Интересно, сколько стоит небольшой островок в Микронезии?

Он поднялся со стула и прошелся по своей домашней лаборатории. Любовно поглядел на портреты великих детективов: мисс Марпл, Эркюль Пуаро, Хадсон Хоук, Мен Инблек и другие знаменитые сыщики улыбались ему со стен как добрые знакомые. Скользнул взглядом по мозаичной картине (3,5x8 метров), на коей молодая загорелая девушка в шортиках расслаивала изящной бензопилой страшного колченогого старика, аллегорически изображая победу Свободы над Деспотизмом. На противоположной стене висела еще одна картина – совсем новая, видимо, недавно закупленная Захаром: какое-то современное искусство, серо-золотистые брызги и темно-вишневые пятна.

Литоту нравились его новые апартаменты в полуподвальном уровне Главного здания Университета Права (бывшее Главное здание МГУ). Он был без ума от удивительного района «Воробьевы горы», где эдилатура умудрилась сохранить сотни настоящих старых деревьев (накрытые колпаками от зноя, они стояли вдоль живописных аллей меж учебными корпусами, красивые и мощные, как древние натовские богатыри, защищавшие демократию в XX веке).

Порфирию дали огромную двадцатикомнатную профессорскую квартиру в цоколе корпуса «Б» – там, где лет пятьдесят тому назад располагалась студенческая столовая. Высокие потолки и вросшие в землю окна с бронированными зеркальными стеклами (сквозь которые было видно ноги пробегающих по двору студентов и механических слуг), лепнина и мозаика на стенах – все это заставляло Порфирия задуматься о собственной значимости. Неужели он и правда гениальный детектив?

Единственное, что беспокоило Порфирия, – это запах. Странный запах не то морилки, не то карболки – казалось, он пронизывал все в этом огромном здании. Моющие средства и ароматизаторы не помогали. По слухам, этот запах царил в здании еще сто лет назад, и тогда любого студента, проживавшего в ГЗ, можно было вычислить в толпе сверстников по неповторимому аромату, исходившему от одежды.

Помимо старинного запаха, неприятные ощущения вызывали у Порфирия мысли о том, что когда-то здесь ежедневно жрали и пили сотни, тысячи студентов. Иногда ночью, когда он лежал в тишине на слегка подогретом и мягко колеблющемся ложе, ему казалось, что под потолком еще звучат отголоски звуков, наполнявших это помещение в прошлом веке: разговоры студентов, треск кассовых аппаратов, звон посуды…

Подошел к флагу Конфедерации, стоявшему в парадном углу рядом с жертвенником. Коснулся пальцами темно-фиалкового шелка, расправил складочки. Литоту нравилось гордое знамя гуманизма: фиолетовое поле с золотым кольцом посередине, символизировавшим одновременно бесконечность, децентрализм, толерантность, цикличность и сплоченное разнообразие современного общества.

Противники демократии тщетно пытались осмеять этот символ, утверждая, что гуманисты поклоняются нулю, пустоте, анусу и т.д. О нечестивцы! Им не прорвать магический круг свободы, не очернить золотой блеск конфедеративного Кольца!

Мысль о противниках демократии всколыхнула Литота, он почувствовал, как гнев разливается в крови. Надо было срочно дать выход эмоциям.

– Захар! – крикнул он, сжимая кулаки.

Захаром звали нового домового, прислуживавшего Порфирию. Когда Литот получил должность центуриона, профессорскую кафедру и вместе с ней – квартиру на Воробьевых горах, пришлось завести более мощного и дорогостоящего электронного администратора. Прежнему слуге, нерадивому Мамаю, не хватало оперативной памяти для того, чтобы следить за такими большими апартаментами.

– Захар! Сволочь, Захар! – орал центурион Литот, густо багровея. Благородный начальственный гнев приятно расхаживался, разыгрывался в сердце, и сердце рокотало как оборотистый двигатель. – Захар, слышишь меня?! А ну подай мне этих противников демократии! Кто у нас там хочет по лицам получить, а?! Выбери-ка мне казачка на растерзание!

О да, Литот гневался, его богатая, зрелая натура играла и требовала крови. Надо было срочно дать выход гневу, но – никого из подчиненных под рукой не было.

По счастью, Захар (в отличие от того же Мамая) выполнял приказы хозяина очень быстро. Уже через несколько секунд в стене открылась ниша, и на середину комнаты выбежал дюжий казак с чубом, с усами, с огромной саблей.

Центурион привычно скинул с ног туфли, встал в оборонительную стойку. Казак, размахивая саблей, приближался.

– Умри, морда нерусская! – крикнул он и лихо прыгнул на центуриона. Центурион без труда ушел от сабельного удара вниз и вбок, потом ткнул казачка ногой под дых. Ткнул довольно вяло (все-таки день на дворе, тело повиновалось плохо) и почувствовал, что казак легко мог при желании рубануть по ноге саблей – но робот подыграл хозяину, казак промедлил. Литот сказал «хы» и дал ему локтем в зубы. Посыпались зубы. Тогда Литот схватил робота за руку, переломил – раздался очень натуралистичный хруст, потекла красная жидкость. Казак реалистично захрипел, роняя искусственные сопли.

Квестор выхватил у него саблю и замер на миг, раздумывая, как добить противника – снести голову или пырнуть в кишки. Раненый казак, между тем, потянулся еще не сломанной левой рукой за кинжалом. Надо было спешить с принятием решения. Пырнул в живот, посыпались резиновые внутренности. Казак завалился, дергаясь, на паркет.

– Захар! Подбери дерьмо.

Выбежал робот-полотер, подцепил растерзанного механического казака крючьями, поволок. Второй такой же робот, блестящий и черный, похожий на гибрид свиньи и крысы, уже вовсю разводил моющую смесь, пускал пузыри пены, надраивая паркет.

Литоту стало много лучше. Настроение заметно поднялось. Гм, особенно понравился ему звук, с которым на пол просыпались зубы. Здорово все-таки теперь научились делать роботов для снятия стрессов.

Он знал, что после приступа ярости работоспособность повышается. В принципе с таким высоким градусом Гильдии Гнева Литот уже имел право избивать и пытать не только роботов, но и живых людей – преступников, осужденных на десоциализацию. Однако он почему-то не любил драться с живыми. Видимо, присуждение 28-го градуса было чисто политическим решением руководства и не соответствовало реальному уровню развития натуры Порфирия Литота. Порфирий не вобрал еще в сердце достаточно благородной, гуманной жестокости, чтобы самолично вершить праведный суд над живыми людьми. Кстати, коллеги утверждали, что впечатления потрясающие, особенно когда пытаешь живых женщин и стариков. После этого чувствуешь удивительную силу, уверенность в себе и здоровую тягу к жизни. Пробуждаются все естественные влечения: голод, жажда богатства, женщин, почестей.

Ну ничего, всему свое время, успокоил себя Литот. Нам пока и казачков достаточно.

Он вернулся к письменному столу.

На столе, на синем бархате, тускло зеленел небольшой леденец – информационная таблетка с инструкциями Ордена. Порфирий подумал и сказал:

– Верхний ящик.

Письменный стол промяукал что-то вежливое и выдвинул требуемый ящик, обитый изнутри алым бархатом, что придавало ему забавное сходство с квадратной челюстью. Литот порылся в ящике, достал футляр из крокодильей кожи, извлек телеоко. Нацепил очки, положил коробочку микропроцессора в нагрудный карман, сунул указательный палец в наперсток манипулятора.

И только потом, взяв со стола таблетку, торжественно положил ее под язык.

Литоту нравилась эта новейшая технология, использовавшая тело человека в качестве передающего устройства между компонентами персонального компьютера. Сверхслабые (так называемые «информационные») токи, испускаемые таблеткой, достигли микропроцессора на груди – и маленькие экраны в очках засветились.

«Эта информация предназначается только для вас. Поделившись ею с другими людьми или устройствами, вы преступите Закон „О гарантированной общественной безопасности“. Ст. 349, п. 1».

«Помню, помню, – подумалось Порфирию. – Проходили мы эту статью в колледже – за нее сразу десоциализацию дают, без суда, достаточно показаний двоих свидетелей, проверенных на пси-детекторах лжи».

Очки, отслеживавшие движения его глаз, догадались, что Литот уже прочитал первый абзац, – и поспешно вывели на экран новый фрагмент текста.

«Выработаете с одноразовым информассивом. Повторное считывание невозможно. Пожалуйста, будьте внимательны».

– Не обучайте меня существовать, – вслух сказал Литот. Он и так чувствовал, что таблетка уже начала рассасываться у него под языком, наполняя рот сладковатым соком.

«Профессор Литот, для проведения расследования по факту похищения потенциального гражданина Тита Индепенденса Ермака (ученика 10-го класса Колледжа имени Боннэр г. Большая Электросталъ-на-Москве, СрВАО) вам временно (на время следственных мероприятий) предоставляется:

Сверхчастотные (в несколько сотен тысяч герц), но маломощные естественные микротоки позволяют использовать в качестве передающей среды самого владельца компьютера. См.: Фома Цимм Ерман. Мемуары гения: как я усовершенствовал человека. Хайфа, 2035.

1. Кредитная линия Ордена.

2. Ключ доступа к информационной системе Общественной Совести.

3. Пакет дополнительной информации по условиям Конкурса на замещение вакантной должности Протектора г.Большая Электросталь-на-Москве.

Выберите информационный раздел, с которым вы хотите ознакомиться в первую очередь.

Порфирий поводил большим пальцем по поверхности наперстка, подгоняя белую стрелочку к пункту номер 1. В очках, перед его глазами, развернулось и потекло сплошным потоком следующее:

«Кредитная линия Ордена обеспечивает доступ к бесконечным ресурсам добра. Вы можете приобретать все необходимое для расследования, не заботясь о стоимости: транспортные, разведывательные и штурмовые устройства, объекты недвижимости, технические средства, оружие, живых агентов-профессионалов и т.п. Просто наденьте браслет и расплачивайтесь, как обычно – взмахом руки. Теперь к вашей идентификационной частоте будет добавляться фрагмент технического орденского кода, который уведомит продавца о наличии на вашем счете необходимых для покупки средств.

Передача браслета другому лицу категорически запрещена и может привести к биологической гибели незаконного пользователя кредитной линии».

«Надо передать мой браслет Черному Эрго, чтоб он сдох», – ухмыльнулся Порфирий. И через секунду пришла мысль: «Подумать только, ведь я… супербогач!»

Между тем исследовательский зуд мешал насладиться ощущением неограниченного богатства. Порфирия чрезвычайно интересовал второй раздел информационного массива, где рассказывалось о доступе к системе Общественной Совести.

Литот почувствовал, как волнительно холодеют ступни и ладони. Доступ к Совести… Штука посильнее, чем кредитная линия Ордена. Все, что было связано с функционированием всемирной системы Общественной Совести, являлось согласно Конституции сверхсекретной информацией. Эту тайну государство охраняло не менее тщательно, чем драгоценные жизни божественных членов Совета Шестисот.

Неужели Орден и впрямь решил посвятить его, никому не известного молодого центуриона, в главную тайну Демократии? Порфирий едва не зажмурился, трогая стрелочкой указателя второй пункт информационного меню – словно микрокомпьютер у сердца мог взорваться от наглости пользователя, дерзнувшего поинтересоваться тем, что может быть известно только избранным.

«Кольцо с черным сапфиром обеспечивает доступ к закрытой информации планетарной системы Общественой Совести, позволяющей осуществлять глобальный мониторинг поступков граждан и ежедневный учет совершаемых ими добрых или злых дел. Просто наденьте перстень на руку. Внутри камня находится микросхема с парольной частотой. Начните работу на любом компьютере – в доме, на работе, в общественном транспорте – и вы увидите, что компьютер „почувствует“ ваш перстень. В левом верхнем углу появится окно с приветствием. В этом окне надо ввести ваше имя и пароль. Ваш пароль совпадает с именем хомяка, которого вы завели в возрасте десяти лет (это четвертый из шести хомяков, заведенных вами в дестве в разное время). После введения правильного пароля вы получите доступ к базе данных Совести.

Работая с базой данных, вы можете ввести имя или социальный номер любого гражданина и посмотреть не только количество добрых дел на его счету, но и подробные логи (записи) его морального поведения с точными координатами времени и места совершения доброго или злого поступка. В базе данных также хранится информация о точном количестве приобретенного или утраченного добра в универсальных единицах измерения.

Передача кольца другому лицу категорически запрещена и немедленно приведет к биологической гибели незаконного пользователя».

Порфирию не терпелось поскорее надеть перстень. Он уже почти выплюнул на ладонь скользкую льдинку инфо-таблетки, таявшей под языком, – однако нечеловеческим усилием воли заставил себя ознакомиться прежде с третьим разделом информационного массива. Литоту надоело шевелить пальцами, передвигая белую стрелочку, ползавшую в очках перед глазами. Он достал из футляра колечко микрофона, прицепил на нижнюю губу – и прошептал, почти беззвучно шевельнул губами:

– Третий раздел почитать бы.

Компьютер почуял, мгновенно оцифровал звуки хозяйского голоса, расшифровал полученный код – и на экранчиках телеока возникла следующая информация:

«Раздел 3. Дополнительные сведения о конкурсе.

Решение о проведении контрольного конкурсного расследования принято Преторией г. Большая Электросталь-на-Москве после ознакомления с Докладом №75871-1785-4, подготовленным Контрольной Комиссией Ордена, обнаружившей антагонистические пересечения полномочий и зон ответственности ряда спецслужб, снижающие эффективность правоохранительной практики в городе. С учетом того, что на рассмотрение Сената выдвинут секретный проект Чрезвычайного указа, который может быть принят в соответствии с Законом о защите Демократии, ст. 1 п. 30, результаты конкурсного задания станут определяющим критерием отбора кандидатур на замещение вакантных руководящих должностей в силовых структурах Протектуры в случае ее создания».

Текст был большой, глаза с непривычки ломило. Литот вовремя вспомнил о фоноклипсах: достал из ящика стола две крошечные металлические капельки с защелками, прицепил к мочкам ушей. Так гораздо лучше. Теперь можно закрыть глаза и слушать монотонный женский голос, озвучивающий строки на экране:

«К участию в конкурсе допущены три специалиста: дексацентурион Когицио Эрго (выдвинут Преторией по результатам правоохранительной деятельности за истекающий год), центурион Порфирий Литот (выдвинут Орденом по результатам расследования т.н. „Дела в Тупике Гуманизма“), семиквестор Присцилла Медиа Харибда (выдвинута Советом Шестисот по результатам оценки профессиональной перспективности)».

– Стоп, – пробормотал Порфирий, женский голос в ушах смолк.

Литот ошарашенно покачал головой, облизал губы вместе с прохладной бусинкой микрофона: оказывается, он выдвинут Орденом! Но… почему рыцари обратили на него внимание? Неужели он… и впрямь такой перспективный?

Мгновенно вспомнились слова Маэстро Гилльома о том, что Порфирий мог бы со временем стать хорошим рыцарем… А почему нет? Это был бы головокружительный взлет!

Он прикрыл глаза, раздумывая о себе: такой молодой, а уже центурион, профессор права. Это свидетельство безусловного таланта. Неудивительно, что даже сам Маэстро Гилльома выделил его среди других защитников демократии. А если Литот выиграет конкурс, он вообще станет… самым молодым протектором на планете! Он попадет в книгу рекордов Гиннесса, его золотой бюст будет стоять в каждом школьном кабинете истории!

Хотя нет. В Нью-Лембурге (бывший г. Киев) работает весьма талантливая девица по имени Саломея Герц, ей и вовсе менее 25 лет, совсем юная дама, а уже три года занимает пост Протектора Большого Нью-Лембурга, и весьма успешно работает… К тому же стиль у нее суперпрофессиональный, очень грамотный, по-хорошему жестокий – пожалуй, не удастся Литоту вписать свое имя в книгу рекордов.

От мысли о том, что ему не бывать самым молодым протектором в истории планеты, Литот почувствовал сначала тошнотворное чувство досады, потом щекотливую ревность. Он снова начинал гневаться. Гм, это был тот новый гнев, которым его психика обогатилась совсем недавно, после назначения на пост центуриона. Раньше Порфирий вообще редко гневался – разве что на самого себя. Например, когда ронял на пол хрупкую вещь или проливал кофейный ликер на любимый галстук.

А теперь появилась благородная гневливость высокого градуса. Иногда, просыпаясь рано вечером, Порфирий с первых минут чувствовал такой густой напор в сердце, что держись, с вечера до утра только перья летят у подчиненных.

Проклятье… Да почему они эту Харибду допустили к конкурсу? Она всего лишь семиквестор! Такая юная барышня, а уже сражается с ним, тридцатилетним профессором – как с равным!

Молодежь наседает, амбициозные юнцы наступают на пятки, скрипнул зубами Литот. Взять, к примеру, того же Феникса Бруно. Мальчик талантливый и полезный – но что будет через два-три года, когда он станет реальным конкурентом самому Порфирию? В девятнадцать лет Литот не был таким умным, как проклятый Бруно. И какие у него мерзкие ноготочки, всегда подпиленные и намазанные бесцветным лаком!

Порфирий покосился на инкрустированную тумбочку в стиле псевдоампир, стоявшую шагах в десяти. Тумбочка присела и выжидательно уставилась на хозяина, готовая подкатить в любую минуту.

– Фарфор, – кратко сказал Порфирий. Центурионово сердце уже гудело, как потревоженное осиное гнездо.

Тумбочка подкатилась, на ходу открывая ящички. Литот выбрал небольшую тарелку – белую с росписью. Драгоценный фарфор фабрики «Ликино-Дулево», серия «Сирень». Такая тарелка стоит дороже, чем двухпалубная яхта на воздушной подушке!

– Захар… Дай-ка мне сюда господина Бруно.

Экран домашнего театра с электрическим шорохом распахнулся на половину комнаты, вскоре на нем появилась гладко выбритая физиономия подчиненного. Семиквестор Феникс Бруно сидел у себя дома, прямо на ковре, положив ноутбук на колени – как ни в чем не бывало щелкал кнопочками, потягивая свекольный турбокулер через спиральную трубку.

– Босс, я очень рад… Что-нибудь случилось? – вопросительно улыбнулся он. Вот она, улыбка юного карьериста!

– Вы еще спрашиваете, что случилось? – взорвался Литот. – Какого дьявола вы до сих пор не прислали мне результаты вашей работы?

– Но, босс… вы поставили мне задачу закончить все к восьми часам…

– Молчать! – заорал Литот, разорвал левой рукой ворот рубашки. – Вас не спрашивают… наглец, молокосос! Пока вы работаете в моем Департаменте – извольте делать свою работу вовремя! Да-да! Чтобы через тридцать минут отчет был готов!

– Но, босс…

– Вы еще пытаетесь оправдываться?

– Босс, в городе сотни незаконных групп, которые практикуют похищения несовершеннолетних! Я просто физически не успеваю…

– Закройте ротовую полость!!! – вызверился Литот. – Вы полный идиот, Бруно! Включите мозги! Придумайте, как сузить круг поиска!

– Но… как?

Литот улыбнулся высокомерной улыбкой гениального начальника:

– Знаете, Бруно, почему я стал центурионом? Потому что я умею облегчать самому себе работу! Подумайте, семиквестор: зачем сектанты выкрадывают несовершеннолетних? Зачем?! Неужели для того, чтобы дарить им цветы и угощать мороженым?

– Конечно нет, босс, – лицо Бруно заморгало ресницами. – Они либо требуют выкуп за похищенных детей, либо используют в своих ритуалах…

– Угу, Бруно, угу. А теперь решите: разве школьника Тита Индепенденса Ермака можно украсть для получения выкупа? Разве у него имеются богатые родственники? Не надо быть семи футов под козырьком, чтобы выяснить, что отец-попечитель мальчика – обычный законопослушный интеллигент без чинов и эксклюзивных прав, а дед живет в провинции, где-то под Фолгоградом, и никогда в жизни не имел на персональном счету больше пятидесяти добрых дел? Ну что?! Имеет смысл похищать такого паренька с целью получения выкупа?

– Не думаю, босс…

– Я хорошо вижу, что вы не думаете, Бруно. Я это отменно вижу! Так вот – начинайте вы думать наконец! Мальчика украли, чтобы принести в жертву. А в жертву мальчиков приносят не каждый день! У каждой секты есть один, максимум два главнейших праздника, когда положено совершать человеческие жертвоприношения! Вся информация об оккультных календарях есть в прямом доступе! В любой задрипанной окружной библиотеке! Посмотрите, в конце-то концов, у каких сект в ближайшие дни ожидаются важные даты! И выкиньте из списка всех остальных!

– Конечно, босс… Вы абсолютно правы, босс…

– Через полчаса чтоб был отчет! Или вы… уволены!!! Все, конец связи!

– Босс, я хочу заверить, что…

– Пошел вон!!!

Центурион зарычал – и с наслаждением запустил тарелкой в физиономию Бруно. Тарелка просквозила голографическое изображение и врубилась в противоположную стену чуть повыше новой картины с огненно-винными пятнами: посыпались осколки. Звук показался Литоту восхитительным, но еще большее облегчение доставил вид перепуганного Феникса Бруно. Связь отключилась. Литот, отдуваясь, опустился в кресло. На лице его возникла улыбка:

– Юный гений, понимаешь! Р-раздавлю как таракана!

Посмотрел на часы: без четверти шесть. Если через полчаса не пришлет отчет, лишу квартального бонуса. Увольнять, конечно, ни к чему: пусть работает, пусть пашет. Но – обнаглевшего юнца надо поставить на место.

Захотелось работать. Но еще больше – есть.

– Захар, жрать хочу. Да побыстрее, – процедил Литот сквозь зубы.

Вскоре сквозь верхнюю часть линз он увидел, что на пороге лаборатории появился сервировочный столик с дымящимся петербургером.

«Опять петербургеры», – вздохнул Литот и перевел взгляд на нижнюю часть очковых линз, где уже давно мигала какая-то надпись:

«Работа с информационным массивом завершена. Спасибо за внимание».

Гм, он и забыл про таблетку под языком. Она исчезла, рассосалась.

И хорошо. Теперь Порфирию ничто не мешает протянуть руку к кольцу с черным сапфиром.

Перстень был удивительно легким. Порфирий загляделся на черный квадрат искусственного камня: какая красота! Похоже на дверь в неизведанное, в черную дыру бесконечного познания истины… Сейчас он наденет это кольцо на палец – и станет поистине всемогущим. Он сможет узнать сокровенные тайны любого из живущих на Земле.

Литот продел палец в жаждущее холодное кольцо. Черная коробочка компьютера в нагрудном кармане сладострастно пискнула, уловив частоту орденского перстня. Порфирий содрогнулся от приятного осознания того, что его тело сыграло роль естественного проводника: сигнал прошел от пальца по руке и достиг сердца…

Как-то сладко было понимать, что эта новейшая модель беспроводного компьютера использует для связи между своими элементами физическое тело своего хозяина. Подумать только! Человек как бы совокупляется с машиной, их организмы сливаются воедино! Члены человеческого тела усиливаются компьютером: глаза видят лучше и глубже, постигая скрытый смысл зримых объектов, слух становится более чутким, язык воспринимает не только вкус, но также информацию… Пальцы превращаются в разъемы для дополнительных устройств, надеваемых в виде колец. Новый человек как бы весь состоит из разъемов, его тело – сплошной интерфейс! Язык – дисковод, глаза – экран, большой палец – мышь, сердце – батарея для процессора… А известная писательница Агата Стигмата Фантом и вовсе заказала себе дорогостоящую подкожную клавиатуру – так что теперь кнопки зашиты у нее на животе повыше пупка, и можно набирать тексты гениальных романов, просто постукивая пальчиками по животику – кнопки сенсорные и срабатывают через легкую ткань одежды.

Литот приблизил руку к глазам, любуясь тем, как красиво чернеет камень на указательном кольцеприемнике левой руки. Вот он, момент счастья: через минуту Порфирий узнает главный секрет развитой гуманистической Демократии.

На экране очков появилось предложение ввести имя и пароль для входа в систему Общественной Совести. Пароль… какой еще пароль? Ах, ну конечно… нужно вспомнить, как звали хомяка. Литот с досадой почесал подбородок. В детстве у него было множество роботов в виде хомячков, за которыми по заданию школьного учителя психологии полагалось ухаживать для развития положительных черт детского характера. Электрохомяки были гадкие, капризные, ломались как в прямом, так и в переносном смысле этого слова, поэтому никаких других чувств, кроме ненависти, у маленького Порфирия не вызывали. Всех хомяков звали на один манер: Лукреций, Конфуций, Гельвеций… Кажется, четвертый у нас был Боэцием… ага, угадал.

Пароль был принят, перед глазами центуриона развернулись многочисленные виртуальные панели, полукруглые консоли и штрихпалитры с символами, отдаленно напоминавшими значки древних астрологов. «Неужели во всем этом придется разобраться?» – ужаснулся было Порфирий, но, по счастью, уже через секунду в центре экрана возникла вопросительная надпись:

«Введите имя гражданина – ??????

Введите номер гражданина – ??????

Введите частоту гражданина – ??????»

Недолго думая, Порфирий шевельнул нижней губой, вполголоса произнес имя пропавшего школьника – экран мигнул, и теперь ему предложили сделать следующий выбор:

«Личность найдена. Вы можете:

1. Прочитать ежедневные записи нравственного поведения гражданина;

2. Получить доступ к личной странице гражданина в сети».

Литот выбрал первый пункт. Разумеется, его весьма интересовали самые свежие данные о «нравственном поведении» школьника накануне его исчезновения. Экран померк всего на несколько секунд – и вот потекли строки, цифры, факты… Порфирий читал – и не верил своим глазам:

Время

Источник информации: Деяние – Смысл деяния

Оценка, вед. добра

20.05

Домовой: Тит проснулся на 5 минут позже – развитие независимости, созерцательности, здорового себялюбия.

+ 1

20.15

Домовой: Занятие онанизмом в постели – польза для здоровья.

+5

20.35

Домовой: Тит принял мусс-витопластик гиповитаминный – реализация естественного права на пищу в счет заработанного добра.

–5

20.40

Домовой: Тит включил домашний кинотеатр – жажда знаний, социализации

+3

20.42

Домовой: Тит не захотел смотреть программу «Уроки Толерантности для малышей», переключил на другой канал – отказ от полезных знаний.

–5

20.55

Домовой: Тит вышел из дому, не воскурив ладан перед идолом текущего дня, – отказ от поклонения универсальным силам бытия.

–20

20.55

Домовой: Тит вышел из дому, не полив искусственную герань, – ущерб социализации, чувству единства с природой.

–5

20.57

Уличный фонарь 587-442-5 на ул.Юмашева сообщает: Тит совершил плевок слюной в общественном месте – угроза санитарно-гигиеническому микроклимату района.

–15

20.59

Уличный таксофон 095-31-87-45-16 сообщает: Тит позвонил в Службу вразумления, сообщил о том, что некий прохожий бросил на тротуар кожуру от банана, – предотвращение угрозы обществу, развитие социальной активности.

+50

…До сих пор центурион Порфирий Литот читал на одном дыхании. Теперь дыхание кончилось, во рту пересохло, а вытаращенные глаза заболели от напряжения: «Это что же такое получается? – лихорадочно думал Порфирий. – Это значит… домовые за своими хозяевами следят? И не только домовые, а еще и фонари с таксофонами?» Поток данных захлестнул его с головой, он поплыл дальше по танцующим строкам:

21.05

Входная дверь № 5 колледжа им.Боннэр: Тит опоздал в школу на 5 минут – развитие чувства независимости, собственного достоинства.

+ 1

22.00

Робот-педагог № 28 колледжа им.Боннэр: Тит выслушал урок граждановедения – тяга к социализации, получение общественно полезных знаний.

+25

22.00

Камера в классе № 28 колледжа им.Боннэр: Тит незаметно присвоил фломастер одноклассника – развитие здоровой деловой хватки, навыков конкуренции.

+15

22.05

Одноклассник Клавдий Цугундер Голлим сообщает: Тит сказал, что урок обществоведения был неинтересным, – антисоциальное поведение.

–20

22.10

Камера № 1002 на 10-м этаже колледжа им.Боннэр: на перемене Тит задержался у рекламы нижнего белья для барышень – развитие сексуальной свободы.

+5

23.00

Робот-педагог № 41 колледжа им. Боннэр: Тит выслушал урок экологии – получение общественно полезных знаний.

+25

23.00

Система сигнализации учебника экологии № 8472-453-23: Тит ни разу не открыл учебник в течение всего урока.

–5

23.01

Одноклассник Хильда Помпезия Гульд сообщает: Тит зевал на уроке – антисоциальное поведение.

–5

23.15

Турникет 9032751-451 сообщает: Тит спустился на станцию «Восточное Бутово» системы подземного транспорта.

–1

23.18

Камера в вагоне метро №5743-3424-3 сообщает: Тит уступил место пожилой гражданке – 1) создание позитивного имиджа общественной жизни, 2) ущерб собственному здоровью.

1)+1 2)-3

23.35

Камера № 5 магазина «Роскошные тачки» в Товарищеском переулке: Тит загляделся на удобокат «Менестрель-Брут» в витрине магазина – воспитание здоровых амбиций и тяги к приобретению жизненных благ.

+2

23.50

Дерево 557-18455е7-2 на ул. Марксистская сообщает: Тит совершил плевок слюной, промахнулся мимо мобильной плевательницы – антисоциальное поведение, угроза Санитарному микроклимату.

–15

На глазах Порфирия Литота выступили горячие слезы. «Подумать только! Там, где недоглядели педагоги, на помощь приходят соглядатаи из числа одноклассников… Какая плотная сеть мониторинга!» Разумеется, Порфирий и раньше подозревал, что электронные «очи» и «уши» общественной безопасности размещены повсюду – но кто мог предположить, что камера не просто фиксирует деяние гражданина, но и мгновенно устанавливает его личность!

Более того: не только робот-педагог, но даже обычный уличный фонарь или искусственное дерево способны расценить человеческий поступок как злой или добрый, отослать эту информацию в систему Общественной Совести, после чего с персонального лицевого счета гражданина снимается нужное количество единиц – или, напротив, добавляется, если поступок признан полезным для общества…