Центральная Бразилия.

 
      Лито положил трубку, а затем, повинуясь какому-то минутному позыву, вырвал кабель телефона из тяжёлого блока передатчика. Времени на обдумывание разговора с Сотниковым уже не осталось. Снаружи вновь загрохотали очереди и взорвалась ещё одна граната.
      Лито очнулся от мгновенного оцепенения и, презрев дверь, выскользнул в окно, окинув взглядом всю территорию базы. За те минуты, что он провёл в башне, диспозиция слегка изменилась. Владимир и Бек залегли возле трапа и короткими очередями не давали высунуться тем, кто лез из бункера. Лито отметил про себя, что гранаты, к сожалению, вход не завалили. Зуда маячил на верхней площадке трапа, совершенно бесполезно постреливая из пистолета и изображая собой отличную мишень, светя во все стороны какой-то белой тряпкой, которой наспех замотал руку. Богомола не было видно, но с тыльной стороны бункера тоже доносилась стрельба, видимо ему ничего не оставалось, кроме как перейти туда и сдерживать солдат, которые пытались найти обходной путь. Самолёт уже ревел двигателями, звук постепенно набирал мощь, значит, Лайла перебралась в кабину.
      Да, он был прав, когда говорил, что самое сложное — это закончить бой. Видимо, придётся всё завершать самому. Спрыгнув вниз с башни, он пробежал мимо бункера, огибая какие-то недостроенные сооружения из гофрированных листов пластика, и упал в траву рядом с Богомолом.
      — Всё успел сделать? — спросил тот, не поворачивая головы.
      — Да, — коротко сказал Лито.
      — А мне отсюда не отлучиться. Лезут и лезут.
      — Много ещё гранат осталось?
      — Две.
      — Бросай!
      Не говоря больше ни слова, Богомол выдернул обе чеки и швырнул два ребристых мячика в сторону скошенной под углом двери.
      Лито подождал, пока гранаты взорвутся и ринулся вслед за ними, не обращая внимания на пыль и копоть, перепрыгнув лежавшее на земле в нелепой позе мёртвое тело. Прямо на ходу перешёл в боевой режим.
      Перед ним из-за двери выглянул самый смелый из скрывавшихся внутри солдат, рассчитывавший воспользоваться возможной невнимательностью противника после взрыва. Лито, не останавливаясь, проломил ему грудную клетку пальцами, разорвав сердце. Чуть дальше в бетонном коридоре, спрятавшись за угол сидели ещё двое, сильно припорошенные белой пылью. Лито вырвал у ближайшего бойца из рук винтовку, перехватил её за ствол и, действуя прикладом, как молотом, разбил голову другому. Сделал шаг вперёд и ударил назад, попав обезоруженному солдату в горло. Тот упал, захрипев. В узком помещении винтовка не слишком годилась в качестве холодного оружия, поэтому Лито подобрал валявшееся на полу мачете…
      Он двигался стремительно и непредсказуемо, с равным успехом перемещаясь по полу и по стенам коридоров, словно гигантская ящерица. Каждое движение плавно и незаметно перетекало в следующее, Лито превратился в большую каплю ртути, которая перекатывалась по бетонным желобам, распластывалась и проникала в такие узкие отверстия, куда и мышь бы не просочилась, мгновенно отращивала смертоносное жало, когда это было необходимо.
      Он не смог бы сказать, сколько именно оставалось живых людей в бункере до его появления. Но был совершенно уверен, когда осторожно высовывался из разбитого дверного проёма главного входа бункера, что за его спиной — только трупы. Из-за тесноты и спешки Лито получил несколько мелких царапин, кое-какие из них нанёс сам себе неловкими движениями, но они его не беспокоили. Подстёгнутый организм сам остановит небольшое кровотечение, а растраченные калории можно будет восстановить и позже, когда всё закончится.
      — Не стреляйте! Это я! — крикнул он в сторону самолёта и поднял руку, подавая сигнал.
      Сзади послышался шорох, но Лито даже не обернулся, он почувствовал, что это идёт Богомол. Опытный боец был бледен и зол. Он не привык так, походя, убивать людей, которые ничем перед ним не провинились и даже не особенно ему мешали. Богомолу казалось, что можно было найти другой способ задержать солдат внутри бункера, без многочисленных жертв. Но он ничего не сказал, остановившись рядом с Лито. И Лито промолчал, хотя чувствовал недовольство Богомола.
      Так, вдвоём, они и пошли к самолёту.
      — Все целы? — спросил Лито у Владимира, когда приблизился к трапу.
      — Все, — кивнул тот. — Немного поцарапало Зуду и Алекса.
      — Алекса-то как? Он же должен быть в самолёте!
      — Не знаю, — пожал плечами Володя, — каким-то образом пуля чиркнула по ноге.
      — Чёрт, ещё один раненый! — Лито впервые за всё время их знакомства позволил проявиться негативным эмоциям.
      — Надеюсь, добивать не будем? — еле слышно бросил Богомол, протискиваясь мимо и ступая на трап.
      Лито только глянул ему вслед.
      — Всё, мы здесь закончили, поднимайтесь в салон, — сказал он Владимиру и Беку, подождал, пока они скрылись в проёме, потом поднялся по трапу сам.
      Забравшись в салон самолёта, он посмотрел назад — все разместились в пассажирских креслах, только Бек и Богомол стояли на резиновой дорожке, ожидая, когда можно будет занять место у распахнутых дверей. Лито сделал усилие, чтобы увидеть, и отшатнулся. Яркие, очень яркие нимбы сияли над головами, полностью заливая лица, стирая все индивидуальные черты. Только чёрные провалы глаз неотрывно смотрели на него из синего сияния, словно в немом вопросе.
      Лито нажал кнопку подъёма трапа и пошёл в кабину пилотов. Прямо у двери в луже крови лежал мёртвый солдат.
      — Откуда он здесь?
      — Этот? — глянула на него Лайла. — Сидел в самолете. То ли спал, то ли охранял, непонятно.
      — И что случилось?
      — Оксана застрелила его в упор. Теперь сидит в шоке, — Лайла пожала плечами.
      — Она же стреляла до этого, когда мы от наёмников уходили, ничего, нормально перенесла.
      — Насколько я поняла, там это выглядело иначе — просто пальба в воздух, а здесь она его застрелила, видя прямо перед собой. В первый раз всегда трудно. Живая мишень есть живая мишень.
      — Я уже немного устаю от них, — вздохнул Лито, занимая место пилота. — Проследи, чтобы никто не выпал из самолёта, пока мы не поднимемся в воздух. И на всякий случай, пусть кто-нибудь всё-таки останется у открытых дверей до самого взлёта, а то… Чёрт!
      Лито как раз надел на голову наушники и только повернул тумблер передатчика, как динамики взорвались оглушительными криками. Кто-то истерически вызывал базу по-португальски, кричал, что они вот-вот подойдут, что вызвано подкрепление, настойчиво требовал объяснить, что происходит на базе.
      — Что такое? — спросила Лайла.
      — Сейчас здесь будут гости. Иди.
      Лито отвернулся к приборной доске и взялся за штурвал. Такие самолёты он водил пока что только на тренажёрах, зато до посинения, до седьмого пота.
      Он опустил вниз рычаг стояночного тормоза, аккуратно передвинул на два щелчка сектор газа и позволил самолёту тронуться с места. Добавил ещё тяги и начал рулёжку на взлётную полосу, в нарушение любых правил — по кратчайшей траектории. Самолёт описал полукруг вправо, и ещё до выхода на ось полосы, Лито перевёл двигатели во взлётный режим, прямо на ходу. Времени останавливаться и проводить всю предстартовую процедуру уже не оставалось — справа из-за сплошных зарослей появились первые фигурки защитного цвета. Лито не отводил от них взгляда, машинально щёлкая переключателями — предкрылки, триммеры, гидравлика.
      Выбегающие из джунглей солдаты замирали на краю полосы, не зная, что предпринять. Самолёт двигался по бетону, набирая скорость, стрелять в него — значит рисковать катастрофой, не стрелять — значить упустить врага. Но кто захочет остаться посреди джунглей без транспорта? Даже понимая умом, что за ними всё равно кто-нибудь приедет, солдаты не спешили открывать огонь.
      Лито казалось, что самолёт разгоняется слишком медленно, он ругнулся про себя и передвинул рукоятку до упора, включив тем самым форсаж двигателей. Самолёт вздрогнул, получив ускорение. Наверное, они смогли бы так и взлететь, без единого выстрела, пользуясь эффектом неожиданности, но Бек, выполняя указание Лайлы, вскинул винтовку и нажал спуск. Один из солдат повалился на землю, те, кто стоял рядом с ним, проводили удивлёнными взглядами упавшее тело. Лито этого уже не увидел, он смотрел вперёд, начиная потихоньку вытягивать штурвал на себя. Но грохот очередей из винтовки Богомола он услышал отчётливо.
      Теперь солдаты уже не раздумывали. Все разом открыли беспорядочную пальбу, стараясь попасть в сквозной дверной проём.
      Разогнавшийся самолёт промчался мимо, сбивая им прицел, поэтому большинство пуль угодили в середину фюзеляжа и в хвостовую часть, пробили обшивку и застряли в алюминиевых сотах. У Лито в кабине начали загораться сигналы датчиков, информируя о небольших нарушениях в работе бортового оборудования. Всего несколько повреждений, чепуха для такой громады, как «Си-40», но по закону невезения одна из пуль попала в трубопровод гидравлического привода. Потихоньку, капля за каплей, жидкость начала вытекать из системы, сначала совсем медленно, не вызывая экстренной тревоги, поэтому Лито, не глядя, отключил предупреждающее аварийное сообщение. Он посчитал его не достойным внимания, и порадовался, отрывая самолёт от полосы, что удалось вывернуться и уйти невредимыми.
      — Всё, Бек, хватит! — Богомол протянул руку, чтобы удержать за плечо охотника, уже опасно высунувшегося за борт, чтобы послать последнюю пулю в мишень. — Давай закроем дверь.
      В этот момент переднее колесо самолёта исторгло облачко дыма, скользнув по бетону в момент отрыва, «Клиппер» завалился на хвост и круто пошёл вверх. Бек как будто бы потерял равновесие и откинулся назад, прямо в руки Богомола. Тот попытался его удержать, не позволить ушибиться о какую-нибудь железную конструкцию, тем более, что в дверной проём сильно задувал воздух, мешая двигаться. Но Бек показался ему неожиданно тяжёлым, выскользнул и упал в проход между креслами.
      — Бек! Ты не ушибся? — наклонилась к нему Лайла, потянула за плечо, помогая перевернуться и вдруг выпрямилась, изменившись в лице.
      Бек был мёртв. Шальная пуля угодила ему точно в сердце, в момент, когда он выстрелил в последний раз.
      Двери захлопнулись, отрезав салон от шума. Переход к тишине был таким резким, что слова Лайлы показались всем оглушительным:
      — Бек умер…
      Богомол наклонился над ним, опершись локтем на колено, проверил пульс, потом повернулся к подошедшему Зуде.
      — Давай перенесём его в хвост…
      Они несли ставшее неподъёмным тело, цепляясь его руками за спинки и подлокотники кресел, а все остальные провожали их взглядами. Невесело было смотреть на того, кто ещё несколько минут назад смешил их шепелявым произношением, но вызывал уважение своим спокойствием и уверенностью. Богомолу казалось, что проходя мимо теперь уже не просто попутчиков по круизу, а друзей, он рвёт какие-то нити, связывавшие Бека с группой.
      Все молчали, не замечая, что Лито закладывает тяжёлым самолётом резкие манёвры, прижимаясь к джунглям как можно плотнее и следуя рисунку рельефа. Это было непросто, «Си-40» строили не для исполнения фигур высшего пилотажа, но приходилось напрягаться. Встреча с военно-воздушными силами Бразилии не входила в их планы.
      Он собирался проскользнуть к океану, и уже там, если понадобится, выйти на нужный курс к Кейптауну. Чувствовал себя Лито не очень хорошо. Они ведь удалялись от точки перехода, и все его инстинкты протестовали против этого.
 

***

 
      Полёт до побережья на сверхмалой высоте занял несколько часов. Возможно, не стоило улетать так далеко, но сейчас Лито уже требовалось, чтобы группа шла за ним не под диктовку обстоятельств, а добровольно, осознавая свои поступки. До перехода ещё масса времени, и в небе Бразилии летает огромное количество незарегистрированных самолётов, не придерживающихся никаких графиков и планов полёта. Если соблюдать определённую осторожность, никакой опасности они не подвергались. С другой стороны, если группа примет решение, что маяк — приоритетная задача, лучше пролететь какое-то расстояние в нужном направлении. Так что пара сэкономленных часов — хороший задел.
      Всё это время Лито не мог отвлечься от управления самолётом и на пару минут. Несмотря на все тренировки, устал он неимоверно. И когда появилась возможность подняться над океаном повыше и включить автопилот, он с трудом извлёк затекшее тело из пилотского кресла.
      Ноги не слушались, и он ударился об угол двери, покидая кабину.
      В салоне не горел свет, только лампочки индивидуальных светильников немного разгоняли мрак. Люди сгрудились поближе к кабине и выходу, кто-то дремал. Лайла откинула спинки у двух рядов кресел, превратив их в кровать, на которой забылся лихорадочным сном Игорь. Она так и не отходила от него, практически не реагируя на то, что происходило вокруг.
      Богомол открыл глаза мгновенно, как будто и не спал вовсе. Вопросительно глянул на Лито.
      — Нет, ничего, всё в порядке. Я включил автопилот, хочу немного передохнуть. Как у вас дела? Раненых перевязали?
      — Да, всё в порядке. Только Зуда потерял много крови, но это ничего, только на пользу пойдёт.
      — Хорошо, — Лито сел рядом с Богомолом и блаженно закрыл глаза. — Как меня вымотал этот полёт! Никогда не думал, что лететь на тяжёлом самолёте настолько сложно. Самое неприятное — он реагирует на движения штурвалом слишком замедленно. Приходится думать наперёд.
      — Ты ничего не спросил об Игоре, — вдруг произнесла Лайла.
      — Что? Ах, Игорь. Но мы теперь знаем, где находится маяк.
      — И всё?
      — Лайла, пока этого достаточно. Я всё понимаю, но уверен, что Игорь поправится. Встряхнись, соберись с силами. Мы все доберёмся до места в целости и сохранности.
      — Уже не все, — сказал Богомол. — У некоторых не получится.
      — Ты о чём? — удивился Лито.
      — Бек погиб.
      — Когда?
      — Во время взлёта. Шальная пуля зацепила.
      — Жаль. Очень жаль. Всё равно, наш прорыв им обошёлся дороже.
      — И что теперь? — спросил Богомол. — Куда мы летим? В Бразилии нам некуда податься. Пока мы были жертвами похищения, нам бы всё сошло с рук, но теперь… Я даже не уверен, что в любой другой стране нас поймут, когда выяснится, что мы перебили армейское подразделение и угнали самолёт. Мне-то всё равно, а вот ребятам что делать?
      — Ничего. Никому и не нужно знать подробности.
      — И ещё, — Богомол сделал паузу. — Мне очень хотелось бы знать, о каком маяке вы говорите. Поправь меня, если я ошибаюсь, но, кажется, мы летим немного не в сторону дома?
      — Вопрос философский, — усмехнулся Лито. — В определённом смысле слова мы направляемся домой. Но, наверное, не в том, какой себе представляешь ты.
      — Может, объяснишь? Ты обещал.
      — Хорошо, — повторил Лито, выпрямляясь. — Согласен, пора мне вам кое-что рассказать. Только это нужно слышать всем.
      Те кто бодрствовал, разбудили соседей. Всё зашевелились, поглядывая на Лито. Тот, в свою очередь, смотрел на тех, кого он должен был спасти по глобальному плану, придуманному за многие миллиарды километров отсюда. Он был недоволен, ему казалось, что задача не выполнена в полном объёме, так как хотелось бы. Слишком мало осталось у него подопечных.
      Люди были измучены, некоторые — особенно Оксана и Настя — просто раздавлены. Слишком много им пришлось пережить, слишком сильно отличались последние дни от привычного течения их жизни. Все, что происходило в последнее время, было силшком…
      Лито встал между креслами, откашлялся и поднял руку, обращая на себя всеобщее внимание.
      — Друзья! Настал момент, когда мы должны вместе принять очень важное решение. Скажу честно, я не собирался поднимать этот вопрос, но мне требуется, чтобы вы понимали, что и для чего делаете.
      — Мы хотим домой! — выкрикнула Настя. — Не нужны никакие решения. Мы просто хотим домой!
      — Я тебя понимаю. Это было замечательно — отправиться домой, — кивнул Лито. — Мне тоже хочется вернуться, не меньше любого из вас. Но сейчас вы забудете свои мечты о тёплой постели и уютной комнате.
      Лито внимательно обвёл взглядом салон, всматриваясь в глаза каждого.
      — Видите ли, мой дом, точнее, наш с Лайлой дом так далеко отсюда, что на самолёте нам туда долететь не удастся, — и, наблюдая недоумение слушателей, добавил. — Мы родились не на этой планете.
      Казалось, никто не понял смысл произнесённой фразы, только Игорь внимательно посмотрел на Лайлу.
      — Я не шучу, и я не сошёл с ума. Всё именно так и есть на самом деле. Мы — чужие. На вашей планете мы находимся по заданию нашего руководства, наша миссия — спасти хотя бы несколько человек нового вида.
      — Что за хренотень? — высказался Зуда. — Я ещё готов поверить, что вы оба инопланетяне, но какое, к чертям собачим, новое поколение?
      — Не новое поколение, а новый вид, — терпеливо повторил Лито. — Естественная ротация, можно сказать — эволюция. Вы — первые представители тех, кто должен сменить человека на вершине эволюционной пирамиды. Но вы опоздали с появлением на свет. Земле предстоит пережить геноцид. Дело в том, что в галактике существуют две основные силы, их можно назвать Альянс и Федерация. Из самих слов вы можете заключить, что Федерация — это союз равноправных цивилизаций. Ну, или почти равноправных. Альянс же только так называется. В него входит одна доминирующая раса, крайги, и сотни захваченных ими планет, чьё население, фактически, находится в рабстве. Так что две огромные цивилизации уже много лет соперничают между собой во всех областях.
      — Ага, плохие и хорошие, — снова подал голос Зуда. — Вы просто беленькие ангелы, а они из ада выбрались, я правильно понял? Слушай, хватит нас лечить, давай, говори, что тебе от нас нужно.
      — Лично мне — ничего. Только уже через несколько часов Альянс начнёт колонизацию Земли. Просто и буднично — вы ничего сразу и не заметите, и уж тем более не сможете оказать сопротивление. И нам, гражданам Федерации, от этого ни холодно, ни жарко. Только есть один нюанс. Проявите немного терпения, рассказ займёт некоторое время. Лайла, последи, пожалуйста за автопилотом, тебе всё это и так известно, а рухнуть в океан, когда у нас почти всё получилось, было бы глупо.
      Лайла кивнула, поднялась из кресла и вышла, пряча взгляд от Игоря. Она и сама не смогла бы объяснить, почему, ведь ещё вчера никаких причин для стыда у неё не было.
      — Какая ещё колонизация? Как в кино? Бластеры-шмастеры и мега-лазеры? Гигантские треножники? Лито, ты с самого начала показался мне козлом. Я не ошибся, — Зуда бросил оскорбление буднично, как будто попросил сигарету.
      — Что ж, я делаю своё дело, а как к этому относятся окружающие, меня мало беспокоит, — Лито проигнорировал высказывание Зуды. — Честно говоря, вы и не должны были ничего знать, просто обстоятельства изменились. Сейчас я действую без санкции руководства. Но у меня есть на это право, как у полевого агента.
      — Что же так изменилось? — спросил Богомол, делая успокаивающий жест в сторону Зуды. Остальные сидели молча, но слушали Лито с явным недоверием. — Почему ты изменил свои планы?
      — Это я и пытаюсь объяснить. Пожалуйста, сдерживайте эмоции. Я мог бы обойтись без вашего согласия, но это было бы непродуктивно. Начну издалека. В нашем мире существуют исторические артефакты, свидетельства существования Предтеч — мы, конечно, называем их иначе, но это достаточно близкий перевод. Различных артефактов очень много, но самые основные — это маяки. Маяки — это огромные и загадочные сооружения. Некоторые находятся на поверхности планет, другие в космосе. Они есть как на нашей территории, так и у крайгов. Наверняка, существуют где-то ещё. Сами по себе эти сооружения мало кому интересны, но, по легенде — это порталы, обладающие огромными возможностями, в частности, обеспечивающие мгновенное перемещение между мирами даже без помощи технических средств. Что это означает, объяснять не нужно, надеюсь? Самое меньшее — полная свобода, — Лито замолчал, как будто представил висящий в пустоте гигантский монолит. — К сожалению, все маяки отключены… Те же легенды гласят, что включить маяки можно специальным ключом. Такие ключи существуют, но где и сколько их — я не знаю. Информация об их местонахождении содержится в строжайшем секрете. Думаю, нет нужды объяснять, Игорь, что в Хибинах ты нашёл самый настоящий ключ.
      — Я? Ты хочешь сказать, что эта пластинка — ключ от инопланетного маяка? Лито, ты прости, мы все, конечно, смотрели «Секретные материалы», но вряд ли рядовой человек поверит в инопланетян. Мне конечно, хочется это сделать, но…
      — Понимаю, — кивнул Лито. — К сожалению, я не могу превратиться в дракона или отрастить третью руку. Если бы среди вас был опытный медик, он бы смог увидеть отличия моей анатомии от вашей, но вам разглядеть эти детали сложно. Разве что… Богомол, посмотри на мои зубы.
      Богомол удивлённо поднял брови, но встал из кресла и заглянул Лито в рот.
      — Что я должен искать? А, теперь вижу, — он отвернулся и уселся обратно. — Допустим, у тебя их больше, чем тридцать два, да и выглядят они иначе. Но это может сделать и хороший протезист. Не знаю, правда, зачем.
      — Остановимся пока на этом. Снимать при дамах штаны мне не хочется…
      — А что, там есть кардинальные отличия? — оживился Зуда.
      — Я говорил о ключе… — проигнорировал его Лито. — Так вот, мало иметь ключи, сами по себе они бесполезны. Вся суть в том, что использовать этот ключ должен только определённый человек. А именно — человек, обладающий психоэнергетической матрицей, аналогичной той, что была заложена в конструкцию маяка, в его распознающий механизм. Так записано в легендах.
      — Ладно, допустим, в наших легендах тоже много всякой чепухи записано. Кое-кто даже верит в них, ищет Атлантиду или Тунгусский метеорит. Только это всё сказки, — пожал плечами Богомол.
      — Я так называю эту информацию — легенды. На самом деле, это вполне достоверные исторические свидетельства.
      — И что, за всё время не нашлось ни одного избранного? — насмешливо спросил Игорь. — Сколько, кстати, лет насчитывает ваша цивилизация?
      — Много лет, поверь мне. Определить подходящего человека — проще простого. Почти все из нас способны видеть ауры людей, а у меня и у Лайлы эта способность усилена искусственно. Уверен, что тесты идут непрерывно, специальные службы искали и ищут подходящие кандидатуры всегда и везде. Но только на Земле несколько десятков лет назад появились особи, аура которых очень и очень близка к той, единственно верной. Я упрощаю, конечно, аура — это только внешнее проявление, признак. Зато один из основных.
      — Погоди. Ты только что сказал, что ваши конкуренты, эти, как их… крайги тоже знают о маяках. Почему они вам не мешают? — спросил Игорь. Он единственный, кто легко допустил внеземное происхождение Лито. Остальные смотрели недоверчиво, а Зуда — вообще зло. Только Богомол проявлял внешнее безразличие.
      — Ещё как мешают! Вы и сами всё видите. Неужели до сих пор непонятно, что события последних дней совсем не случайны? Но это только внешние проявления в частной ситуации, если смотреть глобально, то всё гораздо сложнее. Общество крайгов вы бы назвали построенным вокруг базовой религии. У них другие приоритеты в жизни, а Предтеч и их записи они считают не слишком реальными. Впрочем, думаю, они не отказались бы воспользоваться положительным результатом наших экспериментов. Короче говоря, — Лито вновь попытался вернуться к рассказу, — именно на Земле начал развиваться новый вид разумных существ. Ваши учёные давно об этом знают, но не понимают важности происходящего. Вы все принадлежите к новому виду. Вы — не homo sapiens. Вы другие.
      Лито с удовлетворением увидел, что эти слова их проняли. Он не слишком был силён в риторике, дар убеждения ему не давался. Да и нельзя было сейчас применять специальные методы воздействия. Ему хотелось получить от них осознанный ответ. Почему, зачем, он и сам себе не мог объяснить. Возможно из-за Лайлы и её отношения к Игорю.
      — Сложилась любопытная ситуация, — продолжил Лито. — С одной стороны, Федерация никоим образом не будет препятствовать колонизации, с другой, нельзя допустить, чтобы ваш вид прекратил существование, так и не получив шанса на развитие. Поэтому я здесь. Моя задача состоит в том, чтобы переправить с планеты хотя бы небольшую группу людей, носителей совершенно определённых признаков, обладающих некоторыми способностями.