что Элрик презрит любую опасность, чтобы спасти своего друга. Но может быть, в этих отношениях было что-то нездоровое? Может быть, лучше им было разойтись в разные стороны? Эта мысль была ему невыносима. Ему казалось, что они - часть одного существа, различные проявления характера одного человека.
      Он не понимал, откуда у него возникли такие чувства, и догадывался, что если Элрик когда и задавался этим вопросом, то тоже вряд ли смог найти ответ на него.
      Он размышлял обо всем этом, поджаривая мясо на огне с помощью своего длинного меча.
      Элрик тем временем отхлебнул еще вина и начал заметно отогреваться. На его коже все еще блестели отмороженные места, но оба они избежали серьезных повреждений.
      В молчании съели они мясо, окидывая взглядами зал, размышляя о том, почему отсутствует хозяин, однако усталость их все еще была так велика, что вопрос этот мало их беспокоил.
      Потом они, подбросив поленьев в очаг, уснули, а проснувшись утром, почти полностью оправились от пережитого испытания в снегу.
      Они позавтракали холодным мясом, пирогами и вином.
      Мунглам нашел кастрюлю, и в ней они подогрели воду, чтобы побриться и помыться, а у Элрика в сумке нашелся бальзам, которым они смазали отмороженные места.
      - Я посмотрел конюшни, - сказал Мунглам, бреясь бритвой, которую достал из своей сумки. - Но лошадей там нет. Однако есть признаки того, что какие-то животные находились там совсем недавно.
      - Существует только один способ путешествовать по снегу, - сказал Элрик. - Где-то в замке должны быть лыжи. Такие вещи непременно есть в доме, который расположен в местах, где не менее полугода лежит снег. На лыжах мы сможем скорее добраться до Йосаза. Не помешали бы нам карта и компас.
      Мунглам согласился.
      - Я поищу наверху. - Он кончил бриться, отер бритву и вернул ее в свою сумку.
      Элрик поднялся.
      - Я пойду с тобой.
      Они прошли по пустым комнатам, но ничего в них не обнаружили.
      - Никаких вещей, - нахмурился Элрик. - И в то же время я чувствую, что замок обитаем.Это не просто ощущение, тому есть и свидетельства.
      Они обыскали еще два этажа - в комнатах не было даже пыли.
      - Пожалуй, придется идти пешком, - сказал Мунглам, отчаявшись что-либо отыскать. - Разве что найдем какие-нибудь деревяшки, из которых можно будет изготовить что-нибудь вроде лыж. Что-то подобное я, кажется, видел в конюшне.
      Они добрались до узкой винтовой лестницы, которая вела в самую высокую башню замка.
      - Посмотрим, что там, и если ничего, то будем считать, что наши поиски были напрасны, - сказал Элрик.
      И они поднялись по лестнице и обнаружили наверху полуоткрытую дверь. Элрик толкнул ее и остановился в неуверенности.
      - В чем дело? - спросил Мунглам, который находился ниже него.
      - В комнате есть мебель, - тихо ответил Элрик. Мунглам поднялся еще на две ступеньки и заглянул внутрь через плечо Элрика. Он в изумлении открыл рот.
      - К тому же она обитаема!
      Комната была великолепна. Через хрустальные окна в нее проникал бледный свет, который сверкал и переливался на многоцветных шелковых занавесях, на богатых коврах и гобеленах таких ярких тонов, что, казалось, они изготовлены всего мгновение назад.
      В центре комнаты находилась кровать, укрытая горностаевым мехом, и с балдахином из белого шелка.
      На кровати лежала молодая женщина.
      Ее черные волосы отливали глянцевым блеском. Платье ее было ярко-алого цвета. Кожа рук и ног имела цвет розоватой слоновой кости, губы ее прекрасного лица оставались чуть приоткрыты - она дышала.
      Женщина спала.
      Элрик сделал два шага в направлении спящей женщины и вдруг остановился. Его пробрала дрожь. Он отвернулся.
      - В чем дело, друг Элрик?
      Элрик шевельнул своими белыми губами, но не смог произнести ни слова. Что-то вроде стона вырвалось из его груди.
      - Элрик…
      Мунглам прикоснулся к альбиносу. Элрик стряхнул с себя его руку.
      Альбинос снова повернулся к кровати, словно заставляя себя смотреть на что-то ужасное. Он дышал глубоко, плечи его распрямились, левая рука легла на эфес клинка.
      - Мунглам…
      Он заставлял себя говорить. Мунглам посмотрел на женщину на кровати, посмотрел на Элрика. Может быть, Элрик узнал ее?
      - Мунглам, это колдовской сон…
      - Откуда ты знаешь?
      - Он… похож на тот сон, в который мой кузин Йиркун погрузил Симорил…
      - Боги! Ты думаешь…
      - Я ничего не думаю.
      - Но это не…
      - Это не Симорил. Я знаю. Я… она похожа на нее… очень похожа. Но одновременно и не похожа… Только я никак не ждал…
      Элрик опустил голову. Голос его зазвучал тихо.
      - Идем отсюда, - сказал он.
      - Но, наверное, она - хозяйка замка. Если бы мы разбудили ее, она смогла бы…
      - Таким, как мы, ее не разбудить. Я тебе уже сказал, Мунглам… - Элрик глубоко вздохнул, - ее погрузили в колдовской сон. При всем моем знании колдовства я не мог разбудить Симорил. Если у тебя нет строго определенных чар, если ты не знаешь точно, какое заклинание использовалось, то тут ничем помочь нельзя. Быстрее, Мунглам, уйдем отсюда.
      В голосе Элрика послышались интонации, которые заставили Мунглама вздрогнуть.
      - Но…
      - Тогда уйду я!
      Элрик чуть ли не бегом выскочил из комнаты. Мунглам услышал дробь его шагов, эхом отдававшуюся вдоль длинной лестницы.
      Он подошел к спящей женщине и взглянул на ее красивое лицо. Затем прикоснулся к ее коже - она была неестественно холодна. Поведя плечами, он уже направился к двери, но тут заметил, что на стене за кроватью висит несколько древних щитов и оружие.
      «Странно, что красавица пожелала украсить свою спальню такими трофеями», - удивился Мунглам.
      Под оружием стоял резной деревянный столик. На нем что-то лежало. Он снова вернулся в комнату. Сердце учащенно забилось, когда на столике он увидел карту. На карте были обозначены замок и река Зафра-Трепек.
      Карта была прижата к столу компасом в серебряной оправе на длинной серебряной цепочке.
      Мунглам одной рукой схватил карту, другой - компас и бросился из комнаты..
      - Элрик! Элрик!
      Он бегом спустился по лестнице, кинулся в зал - Элрика там не было. Дверь зала была открыта.
      Он последовал за альбиносом из таинственного замка на снег.
      - Элрик!
      Элрик повернулся - на лице гримаса боли, в глазах мука.
      Мунглам показал ему карту и компас.
      - Это наше спасение, Элрик!
      Элрик вперил свой взгляд в снег.
      - Да. Спасение.
 

ГЛАВА ПЯТАЯ

 

 
      Два дня спустя они добрались до верховьев реки Зафра-Трепек и торгового города Алорасаза с его башнями, изящной резьбой по дереву и красивыми деревянными домами.
      В Алорасаз приходили охотники на пушного зверя, золотоискатели, купцы из Йосаза, лежащего ниже по течению, а то и из Трепесаза, расположенного на побережье. Это был веселый, шумный город, улицы которого освещались и обогревались раскаленными жаровнями, установленными на каждом углу. Присматривали за жаровнями специальные граждане, в чью обязанность входило поддерживать в жаровнях огонь, чтобы те всегда давали свет и тепло; эти люди в плотных шерстяных одеяниях и приветствовали Элрика и Мунглама, когда те вошли в город.
      Хотя Мунглам и позаботился о том, чтобы взять в путь вино и мясо, они чувствовали себя усталыми после долгого пути по степи.
      Они прошли сквозь шумную толпу, мимо смеющихся краснощеких женщин и коренастых, одетых в меха мужчин, чье дыхание клубилось в воздухе, смешиваясь с дымом жаровен. Мужчины вовсю прихлебывали из тыквенных бутылей с пивом и мехов с вином, ведя переговоры с купцами, прибывшими из более цивилизованных мест и потому имевшими не столь живописно-буколический вид.
      Элрик, искавший новостей, знал, что за ними нужно отправиться в таверну. Он дождался Мунглама, который вернулся, разузнав, где находятся лучшие в Алорасазе гостиницы.
      Вскоре они оказались в шумной таверне, заставленной большими деревянными столами и скамьями, на которых восседали купцы и лавочники - все они весело торговались, щупали меха, нахваливая их качество или посмеиваясь над их низкопробностью, в зависимости от того, покупали они или продавали.
      Мунглам оставил Элрика у дверей, а сам пошел поговорить с хозяином - толстенным человеком с лоснящимся пунцовым лицом.
      Элрик увидел, как хозяин наклонился, выслушивая Мунглама. Потом он кивнул, поднял руку и крикнул Элрику, чтобы он шел за ним и Мунгламом.
      Элрик протиснулся между скамьями, и тут его чуть не сбил с ног жестикулирующий торговец, который весело и многословно извинился и предложил купить Элрику вина.
      - Все в порядке, - тихо сказал Элрик. Человек поднялся.
      - Прошу прощения, мой господин, это моя вина… - Голос его замер, когда он разглядел лицо альбиноса. Он пробормотал что-то и снова сел, сделав какое-то замечание своему товарищу.
      Элрик последовал за Мунгламом вверх по неустойчивой деревянной лестнице в отдельную комнату - других, по словам хозяина, у него не было.
      - Такие комнаты дороги в сезон зимней ярмарки, - извиняющимся тоном сказал хозяин.
      На лице Мунглама появилась гримаса, когда Элрик протянул хозяину еще один драгоценный рубин, стоивший целое состояние.
      Хозяин внимательно рассмотрел камень, а потом рассмеялся.
       - Эта гостиница сгниет прежде, чем закончится ваш кредит, мой господин. Благодарю тебя. Должно быть, торговля идет хорошо в этом году. Я прикажу, чтобы вам сюда прислали выпивку и еду.
      - Лучшее, что есть, хозяин, - сказал Мунглам, желая получить максимум возможного.
      - О да, жаль, что получше ничего нет.
      Элрик сел на одну из кроватей и снял плащ и пояс с мечом. Он продрог до костей.
      - Дал бы ты мне часть нашего богатства, - сказал Мунглам, снимая с себя обувь у огня. - Нужда в деньгах у нас может возникнуть прежде, чем закончатся наши поиски.
      Но Элрик словно не услышал его.
      Поев и узнав у хозяина гостиницы, что послезавтра на Йосаз уходит корабль, Элрик и Мунглам улеглись на свои кровати и уснули.
      В эту ночь Элрик видел тревожные сны. Призраки с большей настойчивостью, чем обычно, проникали в темные коридоры его разума.
      Он слышал крики Симорил, чью душу выпивал Черный Меч. Он видел горящий Имррир, видел, как рушатся его прекрасные башни. Он видел своего хохочущего кузена Йиркуна, рассевшегося на Рубиновом троне. Видел он и многое другое, что никак не могло принадлежать его прошлому…
      Элрик, который никогда не годился на роль правителя жестокого народа Мелнибонэ, отправился скитаться по землям людей, но узнал лишь то, что ему и среди нет них места. А Йиркун тем временем захватил королевство, пытался принудить Симорил стать его женой, а когда та отказалась, погрузил ее в колдовской сон, из которого только сам и мог вывести.
      Элрику снилось, что он нашел Нанорион, таинственный драгоценный камень, который может пробудить даже мертвого. Ему снилось, что Симорил все еще жива, что она только спит, а он помещает Нанорион ей на лоб, и она просыпается, целует его, и они вместе покидают Имррир, плывут в небесах на Огнеклыке, огромном мелнибонийском боевом драконе, несутся прочь от мирного замка в снегу.
      Он вздрогнул и проснулся.
      Стояла глухая ночь.
      Даже шум в таверне внизу прекратился.
      Он открыл глаза и увидел, что Мунглам спит на кровати рядом.
      Он постарался снова уснуть, но у него ничего не получилось. Он был уверен, что в комнате есть кто-то еще. Он протянул руку и нащупал Буревестник, приготовившись защищаться, если кто-то попытается напасть на него. Может быть, это были воры, узнавшие у хозяина гостиницы о щедрости Элрика.
      Он услышал, как кто-то движется по комнате, и снова открыл глаза.
      Она стояла рядом, ее черные волосы ниспадали на плечи, ее алое платье облегало тело. Ее губы искривились в иронической улыбке, а ее глаза внимательно разглядывали его.
      Это была та самая женщина, которую он видел в замке. Спящая женщина. Неужели она была частью его сна?
      - Прости, что я вторгаюсь в твой сон и нарушаю твое уединение, мой господин. Но у меня срочное дело и совсем нет времени.
      Элрик видел, что Мунглам продолжает спать, словно ему что-то подмешали в вино.
      Элрик сел на кровати. Буревестник издал стон и умолк.
      - Кажется, ты знаешь меня, моя госпожа, но я не…
      - Меня зовут Мишелла.
      - Императрица Рассвета?
      Она снова улыбнулась.
      - Некоторые называют меня именно так. А другие зовут меня Темной дамой Канелуна.
      - Та, которую любил Обек? Тогда ты очень хорошо сохранилась, госпожа Мишелла.
      - Это не моя заслуга. Возможно, я бессмертна. Не знаю. Мне известно одно: время - это обман…
      - Почему ты пришла ко мне?
      - Я не могу оставаться с тобой долго. Я пришла к тебе за помощью.
      - За какой?
      - Мне кажется, у нас общий враг.
      - Телеб К'аарна?
      - Именно.
      - Это он зачаровал тебя и погрузил в этот сон?
      - Да.
      - Он послал против меня своих унаев. Именно так я…
      Она подняла руку.
      - Это я послала химер, чтобы они нашли тебя и доставили ко мне. Они не собирались причинить тебе вреда. Но другого я ничего не могла, потому что колдовство Телеба К'аарны уже начало действовать. Я сражаюсь с этим колдовством, но оно сильно, и просыпаться мне удается лишь на очень короткие промежутки времени. Сейчас один из таких промежутков. Телеб К'аарна соединил свои усилия с принцем Умбдой, предводителем келмаинского воинства. Они собираются покорить Лормир, а затем и весь южный континент!
      - Кто такой этот Умбда? Я ничего не знаю ни о нем, ни о келмаинском воинстве. Может быть, это какой-то аристократ из Йосаза, который…
      - Принц Умбда служит Хаосу. Он пришел из земель, лежащих за Краем Мира, и его келмаины хотя и выглядят как люди, но они не люди. Теперь колдовство Телеба К'аарны подкрепляется тем, что стоит за Умбдой, - силой Хаоса. Я защищаю Лормир и служу Закону. Я знаю, что и ты служишь Хаосу, но я надеюсь, что твоя ненависть к Телебу К'аарне сильнее твоей верности Хаосу.
       - Хаос в последнее время не служит мне, моя госпожа, так что я забуду об этой верности. Я отомщу Телебу К'аарне, и если мы сможем быть полезны друг другу в этом деле, так тому и быть.
      - Отлично.
      Она тяжело вздохнула, и глаза ее сверкнули. Когда она заговорила снова, ей далось это с трудом.
      - Колдовство снова одолевает меня. У меня есть жеребец для тебя у северных ворот города. Он доставит тебя на остров в Кипящем море. На этом острове есть дворец, который называется Ашанелун. Именно там я и обитала в последнее время, пока не почувствовала, что Лормиру грозит опасность…
      Она прижала руку ко лбу, ее качнуло.
      - … Но Телеб К'аарна полагал, что я вернусь туда, и потому поставил стражника у ворот дворца. Этого стражника нужно уничтожить. Когда ты убьешь его, ты должен будешь…
      Элрик поднялся, чтобы помочь ей, но она махнула рукой - не надо.
      - … пробраться к восточной башне. В нижней комнате башни есть сундук. В сундуке лежит большая сумка из материи, прошитой золотом. Ты должен будешь взять ее и… принести назад в Канелун, потому что Умбда и его келмаинское воинство двигаются к замку. Телеб К'аарна с их помощью уничтожит замок, а вместе с замком и меня. А с помощью той сумки я смогу уничтожить их. Только молись, чтобы я смогла проснуться, иначе Юг обречен, и даже ты ничего не сможешь противопоставить той силе, которая будет покорна Телебу К'аарне.
      - А как быть с Мунгламом? - Элрик скользнул взглядом по своему спящему другу. - Он может сопровождать меня?
      - Лучше не надо. И потом, на нем поверхностное заклятие. И пробуждать его сейчас нет времени… - Она снова тяжело вздохнула и прижала руки к вискам. - Нет времени…
      Элрик выскочил из кровати и стал натягивать на себя штаны. Он надел плащ, наброшенный на стул, пристегнул к поясу рунный меч. Он сделал шаг вперед, чтобы помочь ей, но она остановила его рукой - не надо.
      - Нет… Пожалуйста, иди…
      И она исчезла.
      Элрик, еще толком не проснувшийся, распахнул дверь и ринулся вниз по лестнице, а потом в ночь - к северным воротам Алорасаза. Он миновал ворота и сразу оказался в глубоком снегу. Он посмотрел в одну сторону, в другую. Холод накатил на него неожиданной волной. Скоро он уже шел по колено в снегу. Оглядываясь, он шел и шел, пока вдруг не остановился.
      Он удивленно открыл рот, увидев жеребца, о котором говорила ему Мишелла.
      «Что это - очередная химера?»
      Он осторожно приблизился к необычному зверю.
 

ГЛАВА ШЕСТАЯ

 

 
      Это была птица, но птица не из плоти и крови.
      Это была птица из серебра, из золота, из меди. Крылья ее стали бить по воздуху, когда Элрик приблизился, она нетерпеливо принялась перебирать своими огромными когтистыми лапами, вращая холодными изумрудными глазами, изучавшими приближавшегося к ней человека.
      На спине у нее было резное ониксовое седло, оправленное золотом и медью, и седло это было пусто - оно ждало Элрика.
      - Ну что ж, - сказал сам себе Элрик, - я ввязался в это дело, не задавая никаких вопросов. Точно так же могу его и закончить.
      И он подошел к птице, забрался по ее боку и с некоторой осторожностью опустился в седло.
      Золотые с серебром крылья рассекли воздух, при этом раздался звук, словно ударили в сотню цимбал. Три взмаха - и металлическая птица вместе со своим всадником поднялась высоко в ночное небо над Алорасазом. Птица повернула свою яркую голову на медной шее и приоткрыла кривой клюв из стали, украшенной драгоценными камнями.
      - Мой господин, мне приказано доставить тебя в Ашанелун.
      Элрик взмахнул бледнокожей рукой.
      - Как скажешь. Я в твоей власти и во власти твоей хозяйки.
      Тут его откинуло назад в седле, потому что птица сильнее ударила крыльями, набирая скорость, и они понеслись сквозь холодную ночь над заснеженной долиной, над горами, над реками, пока не показался берег. И тогда Элрик увидел на западе море, которое называлось Кипящим.
      Птица из золота и серебра резко пошла вниз сквозь черную как смоль ночь, и Элрик почувствовал, как влажное тепло обдало его лицо и руки, и услышал характерный звук кипения. Он понял, что они летят над странным морем, заходить куда отваживались редкие корабли и которое, как говорили, питается вулканами, лежащими глубоко под водной поверхностью.