Ближе к вечеру ей сказали, что Каталина просит принять ее. Девушку провели в молельню. К своему неудовольствию, аббатиса видела, что та крайне возбуждена. Она догадалась, что Каталина о чем-то узнала.
      - Что случилось, дитя мое? - спросила донья Беатрис. - Ваше преподобие говорили, что я могу прийти к вам, если попаду в беду, - и Каталина разрыдалась.
      Аббатиса подождала, пока девушка успокоится, и повторила вопрос. Всхлипывая, Каталина рассказала, что какой-то знатный дворянин предложил послать Диего в армию, пообещав подарить ему поместье и дворянскую грамоту. Тот из любви к ней отказался и в результате жестоко поссорился с отцом. Портной заявил, что, если Диего не примет этого великодушного предложения, его увезут силой, и запретил ему жениться на Каталине. Аббатиса нахмурилась. Портной спутал им все карты. Если Диего исчезнет, девушка будет знать, что его увезли против воли. А она рассчитывала представить дело так, будто он все-таки поддался искушению и сам покинул невесту.
      - Он не мог и мечтать о такой судьбе, - заметила аббатиса. - Любой юноша, не колеблясь, схватился бы за такой шанс. Мужчины тщеславны и трусливы и, совершая дурной поступок, стараются доказать, что действовали с благими намерениями. Возможно, он лжет, говоря о насилии, чтобы ты не думала, что он бросил тебя.
      - Этого не может быть! Он любит меня. О, мадам, вы - святая женщина, вы не знаете, что такое любовь. Если у меня отнимут Диего, я умру.
      - Никто еще не умирал от любви, - с горечью ответила аббатиса.
      Каталина упала на колени и простерла к ней руки в страстной мольбе:
      - О, ваше преподобие, пожалейте нас. Спасите Диего. Не разрешайте им увезти его. Я не смогу без него жить. О, мадам, если б вы знали, что я испытала, думая, что потеряла его навсегда, и как ночь за ночью я плакала, пока не испугалась, что ослепну. Разве пресвятая дева излечила меня не для того, чтобы я смогла стать женой моего любимого? Она пожалела меня, почему же вы не хотите помочь мне?
      Аббатиса сжала ручки кресла так, что побелели костяшки пальцев.
      - Все это время я стремилась к нему. У меня разрывается сердце. Я лишь бедная и невежественная девушка. У меня ничего нет, кроме моей любви. Я люблю его всем сердцем.
      - Он - никто, - прохрипела донья Беатрис. - Он ничем не отличается от других.
      - Ах, мадам, вы говорите так, потому что никогда не испытывали страданий и блаженства любви. Я хочу чувствовать его руки, обнимающие меня. Я хочу ощущать тепло его губ, прижатых к моим, ласку его рук на моем обнаженном теле. Я хочу, чтобы он обладал мной, как влюбленный обладает женщиной, которую любит. Я хочу, чтобы его семя устремилось в меня и я зачала ему ребенка. Я хочу, чтобы его ребенок сосал мою грудь.
      Каталина прижала руки к груди, и чувственность изливалась из нее столь ярким пламенем, что аббатиса отпрянула назад. Ее словно обдало жаром печи, и она подняла руки, защищаясь от него. Она взглянула в лицо девушки и содрогнулась. Оно странно изменилось, побледнело, превратилось в маску желания. Каталина жаждала мужчину. Страсть захватила ее. И внезапно лицо аббатисы исказилось гримасой невыносимой боли, и из ее глаз брызнули слезы. Каталина испуганно вскрикнула:
      - О, ваше преподобие, что я сказала? Простите меня, простите. - Она прижалась к коленям доньи Беатрис. Каталину поразил всплеск чувств в женщине, в которой она всегда видела лишь спокойствие, степенность, достоинство. Она ничего не понимала. Она не знала, что делать. Она взяла в свои тонкие руки руки аббатисы и поцеловала их. - Мадам, почему вы плачете? Что я сделала?
      Донья Беатрис вырвала руки и, сжав их в кулаки, попыталась успокоиться.
      - Я - злая и несчастная женщина, - простонала она.
      Аббатиса откинулась в кресле и закрыла лицо руками. Воспоминания о далеком прошлом захватили ее, и, стискивая зубы, она с трудом подавляла рыдания. Эта глупышка сказала, что она никогда не знала любви. Как жестоко после стольких лет ощутить, что старая рана так и не затянулась. Разве у нее самой не разрывалось сердце из-за юноши, который теперь превратился в худого, изможденного священника. Аббатиса смахнула слезы и, взяв в руки нежное личико Каталины, вглядывалась в него, словно никогда не видела его раньше. Животная страсть, мгновение назад исказившая ее черты, исчезла. Аббатиса видела лишь нежность, внимание, невинность. И вновь ее поразила красота Каталины. Такая молодая, такая прекрасная и так беззаветно любящая этого юношу. Как она могла подумать о том, чтобы разбить сердце бедняжки, испытав на себе, что это значит для юной души! И аббатиса сдалась под напором истинной любви, уступила велению сердца и пошла против своей же воли, ощутив при этом невыразимое облегчение. Она наклонилась и поцеловала алые губки девушки.
      - Не бойся, дитя мое. Ты выйдешь замуж за своего любимого.
      Каталина радостно вскрикнула и принялась благодарить аббатису, но та резко оборвала девушку. Деликатность ситуации требовала предельной осмотрительности, и ей хотелось спокойно обдумать следующий шаг. Через несколько часов Диего увезли бы к морю. Она могла послать за доном Мануэлем и запретить ему что-либо предпринимать, но этим не избавила бы себя от возможных осложнений. Брошенные ею семена дали хорошие всходы. Горожане твердо верили, что Каталина станет монахиней. Донья Беатрис хорошо знала страстную религиозность своих соотечественников. Если бы Каталина пошла против их воли и вышла замуж за сына портного, они восприняли бы ее поступок как оскорбление веры. Восхищение, даже обожание, с которыми смотрели на девушку в Кастель Родригесе, сменилось бы негодованием и презрением. И аббатиса не удивилась бы, если б дом Каталины сожгли, ее саму забросали камнями, а Диего вогнали в спину острый кинжал. Оставалось только одно.
      - Вы с Диего должны немедленно покинуть город. Найди Доминго, своего дядю, и приведи его сюда.
      Каталина, сгорая от любопытства, хотела узнать, что задумала аббатиса, но та велела ей не задавать вопросов, а делать то, что сказано.
      Когда, несколько минут спустя, Каталина вернулась с Доминго, донья Беатрис отослала девушку, чтобы поговорить с ним наедине. Она рассказала ему то, что сочла необходимым, и послала с запиской к управляющему ее поместьями. Затем она велела Доминго найти Диего и объяснить юноше, что от него требуется. Отпустив Доминго, она вновь позвала Каталину.
      - Ты проведешь вечер со мной, дитя мое. В полночь я выведу тебя через потайную дверцу в городской стене. Там тебя встретит Доминго с лошадью, которую по моему указанию даст ему управляющий. Он отвезет тебя в другое место, где будет ждать Диего. С ним ты поскачешь в Севилью. Я дам тебе письмо к моим друзьям, и они найдут вам подходящую работу и жилье.
      - О, мадам, - возбужденно воскликнула Каталина, - как я смогу отблагодарить вас за все хорошее, что вы для меня сделали?
      - Слушай меня внимательно, - сухо ответила аббатиса. - Скачите быстро и нигде не останавливайтесь. Целомудрие - корона девушки, и ты должна хранить ее, пока церковь не благословит ваш союз. Не забывай, что прелюбодеяние смертный грех. Как только рассветет, ты должна в первой же деревне найти священника и попросить его обвенчать вас с Диего. Посмотри сюда.
      Каталина посмотрела и увидела простенькое золотое колечко.
      - Это кольцо я приготовила к твоему посвящению в монахини. Пусть оно станет твоим обручальным кольцом, - она положила колечко на ладонь Каталины, сердце которой учащенно забилось.
      Потом они долго молились, и, наконец, часы пробили полночь.
      - Пора, - сказала донья Беатрис и достала из ящика стола туго набитый кожаный мешочек.
      - В нем золотые монеты. Спрячь его так, чтобы не потерять, и не давай Диего. Мужчины не знают цену деньгам и тратят их на всякие глупости.
      Каталина скромно отвернулась и, подняв юбку, сунула мешочек в чулок и завязала тесемки вокруг ноги.
      Донья Беатрис зажгла фонарь и велела девушке следовать за ней. По пустынным коридорам они вышли в сад и прошли к дверце в городской стене. Аббатиса приказала пробить ее, чтобы уходить из монастыря незамеченной или принимать гостей, чей визит, по каким-то причинам, следовало сохранить в тайне. Она достала ключ и отворила дверцу. Доминго, верхом на лошади, ждал в тени стены. В небе сияла полная луна.
      - А теперь иди, - прошептала донья Беатрис. - Благослови тебя бог, дитя мое, и вспоминай меня в своих молитвах, ибо я грешная женщина и нуждаюсь в заступнике перед гневом божьим.
      Каталина выскользнула из монастыря, аббатиса заперла дверцу, подождала, пока стихнет стук копыт, гулко раздававшихся в ночной тиши, и пошла к себе. По ее щекам катились слезы, и она едва видела, куда идет. Остаток ночи донья Беатрис провела в молитве.
      30
      Доминго протянул Каталине руку и помог ей сесть сзади него. Было тихо и тепло, но высоко в небе ветер гнал черные облака, края которых серебрились в лунном свете. Они скакали вперед, единственные обитатели этого загадочного мира.
      - Дядя Доминго.
      - Да?
      - Я выхожу замуж.
      - Только обязательно выйди, дитя. Учти, что мужчины в большинстве своем стремятся избежать этого священного обета, хотя он необходим для спасения души.
      Они проехали спящую деревушку, и вдали показалась небольшая рощица. Из-под деревьев появилась одинокая фигурка, и Доминго натянул поводья. Каталина соскользнула с лошади и бросилась в объятья Диего. Доминго спрыгнул на землю.
      - Достаточно, - сказал он. - Вы еще успеете нацеловаться. Садитесь на лошадь и уезжайте. Еда и вино в переметных сумах.
      Он обнял Каталину и Диего, помахал им рукой на прощание и сел под деревом, так как городские ворота давно закрылись. Достав из кармана припасенную бутылочку вина, Доминго поднес горлышко ко рту и приготовился встретить рассвет в компании с музой. Но, не успев решить, сочинить ли ему сонет величественной луне или оду всесокрушающей любви, он задремал и проснулся лишь после восхода солнца.
      Влюбленные скакали больше часа, и Каталина говорила, не закрывая рта. Диего был так счастлив, что смеялся над каждым ее словом. Она чувствовала себя на седьмом небе, сидя за спиной любимого на несущейся сквозь ночь лошади.
      - Я готова скакать с тобой хоть на край света.
      - Я голоден, - ответил Диего. - Давай остановимся и посмотрим, что у нас в переметных сумах.
      Дорога как раз проходила мимо леса, и он натянул поводья. Каталина прекрасно понимала, что он вряд ли удовлетворится лишь едой и питьем. И без предупреждения аббатисы и Доминго она знала, что нельзя дать мужчине волю до того, как их отношения узаконены церковью. Слишком часто девушки, уступившие возлюбленным, обнаруживали, что те не спешат выполнить данные ранее обещания.
      - Поехали дальше, дорогой, - сказала Каталина.- Аббатиса советовала не останавливаться. Вдруг за нами будет погоня.
      - Я никого не боюсь, - ответил Диего.
      Он перекинул ногу через голову лошади, спрыгнул на землю и подхватил Каталину. Как только она оказалась в его объятиях, Диего осыпал поцелуями ее глаза и губы, а затем увлек к лесу. И тут по их спинам забарабанил дождь. Оба вздрогнули от неожиданности, так как не ощущалось и дуновения ветерка и они не заметили появившуюся над их головами тучку. И храбрый, как лев, Диего, готовый сразиться с десятком вооруженных мужчин, испугался за свой новый и единственный костюм.
      - Там нет дождя, - он указал на другую сторону дороги. - Побежали.
      Но, когда они достигли желанного места, дождь превратился в ливень.
      - Поехали, - раздраженно воскликнул Диего. - Туча маленькая, мы ее обгоним.
      Он вскочил в седло, помог Каталине сесть сзади и вонзил шпоры в бока лошади. Едва они выехали из леса, как дождь прекратился. Диего взглянул на небо. Позади громоздились темные облака, впереди сияли яркие звезды. Примерно полчаса они скакали в полном молчании. Около одинокой рощицы Диего вновь натянул поводья.
      - Остановимся здесь, - и тут же на его нос упала тяжелая капля.
      - Ерунда, - он спрыгнул на землю, и дождь сразу же усилился. - Это проделки дьявола.
      Как только Диего оказался в седле, дождь прекратился, как по мановению волшебной палочки.
      - Дьявол тут ни при чем, - заметила Каталина.
      - Тогда кто?
      - Пресвятая дева.
      - Ты несешь чепуху, женщина, и скоро я тебе это докажу.
      Они поскакали дальше, но теперь его острый взор не находил дерева, к которому он мог бы привязать лошадь.
      - Надо было взять с собой веревку, чтобы стреножить ее, - пробурчал Диего.
      - Всего не предусмотришь, - сочувственно вздохнула Каталина.
      - Лошадь должна отдохнуть. Да и нам не помешает вздремнуть на обочине.
      - Я не смогу заснуть.
      - Я, кажется, тоже, - усмехнулся он.
      - Посмотри, опять пошел дождь. Мы промокнем насквозь.
      - Несколько капель нам не повредит. - Но капли сменились потоком, и Диего, выругавшись, пришпорил лошадь. - Ничего подобного я еще не видел.
      - Почти что чудо, - прошептала Каталина. Диего сдался. Хотя дождь и кончился, они основательно промокли, и его любовный пыл в значительной мере охладили мысли об испорченной одежде. Наконец на востоке затеплился рассвет. Дорога поднялась на вершину холма, и внизу, в розовом отсвете зари, они увидели маленькую деревушку. Навстречу уже попадались крестьяне, спешащие на поля. Они въехали в деревню, но тут лошадь остановилась, как вкопанная.
      - Это еще что такое, - возмутился Диего, пришпоривая лошадь. - Вперед!
      Но та даже не шевельнулась. Диего стегнул ее по голове поводьями, вонзил шпоры в бока. Но и это не произвело никакого эффекта. Казалось, она окаменела.
      - Я заставлю тебя двинуться, - рассвирепел Диего и изо всех сил хлестнул лошадь по шее. Та встала на дыбы, и Каталина испуганно вскрикнула. Диего кулаком стукнул лошадь по голове, она опустилась на все четыре ноги, но не тронулась с места. Застыла, словно обратившись в камень. Диего побагровел от ярости, вспотел.
      - Ничего не понимаю. Неужели дьявол вселился и в лошадь? - Тут Каталина рассмеялась, и он повернулся к ней с перекошенным от злости лицом. - Что тут смешного?
      - Не сердись, любовь моя. Разве ты не видишь, где мы? У церкви.
      Диего, нахмурившись, оглянулся. Действительно, лошадь остановилась прямо у церкви, расположенной на самой окраине деревни.
      - Ну и что?
      - Аббатиса заставила меня обещать ей, что мы обвенчаемся в первой же церкви. Она перед нами.
      - Мы еще успеем это сделать, - пробурчал Диего, вонзая шпоры в бока лошади. В следующее мгновение они взлетели в воздух, сброшенные разъяренным животным, но, к счастью, приземлились в копну сена и не пострадали.
      Как раз в этот момент из церкви вышел священник, отслуживший мессу, и поспешил к ним на помощь. Они вылезли из копны и стряхнули с себя сено.
      - Вам повезло, - убедившись, что все в порядке, сказал священник, низенький краснолицый толстяк. - Еще немного, и вы оказались бы в моем амбаре.
      - Провидению было угодно, чтобы это случилось у дверей церкви, ответила Каталина, - ибо мы ищем священника, чтобы он обвенчал нас.
      Диего хмуро взглянул на нее, но промолчал.
      - Обвенчал вас? - воскликнул священник. - Но вы не мои прихожане. Я вижу вас впервые в жизни. Разумеется, я не стану этого делать. Я ничего не ел со вчерашнего ужина и сейчас иду домой, чтобы хоть немного перекусить.
      - Пожалуйста, подождите, святой отец. - Каталина повернулась к ним спиной, быстро достала из-под юбки золотой и с улыбкой протянула его священнику. Тот покраснел еще больше.
      - Но кто вы? - с сомнением спросил он. - Почему вы хотите обвенчаться в незнакомом месте и в такой спешке?
      - Пожалейте юных влюбленных, святой отец. Мы убежали из Кастель Родригеса, потому что мой отец хотел выдать меня за богатого старика, а этого юношу, моего возлюбленного, собирались женить на женщине, у которой нет ни одного зуба и остался только один глаз. - Для большей убедительности она вложила сверкающую монету в руку священника.
      - Какая трогательная история, - вздохнул тот, убирая монету в карман. Я едва сдерживаю слезы.
      - Обвенчав нас, вы не только сделаете доброе дело, но и спасете две души от совершения смертного греха.
      - Идите за мной, - священник повернулся и направился к церкви. - Пепе! - крикнул он с порога.
      - Чего еще? - последовал ответ.
      - Иди сюда, ленивый мерзавец.
      Из придела вышел мужчина со щеткой в руке.
      - Почему вы не даете мне спокойно подмести пол? - проворчал он. - Мало того, что мне платят жалкие гроши, так еще и дергают каждую минуту. Когда я доберусь до своего поля, если вы все время отрываете меня от работы.
      - Придержи язык, сукин ты сын. Я собираюсь обвенчать этих молодых людей. Ой, нужны два свидетеля, - священник взглянул на Каталину. - Придется вам подождать, пока этот пьяница приведет кого-нибудь из деревни.
      - Я буду вторым свидетелем, - раздался женский голос.
      Все обернулись и увидели подходящую к ним женщину в синем плаще. Широкий белый шарф покрывал ее волосы. Священник удивленно оглядел ее с ног до головы, так как во время мессы в церкви не было ни души, и нетерпеливо пожал плечами.
      - Очень хорошо. Тогда приступим к делу. Мне давно пора завтракать.
      При виде незнакомки Каталина вздрогнула и сжала руку Диего, а та с улыбкой поднесла палец к губам, призывая девушку к молчанию. Спустя несколько минут Каталину Перес и Диего Мартинеса соединили нерушимые узы брака. Они прошли в ризницу, и священник записал в церковную книгу фамилии новобрачных и их родителей. Затем ризничий написал свое имя.
      - Это все, на что он способен, - вздохнул священник. - И мне потребовалось шесть месяцев, чтобы научить его такой малости. Теперь ваша очередь, мадам.
      Он обмакнул перо в чернила и протянул его незнакомке.
      - Я не умею писать, - ответила женщина.
      - Тогда поставьте крест, а я напишу ваше имя. Женщина взяла перо и поставила в книге крест. Каталина, с бьющимся сердцем, не отрывала от нее глаз.
      - Я не смогу записать ваше имя, если вы мне его не скажете, - буркнул священник.
      - Мария, дочь пастуха Иоахима, - ответила незнакомка.
      Священник сделал запись и облегченно вздохнул.
      - Ну вот и все. Теперь я могу поесть.
      Все, кроме ризничего, оставшегося дометать пол, вышли из церкви. Но врожденная вежливость испанца не позволила священнику сразу распрощаться с молодоженами.
      - Я сочту за честь, если вы соблаговолите посетить мое скромное жилище и разделить со мной трапезу, которую, по бедности своей, я могу себе позволить.
      Каталина, получившая хорошее воспитание, понимала, что подобное любезное предложение следует с благодарностью отклонить, но Диего так проголодался, что не дал ей открыть рта.
      - Сеньор, ни я, ни моя жена не ели со вчерашнего дня, и, как ни скудна ваша еда, нам она покажется заморским лакомством.
      Священник молча провел их в маленькую комнату, служащую молельней, столовой и кабинетом, поставил на стол хлеб, овечий сыр, вино, блюдо с черными оливками, отрезал четыре ломтя и налил четыре стаканчика, вырезанных из бычьих рогов. Он с жадностью принялся за еду, и Диего с Каталиной последовали его примеру. Священник потянулся за оливкой и тут заметил, что незнакомка ничего не ест.
      - Прошу вас, мадам, кушайте, - сказал он. - Это простая еда, но больше я ничего не могу вам предложить.
      Она взглянула на вино и хлеб и с грустной улыбкой покачала головой.
      - Я съем оливку.
      В этот момент в комнату ворвался ризничий.
      - Сеньор, сеньор, - возбужденно вскричал он, - у нас украли пресвятую деву.
      - Я не глухой, старый осел, - оборвал его священник. - Ради бога, объясни, что произошло?
      - Я говорю, у нас украли пресвятую деву. Я вошел в придел и увидел, что пьедестал, на котором она стояла, пуст.
      - Ты что, Пепе, пьян или сошел с ума? - священник вскочил на ноги. - Да кто мог это сделать?
      Он выбежал из дома, ризничий, Каталина и Диего - за ним.
      - Это не я, это не я, - кричал Пепе. - Я не хочу, чтобы меня посадили в тюрьму.
      Они влетели в придел девы Марии. Ее статуя стояла на пьедестале.
      - Зачем ты оторвал меня от еды? - прорычал священник.
      - Ее тут не было. Клянусь всеми святыми, ее тут не было, - завопил Пепе.
      - Пьяная свинья. Старый винный бурдюк. Священник схватил Пепе за шею, дал ему хорошего пинка и пару затрещин.
      - Будь у меня палка, я бы с удовольствием обломал ее о твои бока.
      Когда священник и молодожены вернулись в дом, оказалось, что странная незнакомка исчезла.
      - Куда она подевалась? - удивился священник и тут же хлопнул себя по лбу. - Какой же я дурак! Она, конечно, из морисков. Когда Пепе сказал, что из церкви украли святую деву, она решила, что ей лучше сбежать. Мориски известные воры, и она подумала, что кто-то из неверных украл статую. Вы заметили, что она не пила вина? Их крестили, но они все равно держатся за свои языческие обычаи. У меня уже возникли подозрения, когда она назвала себя. У доброго христианина не может быть такого имени.
      - В Кастель Родригесе уже давно избавились от морисков, - сказал Диего.
      - И правильно сделали. Я каждую ночь молюсь о том, чтобы наш добрый король выполнил свой долг перед христианством и вышвырнул этих еретиков из королевства.
      Вероятно, тут уместно отметить, что молитвы достойного пастыря уже услышаны и в 1609 году морисков выслали из Испании.
      Закончив завтрак и поблагодарив священника, Диего и Каталина продолжили путь в Севилью. Лошадь, оставленная у копны, также закусила сеном. Диего напоил ее водой, и она весело несла юных седоков. В безоблачном небе сияло яркое солнце. Священник сказал, что в пятнадцати милях от деревеньки находилась корчма, где они могли бы получить комнату, если б решили остановиться на ночь. В молчании они проехали три или четыре мили.
      - Ты счастлив, дорогой? - спросила, наконец, Каталина.
      - Конечно.
      - Я буду тебе хорошей женой. Ради твоей любви я готова работать не покладая рук.
      - Тебе не придется этого делать. Умный человек сможет прокормить в Севилье свою семью, а пока никто не считал меня дураком.
      - Конечно, дорогой. - Они помолчали, и вновь Каталина заговорила первой: - Послушай, милый, это была не мавританка.
      - О чем тут говорить? Одного взгляда достаточно, чтобы понять, что она не испанка.
      - Но я видела ее раньше.
      - Где?
      - На ступеньках кармелитской церкви. Она сказала, кто сможет излечить меня.
      Диего остановил лошадь и оглянулся.
      - Бедняжка, ты сошла с ума. Солнце напекло тебе голову.
      - Я в своем уме так же, как и ты, любимый. Говорю тебе, это была пресвятая дева. - Диего нахмурился, но промолчал. - Ее преподобие многократно говорила мне, что я нахожусь под особой защитой нашей госпожи. Поэтому она и хотела, чтобы я постриглась в монахини. Вспомни неожиданные ночные дожди и лошадь, сбросившую нас у церкви. Ты должен понимать, что это произошло не случайно.
      Не говоря ни слова, Диего отвернулся и щелкнул языком. Лошадь послушно пошла вперед.
      - Что с тобой, дорогой? - спросила Каталина, едва сдерживая слезы.
      - Ничего.
      - Посмотри на меня, любовь моя. Я тоскую по твоему нежному взгляду.
      - Как я могу смотреть на тебя, когда на дороге полно колдобин. Если лошадь споткнется, мы сломаем себе шеи.
      - Ты сердишься на меня, потому что дева Мария охраняла мою добродетель и сочла возможным стать свидетельницей на нашей свадьбе?
      - Я не просил о такой чести.
      - Это и является причиной твоего раздражения?
      Диего ответил не сразу:
      - Я не хочу, чтобы различие во мнениях о твоем чудесном излечении повлияло на наше счастье. Мужчина должен быть хозяином в своем доме. Обязанность жены - выполнять желания мужа.
      Каталина обняла Диего, и он почувствовал, что ее руки дрожат.
      - Слезами тут не поможешь.
      - Я не плачу.
      - А что же ты делаешь?
      - Смеюсь.
      - Смеешься? Тут нет ничего смешного, женщина. Вопрос серьезен и очень беспокоит меня.
      - Мой милый, я люблю тебя всем сердцем, но иногда ты ведешь себя, как ребенок.
      - Я не понимаю, что ты хочешь этим сказать, - холодно бросил Диего.
      - Аббатиса говорила мне, что расположением святой девы я обязана своему целомудрию. Похоже, небеса придают этому большое значение. Как только я стану женщиной, все благодеяния кончатся.
      Диего развернулся в седле, и на его губах заиграла улыбка.
      - Благослови господи мать, что родила тебя, - воскликнул он. - Мы должны безотлагательно проверить, так ли это.
      - Солнце уже высоко. Я бы с удовольствием отдохнула в тени деревьев, пока не спадет жара.
      - И я почему-то подумал о том же.
      - Если глаза не обманывают меня, в миле отсюда я вижу подходящий лесок.
      - Если глаза обманывают тебя, то я не могу не верить своим.
      Диего пришпорил лошадь, и скоро они въехали в лес. Он спрыгнул на землю и снял с седла Каталину. Пока Диего привязывал лошадь, она посмотрела, какую еду положил им Доминго. Хлеб и сыр, колбаса, вареный цыпленок, бурдюк вина. Что еще можно желать для свадебного завтрака? Под сенью листвы царила прохлада, неподалеку журчал ручеек. Трудно было найти более подходящее место.
      31
      Они появились из леса, когда солнце начало клониться к западу.
      - Два раза надежнее одного, - сказал Диего.
      - Три, - с улыбкой поправила его Каталина.
      - Это пустяки, - ответил Диего, довольный собой, - Ты еще не знаешь, на что я способен.
      - Ты бесстыдник.
      - Я такой, каким создал меня бог, - скромно ответил он.
      Они ехали не спеша, поднимаясь на холмы и опускаясь в низины, почти не разговаривая, наслаждаясь своим счастьем. Через шесть или семь миль вдали показалось приземистое здание корчмы, о которой говорил священник.
      - Мы скоро приедем. Ты устала, любимая?
      - Устала? - удивилась Каталина. - С чего мне уставать? Я свежа, как утренняя заря.
      Они проехали добрых сорок миль, и она спала не больше часа. Но ей было лишь шестнадцать.
      Они уже ехали по равнине, и с обеих сторон дороги простирались широкие поля. Тут и там виднелись одинокие кряжистые дубы, попадались и оливковые рощи. До корчмы оставалось не больше мили, когда они увидели приближающегося к ним в облаке пыли странного всадника в боевых рыцарских доспехах. В нескольких метрах незнакомец резко остановил лошадь, наставил на них копье и вызывающе взглянул на Диего.
      - Стой и, кто бы ты ни был, скажи мне, кто ты такой, откуда пришел, куда идешь и кто эта прекрасная принцесса, что сидит за твоей спиной? Ибо у меня есть все основания подозревать, что ты везешь ее в свой замок против ее воли, и мне необходимо знать, так ли это, чтобы наказать тебя за причиненное ей зло и вернуть ее встревоженным родителям.
      Эта тирада так поразила Диего, что сначала он даже не нашелся, что ответить. Длинное лицо всадника украшала короткая борода и огромные усы, на броне проступали пятна ржавчины, шлем скорее напоминал таз цирюльника, а по его тощей лошади давно плакала живодерня, и Диего мог пересчитать все ее ребра.
      - Сеньор, - ответил, наконец, юноша, решив показать перед Каталиной свою доблесть, - мы едем в корчму, что виднеется впереди, и я не собираюсь отвечать на ваши неуместные вопросы.
      Он шевельнул поводьями, и лошадь двинулась дальше, но всадник схватился за узду и остановил ее.
      - Веди себя как полагается, гордый, неучтивый рыцарь, и немедленно отвечай, а не то я вызову тебя на смертный бой.
      Тут к ним подъехал низенький толстячок с большущим животом, сидящий на пятнистом осле. Поймав взгляд Диего, он постучал себя по лбу, показывая, что этот странный всадник не в своем уме. Но Диего уже вытащил меч и приготовился к защите. Толстяк на осле едва успел втиснуться между ними.
      - Сдержите свой гнев, сеньор, - сказал он рыцарю. - Это мирные путешественники, но юноша, по всей видимости, может постоять за себя, когда дело дойдет до драки.
      - Молчи, слуга, - воскликнул всадник. - Чем опасней схватка, тем легче доказать свою доблесть.
      Каталина соскользнула с лошади и подошла к незнакомцу.
      - Сеньор, я отвечу на ваши вопросы. Этот юноша - не рыцарь, но честный гражданин Кастель Родригеса и портной по профессии. Он не везет меня в замок, которого у него нет. И по своей воле я еду с ним в Севилью, где мы надеемся найти достойное приложение нашим способностям. Мы убежали из родного города, так как враги хотели помешать нашему счастью, и сегодня утром обвенчались в церкви маленькой деревушки неподалеку отсюда. И мы торопимся уехать как можно дальше от Кастель Родригеса, опасаясь погони.
      Рыцарь перевел взгляд с Каталины на Диего, а затем отдал копье толстяку на осле. Тот что-то проворчал, но копье взял.
      - Убери свой меч, юноша. Тебе нечего бояться, хотя я вижу, что это чувство незнакомо твоему благородному сердцу. Если угодно, скрывайся под скромной личиной портного, но поведение и манера держаться выдает твое славное происхождение. Тебе повезло, что наши пути пересеклись. Я странствующий рыцарь, и мой долг - ездить по свету и восстанавливать справедливость, освобождая угнетенных и наказывая поработителей. Я беру вас, мои юные друзья, под свое покровительство, и будь армия ваших врагов в десять тысяч раз сильнее, я один обращу их в бегство, попытайся они захватить вас. Я сам провожу вас к корчме, где, кстати, сейчас и живу. Мой слуга поедет с вами. Он невежествен и сварлив, но у него доброе сердце, и он будет слушаться вас, как меня. Я поеду сзади и, заметив погоню, задержу их, чтобы ты, рыцарь, мог увезти эту красавицу в безопасное место.
      Диего помог Каталине взобраться на лошадь, и в сопровождении толстяка они поехали к корчме. Он рассказал молодоженам, что его хозяин совсем спятил, о чем, впрочем, они подумали и сами, но добавил, что тот очень искренний и хороший человек.
      - А когда к нему возвращается разум, он за час может высказать столько умных мыслей, сколько другому не придет в голову и за целый год.