ГЛАВА СЕДЬМАЯ

По возвращении из клиники их встретили звуки детского смеха — значит, приехала сестра Паоло. Кармелла явно готовилась к пиршеству: из кухни плыли не правдоподобные ароматы.

Кармелла кинулась их встречать, перемежая вопросы поцелуями и объятиями.

— Вuonо, хорошо, — успокоил ее Паоло, — лучше и быть не может.

Элен украдкой взглянула на него. Несмотря на смущение жены, Паоло одолел врача вопросами относительно супружеских отношений и их безвредности для плода. Проявленная им прошлой ночью выдержка внезапно получила объяснение. Ее сонное состояние мало его трогало. Он боялся навредить ребенку.

Но теперь, получив желанный ответ, как скоро он воспользуется возможностью?

Огромным усилием воли она заставила себя держаться нормально — приветствовать его родню, выслушивать их вопросы, отвечать им. Автоматически улыбаясь, пожимая руки, она думала лишь об одном — о том, что должно произойти сегодня вечером.

Паоло усадил визжащего Винченцо к себе на плечи, оглянулся на Элен. Глаза их встретились, и она уловила в них отражение своих мыслей желание, поднимающееся из их темных глубин.

Она опустила ресницы, но вспыхнувшее лицо выдавало ее. Предвкушение не могли отравить даже жестокие слова, произнесенные ими сегодня утром.

И можно не убеждать себя, что ее возбуждение связано с возможностью начать приводить в действие свои планы. Зачем лгать себе самой?

После ланча Элен изгнали из кухни, приказав идти отдыхать. Она побрела на террасу, оставляя за спиной звуки смеха и счастливого щебета. Карло, муж Марии, курил, облокотясь о перила, и посмеивался над Паоло, скачущим на лужайке перед домом на четвереньках.

Четырехлетний Винченцо вел себя отважно, изображая заправского ковбоя. Паоло брыкался и вставал на дыбы, вознаграждаемый восторженным визгом и хохотом. Двухлетняя Аннабелла казалась куда осторожнее, но потом тоже позволила любимому дядюшке провезти ее вокруг лужайки.

— Он отлично ладит с детьми, — сказала Элен, останавливаясь рядом с Карло.

— Паоло будет прекрасным отцом, — заверил ее тот. — Ему давно пора было завести семью. Мы все думали, что он вот-вот женится, но Паоло почему-то всякий раз откладывал. — Он улыбнулся ей. — До вашего появления.

Элен сумела выдавить ответную улыбку, не зная, куда деться от неловкости. Они все ждали, что Паоло женится на Сапфир, с которой был вместе больше двух лет. И вдруг Сапфир исчезает, а на ее месте оказывается беременная Элен — новоявленная синьора Манчини.

Как отнеслась бы к ней его семья, все узнав? Одобрила бы решение Паоло дождаться рождения ребенка, а после выгнать Элен прочь?

Вероятно, да. Не в пример ее родственникам, Манчини трепетно относятся к своей семье. Ощущение принадлежности к их клану давало Элен небывалое чувство безопасности, согревало теплом. Но если бы они узнали, чего она стоила Паоло, уж наверное решили бы, что ничего хорошего она не заслуживает.

— Не надо тревожиться, — сказал Карло, по-своему истолковав ее задумчивость. — Конечно, ваш брак и известие о ребенке были неожиданными, но это отличные новости для семьи и для самого Паоло. Он выглядел несказанно счастливым.

Элен поглядела на Паоло. Тот лежал на траве, дрыгая руками и ногами. Возбужденное хихиканье скачущих на нем ребят сливалось с его сочным смехом.

Через год-другой их малыш тоже будет вот так возиться на лужайке со своим папой. Сможет ли Элен полюбоваться этим?

И почему ему так хочется от нее избавиться?

— Что случилось с отцом Паоло? — спросила она наконец. — Паоло говорить не хочет, а мне неловко спрашивать у его матери или у Марии.

Карло затушил сигарету в пепельнице.

— Да, не стоит. Они еще не оправились после утраты. Он умер незадолго до рождения Винченцо. Малыша назвали в честь деда.

— Но что случилось?

— У него был рак. Операции по удалению опухоли, химиотерапия, радиотерапия. Он очень долго болел, Кармелла боролась с ним вместе.

— И болезнь его убила?

— Ничего подобного. После многих лет борьбы доктора наконец объявили, он выздоравливает. Все так радовались. Вся семья собралась, чтобы отметить, — кузины, дяди, друзья, друзья друзей. Паоло специально вернулся из Германии, чтобы принять участие в празднике.

Она ждала, понимая, что хорошего конца не услышит.

— Паоло так и не увидел отца. Выиграв жизнь в многочисленных схватках с болезнью, Винченцо мгновенно потерял ее на автостраде. В его машину врезался потерявший управление грузовик.

— О боже!

— Самое худшее для Паоло то, что Винченцо ехал, чтобы встретить его из аэропорта. Хотел показать, насколько оправился.

Карло стоял, глядя перед собой невидящим взором. Ясно, что гибель Винченцо стала жутким ударом для семьи, даже для тех, кто не был связан с ним кровными узами.

— Паоло ужасно переживал и, конечно, винил себя. Если б отец не поехал за ним, то остался бы жив.

Неудивительно, что Паоло так вцепился в ребенка. Неудивительно, что взял Элен под столь суровую опеку. Он уже потерял в жизни достаточно.

Сможет ли она как-то возместить его потери?

Ей хотелось бы попытаться. Все их будущее зависит от нее.

Паоло поднялся, в каждой руке по ребенку, объясняя им на их родном языке, что сдается и пора идти к папе за подмогой. Но на террасе его внимание привлек вовсе не зять.

В лучах солнца волнистые волосы Элен казались золотыми, юбка короткого платья обрисовывала ноги. Словно златокудрая богиня, яркое пятно среди его темноволосой, смуглой родни. О чем она думает, глядя на него?

Желание снова напомнило о себе, желание, не отпускавшее его ни на минуту с того момента, как они вышли сегодня утром от врача. Даже шалости и неиссякаемая энергия двух малышей не сумели отвлечь Паоло. Кровь вскипала в жилах при одной мысли о том, что ждет его нынешней ночью.

Но она так злилась сегодня. Не похоже, что перспектива делить с ним супружеское ложе ее сильно радует. Хотя что-то в ее поведении не давало ему окончательно утратить надежду.

Склоненная голова открывала завитки волос на шее, манящие прижаться к ним губами, выпуклости, угадывающиеся под юбкой, притягивали к себе руки. Хотелось откинуть в сторону мешающую ткань, коснуться гладкой кожи ее бедер…

В его мысли ворвался голос Карло:

— Паоло, пусть дети бегут есть мороженое.

— Мороженое! — хором воскликнули те.

Паоло поставил их на землю, и они рванули к дому. Первый метеором мчался Винченцо, Аннабелла, ухватив отца за руку, поспешала за ним со всей доступной ее пухленьким ножкам скоростью. Поднявшись по ступеням, Паоло остановился чуть ниже Элен, так, что теперь их глаза оказались на одном уровне. Ее рот чуть приоткрылся, мелькнул розовый язычок, оставивший губы чуть влажными. Надо бы что-нибудь сказать, но слова не шли на ум. Дразнящие губы, находящиеся совсем близко, лишали его способности думать о чем-либо, кроме поцелуев.

— Какие милые ребятишки, — произнесла она наконец. — И сразу видно, обожают мороженое.

— Все дети любят мороженое, — ответил он. — Ты не хочешь? Уверен, что его запасов хватит на целую армию, достанется и детям и взрослым.

Она покачала головой, локоны, окружающие лицо, запрыгали, словно живые.

— Нет, — выдохнула она. — А ты?

Паоло протянул руку и коснулся одной пряди, выпавшей из общей массы. Дыхание Элен участилось, но он не отвел руки. Позволил ей оставаться на месте, кончиками пальцев коснулся ее щеки.

— Сейчас мне хотелось бы вовсе не мороженого.

— Ты.., ты…

Ей следует знать, чего ему хочется. Впрочем, Паоло не прочь объяснить. Ухватив Элен обеими руками, он притянул ее к себе. И за секунду до того, как их губы встретились, сказал:

— Я хочу тебя.

ГЛАВА ВОСЬМАЯ

Паоло почувствовал, как содрогнулось все тело Элен. Словно она предвидела, ждала его поцелуя. Упоенный правотой своих догадок, он вдыхал ее запах, впитывал ощущения от близости столь желанной женщины.

Мягкость, податливость Элен воспламенили Паоло, и он усилил натиск, не давая ей возможности ошибиться в его намерениях.

Ее отклик свидетельствовал, что никаких сомнений у нее и не остается. Бедра прильнули к бедрам, упругие груди терлись о его грудь.

Паоло изнемогал от желания коснуться губами твердых сосков, забраться руками под юбку. Но как бы ни хотелось ему продолжать, тут оставаться нельзя.

— У тебя есть планы на сегодняшний день? — спросил он, зная, что до ночи не дотянет.

Зеленые огоньки ее глаз полыхнули страстью.

— Теперь есть.

Победно взревев, Паоло подхватил ее на руки, жадные губы опять прижались к ее губам. Она показалась ему на удивление легкой, почти невесомой. Как только они окажутся в безопасности, он сорвет с нее все покровы. Прошлой ночью был сделан пробный заход. Сегодня следует взяться за дело всерьез.

Звуки шагов подсказали ему, что их одиночество нарушено, и он выругал себя за проявленную медлительность. Тем временем перед ними оказались двое малышей с перемазанными шоколадом рожицами. Оба пристально следили, что он будет делать с их новой тетей.

Элен улыбнулась, увидев их лица. Выпрямившись в его объятиях, она жестом попросила опустить ее на землю.

— Что они говорят? — спросила Элен, услышав скороговорку Винченцо и лепетанье Аннабеллы. Надо будет всерьез взяться за итальянский, пообещала она себе, чтобы установить нормальный контакт со всеми.

Паоло вздохнул.

— Я обещал взять их с собой в бассейн после ланча.

— Тогда пошли. А ну, догоняйте!

Они не поняли ее слов, но заразились энтузиазмом. Через несколько минут дети и взрослые, переодетые в купальные костюмы, шумно плескались в кристально чистой воде.

Аннабелла сидела в центре надувной уточки, с визгом вздымая вокруг себя фонтаны брызг. Винченцо горел желанием продемонстрировать всем и каждому недавно приобретенные навыки по части плавания и ежеминутно требовал плыть наперегонки.

Добрый час они плескались в бассейне, потом появилась Кармелла с прохладительными напитками. Элен вытянулась в шезлонге у кромки воды, любуясь открывающимися видами на сплошное море зелени внизу. Мария тем временем забрала свою полуживую от усталости дочь и понесла в дом. Винченцо неохотно последовал в хвосте.

Потягивая лимонад, Элен следила за Паоло, раз за разом пересекающим бассейн. Усталость, казалось, ему неведома. От стремительного движения его тела в обе стороны расходилась волна.

— Такое впечатление, что сам дьявол гонится за ним по пятам, — поделилась своими наблюдениями Кармелла. — Даже на отдыхе Паоло не дает себе поблажки.

Элен взглянула на нее, ища в сказанном скрытый смысл, но Кармелла ушла в созерцание содержимого своего бокала, встряхивая его и следя, как кружатся в жидкости кусочки льда.

— По-моему, он всегда нацелен на победу, — ответила Элен. — Что бы ни делал.

Собеседница кивнула.

— Точно. Тут он очень похож на отца. Не было ничего, что он не смог бы совершить, если задумал…

— Наверное, вам очень недостает его.

Пожилая женщина кивнула, глаза ее блеснули непролитыми слезами.

— Горько, что он не увидел своих внучат. — В наступившем молчании Кармелла отпила глоток из бокала, явно пытаясь обрести утраченное спокойствие. — Но нам следует думать о будущем. Я так рада, что Паоло нашел тебя. Слишком долго он жил словно по инерции — даже в минуты успеха.

Улыбнувшись, она стиснула Элен руку. Девушка поникла. Лишь теперь до ее сознания начали доходить масштабы того, чего она стоила Паоло и как повлияли на него двенадцать лет, привязывавшие его к ней. Он не только потерял Сапфир — он пребывал в состоянии постоянной неопределенности, невозможности устроить свою жизнь.

И все ради нее. Из-за обещания, данного, когда ему было едва за двадцать.

— Ваш сын очень хороший человек, Кармелла.

— Знаю. И еще знаю, что он очень счастлив с тобой. Ребенок — именно то, что ему надо, чтобы приобрести цель в жизни.

Обе повернулись поглядеть на Паоло, по-прежнему целеустремленно бороздящего гладь бассейна.

Вся эта мощь, весь напор… Элен на секунду зажмурилась, представив, как его мускулистые руки и сильные ноги переплетаются с ее руками и ногами, а узкие бедра, так соблазнительно упакованные сейчас в черные плавки, прижимаются к ее бедрам, передавая ей бурлящую в нем энергию.

— А что твои родители, Элен? Надеюсь, они не слишком огорчены, что мы тебя похитили?

Элен вздрогнула и уставилась в бокал. Вопрос пришелся как нельзя кстати, чтобы остудить ее не в меру разгоряченное воображение.

— Думаю, им все равно, — начала она и замолкла, заметив откровенное изумление Кармеллы. — Мои родители не общаются со мной с тех пор, как мне исполнилось семнадцать.

— Это ужасно! Но почему?

— Кармелла, все нормально, правда. Я воспротивилась кое-чему, чего они от меня хотели, и…

— А чего они хотели от тебя? — тут же спросила та.

— Они договорились, что в рамках одной из сделок моего отца я выйду замуж за его делового партнера. — Элен поколебалась, засомневавшись, насколько много можно говорить, но решила, что нет нужды упоминать Паоло. — А я сбежала.

— О, ну конечно же! — выдохнула Кармелла. — Значит, практически у тебя нет семьи в Англии?

Впившись зубами в губу, Элен отрицательно мотнула головой.

— Тогда тебе и следует быть здесь. — Она обняла невестку. — Тут теперь твой дом. Мы — твоя семья.

Слезы застлали глаза Элен, но она улыбнулась, сердце переполнилось теплом.

— Спасибо вам, — прошептала девушка, проглотив комок в горле. Она всегда справлялась сама, время от времени убеждая себя, что никто ей и не нужен. Но великодушные слова Кармеллы затронули в ее душе струны, которые она давно уже считала оборванными.

Планы Элен относительно завоевания Паоло могут потерпеть крах, но сейчас ее привечают, как родную, и это кажется пределом желаний.

— Вы даже не знаете, как много значат для меня ваши слова.

Кармелла потрепала ее по плечу.

— Почтем за честь принять тебя в лоно нашей семьи. А теперь я пойду, пожалуй. Мы с Марией обещали детям сходить с ними на рынок. А ты оставайся и отдыхай, только следи — твоя кожа слишком нежна для нашего солнца. — И, поцеловав ее в щеку, Кармелла ушла в дом.

— Как мило.

Паоло стоял на мелководье, вода ручьями сбегала с его тела. Он встряхнулся, разбрызгивая вокруг миллионы сверкающих капель. Если он и устал после своих упражнений, ровно вздымающаяся и опадающая грудь не давала тому никаких подтверждений.

Элен понятия не имела, как давно он слушает, но была уверена, что не сказала ничего такого, что могло бы его рассердить.

— Твоя мать была очень добра.

— Не смей втираться к ней в доверие. Я не хочу, чтобы потом ей было больно.

Рывком он приподнялся на руках, перекинул тело через бортик и встал на ноги.

— Как я могу сделать ей больно?

— Как? Своим отъездом.

После теплых слов Кармеллы напоминание показалось еще горше.

— Вот с чем связан твой мрачный вид в день нашего приезда — ты не желал, чтобы я излишне сближалась с твоей матерью.

— Точно, — откликнулся он, промокая лицо полотенцем.

— То есть ты предпочитаешь, чтобы я грубила ей. Так?

— Глупости. — Паоло отшвырнул полотенце в сторону. — Просто держи дистанцию.

— Очевидно, это основополагающая причина того, что ты меня сюда привез, — в ее голосе слышался сарказм. — Чтобы я держала дистанцию. Кто бы мог подумать!

Элен поднялась с шезлонга, но путь ей перекрыли шесть футов и два дюйма рычащего итальянского тестостерона.

— Я привез тебя сюда, чтобы присматривать за тобой, — прогремел Паоло, яростно сверкая глазами.

На ее щеках загорелись красные пятна. Негодование во взоре ничуть не уступало его собственному.

— Значит, ты напрасно побеспокоился, — произнесла она, цедя каждое слово сквозь зубы, — потому что я в состоянии присмотреть за собой сама.

И не давая ему ни секунды на ответ, Элен обошла его и нырнула рыбкой в бассейн. Не одному же Паоло успокаивать нервы физическими нагрузками. Элен стремительно поплыла, пытаясь блокировать в сознании все, не относящееся к перемещению своего тела вперед.

Отталкиваясь то от одного бортика, то от другого, она наслаждалась ощущением власти над водной стихией. Если бы так же легко было пробиваться сквозь темные глубины сознания Паоло! Не в пример чистой воде бассейна, там не было ничего прозрачного. Всякий раз, когда ей казалось, что она достигла успеха, ее поджидала очередная ловушка.

И Элен продолжала плыть, не обращая внимания на усталость, считая взмахи рук от одного края бассейна до противоположного.

Внезапно на ее пути оказалось препятствие. Прямо перед собой Элен увидела его ноги, твердо упирающиеся в выложенное плиткой дно бассейна. Не останавливаясь, она сменила направление, пытаясь обогнуть преграду. Паоло схватил ее за кисть, остановив на ходу. Захлебываясь, она встала на ноги и попыталась вырвать руку.

— Пусти меня!

— Перестань, — велел он. — Успокойся. Теперь он завладел обеими ее кистями, и о спокойствии и речи быть не могло. Кроме того, после интенсивных упражнении ее мускулы превратились в желе.

— Я не подчиняюсь твоим приказам.

Освободив одну руку, Элен попыталась ударить его. Он отклонился, и ее рука погрузилась в воду, взметнув вверх фонтан брызг. В ту же секунду он снова ухватил ее за свободную кисть.

— Что ты себе позволяешь?! — неистово выкрикнула она.

— А ты что себе позволяешь? Пытаешься загнать себя насмерть?

— Не притворяйся, будто тебя это волнует. Да тебе наплевать на меня! — Вода бурлила вокруг них, и Элен становилось все труднее держаться на ногах. — Ты притащил меня сюда только затем, чтобы следить за беременностью. Я для тебя — ходячий инкубатор. Тебе нужен только этот ребенок!

Паоло вдруг прекратил борьбу и глухо и отчетливо произнес:

— Это не единственная причина, по которой мне желательно твое присутствие.

Его внезапная неподвижность ошеломила ее, сбивая с толку. Элен никак не удавалось отдышаться после недавнего интенсивного заплыва. Под бело-синим купальником ее грудь часто поднималась и опускалась, привлекая его внимание четко обрисованными округлостями и выступающими точками сосков. Несмотря на холодную воду, он ощутил, как сам разгорается от внутреннего жара.

— Вижу, мы понимаем друг друга, — сказал Паоло.

Он переместил руки ей на бедра, воспользовавшись ее изумленным молчанием, чтобы притянуть ее к себе.

Ладони Элен легли ему на плечи, завитки волос образовали ореол вокруг лица, на котором пылали губы, полураскрытые, дрожащие.

— Паоло, — проговорила она, вопрошая и предостерегая одновременно. — Паоло.

ГЛАВА ДЕВЯТАЯ

Черт! Паоло втянул в себя воздух. Что делает с ним ее голос! Проникая глубоко внутрь, затрагивает самые потаенные места. Он прижал Элен крепче. Наступил ее черед задохнуться в тот миг, когда их тела соприкоснулись и она ощутила его возбуждение.

Опустив голову, он коснулся губами ее губ. После бассейна они были слегка солоноватыми, сводящими с ума, такие губы, наверное, должны быть у русалки. Она могла бы сидеть на выступающей из воды скале, околдовывая его, пользуясь свое женственностью, как магнитом, провоцируя на безумства показным безразличием.

Рот Элен открылся, расцветая под его губами, позволяя полнее ощутить ее вкус, выпить ее. Она таяла под его поцелуями, и он без труда отвел в стороны лямки ее купальника.

Все, теперь его ничто не остановит.

И вдруг она нервно оглянулась по сторонам.

— Твоя семья.., дети…

— Карло повез их всех в город. Они еще не скоро вернутся.

Она взглянула прямо ему в лицо, в зеленых глазах плясали золотые искры, подобные тем, что сверкали в ее волосах под лучами солнца. Паоло снял ее ладони со своих плеч и стащил купальник ниже. Потом по очереди взял каждую руку и торжественно поцеловал.

— Ты такая красивая, — сказал он. — Знаешь, я мечтал об этом с той ночи в Париже. Люби меня, Элен.

Мгновение она стояла не шевелясь, и лишь бешено пульсирующая жилка у горла выдавала, что творится у нее внутри. Потом она сцепила пальцы у него на шее, наклоняя его к себе. На этот раз ее губы слали ему призыв, ее язык искал вход в его рот.

Возбуждение накрыло Паоло с головой. Они погружались в воду, снова выныривали, их поцелуй длился, казалось, бесконечно, бросая вызов необходимости прерываться на дыхание, ее волосы шелковым шлейфом скользили за ними.

Наконец оба вынырнули на поверхность, хватая ртом воздух, понадобившийся, чтобы поддержать огонь, пылающий в них. Именно эту женщину он помнил по Парижу, по ней тосковал с того памятного дня.

Его руки сорвали с Элен каким-то чудом еще державшийся купальник, приподняли тяжелые груди, спустились к начавшей полнеть талии, погладили округлившийся живот. Она поражала его совершенством форм. И вся она будет принадлежать лишь ему.

Уже принадлежит.

Плавки готовы были разорваться, и Паоло в рекордное время сбросил их с себя. Переместившись к лестнице, он прислонил Элен к ней спиной. Оторвав губы от ее рта, покрыл поцелуями шею, затем грудь, возвышающуюся над водой наподобие двух белоснежных островов, упругих и манящих.

С низким рыком Паоло забрал в рот самый кончик одной груди. И услышал, как изменился, учащаясь, ритм ее дыхания. Повернув голову, он принялся играть с другим соском, перекатывая его во рту, лаская языком.

Его губы вновь поднялись к ее губам, горячим и нетерпеливым. Вода, разделяющая их, ушла, вытесненная давлением тел. Разведя в стороны ее ноги, он проник туда, где жаждал оказаться с незапамятных, казалось, времен.

Паоло начал двигаться, ловя ее отклик, исполняя танец, старый, как сама жизнь, в темпе, заданном самой вселенной.

И вскоре они полностью растворились друг в друге.

Ясный день давно сменился вечерними сумерками, когда они выбрались из бассейна и на непослушных ногах отправились в душ, а после — в главную спальню отведенных им комнат. И на всем пути делали остановки, уступая новым порывам любви, словно наверстывая упущенное за последние месяцы.

Элен лежала, положив голову ему на руку. Его дыхание согревало ей щеку, а жар, исходящий от тела, проникал сквозь кожу до самого сердца.

Какой он чудесный любовник — сильный, внимательный, ненасытный.

Элен взглянула на него. Ресницы сомкнуты, дыхание ровное и спокойное. Нет, он не спит, просто дремлет, пользуясь краткой передышкой, а потом они снова будут любить друг друга.