Улицы Каменного города

И оно будет. А потом и меня, и тебя за умышленное убийство горожанина вышибут из города пинком под зад, и из памяти сотрут только самую малость - знания о том, как можно обратно в Каменный попасть! Все-е мы будем помнить: как хорошо мы тут жили, как нам здесь нравилось... Может даже, и немного больше, чем было на самом деле... Тебя прельщает перспектива доживать остаток своих лет со ржавым гвоздем в сознании? Меня - не прельщает! Так что прекрати разговоры о трупе Черныша... - А если поединок? - мрачно предложил Липун. - Круг их не запрещает. - Ха! Попробуй еще раз, если не лень! С Кэном этот номер у тебя не пройдет, уверенно пообещал Ковбой. - С Флюгером еще может пройти, особенно если Торвальда подогреть... А Черныш... Ты ему чего только не наговорил! А он хмыкнул, повернулся и ушел. Его этой ерундой не подденешь... - Но ведь чем-то можно поддеть?! - Как раз это я и хочу узнать! Ради чего и точу здесь лясы со всеми этими "друзьями-знакомыми". Но вообще-то... Выгоды мне от его трупа - ноль. А вот если бы поляну Кэна заполучить... Доход-то от нее немалый. - Ага, так он и поведет нас на поляну! Это ж для него - самое ценное! - В том-то и фишка, что самое ценное! - Джо ткнул куда-то в пространство указательным пальцем. - Что толку отбирать ненужное? И еще, Липун... Разве ты ни разу не слышал про случаи, когда человек добровольно расставался с самым ценным?! - "Добровольно"?! - Ну, вот видишь, - улыбнулся Джо, - ты понял. - Угу, - согласно буркнул Липун. - Только жителей Каменного трогать нельзя. Так? - Так. И совсем посторонних - тоже. Потому, что тогда нас однозначно можно будет выставить виновными... Нам понадобится кто-то, знакомый с Кэном и поддерживающий с ним отношения. И не имеющий гражданства Каменного. Значит, Матильда отпадает. И ее дочь - тоже. А где обитает Лурдита, его постоянная подстилка, никто понятия не имеет. Н-да, Кэн умеет язык за зубами держать... С тор-кесской Софкой он рассорился, да она к тому же слишком тупая, чтобы нам пригодится... - А Джанька? - Какая еще Джанька?! - Джанька-режиссерша. Хозяин, разве вы не помните - Митяй, прежний владелец вашего "Фазана", вчера брякнул про бабенку с видеокамерой, которую Кэн в Каменный приводил, она тут всякие виды города снимала; и про Майка они говорили так, как будто хорошо его знали. Выходит, что эта самая Джанька с Кэном знакома очень давно, еще Майк был жив... А посиделки эти в "Фазане" у них состоялись примерно за полгода до того, когда вы заведение перекупили. - Что-то не припомню... Когда Митяй это сказал? - Да вчера, вот тут, у нас, сидя... Ковбой досадливо скорчил физиономию: надо же, прохлопал ушами! Упустил! А Липун не упустил. Это надо взять на карандаш... - Вот что, Липун, не в службу, а в дружбу... Сгоняй-ка за Митяем. Хотя постой, не надо сейчас... Поздно уже. Надеюсь, до завтра он никуда не денется, а? * * * - Женя, выйди, тут тебя спрашивают! Кто? Писатель какой-то... Нет, он говорит историк... Ну, ты выйди, сама разберешься, - дежурный охранник сложил мобильную трубку и лениво зевнул. Джордан прислонился к шершавой прохладной стене вестибюля телецентра, нетерпеливо поглядывая вглубь коридора. Наконец вдали зацокали каблуки, из-за зеркальной двери шагнула женщина на вид лет под сорок, или чуть моложе - кто ее разберет, особенно если она невесть сколько времени не была ни у парикмахера, ни у косметички (судя по остаткам прически и сеточке морщин), и к тому же не высыпается как минимум неделю. Вышедшая удивленно захлопала реденькими ресницами: - Это вы меня спрашивали? Ковбой качнулся навстречу: - Евгения Суханова? Очень приятно... Я собираю материалы об истории рок-движения в нашем городе. Мне посоветовали обратиться к вам, вроде бы вы были очень дружны с одной самодеятельной рок-группой... И тогда вас звали, извините, "Джанька"? Собеседница изменилась в лице; настороженное недоверие, удивление, и робкая, неуверенная радость. Давнишняя тусовочная кличка, должно быть, прозвучала для нее как пароль. Ковбой мог далее не рассыпаться в подробных объяснениях - кто, когда и почему рассказал ему о знакомстве Джаньки и рок-группы Майка; для Евгении Сухановой он и без того уже стал своим. Блаженны живущие воспоминаниями... - Я хотел бы узнать о них побольше, поподробнее; я сейчас работаю над книгой о рок-группах, перспективных, но так и не добившихся известности; что-то вроде социологического исследования... - Так вы социолог, или музыковед, или... Ковбой минутку помедлил. - Вообще-то я по профессии журналист, моя специализация - молодежная субкультура, а эта книга - первый, так сказать, самостоятельный проект. - А-а, понятно, - пояснение, похоже, вполне удовлетворило собеседницу. - Не люблю, знаете ли, социологов. Лезут всюду со своими дурацкими анкетами, а потом делают из них совершенно нелепые выводы... А о группе Майка я вам охотно расскажу. Еще бы! Впервые за энное количество лет хоть кто-то поинтересовался ее драгоценными воспоминаниями юности. Небось, коллеги давно уже насмешливо фыркают за ее спиной, стоит Евгении-Джаньке в тысячный раз перетряхивать свой пыльный сундук; а тут очень кстати объявился свежий человек. - Где и когда нам удобно было бы поговорить? - вежливо поинтересовался Ковбой. - Давайте завтра?! Сегодня не получится, нам с сыном надо в бассейн... - Хорошо, давайте завтра. - Сейчас я запишу адрес... - Евгения торопливо зашарила в кармане в поисках ручки. - Приходите ко мне домой. На работе, вообще-то, тоже можно, но здесь не дадут толком посидеть, все время кто-нибудь будет совать свой длинный нос. Надо же! Не боится приглашать домой совершенно незнакомого мужика. Даже журналистское удостоверение не спросила. Конечно, удостоверением он на всякий случай запасся, Джанька все равно не заметила бы подвоха, но - даже не спросить?! Или у нее муж - чемпион по рукопашному бою и стрельбе, и к тому же всегда сидит по вечерам дома; или она из тех рисковых дамочек, что постоянно ищут приключений на вполне определенную часть тела. Он аккуратно сложил клочок бумаги с адресом. - Ну ладно, тогда до завтра. К которому часу мне лучше подойти? * * * - Проходите, пожалуйста... Пока Джордан стаскивал ботинки, откуда-то из глубины кухни навстречу ему зацокали по линолеуму когти и засипело частое придыхание. Он машинально поднял взгляд - и замер, не решаясь разогнуться. На него почти в упор уставилась исподлобья пара желто-зеленых глаз, над которыми настороженно шевелились куцые обрезки ушей. Лохматый азиатский волкодав загородил собой почти весь проход тесного коридорчика. Так вот почему Джанька без опаски приглашает домой кого попало! Как бросаются подобные собачки - Ковбой знал не понаслышке. Пистолет выхватить не успеешь... - Баграт, на место! - Евгения вышла из комнаты. - Не бойтесь, он очень воспитанный, без команды с места не сойдет... Проходите. Воспитанный Баграт, вопреки приказанию хозяйки, на место не пошел. Он развалился пышным рыже-кофейным ковром поперек входа в гостиную. Через собаку бесстрашно перешагнул мальчик лет восьми-девяти. Поздоровался вежливым кивком и отправился обратно, не дожидаясь маминой команды "идти делать уроки и не мешать взрослым". Тоже воспитанный. Как Баграт. Евгения внесла поднос с двумя дымящимися чашками. Включила видеомагнитофон и плавным толчком отправила кассету в электронные недра. - У меня сохранилось несколько любительских записей с концертов группы... Ободранные стены заштатного клуба. Разноцветные полосы поперек экрана. Лохматая джинсовая толпа. Хрипящие динамики - слов не разобрать. Длинный худющий сутулый парень с электрогитарой на широком ремне - Майк. Ковбой узнал его сразу, несмотря на некоторое несходство во внешности - Майк здесь заметно моложе, чем был в Сельдене. Сутолока за кулисами. Чья-то физиономия с выпученными глазами и растянутым до ушей ртом весело скалится в объектив. Снова - сцена. Восторженный визг в зале. Камера наплывает крупным планом; во весь экран - судорожно стиснутый в кулаке микрофон и перепуганный взгляд. "Сегодня мы представляем вам малоизвестный рок..." Ба, Черныш! Какой он тут щенок!.. Пушистый, лопоухий... Мелко-мелко вибрирует, еще бы - первый раз на сцену вытолкали. Или это просто дрожит плохая запись? ...По перекошенным ртам Продравшим веки кротам Видна ошибка ростка, По близоруким глазам, Не веря глупым слезам, Ползет конвейер песка... Евгения-Джанька неловко ерзает в кресле, косится краем глаза на гостя интересно, как он отреагирует? Для него-то на экране - всего лишь мельтешащие полосы, убогая любительская запись, сделанная низкосортной видеокамерой; а для нее, Женьки, - всплывают из многолетней дремоты на мягкой коричневой ленте воспоминания юности... ...Пока не дрогнет рука Дрожит кастет у виска, Зовет косая доска, Я у дверного глазка-а... - Евгения, а кто это поет? (Он и сам прекрасно знает, кто.) - А, это - Кэн Черныш. Он вообще-то не музыкант и не солист, он даже в состав группы никогда не входил; был при них... так сказать, мальчик на побегушках. Но ребята его ценили, уважали... Безотказный парень. В музыке ровным счетом ничего не смыслил, вроде бы и способности у него были, и голос неплохой, а учиться так ничему и не стал. Здесь, на этом концерте Черныша Майк буквально вытолкал на сцену вместо охрипшей солистки. Была у них такая девица, по прозвищу Чуня, а как звали - уже не помню. Ходила с самодельным значком на куртке - ну знаете, молодежь носит, со всякими броскими надписями - так вот, у Чуньки на значке было написано: "Десять лет, как не девочка". - А сколько же ей тогда было лет? - Где-то шестнадцать-семнадцать... - Хм... Евгения, а вот это кто? - Бас-гитарист, Филипп... Потом в профессионалы подался, в столицу переехал... До сих пор играет, правда, уже не одну группу сменил... Глок, барабанщик. Этот с музыкой завязал, когда группа распалась... - А отчего она распалась?- любопытство и легкое недоумение на лице Джордана вполне искренни. - Оттого, что Майк погиб. Несчастный случай... (Интересно, это Кэн ей так объяснил ситуацию или рассказал все, как было, но велел выдавать посторонним только легенду о несчастном случае?) - ...Группа исключительно на лидере держалась. И когда Майка не стало, они просто не смогли существовать и двигаться дальше... Знаете, они ведь за все время, что выступали вместе, так и не придумали себе названия. Пытались, конечно, и много раз, но не приживалось. В кругах рок-музыкантов их звали "Группа Майка"... - А сейчас вы с кем-нибудь из них видитесь? - Практически нет. Филипп переехал, я уже говорила... Вирус - вон тот, с хвостиком - одно время у нас на телестудии мелькал, со своим проектом носился, но я его тоже давно не вижу... Серега Рагозин, он тогда эти концерты организовывал, потом некоторое время в отделе культуры сидел, остепенился... Важный стал, о рок-тусовке даже и не вспоминает. О Чуне вообще ничего не знаю. Майк погиб... Ну, с Гошей иногда встречаемся. Могу его телефон дать... - А Черныш?- не утерпел Джо, когда перечисление мелькающих в кадре лиц рисковало затянуться минимум на полчаса. Евгения пожала плечами: - Н-не знаю... Мы не виделись последние три года... Так получилось, мы поссорились, а вскоре после этого он переехал и не сообщил мне своего нового адреса... Оч-чень интересно! Значит, Кэн с Джанькой на протяжении всех этих лет встречались? И, может быть, не только для просмотра кассет и ностальгических воспоминаний? - Три года?! Видать, нешуточная ссора у вас вышла! - Глупая ссора... Я потом пыталась разыскать его, но не удалось. - Говорите, три года назад? - Да, в начале марта... Как сейчас помню - тогда оттепель была. Ковбой ликовал. Даже и тянуть за язык не надо - сама выворачивает душу наизнанку! Перед первым встречным... Поговорить ей совсем не с кем, что ли? Не виделись три года... Значит, не встречаются с тех пор, как он, Джо, переселился в Каменный. Значит, Кэн не мог рассказать этой подруге о том, что объявился его лучший враг... Ну что, рискнем?! - Евгения, а вообще-то Черныш никуда не переезжал. Как жил на Первой Западной, так до сих пор там и живет... Глаза у Джаньки стали, что называется, по семь "каменок", а челюсть чуть об пол не стукнула. Ковбой любовался произведенным эффектом. - Так вы... оттуда?!- спросила Джанька срывающимся голосом. И вдруг схватила собеседника за руки дрожащими пальцами: - Что же вы сразу не сказали?! Я ведь... Я же не могу рассказывать про Каменный, про переходы, а ведь все из-за них... Она порывисто, шумно втянула воздух: - Я не адреса Кэна не знала, я не могла в Каменный попасть - "щель" захлопнулась! Видимо, нестабильная была... Я же вся извелась, издергалась!.. Он не приходит, а я никого больше тут не знаю, кто мог бы в Каменный провести!.. А нам обязательно нужно объясниться; Кэн, наверное, всерьез обиделся - в тот раз он ничего слушать не стал; но я потом уже поняла, что сама виновата, что вела себя по-идиотски... Вот оно как, значит! Обидевшийся Кэн к подруге не идет, а она страдает. Угрызениями совести мается. Тогда вела себя по-идиотски, говоришь? Интересно, а как бы ты оценила свое поведение в настоящий момент? - Ну успокойтесь, Евгения... Ну, встретитесь вы с Чернышом, но только немного попозже - он еще не вернулся из поездки. Должен вернуться где-то в начале апреля... Я вас обязательно проведу, когда он вернется. - Он, наверно, очень разозлился на меня, раз три года не приходил... - М-м... Не будет ли слишком бестактным вопрос - а из-за чего произошла ссора? Может, она не настолько серьезна, как вам кажется? (Собственно, ему наплевать, из-за чего там ссора вышла; но надо же проявить искренний интерес и участие!) - Из-за меня!- Джанька всхлипнула. - Я, как распоследняя базарная баба, скандал закатила, когда та его знакомая под ноги вывалилась... Под ноги?! А ведь так "вываливаются" проводники - "сквозняки"... Он сделал непонимающее лицо: - Вы шли по улице, и та особа подкатила к Кэну?.. - Да нет! Это дома было, вот здесь! У нас, знаете ли, такая ситуация сложилась, все шло... ну понятно, к чему (стыдливый многозначительный взгляд в сторону), и вдруг прямо из воздуха посреди комнаты возникает какая-то тощая бабенка - в одном ситцевом платьишке, но оно все в снегу изваляно; синяя от холода, с окровавленной рукой!.. И бросается Кэну на шею. А он тут же ее хватает на руки, тащит в ванную, раздевает, заталкивает под горячую воду... Тут я и вскипела от злости. Конечно, глупо это было; человек-то действительно в беду попал; но тогда я просто ничего не соображала, словно затмение на мозги нашло! Накинулась на Кэна, стала его обвинять в том, что ему на меня наплевать, что он слишком заигрался в незаменимого и безотказного, и потому кто угодно может упасть ему на шею в самый неподходящий момент... Черныш мне пытался объяснить - дескать, тут случай особый; эта самая Тержина от сильной боли теряет над собой контроль и может "провалиться" сквозь пространство черт-те куда! Вот она на кухне крутила мясо, палец у нее в мясорубку попал, и она "провалилась". В какой-то мир, где зима. И чуть не околела в сугробе; а "вынырнуть" оттуда смогла не иначе, как к Чернышу... - А вам не кажется, Евгения, что вы напрасно обвиняете только себя? По-моему, эта Тержина поступила довольно нагло. Бросилась просить помощи у Кэна, невзирая на его личные дела; он ведь не обязан постоянно быть "на дежурстве"?! - Так в том-то и дело! Потому он на меня и разозлился, что в том случае иначе быть не могло! Когда эта подруга, по словам Кэна, была в полнейшем шоке от боли, то она не смогла сосредоточиться и найти другой ориентир, чтобы вернуться! А к Кэну ее само собой тянет, как железку к магниту; пусть даже в полубессознательном состоянии. У нее с Кэном, как он сказал, "ментальная связь". Он для нее - вроде маяка; дескать, Тапка его может где угодно нащупать... Ну а я, как дура, начала орать, что связь у них, видимо, далеко не "ментальная"... Хоп! Вот это подарочек! Вот это рыбина на дешевенькую завалялую наживку клюнула! Благословенны будьте, одинокие истерички, у которых нет под рукой постоянной жилетки для потоков слез!.. - Евгения, да перестаньте вы себя казнить! Я уверен, Кэн охотно простит вам эту действительно глупую ссору; но первым он мириться не пойдет, я его знаю... - Объясниться бы с ним... - всхлипнула Джанька. - Но где и как?.. - она с нескрываемым намеком покосилась на собеседника. Вот удача-то! И заманивать не надо - сама на приманку идет. - Евгения, я постараюсь устроить вам встречу с Чернышом, когда он вернется. Но... Возможно, это придется сделать не в Каменном, а где-нибудь в другом подходящем месте. Мы его слегка разыграем, не скажем, кто именно хочет с ним увидеться. А то вдруг он не захочет с вами разговаривать, опасаясь очередного скандала?! - Да-да, верно,- поддакнула Джанька. - Пожалуйста, когда будет возможность, когда он приедет... - Обязательно!- Ковбой изобразил самую искреннюю мину, на какую только был способен. Естественно, не сразу, не сейчас... Сперва надо подготовиться. - Хотите еще одну кассету посмотреть? Там наш самопальный фильм-пародия... Я делала его как курсовую работу, но уже в ходе съемки такие извраты повалили, причем совершенно искренне, от души; и выкидывать их было жалко, и преподавателям показывать нельзя - выпиннули бы из института в два счета! В общем, пришлось мне курсовик заново переснимать, но всё наше самодеятельное творчество мы таки доделали. Ну что ж, кино - так кино. Пусть баба потешится, за этот шикарный подарочек, за рассказ о Тапке можно любую самодеятельность стерпеть (хотя, честно говоря, Ковбоя от кое-как слепленного "народного творчества" просто мутило). Но фильмец оказался очень даже ничего! Пародия на роман о похождениях четверых бравых авантюристов, целиком озвученная песнями из репертуара панк-групп. Да, от такого "творения" у преподавателей наверняка бы уши в трубочки свернулись! Джанька, сияя от радости, увлеченно комментировала почти каждый кадр. Имена и клички Ковбой пропускал мимо ушей, время от времени поддакивая Джаньке согласным кивком - да какая, в конце концов, разница, кто здесь кого играет?! Ему от этих сведений никакого толку, один гудёж в голове... Джанькин палец ткнул в очередного персонажа: - ...А это Гоша-Гоблин. Это снимали еще до того, как они с Кэном разругались; а потом пришлось несколько запланированных сцен выкидывать, потому что Черныш к Гошке даже подходить не хотел, не говоря уж о совместных съемках... Хоп! Еще один сюрпризик!.. Ковбой обругал себя всеми мыслимыми и немыслимыми словами. Чуть не прошляпил такую информацию! Вот оно, вот - на блюдечке с золотой каемочкой; то, что они с Липуном долго и безуспешно искали! Наверняка этот парень мог бы порассказать о Кэне что-нибудь интересненькое. Это чем же надо достать непробиваемого Черныша, чтоб он даже разговаривать с обидчиком не стал? Потолковать бы с упомянутым Гошей... А выманить его координаты у дурищи Джаньки - пара пустяков. Кстати! Кажется, в начале беседы она сама собиралась сообщить Гошкин телефон... Ковбой вышел из подъезда, довольно потянулся, разминая затекшую от долгого сидения спину. Хор-рошая сегодня была охота! 18. Несмотря на твердое намерение Кэна зимовать в Каменном, они с Флюгером продержались в городе всего три недели. За это время еле-еле отвертелись от нескольких упорно раздуваемых скандалов (с упоминанием сексуальных пристрастий всех родственников и плесканием пивом в лицо), и проигнорировали четыре открытых вызова на поединок. А после того, как назойливый задира, явно науськанный Ковбоем, решил "подогреть" Кэна "первой кровью" и без долгих предисловий ткнул его сзади клинком, Кэн плюнул и сдался. Кое-как уволок прочь рвущегося в бой Флюгера, заштопал очередную прореху на зимней куртке (хорошо еще, обошлось без прорех на теле - теперь он всегда выходил из дома только в кольчуге), собрал вещи и отправился в Тор-Кесс. Вернее, отправились они вдвоем. В гнусную и слякотную южную зиму, которая на этот раз казалась намного гнуснее и слякотнее, чем обычно. На душе было такое же отвратное бурое месиво, как и на окрестных дорогах. Их упорно выживают из дома... В разговорах между собой Кэн и Флюгер старались не задевать больной темы. Потому, что все уже было оговорено и обмусолено не раз. Потому, что стало понятно - Джордана им не свалить. Оставалось надеяться только на то, что коту надоест играться с полузадушенными мышатами, а народ остынет и затихнет. В середине мая на тренировку мечников вдруг заявился Вэр, который в предыдущие полгода, кажется, совсем забыл о существовании спортзала. Когда в один прекрасный вечер его не по-весеннему смуглая физиономия с улыбкой на все тридцать два зуба просунулась в дверь, со всех сторон раздались удивленные возгласы и приветствия. Вэр размашистым шагом несся к раздевалке, на ходу пожимая протянутые навстречу ладони приятелей, и даже не заметил Кэна среди толпы. - Привет-привет! Явился, не запылился!- вдруг раздался прямо у него над ухом знакомый ехидный голос. Вэр резко тормознул и нехотя оглянулся. Черныш в полной тренировочной амуниции небрежно похлопывал клинком по ноге: - Каким это ветром тебя сюда занесло, а? - Кэн?! Ты же вроде уезжал?.. - Уезжал, да опять приехал. Флюгера в Тор-Кессе оставил, а сам в город подался. Пора уже, скоро сезон начнется. Я пока продукты на участок потихоньку таскаю крупу там, картошку, консервы, чтоб летом пореже с Гор слезать. - До сезона еще не меньше месяца! Не боишься в Каменном-то?.. Черныш пожал плечами: - Да я в городе почти и не живу. Ночую в нашей избушке, а сюда только на тренировки хожу. Вроде бы народ поутих, повыдохся... Джо перестал масла в огонь подливать, люди и успокоились. Пока никто скандалов не затевал. А ты куда провалился? - Да были дела всякие... - парень заметно сник. Кэн огляделся по сторонам. Все уже разбрелись, никто на них внимания не обращает... - Что там у тебя стряслось? Только не говори, что ничего. У тебя все неприятности на лбу написаны... Вэр раздраженно отмахнулся. - Пойдем-ка в кладовку, поговорим без лишних ушей... Слово за слово - Кэн вытянул из непутевого приятеля всю историю. За все те месяцы, что прошли со времени отчаянной вылазки на болото, положение Вэра в Круге оставалось весьма неопределенным. Ни "тпру", ни "ну". Он должен был сдавать экзамен - и тянул с этим делом до невозможности; впрочем, об отсрочке тоже не просил, хотя мог бы обратиться к руководству с просьбой - перенести проверку знаний и инициацию на более поздний срок. Иного выбора не было: отказ от экзамена неизменно влек за собой чистку памяти. Колдуны не дураки, чтобы отпустить из-под своего контроля человека, владеющего большой долей знаний, для посторонней публики не предназначенных. А чистка памяти - процедура далеко не безопасная. Ходили слухи, что у некоторых после нее заметно помутился рассудок. Естественно, Вэр этого не хотел. И служить Кругу не хотел тоже. -... Приятель, да какого хрена ты дурью маешься?! Столько лет Круг тебя вполне устраивал, а теперь вдруг перестал?! - Да не "вдруг", Кэн! Не вдруг... Чем больше я в этом котле варился, тем большей тухлятиной оттуда воняло... И я, по-твоему, должен был там оставаться?! - И конечно, такой недовольный ты там нашелся один... - меланхолично предположил Черныш. - А вот и нет! Представь себе, не один! Но с другими тоже мутная история получилась... Короче, Вэр начал искать других сомневающихся и недовольных - и нашел. И они решили объединиться в противовес Кругу в другую организацию. "Партию экстрасенсов"?! - съязвил Кэн. - "Митинги проводить? Листовки раскидывать?!" "Зачем? - ничуть не смутился Вэр. - Заниматься более полезными делами. Например, "щели" закрывать. Да-да... Чего рот разинул?" А у Кэна действительно челюсть чуть об пол не стукнула. "И это после того, как мы год назад еле-еле удержали от безумной затеи Патрика?!" Но для "партии" даже названия придумать не успели. Все бунтари вдруг остыли, увяли, попрятались по норам и отказали Вэру в поддержке. Он в бессильной злобе метался между бывшими союзниками, которые за считанные недели превратились из горячих рысаков в вялых сонных рыб, сверкал глазами, тормошил людей, проклинал Круг, но изменить уже ничего не мог. Никто не отзывался. У прежних единомышленников вдруг появились более важные по сравнению с бунтом дела и - по большому счету - другие взгляды на жизнь. Кто-то засел за учебу; кто-то решил открыть собственное дело; кто-то срочно обзавелся семьей и в этой семье весьма быстро наметился будущий ребенок... Во всех этих переменах не было бы ничего странного, произойди они за пару лет; ну, хотя бы за год. Но за месяц?! - ...Да мало того, что кругляши втихаря затуманили мозги всем несогласным, они еще и подстроили дуэль, на которой убили Эльке! - Эльке, Эльке... - Кэн, припоминая, наморщил лоб. - Если я не путаю, это тот самый задира и склочник, постоянный источник дохода "собачников" и хирургов? Кажется, и месяца не проходило, чтоб в нем новой дырки не сделали! Да мне тоже приходилось его шкуру чинить... Вэр, а с чего ты взял, что дуэль ему подстроили? По-моему, Эльке сам всегда находил чей-нибудь клинок, на который можно наткнуться! - Да потому, что на обычной дуэли "до первой крови" противника не бьют так, чтобы наверняка убить! Он "вынырнул" на набережной, чуть не впоровшись лбом в фонарный столб - как раз в тот момент, когда Эльке валился на мостовую. Любопытные физиономии зевак торчали из окон, а из подъездов и проходных дворов робко высовывались те, кому не удалось понаблюдать за "представлением" с безопасной высоты. Обычная дуэль, какие то и дело затевают между собой горячие парни. Сейчас потанцуют с клинками, поцарапают друг друга и разбегутся. Однако, чего-то на этот раз не то... Толпа охнула и отхлынула. Послышались утробные звуки - кого-то из публики вытошнило. Вэр бросился вперед. Из-под тела Эльке, разрубленного наискось, от плеча через грудь, быстро растекалась темно-багровая лужа, обтекала валяющийся рядом меч. Вэр тупо смотрел. На широкой крестообразной гарде - восьмилучевая звезда, похожая на розу ветров, символ Круга... Что? Какого черта здесь делает обрядовый клинок? А-а, Эльке же проходил посвящение в Круг с настоящим боевым мечом. Парень не захотел позориться с игрушечным кинжальчиком или, еще хуже, с фигурной заколкой для волос, как тетя Луазвиль. Но... Но непонятно - почему обрядовый меч спокойно лежит и дожидается Вэра?! Что, уже ни у кого пожеланий не осталось?! Давно бы уже схватили и переломили, а тут... Как будто специально его ждали! А может быть?.. Слишком уж "вовремя" Роман сказал: "Дуй скорее на набережную, у твоего знакомого неприятности!" Что, раньше не мог?! Дуэль еще можно было бы остановить! Да чего уж теперь... Вэр аккуратно поддел меч убитого приятеля. Обтер об его рукав - Эльке теперь уже все равно. Согнул... Лезвие хрупнуло легко, как сухая ветка - после того, как умер владелец, обрядовый клинок становится не прочнее деревяшки. Зато пока он жив - оружие сломать невозможно. Давным-давно, когда огнестрельного оружия не было и в помине, а все воины Круга несли службу с настоящими боевыми мечами, обряд использовали сугубо утилитарно - ради придания прочности клинкам. А потом так и вошло в традицию... Вступаешь в Круг - получаешь клинок. Хотя бы сувенирный. Драться им все равно вряд ли придется. Наверняка Луазвиль свою заколку никуда, кроме прически, не втыкала!.. Каждый сенс - всего лишь посредник, связующее звено между физическим и тонким миром. А клинок после проведения обряда становится другим таким же звеном. И потому, когда разрушено одно звено, надо уничтожить второе. После смерти человека сломать железяку. Иначе тонкая структура, обычно именуемая душой, так и будет болтаться в физическом мире среди живых. А это не дело... Рукоять с остатком клинка пульсировала в ладони Вэра слабым бело-голубоватым светом. Ну вот, теперь можно просить у Круга свою законную награду - одно желание. Но все-таки странно - столько народу вокруг столпилось, а до появления Вэра никто не трогал обрядового меча?! Липун, мрачнее тучи, вытирал какой-то тряпкой свой клинок; за его спиной переминались двое приятелей, стихийно назначенных секундантами. - Все было по правилам, - бросил он, словно оправдываясь. - Он меня вызвал... Вэр не ответил. - Все было по правилам, до первой крови, - снова повторил Липун. - Я его сразу, одним ударом... Хотел просто плечо поранить, да разозлился, силу не рассчитал... Он же без доспехов был, как по правилам полагается... Ага. Поранить он хотел. И бил со всей силы, с замаха, сверху вниз. Кому другому сказки рассказывай... Парень повернулся и побрел вдоль по набережной. Он не видел за чужими спинами Матвея, прислонившегося к стенке под аркой проходного двора. Старик вытирал выступившую на лбу испарину. Еще бы, "замутить" кратковременную память у такой толпищи, чтоб никому не пришло в голову схватить обрядовый меч раньше Вэра... Все-таки силы уже не те. И это здесь, в "чистом" городе, не опутанном сетью проводов. Среди электромагнитных полей вообще вряд ли бы что-то получилось... Но ничего, сейчас все прошло нормально. Одним выстрелом - двух зайцев. Вэр тискал в кулаке рукоять, словно собирался пырнуть кого-нибудь из присутствующих торчащим обломком. Полтора десятка человек равнодушно смотрели на молодого сотрудника. Скажем, почти что сотрудника... - Это моя просьба... Та, которую вы обязаны выполнить... - свистящим от злости голосом повторил он. - Убрать из города Джордана Уилбура и стереть у него все воспоминания о Каменном! - Ну, во-первых, это уже не одна просьба, а две, - проскрипела наконец сухощавая ухоженная дама средних лет, - а во-вторых, убрать из города этого человека мы не можем. - Почему?! - Причина этого - информация служебного характера, разрешенная для доступа только членам Внутреннего Круга, поэтому я не могу вам ее сообщить. Прошу, поверьте на слово. - Служебного, говорите?! Тогда я сам вам скажу, почему! Потому, что от Ковбоя вы получаете какую-то выгоду для себя лично. Так?! Или он пригрозил, что его наемники расправятся с вашими родными, если его выкинут из города?! Потому, что он давно уже дергает вас всех за ниточки, так?! - Вэр, что вы себе позволяете?! - Правду! Что, глаза колет?! Вместо того, чтобы прекратить транзит наркотиков через город, завели себе ручную спецслужбу! Только... Только вы думали, что она у вас ручная, а Джо давно уже показывает вам то кнут, то пряник, и вы перед ним пляшете, как дрессированные собачки! - Доказательства? - коротко вопросил сонный толстяк, все это время равнодушно наблюдавший за бурной сценой из-под полуприкрытых век. - А если я их представлю - выгоните Джо?! Толстяк развел руками. - Пусть каждый выскажет свое мнение, - предложил он. - Давайте проголосуем. Кто считает, что высылка Джордана Уилбура нецелесообразна? Вэр обвел взглядом кабинет. Двенадцать поднятых рук... Глухо. Провал. Просить повлиять на Ковбоя, чтоб он перестал вредить Кэну? Ерунда. Как они его заставят?! Беседу со внушением проведут? Чушь. Значит... Значит... С Матвея пот лил ручьями, сорочка под сюртуком давно уже липла к спине. "Ох, ну и непробиваемый же юнец.