Курьер (фрагмент)

      - Гм, очень похоже.
      - Я чувствую себя легкой, как пушинка. Я плыву на воздушной волне. Вики умолкла, потом на лице её появилось мечтательное выражение. - Расс...
      - Да?
      - Ты... не очень огорчишься, если я скажу, что люблю тебя?
      Забавно, как порой эти короткие слова нагоняют страх на мужчину-холостяка. Душа уходит в пятки при одной лишь мысли об ответственности, потере свободе... браке! Глупо, конечно. Ведь прекраснее слов в мире не существует. Впрочем, моего секундного замешательства оказалось достаточно. Вики быстро добавила:
      - Извини, можешь ничего не отвечать. Просто я и в самом деле люблю тебя. Люблю твое лицо... твою нежность. Мне так хорошо, когда ты рядом со мной... или когда ты во мне. Значит, я в тебя влюбилась. Вот и все. Тебя это вовсе ни к чему не обязывает... Просто мне хотелось... Чтобы ты это знал.
      Меня пронзил острый стыд. Разве я и сам думал о ней не теми же словами, пока она спала? Разница лишь в том, что Вики нашла в себе мужество признаться в этом вслух, а я - нет.
      - Вики... мужчины - жуткие тупицы. Я, по крайней мере. Конечно же, я не огорчусь. Спасибо, что сказала.
      Воцарилось довольно продолжительное молчание, которое в свойственной ей манере рассеяла Вики. Она непринужденно рассмеялась и сказала:
      - Что-то мы вдруг скуксились. Ведь сегодня Рождество! - Она чмокнула меня в нос. - С Рождеством, милый. Кстати, который час?
      - О, почти одиннадцать.
      - Одиннадцать! Помчались в Уимблдон. Я умираю от голода.
      Глава пятая
      В Уимблдон мы тем не менее выехали только часа через полтора. Добрый час мы, как тюлени, плескались под душем, брызгались и баловались, как дети, пытаясь, сколько возможно, отдалить тот миг, когда нам придется делить друг друга с кем-то еще. Да и трудно было заставить себя променять уютное тепло квартирки на промозглую серость окружавшего мира. Однако в конце концов мы себя преодолели, и вот, в половине первого я уже катил по Парк-Сайду, любуясь собственными руками, облаченными в великолепные водительские перчатки с вырезанными задниками - один из рождественских подарков Вики (они и в самом деле оказались в шкафу). Когда я осведомился, откуда она узнала нужный размер, Вики метнула на меня странный взгляд и спросила:
      - Ты что, спятил?
      Второй подарок тоже красовался на мне - изумительного кроя сорочка с бледно-голубым узором, напоминающим кружева, и модным широким галстуком. Я полюбовался на себя в зеркало и был потрясен.
      Возле старой мельницы мы съехали с Парк-Сайда и, покружив по лабиринту тесных улочек, завернули в тупик, по обеим сторонам которого высились роскошные особняки, выстроенные в 30-е годы. Несмотря на почтенный возраст, дома выглядели, как на картинке - возможно, из-за того, что были свежевыкрашены. Перед каждым из них был разбит палисадник. Весной, вообразил я, тюльпаны, нарциссы и розы должны придавать этому закоулку преживописнейший вид.
      - Вон дом Филипа, - указала Вики. - Там, где все эти машины.
      Вики так и светилась - загляденье, да и только. Нежно-зеленый замшевый костюмчик, белоснежная блузка со сборочками на груди и на манжетах, белокурые волосы рассыпаны по плечам. М-мм, настоящая конфетка.
      Хотя перед входом в особняк Ардмонта была проложена полукруглая подъездная аллея, мне пришлось поставить свой автомобиль на улице. Все подъезды к дому были буквально запружены машинами - "триумфами", "роверами" и им подобными. Я разглядел даже парочку новеньких "ягуаров" и один "мерседес". Словом, высший шик.
      Войдя в распахнутую дубовую дверь, мы очутились в просторной прихожей, широкая изогнутая лестница вела из которой на второй этаж. На лестнице возилось с полдюжины ребятишек в возрасте от трех до десяти, которые катались по перилам, дергали друг дружку за волосы и отчаянно вопили и визжали.
      Дверь слева вела на кухню, в которой суетилось около десятка женщин. Одни из них разливали напитки, другие нарезали угощение, а третьи просто непринужденно щебетали. Дверь справа открывалась в огромную гостиную. Взяв меня за руку, Вики увлекла меня за собой со словами:
      - Говорила же я тебе, что здесь будет настоящий бедлам.
      Гостиная протянулась от фасада до задней стены дома. Вся её обстановка свидетельствовала о достатке и процветании хозяина. Пол устилал огромный персидский ковер, а мягкая мебель, обтянутая зеленой кожей, обошлась, должно быть, в целое состояние. В дальнем углу красовалась пышно разряженная рождественская елка, переливавшаяся сотнями огней. Прямо под ней примостились четверо детишек, углубившихся в возведение моста из... точно! Конструктора "Клиппит". Значит, хоть один-то комплект благодаря моим стараниям продать удалось.
      В гостиной, разбившись на мелкие группки, толпились человек тридцать-сорок. Пили, смеялись, курили, болтали, грызли какую-то снедь на палочках, словом - веселились без удержу. Вики осмотрелась по сторонам.
      - Вот он.
      Она провела меня к небольшой кучке мужчин, собравшейся у длинного стола, уставленного бутылками и холодными закусками. Один из мужчин, почему-то сразу показавшийся мне Ардмонтом, при виде Вики приветственно воздел руку. Мы подошли к нему.
      Ардмонт, а это и впрямь оказался он, был довольно высокий, за шесть футов, крепкий и плечистый. Лет сорока пяти, прикинул я. Вьющиеся седеющие волосы, красивое, решительное и умное лицо - про таких мужчин женщины говорят, что с возрастом они становятся значительно интереснее. Он поприветствовал Вики поцелуем в лоб.
      - Молодец, что пришла. Поздравляю с Рождеством.
      Вики поздоровалась с собеседниками Ардмонта - двумя женщинами и мужчиной, - которых, судя по всему, знала, и представила меня.
      Ардмонт приветливо улыбнулся и крепко стиснул мне руку. Второй мужчина, похожий на отставного полковника толстяк с хищно торчащими усами, прокрякал: "Рад с вами познакомиться, старина", и протянул мне мягкую белую ладонь. Представили его как Билла Картрайта. Его жена, миссис Картрайт, высокая сухопарая особа с лошадиными зубами, крепко, по-мужски пожала мне руку. Вторая женщина, Лиз Ардмонт, улыбнулась мне так, что у меня слегка закружилась голова и перехватило дух. Тициановская красотка с потрясающей фигурой, огромными карими глазами и сексуальной улыбкой, она была облачена в надушенный костюмчик из белого шелка, не оставлявший ни малейшего сомнения в том, что под тканью нет ничего, кроме загорелой кожи.
      Нам с Вики поднесли коктейли, которые мы и потягивали, поддерживая непринужденную беседу, когда я вдруг обнаружил, что мы с Вики и Лиз Ардмонт каким-то образом откололись от остальных и держимся теперь особняком. Лиз поболтала с Вики по поводу начинающегося в Италии курортного сезона, а потом повернулась ко мне, снова ошеломив меня своей обворожительной улыбкой.
      - А чем занимается Рассел? Вы тоже увлекаетесь туризмом?
      - Нет, мой удел - телевидение. Я снимаюсь в рекламных роликах.
      Хорошенький ротик Лиз приоткрылся, а огромные глаза ещё больше расширились. Отступив на полшага, она судорожно сглотнула и воскликнула:
      - Ну, конечно! Вы же тот самый красавчик с мылом "Глэмур"! Ой, как здорово! - Она обвила рукой мой локоть и затараторила, обращаясь к Вики: Милочка, ты не возражаешь, если я украду его на пару минуток? Там, на кухне есть девочки, которые почувствуют себя на седьмом небе, если познакомятся с ним...
      Меня бесцеремонно поволокли на кухню, а вдогонку доносился заливистый смех Вики.
      - Вы ведь не против, - трещала по дороге Лиз, стараясь не наступить на какого-нибудь чертенка из оруще-визжащей детской орды. - Нет, правда, эти курицы просто обалдеют, когда увидят такую знаменитость, как вы.
      - Ну что вы, право...
      Лиз только крепче стиснула мою руку, прижав её к своей груди.
      - Они навсегда запомнят это Рождество. Благодаря вам, у них будет настоящий праздник.
      Едва мы переступили порог кухни, как Лиз громко провозгласила:
      - Девочки! Посмотрите-ка, кого я вам привела! Узнаете своего любимого красавчика из рекламы мыла "Глэмур"?
      Со всех сторон раздались "ахи" и "охи", а какая-то девушка даже не удержалась и завизжала. Нацепив на себя "глэмуровскую" улыбку, я раскланялся с десятком дамочек, по меньшей мере четверо из которых ничем не уступали Лиз Ардмонт, взял предложенный кем-то бокал, закурил сигарету и начал отвечать на вопросы. Их поток не иссякал. Правда ли, что один рекламный ролик иногда снимается месяцами? Как ставится тот или иной трюк? Как случилось, что я оказался в телерекламе? Как можно снять в рекламе свое чадо - сущего ангелочка? Правда ли, что нам платят бешеные деньги? Знаю ли я обворожительного юношу, который скачет по берегу на белом коне в шоколадной рекламе? Получаем ли бесплатно рекламируемые товары?
      Должно быть, это продолжалось уже битый час, пока я наконец почувствовал рядом Вики. К тому времени я уже почти охрип, а скулы начало сводить судорогами от бесконечных улыбок.
      - Вы не против, если я его утащу? - спросила Вики у Лиз. - Филип хочет перекинуться с ним парой слов.
      - Что ж, раз уж ты настаиваешь... - вздохнула Лиз и рассмеялась.
      Вики провела меня в гостиную. Число гостей заметно поубавилось.
      - Я поняла, что пора уже тебя спасать, - тихонько сказала Вики.
      - Ты прелесть.
      - Я поговорила насчет тебя с Филипом...
      - Ну и? Что он сказал?
      - Именно то, что я тебе говорила, - ответила Вики. - Спросил, когда ты можешь начать.
      - Ты шутишь!
      - Ничего подобного. Филип вышел в прихожую и понаблюдал, как ты управляешься с толпой поклонниц. А потом сказал, что если благодаря тебе доход фирмы не подскочет хотя бы на десять процентов, то он публично слопает нашу ежегодную рекламную брошюру.
      - Заливай дальше...
      - Нет, честно.
      Филип Ардмонт сидел на корточках возле елки, помогая квартету сорванцов сооружать мост из конструктора. Когда мы приблизились, он встал и выпрямился, свирепо уставившись на пластиковую балюстраду.
      - Как, черт побери, должна присобачиваться эта фиговина, - пробормотал он себе нос. В следующую секунду, заметив нас, он расцвел в улыбке.
      - Привет, ребята. Что ж, Тобин, Вики мне все про вас рассказала. Необычный случай, должен сказать. Ведь для вас, звезды телеэкрана, сменить столь почетное и высокооплачиваемое амплуа на работу курьера, согласитесь довольно странно.
      - Но увлекательно, - вставил я, польщенный, что меня приобщили к телезвездам.
      - Так вы и в самом деле хотите попробовать?
      - Если то, что мне рассказала Вики - правда, то очень.
      - Вы не говорите по-испански?
      - Нет, в школе я учил латынь и французский, а вот с испанским вышла промашка.
      - Но вы готовы подучиться?
      - Всей душой. Как лучше - прослушать лингафонный курс или взять самоучитель?
      - Как вам удобнее. Я тут прикинул... Самое хорошее для вас место это Мальорка. Начиная с середины марта. У вас будет целых три месяца на то, чтобы освоить испанский, если вы и в самом деле этого хотите. И вы согласны продолжать работать все лето, до самого октября?
      - Да, согласен.
      - Замечательно. Тогда после Нового года жду вас в своей конторе и мы обговорим все условия. Вам только придется заполнить анкету, которую будет рассматривать наш совет директоров.
      Я поблагодарил его, а он в ответ улыбнулся.
      - Вы отработаете свое жалованье, уверяю вас. А теперь... - Он посмотрел на балюстраду. - Чтобы возвести эту дьявольскую конструкцию, нужны диплом инженера и адское терпение...
      Я протянул руку.
      - Позвольте я попробую... Мне доводилось этим заниматься.
      Ардмонт благодарно протянул мне балюстраду. Я присел на корточки, поздоровался с вихрастыми бесятами и лихо, одним молодецким движением, отработанным во время бесконечных репетиций, ввинтил балюстраду на место.
      У мальчишек поотвисали челюсти.
      - Чтоб я сгорел! - вырвалось у Ардмонта.
      Мы задержались до самого вечера - пока я достроил мост, полностью сложил разрезную головоломку, изображающую "Куин Элизабет" в бушующем море, наигрался до одури в футбол, отыскал спрятанные на дне океана сокровища и принял участие в полумиллионе музыкальных конкурсов и шарад. Что ж, ради всего этого и затевается Рождество - дети веселятся до упада, радуясь своим новым игрушкам и переворачивая весь дом вверх тормашками. Возясь с малышней, я припомнил собственное детство - хороводы вокруг елки, ожидание Санта-Клауса, рождественские чулки, набитые всякой гонконгской мишурой, подарки, сласти... Внезапно мне почудилось, что с тех пор прошло несколько миллионов лет.
      В семь часов Филип и Лиз Ардмонты проводили нас до дверей, горячо поблагодарив за то, что мы устроили детишкам такой замечательный праздник.
      Уже сидя в машине, Вики вздохнула и потерла уши.
      - Уф, я почти оглохла! Должна сказать, что ты произвел сильное впечатление на Ардмонтов... особенно на мамашу Ардмонт.
      - Ревность тебя не красит, радость моя. Хотя мамаша и впрямь ничего.
      - Вот как? - вскинулась Вики. - А не старовата ли?
      - У женщины это называется зрелостью, солнышко. Зре-лос-тью.
      - Понятно. Как у овечьего сыра.
      - Она тебе не нравится?
      Вики расхохоталась.
      - Что ты, мы обожаем друг дружку. Итак, Тобин... похоже, ты обрел новую работу.
      - Даже не верится. Неужели я и впрямь проведу целых полгода на Мальорке. Шесть месяцев на солнце... И на море... Море... тра-ля-ля и солнце. Море, с-с...
      - Остановись здесь! - приказала Вики.*
      - Я хотел сказать "свет". Чего тут дурного?
      Вики игриво шлепнула меня по колену.
      - Уже семь, - заметил я. - Как бы тебе хотелось провести рождественскую ночь?
      - В постели с тобой.
      - Послушай, дорогая, ты можешь хоть иногда думать о чем-нибудь другом?
      - Что, сводить тебя на вечеринку?
      - Меня интересуют только определенные вечеринки.
      - Ну, кто теперь все опошляет?
      - А что ты имела в виду?
      - Второе из моих приглашений - от двух знакомых стюардесс. Они снимают вдвоем квартирку в Найтсбридже. Боюсь только, что там тоже шумновато, зато вино льется рекой.
      - А как тебе самой хочется?
      Вики пожала плечами.
      - А почему бы и нет. Если не понравится, нам никто не помешает слинять оттуда.
      - О'кей. Давай тогда поужинаем в городе, а потом рванем туда.
      Поскольку в рождественский вечер открыты далеко не все ____________
      * Имеется в виду песня "Море, секс и солнце" (прим. перев.).
      рестораны, мы выбрали ресторан отеля "Дорчестер" - там, по меньшей мере, вас не отравят. Как правило, я стараюсь
      избегать просторных и многолюдных залов, поскольку обычно сбиваюсь в них на шепот и совершенно не отдыхаю. Но вот в обществе Вики мне удалось полностью забыть про окружающих и отрешиться от внешнего мира, не замечая никого вокруг.
      В половине десятого мы покатили в Найтсбридж и вскоре подъехали к современному многоквартирному зданию, тесно зажатому со всех сторон торжественными и мрачными особнячками викторианской эпохи.
      Мы поднялись на третий этаж и позвонили. Дверь быстро открыли. Возникшая на пороге особа лет двадцати восьми, увидев Вики, расплылась и радостно завопила:
      - Оно пришло... Ой, и оно привело мужика!
      - Стелла, - грозно произнесла Вики. - Предупреждаю: я не войду, пока ты не пообещаешь, что не станешь к нему приставать!
      - Подлюка! Ладно, заходите.
      Войдя, Вики повисла у меня на руке и сказала:
      - Это Расс Тобин, но здороваться с ним за руку я тебе не разрешаю. Она повернулась ко мне. - А эту самку зовут Стелла Орманд. Если ты по-прежнему дорожишь своей девственностью, то держись от неё подальше.
      Стелла поспешно протянула вперед пухлые лапки, вцепилась в мою руку и томно промяукала:
      - Привет, Рассик. Вики, он просто прелесть!
      Сексуальность выпирала у Стеллы буквально изо всех пор. Среднего роста, она была, пожалуй, чуть полновата, и обладала впечатляющим бюстом. Привлекательное лицо носило следы излишнего увлечения спиртным, да и в целом Стелла производила немного неряшливое впечатление, словно оделась впопыхах после бурного торжества в постели. Она мне понравилась.
      Изнутри доносились громкие возгласы и шум веселья, заливистый женский смех, громыхание мужских басов и все это - под аккомпанемент оглушающей музыки.
      - Кто у тебя, Стелла? - поинтересовалась Вики.
      Стелла отмахнулась.
      - Господи, откуда я знаю! Их там тысячи. Мы пригласили человек двадцать, а нагрянуло больше сорока. Ничего, ребята, выпивки на всех хватит. Заваливайте.
      Она взяла меня за руку и потащила за собой, приговаривая:
      - Где ты откопала такого мужчинку, старая вешалка?
      При этом многозначительно терлась о меня боком.
      - В рождественском чулке с подарками. Я отправила спецзаказ Санта-Клаусу.
      - Эх, а в моем чулке одни дырки. Чего я только не перепробовала - даже молилась.
      Войдя в гостиную, Стелла проревела:
      - Эй, все - заткнитесь! Я привела вам Вики и Расса! Все, - это уже нам. - С представлениями покончено. Хватайте стаканы и растворяйтесь.
      Стелла не преувеличила: в гостиную набилось не меньше полусотни людей. Все, как мне показалось - одного поля ягоды; летная братия, давно знакомая друг с дружкой. Пока мы проталкивались через танцующие пары к небольшому бару в углу комнаты, Вики несколько раз приветливо кивала каким-то своим знакомцам. За стойкой бара орудовал краснорожий детина с топорщившимися усами и в рубашке с закатанными рукавами; судя по всему, он только что закончил рассказывать сгрудившимся вокруг бездельникам сальный анекдот все они вдруг дружно заржали.
      - Это Рыжий Куксон, - сказала мне Вики. - Главный инженер нашей авиакомпании. Душа и тело всего общества.
      - Ты многих тут знаешь?
      - Нет, примерно с полдюжины. Вон там Пат, девушка которая снимает эту квартиру вместе со Стеллой. - Вики указала на смазливенькую рыжеволосую деваху, которая танцевала с высоченным красивым парнем в клетчатом костюме. По-медвежьи облапав Пат, он впился губами в её шею, словно вампир. Похоже, Пат, глаза которой были закрыты, а ротик приоткрылся, не слишком возражала. Я ещё раз осмотрелся по сторонам.
      - Они все летают? - спросил я.
      - Думаю, что да. Хотя некоторые, возможно, из наземной команды. Стюардессам редко выпадает возможность познакомиться с кем-нибудь еще.
      - Довольно сексуальная компания.
      - Ха, да ты на себя посмотри. Выпить хочешь?
      - Еще бы. Если Рыжий не откажет.
      А Рыжий тем временем заприметил Вики и оглушительно проревел:
      - Вики, привет, дорогуша! С Рождеством тебя, счастье мое! Что я могу для тебя сделать?
      - Привет, Рыжий! Две водки с тоником, пожалуйста, если есть.
      - Для тебя, ангел, я готов на все... - Рыжий плотоядно подкрутил усы. - Я не шучу, киса - на все! - Кивнув мне, он вопросительно изогнул бровь.
      - Он с тобой, рыбка моя?
      - Да.
      - Черт побери, женщина, зачем, скажи на милость, ты подложила мне такую подлянку? Разве ты не знала, что здесь буду я?
      И продолжал распинаться в том же духе. Полный мудак. Лишь целую вечность и пару зубодробительно скучных анекдотов спустя нам удалось вырваться из его паучьей хватки и отлепиться от стойки бара.
      - Если бы я не знала Стеллу, - сказала Вики, - то подумала бы, что она специально поставила Рыжего барменом. Чтобы не тратиться на выпивку.
      - Очаровательный орангутан.
      - Ты ещё не видел его в деле. Погоди, пока он наберется по-настоящему. Будет отплясывать в чем мать родила.
      Я расхохотался.
      - Нет, правда, это его коронный номер. Сейчас ещё все идет чин чином. Подожди пару часиков.
      - А как насчет соседей? Они не пожалуются?
      - Все эти люди и есть соседи. Этот дом иначе называют "взлетной полосой". Когда кто-то спит, то спят все. И наоборот - бесятся тоже сообща. Совершенно замечательно устроились.
      - Да, представляю.
      Веселье разгоралось с каждой минутой, пока в три часа утра (шел уже "день подарков", второй день Рождества) в окно не ухнула бутылка. К тому времени голый Рыжий Куксон валялся под столом мертвецки пьяный и со свернутой челюстью; в ванне распростерся один из незваных гостей, о голову которого разбили бутылку, намекнув тем самым на необходимость соблюдать правила хорошего тона; вломившаяся полиция принялась утихомиривать дебоширов и наводить порядок, а мы с Вики незаметно испарились.
      Мы и не собирались так долго задерживаться. Поначалу я ощущал себя чужаком. Сами знаете, если вам доводилось попадать трезвыми как стеклышко в незнакомую подвыпившую компанию. Не говоря уж о том, что все в этой компании были одним миром мазаны, тогда как я ощущал себя пришельцем из далекой галактики.
      Мы с Вики бродили между группками, перебрасываясь дежурными фразами. Кто-то передал нам по стакану "фирменного коктейля" от Рыжего: девять десятых чистой водки с двумя капельками тоника. Полчаса спустя дозу повторили, потом ещё и еще... пока наконец, к часу ночи, мы с Вики не почувствовали полного умиротворения. Вечеринка к тому времени стала нежной и гладкой, как хорошо смешанный коктейль. Однажды мы с Вики потерялись и я вдруг обнаружил, что рассказываю про съемки какой-то аппетитной брюнетке. Прежде чем стать стюардессой, эта хорошенькая кареглазка поработала манекенщицей и сама снялась в паре рекламных роликов, так что у нас нашлось много общего. Я уже почти растаял, как вдруг её сграбастал и утащил какой-то свирепый детина, на голову выше Кинг-Конга и столь же широкий в плечах. Взгляд, который метнул на меня этот мастодонт, мог бы испепелить всю испанскую армаду. И я остался один.
      Впрочем, долго скучать мне не позволили. Внезапно я оказался лицом к лицу с совершенно сногсшибательной девицей, которую я почему-то раньше не заметил. Возможно, пришла позже нас. Высокая, стройная, гибкая, смуглокожая, как индианка, с томными карими глазами, белоснежными зубками и роскошной грудью.
      - Привет, - бросила она. - Что-то я тебя не припомню. Ты летчик?
      Деваха уже явно набралась. Говоря, она приникла к моему левому плечу и шептала мне прямо в ухо.
      - Нет, я...
      - Хочешь потанцевать? Сто лет не танцевала.
      - Давай...
      Не тратя ни секунды, она обвила мою шею руками, щекой прижалась к моей щеке и крепко вжалась в меня всем телом - привычно, словно натянула старую шубку.
      - М-мм, это приятно, - промурлыкала она, потеревшись о меня бедрами. И как это я тебя раньше не заметила.
      От неё исходил необычный, но очень приятный мускусный аромат возможно, какие-то восточные духи. Запах волнами поднимался от её жаркого тела, дурманя мой мозг и обволакивая сознание.
      - Как тебя зовут? - прошептала она, целуя меня в ухо.
      - Расс Тобин. А тебя?
      - Анита Лесар.
      - Звучит по-французски.
      - Так и есть. По папе я француженка.
      - А по маме?
      - Сингалка.
      - Вот это да!
      - В каком смысле?
      - Должно быть, твоя мамочка - настоящая красотка.
      - Ты душка. Ты здесь один?
      - Нет... Меня привела Вики Херст. Знаешь ее?
      - Нет. Где она?
      Я обшарил глазами находившуюся в полусумраке гостиную - кто-то предусмотрительно выключил верхний свет, - но Вики нигде не разглядел.
      - Не знаю, - сказал я. - Поблизости не видно.
      - Отлично. Может, она ушла домой?
      - Нет, - рассмеялся я. - Это вряд ли.
      - Почему ты так уверен? Она для тебя что-то значит?
      - Даже очень.
      - Вы давно с ней знакомы?
      - Целых два дня.
      Неужели это правда - всего два дня?
      - Два дня! И уже так втюрился! Ты, похоже, шустрый мальчик.
      - Я...
      - Ты у нас шустрый, да?
      Ее коленка бесцеремонно втерлась между моих ног, беззастенчиво гладя все, с чем соприкасалась.
      - Я... - Я судорожно сглотнул. - Не знаю. Это зависит от женщины. Шустрый для одной - в понимании другой может показаться улиткой.
      - Ты прав. - Она склонила голову мне на плечо, словно устраиваясь на ночь. - А ты умненький, да? Чем ты занимаешься? Ты диспетчер?
      - Нет, я вообще к авиации непричастен. Я снимаюсь в реламных роликах.
      Она меня даже не слушала.
      - Жаль, что ты не водопроводчик.
      - Водопроводчик?
      - Эх... ты бы приходил ко мне чинить краны. Они жутко шумят.
      - А где они находятся? - затаив дыхание спросил я.
      - Наверху. В другом подъезде.
      - Да, жаль, что я не водопроводчик. - Я поспешил сменить пластинку. А чем ты занимаешься?
      - Я-то? О, у меня очень трогательная работа...
      - И что же ты трогаешь? - игриво спросил я.
      - Кое-что, - хихикнула она, - помимо всего остального. - Ее рука соскользнула с моего плеча и стала гладить внутреннюю поверхность моего бедра. - Я это за-ме-чательно делаю, - многозначительно произнесла она внезапно треснувшим голосом.
      Я нервозно оглянулся по сторонам.
      - Кого ты там высматриваешь? - бдительно спросила Анита. - Вики Трахст?
      - Херст, - поправил я.
      - Это одно и то же. Знаешь, парень, это невежливо: танцуя с одной, таращиться на другую.
      - Прости, пожалуйста.
      - Или тебе не нравится со мной танцевать?
      - Очень нравится.
      - Может, тогда я тебе не нравлюсь?
      Черт, ну и влип!
      - Что ты, очень нравишься, - поспешно заверил я.
      - Может, ты не находишь меня привлекательной? - не унималась моя мучительница.
      Разговор принял серьезный оборот. В голосе Аниты звучали нотки, которые недвусмысленно свидетельствовали: кто осмелится ей перечить, тому несдобровать. Я даже допускал, что она завопит: "Спасите, насилуют!". Или подаст против меня иск с жалобой на расовую дискриминацию.
      - Мисс Вселенная тебе и в подметки не годится, - поспешно выпалил я.
      Анита расцвела.
      - Тогда рас-слабься, Рассик, - промурлыкала она, нежно покусывая мою шею и продолжая гладить мое бедро. - И поцелуй меня.
      Ее губы впились в мои. Я никак не мог сосредоточиться - между нами стояла Вики. Анита резко отстранилась и недоуменно уставилась на меня, явно ошеломленная тем, что повстречала мужчину, нечувствительного к её чарам.
      - Слушай, ты что-то не того... - пробормотала она. Потом пьяно улыбнулась. - Я поняла - ты из тех красавчиков, которые любят, чтобы за ними сначала побегали, да? И только потом поймали. Хо-ро-шо! Я побегаю... и поймаю!
      Я уже мысленно приготовился к какой-нибудь враждебной выходке, но Анита снова свалилась в мои объятия, а её рука привычно скользнула вниз. В следующее мгновение я почувствовал, что "молния" на моих брюках расстегнута, а шаловливая рука Аниты, ужом проскользнувшая внутрь, уже сжимает свою добычу.
      - Вот и поймала! Ух ты, да он красавчик!
      - Послушай, Анита... - Мой голос трепетал, как крылышки мотылька. Я зажмурился, но пол внезапно покачнулся, и мне пришлось открыть глаза. Вглядываясь в неясные тени, окружавшие нас со всех сторон, я вдруг почувствовал тошноту и дрожь в коленках. - Анита, - судорожно выдохнул я. Я не могу здесь оставаться.
      - Ага! - торжествующе воскликнула она, неверно истолковав мой призыв. - Я же говорила, что ты будешь мой. Пошли...
      Я не стал терять времени на бесплодные споры. Пробивая толпу, как волнорез, и на ходу застегивая "молнию", я ринулся вперед. Уже в прихожей Анита повисла у меня на плечах, хохоча и приговаривая:
      - Не так быстро, лапусик, у нас впереди целая ночь!
      Внезапно я очутился лицом к лицу с Вики, которая, стоя перед дверью, разговаривала с какой-то незнакомой мне девицей. Я ошалело уставился на нее; Вики посмотрела на меня, потом перевела взгляд на Аниту...
      - Приветик, - сказала она. - Это прозвучало довольно многообещающе. Что, говорите, у вас там впереди?
      Лицо Аниты исказилось - вместо ангела перед нами предстала Горгона-Медуза.
      - Приветик, - неуклюже пробормотал я. - Э-ээ, Вики, тут вот...
      Анита круто развернулась и бешено вылетела из прихожей, шипя, как расфуфырившаяся кошка.
      Вики звонко расхохоталась.
      - В чем дело, Расс? Ты не заболел?
      - Сейчас уже получше. Гремучая смесь Рыжего, похоже, достала меня.
      - А кто... Кто была твоя спутница?
      - Кто - эта девица? Понятия не имею. Мы с ней танцевали, а потом у меня вдруг все перед глазами поплыло...
      - А что она имела в виду, говоря, что у вас впереди вся ночь?
      Я пожал плечами.
      - Не знаю. Должно быть - что мы ещё натанцуемся.
      - Гм-м, - с сомнением протянула Вики.
      Из гостиной послышался нестройный хор пьяных голосов, а в следующую секунду там вспыхнул свет. Мы подошли к двери, чтобы выяснить, в чем дело. Вики глухо застонала.
      - Все, дело швах - уже до бутылок добрались. Коронный трюк Рыжего.
      Мы вошли в гостиную, вытягивая шеи, чтобы разглядеть происходящее. Распростершись ничком на полу и опираясь на пальцы ног, между которыми лежала пачка сигарет, Рыжий "шел" на двух пивных бутылках, зажатых в руках. Когда-то я и сам участвовал в такой забаве. Смысл состоит в том, чтобы перенести одну руку с бутылкой как можно дальше вперед, при этом балансируя на второй бутылке. После этого нужно быстро "перепрыгнуть" назад, на одну линию со второй бутылкой, не потеряв равновесия и не прикасаясь к полу никакой частью тела, кроме пальцев ног. Нагрузка на руки, запястья и брюшной пресс выпадает неимоверная. Игра достаточно сложная для трезвого; в пьяном виде - задача непосильная.
      Рыжий, похоже, успешно справился с первым шагом, но сейчас его физиономия густо побагровела, а опорная рука угрожающе пошатывалась. Толпа улюлюкала и подбадривала его: "Давай, Рыжий! Ты уже почти у цели. Растряси жирок!
      И вдруг кто-то проорал:
      - Эй, Рыжий, ты знаешь, что у тебя в жопе дырка?
      Громко гоготнув, Рыжий обрушился на пол, едва не развалив дом, и распростерся, шумно дыша, как подстреленный слон.
      - Следующий... следующий! - выкрикнул кто-то.
      - Кто меня рассмешил? - проревел Рыжий. - Убью мерзавца!
      - Отваливай! Кто следующий?
      От толпы решительно отделился длинный и тощий, как спичка субъект с тараканьими усами. С таким ростом можно было и впрямь установить рекорд. Впрочем, не успел долговязый опереться на первую же бутылку, как его тонкие паучьи лапки подогнулись и он с жалобным воплем размазался по полу, едва не проткнув пупок второй бутылкой. Под радостные визги, кто-то схватил его за ноги и отволок в сторону; мне показалось, что длинный нос жерди прочертил желобок в ворсистом ковре.