Через четверть часа ландшафт за окнами автомобиля кардинально и приятно изменился - вместо высотных бетонных и кирпичных жилых "коробок", расцвеченных разноцветной неоновой рекламой, сейчас с обеих сторон дороги загадочно и величественно стояли плотные ряды "корабельных" сосен, слегка разбавленные березками.
      По загородному шоссе долго ехать Цыпа не рискнул - здесь за каждым поворотом можно было запросто нарваться на омоновский патруль. Менты за последние месяцы вконец оборзели, под дулами автоматов тормозят любую машину и при малейшем подозрении сразу открывают огонь на поражение. Куда катится матушка-Россия, в натуре?!
      Мы свернули с бетонки на какую-то боковую проселочную дорогу, не имеющую даже банального гравийного покрытия, и, подпрыгивая на многочисленных кочках и колдобинах, медленным аллюром въехали в глубину темного леса.
      - Узнаешь места, Евген? - спросил Цыпа, останавливая "волжанку" на небольшой круглой полянке. - Где-то здесь мы нынче пернатого Наркошу на тот свет провожали.
      - Очень логично получается, - откликнулся я и довольно-таки плосковато пошутил: - Попка и дурак завсегда одно целое составляют, даже пишутся вместе через дефис. Вот пусть дурак Кац и лежит поблизости от попугая Наркоши. Для порядка и общей гармонии.
      Директор рынка продолжал счастливо плавать в космической прострации и на мои слова никак не прореагировал. Оно и к лучшему, кстати, - слушать скулеж и мольбы о пощаде мне хуже некуда. Да и Владилен Яковлевич не в накладе - умрет тихо-спокойно, благополучно, даже не осознав ужаса своего положения. И то вперед, как говорится.
      Мы втроем вышли из авто, не мешая Кацу продолжать наслаждаться сомнительным парко-панским кайфом.
      - Цыпа, глянь-ка в багажнике лопату, - велел я. - Владилен Яковлевич мужик хозяйственный и наверняка имеет в наличии всяческий полезный, в том числе и шанцевый инструмент.
      Я как в воду глядел - лопата с укороченным черенком мирно лежала на положенном месте. Это было замечательно - если бы ее не оказалось, нам пришлось бы массу времени потерять на сжигании трупа.
      - Ладно, мальчики. Вы тут и сами отлично управитесь. А я пока поброжу по окрестностям, подышу свежим воздухом.
      Ночной лес я обожаю с детства. Помню, мальчишкой частенько перед сном гулял в одиночестве по лесопарку, примыкавшему к нашему микрорайону.
      Бытует мнение, что после заката солнца лес затихает, будто засыпая. Полнейшая ахинея. Неправда то бишь. Просто с наступлением темноты звуки становятся качественно другими: веселое посвистывание ветра в ветвях деревьев сменяется на тревожный шелест, беззаботный щебет разных пичуг умолкает, и ему на смену приходят странные шорохи в траве, подозрительные скрипы, плач-хохот невидимой далекой совы и злорадное уханье филина. Короче, жизнь в лесу продолжается и глубокой ночью. Но, видимо, по другим правилам-законам. Загадочно малоизвестным и скорее всего более жестоким, чем днем. Впрочем, то же самое можно наблюдать в любом буквально городе. Даже самом захолустно-провинциальном.
      При слабом свете бледной луны я неторопливо шел по едва различимой тропинке и старательно вдыхал терпко-хвойный прохладный воздух. Это очень полезно для моих вконец прокуренных легких. Сколько ни пробовал сократить свой сигаретный рацион - все дохлый номер. Как курил две пачки в день, так и продолжаю.
      Мысль о табаке вызвала острое желание тут же задымить любимой "болгарией", но я мужественно удержался, постаравшись переключиться на другие, менее вредные для здоровья мысли.
      Невдалеке позади меня хлопнул одиночный пистолетный выстрел. Судя по солидному резкому звуку, это Цыпин "АПС" голос подал. Я непроизвольно покачал головой, осуждая соратника за непроходимое легкомыслие. Хоть мы и в чаще леса находимся, но нелишне все же было бы глушитель на ствол надеть, от греха подальше. Ну да ладно, горбатого могила исправит, как известно. Один позитивный момент все-таки появился - суетливая деловая и личная жизнь господина Каца благополучно пришла к своему логическому завершению, и можно навсегда выбросить директора рынка из головы. Конечно, по уму надо бы и его заместителя "шлепнуть" для полной страховки, но я знал, что у господина Дягилева причин для беспокойства даже в перспективе не имеется - "мочить" его не буду. Очень сильно меня подкупила фотография вихрастого пацаненка, моего тезки в синем матросском костюмчике. Тут уж ничего не поделать.
      Выждав некоторое время, дабы не лицезреть малосимпатичные землекопные работы, всегда обычно оставлявшие на душе неприятный осадок, я вернулся к ребятам.
      Почти посередине поляны уже жизнерадостно потрескивал костер, отбрасывая по сторонам причудливые тени, слегка похожие на пляшущих дикарей.
      - Может, Монах, поминки сварганим по новопреставленному? - встретил меня оригинальным рацпредложением Том. - В багажнике директорской тачки ящик шампанского без дела стоит.
      - Это будет выглядеть натуральным извращенчеством и шизофренией! - без колебаний напрочь отмел я идиотскую идею нашего поэта. - Землю хорошо утрамбовали? Не просядет?
      - Недооцениваешь, как всегда, Евген! - подал голос Цыпа, по-детски обиженно надув губы. - Перед тем как костерок запалить, мы по месту захоронения несколько раз на "волжанке" проехались. Так что все путем, гарантия!
      - Ладушки, братишки, - примирительно подмигнул я подручным. - Погнали в наш клуб. Там в теплом обществе марочного коньяка мы запросто похороним данное дельце в самом дальнем Уголке памяти.
      - Это у нас будут уже третьи похороны за день! - хрипловато засмеялся Том, хлопнув в ладоши от избытка чувств. Цыпа громко присоединился к странному веселью управляющего баром, буквально зашедшись кашляющим смехом. Потом икать будет, бедолага, как обычно. Все-таки слегка чокнутые у меня соратники. Но тут уж ничего не попишешь.
      Пришлось и мне, чтоб не отрываться от коллектива, старательно хохотнуть пару-тройку раз из солидарности.
      Через час, бросив директорскую "волжанку" во дворе какой-то девятиэтажки, мы уже благополучно входили в ресторанный зал ночного стриптиз-клуба "У Мари". Ансамбль старательно-бодро наяривал что-то оптимистично-попсовое, запахи были в тему - аппетитные то бишь, и настроение мое моментально поперло в гору, поставив жирный крест в памяти на недавнем лесном "мероприятии".
      ЧЕМ БОЛЬШЕ УЗНАЮ ЛЮДЕЙ...
      "Я все возьму в свои руки и обо всем позабочусь..."
      Зачем я так необдуманно брякнул Джокеру эти слова на прощание? Ясно, просто желал приободрить приятеля, но теперь-то придется отвечать за "базар". По крайней мере, перед самим собой. А это, кстати, самое трудное.
      По захламленному больничному дворику важно, будто по законной своей вотчине, разгуливали вороны. Впрочем, возможно, у траурно-черных птиц были на то некоторые объективные основания - лечебное учреждение было отделением травматологии, и значительная часть его пациентов отправлялась отсюда вперед ногами. Прямиком на кладбище то бишь.
      Цыпа скучал за рулем нашего престижного авто, чисто по привычке косясь по сторонам своими бдительными небесно-голубыми глазами. С таким надежным телохранителем можно смело чувствовать себя как у Христа за пазухой.
      - Как Джокер? Поправляется? - дуплетньтм вопросом встретил меня Цыпа, распахивая дверцу "мерса".
      - Так себе. Дыхание регулярное, - несколько туманно отозвался я, чтоб излишним оптимизмом не искушать Судьбу. - Гони в "Кент", братишка.
      Наш кирпичный двухэтажный бордель, скрывавшийся под громким названием "Гостиница "Кент", находился недалеко - в семи минутах езды от больницы.
      В просторном холле рядом с администраторской стойкой разгуливали два звероподобных охранника, страхуя заведение от разных нежелательных посетителей. От неизвестных подозрительных субъектов то бишь.
      Охранники-вышибалы благодаря своим синим фракам и белым манишкам сильно смахивали на вымуштрованных цирковых горилл. Посадить их еще на трехколесные велосипеды - и сходство будет один к одному. В натуре.
      Невольно усмехнувшись этому игривому сравнению, я подмигнул вытянувшимся во фрунт боевикам и прошел в малый банкетный зал, пустовавший в это время.
      - Что будешь пить, Евген? - полюбопытствовал Цыпа тоном человека, уже давно смирившегося с неизбежным злом.
      - Ничего, - отказался я, немного удивив и порадовав тем соратника. Но, чтоб он не слишком долго плавал в розовых мечтах, тут же пояснил: - Пока ничего. Мозгами надо пораскинуть в нужных направлениях. Глядишь, какую-нибудь дельную мыслишку выловить удастся. А ты пока прошвырнись по заведению, наведи необходимый порядок, если где-то вредную слабину обнаружишь. Лады?
      - В лучшем виде, - ухмыльнулся верный подручный и моментально исчез за солидно высокими двустворчатыми дверями банкетного зала, оставив меня в гордом одиночестве. Правда, всего лишь физическом. Мыслями я был с несчастным Джокером, которого только что оставил на скрипучей больничной койке, продолжающего получать сомнительные удовольствия от уколов в задницу и всяких других лечебных процедур.
      Какие-то ребятки вчера вечером здорово отделали его. Работали довольно грамотно, стоит отметить, - на Джокере живого места не осталось. Сплошной синяк, короче. Но, что удивительно, почти ничего не сломали и необратимого вреда его организму не нанесли. Закрытый перелом правой руки, сотрясение головного мозга, отбитые почки и печень в серьезный расчет можно не брать. До свадьбы заживет, как говорится. Впрочем, кажется, Джокер уже женат. Ну, да наплевать. Суть вовсе не в этом.
      Проблема в том, что Джокер член нашей фирмы, и отметелили его при исполнении им своих служебных обязанностей. Когда он направлялся в "подшефный" магазин "Кардинал" за ежемесячной данью то бишь.
      Если бы нашего кадра избили прямо в магазине либо рядом, то все вопросы отпадали бы сами собой. Но Джокер попал в зубодробильный переплет в двух кварталах от торговой точки, что не давало мне необходимой уверенной ясности в понимании ситуации. Могла иметь место банальная случайность, а вовсе не заговор недовольных коммерсантов или наших конкурентов на благодатной ниве местного рэкета.
      Личные мозги хоть и были трезво-свежими, но, сколько я ни раскидывал ими в темной заводи догадок и домыслов, ничего путного выловить не удавалось. Тут явно "без бутылки не разобраться". Все-таки в русских пословицах и поговорках заключена порой глубинная житейская мудрость. Не зря я их так сильно уважаю и даже свято следую их рекомендациям, по мере сил и возможностей.
      Чтоб и в данном случае не отходить от заведенного правила, я надавил под столом кнопку вызова метрдотеля.
      После недавно умершего в камере изолятора временного содержания Григория обязанности метра выполнял один из Цыпиных костоломов, имевший благообразную внешность старшекурсника духовной семинарии. И кликуха у него была самая подходящая - Студент.
      Новый метрдотель заметно отставал от почившего Григория в расторопности ждать его пришлось чуть ли не три минуты. Истинный беспредел, в натуре.
      Впрочем, Студент проявил если не сноровку, то явную сообразительность - на круглом жостовском подносе приволок с собой бутылку марочного французского коньяка, две рюмки и вазочку очищенных мандаринов. Мысленно я даже слегка поаплодировал ему, как говорится. Все же неплохая замена Григорию подвернулась, скоро отшлифуется и станет вполне приличным метром.
      А мои прогнозы имеют устойчивую тенденцию к исполнению, кстати.
      Но вслух я ничего не сказал - совершенно незачем баловать обслуживающий персонал похвалами. Знаки одобрения и поощрения надо тратить скупо - экономно то бишь. При слишком частом употреблении эта блестящая монета очень быстро тускнеет и дешевеет. Диалектика.
      Когда Студент благополучно освободился от своей аппетитной ноши, поставив поднос передо мной на столе, я отправил его взмахом руки восвояси и набулькал в рюмку любимого янтарного напитка.
      Эта доза алкоголя была первой за нынешний день и потому моментально взбодрила меня, оптимизировав мое настроение.
      В конце концов, к чему себе голову ломать понапрасну? Какая-нибудь дельная перспективная идея и сама там нарисуется. Так уже неоднократно бывало. Задание мозгам я дал, пусть теперь подольше шевелятся самостоятельно без моих подталкиваний и понуканий.
      Весьма ободренный этим решением, я повторил набег на непрозрачно-черную бутылку и с удовольствием закусил мякотью мандарина.
      Только наполнил хрустальную емкость по третьему заходу, как появился Цыпленок. Верный добрым традициям гостеприимства, я плеснул и ему:
      - Давай, брат, хапнем по рюмашке за скорейшее выздоровление Джокера. Святое дело!
      - Не очень-то долго ты страдал воздержанием, - усмехнулся Цыпа, в один глоток приговорив свою порцию. Не умеет, в натуре, пить культурно, интеллигентно смакуя. Это ж не водка, а благородный напиток. Импортный, в натуре.
      Но от нотаций я воздержался - лень было, да и надо всегда помнить: "привычка - вторая натура". Горбатого лишь могила исправит то бишь.
      - Что морщишься? - вдруг заметил я, слегка удивившись. - "Наполеончик" не в кайф пошел?
      - Да нет. Кажись, я мизинец чуток вывихнул, когда бармену вмазал. Надо было кулаком, а не ладонью бить. Зря пожалел козла!
      - А что случилось?
      - Да он по телефону вздумал базарить, хотя у стойки несколько клиентов его дожидались.
      - Ясно. Давай-ка я тебя за палец дерну на всякий пожарный. Ты его просто выбил, по ходу.
      Цыпа явно не оценил моего благородного порыва облегчить страдание ближнего - так взвыл, словно я не мизинец ему дерганул, а все коренные зубы разом выхлестнул.
      - Выпей, браток, махом полегчает.
      Соратник поднял на меня покрасневшие увлажненные глаза, но промолчал и по-умному последовал совету. Потом запыхтел своим вонючим "Кэмелом", осторожно "баюкая" поврежденную правую руку, словно мамаша спящего младенца. Со стороны это выглядело довольно забавно, но я удержался и не стал "дразнить гусей", сохранив на лице серьезное выражение.
      - Благодарю, Евген, - все же отдал должное моим врачевательским талантам Цыпа, отводя глаза в сторону. - Кажись, боль отпускает помаленьку.
      - А я что говорил?! - искренне порадовался я за друга. - Может, еще разок дернуть для полной гарантии?
      - Нет, спасибо, Евген! - Цыпа отшатнулся от меня, как черт от ладана, и даже поспешно спрятал правую руку в карман. - Палец уже почти совсем не болит. В натуре!
      - Хозяин - барин. Насильно люб не будешь, - слегка посетовал я, закрывая тему. - Кроме бармена, никто своими обязанностями не манкирует?
      - Нет, - облегченно вздохнул молодой соратник, убедившись, что на его правую клешню никто больше не покушается. - Ив ресторане, и в номерах все путем, как положено.
      - Ладушки. Баранку крутить в состоянии?
      - Гарантия! - Цыпа, по-моему, даже слегка оскорбился. - Я и с простреленным плечом машиной запросто могу управлять!
      - Не сомневаюсь, брат, - улыбнулся я такой нахальной самонадеянности телохранителя, поощрительно потрепав его по рыжим вихрам. - Тогда по коням. Навестим коммерческий магазин "Кардинал". Проведем рекогносцировку на месте, как делают все великие полководцы. Мы ведь тоже не лыком шиты, верно? Лучше один раз увидеть, чем сто раз услышать, как глаголет старинная сермяжная правда.
      Натикало уже три часа пополудни, и на улице царила устойчивая жара. Да и не мудрено - май на дворе, хоть и уральском.
      Осоловевшие от прямых солнечных лучей голуби сонно разгуливали по пыльному тротуару, так и норовя угодить под ноги прохожим. Нам с Цыпой приходилось проявлять чудеса изворотливости, пока пробирались к автостоянке, чтоб не загубить ненароком какую-нибудь невинную пернатую жизнь. Я бы себе этого никогда не простил, в натуре. Но бог миловал, и мы добрались до нашего "мерса" благополучно, не растоптав ни одной беспечной в своем нахальстве птахи. Думаю, где-то на небесных весах прибавилась гирька в пользу Монаха. Эта приятная мыслишка слегка согрела мою вечно зябнущую душу не хуже пятидесяти граммов шестидесятиградусного шотландского виски.
      - Что-то примечательно важное о "Кардинале" можешь сообщить? поинтересовался я, когда мы выехали со стоянки на проспект.
      - Особо ничего, Евген, - не поворачивая головы, ответил Цыпа, виртуозно лавируя в плотном автомобильном потоке центральной улицы. - Обыкновенная коммерческая точка. Мебелью в основном торгуют. Командует парадом баба. Она и директор, и владелица магазина одновременно. Экономная сучка, видать. Вечерком я к ней вместо Джокера кого-нибудь другого из ребят зашлю. Не заплатит - лично сам ею займусь, будь спокоен.
      Должно быть, в предвкушении этого занятия, Цыпа расплылся в задумчивой улыбке. Даже, кажется, плотоядно облизнулся. Нет, все-таки мой подручный натуральный крокодил, несмотря на свою простоватую, чисто мальчишескую мордаху. Не зря еще в глубокой древности точно подметили - внешность обычно бывает обманчива.
      - Без моего разрешения ничего не предпринимай, - распорядился я на всякий случай, так как заподозрил, что у соратника уже созрел какой-то свой план действий. Кровожадные методы Цыпы были известны мне очень даже хорошо. Радикализм в работе, ясно, я признаю и уважаю, но он не всегда дает положительный эффект. Позитивный результат лучше всего достигается интенсивным шевелением личными мозгами, а не грубым вышибанием их из чужих черепов. Семь раз отмерь - один зарежь то бишь.
      Недалеко от нужного магазина располагалась вполне приличная по размерам автостоянка. Без малейшего труда мы нашли свободное место для наших "колес"..
      - Оставайся на месте, я один прошвырнусь, чтоб лишнего внимания не привлекать, - хлопнул я Цыпу по плечу, покидая салон "мерса".
      Свою легкую бежевую шведскую куртку оставил в машине, благо обстоятельства это мне позволяли - сегодня я был без обычной "сбруи" из кожаных ремней, кобуры и тяжелого десятизарядного "братишки" системы конструктора Марголина.
      Мебельный салон-магазин "Кардинал" занимал почти весь нижний этаж обычной панельной пятиэтажки, похожей благодаря своему густожелтому цвету на дурдом. Впрочем, сейчас вся Россия сильно смахивает на психоневрологический диспансер из-за обалдевшего от дикой инфляции голодного населения, дебильности зажравшихся правителей и явного беспредела не только преступников, но и так называемых блюстителей правопорядка. Государственная шизофрения сразу во всех стадиях патологического развития, короче. И процесс, по ходу, необратимый. Если, понятно, срочно не отыщется для страны грамотный Врачеватель. Боюсь только, что без изрядного кровопускания ему уже не обойтись.
      Поднявшись на невысокое гранитное крыльцо, я толкнул стеклянную дверь и вошел внутрь мебельного салона.
      Сколь старательно ни рыскал мой любопытствующий взгляд по окружающему интерьеру, я не отыскал никаких намеков на религию или католиков. Видно, названию "Кардинал" магазин был обязан всего лишь банальной случайности. Хотя, возможно, и нет - выставленные здесь мебельные гарнитуры оказались в большинстве своем итальянского производства. А в Италии, как я читал, сплошные католики, куда ни плюнь. Там у них водится целая куча кардиналов и даже настоящий папа римский имеется в наличии.
      Посетителей было совсем немного, а покупателей - вообще кот наплакал. Публика в основном обалдело таращилась не на произведения мебельных фабрик, а на шальные ценники с "космическими" цифрами. Обыкновенный деревянный стул, к примеру, стоил две минимальные месячные зарплаты. Идиотизм какой-то, честное слово.
      Пожалуй, визуальным способом здесь ни черта не разведать. "Нам надо идти другим путем", - как в молодости говорил соратникам будущий вождь мирового пролетариата.
      В глубине третьего зала, где радовали глаз всевозможные спальные гарнитуры, имелась дверь с надписью: "Директор". Неожиданно в моей голове родилась одна простенькая, но перспективная мысль, и я без колебаний, постучав для приличия, толкнул дверь и вошел в служебное помещение.
      Кабинет по размерам больше смахивал на тесную кладовку. Письменный стол орехового дерева и пара стульев помещались здесь с явным трудом. Левую и правую стены украшали цветные репродукции с картин известных живописцев: с одной стороны "Утро в сосновом лесу" Шишкина, а с другой - какой-то морской пейзаж Айвазовского. Ну, образовательно-культурная планка хозяйки кабинета находится на весьма примитивном уровне, судя по ее художественным вкусам. Это очень даже неплохо - терпеть не могу высоколобых интеллектуалок, мнящих о себе бог весть что.
      Директриса, средних лет полненькая женщина с каштановыми волосами, отложив в сторону пачку квитанций, выжидательно смотрела на меня довольно симпатичными карими глазами, напоминающими две влажно блестящие маслины.
      - Добрый день, сударыня, - вежливо сообщил я по возможности мягким баритоном. - Простите, не знаю вашего имени-отчества...
      - Зинаида Власовна, - пришла мне на помощь толстушка, доброжелательно улыбнувшись. - Какие-то проблемы? Наверно, вы желаете сделать индивидуальный заказ?
      - Нет, я не покупатель, хотя мебель ваша выше всяческих похвал. К сожалению, в настоящее время мое финансовое положение не позволяет делать столь крупные покупки.
      - Тогда что вы хотели? - явно теряя ко мне интерес, спросила хозяйка кабинета уже без наигранной профессионально-радушной улыбки.
      - Не только хотел, но и упорно продолжаю хотеть, - слегка подкорректировал я директрису, стараясь вернуть на ее губы где-то затерявшуюся улыбку. - Имею сильное желание, уважаемая Зинаида Власовна, добросовестно поработать под вашим чутким руководством.
      - В каком качестве, любопытно? - Собеседница все же одарила меня улыбкой, но, правда, всего лишь снисходительной. Ладно, на безрыбье и рак рыба, как говорится.
      - В любом! - ответственно заверил я, для убедительности прижав ладонь к груди и даже слегка поклонившись. С чувством собственного достоинства, разумеется.
      - Судя по вашей интеллигентной речи, вы бывший администратор или бухгалтер? - высказала догадку Зинаида Власовна. - Но эти вакансии у меня давно заняты. Попытайте счастья в другой фирме, может, повезет.
      - На работу "белым воротничком" я вовсе не претендую. Мне бы что-нибудь попроще - шофером или экспедитором.
      - Также не требуется. - Директриса окинула мою фигуру явно оценивающим взглядом. - А грузчиком пойдете? Комплекция у вас очень подходящая, наверняка справитесь.
      - Физический труд облагораживает человека, - поделился я с собеседницей известным философско-марксистским постулатом, в который лично сам, признаться, никогда не верил, воспринимая его как банальный образчик коммунистической пропаганды. Как чистейшее плебейское вранье и запудривание мозгов то бишь.
      - Так вы согласны? Я правильно поняла?
      - В принципе - да. Но хотелось бы прежде узнать график работы и оклад грузчика.
      - В штате магазина вы числиться не будете. Мне лишние налоги ни к чему. Каждую неделю я стану выплачивать вам по триста рублей, да и от покупателей в ваш карман что-то перепадет, не сомневайтесь. Работа с восьми утра до семнадцати часов шесть раз в неделю с перерывом на обед с часу до двух. Выходной - понедельник.
      - Ясно, - кивнул я, вдруг остро пожалев, что сдуру самолично влез в натуральное ярмо. Это ж пытка инквизиторская вставать на работу в такую несусветную рань!
      - Вот и прекрасно. Кстати, как вас звать-величать?
      - Евгений Михайлович. Можно просто по имени. В душе я крупный демократ и свойский парень. Враг всяких глупых условностей то бишь.
      - Хорошо, Евгений. Тогда до завтра. На работу прошу не опаздывать. Не разочаровывайте меня, ладно?
      - По натуре человек я весьма ответственный, - честно признался я. - Дело для меня завсегда превыше всего. Сами вскорости убедитесь.
      Попрощавшись с Зинаидой Власовной, покинул свое новое место работы и грядущих трудовых подвигов на ниве поднятия мебельных тяжестей. Одно слегка утешало - здесь мне наверняка удастся растрясти лишний жирок, которым уже заметно стал обрастать из-за малоподвижной сидячей жизни. Так что нет худа без добра, как говорится.
      - Какие сделал выводы, Евген? - полюбопытствовал Цыпа, поворачивая ключ зажигания. - Ты уже просек, что почем?
      - Покамест нет. Но мыслю, очень скоро смогу поставить точку над "i".
      - Огнестрельной авторучкой? - понимающе усмехнулся соратник. - Свинцовую точку промеж глаз?
      - Ты, как обычно, в своем репертуаре, - чуток посетовал-пожурил я. - Не будем загадывать заранее, браток. Неблагодарное это занятие. Жизнь сама подскажет, какими картами играть. Короче, беру дело с "Кардиналом" на личный баланс, ты не вмешивайся и ребятишек сюда не присылай. Усек?
      - Само собой. - Цыпленок разочарованно вздохнул. - Куда сейчас двинем? В клуб к Мари?
      - Нет, рули до моей хаты. Нынче треба отдохнуть на всю катушку - завтра в семь утра вставать. Решил, знаешь ли, кардинально изменить свой вредный образ жизни, занявшись благородным и сильно полезным физическим трудом.
      Цыпа скосил на меня удивленно-недоверчивый взгляд, но промолчал, решив, по ходу, что я просто шуткую.
      Еле-еле выбрался из теплых объятий бога сна Морфея благодаря надрывно-визгливым стараниям будильника, который я благоразумно завел накануне на семь утра.
      Встал, ясно, не с головой, а с чугунным ядром на плечах. Пятиминутный освежающий контрастный душ слегка поправил это дело, взбодрив мой невыспавшийся органон, насколько был в силах.
      Сел завтракать, не имея даже слабых проблесков аппетита, насильно заставив себя проглотить яичницу с ветчиной и две чашки крепчайшего черного кофе. Уму непостижимо - основное взрослое население нашей страны ежедневно по утрам отправляется на работу, не чувствуя при этом ни малейшего дискомфорта. На такой великий подвиг я явно не способен, в натуре.
      Разительно отличается утренний город от вечернего - морды у людей в подавляющем большинстве хмуроозабоченные и поэтому малопривлекательные. Оно и понятно, впрочем: почти на всех предприятиях хроническая задержка зарплаты. Непонятно другое: почему все дисциплинированно продолжают ходить на работу, как какие-то роботы? Кретински зациклились на условных рефлексах, видать. Привычка - вторая натура то бишь.
      Мысленно искренне посочувствовав бедному обманутому пролетариату Урала и всей России, я бодренько втиснулся в переполненный трамвай. Цыпу нынче не вызывал, и приходилось добираться до "Кардинала" демократичным общественным транспортом. Зато в полной мере ощутил единение с родными согражданами - не только моральное, но и физическое. За краткое время поездки мне успели изрядно отдавить ноги и помять бока. Но внешне никакого раздражения я интеллигентно не выказал, успокоив себя народной пословицей, правда не слишком-то отвечающей данной конкретной ситуации: в тесноте, да не в обиде.
      Главные "парадные" двери в мебельный салон-магазин были еще заперты, и мне в поисках служебного входа пришлось обойти здание с тыла. Со двора то бишь.
      Мои расчеты оказались верны - служебный вход находился в углу лестничной площадки первого этажа второго цодъезда.
      Пройдя узким кривым коридорчиком, я оказался в выставочном зале салона-магазина. Худосочная старушка-уборщица наводила последний марафет, старательно елозя тряпкой по полу, а двое жизнерадостных парней-продавцов, уединившись за конторкой, то и дело громко ржали, должно быть рассказывая друг другу о своих недавних молодецких подвигах. Любовно-сексуальных ночных похождениях то бишь. Одно слово --жеребцы, которыми рулит не голова, а "головка". Впрочем, меня это совершенно не касается. В данное место меня привел не обывательский интерес к уровню падения современной молодежной морали, а совсем иная "головная боль". Кстати, я лелеял устойчиво-твердую надежду, что очень скоро моя здешняя проблемка благополучно станет уже чужой головной болью, даже и в прямом смысле - при попадании в затылок пули, например.
      Решив проявить должное чинопочитание, я тут же направился в закуток директрисы, чтоб отметиться.
      В крохотном кабинетике на этот раз находились двое. Зинаида Власовна была в обществе расфуфыренного фраера средних лет. Его белая манишка с галстуком "бабочка", голубая "тройка" из натуральной шерсти и гладко выбритое лицо, распространявшее запах дорогого импортного лосьона, сразу вызвали у меня чувство неприязни. Конечно, за своей внешностью любой уважающий себя мужчина обязан внимательно следить (ведь еще Александр Сергеевич Пушкин заметил, что можно быть дельным человеком и думать о красе ногтей), но не до такой же крайней степени! Впрочем, возможно, у лощеного типа есть сомнительно смягчающее обстоятельство - в случае, если он и не мужчина вовсе, а обыкновенный педераст.
      - Познакомьтесь, мальчики, - проворковала директриса, входя в роль радушной хозяйки. - Владислав Петрович, наш старший продавец и по совместительству бухгалтер, а это - Женя, наш новый грузчик.
      Мы торжественно пожали друг другу руки. Я даже изобразил на лице искреннюю благодарность - демократия демократией, мол, но я ведь отлично понимаю, что начальник и внештатный грузчик далеко не ровня.
      - Бич? - усмехнулся старший продавец, весело поблескивая на меня темно-синими глазами.
      - В смысле? - Признаться, я чуть было не оскорбился, но вовремя удержал свой правый кулак, затолкав его от греха поглубже в карман.
      - Бывший интеллигентный человек? - расшифровал Владислав Петрович, демонстрируя присутствующим белозубую улыбку, полную самодовольного превосходства.
      - Истинный интеллигент на всю жизнь остается интеллигентом, несмотря ни на что! Это как выжженное тавро или татуировка - раз есть, то уж навсегда. До самой могилы то бишь, - мягко разъяснил я этому хлыщу и поспешно закурил, чтоб скрыть сильнейшее раздражение. - А что вынужден подрабатывать столь малопрестижным физическим трудом, так в этом виноват экономический кризис, и больше ничего. На ниве литературы нынче не прокормишься. А явно и нагло халтурить - писать левой ногой через правое плечо по пять-шесть книг в год мне западло из-за уважения к читательской аудитории.
      - Так вы писатель? - вылупил на меня недоверчивые глаза мебельный торгаш. - В каком жанре работаете? Не дадите что-нибудь свое почитать?
      - Нет. Саморекламой не занимаюсь принципиально! - отрезал я, слегка даже развеселившись в душе. - Впрочем, там видно будет. Все зависит от качества наших дальнейших отношений, Владислав Петрович.