Глава 3

Жених и невеста проводили вместе много времени, но Лукас по-прежнему был холоден и почти официален с Айрис. Только раз он легонько поцеловал ее, да и то отстранился столь поспешно, что она даже не успела понять, действительно ли ощутила прикосновение его губ. А вот Айрис понимала, что испытывает к Лукасу не просто симпатию, но и страстное физическое влечение. К своему огорчению, она все больше и больше убеждалась, что ее чувства безответны.

Она как раз была погружена в свои тягостные раздумья, когда Лукас пригласил ее на второй танец вечера – вальс.

Девушка положила ладонь на протянутую ей руку, но не спешила присоединиться к танцующим в центре зала. Лукас вопросительно посмотрел на Айрис.

– Я бы предпочла прогуляться по саду, если вы не возражаете. Здесь слишком жарко.

Айрис вовсе не хотелось кружить с Лукасом под музыку. Граф будет все так же холоден и невозмутим, а у нее от близости к нему закружится голова.

Лукас обдумывал ее слова, и его лицо приобрело озабоченное выражение. Он пытался решить, правильно ли поступит, если пойдет прогуляться по саду со своей невестой.

– Вы уверены, что не хотите потанцевать?

– Абсолютно.

В его глазах промелькнуло разочарование, и Айрис едва не передумала, но Лукас уже направился к выходу. Он повел ее к одной из двухстворчатых дверей, расположенных по периметру зала.

Дуновение прохладного ветерка на разгоряченной коже оказалось необыкновенно приятным, и Айрис вдохнула полной грудью, радуясь уединению, чувствуя облегчение от мысли, что ей удалось ускользнуть от многочисленных взглядов, устремленных на нее. Почти всю свою жизнь она вела себя так, как от нее требовали условности – семьи, света, и поэтому привыкла чувствовать себя скорее марионеткой, нежели человеком из плоти и крови. Наверное, Лукас именно так и воспринимал ее.

Обеспокоенная подобными мыслями, Айрис отошла от Лукаса.

– Вы хорошо себя чувствуете, моя дорогая? – В голосе Лукаса послышалось неподдельное беспокойство. – Может быть, вы попросите вашу маму отвезти вас домой?

– В этом нет необходимости.

Господи, о чем он говорит! Заставить ее маменьку отказаться от развлечения только потому, что ее дочь почувствовала себя неважно, – это все равно что просить наследника престола принять постриг.

– Просто мне стало жарко. Да и приятно немного побыть наедине, вы так не считаете?

– Пребывание в темном саду не гарантирует уединения.

– Но вы не можете не признать, что здесь в этом смысле куда уютнее, чем под надзором любопытных дам нашего бомонда.

– Бывают случаи, когда в комнате, полной людей, вы чувствуете себя в большем уединении, нежели в пустом саду.

Очевидно, они говорили о разных вещах. Айрис не могла себе представить, что сможет целовать Лукаса в переполненном людьми зале, а вот при мысли о том, что она поцелует его сейчас, в темноте сада, ее сердце весело подпрыгнуло. И все же слова Лукаса заинтриговали девушку.

– Какие случаи?

– В комнате, наполненной людьми, легче сделать так, чтобы ваша беседа осталась никем не услышанной, а вот в саду кто-то может прятаться. И подслушивать.

– Но кто может прятаться в саду?

– Да кто угодно. Воры, наблюдающие за передвижениями в доме, пара влюбленных, назначивших здесь встречу, агенты службы разведки, охотящиеся за информацией.

– Вы так много знаете об этом?

– Вообще-то да.

– Вы назначали возлюбленной встречу в саду? – При мысли об этом сердце Айрис болезненно сжалось. Лукас забыл о приличиях ради другой женщины, а сделать это ради нее не желает.

– Нет. – Предположение Айрис, похоже, возмутило графа до глубины души.

– Но ведь вы не были вором?

– Нет. Я был тайным агентом.

– Вы, должно быть, шутите.

Ее Лукас?..

– Простите, но я не шучу.

– Но ведь вы унаследовали титул и очень серьезно к этому относитесь.

– Именно поэтому я служил тайным агентом во время войны. Долг перед страной велел мне делать то, что я умею. У меня не было возможности принять участие в бою, но я мог собирать информацию.

– Но ведь это опасно.

– Иногда. Когда этого просто нельзя избежать.

С одной стороны, признание Лукаса ошеломило Айрис. Но вместе с тем оно объясняло некоторые черты его характера, которые не были свойственны человеку с его положением, озабоченному управлением своими поместьями. Вокруг графа витал ореол тайны и опасности, временами нешуточной. И это влекло Айрис, словно пламя свечи мотылька.

– Вы были ранены?

Лукас пожал плечами, но Айрис заметила это движение лишь потому, что он стоял спиной к дому и его силуэт четко выделялся на фоне ярко освещенных окон.

– Иногда это неизбежно… В то время я многому научился. Я понял, что внешнее проявление невинности не имеет ничего общего с реальностью. Что люди, которых вы считаете друзьями, на деле могут оказаться врагами.

– Должно быть, это тяжело.

– Служение моей стране того стоило.

Лукас произнес эти слова так обыденно. А сколько титулованных особ не пожелали воевать, переложив все на плечи других? Не пожелали помочь даже самую малость? Так поступил ее отец. Он как бы не видел возвращавшихся с поля боя солдат. Некоторые из них были ранены, и почти все искали возможность начать новую жизнь. Айрис знала, что Лукас оказывал таким людям помощь. Служанка рассказывала ей, что все слуги в доме графа Эштона – бывшие солдаты.

Айрис, конечно, пожурила Пэнси за то, что та снова собирает сплетни, но мысль о доброте Лукаса согрела ей сердце. Он был настоящим джентльменом среди равных ему по положению.

– А как вы отличали друга от врага?

– Я научился полагаться на свои инстинкты.

– Они когда-нибудь вас обманывали?

– Редко.

Айрис надеялась, что и ее инстинкты не допускают ошибок, ведь именно они побудили ее принять предложение Лукаса. Ей оставалось лишь молиться, чтобы они не ввели ее в заблуждение.

Айрис уверенно взяла поводья из рук сестры и, памятуя о ее наставлениях, сосредоточилась на управлении экипажем, катящим по аллее Гайд-парка. Аллея еще была пустынна – через час по ней покатят экипажи с дамами и джентльменами, выехавшими на прогулку.

– У тебя прекрасно получается, Айрис. Ты обладаешь врожденным талантом управлять лошадьми, – похвалила сестру Тея.

Айрис улыбнулась, ощутив, как ее сердце окутала теплая волна. Ее сестра так отличалась от остальных членов семьи. Рядом с родителями она чувствовала себя такой ничтожной и ущербной. А вот с Теей у нее словно крылья вырастали за спиной.

Справедливости ради стоит заметить, что ее брат, Джаред, тоже любил Айрис. Именно из-за нее он давно уже не появлялся в обществе. Злые языки поговаривали, что он никогда уже не вернется в свет. На его лице остались шрамы, свидетельствующие о его смелости и импульсивности Айрис.

Он спас Айрис, получив при этом раны, которые впоследствии превратились в уродливые шрамы. Джаред никогда не был общительным, а теперь стал совершенно замкнутым и неприступным. Айрис всегда казалось, что ему вообще никто не нужен. В отличие от нее. Ей всегда хотелось обрести любовь членов своей семьи, особенно родителей, которые не замечали ее… Когда в ее жизни появилась Тея, все изменилось.

То время, что она проводила с Дрейками и их двумя детьми, скрашивало ее жизнь в Лондоне. Она стала тетей. Большего счастья Айрис и представить себе не могла. Племянники беззаветно любили Айрис и ценили ее любовь.

– Как же все-таки это увлекательно – управлять экипажем! – воскликнула Айрис, осторожно объезжая возникшую на ее пути преграду.

– Зря ты не попросила обучить тебя этому раньше, – проворчала Тея.

– Папа ужасно разозлился бы. У него такие старомодные взгляды на занятия леди. Вообще-то я только недавно решилась на это. – Айрис закусила губу, стараясь удачно объехать довольно широкое ландо, двигавшееся навстречу. – Я надеялась, что Лукас научит меня, но он сказал, что у него нет времени.

Тея засмеялась:

– В это трудно поверить, сестренка. Вы ведь теперь помолвлены.

Айрис улыбнулась, услышав ласковые нотки в голосе сестры, но в ответ замотала головой:

– Вообще-то я совсем не чувствую себя помолвленной.

– Что ты имеешь в виду?

И Айрис, озабоченная этим несносным ландо, выпалила:

– Лукас ни разу не поцеловал меня по-настоящему.

И тут же почувствовала на себе проницательный взгляд Теи.

– Что значит по-настоящему?

– Так, как мужчина целует женщину, которая ему очень нравится. Как Дрейк целует тебя, когда думает, что вас никто не видит.

Тея откашлялась.

– Понимаю. Я полагаю, ты хочешь, чтобы лорд Эштон так же поцеловал тебя?

Айрис энергично закивала:

– Очень хочу.

Экипаж подскочил на выбоине, и девушка вдруг поняла, что совсем не следит за дорогой. Тея взяла из ее рук поводья.

– Думаю, лучше править мне, пока мы разговариваем. – К счастью, сестра не стала осуждать ее, и Айрис легко отпустила поводья.

– Мне ужасно нравится Лукас, но я не уверена в его чувствах. – На самом деле она уже поняла, что любит Лукаса, и ужасно боялась этого. Любовь делает человека уязвимым, а Айрис и так всю жизнь искала чью-то любовь.

– Папа рассказал ему об обстоятельствах моего появления на свет, но он не отказался от своих намерений. Из этого можно сделать вывод, что какие-то чувства он все же питает ко мне. Хотя ведет себя в последние две недели совсем не как влюбленный.

– Лэнгли рассказал ему? – ошеломленно переспросила Тея.

– Я понимаю, в это трудно поверить. Я сама собиралась рассказать графу правду, но, очевидно, отец догадался и решил взять разговор на себя.

– Поразительно.

Айрис согласилась с сестрой, но ей вовсе не хотелось обсуждать поведение отца. Ее более занимало отсутствие у Лукаса интереса к интимной стороне их отношений.

– Должна признаться, у меня совсем нет опыта в такого рода делах, но я прочитала несколько романов. Мне кажется, если бы я действительно нравилась Лукасу, он сумел бы найти возможность намекнуть мне о своих чувствах.

Тея обдумала сказанное.

– Но в жизни, учти, все не так, как в романах.

Айрис нравился практический подход сестры к делу. Если бы она попыталась завести такой разговор с матерью, та принялась бы читать ей одну из своих нотаций.

Айрис, раскрыв зонтик, начала крутить его над головой – совсем неподобающий для леди жест.

– Ты хочешь сказать, что я ошибаюсь, ожидая от Лукаса проявления чувств до свадьбы?

– Знаешь, он очень правильный. Скорее всего он обуздает свои чувства и подождет, пока вы поженитесь.

– А Дрейк тоже ждал?

Впервые за все время, что Айрис знала свою сестру, Тея покраснела.

– Не совсем так. – Айрис смиренно кивнула:

– Именно так я и думала.

Значит, у нее были причины ожидать от Лукаса хотя бы небольшого проявления симпатии.

Спустя неделю Айрис приехала в гости к сестре. Там ее ждал Лукас. Нервы ее натянулись как струны, когда лакей протянул руку, чтобы взять у нее плащ. Айрис отчаянно за хотелось вцепиться в ткань и укутаться в нее с головы до ног. План, который казался идеальным в уединении спальни, теперь потребовал от девушки собрать в кулак всю ее смелость.

Даже когда Айрис оставалась наедине со своим зеркалом, низкий вырез платья смущал ее. Но она верила, что конечный результат перевесит небольшую неловкость.

Теперь же, когда она стояла в ярко освещенном холле дома Теи, неловкость вовсе не казалась ей небольшой. Жаркая волна, поднимающаяся от выставленной напоказ груди, залила сначала ее шею, а потом лицо.

Раскрыв веер, Айрис принялась энергично обмахиваться, надеясь отделаться от пунцового румянца, прежде чем Лукас что-либо заметит. В любой момент он мог обернуться, чтобы сопроводить невесту в гостиную. Они собирались поужинать с семьей Дрейка, а потом поехать на бал. Что сделает Лукас, когда заметит низкий вырез переливающегося всеми цветами радуги обтягивающего платья?

Блестящая ткань подчеркивала каждый изгиб тела Айрис, хотя она и не стала мочить ткань нижних юбок. Это было бы слишком. Ей не хватило дерзости на такую уловку, даже ради того, чтобы пробудить страсть в сердце Лукаса.

Айрис не так просто дался ее план. Сначала нужно было убедиться, что мать не поедет с ней и не сможет проследить за ее туалетом. Леди Лэнгли не общалась с семейством Дрейка, и поэтому сегодня Айрис представилась прекрасная возможность осуществить задуманное.

Закусив губу, она подумала, что ей, наверное, все же следовало послушать Пэнси. По мнению служанки, лорд Эштон вместо того, чтобы воспылать к ее хозяйке страстью при виде столь смелого наряда, скорее всего подумает, что она спятила. И тут же отвезет ее домой.

Но Айрис надеялась, что Пэнси ошибается. Да в конце концов, она больше не могла спокойно ждать. Ждать и терзаться, когда Лукас заметит ее женскую привлекательность. Они были помолвлены уже три недели, а он по-прежнему целовал ее, словно брат сестру. Хотя нет, на прошлой неделе Айрис убедилась, что Лукас питает к ней нечто большее, чем братские чувства. Это случилось на званом вечере у Хэдли.

Сославшись на то, что от жары у нее закружилась голова, Айрис вновь уговорила Лукаса прогуляться по парку. На этот раз она приготовилась действовать более решительно.

Сад был причудливо освещен разноцветными фонариками, и Айрис собиралась использовать свет в своих целях, действуя, как героиня одного из романов. Сделав вид, что оступилась, Айрис прильнула к Лукасу и тут же маняще приоткрыла губы – совсем как героиня романа – и медленно облизнула верхнюю.

Глаза Лукаса потемнели, словно небо в безлунную ночь. Он наклонил голову и хотел уже поцеловать Айрис, но тут рядом захихикал какой-то идиот. Лукас отскочил столь поспешно, что девушка едва не потеряла равновесие. Теперь уже по-настоящему. Граф тотчас же отвел Айрис в дом, проявив беспокойство о ее самочувствии.

Раздосадованная тем, что ее уловка не удалась, Айрис решила не отступать. Неудача не остудила ее пыл. Лукас желал ее, теперь она не сомневалась в этом. Вернее, почти не сомневалась.

Но Айрис хотела знать точно, хочет ли ее Лукас. Она слишком долго соблюдала правила приличия, чтобы вот так в одночасье изменить своим принципам и попросить Лукаса поцеловать ее… Или хотя бы спросить, хочет ли он этого.

Лукас был неизменно вежлив и любезен, подчеркнуто заботясь о ее здоровье и самочувствии, но он ни разу не показал, что хочет ее. Так сможет ли она быть его женой, если ее худшие опасения оправдаются? Ей была отвратительна сама мысль о том, что их брак будет похож на те союзы, когда муж удовлетворяет свою страсть с многочисленными любовницами.

Лукас встал рядом с ней и предложил Айрис руку. Но он даже глазом не моргнул при виде ее вызывающего наряда. Вернее, Лукас даже не взглянул на нее. В этом-то и проблема. Но она не собирается терпеть, чтобы муж игнорировал ее до конца жизни. Айрис начала уже бояться, что у Лукаса ханжеские взгляды на отношения между мужем и женой. Тея вышла поприветствовать сестру и ее жениха.

– Вы как раз вовремя, – улыбнулась она Лукасу. – Рада видеть вас снова, лорд Эштон.

Но когда Тея повернулась к сестре, улыбка сошла с ее лица, а глаза расширились от изумления. Hо надо знать Тею. Ничем не выдав своего смятения, она как ни в чем не бывало обняла сестру и сказала:

– Здравствуй, Айрис.

Дрейк сделал знак рукой. Лукас извинился перед дамами и удалился, даже не взглянув на Айрис. Этого она никак не ждала. Как же соблазнить его, если он совсем ее не замечает?

– Я полагаю, это довольно смелое платье имеет какое-то отношение к твоим опасениям, о которых ты рассказала мне на прошлой неделе? – с невозмутимым видом поинтересовалась Тея.

Айрис переключила внимание с удаляющейся спины Лукаса на сестру. Тяжело вздохнув, она резко потянула кверху лиф платья. Почему она не заметила дома, что край декольте едва прикрывает соски?

– Оно так ужасно? – растерянно спросила она сестру. Дьявольская улыбка Теи почему-то успокоила ее.

– Оно вовсе не ужасно. Просто не в твоем стиле. Я заметила, что дамы из высшего общества начинают носить подобные декольте после того, как выходят замуж.

Слова Теи, призванные успокоить ее, цели не достигли. Ведь Айрис-то еще не замужем.

Снова вздохнув, девушка пробормотала:

– Если мама увидит это платье, с ней случится припадок. Только все зря, потому что Лукас вознамерился не обращать на меня внимания. Ты не заметила, он хотя бы раз взглянул на меня сегодня?

Тея рассмеялась. Не рассыпала дробный смешок, как принято в высшем обществе, а именно рассмеялась. Громко и искренне.

– Если бы он на тебя посмотрел, ты бы сейчас здесь не стояла. Он бы закутал тебя в плащ и отнес обратно в экипаж.

Айрис выпрямилась.

– Я так не думаю. Я не допускаю мысли, что Лукас проявит собственнические наклонности, ведь на протяжении трех недель он отказывается вести себя как мой жених.

Тея постаралась сдержать рвущийся наружу смех, но Айрис все же услышала его.

– Смейся-смейся. Дрейк ведь не притворяется, когда речь идет о его чувствах к тебе. Он очень тебя любит. Когда он пожирает тебя глазами, начинает казаться, что воздух вокруг него вот-вот раскалится.

Перестав смеяться, Тея с пониманием и сочувствием посмотрела на сестру.

– Я уверена, что лорд Эштон станет вести себя точно так же сразу же после свадьбы. Прояви терпение, Айрис.

Айрис сжала веер до боли в пальцах. Она не могла и не хотела терпеть. И собиралась уже сообщить об этом Tee, но в этот момент дворецкий объявил, что ужин подан.

Вскоре вернулся Лукас. Он протянул руку Айрис и тут же застыл на месте. Он смотрел на нее так, словно она внезапно стала на голову выше. А ведь она всего-навсего надела платье, которое обнажало ее грудь немного больше, чем того требовали приличия.

Однако взгляд Лукаса вовсе не выдавал охватившей его страсти. Его глаза горели яростью, исказившей лицо. Айрис оставалось лишь сделать вид, будто ничего не произошло. Она с улыбкой направилась к Лукасу, хотя его вид говорил о том, что он еле сдерживается, чтобы не придушить ее.

Посчитав, что она ведет себя по-настоящему смело, Айрис взяла Лукаса под руку и сделала шаг вперед.

– Идемте за стол, милорд? – Однако граф не двинулся с места.

– Где другая часть вашего платья?

Вопрос показался ей настолько нелепым, что Айрис сочла возможным проигнорировать его. Однако пауза затянулась, и она вынуждена была заговорить:

– Нас ждут, милорд. Разве мы не пойдем к столу? – Лукас повернулся, явив взору Теи свое необычное лицо.

– Миссис Дрейк, нет ли у вас шали для Айрис? Мне не хочется, чтобы она простудилась.

– Не будьте смешным, Лукас, – прошипела Айрис. – Мне не нужна шаль. И я ничуть не замерзла.

Напротив, от смущения ее бросило в жар. Дрейк, который тоже заметил глубокое декольте свояченицы, с откровенным ликованием смотрел теперь на Лукаса. Господи, иногда поведение джентльменов ужасно раздражает.

– Или вы накинете шаль, или мы уедем, прежде чем подадут первое блюдо, – с негодованием повторил Лукас.

Айрис смотрела на графа, не веря своим ушам.

– Не устраивайте скандал.

– Не я его спровоцировал, – произнес Лукас таким тоном, который наверняка нагнал бы страху на самого Веллингтона, если бы граф выбрал карьеру солдата во время войны. – Выбирайте: либо вы накидываете шаль, либо мы уезжаем.

Айрис с удовольствием бы выбрала последнее. Однако это означало, что ей придется ехать в экипаже наедине с разъяренным Лукасом. Но именно теперь она не могла остаться с графом тет-а-тет, потому что готова была убить его.

Она отпустила его руку, а потом повернулась к Тее и Дрейку:

– Я буду весьма признательна, если вы одолжите мне шаль.

Два часа спустя Лукас помогал Айрис сесть в свой закрытый экипаж. Закутанная в шаль и плащ смутьянка еле сдерживала гнев. Ее разозлил не столько деспотизм Лукаса и его требование накинуть шаль, сколько провал ее плана.

Но когда Лукас отдал кучеру приказ, Айрис не смогла больше сдерживаться.

– После ужина у моей сестры мы собирались поехать на званый вечер к Берринджеру, разве вы забыли? – холодно спросила она, после того как Лукас велел слуге ехать к дому Лэнгли.

Лукас угрожающе сдвинул брови.

– Это невозможно. Шаль съедет у вас с плеч, как только вы закружитесь в танце.

Лукас вел себя настолько высокомерно, что нервозность Айрис тут же улетучилась. Она мгновенно забыла о том, что выглядит обнаженной в своем вызывающем платье, и обрела уверенность.

– Вовсе нет, милорд. Шаль не съедет во время танца, если я ее вовсе не надену. А я, уверяю вас, не стану надевать ее сегодня в гостях у Берринджера.

Лукас откинулся на подушки с обманчивым безразличием. Несмотря на то что он казался расслабленным, у Айрис появилось смутное ощущение, что она сидит рядом с диким зверем, готовым к прыжку.

– Вы правы, моя дорогая. Вы не наденете шаль на званом вечере у Берринджера, потому что вы туда не поедете. Я отвезу вас домой, и если вы еще раз попытаетесь надеть столь неприличный наряд, я за себя не отвечаю.

Айрис почувствовала непреодолимое желание завизжать, а потом рассмеяться. А потом ей захотелось расплакаться. Она не сомневалась, что действия, которыми Лукас ей угрожал, не имеют ничего общего со страстью, которую Айрис пыталась разжечь в его душе. О нет, Лукас был страстным. В гневе. Просто ее платье не показалось ему соблазнительным. Ни капельки. Он нашел его ужасным.

– Смею заметить, что мое платье не более вызывающее, чем у большинства леди из высшего общества, – едко произнесла Айрис, нисколько не заботясь о том, что ее гнев лишь подольет масла в огонь.

– Но они не помолвлены со мной.

– Счастливицы, – пробормотала Айрис.

– Наша помолвка сделала вас несчастливой, Айрис? Но у меня сложилось впечатление, что вам нравится мое общество. – Вкрадчивый голос Лукаса, должно быть, неплохо служил ему, когда он вытягивал информацию из врагов, но Айрис не собиралась ему поддаваться.

Не желая отвечать, Айрис нахмурилась.

Лукас смотрел на бунтарку, а его проницательные голубые глаза пытались прочитать ответ на ее бесстрастном лице.

Ну почему ее угораздило полюбить именно такого упрямого и непреклонного джентльмена? А она ведь действительно его любила, глупышка. Она позволила себе безнадежно влюбиться в мужчину, который, также как и ее родители, не желал разделить ее нежных чувств.

– Скажите мне, Айрис, вы намерены расторгнуть помолвку? – Голос Лукаса смягчился. Теперь в нем зазвучала озадаченность и боль.

– Нет! – воскликнула Айрис, потрясенная тем, как граф истолковал ее слова.

Она была не совсем уверена, надо ли выходить замуж за человека, который не хочет ее, как и не была уверена, что сможет жить без него. Айрис попала в ловушку, и надежды, что она сможет выбраться из нее, пока не было.

– Тогда почему? Почему вы решили…

Айрис очень огорчала их размолвка, но она не смогла заставить себя признаться, почему решилась надеть это вызывающее платье.

– Я не несчастна, милорд…

– Так. Значит, вы не собирались таким странным образом намекнуть мне, что мы не подходим друг другу?

Айрис обдало холодом, который унес с собой остатки гнева, оставив в ее душе лишь пустоту.

Глава 4

– Я подумала, что вам понравится это платье. Ну, если не понравится, то хотя бы воодушевит. Мне сказали, что оно выгодно подчеркивает мою фигуру.

Айрис не стала говорить, что ее служанка сделала это замечание после того, как у нее прошел первый шок от созерцания глубокого декольте хозяйки.

– В будущем, дорогая, вам стоит посещать другую портниху. А та, что сшила это платье, привыкла, как мне думается, обслуживать клиенток другого рода.

– Каких клиенток вы имеете в виду? – спросила Айрис, ощутив, как в ее душе вновь шевельнулся гнев.

Да, она переделала платье, и это было немного рискованно. Но его нельзя считать непристойным. Взгляд Лукаса обдал ее ледяным холодом.

– Нескромных клиенток. Женщин, которых нельзя назвать леди.

Граф произнес эту оскорбительную фразу ровным и холодным тоном, как бы давая понять, что ожидает от своей невесты безупречности во всем. Когда обстоятельства ее рождения были ему еще неизвестны, Лукас счел Айрис вполне подходящей кандидаткой на роль жены – благодаря ее безупречным манерам и присущему настоящей леди поведению.

А сегодня она себя скомпрометировала.

Все попытки Айрис угодить родителям и заслужить их любовь не увенчались успехом, однако ее старания подарили ей внимание и одобрение Лукаса. Для него, как и для ее родителей, была важна оболочка, а не живая женщина, скрывающаяся под ней. Гнев Айрис вновь сменился чувством безнадежности и пустоты.

Дурочка. Она пыталась добиться от Лукаса невозможного – страстной любви.

– В дальнейшем вам не нужно беспокоиться о том, как я одета. Я больше не поступлю столь неосмотрительно.

Айрис уже совершила достаточно ошибок в отношениях с Лукасом и теперь боялась, что самой большой из них оказалось ее согласие выйти за него замуж.

Айрис потерпела поражение, и Лукас услышал это в ее голосе. И еще она снова называла его «милорд». Ему это не нравилось, и он собирался потребовать, чтобы она больше так не говорила. Но почему же она сегодня поступила с ним подобным образом? Впрочем, Айрис опровергла его предположение о том, что она пытается таким образом сказать ему об их несоответствии друг другу.

Но тогда что же подвигло ее надеть это проклятое платье? Оно совсем не соответствовало ее привычному благопристойному поведению. Айрис ведь не кокетка.

– Почему? – вновь спросил Лукас. Ему очень хотелось понять мотивы странного поведения Айрис.

Девушка отвела взгляд и пробормотала:

– Я хотела кое-что выяснить. – Из равнодушного ответа Айрис нельзя было понять, преуспела она или нет.

Лукас не привык, чтобы его живая и общительная невеста отвечала так уклончиво.

– И вам это удалось? – Плечи девушки поникли.

– Да.

– И что же вы выяснили?

Что он не позволит своей невесте одеваться как куртизанка? Но такой поворот событий вряд ли удивил бы Айрис.

– Не имеет значения. – Она поплотнее запахнула полы плаща.

– Мне не нравится, когда со мной играют, Айрис.

Как не нравилось ему ее «несчастное» выражение лица. Лукас чувствовал себя виноватым, только не знал, в чем именно.

– Объясните, что именно вы хотели выяснить, одевшись подобным образом.

– Похоже, вам многое не нравится, милорд. Может, вы будете так любезны и составите список, прежде чем мы поженимся. Мне не хотелось бы снова непреднамеренно обидеть вас.

Проклятие! Реакция на то, что Айрис появилась на людях в столь соблазнительном платье, была совершенно естественной. А она говорила об этом таким тоном, словно он был каким-то чудовищем.

Сначала Лукас ужасно разозлился из-за того, что Айрис выставила напоказ свои прелести, дабы произвести на него впечатление. А потом, во время обеда, он представлял, что скрывает ее наряд, и эти мысли мучили его. Даже теперь Лукас едва сдерживался, чтобы не опрокинуть Айрис на подушки и не дотронуться до того, на что отказывались смотреть его глаза. На протяжении последних двух часов граф пребывал в состоянии наивысшего возбуждения, и это отнюдь не способствовало улучшению его настроения.

– Я полагаю, что после нашей помолвки в этом не будет необходимости, – сказал Лукас более жестко, чем ему хотелось. – Вы всегда вели себя образцово. Я могу лишь предполагать, что сегодняшнее отсутствие здравого смысла в ваших поступках явилось следствием вашей нервозности в последнее время.