— Что они могут сделать?

— Они соберут весь персонал Флота, который в данный момент присутствует на станции…

Сержант Кавальо работал в столовой. Он выбрал столовую частично потому, что работникам снабжения и столовой разрешалось дольше других задерживаться на станции во время остановок. В неделю получалось около суток на станции. Сержанту нравилось бродить по шумным рыночным кварталам, благодаря бабушке, которая обожала возиться в огороде, он неплохо разбирался в овощах и фруктах. Он знал, что фирма «Семья Перселл» иногда завозила свежие фрукты прямо с планеты, и надеялся отыскать вишню или черешню в подарок на день рождения начальнику отделения. Пехотинцам НПМ редко случается есть настоящие фрукты и овощи.

Они подлетали к станции, когда на панели управления загорелись красные лампочки. Пилот быстро включил канал связи. Кавальо заметил, как напряглись мышцы на лице пилота, как он тут же стал переключать ручки на панели.

— Что случилось? — спросил Кавальо.

— Нападение, — ответил пилот. — Ничего точно не известно, но в отсеке тяжелых грузов замечены вооруженные люди… и они взяли заложников, целый трамвайчик с детьми. Дети были на экскурсии.

— Кто из наших уже имел дело с террористами?

— Не знаю. На станции сейчас майор Рейхарт. Он приказал всему личному составу Флота, находящемуся в пределах досягаемости, собраться в… поэтому я поменял программу швартовки. Извините, сержант, но сейчас мы все должны быть там.

Кавальо ничего не ответил. Ну и влип же он, ничего не скажешь. Выбрал себе вахты на кухне специально, чтобы хоть немного развлечься, а то скучища на корабле пикетирования — сил нет… и вот попал в гущу событий без оружия и без своих людей. Он ведь командир группы спецреагирования.

— Дайте майору знать, что я с вами, — сказал он пилоту.Тот удивленно посмотрел на Кавальо.

— Вы, сержант? Но вы же кок… — Пилот не знал, что Кавальо на кухне временно.

— Не совсем, — сказал Кавальо. — Вообще-то, я начальник группы спецреагирования НПМ.

Пилот занервничал. Такая реакция бывает почти у всех, стоит им только узнать, что сидят рядом с человеком, которого специально обучали рукопашному бою и другим боевым наукам.

— Вы НПМ?

— Да. Так что доложите обо мне.

— Да, сэр.

Грузовой шаттл был предназначен для доставки запасов на корабль, а не для боя, но все шаттлы Флота имели некоторый аварийный оружейный запас. Специального бронированного костюма для Кавальо не нашлось, но он надел на себя самый большой скафандр и захватил пакет со взрывчаткой, предназначенной для того, чтобы в случае необходимости пробить брешь в корпусе любого корабля. Три брикета специальной взрывчатки, пять стандартных взрывателей, запасные части, сигнальные устройства детонаторов… он все тщательно проверил. К моменту швартовки шаттла у него все было готово.

Саркнон Филиос праздновал успешное завершение сделки. Он продал свою старушку «Минди Крикет II» гораздо дороже, чем когда-то купил ее, хотя, надо отдать должное, вкладывал он в нее немало. Сегодня ему удалось удачно продать привезенную партию минералов. Экипаж тоже был доволен сделкой: было обещано, что в следующий рейс они отправятся уже на новом корабле. Они просидели в баре «Радость космопилота» почти всю ночь и выпили почти все, что было в баре, хозяин бара искренне радовался. Под утро Саркнона потянуло в сон. До комнат, где они остановились, надо было проехать две остановки на станционном трамвайчике. Саркнон собрал экипаж, и они направились к остановке.

Там человек в зеленой форме, какую носили члены группы безопасности станции, попросил их предъявить идентификационные удостоверения, несмотря на то что все были в корабельной форме и с табличками на груди, где были написаны имена, название судна и прочие данные.

— Что случилось, парень? — спросил Саркнон. — Мы только что вышли из «Радости», ты же нас видел. Мы все с одного корабля, никому ничего плохого не делаем.

— Предъявите ваши удостоверения, сер. — Обычно члены группы безопасности станции ходили без оружия, но у этого человека через плечо было переброшено акустическое ружье. Два других члена группы безопасности внимательно следили за тем, что происходило. Саркнон чувствовал, что начинает сердиться, но побоялся поднимать шум.

— Ну, не стыдно ли набрасываться на честных, порядочных людей, должны бы радоваться, что мы на вашей станции столько денег потратили. — Он порылся в кармане костюма и достал идентификационное удостоверение. — И так бармен содрал с нас втридорога, а теперь еще вы. Никакого гостеприимства.

Обычно группа безопасности не проверяла идентификационные удостоверения или проглядывала их мельком. Но на этот раз все было по-другому. Саркнон долго стоял, покачиваясь на месте, пока охранник переводил взгляд с документов на него, потом снова на документы, и так несколько раз подряд. Наконец, он протянул документы обратно.

— Вы что думаете, что я не Саркнон Филиос? Вы никогда не слышали о «Минди Крикет»? Или я слишком некрасив, по-вашему?

— Не обижайтесь, — ответил ему охранник. — У нас тут некоторые сложности, и мы ищем людей с опытом подрывных работ. Похоже, вы нам подходите.

— Хотите заключить контракт? — Саркнон улыбнулся. Он знал, что не умеет вести переговоры, когда много выпьет. Именно так он попался при покупке «Минди Крикет» и в результате сильно переплатил за нее. — Но сейчас у меня голова кружится, так что о деле потом. Наверное, во время следующей вахты, когда просплюсь.

— Нет, сейчас, — ответил охранник.

Двое других тоже подошли ближе, Саркнон даже не заметил, когда это они успели, но сейчас увидел, что на него направлены несколько оружейных стволов.

— Что-то не в порядке, Харв?

— Нет, нашел взрывников, но они пьяны. Помогите довести их до медчасти.

Саркнон заплатил столько денег за эту выпивку, что совсем не хотел, чтобы из него ее так вот просто выкачали.

— Не пойду я ни в какую медчасть, все деньги коту под хвост… Я заслужил эту выпивку, так дайте мне ею насладиться до конца…

Он видел, как к лицу приблизилась чья-то рука, но настолько не координировал свои движения, что увернуться никак не смог. Очнулся он уже на кушетке в медчасти. От опьянения не осталось и следа, значит, детоксикацию уже провели.

— Черт побери! — выругался Саркнон. — А я еще купил целый бочонок этого сернинского эля!

— Ничего страшного, — успокоила его сидевшая на краю кушетки молодая женщина. Она вынула шприц из вены. — Спасите детишек, и я лично куплю вам два бочонка.

— Ну ладно. — Саркнон сел на кровати. Зато голова не болит. Он огляделся в поисках своих товарищей. — Раз уж такое дело…

— Такое дело. — Он не знал, что за форма была на говорившем, но, судя по голосу, возражения не принимались. Саркнон проследовал за ним по коридору в комнату, забитую людьми в форме врачей «неотложной помощи». Через пять минут он уже рассказывал им все, что ему было известно о работе взрывника.

Кавальо привык работать с организованными, дисциплинированными людьми, но сейчас он очутился среди людей гражданских, которые спорили, шумели и даже кричали. Кавальо сразу же нашел майора и пробрался к нему.

— Сержант Кавальо, сэр, НПМ, группа быстрого реагирования.

— Прекрасно… Сколько вас?

— Я один, сэр. Я был на станции, чтобы закупить продукты для кухни… Наш корабль в пикете у станции.

— Сержант НПМ закупает продукты для кухни? Нет, сейчас не время задавать вопросы, потом, когда сделаем дело. Ситуация очень серьезная. — И майор быстро обрисовал положение дел. — У них нет никого с такой подготовкой, как у вас, — наконец закончил он. — Аварийные группы не подготовлены к борьбе с террористами. Их, конечно, предупреждали, но никто не знал, что именно нужно делать. Поэтому меня сюда и направили. А тут еще дети. Медики сказали мне, что дети по сравнению со взрослыми сложнее переносят резкие перепады давления, велика вероятность повреждения дыхательной системы, лечить их тоже сложнее. Какое бы мы оружие ни применили, мы навредим детям, поэтому нужно действовать быстро и точно.

— Может, попробовать поговорить с террориста-ми, сэр?

Майор пожал плечами, но Кавальо не понял, что хотел сказать.

— У них тут неплохие медики, кое-кто подготовлен к ведению боя в масштабах станции, но, по-мое-му, они до конца не понимают, насколько ситуация отличается от того, к чему их тут готовили. Они думают, что там просто взяли детей в заложники. Я подозреваю, что эти террористы не пойдут на перего-воры с офицером Флота…

— Это террористы Нового Техаса? — спросил Кавальо.

— Пока не знаю. Мы с ними еще не разговаривали. Начальник станции сразу отключил все каналы связи. По-моему, он боится, что они смогут взломать защиту на основных компьютерах станции.

— С этим мы разберемся, — ответил Кавальо. — Я захватил взрывчатку и аварийную систему связи из шаттла.

— Молодчина. Сейчас я познакомлю вас с начальником станции.

— Если они решили убить детей, чтобы что-то там доказать, то мы ничего сделать не сможем. Может, они их уже убили. Мы можем только поговорить с ними. По нашим данным, у этих людей очень сильны родственные связи, особенно с детьми. Будем надеяться, что они не станут убивать малышей. Может, именно благодаря детям нам и удастся начать с ними переговоры.

— Но они считают наших детей язычниками…

— Да, но, вспомните, на «Элайасе Мадеро» они ничего плохого детям не сделали. Они взяли их к себе, чтобы «спасти» из языческого ада. Вряд ли им вообще было известно о школьной экскурсии, которая планировалась именно на этот день. И надо же было им выбрать именно этот единственный день в году!

Иринейский акцент Кавальо всегда вызывал удивление у сослуживцев. Он уже двадцать лет как покинул родную планету и теперь мог по желанию говорить с акцентом или без него, ему когда-то установили специальные имплантаты. Теперь этот акцент может пригодиться.

— Кто-нибудь живой есть? — спросил он во весь голос на родном диалекте.

В ответ молчание. Потом раздался голос с сильным акцентом, который благодаря видеорепортажам стал известен всем:

— Кто вы?

— Я разыскиваю учительницу… серу Сорин. Мы беспокоимся за судьбу детей.

Снова молчание, но уже не такое длительное.

— Каких детей?

— Детей в трамвайчике. Им пора возвращаться домой.

— А о чем вы думали, когда сажали детишек в трансгравитационный трамвай. Вам что, на них наплевать?

— Именно потому что не наплевать, я и разговариваю с вами. Можно мне поговорить с учительницей?

— Доверили детей такой женщине. И мальчиков в том числе. Отвратительно. Нет, с ней поговорить нельзя. Она занята. Ей приказано следить за детьми, чтобы они не кричали.

— Но с ними все в порядке? То есть я хотел сказать… вы же знаете, что такое дети, то им надо в туалет, то поесть, то попить… У вас там еда для них есть?

На этот раз ответил другой голос, старше и злее:

— Нет, еды для детей у нас нет. А тут что, один из ваших, мистер?

Кавальо уже подумывал о том, не прикинуться ли чьим-нибудь папой, но дети в этом возрасте такие непредсказуемые, что их не проведешь. Если бы он сказал, что он отец кого-то из мальчиков, а мальчик потом закричал бы: «Это не мой папа!», было бы только хуже.

— Нет, моих там нет, но какая разница. Там, откуда я родом, мы ко всем детям относимся одинаково.

— Откуда это вы родом?

— С Иринеи. — Возможно, они никогда ничего не слышали об Иринее, но если слышали, то будут знать, что он говорит правду. Иринейцы известны своим отношением к детям.

— Ага. — Пауза. Кавальо пожалел, что отсутствует видеосвязь, он бы многое понял по выражению лица говорившего. Но они еще не наладили видеосвязь. — Плохо, конечно, получилось с детишками, но…

— Я могу прислать вам продукты для них, — прервал его Кавальо. — Еду, воду. И вам тоже, — добавил он, словно эта мысль только что пришла ему в голову.

— Послушайте, кто бы вы ни были…

— Меня зовут Фред, — Кавальо представился именем своего дяди. — Фред Вальо.

— Послушай, Фред, дело в том, что мы можем и убить детишек.

— Да, я понимаю, — ответил Кавальо.

— Поэтому лучше сразу соглашайтесь на все наши условия…

— Если дети погибнут, — голос Кавальо стал жестким, — ни один из вас живым с этой станции не выберется.

— Если вы хотите, чтобы они остались в живых, делайте то, что я вам скажу, — ответил голос, а вдалеке раздался другой голос, моложе:

— Но ведь мы не можем убивать детей!

Кавальо мысленно улыбнулся. Разброд в стане врага, к тому же они пошли на переговоры, значит, уже проиграли. Если бы только там не было детей.

— Я должен поговорить с кем-нибудь, кто бы уверил меня, что дети в порядке, — сказал он. — Если не с учительницей, то с кем-то из взрослых сопровождающих.

— Подождите, — ответил голос постарше. Кавальо отключил микрофон и обернулся к майору:

— Слышали, сэр? Пхз крайней мере, один из врагов против того, чтобы убивать детей. И разговаривать с нами они не отказываются.

— Да… Но сколько все это продлится? Интересно, позовет он кого-нибудь из взрослых или нет?

— Я… — На приборах замигали лампочки, и Ка-вальо снова включил микрофон.

— Продолжайте… — произнес уже знакомый им голос. — Скажите им, что с детьми все в порядке.

— Но они хотят в туалет… — раздался незнакомый мужской голос.

— Скажите им.

— Угу… меня зовут Парком Киндиссон… сопровождающий «маленьких ягнят»… Вы меня поняли?

— Да, сер Киндиссон, — ответил Кавалло. — С детьми все в порядке?

— Их никто не трогал, но они напуганы, особенно Бри, потому что он видел, как его папу ударили по голове. Все хотят в туалет, но нас никто не выпускает, и еще: скоро дети проголодаются, мы могли бы взять что-нибудь в закусочной на остановке, но опять же нас не выпускают, и…

— Достаточно! — прикрикнул злой голос. Кавальо слышал, как мужчина запротестовал, но его уже оттеснили. — Вы знаете этого Киндиссона?

— Я не знаком с ним лично, — ответил Кавальо. Он просматривал списки всех, кто поехал с детьми на экскурсию, и знал, что Киндиссон один растит сына, что он специально взял отгул, чтобы помочь учительнице с детьми. Работал он маляром.

— Какой-то он странный. Не похож на настоящего мужчину…

— Он волнуется за детей. И я тоже. Давайте мы все-таки отправим для них еду. И переносные туалеты, чтобы они могли сходить в туалет, не выходя из трамвайчика.

— В трамвае нет туалета?

— Нет, поэтому я и предложил переносные. Обычно в семье, где есть дети, обязательно есть и переносной туалет. Его всегда берут с собой, если отправляются в поездку с ребенком.

— Но на остановке трамвая должны быть туалеты?

— Да, конечно, вопрос только в том, выпустите ли вы их. Ведь это маленькие дети, вы же знаете, они начнут бегать, мешаться под ногами. Вы хорошо придумали, что держите их в вагончике и не выпускаете. Немного лести не помешает.

— Мы хотим переговорить с нашими женщинами, — сказал голос.

Кавальо почувствовал, как брови у него поползли вверх от удивления.

— С вашими женщинами? — осторожно переспросил он.

— Не притворяйтесь, будто вы ничего не понимаете. С женами рейнджеров, которых вы выкрали, и с их детьми, мы хотим, чтобы они вернулись домой.

— Подождите одну секунду… — Кавальо опять отключил микрофон и подозвал начальника станции. — На станции есть женщины из Нового Техаса?

— Нет, они уже уехали. Почему вы спрашиваете?

— Потому что эти ребята прилетели сюда, чтобы забрать их домой. Вы знаете, куда они полетели?

— Нет, я могу проверить по спискам пассажиров, но узнаю только, на каком корабле они вылетели со станции.

— Не надо говорить этим парням название корабля, — ответил Кавальо, потом снова включил микрофон. — Я только что разговаривал с начальником станции, он говорит, что женщин на станции уже нет. Они действительно были здесь, но улетели.

— Врете! Верните нам наших детей, иначе мы заберем ваших.

— Я могу показать вам список улетевших со станции… — И Кавальо помахал рукой начальнику станции. — Надо показать им список, чтобы они поверили…

— Информационные порты общего пользования в отсеке тяжелых грузов могут выдать всю информацию, но мы отключили коммуникации…

— Подключите линию с усиленной защитой.

— Если вы не отдадите нам наших женщин и детей, мы взорвем всю вашу станцию! — еще один незнакомый и очень возбужденный голос. Потом какой-то шум и крик в отдалении. Остается только надеяться, что с детьми все в порядке.

— Подождите немного, — ответил Кавальо. — Никто не хочет, чтобы пострадали дети. Давайте посмотрим, что можно сделать… — Кто-то поднес к его лицу небольшой компьютер, на экране которого он прочитал сообщение: «Мы можем пользоваться информационным портом на остановке». — Действительно ваших детей на станции уже нет, и я не знаю, где они. Вы, как вы сказали, вас зовут?

— Дэн, — ответил голос постарше. — Зовите меня Дэном.

— Дэн, насколько я понимаю, вы считаете, что дети должны оставаться с родителями…

— Именно так. Поэтому, раз наших детей здесь нет, мы хотим знать, где они.

Включился канал видеосвязи. Сначала изображение было сильно искажено, потом специалисты по сканирующим приборам что-то подправили, и все пришло в норму.

Теперь, когда Дэн снова заговорил, Кавальо видел его лицо, хотя, наверное, изображение на компьютере было не совсем точным. Мужчина средних лет, по лицу видно, что он умеет брать ответственность на себя.

— Как вы собирались вернуть их?

— Увели бы корабль. Мы уже так делали.

— Хороший план, — ответил Кавальо и мысленно перекрестился, потом написал на листе бумаги: «Найдите небольшой, недорогой и простой корабль» — и передал лист майору.

— Если наших детей нам не найти, мы заберем ваших.

— Но так нельзя, — ответил Кавальо. — Дети должны оставаться со своими родителями.

— Вы предлагаете нам убраться подобру-поздорову?

— А вы уберетесь?

— Возможно.

Кавальо видел, как мужчина положил микрофон, обернулся к остальным и принялся им что-то говорить, потом снова включил связь. Кавальо услышал, как один из мужчин выкрикнул: «Ты же говорил, что они здесь!»

— Так мне сказали.

— Слушай, мне это уже порядком надоело. Сначала мы вкалывали, как проклятые на том корабле, потому что ты не хотел тратить деньги на билеты, но это еще ничего, если бы нам удалось убить старикашку. Так ведь и там нас опередили.

— Все вышло не так, как мы планировали…

— Но ведь ты сам выбрал тот корабль. А потом сказал: «Давайте заберем назад детей», — хотя они, в общем-то, и не наши. Мы снова отрабатываем перелет сюда, а когда прилетаем, оказывается, что детей тут и след простыл. Я даже не уверен, были ли они здесь вообще.

— Все в баре говорили, что они здесь!

— Все в баре были в доску пьяными, Дэн. Детей тут нет и, возможно, никогда и не было, и что ты предлагаешь делать теперь?

— Я что-нибудь придумаю… дайте мне только сосредоточиться.

— Мы можем забрать этих детей…

— Черт побери, Арнетт, я не хочу забирать этих детей. Они не наши дети и не дети рейнджеров. И как нам их забрать?

— А что еще ты предлагаешь, сдаться, и пусть они нас убивают, как убили рейнджеров?

— Мы не сделали ничего, за что нас можно было бы убить.

— Все равно я не сдамся, — по голосу Кавальо узнал Арнетта.

— Ну а я не собираюсь убивать детей, — тот же голос, который протестовал в самом начале. — Почему бы нам не обменять их, например на корабль?

— На целый корабль? Ты думаешь, эти безбожники обменяют детей на корабль? Им плевать на детей.

— Ну, как дела? — спросил майор. Кавальо, не отрываясь, следил за экраном.

— Они выясняют, кто виноват. Эти ребята собирались убить лорда Торнбакла, а когда оказалось, что его уже убили, решили забрать хотя бы женщин и детей. По-моему, они сами не рейнджеры, просто дурачки-идеалисты, пустившиеся в поход по собственной инициативе.

Кавальо постучал по микрофону, и мужчины на экране тут же развернулись. Дэн подошел к своему микрофону и с явной неохотой приготовился слушать.

— Дэн! Дэн… послушай, с детьми все в порядке?

— Да, все в порядке.

— Дэн, начальник станции сказал мне, что ваши женщины и дети улетели отсюда одиннадцать дней назад на корабле «Долфин Райдер».

На экране было видно, как двое мужчин потрясли кулаками в воздухе, а один сплюнул на пол.

— Тут я ничего поделать не могу, Дэн, но вот еще что…

— Что?

— Я не знаю… но если… если бы мы дали вам корабль, Дэн… и дети остались бы живыми и невредимыми…

— То есть вы согласны обменять детей на корабль? Вы на это согласны?

— Ну конечно. Это же дети.

— На целый корабль? В рабочем состоянии?

— Конечно. — Кавальо посмотрел на листок, который ему протянули. На нем было написано «Минди Крикет II».

— Не знаю. Нам нужны будут припасы. Кавалло улыбнулся майору и отключил микрофон.

— Они согласятся, — Сказал он. — Где пришвартован этот корабль?

Переговоры продлились еще двенадцать часов, но в результате дети вернулись к родителям, а террористы из Нового Техаса оказались на борту «Минди Крикет II». Маленький корабль с присущей ему грациозностью отчалил от станции.

— Быстро они лететь не смогут, — заметил Саркнон.

— Особенно теперь, — ответил Кавальо.

Он все-таки нашел применение брикетам взрывчатки. «Минди Крикет II» не сможет добраться даже до первой точки входа в скоростной коридор. Через два часа после вылета, когда корабль удалится на безопасное расстояние от орбитальной станции…

— Незачем отпускать этих ребят на свободу. Они еще могут натворить дел. — Кавальо потянулся и посмотрел на майора. — Ну а я теперь могу спокойно закончить закупку продуктов для кухни, если, вы, конечно, не возражаете.