- Он построил корабль, способный плыть прямо против ветра. "Белая Буря", заложив галс, почти догнала его, но он проскочил мыс и ушел.
      - Не смогли захватить, так почему, на худой конец, не сожгли?
      - Поджечь голую палубу не так-то просто, а он шел без парусов. Засунул в трюм какую-то машину, которая толкала судно непонятным манером. Это позволило ему пройти вдоль самого берега и обогнуть мыс, а потом, под парусами и с этой машиной, его уже было не догнать.
      - Постой. Ты же сказал, что он шел без парусов.
      - Паруса были свернуты, - холодно и резко поясняет Ания. - А этот его двигатель горяч как хаос, но окован черным железом.
      - Как он работает?
      - Это нам неизвестно.
      - Превосходно! Просто великолепно! В результате вашего недомыслия Черный маг, способный свести на нет всю нашу затею с блокадой, пришвартовался у Края Земли. В общем... - Стирол вздыхает. - В ответе за это - вы! И Джеслек, конечно, но с него уже не спросить.
      Ания поднимает брови.
      - Чему ты удивляешься, Ания? Неужели до тебя так туго доходит? Удавалось ли нам хоть когда-либо добиться успеха в прямом противоборстве с самим Отшельничьим? - произносит Высший Маг с холодной улыбкой. - Ступайте, все трое, и молитесь, чтобы Черные оказались такими же недальновидными тупицами, как и вы. Чтобы они продолжали лелеять свою разлюбезную гармонию и отказались от машин.
      - А если... - пытается спросить Ания.
      - А что "если" - сообразите сами. Убирайтесь!
      CLXI
      Доррин едет верхом рядом с Кадарой. Лидрал с повозкой следует за ними.
      - А я ведь и не надеялась вернуться домой, - замечает рыжеволосая воительница, придерживая поводья левой рукой. Правая по-прежнему на перевязи.
      - Вроде бы мы дома, а вроде бы и нет, - замечает Доррин, озирая плодородную долину реки Фейн с ее колосящимися нивами.
      Если он верно понял указания, вскоре им предстоит свернуть и, поднявшись по петляющей по склону тропе, добраться до единственной на Отшельничьем шахты, где добывают железо. Там же находится и плавильня.
      Впереди маячит серый дорожный столб с двумя стрелками. Одна, с надписью "Фейн - 5", смотрит прямо, а другая - "Рудник - 4" - направо. От указателя начинается узкая и извилистая, однако тоже вымощенная камнем дорога. Все трое начинают подъем.
      - Как я понимаю, это у вас что-то вроде проселка, - слышится голос Лидрал, почти заглушаемый скрипом повозки. - Но он будет получше иных кандарских большаков.
      - Тут ездят подводы, груженные железом.
      - К Фрусовой плавильне тоже, но та дорога выглядит куда как хуже.
      "Гармония дает определенные преимущества", - думает Доррин, но, вспомнив сомнение на лице отца, решает, что ей присущи и некоторые недостатки.
      Рудник представляет собой комплекс из пяти строений, возведенных на широком уступе. Над верхушками сооружений, чем-то похожих на ульи - не иначе, доменных печей, - поднимается дым. Пониже домен находятся две приземистые постройки, откуда доносятся гулкие, тяжкие удары. Водный поток приводит в движение водяное колесо.
      - Хочешь зайти? - спрашивает Доррин Кадару, остановившись возле самого маленького из домов, притулившегося в стороне от дыма и грохота.
      - Нет.
      За столом сидит седовласый мужчина, погруженный в изучение чертежей. При виде вошедших Доррина и Лидрал он встает.
      - Я Корбов, начальник рудника. Чем могу служить?
      - Я Доррин, кузнец. У меня письмо от Совета.
      Юноша передает ему запечатанный конверт. Скребя затылок, Корбов несколько раз перечитывает письмо и наконец спрашивает:
      - И сколько же тебе нужно железа?
      Доррин был бы не прочь построить корабль целиком из железа и стали, однако сознает неосуществимость подобной затеи. Мало того что на это потребовалось бы более десяти тысяч стоунов железа, но он, вдобавок, понятия не имеет, как рассчитывать прочность такой конструкции. И потому называет цифру, исходя из того, что корпус будет дубовым:
      - Около двух тысяч стоунов.
      - Мы можем поставить около тысячи стоунов за полгода, - отзывается, покачивая головой, Корбов. - Цена составит не меньше двух сотен золотых. Дело-то, - он смотрит на полученное от Доррина письмо, - небось важное? Иначе с чего бы им занялся Совет!
      Кроме самого "Черного Алмаза" у Доррина есть около сотни золотых, да еще товаров золотых на тридцать.
      - А нельзя управиться месяца за четыре - четыре с половиной? спрашивает наконец он.
      - С тысячей стоунов? Выплавить можно, но вот прокатать...
      - Я могу взять большую часть листами толщиной в полспана.
      - Это проще, - соглашается Корбов. - Но такие листы при размерах два локтя на три потянут почти на семь стоунов каждый.
      - Как раз то, что мне нужно, - усмехается Доррин.
      - Но раз вам меньше работы, цена должна быть ниже, - быстро вмешивается Лидрал.
      - Я сброшу ее примерно на... - с улыбкой начинает Корбов.
      - ...вдвое, - заканчивает за него многоопытная торговка.
      Улыбка начальника рудника тает.
      - Ну... такая большая скидка...
      - Ты продаешь большую партию одному покупателю, - указывает Лидрал. Это выгодно.
      - Хм...
      - И не забудь, эту затею поддерживает Совет, - добавляет Доррин.
      - Попробуем... - начинает сдаваться начальник рудника. - Но ведь я не могу оставить без железа и своих постоянных покупателей!
      - Можешь заняться ими в первую очередь, - отвечает ему Лидрал. - Все равно Доррину железо понадобится не раньше чем через четыре восьмидневки.
      - А доставка? Поди отвези этакий груз аж на Край Земли!
      - Не на Край Земли, а к южной бухте, - уточняет Доррин.
      - Так там же пусто! Ничего нет.
      - Нет - так будет.
      - Восемьдесят золотых за тысячу, - снова говорит Лидрал.
      - Ты, я гляжу, мастерица торговаться, - с кислой усмешкой говорит Корбов. - Но это уж чересчур.
      - Я могу предложить не только деньги, - заявляет Доррин, произведя в уме некоторые подсчеты. - Если доверишься мне, можешь стать участником выгодного дела. Я строю корабль совершенно нового типа. Такой, который не зависит от ветра. Сам-то корабль тебе ни к чему, но кое-какие приспособления, по-моему, могут оказаться полезными. Как построю приезжай. Взглянешь, что тебе пригодится.
      - Так ты тот самый... с магическим судном...
      - Никакой магии, одна механика. "Алмаз" приводит в движение паровая машина.
      - Совет ни за что не позволит мне поставить здесь такую машину.
      - Догадываюсь. Но у меня есть и другие усовершенствования. Система сцепления, зажимные устройства, зубчатая передача... Надеюсь, мне удастся сделать хороший насос.
      - Насос? Хороший насос мне бы не помешал. Они хотят, чтобы я начал разработку северного пласта, а туда не сунешься, не откачав из штолен воду. Ладно, - машет рукой Корбов, - поладим на том, что я возьму восемьдесят чистоганом и насос или еще какую механику, чтоб в моем деле помогла. Ты ведь Черный, а стало быть, не надуешь... Вам придется послать кого-то с подводой, во всяком случае в первый раз. Жду через четыре восьмидневки, считая с сего дня.
      Доррин согласно кивает. Помявшись, начальник рудника произносит:
      - Только... не то чтобы я не доверял Черному, да еще явившемуся с письмом от Совета, но... понимаешь...
      - Хочешь получить залог?
      - Обманывать ты не станешь, но вдруг у тебя ничего не получится? Что тогда? Мне придется везти листы назад, да потом их еще и плющить - такие толстенные никто, кроме тебя, не возьмет.
      - Десять золотых. В счет стоимости железа, но, если мы подведем, оставишь себе как штраф. И я буду выплачивать тебе еще по десять всякий раз по получении новой партии.
      - Это по-честному.
      Доррин отсчитывает десять золотых, стараясь не думать о том, во что грозит обойтись его затея.
      - Через четыре восьмидневки ты пришлешь проводника, чтобы он отвел мою подводу к южной бухте. Туда, где тебя угораздит обосноваться, - говорит Корбов.
      Они ударяют по рукам.
      - А ты крепче, чем кажешься с виду, - замечает начальник рудника.
      - Спасибо на добром слове.
      - Он согласился бы и на восемьдесят, безо всякого насоса, - замечает Лидрал, когда они с Доррином покидают контору.
      - Догадываюсь. Но сейчас он доволен. Считает, что выгодно сторговался. Дам я ему насос, самый лучший. Этот малый может нам очень пригодиться. Я не хочу ограничиваться одним кораблем.
      - Думаешь, они тебе позволят?
      - Думаю, у них нет особого выбора. Разве за все это время в Крае Земли в порту пришвартовался хоть один корабль? Они вовсе не хотят, чтобы весь мир отгородился от Отшельничьего, а дело идет именно к этому.
      Доррин знает, что прав, однако помнит и то, какого мнения придерживается на сей счет его отец. А воля иных людей твердостью не уступит железу, из которого сделан корабельный двигатель.
      CLXII
      Слева тянутся луга, которые заканчиваются у крутого обрыва над Восточным Океаном. Справа невысокие утесы нависают над Кандарским заливом.
      В траве петляет узенькая речушка, по берегам которой кое-где притулились чахлые дубки. А вот трава вымахала по стремена. Тишину над равниной нарушают лишь приглушенный плеск волн, жужжание насекомых, перестук копыт да скрип повозки.
      - Чудная какая-то дорога, - замечает Лидрал. - Широкая, мощеная, а никуда не ведет.
      - Принято считать, что это был последний замысел Креслина, - поясняет Доррин. - Он придавал дорогам огромное значение и настоял на том, чтобы проложить Тракт через весь остров. Но до побережья дорогу так и не довели. Она обрывается примерно в половине кай от бухты. Там болото, а мостить топь не сочли нужным.
      - Это потому, что умер Креслин, - сухо добавляет Кадара. - Проживи он подольше - и болото бы замостили, и порт на юге бы построили.
      - Кажется, я начинаю понимать, почему тут так много одержимых, говорит Лидрал. - Всем охота не посрамить память великого безупречного героя.
      - Вообще-то он был не таким уж безупречным, - отзывается Кадара. Заставил Мегеру пройти через полный демонов ад, а потом, словно во искупление, последовал за ней. При рождении дочери оба они едва не погибли.
      Доррин молчит, размышляя о словах Кадары. Должно быть, великие деяния требуют жертв - и не только от творцов этих деяний, но и от тех, кто их окружает.
      - А что стало с этой дочерью?
      - Выросла, своих детей родила... Спроси лучше Доррина.
      - Доррин, расскажи!
      - Звали ее то ли Дайлисс, в честь Креслиновой матушки, то ли Ллиз, в честь его сестры. У нее было трое детей...
      Поднявшись на гребень холма, Доррин останавливается. Дальше тракт делает по склону широкую петлю. За поворотом начинается последний, прямой как стрела, отрезок дороги, упирающийся в прочерченную узким водным просветом заболоченную равнину. Петляющая речушка дважды пересекается с трактом. В этих местах через нее переброшены каменные мосты. Потом она исчезает в том самом болоте, возле которого обрывается каменное мощение и которое окружает бухточку с трех сторон.
      - Не очень-то это похоже на гавань.
      - В нынешнем виде - да, - соглашается Доррин. - Но бухту можно значительно расширить с помощью взрывов. К северу от болота почва твердая, а если раздробить здешние скалы, получится прочный черный камень. Превосходный материал для строительства.
      - Ты оптимист, - усмехается Кадара.
      - Машину-то я построил, - напоминает Доррин и направляет мерина вниз.
      Переглянувшись, Лидрал с Кадарой едут за ним. По мере спуска воздух становится более влажным. Появляются тучи мошкары.
      - Что дальше? - спрашивает Лидрал, остановив повозку у края трясины и отмахиваясь от насекомых.
      - Я хочу проехаться по болоту, посмотреть, что да как.
      - Но повозка через топь не пройдет.
      - Привяжи здесь. Думаю, на небольшое расстояние Басла вполне сможет снести нас обоих.
      Юноша освобождает стремя для Лидрал. Она взбирается на его коня и устраивается у него за спиной.
      - Думаю, нам придется ехать медленно, - замечает он.
      - Думаешь? Должна сказать, это не самое удобное положение, в каком мне приходилось бывать.
      Она обхватывает его за талию, и юноша ухмыляется.
      - Бросай-ка свои ухмылочки.
      - Откуда ты знаешь, я ж не затылком улыбаюсь?
      - Чувствую.
      - Она тебя хорошо знает, - подает сзади голос Кадара.
      - Здесь почва потверже, - говорит Доррин, направляя мерина вдоль левого края болота и с удовольствием ощущая руку Лидрал на талии.
      Ближе к берегу, когда плеск волн становится громче, юноша замечает, что выбрался на твердую площадку.
      - Давайте остановимся, - предлагает он. - Хочу взглянуть, что тут такое.
      Он помогает спуститься Лидрал, после чего спешивается и разгребает тонкий слой почвы, под которым обнаруживается плоская каменная плита.
      - Ого! Похоже, когда-то здесь держали заставу. Возможно, и бухту использовали.
      - Наверное, это было очень давно.
      - Очень, не очень... - пожимает плечами Кадара. - Нам-то какая разница?
      - Разницы особой нет... разве что бухта может оказаться глубже, чем мы предполагали. Хотя, если она рукотворная...
      - То может оказаться и мельче?
      Похоже, Доррин прав: здесь велись когда-то земляные работы. По обеим сторонам бухты все еще лежат груды камней.
      - Бухту все-таки придется расширить, не для "Алмаза", так для следующего корабля.
      - Следующего? - переспрашивает Кадара. - Неужто они позволят тебе построить еще один?
      - Уже позволили.
      Оглянувшись, Доррин оценивает размеры болотца.
      - Мне надо будет прикинуть, что где разместить, да что где потребуется. К тому же я обещал Тирелу возвратиться поскорее. Следует позаботиться о припасах, - уже взобравшись в седло, Доррин продолжает: Между этими двумя точками проходит довольно глубокий канал. Это видно по гладкой воде. Такое впечатление, будто тут устроен подводный волнорез. Так или иначе, работы у нас здесь уйма, а времени в обрез.
      Они направляют коней назад, к тому месту, где оставили повозку. Солнышко припекает, но с Кандарского залива дует прохладный ветер.
      CLXIII
      По кивку Доррина Ваос поднимает полотнище - белое с поперечными малиновыми полосами. Опустившись на колени, Доррин щелкает огнивом, а как только запал зажигается, вскакивает и вместе с Ваосом бросается в укрытие.
      Взрыв на краю болота подбрасывает в воздух землю и тину. Образовавшуюся воронку заполняет вода.
      Доррин встает и любуется результатами своих усилий. С помощью взрывов ему уже удалось расширить бухту до шестидесяти локтей в ширину и двадцати в глубину. Однако "Алмаз" остается на якоре в заливе. Заводить его в бухту, пока продолжаются взрывные работы, было бы неразумно.
      Там, где обрывается дорога, растет груда камня. Скоро строительного материала хватит для закладки первого причала.
      Обернувшись, юноша щурится на солнце, пытаясь разглядеть выкативший из-за поворота и приближающийся фургон.
      - Кто это едет? - интересуется Ваос.
      - Сам не знаю. Пойдем посмотрим.
      На склоне холма, где заложены фундаменты для пяти строений, хлопочет Пергун. Речь его почти восстановилось после контузии, и он, в ожидании заказанного Доррином строительного леса, вовсю занимается земляными работами.
      - Похоже на то, что нам везут древесину, - говорит Ваос.
      - Древесину обещали доставить только через два дня, - отзывается Доррин.
      - А вдруг успели напилить раньше?
      Доррин в этом сомневается, хотя, конечно, случается и не такое. Он прибавляет шагу. Худощавый седовласый возница останавливает лошадь.
      Подойдя ближе, юноша бледнеет: рядом с фургоном, нагруженным тяжелыми досками, стоит не кто иной, как Хегл.
      - Ты привез ее домой, паренек, - говорит кузнец. - Я перед тобой в долгу.
      - Какие там долги... - Доррин качает головой, вспоминая все то, что ему пришлось выслушать от Кадары.
      - Я-то знаю свою дочурку, - печально улыбается Хегл. - Я говорил с нею и понял, что у нее на сердце. Сама она в жизни не признается, но я понял. Кроме того, - тут его лицо проясняется, - мне нравятся твои идеи насчет строительства настоящего корабля и настоящего Черного порта. И то, что ты сумел настоять на своем! Поспорил с отцом, и последнее слово осталось за тобой. Сам-то я в этой истории показал себя не лучшим образом, ну да что с меня взять? Вот здесь, - кузнец указывает на фургон, - сосновые доски. Думаю, для временной верфи они очень даже сгодятся. Чтобы наломать да привезти камня, нужно время, а дело стоять не должно. Еще один фургон, с кузнечным инструментом и огнеупорным кирпичом, пригонит Джалака. Но это, я думаю, только через пару дней.
      У Доррина отвисает челюсть. Такого оборота он не ожидал.
      - Приедут и другие, - как ни в чем не бывало продолжает Хегл. Кое-кому хотелось бы увидеть перемены. Например, - кузнец улыбается, твоей матушке. Ладно, скажи лучше, куда доски складывать. Твои тут все при деле, а я мигом управлюсь.
      - Вот туда, - указывает Доррин на место, где, по его прикидкам, почва не слишком мягкая. - Я как раз собрался заняться чисткой фарватера, так что дерево для опор нам очень пригодится.
      - Парень, я, конечно, всего лишь старый кузнец, но все же позволю себе дать совет. Ты затеял строительство нового порта. Это великое дело, и не стоит тебе самому заниматься всякими мелочами. Говорю от чистого сердца, ведь мы с Вейдой обязаны тебе куда большим, чем ты думаешь. Она и не чаяла увидеть Кадару, не говоря уж о внуках.
      Доррин подавляет желание крикнуть, что никто ему ничем не обязан, и лишь негромко произносит:
      - Твоя дочка все сделала сама. А я только построил корабль.
      - "Только построил"... Ладно, займусь-ка я досками.
      CLXIV
      - Как ты могла допустить такое, Ания? - спрашивает Стирол, глядя в зеркало на стоящий у причала корабль и возводящиеся на склоне холма строения. Белый маг делает жест, и изображение затягивается туманом.
      - Что случилось, того уже не переделаешь, - отзывается Ания, сидящая на холодке возле открытого окошка и расчесывающая рыжие волосы. - Вопрос заключается в том, чем все это закончится.
      - Похоже, они собираются обосноваться на Отшельничьем. Конечно, глава Совета может все-таки спровадить их в Хамор, но это маловероятно.
      - Главы Советов, как известно, не вечны...
      - Ания, тебе ли изъясняться намеками? Каждый высший правитель, Белый он или Черный, вынужден думать о том, что его могут сместить. Может быть, тебе стоило бы стать Высшим Магом, чтобы ощутить это на своей шкуре?
      - Мне? Обычной женщине? Нет уж, спасибо.
      Стирол кашляет и вытирает лоб.
      - А ведь если их Совет разрешит ему остаться, это может создать на Отшельничьем очаг самого настоящего хаоса.
      - Размечтался! Я видела этого молодого кузнеца. Он настолько Черный, что даже пламя Джеслека не смогло его коснуться, - вспомнив об этом, Ания нервно ежится, а потом добавляет: - Что бы он ни создал, это не будет хаосом.
      - Однако же он вверг в хаос Спидлар, - возражает Стирол.
      Ания глубоко вздыхает.
      CLXV
      - Как тебе нравится эта рыба? - спрашивает Мерга.
      - Съедобно... - бормочет Пергун.
      - Я сам начинаю чувствовать себя рыбой, - шепчет тихонько Доррин сидящей рядом с ним Лидрал. Потом он переводит взгляд с тарелки на окно. Оно еще не застеклено, а вот крыша над головой уже имеется. И даже потолочные балки, только вот потолка настелить не успели.
      Все пять возводимых возле будущей гавани зданий находятся примерно в том же состоянии - они подведены под крыши, но внутренняя отделка еще не закончена. Исключение составляют кузница и верфь - там уже вовсе кипит работа. Корпус нового судна постепенно начинает принимать очертания. Его форма и размер определяются в нескончаемых спорах между Доррином и Тирелом. Капитан утверждает, что корабль, на котором будет установлено столько железных деталей, неминуемо потеряет плавучесть. Доррин, со своей стороны, мечтает о судне с полностью железным корпусом. Однако чтобы уяснить, может ли такое диво вообще плавать, необходимы сложные расчеты.
      - Эй, Доррин, ты меня слышишь?.. - прерывает раздумья кузнеца голос Лидрал.
      - Прости, - спохватывается он.
      - Ты вроде бы рядом, а на самом деле тебя нет, - укоряет его Лидрал. Хорошо, что мне надо съездить в Край Земли, может, соскучишься.
      - Ах да, ты ведь... - Доррин вспоминает, что она хочет встретить хаморианское судно, которое, скорее всего, завернет на Отшельничий на обратном пути из Ренклаара.
      - Как думаешь, что будет пользоваться самым большим спросом?
      - Точно не скажу, но скорее всего игрушки. Если бы ты смог оторваться от прочих дел и смастерить до прибытия следующего судна хотя бы несколько штук, выручка, ручаюсь, окупила бы потерю времени.
      - Лидрал дело говорит, она выгоду всегда чует, - подает голос с другого конца стола Яррл.
      Слабая улыбка появляется на губах Кадары. Ее живот уже сильно округлился, а вот ест она еле-еле, морщась, отрезая крохотные кусочки.
      - Кадара, - замечает Рилла, - в твоем положении нужно хорошо питаться. Изволь съесть всю порцию.
      Кадара тяжело вздыхает.
      Рыба составляет для всех основное блюдо. Лишь иногда удается разнообразить стол бараниной, хрустящей куиллой и ябрушами. Голод Отшельничьему не грозит, муки вдоволь, однако из-за блокады привозные продукты поступают на остров лишь в соленом или сушеном виде. И Бриста, и Хамор находятся слишком далеко для того, чтобы оттуда можно было доставить что-либо свежее.
      А местные фрукты и ягоды - ябруши, довольно редкие для здешних мест яблоки, клюквица и зеленика - еще не поспели. Хорошо еще, что имеется запас пряностей, однако рыба остается рыбой, чем ее ни приправляй.
      Проглотив кусочек, Доррин запивает его водой: других напитков в новом поселении почти нет. Давить сок пока не из чего, покупать спиртное слишком накладно, а чтобы оборудовать винокурню или пивоварню, требуется время. Вот и приходится обходиться рыбой, водой, да безвкусными вареными водорослями. Конечно, это не смертельно, но в Кандаре он был состоятельным человеком и успел привыкнуть к хорошему столу.
      - А ты не можешь задержаться хотя бы на денек? - спрашивает Доррин, возвращаясь к текущим заботам. - Глядишь, я успел бы смастерить несколько штуковин: заводных лодочек или вентиляторов.
      - Ну... только если на ночь. Надо будет уехать спозаранку, отзывается Лидрал.
      - Надо же, оказывается, он все-таки кое-что слушает, - фыркает Яррл.
      Доррин смущенно улыбается: он и правда частенько не слышит, что ему говорят, но что поделаешь, когда одолевает столько хлопот! Хорошо еще, что усовершенствованный паровой котел уже почти готов, но вот на доводку зубчатой передачи уйдет не один день.
      - Видишь, мастер Доррин кушает водоросли, - говорит Мерга дочке. - Ешь и ты, они полезные.
      Однако, судя по физиономиям Фризы и Ваоса, их пример мастера Доррина не вдохновляет.
      - Завтра у нас будет куилла, - добавляет Мерга. - Сейчас она отмокает.
      - Многим ли она лучше? - бурчит Рик.
      Доррину куилла нравится больше, чем водоросли, но в конце концов и то и другое - просто трава, одна - хрустящая и не имеющая вкуса, а другая рыхлая и более всего походящая на маслянистые опилки.
      Покончив с обедом, Доррин направляется в кузницу, где, разведя огонь в горне и поставив Рика к мехам, берется за трехспановую пластину.
      - Давай я закончу котел сам, - предлагает Яррл.
      - А справишься?
      - В основном, да. Только окончательной сваркой нам лучше заняться вместе, надежнее будет.
      - Ладно, кликни меня, как понадоблюсь. А я займусь лодочками.
      - Это правильно, денежки-то нужны. Кстати... - старый кузнец делает паузу. - Здешние землевладельцы просят заняться их подводами да инструментом. На кой, говорят, нам тащиться в Фейн, коли под боком объявился кузнец! Как, брать у них работу?
      - Бери. И если заказы срочные, выполняй их в первую очередь. Корабль подождет, а тебе необходим заработок. Не проживать же все, что с собой привез.
      - Ну, наши дела не так уж плохи. Рейса подрядилась учить сынка соседнего землевладельца обращаться с клинком. Конечно, на этом не разбогатеешь, но деньги всяко не лишние.
      - Лишних денег не бывает, - откликается Доррин, переворачивая пластину. - Рик, подкачай чуток. Ваос, тебе потребуется малый молот. Надо сплющить эту пластину.
      Взгляд Доррина падает на точильный камень, и он вспоминает, что хотел отполировать до блеска винт "Черного Алмаза". Металл должен быть безукоризненно гладким...
      Юноша трясет головой, отгоняя посторонние мысли. Сейчас ему нужно сосредоточиться на том, что может принести деньги. Совершенствование судовых механизмов придется отложить на потом.
      CLXVI
      Хотел бы Доррин знать, когда воротится из Края Земли Лидрал и насколько выгодно удастся ей продать купцам с норландского брига его поделки. Тьма свидетель, им позарез нужны деньги!
      Пока он, со своей стороны горна, обрабатывает одну заготовку, Яррл, со своей, охаживает молотом другую.
      - Вы работаете так, словно за вами гонятся демоны света, - бормочет Рик, поддувая меха. Лицо мальчика блестит от пота.
      - Скажи лучше, Черные маги Отшельничьего, - отшучивается Доррин, ловко выкладывая щипцами заготовку на наковальню. Задумывая новый двигатель, он и не подозревал, что для него потребуется чуть ли не вдвое больше узлов и деталей, чем для старого.
      - Но маги эти - твои сородичи!
      - Все нет так просто... - Доррин дважды кивает Ваосу, и тот, тоже дважды, опускает молот на штамп. После этого заготовка отправляется в горн, и Рику приходится снова налечь на меха. Эта операция повторяется несколько раз, и лишь отложив откованный клапан на кирпичи, юноша поясняет: Сородичи-то сородичи, но только сейчас они опасаются меня чуть ли не больше, чем Белых. Белые, они ведь только и могут, что уморить их голодом.
      - Чудно... все это... - пыхтит, отдуваясь, Рик.
      - Притормози чуток, - говорит ему Доррин, беря из стопки более тонкий лист. Помимо деталей двигателя, он продолжает изготовлять трубы из черного железа. Продолжает, надеясь, что они не понадобятся.
      - Это что-то особенное, мастер Доррин? - спрашивает с ходу заскочившая в кузницу Фриза.
      - Так... одна деталь, - уклончивый ответ вызывает у Доррина приступ головной боли.
      - А меня мама послала, велела сказать, что приплыл мастер Кил.
      - Рик, сделай перерыв да освежись, - говорит Доррин, откладывая железяку в сторону. - Ваос, а ты не уходи, можешь понадобиться Яррлу.
      С этими словами юноша выходит из помещения, которое служит и кузницей, и механической мастерской, и смотрит вниз по склону, туда, где у причала стоит "Черный Алмаз". Сейчас рядом с кораблем Доррина пришвартовалось небольшое суденышко, на палубе которого сушатся сети. Вверх по склону движется коренастый малый. Узнав его, Доррин машет ему рукой, и он с улыбкой машет ему в ответ.
      - Рад тебя видеть! - говорит Доррин брату. - Не ждал, что ты завернешь ко мне так скоро.
      - Ветра над заливом такие, что лучше переждать. Лова все равно нет. Все-таки здорово, что на юге острова появился порт! Правда, зайти в вашу гавань под парусом не так-то просто.
      - Боюсь, у меня нет ничего выпить. Только вода и холодный чай.
      - Вода - это как раз то, что мне надо.
      Мерга, словно угадав его желание, выносит на подносе два стакана воды.
      - Давай присядем, - предлагает Доррин и ведет брата к лавке.
      Он до сих пор не оставил надежды разжиться стульями, но почти все средства уходят на доводку двигателя. Хорошо еще, что удалось выкроить время для водопровода.
      - Не могу привыкнуть к тому, как здорово ты изменился, - говорит коренастый, загорелый малый с растрепанными волосами.
      - Ты тоже, - отзывается Доррин. Одежда Кила выцвела от непогоды, кожа выдублена морскими ветрами. - Трудно пришлось?
      - Добиться того, чтобы они разрешили мне стать моряком? Нет... особенно после твоих писем.
      - Я надеялся... хотя никогда не был мастаком по части убедительных речей. Не то что Брид.
      - Что с ним случилось?
      - Он отличился в боях и стал маршалом Спидлара. А потом погиб, защищая от Белых город Клет.
      - Это когда ты был ранен и лишился зрения?
      Доррин кивает.
      - А как Кадара?
      - Еще в самом начале сражения она получила несколько тяжелых ранений и была на волосок от гибели. Лидрал вывезла оттуда нас обоих. Подробностей я не помню.
      Кил еле заметно улыбается:
      - Я спрашивал не о том, как она была ранена. Просто когда-то ты...
      - Было дело, - усмехается Доррин. - Думал, что влюблен в нее, но потом встретил Лидрал и понял, в чем разница. А Кадара с первой встречи влюбилась в Брида. Все это время она оставалась для меня не возлюбленной, а сестрой. Ей все кажется, что я мог спасти Брида, и она продолжает на меня сердиться, но это пройдет. Надеюсь стать для ее ребенка добрым дядюшкой, - он встает со скамьи и, помолчав, говорит: - Брат, мне потребуется твоя помощь.
      - С отцом?
      - Нет, отец не станет слушать ни меня, ни тебя. Да оно и ладно, пусть бы прислушивался к здравому смыслу, - отзывается юноша, шагая по направлению к уже подведенному под высокую крышу зданию.
      Кил с озадаченным видом следует за ним.
      Остановившись у рабочего стола, юноша поднимает черную модель нового корабля:
      - Что скажешь?
      - Осадка очень глубокая, а надводная часть низковата.
      - Правильно. Только таким и может быть судно с обшивкой из черного железа. А что скажешь об этом? Вещь тоже важная.
      Открыв длинный черный ящик, Доррин демонстрирует металлическую трубку с ручкой и упором для плеча.
      - Что это вообще такое? - недоумевает Кил.
      - Пускатель для ракеты. Вот такой... - Доррин вручает брату заостренный цилиндр. - Внутри этой штуковины взрывчатый порошок.
      - А Белые не подожгут его на расстоянии?
      - Разве что самые могущественные из них. Корпус сработан из тонкой черной стали. На, возьми.
      Подержав ракету в руке, Кил осторожно кладет ее на стол и спрашивает: