Рис постарался выбросить все это из головы, главное сейчас — убедить Диану; эта женщина должна принадлежать ему!

— Я хочу по возможности ускорить свадьбу, — заговорил он, заметив, что Диана собирается возразить ему. — Незачем ждать!

— Но у меня работа расписана на месяц вперед, — поспешно вставила Диана.

Мысль о том, что его жена будет «демонстрировать тряпки» перед высокопоставленной публикой, была ему ненавистна. Рис подумал об этом еще в Париже. И в то же время он понимал, что с этой женщиной надо быть очень осторожным; если слишком сильно на нее надавить, она тут же упорхнет. Он уже не раз убеждался в том, что Диана твердый орешек. Надо выждать, пока они не поженятся, и тогда он скажет ей все, что думает по поводу ее работы.

— А мы назначим свадьбу между твоими показами… и медовый месяц тоже. — Господи, да у него просто дрожат колени при одной только мысли об этом!

Диана замотала головой:

— Спешить некуда. Главное, что мы договорились…

— Ты так считаешь? — угрюмо буркнул он.

Несколько секунд она молча смотрела на него, и легкий румянец вспыхнул на ее щеках.

— Надо еще сообщить нашу новость Крису, — слегка отстранившись от него, сказала она.

Риса настолько потрясли эти слова, что он даже не попытался ее удержать. Крис! Занятый собственными переживаниями, Рис совершенно забыл о том, что ему необходимо объясниться с сыном. Черт возьми, что подумает Крис, когда он объявит, что женится на его избраннице, которую не захотел принимать в свою семью в качестве невестки. Можно себе представить, как тот воспримет эту новость.

К черту! Какое мне дело до Криса и его мнения, раздраженно подумал Рис. Он волен распоряжаться своей жизнью как ему заблагорассудится и женится на Диане, независимо от того, одобрит сын его выбор или нет.

Диана заметила, что, когда она напомнила Рису о сыне, он на мгновение растерялся, но уже через секунду на его лице снова появилось характерное самоуверенное выражение. Она поняла, что Риса сейчас совершенно на заботит реакция Криса на сообщение о свадьбе.

Решив во что бы то ни стало потрясти устои кондоровского семейства, Диана допускала возможность возникновения вражды между отцом и сыном. Она хотела ввергнуть их в пучину такого же отчаяния, в каком с девяти лет пребывала сама. Но когда Диана узнала Криса получше, она поняла, насколько тяжело пережил он разрыв между родителями — по странному совпадению, это произошло, когда ему тоже было девять лет, — и тогда Диана решила, что Крис не должен нести ответственность за все то, что случилось с ней. К тому же она полюбила Риса Кондора, и, как бы ни была верна памяти своего отца, отныне она не сможет мстить за его смерть!

Она представила себе, в каком шоке будет Крис, когда ему сообщат новость!

Впрочем, если вспомнить, каким подозрительным взглядом провожал он отца и Диану, когда они уходили с вечера, то возможно, его не очень удивит их связь. Но брак? Диана была уверена, что такое Крису и в голову не могло прийти. Каково ему будет представить ее в роли своей мачехи!

— Я сам скажу ему об этом, — решительно заявил Рис. — Ничто не может помешать нашей свадьбе, Диана!

Итак, она добилась того, чего хотела и что задумала после знакомства с Крисом несколько месяцев назад. А победа эта оказалась совсем ненужной и бессмысленной, потому что в тот день, когда она станет женой Риса Кондора, она потеряет того Риса, который стал ей дороже всех на свете.

Никакие уговоры не помогли, Рис не захотел откладывать свадьбу. С той минуты, как Диана дала согласие стать его женой, она начала испытывать на себе всю мощь его целеустремленной натуры. Она и раньше знала, что Рис на редкость решительный человек, но теперь, желая поскорее жениться на Диане, он отметал любые возражения против промедления со свадьбой. Казалось, ничто не может остановить его. Она пыталась образумить его: люди могут превратно истолковать эту спешку, подумают, что она беременна. Но Рис сурово отрезал, что разговоры стихнут сами собой, после того как пройдут все сроки, а ребенок так и не появится. На следующий день с утра он повез ее в магазин и купил обручальное кольцо с бриллиантом, в холодном блеске которого Диане почудилось что-то угрожающее. Потом он пригласил на обед Криса. Диана не сомневалась, что за столом он сообщит сыну обо всем.

Особняк Риса поразил Диану роскошью. Во время своих поездок она привыкла жить в первоклассных отелях и воспринимала царившую в них роскошь как необходимый атрибут своей работы, а когда обставляла собственную квартиру, больше заботилась об удобстве, нежели об изысканности и стиле. Лондонские апартаменты Риса оказались намного шикарнее, чем номера в высококлассных отелях, где ей приходилось останавливаться. Мебель из хромированного металла и стекла, диваны и кресла, обтянутые кожей, на стенах — картины известных мастеров, причем все — подлинники. Такие ей приходилось видеть лишь в художественных галереях! А еще Рис мимоходом сообщил, что у него есть подобные дома в Нью-Йорке и Гонконге, а также вилла на Багамах!

О Челфорде он почему-то не упомянул… Диана знала, что он до сих пор является владельцем челфордского дома, который содержат в порядке, хотя никто в нем не живет. Когда Диана подросла, ей как-то захотелось поехать в Кент, чтобы взглянуть на родительский дом. Она поговорила с садовником, и тот сообщил, что дом приобрел некий Рис Кондор из Лондона, который сам здесь ни разу не показывался.

Воспоминания, которые нахлынули на нее при виде этой усадьбы, навсегда отбили у Дианы охоту ездить туда…

Несмотря на то, что сама она до девяти лет жила в богатом доме, особняк Риса просто потряс Диану. Она сразу узнала эти картины, вспомнила их авторов и все никак не могла оторваться от них, без конца переходила от одной к другой. Сказать, что она волновалась, было бы мало. Диана пыталась убедить себя, что и эти картины, и прочие дорогие безделушки в доме Риса не должны восхищать ее, поскольку добыты они страшной ценой, но у нее ничего не получалось. Неужели Рис Кондор, владелец всего этого, — жестокосердый интриган? Она знала, что это так! И смерть ее отца служит тому подтверждением, но как могла она полюбить такого монстра?

— Я знаю, что я эгоист, — негромко произнес Рис, входя в комнату с бутылками в руках, — потому что скрываю все эти красивые вещи от людских глаз.

С трудом оторвавшись от картины, на которой был изображен ребенок среди полевых нарциссов, Диана медленно обернулась к нему.

— И женщины тоже относятся к числу красивых вещей? — с вызовом спросила она, вспомнив, как он сурово поджал губы, когда она сказала, что не намерена оставлять свою работу.

Диана ни минуты не сомневалась, что Рис был бы рад запереть ее в одном из своих замков, а ключ выбросить! Когда же расстроится их свадьба, он, возможно, и останется при своем мнении, но запираться в замке с ней уже не захочет!

Рис нахмурился. Проницательность этой жен-шины начинала раздражать его. Он подал ей стакан апельсинового сока, который она просила. Ему хотелось ответить Диане как можно убедительнее, не ввязываясь в спор. Несмотря на то, что безымянный палец Дианы украшало подаренное им обручальное кольцо, Рис все еще был ни в чем не уверен до конца. А Диана девушка умная и сразу почувствует малейшую фальшь.

— Я много езжу по всему миру, — медленно начал он. — И мне очень не хотелось бы, чтобы ты, например, улетела в Нью-Йорк, пока я нахожусь в Гонконге.

Она едва заметно улыбнулась.

— Зато представляешь, Рис, какими радостными будут наши встречи!

С самой первой минуты, как он увидел ее в Париже, Рис мечтал лишь о том, чтобы обладать этой женщиной, но теперь, когда узнал, насколько наивна и неопытна Диана в любви, он принял решение ждать — каких бы мучений это ему ни стоило! — до тех пор, пока они не поженятся. Он хотел, чтобы у них все было по высшему разряду, ведь они начинают новую жизнь.

— Представляю, — мрачно заметил он. — Но мне этого недостаточно, — он покачал головой. — Диана, я хочу, чтобы ты всегда была рядом со мной… — Она заставила его замолчать, приложив палец к его губам. Рис не сводил с нее глаз.

— Видишь ли, Рис, я очень люблю свою работу, — решительно заговорила Диана. — Я просто обожаю ее. Мне ведь пришлось немало потрудиться, чтобы достичь определенного уровня. Не представляю себе, как я буду сидеть в отелях, один роскошнее другого, и ждать, когда ты выкроишь для меня минутку внимания, оторвавшись от своих дел…

— Этого не будет! — возразил он.

— Будет, Рис, — с мягкой настойчивостью кивнула она. Золотистые волосы упали на ее обнаженные плечи и высокую грудь, заструились по темно-зеленому открытому платью без бретелек. — Все будет именно так.

— Нет, черт возьми. — Он забрал у нее стакан и поставил его вместе со своим на стоявший у него за спиной кофейный столик. — Я просто не допущу этого! Я хочу быть всегда с тобой, Диана, вместо того чтобы проводить время в кабинетах и офисах… И перестань, пожалуйста, надо мной смеяться! — Он сердито нахмурился, когда она, недоверчиво покачав головой, негромко засмеялась.

— Кажется, это первая ссора молодоженов, Рис? — насмешливо спросила она.

Господи, похоже, так оно и есть! И он знал, в чем причина. Видимо, в Диане его, кроме всего прочего, привлекает то, что она — личность, совершенно независимая в своих суждениях и поступках, но, с другой стороны, именно это и чертовски бесит его!

Он грустно улыбнулся:

— И я уверен, не последняя!

Диана вдруг посерьезнела, потемневшие глаза стали почти одного цвета с платьем.

— Терпеть не могу ссор, Рис, — мрачно проговорила она.

— Но при мысли о примирении, Диана, я просто сам не свой от счастья!

Ей стало страшно. Стоит Рису обнять ее, как она перестает владеть собой.

Его жадные губы прильнули к ее губам, кончик языка проник между ними и, будя в ней чувственность, заметался вдоль ровного ряда ее зубов. Она с наслаждением принимала ласки Риса, понимая, что они обещают нечто большее, чем этот странный и мучительный поцелуй.

Из груди Дианы вырвался глухой стон, и она, теряя силы, прильнула к Рису, обвив руками его шею. Его поцелуи становились все более настойчивыми и страстными, он крепко прижал ее к себе.

— Я звонил и, не дождавшись ответа, решил войти, воспользовавшись собственным ключом, — грустно произнес чей-то голос. — Прошу прошения, если я ворвался не вовремя, — сухо добавил Крис. — Но мне казалось, что я приглашен сюда на ужин сегодня вечером… Господи… Диана! — сдавленным голосом промолвил он, заметив, что она поспешно отпрянула от Риса, целовавшего ее. — Я думал… Я не знал… Диана?.. — Как, бы отказываясь верить своим глазам, Крис переводил хмурый взгляд с Дианы на отца. — Как это понимать, папа? — удивление его сменилось возмущением.

Он требовал объяснений от них обоих, и трудно было винить его в том, что, застав эту картину, он повел себя не слишком корректно. Диана не знала, что у Криса есть ключ от отцовского дома, хотя он рассказывал ей, как год назад они жили вместе с отцом. Если бы они услышали, когда он звонил! Но что толку теперь в этом «если бы»; Крис понял, что между отцом и Дианой что-то происходит, и, конечно, готов истолковать все наихудшим образом.

Но Риса, казалось, нисколько не взволновало неожиданное появление сына. Стоя позади Дианы, он обнял ее обнаженные плечи, как бы успокаивая и защищая ее.

— Крис, разреши мне представить тебе…

— Ради Бога, папа, я же с ней знаком! — раздраженно оборвал его Крис.

— …мою невесту, — спокойно закончил Рис, не обращая внимания на реплику сына. Серебристо-серые глаза в упор смотрели на ошеломленного Криса. — И твою будущую мачеху, — добавил Рис в заключение.

Диане стало жаль юношу. Услышав слова отца, Крис перестал возмущаться и совершенно растерялся. Как хотелось Диане переубедить его, сказать, что она никогда не станет его мачехой, но ей самой становилось страшно при мысли о той минуте, когда Рис поймет, что собирается жениться на Дивинии Ламбет!

— Крис, я…

— Придется тебе привыкнуть к этой мысли, Крис, — жестко сказал Рис Кондор. — Свадьба состоится в следующем месяце.

Это была новость и для самой Дианы! Насколько она помнила, они еще не говорили о точной дате. Когда же до нее дошел смысл заявления Риса, Диана нахмурилась и удивленно посмотрела на него, она поняла, что тот умышленно поставил ее в известность именно сейчас, понимая, что в присутствии Криса она не станет ему возражать, не желая, чтобы тот узнал о существующих между ними разногласиях. Как же ее не насторожило то, как спокойно воспринял Рис ее заявление: свадьбы не будет, пока она не разберется со своей работой. Теперь Диана вспомнила, что выслушать-то он ее выслушал, но ничего не сказал по этому поводу.

А Крис был потрясен стремительностью разворачивающихся событий.

— Я и не знал, что вы… Но как же это? — Он нахмурился.

Диана почувствовала, как Рис напряженно застыл за ее спиной, и поняла, что его поставил в тупик этот вопрос и в особенности многозначительный тон сына. Диана выразительно посмотрела на него: она же предупреждала Риса о том, что произойдет, если они станут спешить со свадьбой.

— Я хочу, чтобы Диана стала моей женой, — ледяным тоном произнес Рис. — И как можно скорее. Я женился бы на ней завтра, если бы мы все успели приготовить, — он вызывающе посмотрел на сына.

Крис понемногу приходил в себя. С презрительной усмешкой он смерил взглядом отца.

— Я удивлен, что ты не справился и с этим, ведь для тебя проблем не существует, если ты задумаешь что-то. Боже мой… — Крис с брезгливой гримасой помотал головой. — Теперь ясно, почему ты так возражал против моей женитьбы, к тому времени ты уже успел познакомиться с супермоделью Дивной и решил, что она больше подходит тебе!

— Ее зовут Дианой! — сквозь зубы процедил Рис, которого возмутила мальчишеская дерзость сына. — Или мамой, если тебе это больше нравится, — язвительно пояснил он, с трудом сдерживая ярость.

Молодой человек вспыхнул, услышав такое заявление.

— Ты, должно быть, шутишь! — возмутился он. — У меня уже есть мать, и ей тридцать восемь лет. А вот ты, кажется, начал увлекаться девицами школьного возраста! — У него перехватило дыхание.

Диана словно издалека наблюдала за ними. Это как раз то, чего она добивалась. Сын против отца, отец против сына, а сама она — воплощение той силы, которая по кирпичикам разнесет комфортную жизнь Риса, человека, который, не дрогнув, разрушал чужие судьбы. Но сейчас Диана чувствовала себя ужасно. Ей стало страшно. Что она творит?

А Рис уже снова овладел ситуацией.

— Ты сам ведешь себя как ребенок! — Его тон не предвещал ничего хорошего.

— Прекратите! — крикнула Диана — точно так же хотела она крикнуть тогда, много лет назад, в кабинете отца. Она потом всю жизнь жалела о том, что не сделала этого. Может, если бы отец увидел ее в тот момент, понял бы, как сильно она его любит, это, быть может, как-то помогло бы ему справиться с отчаяньем, он почувствовал бы, что ему есть для кого жить… Но теперь уже не узнаешь, что было бы… Она лишь знает теперь, что нельзя вот так безучастно стоять и смотреть, как двое мужчин, любящих друг друга, готовы вцепиться друг другу в глотку из-за нее. Ей ничего не остается, как поступить повелению любви, даже если любовь эта разрушит все ее замыслы. — Перестаньте! — задыхаясь от отчаяния, взмолилась она.

— О, черт! — Крис увидел ее побелевшее лицо. — Дивная… Диана, — поправился он, поймав свирепый взгляд отца. — Я просто… я просто не могу поверить… — Он удрученно качал головой.

Диана с жалостью смотрела на юношу, у того были глаза побитого щенка.

Рука Риса, все так же нежно и покровительственно обнимавшая Диану, непроизвольно сжала ее плечи.

— Ты зря нас в чем-то подозреваешь, Крис, — внезапно охрипшим голосом произнес он. — Нам не в чем перед тобой оправдываться. Я понятно выразился?

«Более чем», — с грустью подумала Диана, перехватив растерянный взгляд Криса. О, она еще в самом начале их дружбы высказала ему свои соображения по поводу любви и близости мужчины и женщины, и он принял их. Но сейчас он не мог прийти в себя от удивления: по всей видимости, и отец согласился с ее условиями. Ведь он совершенно ясно дал понять…

— Так… — сдавленно произнес Крис. — Я… я просто не знаю, что и сказать…

Диана заметила, что Рис вздохнул с облегчением. Оба почувствовали, что самое худшее позади. Если даже Крис и не одобряет их отношений, ему ничего не остается, как примириться, поскольку он ничего не в силах изменить. Бедный Крис, как он ни старался, ему не удавалось скрыть свое замешательство.

— «Смотрины» могли бы пройти и лучше, — усмехнулся Рис. — Может, наш ужин будет более удачным?

Он стоял, внимательно следя за тем, как Крис целует Диану в щеку, и с облегчением думал, что опасность миновала, — он никогда не был так близок к разрыву с сыном, как несколько минут назад. Рис знал, что, если бы ему довелось выбирать между сыном и любимой женщиной, он, ни минуты не колеблясь, выбрал бы Диану, чего бы это ему ни стоило. Нельзя сказать, что он совершенно не испытывал жалости, но тут было что-то совсем другое. И все-таки он, безусловно, выбрал бы Диану…

Похоже, ему так и не удастся праздновать частые победы над ней; еще утром, когда он решил купить Диане обручальное кольцо, он понял, до какой степени она упряма и норовиста. В конце концов они пришли к компромиссу и купили бриллиантовое кольцо не такое массивное, как хотел он, и не такое тоненькое и скромное, как пожелала она. Компромисс… До встречи с Дианой такого слова в его словаре не существовало. Чем скорее он свяжет ее брачными узами, тем спокойней будет себя чувствовать; а пока он не может до конца быть уверенным в том, что она и в самом деле выйдет за него замуж!

Только сейчас до Риса дошел весь комизм происходящего. Он улыбнулся. Много лет подряд он избавлялся от женщин, как только кто-нибудь из них намекал ему, что не прочь стать миссис Кондор, а вот теперь он сам с невероятным трудом добился женщины, на которой хотел жениться. Возможно, он и заслужил это, но постоянное чувство неуверенности и неопределенности выбивало его из колеи.

Узнав Диану поближе, Рис понял, что даже после свадьбы она не станет покладистее. Он нахмурился, вспомнив, как Диана объявила, что не собирается бросать свою работу.

С этим придется разобраться попозже. Сейчас самое главное — довести ее до алтаря.

Диана поняла, что ей не удастся отговорить Риса перенести свадьбу на более поздний срок, а когда сообщение об их помолвке просочилось в печать — она была почти уверена, что Рис сам подбросил газетчикам эту новость! — тут уж она оказалась совершенно бессильна.

Сообщение об их помолвке и намеченной на следующий месяц свадьбе стало сенсацией. Когда Чарльз узнал об этом, он сразу же позвонил им и предложил для невесты платье, которое Диана демонстрировала в Париже. Рис согласился, самодовольно заявив при этом, что никому — даже Мадлене! — он не позволит надевать подвенечный наряд, который был на Диане в момент их первой встречи, ведь именно тогда он понял, что эта женщина должна принадлежать ему. Диана и представить себе не могла, что платье, которое она демонстрировала в Париже, станет ее собственным подвенечным нарядом. При мысли о том, что она наденет это изумительное платье в столь печальный день, слезы наворачивались ей на глаза…

После того как в газетах появилось сообщение об их помолвке, журналисты не оставили Риса и Диану в покое: где бы они ни появлялись, репортеры тут же начинали их фотографировать, а все газеты — от самых крупных до самых мелких бульварных газетенок — запестрели заметками об их поездках и планах на будущее. Эту свадьбу газетные писаки окрестили королевской, ибо, как заметил один из журналистов, невеста была королевой моды, а жених — королем предпринимательства. Глупость, конечно, усмехнулась Диана, когда прочла об этом, но чего не напишешь ради привлечения читателей.

Когда шумиха немного поутихла, в прессе началось обсуждение будущей совместной жизни супружеской пары: где они будут жить после свадьбы (Диана не понимала, чем плох особняк Риса!) и сколько маленьких «принцев и принцесс» они себе позволят при таких огромных капиталах.

Бесконечное муссирование всяческих подробностей сначала коробило Диану, но потом она махнула рукой на все эти сплетни и намеки. У Риса уже был наследник его капиталов — Крис. Однако, к большому неудовольствию Риса, газеты прямо зациклились на этой теме.

— Скоро они начнут подбирать имена нашему будущему ребенку, — сказала Диана, с раздражением отшвырнув газету. Они приготовили ужин и теперь отдыхали, сидя в ее гостиной.

Казалось бы, все так хорошо складывалось. Диана получала удовольствие от сложившихся между ними отношений, которые день ото дня становились все нежней. Она очень дорожила теми вечерами, когда они оставались вдвоем, однако она прекрасно понимала, что все рухнет в ту минуту, когда Рису станет известно ее настоящее имя.

Она со страхом ждала приближения этого момента. Если Рис будет так же решительно гнуть свое — а он, похоже, отступать не намерен! — через несколько недель они поженятся. Она решила, что не будет ждать до дня свадьбы, нельзя же сообщить Рису обо всем на людях, лучше сказать ему заранее.

Ее пронзила боль при мысли о том, сколь одинокой была бы ее жизнь без него. Долгие годы ее ничуть не тревожило то, что она совсем одна, ей даже нравилось это, но теперь Диана поняла: так было потому, что она еще не знала, насколько любовь обогащает и преображает жизнь и какой пустой может стать эта жизнь без любимого человека…

— Диана, ты должна знать, что я не желаю больше иметь детей!

Полюбив этого человека, она создала себе такие проблемы, которые вряд ли разрешимы.

Диана нахмурилась, с удивлением вглядываясь в мрачное лицо Риса.

— Рис…

Он резко встал, сунув руки в карманы.

— Да, Диана, мне тридцать девять лет и скоро стукнет сорок. Слишком много, чтобы нянчить детей.

Она-то знала, что никаких детей у них никогда не будет, ей сейчас смешно даже думать об этом, как смешна и вся эта газетная шумиха вокруг их свадьбы. Но, взглянув на бледное лицо Риса, Диана поняла, что он придает всему этому большое значение…

— Мне всегда казалось, что тут важен возраст скорее женщины, нежели мужчины, — ответила она.

— Мой образ жизни и раньше не позволил мне как следует заниматься воспитанием сына, — прищурившись, сказал он. — А теперь это и вовсе нереально.

Диана удивленно подняла брови и покачала головой.

— По-моему, такие вопросы должны решаться совместно, не так ли? — Она сама не понимала, для чего сказала это — детей у них, естественно, не будет и разговор этот совершенно лишен смысла. И все-таки ей хотелось, чтобы Рис знал ее мнение.

Он не сводил с нее глаз.

— Ты на этом настаиваешь?

— Нет, — растерянно ответила она. — Но…

— Детей не будет, Диана, — твердо повторил Рис. — Говорят, будто дети делают отношения между супругами теплее… Какая ерунда! — уже более мягко проговорил он, заметив ее растерянный взгляд. — Из-за детей в семье возникает гораздо больше проблем, чем по любому другому поводу.

Она нахмурилась.

— Ты имеешь в виду свои отношения с Кейси?

При упоминании имени бывшей жены Рис насупил брови.

— Не хотелось бы обсуждать это с тобой. Ну не смотри на меня так! — простонал Рис и, увидев, что ее лицо исказилось от боли, опустился на пол рядом с ее креслом. — Просто я не думаю, что обсуждение моих неурядиц в первом браке пойдет на пользу нашему союзу, вот и все, — сказал он, ласково потрепав ее по щеке. — Зачем бередить старые раны и возрождать былую боль?

Диана была не согласна с ним, она считала, что откровенный разговор о прошлом способен помочь избежать новых ошибок. Если бы она задумалась над этим раньше, то не стала бы затевать свою месть, потому что сразу поняла бы, что она обречена на провал. Как же была права няня, которая любила повторять: зло злом не лечат. То, что они натворили оба, и то, что задумала она, печальным эхом отзовется в будущем.

Господи, неужели нет никакого выхода? Она любит Риса и не желает его терять. Неужели нельзя устроить так, чтобы они наконец были вместе?

Однако на следующий день, когда Диана открыла дверь и увидела, кто там стоит, она поняла, что выхода нет.