Лэнгли (№2) - Его жена и любовница

В ответ мать лишь залилась слезами, а отец сделал вид, что вообще не слышал Айрис. Она быстро пересекла комнату и смахнула газеты со стола. Наконец отец с досадой посмотрел на дочь, и что-то внутри ее надорвалось.

– Почему ты перестал любить меня? Было время, когда ты ласково гладил меня по голове, улыбался мне, замечал меня. А потом я словно перестала для тебя существовать. Неужели потому, что я послужила причиной ранения Джареда? Или потому, что стала напоминать тебе о твоем не совсем праведном прошлом? Ты возненавидел меня за то, что я оказалась слишком настоящей дочерью?

В тишине гостиной раздался возмущенный возглас матери. Айрис замолчала, подступившие слезы сдавили ей горло, словно тисками. Отец теперь смотрел на нее, но Айрис не могла понять, что творится у него в душе.

– Когда волк едва не убил вас обоих, я понял, что уязвим, что боюсь потерять вас так же, как потерял Анну. Ведь с детьми может случиться что угодно. Они могут заболеть. Погибнуть от несчастного случая. Я не мог потерять еще одного дорогого мне человека.

– И ты перестал любить меня?

– Да. – Айрис подумала, что разговор закончен, но отец продолжал: – Я не пожалел о своем решении. Боль, которую ты могла бы причинить мне как отцу, оказалась бы во много раз сильнее, если бы я любил тебя как прежде.

Эгоизм и малодушие отца настолько поразили ее, что она едва не задохнулась.

– Неужели ты в самом деле думаешь, что я собственноручно написала эти письма, грозя разоблачить тебя перед обществом?

– Конечно же, твоему отцу не могла прийти в голову подобная нелепость. Но ты поспешила выйти замуж за Эштона, не думая даже о возможности защитить от позора свою семью.

Айрис повернулась к матери:

– А ты, мама? Ты тоже перестала любить меня? – Она задала этот вопрос, хотя уже знала ответ. Мать никогда не любила никого, кроме себя и своего положения в обществе.

– Я бы очень этого хотела, но я не могла перестать любить единственную дочь, и это сделало боль от твоего предательства еще нестерпимее, – ответила леди Лэнгли, прикладывая к глазам платочек.

Лукас неожиданно возник рядом с Айрис. Ярость, исходящая от него, казалась осязаемой.

– И как долго ваша дочь должна расплачиваться за ваш собственный грех?

Лицо леди Лэнгли побагровело. Она открыла рот, но так и не произнесла ни звука.

– Мы сейчас говорим не о нашем грехе, – раздался гневный голос лорда Лэнгли.

– Как раз, напротив, мы говорим именно об этом. Айрис не отвечает за ваше прошлое. Вы постоянно заставляли ее чувствовать себя виноватой и весьма преуспели в этом. Она единственный ни в чем не повинный участник этой истории, и я, черт возьми, не позволю вам делать из нее козла отпущения! – Лукас повернулся к жене: – Мы уезжаем.

Айрис покачала головой:

– Я хочу сказать еще кое-что. – Она посмотрела на родителей так, словно увидела свое прошлое сквозь призму слов Лукаса. – Мой муж прав. Я не несу ответственности за произошедшее недоразумение. Мой отказ выйти замуж за любимого человека не решил бы проблему. Однажды кто-то все равно узнал бы вашу тайну. Только вы оба не хотите понять, что это ваша тайна, а не моя.

Айрис встретила взгляд отца с высоко поднятой головой.

– Тея как-то сказала, что твоя слабость разбила нашу семью. Я ей тогда не поверила, потому что всегда ошибочно принимала твою непреклонность за проявление силы. И все же она оказалась права, не так ли? Ты был слишком слаб, чтобы признать свою неправоту в отношении Анны Селуин и спасти свой брак. Именно из-за тебя Джаред не знал материнской любви. – Айрис перевела взгляд с отца на мать. – Любви женщины, которая заботилась о своих детях, а не о своем собственном счастье.

– Анна не имела никакого права отнимать у меня дочь и воспитывать ее в Богом забытой Вест-Индии. – Голос отца звучал непреклонно, как и всегда.

Айрис повернулась к нему, едва сдерживая гнев:

– Господь не отрекся от нее. Это сделал ты. Точно так же отрекся ты от Джареда, а потом от меня – просто боялся любить нас. Ты и сейчас готов отречься от своей семьи, потому что тебе не хватает смелости взглянуть в лицо прошлому.

В гостиной повисла тишина. Леди Лэнгли даже перестала всхлипывать. Айрис перевела взгляд с ошарашенного лица матери на непроницаемое – отца.

– Зря я сюда приехала. Вы уже давно дали мне понять, что моя единственная ценность для вас состоит в том, что я могу привнести в вашу жизнь какие-то блага. Но сейчас самое большее, что я могу сделать, – это уйти из нее. Счастливого пути.

С этими словами Айрис повернулась, чтобы уйти. Она знала, что ни отец, ни мать не окликнут ее. Она сделала свой выбор, а они – свой.

Лукас помог жене сесть в экипаж. На этот раз он взял поводья. Пока они ехали до дома, Айрис одолевал рой мыслей. По приезде в Эштон-Мэнор Лукас повел жену в свою спальню, но на этот раз Айрис не чувствовала смущения. Напротив, она испытала облегчение. Эмоции захлестывали ее, словно морские волны, накатывая одна за другой. А она хотела лишь одного – остаться наедине с мужем, в его объятиях.

И Айрис получила желаемое. Лукас закрыл дверь спальни на ключ, а потом сел на стул и, не говоря ни слова, усадил жену на колени. Лукас гладил Айрис по спине, и она расплакалась, ощутив его нежные прикосновения. Она долго плакала, уткнувшись в рубашку мужа, а тот что-то тихо нашептывал, пытаясь успокоить и ободрить ее. Наконец слезы высохли, и Айрис принялась искать носовой платок в сумочке, все еще висящей на ее запястье.

Вытерев слезы и кое-как приведя себя в порядок, она посмотрела на Лукаса. Его глаза были словно два бездонных голубых озера, и Айрис на мгновение забыла, что хотела сказать.

– Тебе лучше? – спросил Лукас.

Айрис кивнула, скомкав платок и убрав его в сумочку.

– После нашей свадьбы я превратилась в настоящий фонтан слез.

Лукас крепче сжал талию жены.

– На твою долю столько всего выпало в последнее время, милая. Было бы странно, если бы ты не дала волю слезам.

– Тебе тоже пришлось несладко, однако я не видела, чтобы ты заливался слезами.

Лукас тихонько засмеялся.

– Я нахожу успокоение в другом.

Устроившись поудобнее на коленях мужа, Айрис ощутила, как напряглась его плоть.

– Да, но мы впервые оказались в постели лишь прошлой ночью. А что ты делал до этого?

На этот раз Лукас рассмеялся громко.

– Я мастерю модели. Корабли в бутылках. Это помогает мне сосредоточиться и отвлечься от неприятных мыслей.

Значит, вот зачем он это делает. Теперь предыдущая ночь предстала перед Айрис в ином свете. Если Лукас чувствовал необходимость остаться наедине с моделями после того, как отослал ее спать, значит, ему действительно было трудно остаться с женой наедине, как он и говорил.

– Ты всегда увлекался этим?

– Я начал конструировать простенькие модели кораблей вскоре после смерти отца. А помещать их в бутыли стал, когда мне было пятнадцать лет или около того.

– Они чудесные. Мне не терпится увидеть те, что ты хранишь в Эштон-Мэноре…

– Кто рассказал тебе о них?

– Экономка. – Айрис уткнулась в шею мужа. – Лукас?

– Да?

– Спасибо.

– С тобой все будет в порядке, любовь моя?

– Да. – Айрис подняла голову и нежно поцеловала мужа в губы. – Спасибо, что поехал со мной.

В его глазах вспыхнул знакомый голубой огонь. Он подвинулся так, что его плоть коснулась ягодиц жены.

– Айрис.

– Да?

– Я не злюсь.

До Айрис не сразу дошел смысл сказанного, а когда она поняла, то разразилась смехом. Однако очень скоро она уже задыхалась от желания. Когда Лукас нес ее в постель, последняя ясная мысль Айрис была о том, что ей очень нравится, когда ее муж не злится.

Лукас не переставал восхищаться сладострастной щедростью женщины, уютно устроившейся подле него. Он поднял руку и провел кончиками пальцев по ее груди.

Айрис потянулась, мурлыча от удовольствия, крепче прижалась к руке мужа и нежно лизнула его сосок.

– Лукас, ты по-прежнему не злишься?

В ее голосе послышались озорные нотки, и Лукас глухо заворчал, когда его тело содрогнулось в ответ на прикосновение маленького шаловливого язычка.

– Ты играешь с огнем, любимая.

Айрис слегка прикусила тугой сосок мужа, а потом снова облизала его.

– Честно? Мне нравится, когда ты пробуждаешь во мне огонь, любовь моя. Очень нравится.

Лукас опрокинул жену на спину, навис над ней и, перехватив одним быстрым движением ее запястья, завел их за голову Айрис.

– Скажи это еще раз.

Айрис улыбнулась. Страх от ожидания неприятности, возникший в ее глазах в гостиной родителей, исчез окончательно.

– Мне нравится это. Очень, очень нравится.

Лукас просил повторить вовсе не это, хотя волна наслаждения окатила его с ног до головы при словах жены.

– Назови меня «моя любовь», – потребовал он. Айрис никогда не говорила ему ничего подобного.

Улыбка ее померкла, хотя глаза по-прежнему излучали тепло.

– Ты знаешь это. Ты только мой, и я очень люблю тебя, Лукас.

Несколько слов жены вновь пробудили в нем мучительное желание. Раздвинув коленом ее бедра, Лукас погрузился в податливые теплые глубины женского лона.

– Ты принадлежишь мне.

– Да. – Айрис выгнулась, стараясь впустить Лукаса как можно глубже.

Держа запястья жены одной рукой, Лукас другой ласкал ее соблазнительно вздымающуюся грудь, и вскоре оба они достигли пика наслаждения. С трудом оторвавшись от жены, Лукас обессиленно упал рядом с ней на смятые простыни.

Айрис широко зевнула – отнюдь не свойственная леди манера.

– Супружеские обязанности просто лишают сил, нетак ли? – Но Лукас слишком устал, чтобы отвечать.

Он проснулся, когда спальня погрузилась в темноту. Раздался бой часов, стоящих на каминной полке, и Айрис заворочалась во сне. Дьявол! Дрейк и Рейвенсвуд должны приехать с минуты на минуту, а он нагишом валяется в постели. Лукас осторожно освободился из объятий жены, выскользнул из постели и зажег лампу рядом с умывальником.

– Лукас? – хриплым от сна голосом позвала Айрис.

– Скоро должны приехать твои братья, а я даже еще не узнал у слуг, пришло ли мне послание от Оулпена.

– А для чего приедут Дрейк и Джаред? – Сев на кровати, Айрис принялась заправлять за уши непослушные локоны. Опьяняющие изгибы ее тела смутно белели в неясном свете лампы, и Лукас с трудом подавил желание вернуться в постель. – Тея приедет с Дрейком?

Поспешно обтираясь полотенцем, смоченным в ледяной воде из кувшина, Лукас решил прежде ответить на второй вопрос.

– Я не знаю, приедет ли миссис Дрейк.

Быстро натянув бриджи и рубашку, Лукас не стал завязывать галстук и надевать сюртук. А вот о жилете, как и о носках с ботинками, не забыл.

– Мы собираемся обсудить то, что узнали сегодня утром.

– Вы узнали что-то? – Айрис поспешно вскочила с кровати и принялась умываться.

Лукас замер на мгновение, чтобы полюбоваться волшебным зрелищем. Айрис засмеялась, и ее лицо залила краска смущения.

– Перестань созерцать меня и подай платье.

Однако когда Лукас понял, что его жена собирается надеть платье прямо на голое тело, он отказался помогать ей.

– Ты не пойдешь вниз полуодетой!

– Почему? Ты же не стал повязывать галстук, да и сюртук не надел.

– Однако я не забыл надеть штаны. А теперь возьми-ка вот это, иначе останешься здесь, пока я буду разговаривать с Дрейком и Рейвенсвудом. – С этими словами Лукас подал жене сорочку. – Так и быть, корсет можешь не надевать.

Маленькая нахалка округлила глаза, но все же натянула сорочку, бормоча:

– Огромное спасибо тебе, Лукас. Ты воплощение благоразумия.

– Перестань дразнить меня, иначе я покажу тебе, насколько неблагоразумным могу быть, – предупредил Лукас.

Айрис натянула платье, а потом повернулась спиной к мужу и приподняла волосы, давая понять, что он должен застегнуть крючки. Лукас откликнулся на призыв. Он застегивал платье, слегка касаясь костяшками пальцев шелковистой кожи и жалея о том, что у него нет времени, чтобы разглядеть спину жены поближе.

Он застегнул последний крючок и медленно отступил назад.

– Совсем другое дело.

Айрис с улыбкой повернулась к мужу.

– Спасибо. Отныне я предпочту, чтобы меня одевал ты, а не Пэнси.

– А я предпочел бы раздевать тебя.

На ее щеках вспыхнул очаровательный румянец, однако улыбка не исчезла с лица.

– Звучит многообещающе.

Лукас больше не смог сдерживаться. Он притянул жену к себе и впился в ее маленький дерзкий рот. Айрис обмякла в его объятиях и мгновенно приоткрыла нежные губы. Лукасу стоило немалых усилий оторваться от жены – он вдруг понял, что начинает расстегивать крючки, которые только что сам застегнул.

Прервав поцелуй, Лукас отступил подальше от соблазна.

– Мне нужно поговорить со слугами.

– О чем?

– Оулпен должен был прислать мне письмо. Мы условились об этом сегодня утром в клубе.

Айрис замерла с расческой в руках.

– А какое отношение к шантажисту имеет лорд Оулпен?

– Никакого. Но он отъявленный сплетник и может что-то знать.

Скрепив золотистые локоны лентой, Айрис устремила взгляд серьезных карих глаз на мужа.

– Но он может знать что-то только в том случае, если сплетни уже бродят в обществе, не так ли?

Лукас не хотел лгать. Кроме того, Айрис и так скоро все узнает.

– У меня есть основания полагать, что так оно и есть.

– Понятно. Но почему ты не сказал мне об этом раньше? Неудивительно, что мои родители решили уехать из Лондона. Думаю, они тоже кое-что услышали.

Лукас нахмурился:

– Скорее всего твои родители приняли решение уехать гораздо раньше, иначе они просто не успели бы собраться так быстро. Я не позволю тебе взвалить на себя ответственность за их решение.

Айрис улыбнулась:

– Все в порядке, Лукас. Я не собираюсь брать на себя вину. Ты прав. Думаю, они приняли решение уехать в тот вечер, когда мы сообщили им о письме шантажиста. – На ее лице появилось выражение озабоченности. – Мне очень жаль тебя. Наверное, Святому нелегко состоять в браке с незаконнорожденной дочерью графа, который имеет столь шаткое положение в обществе.

– Меня менее всего интересует положение твоего отца в обществе, впрочем, как и твой статус его дочери. Теперь ты моя жена, графиня Эштон. Меня волнует только это. – А его статус Святого может отправляться ко всем чертям.

Айрис улыбнулась:

– Спасибо, Лукас. Приятно это слышать, хотя мне ясно – ты пытаешься меня успокоить.

– Я не пытаюсь тебя успокоить, потому что я действительно так думаю.

Айрис кивнула, но что-то в выражении ее лица сказало Лукасу, что она не поверила.

– Думаю, лорд Оулпен прислал письмо утром. Дженни принесла его мне, но поскольку оно было адресовано тебе, я велела положить послание на твой стол.

Белый конверт, невинно лежащий на полированной столешнице, мог содержать в себе имя того, кто мучил Айрис.

Глава 20

Лукас сломал красную восковую печать с изображением герба Оулпена и вынул из конверта два сложенных листка. Он бегло прочитал искренние извинения за оскорбление, которое Оулпен или его супруга могли нанести тем, что без умысла повторили ужасные сплетни о необычных обстоятельствах появления на светлели Эштон, почти не обратив внимания на заверения Оулпена в том, что он ни за что на свете больше не произнесет ничего подобного. Далее Оулпен детально рассказывал об обстоятельствах, как эти ужасные сплетни достигли ушей его супруги. Лукас удовлетворенно улыбнулся. Теперь он знал имя.

– Кто это, Лукас? Что в письме? – Айрис пыталась прочитать написанное через плечо мужа, но света, отбрасываемого лампой, было мало для этого. – Это Сесили Карлайл-Джонс?

– Нет. – Лукас улыбнулся. – Очевидно, Оулпен воспринял мою угрозу слишком серьезно. Он испугался так, что назвал источник сплетен. Во время войны из него получился бы отличный информатор.

Айрис попыталась встряхнуть мужа за плечи.

– Лукас, клянусь, если ты не назовешь мне прямо имя шантажиста, я поколочу тебя.

Горящие гневом глаза Айрис говорили, что она не шутит, но угрозы его хрупкой жены показались Лукасу настолько нелепыми, что он рассмеялся. А при воспоминании о том, что ему все-таки удалось узнать имя своей жертвы, Лукас рассмеялся еще громче.

Скрестив руки на высокой соблазнительной груди, Айрис гневно взглянула на мужа.

– Не вижу ничего смешного, милорд.

Ни Лукас, ни Айрис не замечали служанку, стоявшую в дверях.

– Милорд, миледи, мистер и миссис Дрейк, а также лорд Рейвенсвуд ожидают вас в библиотеке.

Лицо Айрис тут же просветлело.

– Как хорошо. Тея приехала вместе с Дрейком. Может быть, она уговорит тебя открыть нам имя шантажиста. Мое терпение исчерпано.

Лукас крепко поцеловал жену в губы.

– Это леди Престон. А теперь идем. Нам нужно обсудить эту новость с остальными.

– Леди Престон? Эта злобная сплетница леди Престон? Но почему?!

По пути в библиотеку Айрис засыпала мужа вопросами вперемежку с крайне нелестными отзывами о самой малопочтенной леди.

Пропустив Айрис в библиотеку, Лукас вошел за ней следом и протянул письмо шуринам.

– Мы знаем имя.

– Кто это? – Ярость исказила лицо Рейвенсвуда, а миссис Дрейк открыла от изумления рот.

На лице Дрейка отразилось удовлетворение.

– Похоже, Оулпен воспринял ваши угрозы всерьез. – Лукас с довольным видом кивнул и громко произнес имя врага:

– Леди Престон!

– Эта скандально известная вдова? – переспросила миссис Дрейк, пораженная не меньше Айрис. – Но зачем ей это?

Однако у Лукаса не было пока ответа на этот вопрос.

– О каких угрозах вы все говорите? – вновь потребовала ответа Айрис.

Лукас пожал плечами:

– Я просто дал понять, что не потерплю, чтобы кто-то распространял сплетни, связанные с именем моей жены.

Ответ не удовлетворил Айрис, но Лукас не захотел вдаваться в подробности. Интуиция подсказывала ему, что Айрис, в отличие от брата, отнюдь не одобрит дуэль.

Лукас перевел взгляд с Дрейка на Рейвенсвуда.

– Кажется, пришло время навестить леди Престон.

– И Ярдли, – добавил Дрейк.

– При чем здесь Ярдли? – Айрис сжала кулаки и сердито посмотрела на мужа. – Это ведь мне угрожали, а я по-прежнему не знаю всего. Объяснитесь, милорд, и впредь, сделайте милость, посвящайте меня во все детали, связанные с этим делом.

Командирский тон Айрис и ее желание поставить его на место пробудили в душе Лукаса протест.

– Я без умысла держал вас в неведении, мадам. Если вы помните, я вернулся домой сегодня после обеда и застал вас в расстроенных чувствах с письмами в руках. А потом известие о спешном отъезде ваших родителей заставило нас немедленно отправиться к ним.

Однако объяснения Лукаса не остудили пыла Айрис. Она упрямо вздернула подбородок, подбоченилась и даже нетерпеливо затопала ножкой по ковру.

– Но с момента нашего возвращения домой прошло несколько часов, милорд. Так что вы вполне могли сказать мне, что именно узнали в процессе своего расследования.

Категоричное заявление Айрис на какое-то мгновение лишило Лукаса дара речи, но он быстро пришел в себя.

– Вот как? – угрожающе прищурившись, спросил он. – И когда же именно ты хотела услышать от меня последние новости? Может быть, мне стоило рассказать о них в тот момент, когда ты стонала от наслаждения, или чуть позже, когда ты уснула, выбившись из сил?

Мгновенно залившись краской, Айрис в ужасе прошипела:

– Лукас! Как ты можешь говорить подобные вещи в присутствии моей семьи?!

– Извини. Я думал, ты ждешь конкретного объяснения, почему я не рассказал тебе последние новости, и я попытался дать тебе честный ответ.

Айрис в ужасе смотрела на мужа. Рейвенсвуд рассмеялся, а Дрейк улыбнулся. Только предостерегающий взгляд жены не позволил ему откровенно предаться веселью при виде замешательства Айрис.

Лукас вздохнул. Он не собирался произносить столь дерзкие речи публично. И все же вкратце рассказал и о записях Ярдли, обнаруженных им в книге клуба «Уайт», и последовавшей за этим беседе со старым сплетником Оулпеном.

– Ты вызвал лорда Оулпена на дуэль? – в ужасе спросила Айрис: – Как ты мог совершить столь неблагоразумный поступок?

– Я не вызывал его на дуэль. Я просто дал ему понять, что непременно сделаю это, если он не окажет нам содействие. – Лукас не собирался отступать от своего плана устрашения сплетников.

– Сработано на славу, – заметил Рейвенсвуд. – Твой муж снискал репутацию дуэлянта, когда был еще совсем мальчишкой. Думаю, его угроза расправиться с любителями позлословить еще долго будет защищать тебя от болтунов.

– Ты грозился вызвать на дуэль всякого, кто осмелится судачить обо мне? – с ужасом спросила Айрис, глядя на мужа.

Казалось, она вот-вот упадет в обморок.

– Но это весьма эффективный способ пресечь нежелательные разговоры, – попытался успокоить жену Лукас.

– Ты готов рисковать жизнью, чтобы пресечь сплетни? – Айрис смотрела на мужа так, словно видела его впервые.

– Но это сработало в случае с моей матерью, а она вела себя куда более вызывающе, чем ты, любовь моя. Надеюсь, ты доверяешь моей компетентности в такого рода вопросах.

– Значит, ты решил, что в браке со мной будешь решать проблемы так же, как в то время, когда жил с матерью, не имеющей представления о приличиях? – еле слышно спросила Айрис.

Лукас пожал плечами:

– Когда-то мой способ решения проблем оказался весьма эффективен. Так почему не прибегнуть к нему снова?

– А что, если ты погибнешь в одной из таких дуэлей?

– Я очень сомневаюсь, что дуэли вообще состоятся. Моя репутация успешного дуэлянта известна многим.

– И сколько же раз ты дрался на дуэли из-за своей матери? – Айрис окончательно перешла на шепот.

Лукас не хотел лгать, хотя понимал, что его ответ вряд ли обрадует Айрис.

– Три.

Рейвенсвуд подошел к сестре и ласково похлопал ее по плечу.

– Если тебе станет от этого легче, я скажу, что тоже не терял времени даром. Теперь в обществе знают, что и я не потерплю, чтобы кто-то попытался запятнать твою репутацию.

Лицо Айрис стало мертвенно-бледным, когда она перевела взгляд с мужа на брата.

– Вы оба собираетесь рисковать жизнью ради моей репутации? Вы лгали мне. Вы оба лгали, когда говорили, что все это не важно. – В глазах Айрис, обращенных на мужа, застыла боль. – Ты сказал: тебе безразлично, что говорят злые языки. Ты говорил, что теперь, когда я стала леди Эштон, обстоятельства моего рождения не так уж и существенны.

– Так и есть. – Как смеет она обвинять его во лжи? Он никогда не лгал Айрис, даже когда правда могла ее расстроить.

– Тогда почему ты дал всем понять, что каждый, кто осмелится дурно отзываться обо мне, будет держать ответ под дулом пистолета? – В голосе Айрис слышалось осуждение. Казалось, действия Лукаса расстроили ее больше, чем письма шантажиста.

Проклятие! Айрис ничего не поняла, но он не станет обсуждать это в присутствии членов ее семьи.

– Мы поговорим об этом позже.

Айрис прикрыла глаза и сидела так некоторое время, прежде чем согласно кивнуть:

– Да. Конечно. Сейчас важнее обсудить, как поступить с леди Престон.

– Не она ли сказала тебе о том, что мисс де Брие является любовницей Лукаса? – спросила Тея, чтобы переменить тему разговора.

Айрис в задумчивости закусила губу.

– Вообще-то она сказала об этом моей матери. Но я уверена: мать видела, как я подошла к ней. Думаю, это была ее первая попытка расстроить нашу с Лукасом свадьбу. А потом это пари лорда Ярдли… Не понимаю. Это так низко. В прошлом году отец ответил отказом на его предложение, но мне показалось, что Ярдли не очень тогда расстроился.

– Возможно, он просто умело скрыл свои истинные чувства, – предположила миссис Дрейк.

Айрис пожала плечами и посмотрела на Лукаса. При этом в ее задумчивых карих глазах промелькнуло выражение, не совсем понятное Лукасу.

– Но сейчас меня больше занимает леди Престон.

Нет, Айрис не могла ревновать. Он никогда не имел никаких отношений с леди Престон. Но теперь все присутствующие смотрели на него с некоторым подозрением.

– Не стоит гадать, была ли эта женщина моей любовницей. Я не перекинулся с ней и парой фраз. Не понимаю, почему она вознамерилась расстроить нашу с Айрис свадьбу, и выяснить это можно только у нее. – Лукас повернулся, чтобы уйти. – Рейвенсвуд, вы со мной?

– Лукас? – неуверенно позвала Айрис.

Лукас обернулся, и его гнев улетучился при виде беспокойства и откровенного страха в глубине ее любящих глаз.

Он быстро пересек отделяющее их друг от друга расстояние и обнял Айрис.

– Все будет хорошо, родная. Не беспокойся.

– Будь осторожен. Лукас… И пожалуйста, не вызывай сегодня никого на дуэль.

Однако Лукас не мог ничего обещать. Если обнаружится, что Ярдли принимал участие в похищении Айрис и шантаже, ему не останется ничего другого – он вызовет мерзавца на дуэль.

– Ты должна довериться мне, я знаю, что лучше. – Айрис упрямо поджала губы.

– Дай мне обещание не сражаться на дуэли, иначе я не выпущу тебя из дома.

– И как же ты помешаешь мне уйти? – Прищурив глаза, Айрис произнесла:

– Ты хочешь меня увидеть, когда вернешься?

– Да, черт возьми, тебе лучше оставаться дома. – Лукас стиснул зубы так, что подбородок заныл от напряжения.

– Есть два варианта удержать меня здесь. – Айрис скрестила руки на груди. – Либо тебе придется остаться со мной, либо поверить мне на слово.

– Ты хочешь сказать, что сбежишь, если я не сделаю, как ты просишь? – спросил Лукас как ни в чем не бывало, хотя все внутри у него сжалось от страха и ярости. Айрис вполне могла осуществить свою угрозу. Но как она посмела угрожать ему? – Нет, есть еще один способ обеспечить твое присутствие здесь, женушка.

Айрис гневно взглянула на мужа, но промолчала, пока промолчала.

– Я могу запереть тебя в спальне.

Миссис Дрейк испуганно охнула, но Айрис даже бровью не довела.

– Пообещай, что ты не станешь никого вызывать на дуэль, Лукас. Мы еще не договорили, так что ты имеешь возможность воздержаться от необдуманных поступков.

– Я не могу тебе ничего обещать.

– В таком случае я не могу пообещать, что ты найдешь меня здесь, когда вернешься.

– Зато я верю в то, что ты дорожишь своей честью. Свойственное тебе врожденное чувство чести гарантирует мне твое присутствие здесь. Я отказываюсь верить в то, что ты способна сбежать лишь потому, что не можешь настоять на своем.

– А почему я должна связывать себя словом чести, когда твое для тебя ничего не значит? – Голос Айрис сорвался, и лишь сквозившая в нем боль заставила Лукаса сдержаться.

– Я решила побыть с Айрис, пока вы, джентльмены, будете отсутствовать, – произнесла Тея, прежде чем Лукас успел что-либо ответить на обвинение жены.

Граф перевел взгляд на свояченицу. Она выглядела так, словно соглашалась сыграть с ним в покер.

– Спасибо, миссис Дрейк.

– Значит, мне нет необходимости сидеть в спальне? – спросила Айрис, и ее лицо приобрело несчастное выражение.

– А я увижу тебя здесь, когда вернусь? – спросил Лукас.

– Ведь ты уверен, что честь удержит меня от побега. Так зачем тебе мое обещание? Ты же не даешь мне обещания воздержаться от дуэлей, не так ли? – Казалось, Айрис признала свое поражение.

– Нет. Жаль, если это тебя расстроило, но у меня нет выбора.

Айрис покачала головой и молча отвернулась. Подойдя к жене, Лукас повернул ее лицом к себе.

– Я очень постараюсь избежать дуэли, – попытался он пойти на компромисс.

Глаза Айрис затуманила печаль.

– Полагаю, я должна удовлетвориться этим.

Наклонившись, Лукас тронул губы жены легким поцелуем. Как бы он хотел успокоить ее, прижать к себе, но, к сожалению, у него не было на это времени. Хорошо еще, что Айрис не отстранилась.

Она молчала, и мужчины собрались уже уйти, когда Рейвенсвуд на мгновение остановился рядом с сестрой.

– Не волнуйся за своего мужа, сестренка. Я присмотрю за ним.

Айрис сжала руки так, что костяшки пальцев побелели.

– А кто присмотрит за тобой, Джаред?

Лукасу очень не хотелось оставлять жену в таком состоянии. Может быть, Тея сможет ее успокоить. Хотя по выражению глаз свояченицы он понял: едва за ним захлопнется дверь, они примутся обсуждать его поведение.

Тея посоветовала сестре приказать принести в библиотеку чай и бутерброды. Несмотря на то что Айрис пропустила ужин, она и думать не могла о еде. И все же она вняла совету сестры, не желая спорить. Она вообще не привыкла спорить с кем бы то ни было. Однако встреча с Лукасом сильно изменила ее, но Айрис надеялась, что он не очень пожалеет о переменах в ее характере.

Она знала, что всегда покладистое и покорное существо, коим она была раньше, никогда бы не осмелилось критиковать действия мужа. Но правильно ли это? Сегодня вечером она поняла, что не сможет быть прежней, если для этого ей придется одобрять рискованные действия мужа.

Главным достоинством идеальной жены должна являться любовь. Покорной и благовоспитанной может быть кто угодно. Она же будет любить Лукаса всю жизнь всем сердцем. А это значит гораздо больше, нежели покорность и благовоспитанность. Айрис хотелось надеяться, что Лукас думает так же.

За чаем Тея отказалась обсуждать события минувшего вечера. Вместо этого она рассказала забавную историю о первом знакомстве своего сына с котом, обитающим на кухне. Айрис расслабилась настолько, что не заметила, как съела несколько небольших бутербродов и выпила чаю. Более того, она даже посмеялась над проделками своего племянника.