- Скорее, господин Элрик, прежде чем они снова сомкнут круг.
Элрик сунул рунный меч в ножны и запрыгнул в седло, устроившись за Темной дамой Канелуна. Они сразу же поднялись в воздух, а вокруг них засвистели стрелы, ударявшие в металлические крылья птицы.
- Еще один круг, и мы вернемся в замок, - сказала она. - Твоя руна и Нанорион победили колдовство Телеба К'аарны, но на это ушло больше времени, чем всем нам хотелось бы. Ты видишь, принц Умбда уже отдает приказ своим людям садиться на коней и атаковать замок Канелун. А в Канелуне теперь только один защитник - Мунглам.
- К чему эти облеты воинства Умбды?
- Увидишь. По крайней мере, я надеюсь, что ты это увидишь, мой господин.
Она начала петь песню. Это была странная, тревожная песня на языке, чем-то похожем на высокий слог Мелнибонэ, но в то же время другом - Элрик смог разобрать лишь несколько слов, потому что интонации речи были необычными, ни на что не похожими.
Они облетели лагерь. Элрик увидел, что келмаины строятся в боевой порядок. Несомненно, Умбда и Телеб К'аарна решили атаковать самым эффективным способом.
Огромная птица вернулась в замок, села на зубчатую стену, и Элрик с Мишеллой выпрыгнули из седла. Мунглам с взволнованным лицом подбежал к ним.
Они подошли к краю стены посмотреть, что делают келмаины.
И они увидели, что келмаины наступают.
- Что ты сделала… - начал было Элрик, но Мишелла подняла руку.
- Может быть, ничего. Может быть, из этого колдовства ничего не выйдет.
- А что ты?..
- Я разбрасывала содержимое той сумки, что ты принес. Я разбрасывала его над этой армией. Смотри…
- А если ничего не получится… - пробормотал было Мунглам. Он замолчал, вглядываясь в сумерки. - Что это там такое?
Голос Мишеллы хотя и прозвучал удовлетворенно, но в нем послышалось какое-то отвращение.
- Это Петля Плоти.
Что-то вырастало из снега. Что-то розоватое, дрожащее. Что-то огромное. Огромная масса поднялась со всех сторон воинства, отчего их кони встали на дыбы и заржали.
Келмаины издали жуткий вопль.
То, что возникало из снега, было похоже на плоть. Оно скоро достигло такой высоты, что воинство келмаинов скрылось из виду. Слышались какие-то шумы - это они пытались привести в действие боевые машины, с помощью которых хотели прорубиться сквозь это вещество. Слышались крики. Но ни один всадник не смог прорваться за Петлю Плоти.
Потом она стала смыкаться над келмаинами, и Элрик услышал звук, не похожий ни на что.
Это был голос.
Голос сотен тысяч человек, объятых невыносимым ужасом и умирающих одинаковой смертью.
Это был стон отчаяния, безнадежности, страха.
Но это был стон такой силы, что сотряслись стены замка Канелун.
- Это не смерть для воина, - пробормотал Мунглам, отвернувшись.
- Но у нас не было другого оружия, - сказала Мишелла. - Я владела этим средством много лет, но никогда прежде у меня не возникало потребности в нем.
- Из всех них только Телеб К'аарна заслужил такую смерть, - сказал Элрик.
Опустилась ночь, и Петля Плоти сомкнулась над воинством Келмаина, уничтожив всех, кроме нескольких лошадей, которые оказались за пределами этого круга смерти.
Раздавлен был и принц Умбда, который говорил на языке, неизвестном в Молодых королевствах, который говорил на языке, неизвестном древним, который пришел из-за Края Мира завоевывать новые земли.
Петля Плоти раздавила Телеба К'аарну, который ради любви распутной королевы пытался покорить мир, призвав себе на помощь Хаос.
Она раздавила всех воинов этого получеловеческого народа - келмаинов. Она раздавила всех, не оставив никого, кто мог бы рассказать наблюдавшим со стены замка, кто такие келмаины и откуда они родом.
Она поглотила их всех, а потом, сверкнув, распалась, снова превратившись в прах.
Не осталось ни малой частицы плоти - человеческой или лошадиной. Однако снег был покрыт разбросанными повсюду насколько хватало глаз одеждой, оружием, доспехами, осадными машинами, конской сбруей, монетами, ременными пряжками.
Мишелла кивнула.
- Это была Петля Плоти, - сказала она. - Я благодарю тебя, Элрик, за то, что ты доставил мне ее. Я благодарю тебя и за то, что ты нашел камень, который вывел меня из сна. Я благодарю тебя за спасение Лормира.
- Да, - сказал Элрик. - Благодари меня. - В нем чувствовалась усталость. Он отвернулся, по его телу пробежала дрожь.
Снова начал падать снег.
- Не надо меня благодарить, госпожа Мишелла. То, что я сделал, я сделал для удовлетворения собственных темных порывов, чтобы удовлетворить свою жажду мести. Я уничтожил Телеба К'аарну. Мне безразличен Лормир, Молодые королевства или любое из тех дел, что важны для тебя…
Мунглам увидел, что Мишелла поглядывает на Элрика скептически, а на ее губах гуляет улыбка.
Элрик вошел в замок и начал спускаться по лестнице в зал.
- Постой, - сказала Мишелла. - Этот замок волшебный. Он отражает желания всех, кто входит в него… если этого хочу я.
Элрик потер глаза.
- Тогда у нас, несомненно, нет никаких желаний. Сейчас, когда Телеб К'аарна уничтожен, мои желания удовлетворены. Теперь я покину это место, моя госпожа.
- У тебя нет никаких желаний? - спросила она. Он посмотрел ей прямо в глаза и нахмурился.
- Сожаления вскармливают слабость, которая поражает внутренние органы и в конце концов уничтожает…
- И у тебя нет никаких желаний?
Он помедлил.
- Я тебя понимаю. Должен признать, что твоя внешность… - Он пожал плечами. - Но ведь ты?..
Она распростерла руки.
- Не задавай слишком много вопросов обо мне. - Она сделала еще одно движение. - Ну, ты видишь? Этот замок становится тем, что ты желаешь более всего. А в нем - то, что ты желаешь более всего!
Элрик оглянулся, глаза его расширились, и он начал рыдать.
Он в ужасе упал на колени. Он вперил в нее умоляющий взор.
- Нет, Мишелла! Нет! Я не хочу этого.
Она поспешно сделала еще одно движение.
Мунглам помог другу подняться на ноги.
- Что это было? Что ты видел?
Элрик выпрямился и положил руку на меч. Тихим горьким голосом сказал он Мишелле:
- Моя госпожа, я мог бы убить тебя за это, если бы не понимал, что ты поступаешь так из лучших побуждений.
Он несколько мгновений стоял, опустив взгляд в землю, а потом продолжил:
- Знай же! Элрик не может получить того, чего он желает больше всего. То, чего он желает, не существует. То, чего он желает, умерло. Все, что есть у Элрика, это скорбь, вина, злоба, ненависть. Это все, чего он заслуживает, и все, чего он когда-либо будет желать.
Она прижала руки к лицу и убежала в свою комнату - туда, где он впервые увидел ее. Элрик последовал за ней.
Мунглам хотел было пойти следом, но вдруг остановился и остался там, где стоял.
Он видел, как они вошли в комнату, видел, как закрылась за ними дверь.
Он вернулся на стену и уставился с нее в темноту. Он увидел крылья из золота с серебром - они мелькали в лунном свете, становясь все меньше и меньше, пока наконец полностью не исчезли из виду.
Он вздохнул. Было холодно.
Он вернулся в замок и, пристроившись спиной к колонне, приготовился спать.
Но немного спустя он услышал смех, доносящийся до него из самой высокой башни.
И, услышав этот смех, он бросился бежать по коридорам, через большой зал, где погас очаг, выбежал в дверь и в ночь. Он бросился к конюшням, где чувствовал себя в большей безопасности.
Но в ту ночь он не смог уснуть, потому что далекий смех преследовал его.
И смех этот продолжался до самого утра.
ЧАСТЬ ВТОРАЯ
Западня для белого владыки
… Но лишь в Надсокоре, городе нищих, нашел Элрик старого друга и узнал кое-что о старом враге…
Хроника Черного Меча
ГЛАВА ПЕРВАЯ
Двор нищих
Надсокор, город нищих, пользовался дурной славой во всех Молодых королевствах. Надсокор лежал на берегах буйной реки Варкалк недалеко от королевства Орг, где рос ужасный Троосский лес, страшное зловоние которого распространялось на многие мили вокруг. Редкие путники заглядывали в Надсокор.
Из этого малопривлекательного места отправлялись по миру его граждане - где можно нищенствовали, где можно воровали, а по возвращении в Надсокор половину прибылей отдавали своему королю, который за это обещал им защиту.
Их король властвовал много лет. Звали его Юриш Семипалый, потому что у него было четыре пальца на правой руке и три - на левой. Вены проступали на его когда-то красивом лице, которое ныне обрамляли грязные, населенные паразитами волосы. Его нездоровое лицо к тому же избороздили тысячи морщин, оставленных годами и пороками. Эта развалина взирала на окружающих пронзительными бледными глазами.
Символом власти Юриша был топор, который назывался Мясник. Топор этот всегда был под рукой у короля. Грубоватая поверхность королевского трона, вырезанного из черного дуба, была украшена кусочками необработанного золота, костями и полудрагоценными камнями. Под троном размещалась сокровищница Юриша - сундук, заглядывать в который не разрешалось никому.
Большую часть дня Юриш бездельничал на троне в мрачном, зловонном зале, где восседали его придворные - шайка негодяев, отличавшихся такими мерзкими внешностью и нравом, что нигде в другом месте их просто не приняли бы.
Обогревался и освещался зал постоянно горевшими жаровнями, в которых сжигался мусор, издававший такую вонь, что она заглушала естественное зловоние придворных.
И вот к королю Юришу явился посетитель.
Он стоял перед тронным возвышением и время от времени подносил свой сильно надушенный платок к красным толстым губам.
Его темное обычно лицо отливало серым, а в глазах, когда он переводил взгляд с грязного нищего на кучи мусора перед жаровнями, появлялось какое-то загнанное, мучительное выражение. Одетый в мешковатые парчовые одежды, какие носили жители Пан-Танга, этот посетитель отличался черными глазами, огромным крючковатым носом, иссиня-черными колечками волос и вьющейся бородкой. Подойдя к трону Юриша, он, не отнимая платка ото рта, поклонился.
Выражение на лице короля Юриша, как и всегда, являло собой смесь алчности, слабости и коварства; он рассматривал незнакомца, о прибытии которого только что объявил один из его придворных.
Юриш, вспомнив это имя, подумал, что знает причину, которая привела сюда пантангианца.
- А мне сообщали, что ты мертв, Телеб К'аарна, убит где-то на Краю Мира. - Юриш ухмыльнулся, обнажив черные пеньки - гниющие остатки своих зубов.
Телеб К'аарна отнял платок от губ и заговорил; поначалу его голос звучал приглушенно, но постепенно - по мере того как он вспоминал зло, причиненное ему за последнее время, - набирал силу.
- Мое колдовство не так уж слабо, а потому я смог вырваться из кольца. Я ушел под землю, когда Петля Плоти Мишеллы сомкнулась вокруг келмаинского воинства.
Отвратительная ухмылка Юриша стала еще шире.
- Значит, ты забрался в нору?
Глаза колдуна яростно сверкнули.
- Я не собираюсь обсуждать свои колдовские способности с…
Он внезапно замолчал и глубоко вздохнул, о чем тут же пожалел. Он огляделся - эти жалкие придворные, живущие в грязи и мерзости, позволяют себе смеяться над ним. Нищие Надсокора знали силу бедности и болезни, которых так боятся те, кто к ним непривычен. Таким образом, уже одно их убожество защищало их от врагов.
Внезапно короля Юриша охватил приступ мерзкого кашля, который вполне мог оказаться смехом.
- И здесь ты тоже оказался благодаря своему колдовству? - Его тело сотрясалось, но его налитые кровью глаза продолжали внимательно разглядывать колдуна.
- Чтобы попасть сюда, мне пришлось пересечь море и весь Вилмир, - сказал Телеб К'аарна. - Я пришел сюда, потому что мне известно, что есть кое-кто, кого ты ненавидишь, как ни одного другого…
- Мы все
ненавидим других - всех, кто не нищие, - напомнил ему Юриш. Король рассмеялся, и этот смех снова перешел в горловой, конвульсивный кашель.
- Но больше всех ты ненавидишь Элрика из Мелнибонэ.
- Да. Это верно. Прежде чем приобрести славу братоубийцы и предателя Имррира, он прибыл в Надсокор, чтобы обмануть нас. Он прикинулся прокаженным, который, нищенствуя, пробирается из Восточных Земель в Карлаак. Он неприличным образом обманул меня и украл кое-что из моей сокровищницы. А моя сокровищница священная, я никому не позволяю даже посмотреть на нее!
- Я слышал, он украл у тебя свиток, - сказал Телеб К'аарна, - с записью заклинания; этот свиток принадлежал его кузену Йиркуну. Йиркун хотел избавиться от Элрика и уверил его, что это заклинание позволит вывести Симорил из ее волшебного сна…
- Да. Йиркун дал этот свиток одному из наших граждан, когда тот отправился попрошайничать к воротам Имррира. Потом он сказал об этом Элрику. Элрик явился сюда, выдавая себя за прокаженного. С помощью колдовства он получил доступ к моей сокровищнице - моей священной сокровищнице - и выкрал у меня свиток…
Телеб К'аарна посмотрел на короля нищих.
- Кое-кто сказал бы, что это не вина Элрика, что во всем был виноват Йиркун. Он обманул вас обоих. Ведь это заклинание так и не помогло разбудить Симорил?
- Нет. Но в Надсокоре существует закон. - Юриш поднял свой огромный топор Мясник и продемонстрировал его зазубренное ржавое лезвие. Невзирая на свой невзрачный вид, топор был устрашающим оружием. - И этот закон говорит, что любой, кто посмотрит на священную сокровищницу короля Юриша, должен умереть, и умереть страшной смертью - от рук Пылающего бога.
- И никто из твоих странствующих подданных так пока и не смог отомстить ему?
- Я должен лично привести в исполнение этот приговор. А Элрик должен прийти в Надсокор, потому что только здесь сможет он узнать свою судьбу.
Телеб К'аарна сказал:
- Я не испытываю ни малейшей любви к Элрику.
Юриш снова издал звук, который можно было принять как за смех, так и за мучительный кашель.
- Да, я слышал, он гонял тебя по всем Молодым королевствам, и, какое бы сильное колдовство ты ни использовал против него, каждый раз он выходил победителем.
Телеб К'аарна нахмурился.
- Помилосердствуй, король Юриш. Мне просто не везло, но я по-прежнему остаюсь величайшим колдуном Пан-Танга.
- Но ты тратишь без толку свои силы и слишком многого просишь от Владык Хаоса. Когда-нибудь они устанут помогать тебе и найдут кого-нибудь другого, кто станет делать их работу. - Король Юриш сомкнул свои жирные губы, и черные пеньки зубов исчезли за ними. Он немигающим взором своих бледных глаз изучал Теле-ба К'аарну.
В зале произошло движение - нищие придворные придвинулись ближе: скрип костыля, стук посоха, шарканье вывихнутой ноги. Телебу К'аарне показалось, что ему угрожает даже вонючий дым жаровен, неохотно плывущий к крыше.
Король Юриш положил одну руку на Мясника, другой взялся за подбородок. Сломанные ногти гладили небритую щетину. Где-то за спиной Телеба К'аарны нищенка издала неприличный звук и хихикнула.
Колдун чуть ли не демонстративно приложил платок к носу и рту. Он был готов отразить нападение, если таковое последует.
- Но, как я вижу, ты еще сохранил силы, - неожиданно сказал Юриш, снимая возникшее напряжение, - иначе бы тебя здесь не было.
- Мои силы растут.
- Возможно, ненадолго.
- Мои силы…
- Я так думаю, что ты пришел с планом, как уничтожить Элрика, - небрежно продолжил Юриш. Нищие расслабились. Теперь только один Телеб К'аарна демонстрировал некоторые признаки беспокойства. Пронзительные, налитые кровью глаза Юриша иронически смотрели на Телеба К'аарну. - И ты ищешь нашей помощи, потому что знаешь - мы ненавидим этого белолицего разрушителя Мелнибонэ.
Телеб К'аарна кивнул.
- Хочешь узнать детали моего плана?
Юриш пожал плечами.
- Почему бы и нет? По крайней мере, это может быть занимательно.
Телеб К'аарна с несчастным видом оглянулся на мерзкую хихикающую толпу. Он пожалел, что не знает заклинания, с помощью которого можно было бы рассеять зловоние.
Он глубоко вдохнул воздух через платок и начал говорить…
ГЛАВА ВТОРАЯ
Украденное кольцо
В другом углу таверны молодой франт делал вид, что заказывает еще один мех с вином, тогда как на самом деле он осторожно поглядывал туда, где сидит Элрик.
Потом щеголь наклонился к своим соседям - купцам и молодым аристократам, представителям нескольких народов, - и продолжил шепотком свои россказни.
Элрик знал, что предметом его болтовни был он, Элрик. Обычно такое поведение не вызывало у него ничего, кроме пренебрежения, но сегодня он испытывал усталость и с нетерпением ждал возвращения Мунглама. Он с трудом подавил в себе желание приказать молодому франту замолчать.
Элрик уже начал сожалеть о своем решении посетить Старый Гролмар.
Этот богатый город был излюбленным местом встречи для всех не лишенных воображения обитателей Молодых королевств. Сюда съезжались землепроходцы, искатели приключений, наемники, ремесленники, купцы, художники и поэты, поскольку при правлении герцога Авана Нака этот вилмирский город-государство претерпевал заметные изменения.
Герцог Аван побывал во всех частях света и привез в Старый Гролмар огромные богатства и знания. Пышность и интеллектуальная жизнь Старого Гролмара привлекали в него новые богатства и новых интеллектуалов, а потому город благоденствовал.
Но там, где богатства и интеллектуалы, там процветают и слухи, потому что если кто и склонен распускать слухи больше, чем купцы и моряки, так это поэты и художники. И вполне естественно, много слухов ходило о гонимом роком альбиносе Элрике, который уже стал героем нескольких баллад, сочиненных поэтами, не лишенными таланта.
Элрик позволил уговорить себя отправиться в этот город, так как Мунглам сказал, что это лучшее место, где можно найти деньги. Беспечность Элрика в финансовых делах довела их - и уже не в первый раз - чуть ли не до нищенства, а им требовались свежие лошади и провизия.
Элрик предпочел бы обогнуть Старый Гролмар и двинуться в Танелорн, куда они решили отправиться, но Мунглам убедил его, что им нужны лошади получше, а также требуется пополнить запас провизии и снаряжения для долгого пути по долинам Вилмира и Илмиоры до границы Вздыхающей пустыни - туда, где расположен таинственный Танелорн. И Элрик в конце концов согласился, хотя после встречи с Мишеллой и присутствия при гибели келмаинского воинства в Петле Плоти он чувствовал усталость и искал покоя, который мог найти в Танелорне.
Хуже всего было то, что таверна хорошо освещалась, а еду здесь, на вкус Элрика, подавали слишком уж хорошую. Он бы предпочел что-нибудь похуже, где цены были бы пониже, а посетители не лезли бы со своими вопросами и поменьше сплетничали. Но Мунглам решил, что их последние средства лучше потратить на хорошую гостиницу - мало ли какие там могут представиться возможности…
Элрик денежными вопросами не занимался, оставив их Мунгламу, который, без всяких сомнений, намеревался раздобыть нужные им средства воровством или мошенничеством, но Элрика это не волновало.
Он вздыхал и терпел взгляды, которые украдкой бросали на него другие посетители, и старался не слушать, что там говорит молодой щеголь. Он попивал вино и ковырял мясо с тарелки - Мунглам, прежде чем уйти, заказал ему какую-то холодную дичь. Он втянул голову в высокий воротник своего черного плаща, но от этого его мертвенно-бледное лицо и молочного цвета волосы становились только заметнее. Он оглянулся - в таверне происходил круговорот шелков, мехов, накидок, хозяева которых переходили от столика к столику. Он всем сердцем жаждал поскорее отправиться в Танелорн, где люди говорят мало, потому что много пережили.
- … Убил мать и отца… а еще, говорят, любовника матери…
- А еще говорят, он не прочь переспать с мертвым телом…
- … А потому Владыки Высших Миров прокляли его, наградив лицом трупа…
- Инцест, ты говоришь? Один человек, которому довелось плавать с ним, сказал мне…
- … А его мать занималась любовью с самим Ариохом, вот и родилось…
- Да, видок у него мрачноватый. Он не из тех, кто улыбнется хорошей шутке…
Смех.
Элрик заставил себя расслабиться и еще раз приложился к кубку с вином. Однако разговоры не прекращались.
- А еще говорят, что он самозванец. Говорят, что настоящий Элрик погиб в Имррире…
- Настоящий владыка Мелнибонэ не стал бы одеваться так по-нищенски. Он бы…
Новый взрыв смеха.
Элрик встал и закинул назад плащ, чтобы во всей красе был виден меч, висящий у него на боку. Большинство людей в Старом Гролмаре знали о рунном мече Буревестнике и его страшной силе.
Элрик подошел к столу, за которым сидел молодой франт.
- Мои господа, я предлагаю вам развлечение получше! Вы можете заняться кое-чем поинтереснее, потому что перед вами тот, в чьих силах представить вам доказательства того, о чем вы говорите. Ну, например, как насчет его склонности к особого рода вампиризму? Я не слышал, чтобы вы коснулись этого вопроса в ваших разговорах.
Молодой франт откашлялся и нервно пошевелил плечом.
- Так что же? - Элрик напустил на лицо невинное выражение. - Могу я вам помочь?
Шепоток в таверне смолк, все делали вид, что поглощены едой и питьем.
Элрик улыбнулся улыбкой, от которой у них задрожали руки.
- Мне бы только хотелось узнать, господа, чему же вы хотите быть свидетелями? И тогда я продемонстрирую вам, что я и в самом деле тот, кого вы называете Элриком Братоубийцей.
Купцы и аристократы подоткнули свои богатые одеяния и, избегая встречаться с Элриком взглядом, поднялись. Молодой франт опрометью бросился к выходу - вся его храбрость оказалась показной.
Теперь хохотал уже Элрик, он стоял в дверях, загораживая выход и положив ладонь на рукоять Буревестника.
- Не хотите ли быть моими гостями, господа? Представьте, как бы вы потом рассказывали друзьям о нашей встрече…
- О боги, какая невоспитанность, - едва слышно промолвил молодой франт и задрожал от страха.
- Мой господин, мы не хотели тебя ничем обидеть, - хрипловато сказал толстый шазаарец, торговец скотом.
- Мы говорили о другом человеке, - сказал молодой аристократ, у которого почти не было подбородка, зато росли пышные усы. Он улыбнулся натужной, просительной улыбкой.
- Мы говорили, что восхищаемся тобой… - пробормотал вилмирский рыцарь, чьи глаза перекосило от ужаса, а лицо стало белее Элрикова.
Купец в темной таркешитской парче облизнул красные губы и попытался вести себя с большим достоинством, чем его друзья.
- Мой господин, Старый Гролмар - цивилизованный город. Здесь уважаемые господа не устраивают скандалов и потасовок…
- Они предпочитают сплетничать, как кумушки, - сказал Элрик.
- Да, - сказал молодой человек с пышными усами. - То есть нет…
Франт поправил на себе плащ и уставился в пол.
Элрик отошел в сторону. Таркешитский купец неуверенно сделал шаг вперед, а потом ринулся в темноту улицы. Его компаньоны, спотыкаясь, последовали за ним. Элрик услышал их торопливые шаги по камням мостовой и рассмеялся. При звуках его смеха шаги стали еще торопливее, и скоро вся компания уже была у пристани, где посверкивала вода. Потом они свернули за угол и исчезли из виду.
Элрик улыбнулся и поднял глаза на небо и звезды - линия горизонта в Старом Гролмаре имела несколько вычурные очертания. В этот момент с другой стороны улицы послышались приближающиеся шаги. Элрик повернулся и увидел новых людей, оказавшихся в полосе света из окна какого-то заведения неподалеку.
Это был Мунглам, возвращавшийся в компании двух женщин, щеголявших одеждой, которая мало что на них закрывала, и обильной косметикой. Без всяких сомнений, это были вилмирские шлюхи с другого конца города. Мунглам обнимал обеих за талии и неразборчиво распевал какую-то непристойную балладу. Компания постоянно останавливалась, чтобы одна из смеющихся девиц могла промочить горло вином. У обеих шлюх в свободных руках были большие глиняные фляжки, и они не отставали от Мунглама, который все время прикладывался к фляжке, зажатой в его руке.
Подойдя на нетвердых ногах поближе, Мунглам узнал Элрика и, подмигнув ему, сказал:
- Ну, владыка Мелнибонэ, как видишь, я тебя не забыл. Одна из этих красоток - для тебя.
Элрик отвесил нарочито низкий поклон.
- Ты так добр ко мне. Но я думал, ты отправился раздобыть нам золота. Разве не для этого мы прибыли в Старый Гролмар?
- Да! - Мунглам поцеловал девиц в щеки. Они прыснули со смеху. - Точно! Это и есть золото, а то, может, и почище. Я спас этих молодых дам из рук жестокого хозяина на другом конце города. Я обещал продать их доброму хозяину, и они мне благодарны.
- Ты украл этих рабынь?
- Можно и так сказать… Я украл их. Ну да, я их украл. Я украл их моим клинком и освободил от жизни, полной унижений. Я совершил благородный поступок. Их несчастья закончились! Они могут смотреть вперед без…
- Их несчастья закончились, в отличие от наших, которые начнутся, когда их хозяин обнаружит преступление и сообщит властям. Как ты нашел этих дам?
- Это они меня нашли. Я предложил свой меч одному старому купцу, приехавшему в этот город из других земель. Я должен был сопровождать его по опасным районам Старого Гролмара в обмен на увесистый кошелек с золотом (я полагаю, более увесистый, чем он собирался мне вручить). Пока он там развратничал себе наверху, я пропустил стаканчик-другой внизу в зале. Я понравился двум этим красоткам, и они рассказали мне, как они несчастны. Для меня этого было достаточно. Я их спас.
- Хитрый план, - иронически сказал Элрик.
- Это не мой план - их. У них, помимо всего остального, есть еще и мозги.
- Я помогу тебе отвести их к хозяину, прежде чем за нас возьмутся власти.
- Но Элрик!
- Но сначала…
Элрик подхватил своего друга, забросил его себе на плечо и пошел вместе с ним к пристани в конце улицы. Крепко ухватив Мунглама за воротник, он резко опустил его в зловонную воду. Потом он вытащил его и поставил на ноги. Мунглама трясло. Он грустно поглядывал на Элрика.
- Я часто подхватываю простуды, ты же знаешь.
- И часто берешься за исполнение планов, навеянных выпивкой! Нас здесь не очень-то любят, Мунглам. Властям нужен самый маленький предлог, и они напустятся на нас. В лучшем случае мы покинем город, не закончив нашего дела. А в худшем нас обезоружат, посадят в тюрьму, а может быть, и убьют.
Они направились назад, туда, где все еще стояли две девицы. Вдруг одна из них бросилась вперед, упала на колени перед Элрйком, прижалась губами к его ноге.
- Хозяин, у меня для тебя послание…
Элрик нагнулся, чтобы поднять ее на ноги.
Она вскрикнула. Ее накрашенные глаза расширились. Он посмотрел на нее в изумлении, а потом, проследив направление ее взгляда, повернулся и увидел несколько головорезов, которые, тайком выйдя из-за угла, неслись на него и на Мунглама. Элрику показалось, что за головорезами мелькнула фигура молодого щеголя, которого он прогнал из таверны. Щеголь жаждал мести. В темноте блеснули кинжалы. На их владельцах были капюшоны, какие носят наемные убийцы. Их было не меньше дюжины. Видимо, молодой щеголь был очень богат, поскольку нанять убийцу в Старом Гролмаре стоило недешево.
Мунглам уже обнажил оба своих меча и схватился с вожаком. Элрик оттолкнул испуганную девушку за свою спину и ухватился за рукоять Буревестника. Огромный рунный меч словно по собственной воле выскочил из ножен, его клинок сверкнул черным сиянием, раздалась странная боевая песня меча.
Он услышал, как один из убийц крикнул: «Элрик!» - и понял, что щеголь не сообщил убийцам, с кем им придется иметь дело. Он отразил удар тонкого меча и нанес изощренный встречный удар - по запястью нападавшего. Запястье вместе с мечом отлетело в сторону, а нападавший с криком попятился назад.
Последовали новые удары, холодные глаза разглядывали Элрика из-под черных капюшонов. Буревестник пел свою особую песню - крик то ли скорби, то ли победы. На лице Элрика было упоение боем; он рубил мечом направо и налево, а его малиновые глаза сверкали на мертвенно-бледном лице.
Крики, проклятия, вопли женщин и стоны раненых, скрежет металла о металл, шлепанье подошв по мостовой, звуки вонзающейся в плоть стали, хруст кости, перерубаемой клинком. В пылу схватки Элрик, разя врагов мечом, который он держал двумя своими белыми руками, потерял из виду Мунглама, и теперь только молился о том, чтобы его друг остался в живых. Время от времени ему попадалась на глаза одна из девиц, и он спрашивал себя, почему она не убежит куда-нибудь в безопасное место.
Тела нескольких наемных убийц уже лежали на камнях мостовой, а оставшиеся начали отступать под напором Элрика. Они знали силу его меча и что он делает с теми, кто попадается на его пути. Они видели лица своих товарищей в те мгновения, когда адский меч выпивал их души. С каждым убитым Элрик становился сильнее, а черное сияние меча, казалось, становилось все яростнее. Альбинос начал хохотать.
Его смех разнесся над крышами Старого Гролмара, и те, кто лежал в постелях, закрыли руками уши - им почудилось, что их мучает какой-то ночной кошмар.
- Ко мне, друзья, мой меч еще не насытился.
Один из наемных убийц пытался защититься от удара снизу, но Элрик сделал выпад Черным Мечом сверху. Защищающийся поднял свой меч, чтобы защитить голову, но Элрик нанес сокрушительный удар, который пробил сталь, рассек капюшон, голову, шею, раскроил нагрудник. Убийца был рассечен на две части, и меч какое-то время задержался в теле мертвеца, пируя, допивая остатки этой темной души. И тут остальные бросились наутек.
