- Спасибо. А где сейчас Рикки?
      - Внизу. Он знает множество всяких вещей об одежде. Он точно сказал мне, сколько это стоит.
      Она коснулась своего платья, тонкой оболочки из белого хлопка, подчеркивающей её золотистый загар, бледное золото её волос.
      - Это его бизнес, - сказал он.
      - Я знаю. Он сказал мне. Бедный Рикки. Некоторые из его клиентов дерутся очень больно. - Она отскочила в сторону; подол платья приподнялся над пеной белых кружев. - Это платье купил мне Ден. Тебе оно нравится?
      - Да, - кивнул Крейг, - но мне нужно поговорить с Рикки.
      Рикки чувствовал себя теперь гораздо проще и свободнее, разговаривая с Марией о платьях, рисуя, жестикулируя, его живой шарм делал незаметными его разбитые губы.
      - Мне кажется, что мы с Марией старые друзья, - воскликнул он, - Это чудесно.
      - Нужно повидаться с Грирсоном, - сказал Крейг. - Ты не знаешь, как бы мне добраться до него?
      Эшфорд повернулся к Марии.
      - Дорогая, ты не будешь возражать?
      Бросив на него сердитый взгляд, Мария вышла. Эшфорд вздохнул.
      - Она знает, Софи ей сказала. Так неудобно... Я прекрасно понимаю, что все это моя вина и все такое, но этим девушкам не следовало знать. Они могут рассказать кому-нибудь.
      - Мы можем уйти, - сказал Крейг.
      - Я полагаю, что нас убьют, - буркнул Эшфорд. Крейг заметил у него в руках пустой стакан. - Ну, а что будет, когда появится этот Ден? Мы просто не можем здесь оставаться.
      - Так что насчет Грирсона?
      - Ах, да. Я ведь собирался вам сказать, не так ли? Он отправился в Бордигерру. Я могу позвонить ему туда - но не раньше шести утра.
      - Лучше дай мне номер телефона.
      - Мне очень жаль, - возразил Эшфорд, - но не могу.
      - Почему?
      - Он не разрешил, - сказал Эшфорд, - но я думаю, что вы могли бы выбить его из меня.
      - Не будь таким дураком, - возмутился Крейг.
      - Меня только несколько раз ударили по зубам, - сказал Эшфорд, думаю, что вам досталось гораздо больше.
      - Да уж, - кивнул Крейг.
      - Разумеется, вы храбрый человек. И не боитесь высоты.
      - Ты тоже храбрый человек, хоть и боишься высоты.
      - Пожалуйста, не смейтесь надо мной, - попросил Эшфорд.
      - Я не смеюсь. Ты же просил нас тебя оставить.
      - Потому что с меня было довольно. Я хотел вернуться к своим корсетам. Что здесь странного?
      - Почему он запретил давать мне этот номер?
      - Потому что случись самое худшее - а всегда так и бывает - все свалили бы на вас, мой милый. Вы бы оказались единственным виновником. Вот награда за вашу храбрость.
      - Это сказал тебе Грирсон? - спросил Крейг.
      - Он сказал мне и кое-что еще. Не вы отвечаете за операцию, а он. Он профессионал. Ему очень жаль, что придется так с вами поступить, но он сделает это.
      Крейг пожал плечами.
      - Меня нанимали не за мои мозги, - сказал он. - Но нас ещё не поймали.
      - Я боюсь, что они это сделают, - сказал Эшфорд. - Если бы у меня не закружилась голова, вы давно были бы на месте. Вам лучше уйти отсюда без меня. Нам лучше разделиться.
      Крейг покачал головой.
      - Нет, - сказал он.
      Эшфорд собирался возразить, но Крейг пресек все его попытки.
      - Я не уйду далеко с такой рукой, - сказал он.
      Эшфорд вздохнул.
      - Вы способны с двумя сломанными ногами добраться до луны. Вы необычайно тактичный человек, Джон.
      Крейг вспомнил все, что с ним проделали. Сломанные пальцы, ожоги, побои, пытка водой. Он вспомнил схватку на стене, запах паленого мяса Сен-Бриака, когда тот упал на проволоку, его дергающееся тело, когда по нему пошел ток. Он не испытывал никаких угрызений совести от того, что сделал; Сен-Бриак был опасным сумасшедшим, который угрожал жизням куда большего числа людей, чем Крейг.
      Теперь он ни для кого не представлял угрозы. Крейг сделал это, защищая себя, и ещё для того, чтобы отомстить за людей, которых убил Сен-Бриак; по крайней мере, все это время он верил, что это правда. Конечно, он был просто орудием, пистолетом, направленным в нужную точку, спусковым крючком, на который один раз нажали-и отбросили в сторону, когда иссякла приносимая им польза. Не было никакого смысла выдавать Лумиса. К тому времени, когда прекратится обмен дипломатическими нотами, будет очень трудно доказать, что Лумис вообще когда-либо существовал.
      Дверной звонок сыграл на этот раз мелодию песенки "Давай станцуем", и Мария поспешила открыть дверь, через которую уже доносился оглушительный шум, производимый прибывшими участниками вечеринки.
      - Любитель пистолетов мистер Тернер, - вздохнул Эшфорд. - Надеюсь, что сегодня он не в дурном настроении. - Затем он добавил: - Бордигерра 06053. Ведь мы все не можем быть профессионалами, не так ли?
      - Спасибо, - сказал Крейг, - Я этого не забуду.
      Тернер с шумом ввалился в дом, прижав Эшфорда к стене. Одной рукой он держал за горлышки две бутылки коньяку, а другой - попку тоненькой вьетнамки, которая висела у него на шее. На ней были белые шелковые брюки и длинное развевающееся платье из тонкого зеленого шелка, и казалось, что она доставляет ему не больше неудобств, чем две бутылки коньяку.
      Мария и Софи с двух сторон в два голоса объясняли, что произошло в его отсутствие, тогда как остальная компания ворвалась в комнаты и бросилась разыскивать пластинки, бутылки и стаканы. Время от времени Тернер кивал. Крейг сомневался, удавалось ли тому расслышать хоть слово из того, что выкрикивали ему на ухо девушки. Но держался Тернер с монументальным спокойствием человека, который уже несколько дней не просыхает.
      - Великолепно, - сказал он. - Рад вас видеть. Здесь. Держите это. При этом вьетнамка была переброшена по воздуху на здоровую руку Крейга, где и устроилась с ловкостью обезьянки.
      - Рад встретиться с вами, - сказал Крейг.
      - Enchante-я в восторге - сказала она.
      - Привет, - повторил Тернер. - Привет, я помню. Вы мне нравитесь. Давайте выпьем.
      Он открыл одну из бутылок и налил пять бокалов: себе, Крейгу, Софи, Марии и тоненькой вьетнамке. Когда он закончил, бутылка оказалась пустой. Он задумчиво покрутил её в руках, сказал, - Посмотрите-ка, - и со страшной силой швырнул бутылку через плечо. Та летела прямо в окно, но высокий худощавый негр вытянул руку и бутылка попала прямо к нему.
      - Ты все ещё здесь, Ларри? - прокричал Тернер.
      - Я здесь, - кивнул негр. Казалось, он чем-то рассержен.
      - Ох уж этот Ларри, - буркнул Тернер, - Лучший третий нападающий, которого вам когда-либо приходилось видеть, и он хочет стать поэтом. Он из Теннесси.
      Крейг пригубил свой коньяк. Вьетнамка деликатно потянула его за ухо.
      - Она слишком тяжела для вас? - спросил Тернер.
      Она была очень тяжелой, но Крейг отрицательно покачал головой. Тернер казался довольным.
      - Теннесси, - сказал он. - Это место, откуда Ларри родом. Это его огорчает. Он хочет, чтобы мы были друзьями, но не хочет лизать мне зад. Будь это так, мы были бы голубыми - просто он был бы черным, вот и все. Но он не может. И я не делаю для него никаких поблажек. Он не любит, чтобы ему делали поблажки.
      - Я рассказывал эту историю в Алабаме и там все просто позеленели от злости, - продолжал он. - Мне кажется, вы не из Алабамы. Опустите её куда-нибудь. Вы не сможете выпить, пока заняты руки.
      Крейг позволил вьетнамке скользнуть по его пальцам и она мягко приземлилась на диван, где и свернулась клубочком с кошачьей грацией, не расплескав содержимого своего бокала.
      - Ты мне нравишься, - снова сказал Тернер. - Чем ты занимаешься?
      - Станки, прессы, штампы, болты и гайки.
      - Великолепно. Я в свое время занимался грузовыми перевозками. А теперь я валяю здесь дурака. Здесь лучше, чем во Флориде, - сказал Тернер. - По крайней мере это относится к людям, с которыми приходится встречаться.
      Он удивленно покачал головой и осмотрелся, разглядывая людей, которых привел с собой: пару молоденьких киноактрис, исполнителя популярных песен, другого миллионера, какого-то графа или что-то в этом роде и сопровождавших того дам и господ, пестрых, как птицы, ярких, как бабочки.
      - Никого не касается, кто вы такой и что вы делаете, - сказал он. Все что нужно, так это достаточное количество денег и место, где можно выпить, и они сразу туда сбегутся. Пошли.
      Он повел Крейга в сад, и Софи с Марией пошли вместе с ними. Стало прохладно, в ночном воздухе стоял тонкий и свежий запах. Они прошли по дорожке, выложенной мраморными плитами, к удивительно безобразному фонтану. Его чаша походила на жестяную ванну, вделанная в камень, а над ней возвышалась русалка, взгромоздившаяся на дельфина, который выглядел не как морское млекопитающее, а как чудище с молотообразной головой, опирающееся хвостом на три точки. Русалка, несмотря на хвост, и наготу, выглядела как сорванец Милдред из популярного фильма. Позади неё находился каменный экран в виде огромной устричной раковины, края которой были выщерблены и искрошены.
      - Это мишень для тренировки, - сказал Тернер. - Последние три недели я пытаюсь попасть в эту чертову русалку. Или хотя бы в этого чертова дельфина.
      Его рука нырнула в огромный карман и вытащила оттуда револьвер. Позади скрипнула галька и появился обеспокоенный коренастый филиппинец.
      - Привет, Луис, - бросил Тернер. - Где ты прятался?
      - Я знал, что рано или поздно вы придете сюда, - сказал Луис.
      - Это Луис, - пояснил Тернер. - Он думает, что умеет готовить.
      - Я знаю, что я могу готовить. Я также знаю, что вам не следует баловаться с этой штукой.
      - С этой штукой? - закричал Тернер. - Это 38-й калибр.
      Это чертовски хороший револьвер.
      - Вам не следует использовать его таким образом, - настаивал Луис.
      - Нет?
      Тернер прицелился и пальнул в русалку. От края каменной статуи отлетели кусочки.
      - Здесь мало света, - сказал Луис. - Никто не может точно попасть при лунном свете. Пойдемте к гостям. Я приготовил кое-что вкусное.
      - Нет, - заявил Тернер и выстрелил снова. Пуля ударила в сосну в шести футах от цели.
      - Цыплята по-королевски?
      - Нет. - 38-й калибр прогремел и сосна опять пострадала.
      - А что вы скажете насчет бифштекса? Средней прожаренности. Лук, жареный по-французски. Бобы. Салат. Яблочный пирог. Я поставил пиво на лед.
      - Ну...
      Тернер повернулся кругом и ствол револьвера 38-го калибра описал при лунном свете черную и блестящую дугу. Крейг выхватил его у Тернера и тот строго сказал:
      - Не балуйтесь с этой штукой. Она заряжена, - а затем затеял долгую дискуссию с Луисом по поводу толщины яблочного пирога.
      Крейг поднял револьвер и выстрелил три раза, после этого улыбка навсегда исчезла с лица русалки. Но что более важно, револьвер после этого оказался разряженным.
      - Эй, - крикнул Тернер, - Вы неплохо обращаетесь с этой штукой. Дайте я перезаряжу её.
      Он взял оружие у Крейга, порылся в кармане, выгреб пригоршню патронов 38-го калибра, вставил их один за другим в барабан и протянул револьвер Крейгу.
      Крейг покачал головой.
      - Я бы предпочел заняться бифштексом.
      - Прекрасная идея. Постреляем позже, - согласился Тернер.
      Когда он отвернулся, Крейг сунул револьвер под ограду фонтана. Он уже достаточно настрелялся.
      Они вернулись в дом и обнаружили там Эшфорда, который совершенно засыпал, несмотря на вопли участников вечеринки и грохот пущенных на полную мощность пластинок. Тернер сказал, что им следует отправиться на кухню, и Крейг немного поколебался, но потом оставил Эшфорда в покое. Тому нужно было отдохнуть.
      Как оказалось, среди участников вечеринки у Тернера соблюдалась строгая иерархия. Только гостям первого ранга разрешалось заходить на кухню, чтобы понаблюдать за Луисом, облаченным в белое и священнодействующим над электрическим алтарем, от которого неслись неслыханные ароматы. Крейг, успевший к этому времени снова проголодался, пришел на кухню вместе с Марией, Софи, итальянским графом, худощавым и очень усталым, и самим Деном. Они сидели за длинной изогнутой стойкой, ели бифштексы, которые готовил Луис и пили провансальское вино, тогда как Тернер пил пиво.
      Все было очень шикарно и вполне заслуживало двойного разворота в элитарном журнале, хотя Крейг сомневался, что кто-либо из этой компании, кроме него и двух девушек, был последние недели трезвым. Он ел бифштекс и слушал, как Тернер рассказывал о своих дорожных происшествиях, а граф, которого звали Ноно, подсчитывал расходы на содержание виллы в Тоскане. В какой-то момент возник непонятный шум и Тернер отправился выяснить, в чем там дело, а затем взревели автомобили, увозившие часть компании на другую вечеринку, но потом снова была очень хорошая еда и наконец Луис угостил их кофе, черным и крепким, и Тернер налил в него бренди, а граф окончательно побледнел.
      Затем дверь позади них открылась и Луис был совершенно шокирован. Мелким сошкам никогда не позволялось вторгаться в кухню в присутствии Дена Тернера. Вошел Ларри, а за его спиной стоял одетый в форму Ля Валере.
      Ларри сказал:
      - Прости меня, Ден. Парень утверждает, что это очень срочно.
      Ля Валере проигнорировал присутствие Тернера и направился прямо к Крейгу. Он был бледен и весь в поту.
      - Ты трусливая свинья, - сказал Ля Валере. Крейг усмехнулся. - Ты подонок. Ты бесчестный человек.
      - Пошел отсюда к черту, - загремел Тернер.
      Очень спокойно Ля Валере ударил Крейга по щеке. Крейг вздрогнул, но его усмешка осталась на месте и он жестом призвал Тернера к спокойствию.
      - Нет, - сказал Ля Валере. - Я сделаю это снова. Ты - свинья.
      Он снова ударил Крейга, тот поймал его запястье одной рукой и вывернул. Ля Валере начал потеть ещё больше.
      - Просто скажи мне, чего ты хочешь, - сказал Крейг.
      - Дуэли, - прошипел Ля Валере, - я вызываю тебя на дуэль.
      - Этот парень спятил, - бросил Тернер. - Вышвырните его отсюда.
      Ля Валере попытался высвободиться, но Крейг усилил нажим и он замер.
      - Это смешно, - заметил Ноно. - Молодой человек... - он показал жестом на Ля Валере - не в том положении, когда он вправе требовать удовлетворения. Он не был оскорблен.
      - Но ты был, - прошипел в сторону Крейга Ля Валере. - Я оскорбил тебя публично. Это ты должен бросить мне вызов.
      - Это уже лучше, - сказал Ноно. - Джентльмен, который таким болезненным способом держит ваше запястье, теперь должен потребовать удовлетворения. Если он сделает это, мы можем приступить к выбору оружия при это предполагается, что вы оба джентльмены.
      - Я - офицер французской армии, - сказал Ля Валере.
      - В самом деле? - сказал Ноно. - Я полагаю, что этого вполне достаточно. А вы, мсье?
      - Я - бизнесмен, - ответил Крейг.
      - Вы однажды уже имели дело с британским военно-морским флотом, сказал Ля Валере.
      Ноно задумался.
      - Я считаю, что вы с полным правом можете встретиться на дуэли, сказал он наконец. - Действительно я думаю, что вы можете принять участие в дуэли, Рейнольдс. Француз видимо будет настаивать на этом.
      Крейг отпустил запястье Ля Валере.
      - Я не намерен этого делать, - сказал он.
      - Я привел с собой секундантов, - закричал Ля Валере. - Дюкло и Пучелли.
      - Что вы скажете об оружии? - спросил Ноно. - Едва ли он потребует сражаться на шпагах - даже если предположить, что он способен на это. Граф жестом показал на руку Крейга.
      - Пистолеты, - сказал Ля Валере, - это будет замечательно.
      Тернер швырнул свою вилку.
      - Вы сошли с ума, - сказал он. - Я не намерен терпеть здесь сумасшедших. Пьяных - да, но не сумасшедших. Убирайтесь отсюда.
      - Я действительно собирался уйти, но сначала я должен поговорить с ним.
      Крейг пожал плечами и направился вместе с Ля Валере к двери.
      - Это ваш единственный шанс, - прошептал француз. - Если вы не согласитесь, то Пучелли убьет вас.
      - Может быть, - сказал Крейг.
      - Он убьет и ваших девушек тоже, - продолжал Ля Валере, - и любого, кто окажется у него на пути.
      Крейг пожал плечами.
      - Тогда ему придется убить множество людей, - сказал он.
      - Не совсем, - сказал Ля Валере, - Остальные гости уже уехали. Мы их видели. В Каннах сейчас в разгаре другая вечеринка. Здесь только негр, который перечитывает Рембо, и вьетнамка, которая спит. Очень необычные домочадцы, - добавил он сурово.
      - Вы рассчитываете убить меня? - спросил Крейг.
      - Я знаю, что сделаю это, - кивнул Ля Валере. - В Сен-Сире я был лучшим стрелком моего выпуска. Но если я погибну, вас убьет Пучелли. Я предоставляю вам возможность умереть как джентльмен.
      - Почему?
      - Потому что я хочу сам вас убить. А ещё потому, что я предал величайшего человека, которого мне приходилось знать. И я должен пострадать за это. Мое страдание состоит уже в том, что я вижу вас. Вы убили единственного человека, который мог спасти Францию. Вы должны умереть.
      Крейг видел, что он говорит совершенно серьезно.
      - А Эшфорд? Он тоже должен драться с вами?
      - Нет, - сказал Ля Валере, - его кара отличается от вашей. Ему придется просто смотреть, - Он глянул в сторону Софи. - Собираетесь вы заставить страдать и другую женщину? И соображай быстрее, свинья. Пучелли ждет снаружи. Он не слишком терпелив.
      Крейг взглянул на людей, сидевших за кухонным баром; это были веселые жизнерадостные люди, любившие удовольствия, которых ему не следовало втягивать в это дело.
      - Если я буду драться, - спросил он, - вы не причините им вреда?
      - Только вы и Эшфорд. Я даю вам слово, - заявил Ля Валере.
      Крейг вздохнул и взглянул на Софи.
      - Ладно, - сказал он и вернулся к стойке.
      - Он действительно очень хочет этого, - сообщил Крейг. - Думаю, что будет лучше, если мы доставим ему такое удовольствие.
      - Мы совершенно не обязаны этого делать, пошел он к черту, - закричал Тернер.
      - Правильно, он сумасшедший, но у него пистолет. А кроме того, он привел с собой двух друзей, которые тоже вооружены. Если мы не сделаем того, что он требует, то они пустят это оружие в ход каким-то иным способом.
      - Нет, - не выдержала Софи, - нет!
      Крейг мягко закрыл ей рот рукой.
      - Я не могу тебе объяснить, - сказал он, - но он имеет право поступать таким образом. И он намерен им воспользоваться. Причем немедленно.
      - Но он сумасшедший, - сказал Тернер. - Я не дерусь с сумасшедшими.
      - Боюсь, мне придется это сделать. Вы просто оставайтесь здесь, мистер Тернер, и не вмешивайтесь, что бы ни случилось.
      - Почему я не должен вмешиваться?
      - Вы - очень плохой стрелок.
      Крейг улыбнулся ему и повернулся к Ля Валере.
      - Я готов.
      Ля Валере что-то крикнул и в кухню вошли Эшфорд, Пучелли, вьетнамка и Дюкло. Пучелли и Дюкло держали в руках пистолеты и толкнули вьетнамку вперед к кухонному бару. Она выглядела очень испуганной, её золотистая кожа стала оливковой, руки были прижаты к губам.
      - Почему здесь Эшфорд? - спросил Крейг.
      - Он будет вашим секундантом, - ответил Ля Валере и Дюкло расхохотался.
      - Ты ведь все делишь с этим человеком, мой дорогой Рикки, не так ли? Как хорошие времена, так и плохие.
      Эшфорд ничего не сказал. Он рыдал.
      Софи негромко всхлипнула и Тернер выругался.
      - Что за чертовщина здесь происходит?
      - Мне очень жаль, что пришлось прервать вашу вечеринку, - извинился Ля Валере, его голос вновь был абсолютно серьезным, - но это необходимо было сделать. Пожалуйста, все оставайтесь на своих местах, пока я не вернусь. Этот человек, - он кивнул в сторону Дюкло, - останется с вами. Если вы попытаетесь справиться с ним, у него есть приказ застрелить одну из женщин. Вас. - Он показал на Софи. - Подойдите сюда.
      Медленно, неохотно она подчинилась. Потом, когда дуло пистолета Дюкло коснулась её шеи, вздрогнула. Пучелли расстегнул пиджак Крейга, достал "кольт" и положил его на стол.
      - Этот пистолет вам не понадобится, - сказал Ля Валере. - Вы получите оружие, когда мы выйдем наружу. Это будет точно такое же оружие, как и у меня. Мы проследим, чтобы вам были предоставлены равные шансы. Не хотите что-нибудь сказать?
      Крейг покачал головой.
      - Как хотите, - сказал Ля Валере, - Пойдемте.
      Они вышли в сад, захватив с собой и Эшфорда, и Крейг почувствовал, что он совершенно не боится. Теперь пришла его очередь умирать. Он достаточно долго жил за счет страданий других: даже Сен-Бриак, причиной смерти которого он стал, страдал из-за него. Было совершенно справедливо, что Сен-Бриаку пришлось умереть, но также справедливо было и то, что придется умереть и Крейгу. Тесса и его жена были обеспечены, и в тот момент, когда их с Эшфордом убьют, Софи с остальными окажутся в безопасности. Только Эшфорд ещё занимал его мысли. Эшфорд любил этого жестокого безумца.
      Ля Валере остановился на дорожке, покрытой гравием.
      - Это место прекрасно подходит для нашей цели, - заявил он.
      Пучелли спросил:
      - Отдать ему пистолет?
      - Конечно, - сказал Ля Валере.
      Пучелли пожал плечами, положил пистолет перед Крейгом и отступил назад, подталкивая Эшфорда большим автоматическим "маузером".
      - Позволь, я все сделаю. Мы теряем время, - сказал Пучелли.
      - Нет. Это мое дело. Делай, как я сказал.
      Пучелли пожал плечами, но его пистолет был по-прежнему направлен на Эшфорда.
      Крейг подумал, что это не имеет никакого значения. Он намеревался выстрелить в воздух.
      - Возьмите пистолет.
      Крейг подчинился.
      - Встаньте спиной к спине, - сказал Ля Валере и снова Крейг подчинился. - Делаем десять шагов, затем поворачиваемся и стреляем. Начнем двигаться в тот момент, когда я скомандую. Я буду считать шаги. Готовы? Пошли. Раз...два...три...
      Крейг слышал скрип шагов по гравию дорожки. Следующим умрет Эшфорд. А сейчас наступила его очередь. Грирсон не придет, чтобы отомстить за него; Грирсон - профессионал. Он несколько хуже Крейга обращается с пистолетом, но куда более законопослушен.
      - Четыре...пять...шесть...
      Тесса поплачет о нем; а жена может вскоре умереть. Если она останется в живых, то получит более чем достаточно средств к существованию. И Тесса... - он оставил ей все деньги, что принесла ему торговля оружием. Денег было много, много ли будет печали? Слишком много на свете печали, чтобы тратить её на Крейга.
      - Семь...восемь...
      Он оказался возле фонтана, по которому так плохо стрелял Тернер. Симпатичный человек. Ему очень скучно. Он слишком много пьет. Но он счастлив со своим шофером-негром и поваром-филиппинцем и самыми дорогостоящими прихлебателями на всем Лазурном берегу.
      - Девять...десять.
      "- Чего-то недостает", - подумал Крейг. Он слышал только собственные шаги. Тут раздался голос, голос Эшфорда, закричавшего в порыве стыда и любви:
      - Бобби, нет! Ты не должен так делать!
      Крейг резким рывком бросился в сторону и вниз, и пуля просвистела в воздухе точно в том месте, где мгновение назад была его спина. Оказывается, Ля Валере уже повернулся к нему лицом и шел в его сторону, готовясь выстрелить второй раз; Крейг откатился под защиту фонтана. Краем глаза Крейг заметил, что Эшфорд в ужасе смотрит на них. Оказавшись в тени фонтана, он вспомнил данное им обещание, что Ля Валере не пострадает. Он не представлял тогда, что Ля Валере намерен делать. Осторожно и аккуратно он нажал курок пистолета, полученного от Ля Валере. Курок сухо щелкнул, магазин пистолета был пуст.
      Эшфорд снова закричал:
      - Нет, Бобби, нет! - и бросился к ним.
      Ля Валере кричал, приказывая ему вернуться назад, но Эшфорд продолжал бежать к единственному существу в мире, которого он любил, к единственному человеку, чей позор, чье предательство он не мог перенести.
      Эшфорд оказался между Крейгом и Ля Валере и Крейг, воспользовавшись этим, откатился за раковину фонтана, задохнувшись от боли, когда его поврежденная кисть ударилась о камень основания. Пучелли предупреждающе вскрикнул, но рука Крейга уже схватила спрятанный им совсем недавно револьвер. Его пальцы поймали рукоять в тот самый момент, когда Ля Валере выстрелил, Эшфорд вскрикнул последний раз и как подрубленное дерево рухнул к ногам Ля Валере.
      Крейг видел, как он падает, но ум отказывался согласиться с этим. Он не мог думать ни о чем другом, кроме того, что Ля Валере обманул его, подсунув пустой пистолет. Он вспомнил, что сумасшедшие сами придумывают собственные правила, и в этот момент Ля Валере выстрелил вновь и пуля попала в злосчастную вазу фонтана, просвистев в нескольких дюймах от его головы. Справа от него маневрировал Пучелли, выбирая удобную позицию, чтобы покончить с ним, и в руках у того был автоматический "маузер", способный выпустить весь магазин, словно миниатюрный пулемет.
      Медленно, с величайшей тщательностью Крейг прицелился в Ля Валере и выстрелил ему в сердце. Когда тот умирал, на лице его было написано огромное изумление.
      Как только Ля Валере упал, открыл огонь Пучелли. Пули большого калибра били по фонтану, но Крейг скорчился у его подножия и слышал, как они летели мимо. Он лежал совершенно неподвижно и минута прошла в такой тишине, что он слышал тиканье своих часов. Пучелли снова выстрелил, и снова пуля прошла рядом, а он продолжал лежать неподвижно. Наконец Пучелли встал и вышел из-за укрытия, осторожно продвигаясь вперед, держа руку на коробке"маузера".
      Крейг выстрелил в тот момент, когда Пучелли оказался на дорожке. Это был лучший выстрел в его жизни. Он должен был быть таким. Пуля попала Пучелли в руку и большой "маузер" упал на землю. Крейг встал на ноги. Пучелли стоял перед ним, шатаясь, и когда Крейг наклонился и поднял пистолет, он продолжал качаться. Крейг чувствовал, как волны слабости заливают его, и усилием воли заставил себя устоять.
      - Ты - дурак, - закричал он. - Идиот. Если бы вы играли честно, я намеревался умереть. Вы - безмозглые подонки. Почему вы решили меня обмануть?
      Пучелли прижал к себе раненую руку.
      - Я не хотел этого делать, - простонал он. - Я собирался сам тебя прикончить. Это все Ля Валере с идеей дуэли. Он у нас был джентльменом, Он буквально выплюнул это слово.
      Крейг сказал:
      - Мы вернемся в дом и ты поговоришь с Дюкло. Обсуждать здесь нечего. Просто делай что говорят.
      Пучелли заглянул в глаза Крейга и подчинился. Альтернативой могла быть только смерть, и он понял это.
      Дюкло чувствовал себя великолепно. Симпатичные девушки, важные мужчины были в его власти. Черный и цветной вели себя скромно и послушно и это было правильно и справедливо. Его пистолет был символом его власти, его скипетром, и до тех пор, пока он держал его в руках, все повиновались ему. Это было хорошо; это было просто великолепно. И он держал его, наведя на девушку. Это было совсем замечательно. Когда раздались выстрелы и все подняли головы, все, что нужно было сделать Дюкло - просто поднять пистолет на пару сантиметров повыше и снова все замерли, став ещё более послушными.
      Пистолет был замечательной вещью. И идея Ля Валере о дуэли может быть и не была, в конце концов, такой уж глупой. Пистолет следует использовать с достоинством, со знанием дела и соблюдая ритуал. Совершенно ясно, что следовало соблюсти ритуал, когда должен был умереть такой преступник, как Крейг. Рука Дюкло пошевелилась и ствол пистолета коснулся горла Софи, прошелся по плечу и дотронулся до округлой линии её упругой груди. Иногда жизнь улыбалась ему. Улыбалась она и в этот раз.
      Позади него раздался голос Пучелли:
      - Все в порядке, Дюкло. Теперь ты можешь выйти. Капитан хочет тебя видеть.
      Дюкло вздохнул и недовольно отвернулся от девушки. Хорошие времена никогда не длятся слишком долго. Неожиданно лицо девушки изменилось и на нем появилось изумление, переходящее в истинное счастье. Дюкло слишком поздно начал поворачиваться. Что-то твердое ударило его в шею и он упал, дернулся один раз и затих.
      Тернер воскликнул:
      - Ты купил меня с потрохами, сынок. В любое время, в любом месте. Только свистни.
      Софи бросилась в объятия Крейга и замерла, вся дрожа, до тех пор, пока сила его рук не дала ей возможность почувствовать себя в безопасности и она смогла взглянуть на растянувшегося на полу Дюкло и скорчившегося в кресле Пучелли.
      Ларри поднял пистолет Дюкло.
      - А где второй парень? - спросил он.
      - Он мертв, - сказал Крейг и рассказал, что произошло в саду. Ноно был потрясен.
      - Но это же бандитизм, - сказал он, - Это же убийство.
      - Ну, конечно, это было убийство, - подтвердил Крейг.
      - Но честь! - воскликнул Ноно, - Он же опозорил свою честь.
      - Не сделай он этого, - ответил Крейг, - я не смог бы его убить.
      Ларри повернулся к Тернеру.
      - Вы должны взять у него несколько уроков, Ден.
      - Да, - кивнул Тернер, шагнул вперед, взглянул на Дюкло и перевернул его ногой.
      - Ты видел как он его ударил, Ларри? Он должен дать несколько уроков и тебе, сынок, но не сейчас. Сейчас у нас несколько иные проблемы.
      Ноно сказал:
      - Я думал, что все наши проблемы решены благодаря мистеру Рейнольдсу. - Он налил бренди и Крейг выпил.
      - Что мы будем теперь делать? - спросил Тернер. - Прежде всего, нужно от всего этого избавиться. В моем саду лежит убитый. А здесь эти два бандита. Мне очень неприятно говорить это, Джон, но я намерен вызвать полицию.
      - Двое убитых, - сказал Крейг. - Второй - Эшфорд. Я же сказал вам они убили и его. Он до самого конца любил Ля Валере. Он старался уберечь того от обмана - так как он любил его и знал, что обман - самое тягчайшее преступление в кодексе чести. И Ля Валере убил его.
      - Джон, мне очень жаль, - повторил Тернер, - но я должен позвонить в полицию.
      Крейг пожал плечами.
      - Поступайте, как знаете, - сказал он. - Только прежде я предпочел бы исчезнуть отсюда.
      - Конечно, - сказал Тернер, - ты можешь идти, куда захочешь. - Он твердо взглянул на Крейга, - Я не задаю вопросов, сынок, потому что не хочу ставить тебя в неудобное положение и заставлять лгать, но если ты занимаешься болтами и гайками, то я - Красная Шапочка.
      Крейг сказал: