На следующее утро, в среду, Мики не опоздал, однако выглядел ещё более потрепанным и измочаленным, чем накануне. Он лукаво подмигнул мне и сказал:
      - Расскажу за обедом. - Потом возвел глаза к небу. - Слов нет.
      В начале одиннадцатого Мики заприметил двоих молодых домохозяек, купивших "Уайт-Марвел". Я подстерег их у выхода, мысленно воздав им должное - парочка и впрямь была аппетитная. Звали женщин миссис Грант и миссис Фоллетт.
      Сначала я обратился к миссис Грант, хорошенькой крашеной блондиночке. Едва взглянув на мой микрофон - девятидюймовую палку с круглым набалдашником на конце, - она игриво закатила глазки и сказала:
      - Поосторожней со своей штукой, молодой человек. Так можно навлечь на себя неприятности.
      - А у вас разрешение есть? - спросила миссис Фоллетт, высокая худенькая рыжеволосая женщина с длинным подбородком. Она с сомнением воззрилась на микрофон.
      - Знаешь, Фил, он напоминает мне одного моего хорошего знакомого.
      Миссис Грант прыснула.
      - А мне он напоминает кого-то, с кем я хотела бы познакомиться, сказала она.
      - Милые дамы, вы только что приобрели стиральный порошок "Уайт-Марвел". Вы можете ответить на несколько вопросов...
      - А он довольно бесцеремонный, правда? - сказала миссис Грант.
      - Да, жутко развязный тип. Мало того, что пристает к уважаемым замужним женщинам, так ещё и нахально тычет прямо в лицо этой похабной штукой.
      - Кому, хотела бы я знать, он принадлежал? - не унималась миссис Грант. - И что будет бедняга без него делать?
      - Да, кто-то потерял верного друга, - вздохнула миссис Фоллетт. - В любом случае, он будет вами недоволен, молодой человек. Покажите-ка мне его поближе. Дайте-ка лизнуть...
      Мои помощники уже держались за бока, давясь от смеха. Женщин это, похоже, распалило ещё больше.
      - Не смущай бедного юношу, - с напускной серьезностью произнесла миссис Грант. - Человек старается, а ты...
      Миссис Фоллетт с сокрушенным видом погладила головку микрофона.
      - Как я после этого посмотрю на своего мужа, - тяжело вздохнула она. Извините, мистер Тобин, о чем вы, значит, спросили?
      Обе, наконец, успокоились и принялись обсуждать проблемы стирки белья. Впрочем, делового запала хватило им ненадолго.
      - Простыни? - переспросила миссис Грант. - Да, "Уайт-Марвел" идеально подходит для стирки простынь. Он выводит все пятна.
      - Какие пятна ты имеешь в виду? - спросила миссис Фоллетт.
      - А ты что думаешь, распутница? Разумеется, чайные. Мой муж привык, чтобы я обслуживала его в постели дважды в день - утром и вечером.
      - Мой - не такой везучий.
      - Я имею в виду чай, зловредная душа. Все остальное он получает один раз в год, в день Отцов*.
      В конце концов мне удалось призвать их к порядку и даже взять вполне сносное интервью.
      Пол Уорд, которому, похоже, не терпелось опохмелиться, отпустил нас на обед раньше обычного. Отделившись от остальной компании, мы с Мики уединились в знакомой забегаловке.
      _____________
      *Отмечается в Англии в 3-е воскресенье июня.
      - Увидев тебя сегодня утром, - сказал я, когда мы сели за стол, - я решил, что если ты будешь продолжать в том же духе, то не дотянешь до двадцати одного года.
      - Мне осталось всего два месяца.
      Я покачал головой.
      - Нет, даже не мечтай. Что тебе взять?
      - Пиво. Меня уже мутит от бренди.
      Я заказал нам по пинте пива и по сандвичу.
      - Уф, совсем другое дело, - довольно ухмыльнулся Мики, сделав приличный глоток.
      - Ну что?
      - Нас взяли с поличным!
      - Что?
      - В киношке. Мы пошли в "Эссолдо" на фильм под названием "Сюда ты его не вставишь" - чтобы доказать им, что они ошибаются. Мы сели в самый угол на последнем ряду и, едва выключили свет, Джеки взгромоздилась на меня.
      - Все в той же шубке?
      - Угу, как и накануне.
      - И что?
      - Все шло нормально, пока у меня не начались судороги. Я не шучу. Жутко противно.
      - Я знаю, со мной это случалось.
      - Словом, мне пришлось встать - я уже не мог больше терпеть. И вот, когда я спихнул Джеки и встал, случилось несчастье...
      - Говори, не томи душу...
      - Шубка Джеки распахнулась, а девчонка с фонарем, которая рассаживала каких-то козлов, именно в эту секунду случайно посветила наверх, в нашу сторону.
      - О, нет!
      - О, да! "Эй, что у вас там происходит?" - завопила эта дрянь. "Немедленно прекратите или я вызову менеджера!". Поднялся гам, все повскакали с мест... Что нам оставалось делать? Я сграбастал Джеки за руку и выволок на улицу. Мы прыгнули в первое же такси и укатили.
      - И на этом все?
      Мики ухмыльнулся.
      - Как бы не так. Мы зашли в кинотеатр, где крутили мультики, и великолепно потрахались, надрывая животики от смеха. Оказывается, когда смеешься, это довольно здорово получается.
      - Что ещё осталось?
      - Лифт в небоскребе... Парламент.. Тауэр..
      - Ты не шутишь?
      - Нисколько. Еще она рвется в какой-нибудь музей.
      - Тебе удалось выяснить, чем она занималась прежде?
      - Угу. Ты оказался прав - она и в самом деле была стриптизершей. Показала мне уйму презанятнейших фотографий. На сцене её знали под именем "мадмуазель де Покажь"...
      От неожиданности я пролил пиво на стол.
      - Представляю, как она блистала, - задумчиво произнес Мики. - Джеки сказала, что как-нибудь устроит для меня персональное представление. Кстати, спросила, не хочешь ли и ты поприсутствовать.
      - В самом деле?
      - Ну, она сказала, что ты похож на человека, который разбирается в искусстве. Предложила устроить это в тот день, когда мы завалимся снимать к ней домой. Как ты на это смотришь?
      - Еще неизвестно, что из этого выйдет.
      - Я уверен, что ты не пожалеешь.
      Я улыбнулся.
      - Она тебе и в самом деле нравится, да?
      - Еще бы. С ней не соскучишься.
      - Смотри, приятель, как бы она тебя не измотала. Похоже, она совершенно ненасытная.
      - Не-е, совсем нет. Просто ей нравится это занятие. Я тоже обжаю трахаться, так что все в порядке.
      - Ну, ладно, - рассмеялся я. - Не обижайся. В конце концов, это твое личное дело.
      - Я и не обижаюсь. Просто мне с ней и в самом деле хорошо.
      - Помимо секса, чем вы ещё занимаетесь?
      - Однажды мы вместе поели... нет, не совсем. Посреди трапезы она все-таки на мне устроилась...
      - Но вы хоть разговариваете о чем-нибудь?
      - Да, все время. Говорю тебе - с ней не соскучишься.
      - Что ж, очень рад за тебя.
      Мики задумчиво кивнул.
      - Спасибо.
      - Продолжай в том же духе.
      Больше он мне ни о чем не рассказывал. Продолжал заявляться на работу, едва таская ноги, но молчал, как рыба, а я с расспросами не приставал. О причинах его молчания я догадывался, хотя убедился в своей правоте лишь неделю спустя, во время домашних съемок. Несколько раз, наблюдая за поведением моих голубков, я перехватил их взгляды, преисполненные столь глубокой нежности, что все стало ясно.
      Улучив подходящую минутку, я спросил у Мики:
      - Ну, что, как у вас дела?
      Он незаметно от окружающих подмигнул мне и расплылся в улыбке.
      - Потрясающе, Расс. Лучше не бывает.
      - Ты... уже сюда переехал?
      - Угу, уже больше недели.
      - Замечательно.
      - Она просто прелесть.
      - Да, выглядит она очаровательно, - согласился я.
      - Я не то имел в виду... Она... лучше всех!
      - По дому помогаешь?
      - Да, начал переклеивать обои у одного из жильцов. Скоро я весь дом приведу в порядок.
      - Молодчина!
      - Э-ээ, помнишь, я говорил, что Джеки приглашала тебя на стриптиз...
      Я покачал головой.
      - Ну что ты, малыш. Я уже давно это выкинул из головы. Ты мне ничего не говорил.
      Мики просиял.
      - Спасибо, друг.
      К концу недели Мики взял расчет и стал... Я даже не знаю, как бы это назвать - смотрителем в её доме, может быть. Я знал, что месяцев шесть он проработает наверняка - покрасит, побелит, отштукатурит стены, поправит полы и двери, наладит водопровод и так далее. Возможно, ему потребуется и дольше - это зависит от того, сколько времени ему выделит Джеки на домашние заботы. Я решил, что как-нибудь прогуляюсь туда и взгляну на дом. Вдруг, он уже обвалился, оставшись без присмотра.
      Глава седьмая
      Во вторник, через две недели после начала возни с "Уайт-Марвелом", Аллан Ланг, продюсер агентства "Кроксли" позвонил моему агенту и сказал, что Пол Уорд и наши клиенты восхищены отснятым материалом. Нарезать двенадцать роликов из тысячи миль отснятой пленки труда для них не составит, сказал он, но на один день я им ещё понадоблюсь - заснять восторженные улыбки, кивки, довольные хрюканья и прочие мелочи для вставок.
      Когда Майк Спайеринг перезвонил мне и поделился хорошими новостями, я подпрыгнул до потолка. Сделано! Денежки - мои! Можно связываться с Филипом Ардмонтом и сказать, что я освободился.
      Однако первым делом я позвонил Тони.
      - Замечательно, - сказал он. - Можешь теперь сматываться с чистой совестью, дезертир несчастный.
      - Что ты имеешь в виду?
      - А как же наша программа "познания Лондона"? Мы ведь ещё и девяти десятых не обошли.
      - Погоди, но ведь я не завтра утром улетаю! До середины марта у нас ещё уйма времени.
      - Хорошо, начинаем сегодня же вечером - только платишь ты.
      Потом я позвонил Ардмонту, который очень оживился и обрадовался:
      - Замечательно, Расс. Когда я могу вас увидеть?
      - Минут через десять вас устроит?
      - Давайте через полчаса, - расхохотался он. - Вам, похоже, и вправду невтерпеж.
      В конторе Ардмонта, расположенной неподалеку от Оксфорд-Серкуса, дела так и кипели. Сам он сидел за столом в одной рубашке, склонившись над кипой бумаг и рекламных проспектов. Вытащив изо рта массивную сигару, он поздоровался со мной за руку и указал на стул.
      - Как дела с "Уайт-Марвелом"?
      - Все хорошо. Заказчики очень довольны.
      - Значит, примерно с марта вы станете такой же популярной личностью, как наш премьер-министр?
      - Почему "такой же"? - ухмыльнулся я. - Надеюсь, что превзойду его.
      - Ну что ж... Для начала у меня один вопрос, Расс. Вы и в самом деле уверены, что хотите попробовать свои силы у нас в качестве нашего представителя? Спрашиваю я вас неспроста. Если вдруг в последнюю минуту вы передумаете, то мы окажемся в чертовски затруднительном положении. Пару раз такое уже случалось.
      - Да, я абсолютно уверен.
      - Прекрасно. Что ж, в таком случае я готов предложить вам место курьера на Мальорке. В Магалуфе - это в восьми милях к западу от Пальмы. Вы будете присматривать за полутора сотнями клиентов, которые проживают в трех новых комфортабельных отелях: "Сан-Винсенте", "Польенсе" и "Пальме". Я хочу, чтобы вы вылетели на место тринадцатого марта - туристический сезон открывается всего неделю спустя, двадцатого. А останетесь вы там до двадцатого октября. Это вас устраивает?
      - Вполне.
      Целое лето на Мальорке! Я не мог поверить в такую удачу.
      Ардмонт порылся в бумагах.
      - Вот... заполните эту анкету. Еще вам понадобится одна фотография размером два на два дюйма. Заполните как можно скорее. - Он протянул мне другой бланк. - А это ваш личный страховой полис. Часть платите вы, а остальное вносит фирма. Вам это обойдется в четыре фунта за весь сезон. А это... - он протянул мне целую кипу бумаг, прошитых посередине, инструкции для наших постоянных представителей. Настольная библия курьера. В ней в алфавитном порядке перечислено все, с чем вы можете столкнуться, от авиабилетов до языкового барьера. Возьмите её с собой и выучите наизусть. Там вы найдете наставления и советы на все случаи жизни. А вот это... - он передал мне пухлый конверт, - все формы и бланки для обслуживания клиентов, которые вам могут понадобиться. Изучите их, а потом, если что-то не поймете, спросите у меня. Договорились?
      - Да.
      - Хорошо... - он кинул взгляд на часы. - Прошу меня извинить, но через пять минут у нас начинается совещание. Как можно быстрее заполните анкету. Кстати, вы решили, каким образом будете учить испанский?
      - Да, я купил лингафонный курс. На посещение каких-нибудь курсов мне уже просто не хватит времени.
      - Очень хорошо. Только старайтесь заниматься не меньше часа в день.
      - Непременно. Послушайте, Филип, э-ээ... а как насчет тренировки?
      - Тренировки? - Почему-то это слово его позабавило, потому что он даже его повторил. - Тренировки. Когда вы прилетите на Мальорку, вас встретит Патрик Холмс. Он наш курьер в Пальма-Нове, это в миле от Магалуфа, в следующей бухте. Патрик работает у нас уже три года и считается одним из лучших курьеров. Он вам на месте все объяснит.
      - Значит... до отъезда никакой специальной подготовки не будет?
      Ардмонт улыбнулся и похлопал ладонью по моему катехизису.
      - Когда выучите все это наизусть, можете считать, что вы уже на девяносто процентов подготовлены. А теперь, извините, я должен бежать...
      На улицу я вышел в легкой растерянности. Так у него все просто, мимоходом... Почему-то я рассчитывал пройти хотя бы двухнедельный курс подготовки, сдать экзамены... Подобно тому, как это было обставлено в "Райтбае", когда я учился продавать швейные машинки. Что ж, своя голова владыка, подумал я.
      Вернувшись домой, я приготовил себе кофе, устроился в кресле, закурил и погрузился в изучение "Наставления для постоянных представителей на местах и курьеров".
      Вот что я прочитал:
      "ВВЕДЕНИЕ
      Вам выпала уникальная возможность представлять нашу фирму в качестве её постоянного представителя или курьера. Именно вы будете первым общаться с нашими клиентами, ведь лишь малая часть путевок приобретается в нашей центральной конторе - остальные заказываются по почте или через местные туристические агентства.
      Поэтому именно от Вас зависит, хорошо ли отдохнут наши клиенты; в Ваших руках, таким образом, престиж фирмы. Поэтому Вы должны сознавать, сколь высокая ответственность возложена на Ваши плечи. Вы должны постоянно помнить о клиентах; заботиться о них - Ваш священный долг.
      Ни на минуту не забывайте, что для всех людей, с которыми Вам доведется общаться, Вы представляете нашу фирму. Поэтому Вы должны всегда следить за своей внешностью и поведением."
      Что ж, вроде бы пока все ясно. Я перечитал "введение" ещё раз, потом припомнил слова Вики о том, какие надежды возлагают на свой отпуск стенографистки, машинистки, секретарши, продавщицы и фабричные работницы.
      Чего бы ни возжелала Лола - Глэдис, Люси или Джун, - она должна это получить. Клиент всегда прав. Q.E.D.*
      Далее следовали двадцать страниц наставлений. Мне потребовалось полчаса, чтобы внимательно ознакомиться с ними. Прочитав, я даже призадумался - уж слишком много я узнал такого, с чем никогда прежде не сталкивался. Например, "Как остановить автобус, если
      клиенту захотелось выйти по нужде", "как подселять клиентов в гостиницах", "как давать клиентам в долг", "как искать потерянный багаж", "как бороться с кражами", "как посылать телекс", "как организовать отдых особо важным персонам" и так далее. Я ________________________
      *Quod erat demonstrandum (лат.) - что и требовалось доказать.
      перечитал наставления ещё раз, а потом и еще... и еще. После четвертого прочтения в моей голове стала складываться определенная картина.
      Одно я уяснил совершенно четко - дисциплина курьеру требовалась железная. Все главы наставлений так и пестрели фразочками типа "ни в коем случае не разрешается...", "абсолютно необходимо...", "категорически возбраняется..." или "строго воспрещается..."
      Понял я и кое-что другое - легкой прогулкой работу курьера назвать было, ну, никак нельзя. Ардмонт уже говорил, что я честно отработаю свое жалованье, и теперь, после того, как я ознакомился с длиннющим списком круглосуточных обязанностей агента, сомнений на сей счет у меня больше не оставалось.
      Вот вам ещё пример: "Клиенты могут прибывать на ваш курорт из Кардиффа, Глазго, Манчестера или Ньюкасла, а также из Лондона, из аэропортов Гэтвик и Хитроу".
      Что это означало? То, что меня ждет непрерывный поток клиентов, которые будут прибывать в Пальму тремя, а то и четырьмя рейсами в неделю (здесь их называли "трансферами"). Всех этих людей нужно встретить, проверить целостность их багажа, рассадить по автобусам, развезти по гостиницам, устроить, лично удостовериться, что всем удобно, и тому подобное.
      И все это каждый день, семь дней в неделю!
      А плюс ещё экскурсии, организация взятия напрокат машин, еженедельные отчеты, а вдобавок - многочисленные проблемы (им посвящен целый раздел "Непредвиденные ситуации" в наставлениях), болезни, капризы и так далее...
      И так целую неделю напролет!
      Отложив наставления в сторону, я задумчиво уставился на электрический камин. Настал решающий миг - мне предстояло твердо решить, согласен я взвалить на себя такую тяжкую ношу или нет. В Лондоне прожить мне будет куда проще. Денег на то, чтобы безбедно протянуть этот год, мне хватит с лихвой. Не безумие ли браться за такую работу, если я вполне могу себе позволить прожить на Мальорке целое лето в качестве клиента?
      А груз ответственности? Вдруг я испорчу отдых хотя бы одному клиенту? Какой-нибудь несчастной девчушке, которая целый год откладывала деньги, чтобы две недели пожить по-человечески? Старушке, которая в первый (или - в последний) раз выбралась за границу?
      Сто пятьдесят человек каждые две недели - и так восемь месяцев без передышки. Сотни и сотни людей...
      Ого-го!
      Я закурил сто восемьдесят четвертую сигарету и призадумался. Нужна ли мне вся эта тягомотина?
      В два часа дня я сидел в кресле у фотографа. К четырем я заполнил все анкеты. Все, путь назад отрезан. Через шесть недель я уже буду на Мальорке в качестве нового курьера компании "Ардмонт Холидейз". Господи, помоги нам всем! Аминь.
      Глава восьмая
      В течение последующих шести недель, как и ожидалось, никто из телевизионщиков меня не тревожил. Правда, Майк Спайеринг рассказывал, что несколько раз моей персоной интересовались, но, стоило ему упомянуть "Уайт-Марвел", тут же быстрехонько сворачивали разговор или переводили его на другую тему.
      Похоже, от Расса Тобина уже стали шарахаться, как от зачумленного.
      Впрочем, я не сидел сложа руки. Бить баклуши вообще не в моем характере. Спал я, правда, чуть больше обычного, да и потом уже не вершил туалет, как прежде, на скорую руку, а не спеша, степенно умывался, брился, завтракал, пил кофе и усаживался за испанский. Просто невероятно, каких успехов можно добиться целеустремленным трудом. Неделю спустя я уже начал понимать, что это за язык, а ещё через неделю - мысленно проговаривал про себя отдельные фразы, беседуя с Тони. Три недели спустя я доводил его до белого каления, отвечая по-испански в ответ на любые его вопросы и предложения.
      Лингафонный курс сотворил со мной маленькое чудо. Записывали его сами испанцы, поэтому произношение, сами понимаете, было безупречным. К тому же, мне требовались именно разговорные навыки, а не та, грамматически безупречная дребедень, которой вас пичкают учебники и самоучители. "Извините, сэр, я, кажется, случайно сломал вам ногу". Или: "Это не ваша кобыла сидит за столом?"
      Вынужденное безделье обернулось для меня и другим благом - я наконец посетил священные для всякого лондонца места: Тауэр, Парламент (где я втайне надеялся застать Мики Мейпла в объятиях Джеки Мэнделл), Британский музей, Научный музей, музей Виктории и Альберта, музей естественной истории, собор Св.Павла, музей восковых фигур мадам Тюссо, Национальную галерею и Вестминстерское аббатство. На этом я поставил точку. Во всем нужна мера. Экскурсии по лондонским достопримечательностям утомили меня больше, чем вечер в клубе "Кам-Кам". Зато я мог с чистым сердцем сказать, что был, мол, и видел. Раньше я чувствовал себя полным олухом, когда какой-нибудь американский турист спрашивал: "Вы, небось, знаете Хэмптон-корт как свои пять пальцев?", а я отвечал: "Какой Хэмптон-корт?".
      Бесконечный январь сменился студеным февралем; февраль, шаркая ногами, уступил место марту. Промозглая погода, ветер и сырость довели меня до ручки; всем естеством я жаждал солнца. С другой стороны, меня совершенно не тянуло на улицу, и я, сидя дома, усердно занимался испанским. Я с воистину дьявольским упорством проходил один урок в день. Пятьдесят уроков пятьдесят дней. С утра до вечера, как одержимый.
      Примерно в середине февраля Филип Ардмонт позвонил мне и поздравил: моя кандидатура прошла "на ура". Еще он добавил, что в отеле "Пальма" мне предоставили отдельный номер. Прыгать от радости я не стал, решив, что проверю на месте, устроит ли меня такой расклад. При малейшей возможности, надо попытаться снять отдельную квартиру. Должны же быть и у меня хоть какие-то радости от этой работы.
      Последние дни промелькнули незаметно. Дел было невпроворот. Свою квартиру я сдал американскому актеру, который приехал в Лондон на полугодовые съемки. В банк Магалуфа я перевел двести фунтов. Потом продал машину. Сначала я подумывал о том, не захватить ли её с собой на Мальорку, но потом решил, что лучше возьму там что-нибудь напрокат.
      И вот настал последний вечер. Мы с Тони решили напоследок прошвырнуться по ночному Сохо. И вот, в восемь вечера мы завалили в "Подвальчик Лена", на углу Шафтсбери-авеню и Уордур-стрит. Достопримечательностью этого бара по праву считаются росписи на стенах мужского туалета. Сам Лен, двухметровый детина, бывший боксер-тяжеловес с изрытой и перепаханной физиономией, при одном взгляде на которую в голову лезут воспоминания сразу о всех крупнейших катастрофах и баталиях в истории человечества, лично проверяет по утрам все стены и уничтожает самые похабные и несмешные.
      Уединившись по нужде в этом туалете, мы с Тони тут же воздали должное настенной росписи. Тони почти сразу неприлично заржал:
      - Посмотри, какая прелесть.
      На стене красовался рисунок, изображающий две улыбающиеся женские мордашки, между которыми скрючилась кислая мужская рожа. Подписи были такие: "Меня зовут Европа, у меня большая... шляпа", "У моей сестры Тризды две огромные... ступни", и наконец: "Чем же думал мой отец, нареча меня П...дец?".
      В самом низу было начертано: "Если вы читаете эти строки, то значит писаете себе на ноги".
      Я поморщился.
      - В жизни ничего не рисовал на стенах.
      - Значит ты ещё не жил, - философски рассудил Тони. - Черкани им чего-нибудь на прощание. Попадешь в вечность.
      Я застегнул ширинку, достал из кармана шариковую ручку и нацарапал: "Только импотенты и умственно отсталые малюют на стенах".
      - Ну вот, - удовлетворенно кивнул Тони. - Теперь можешь считать, что прожил не зря.
      Сев за столик, мы взяли по двойной водке.
      - За Мальорку, - провозгласил Тони. - И за курьеров. Надеюсь, ты вернешься поумневшим и счастливым.
      - Хотя бы загоревшим.
      - И следи за здоровьем. Не дотрахайся до паралича.
      - Кто - я?
      - Ты.
      - Ты меня с кем-то спутал. Моя задача - обеспечить отдых клиентам. "Вы должны постоянно помнить о клиентах; заботиться о них - Ваш священный долг..."
      - Я и говорю - не дотрахайся до полного паралича.
      - Ты просто помешавшийся на сексе неандерталец. Неужели ты всерьез подозреваешь, что меня могут привлечь эти загорелые попки?
      - Да! Именно! - радостно заорал Тони.
      - Жаль мне тебя. Ты не в состоянии отличить божий дар от яичницы.
      Тони вздохнул и покачал головой.
      - Эх, как я тебе завидую! Каждые две недели они будут полностью обновляться... И так восемь месяцев подряд! - Он тяжело вздохнул. - Нет, приятель, тебе одному не справиться. Ты вконец подорвешь здоровье. Может, мне тоже бросить Лондон, и перебраться к тебе?
      - А почему бы и нет?
      Тони задумчиво выпустил дым из ноздрей и посмотрел на меня.
      - А что...
      - Забронируй место наперед, пока лучшие номера ещё не распроданы. Скажем, на весь июнь. Для тебя это не так уж и накладно.
      Тони задумчиво кивал, уставившись в пустоту. Внезапно он поднял голову и широко улыбнулся.
      - Ты прав, малыш. Черкани мне письмецо через недельку - когда разведаешь, что к чему. Тогда и скажешь, какой отель лучше.
      - Лучше - для чего?
      - Ты ещё меня спрашиваешь... Кто из нас курьер?
      - Нужно же попривыкнуть.
      - Попривыкнешь. И - чтобы все к моему приезду было в ажуре, понял? Я там все вдребезги разнесу, если сервис будет не на уровне.
      - Чего ещё от тебя ожидать. Неандерталец - он и в Африке неандерталец.
      - И как я раньше об этом не додумался? Свой человек, имеющий доступ к анкетным данным... адресам... семейному положению... Нет, я, пожалуй, и на июль там останусь.
      В одиннадцать вечера мы танцевали в китайском ресторанчике с двумя хорошенькими темноволосыми подружками-полулесбиянками, знакомыми Тони. Джози Редман и Клэр Каллэм, так их звали.
      Закончив танцевать, мы уселись за столом и уже заказали ужин, когда в конце полутемного зала послышался шум. Кто-то проорал:
      - Как это нет стола, дубина, когда я сам лично его заказал?
      Тони вгляделся в полумрак и глухо застонал:
      - О, дьявольщина!
      - Ты его знаешь?
      - Да, и ты тоже. Это Пат О'Хи.
      - Комик?
      - Он самый.
      Пата О'Хи знали все - он довольно часто мелькал по телевидению. Все также знали, что он пользуется репутацией драчуна, хама и запойного пьянчуги.
      - Как-то мне пришлось с ним сниматься, - сказал Тони. - Мы делали рекламу заварного крема, а я брал у него интервью. Так вот, этот паразит так наклюкался, что сперва опрокинул пирог с кремом на режиссера, а потом заляпал всю камеру. Мы так и не сняли этот ролик... О, нет!
      Лицо Тони внезапно исказилось. Я проследил за его взглядом и понял, в чем дело. О'Хи и трое сопровождающих приближались к нам, вернее - к соседнему столу.
      Одного из спутников комика я узнал почти сразу - это был Ральф Орд, актер, снимающийся в эпизодах фильмов ужасов; должно быть, потому, что и сам выглядел, как исчадие ада. Высоченного роста, могучего телосложения, с черными, полыхающими адским огнем глазами, он слыл смутьяном, забиякой и большим любителем выпить. Словом, достойный компаньон О'Хи.
      А вот на их спутниц стоило посмотреть. Две молоденькие задастые шлюшки в обтягивающих платьях, из которых почти вываливались сочные грудки.
      Насмерть перепуганный официант-китаец, подобострастно шаркая и сгибаясь до пола, заботливо отодвинул стулья, приглашая дорогих гостей садиться. Ральф Орд протиснулся между нашим столом и спинкой стула, едва не сорвав нашу скатерть, и тяжело плюхнулся на сиденье. Остальная компания тоже кое-как расселась. О'Хи, пьяно щурясь на китайца, забубнил:
      - Шпашибо, шпашибо, мой желтый друг. Вовек не жабуду...
      - Желаете что-нибудь выпить, сэр?
      - Желаем ли мы што-нибудь выпить, шэр? Еще как желаем, шерт побери! Жачем мы, по-твоему, сюда явились, шволочь желтомордая?
      Девицы захохотали, а Ральф Орд тупо уставился перед собой. Похоже, он впал в транс.
      Официанта как ветром сдуло. О'Хи обвел глазами зал, заметил наших лесбиянок и любезно поклонился.
      - Добрый вечер, дамы. Вы выглядите... п-потррящя... постряшающи! - Его взгляд упал на Тони. О'Хи замотал головой, словно прогоняя какое-то видение, а потом заорал: - Ведь это же Тони Дейн, едрит твою...!
      Он вскочил со стула и надвинулся на Тони, по-медвежьи растопырив лапы.
      - Привет, старый зашранец... - повернувшись к девицам, он извинился: Прошу пращення, но я што лет не видел этого е...ря!
      - Привет, Пат, - поморщился Тони.
      За соседними столами послышалось возмущенное шушуканье. По счастью, играла довольно громкая музыка, но люди за ближайшими к нам столами все же слышали выкрики пьяного комика.
      Он раскачивался уже прямо над нами, пялясь на бюсты Клэр и Джози.
      - Привет, дружья. Вы жнаете, что сегодня у наших дружей китайцев Новый год? Нет? Они его наживают "хуи-фонг-фак". Эй, с хуи-фонг-факом вас всех! Он повернулся к соседнему столику. - Добрый вечер, мадам. Подржав... Праждавляю с хуи-фонг-сраком! Это китайский Новый год...
      - Пат, сядь на место, - прошипела одна из пришедших с ним девиц.
      Пат медленно повернулся и метнул на неё уничтожающий взгляд.
      - И тебя с хуй-фонг-факом, штарая ведьма! А где эта ужкоглазая шволочь? Он, небось, коммуняка! Все эти коммуняки одинаковы. Эй ты, фонг-хук... Иди сюда!
      Он поманил проходившего мимо официанта, который послушно поклонился и приблизился.
      - Пождравляю с хуи-фонг-факом, - важно произнес О'Хи.
      - Что, сэр?
      - С Новым годом, китайский муда... китайский мудрец! Ты жнаешь, что сегодня китайский Новый год?
      Китаец неуверенно ухмыльнулся, переминаясь с ноги на ногу и силясь понять, шутят с ним или нет. Наконец, он решился:
      - Нет, сэр, сегодня не китайский Новый год.
      - Ну, говорил я вам! - торжествующе проорал О'Хи. - Все они комми. Коммуняки шраные! Не знают даже, что такое хуи-фунь-вонь... или как бишь его? Эй, комми, принеси нам выпить!
      Тут как раз подоспел с подносом первый официант. Вид у него был недовольный. Не успел он поставить стакан перед О'Хи, как тот схватил стакан прямо с подноса и залпом осушил.
      - Еще давай, - приказал он. - Нет, тащи сражу два - не могу я ждать тут всю ночь, пока ты там прожлуг... прохлаждаешься. Ты куда бегал-то, дубина? В Россию-матушку, что ли?
      Я взглянул на спутников О'Хи. Орд по-прежнему пребывал в трансе, одна девица чистила ногти, а вторая увлеклась чтением меню.
      Клэр тихонько шепнула:
      - Извините меня.
      И встала из-за стола.
      - Мне тоже нужно выйти, - сказала Джози, поднимаясь.
      Их намерения не ускользнули от бдительного О'Хи.
      - Куда же вы, деточки? - засуетился он. - Попикать захотели? Умницы! Пипки вытирайте, как шледует.
      - Замолчи, Пат, прошу тебя, - прошипел Тони. - Сиди спокойно и оставь нас в покое.
      Я уже изготовился врезать ему под дых, но Пат, к моему изумлению, угомонился. Повернувшись к своим девицам, он рявкнул: