Минаев Д.Д.
      Избранные сатирические стихотворения
      ПРОВИНЦИАЛЬНЫМ ФАМУСОВЫМ
      Люди взгляда высшего, Книг вы захотите ли! Пусть для класса низшего Пишут сочинители. Для чего вам более Все людское знание? Не того сословия Чтоб читать издания! Нынче - травля славная, Завтра - скачка тройками То обед, где - главное Угостят настойками. То к родне отправишься, С дворнею - мучение... Ясно, что умаешься.Тут уж не до чтения.
      Пусть зубрят приказные Те статьи ученые, Где идеи разны? Очень развращенные. Мы ж, допив шампанское, Спросим с удивлением: Дело ли дворянское Заниматься чтением? <1861>
      ДЕТЯМ Розги необходимы, как энергические мотивы жизни. П. Юркевич Розог не бойтеся, дети! Знайте - ученым игривым Прутья ужасные эти Названы жизни мотивом.
      Пусть вырастают березы, Гибкие отпрыски ивы,- Вы, улыбаясь сквозь слезы, Молвите - это мотивы!
      Если ж случится вам ныне С плачем снести наказанье Что ж? и мотивы Россини Будят порою рыданья.
      Дети! отрите же слезы! Можете строгость снести вы: Прежде терпели ж вы лозы, Так и стерпите мотивы!.. 1861
      ОТКРЫТИЕ Все люди - скоты. Бланк
      Не гордись, о смертный, Быстротой развитья: Господином Бланком Сделано открытье.
      Брось труды науки, Ей ни в чем не веря: Мир - стадообразный, Люди -хуже зверя.
      Все встречай на свете С чувством беззаботным: Господином Бланком Ты сравнен с животным.
      Лишь один вопрос есть В следующем роде: Так к какой же Бланка Отнести породе? 1861
      ЮМОРИСТАМ Юмористы! смейтесь все вы, Только пусть ваш стих, Как улыбка юной девы, Будет чист и тих. Будьте скромны, как овечка, Смейтесь без тревог, Но от желчного словечка Сохрани вас бог!..
      Без насмешки, без иголок, Весело для всех, Смейтесь так, чтоб не был колок Безобидный смех; Чтоб ребенок в колыбели Улыбнуться мог... От иной гражданской цели Сохрани вас бог!..
      Смейтесь... ну хоть над природой,Ей ведь нет вреда,Над визитами, над модой Смейтесь, господа; Над ездой в телеге тряской Средь больших дорог... От знакомства с свистопляской Сохрани вас бог!..
      Пойте песнь о стройном фронте, О ханже, хлыще, Только личностей не троньте, Смейтесь - вообще... И от кар, от обличений Вдоль и поперек От новейших всех учений Сохрани вас бог!.. 1862-1863
      ВИЛЬЯМУ ШЕКСПИРУ ОТ МИХАИЛА БУРБОНОВА Любезный друг Шекспир, талантлив ты,- не спорим, Тебе соперников не часто я встречал, Но все же, признаюсь, с большим смотрю я горем, Какую ложную дорогу ты избрал.
      Ты слишком горд, Шекспир, друзей забыл советы: Тебе б все древний мир, старинных хроник тьма, Где лишь какие-то Отелло да Макбеты, Иль датский принц, спрыгнувший вдруг с ума.
      Дай лучше драму нам, без всяких дальних споров, Военный быт рисуй, жизнь лагеря раскрой, Где б на коне скакал великий наш Суворов И манием руки за строем двигал строй.
      Ты вместо Дездемон, Корделий и Офелий, Без деклараторских ходулей и прикрас, На сцену выведи ефремовских камелий Тогда, тогда, Шекспир, почтут тебя у нас. <1863>
      ДУЭТ
      М и х а и л Р о з е н г е й м Если дурен народ, если падает край, Зло проникло в него глубоко, Легкомысленно в том не тотчас обвиняй Учрежденья, законы его. Осторожно вглядись, обсуди и тогда К убежденью, быть может, придешь, Что в народе самом затаилась беда, Что закон сам собою хорош1.
      Михаил Бурбонов Если выйдет мужик из дверей кабака И его расшатает травник, Ты скажи, указав на него, мужика: "Утопает в разврате мужик". И тогда откупам сладко гимны запой: "Журналистика наша слепа: Ведь в народе самом затаился запой, Не виновны ни в чем откупа".
      Михаил Розенгейм Если зол ты на свет, точно правду любя, То не тронь в нем порядка вещей, Но исправь-ка сперва, мой почтенный, себя, Отучи от неправды людей'.
      Михаил Бурбонов Если ты по призванью совсем не поэт, Но его только носишь ты сан, Не сердись на людей, что твой каждый куплет Им ужасней, чем сам кукельван.
      Михаил Розенгейм Если жидкость дурна, если скислось вино, То куда ты его ни налей, Только каждый сосуд замарает оно, Но не будет, не станет светлей2.
      Михаил Бурбонев Если ты благороден, как истинный росс Полицейских ни в чем не кори, Но по улицам невским не жги папирос И сигар никогда не кури.
      Михаил Розенгейм Если сплав нехорош, если дурен металл, То какой ни придай ему вид, В каждой форме, куда б отливать ты ни стал, Он пороки свои сохранит3.
      Михаил Бурбонов Если будешь журнал издавать на Руси, Хоть у нас их порядочный рой,По кварталам билеты везде разноси И при будках подписку открой.
      Михаил Розенгейм Ведь не случай один правит миром, о нет! И застою не может в нем быть, И дух века подаст в свое время совет, Как и что в нем должно изменить4.
      Михаил Бурбонов Если в жизни застой обличитель найдет, Ты на месте минуты не стой, Но пройдися по комнате взад и вперед И спроси его: где же застой? <1863>
      СОВЕТ В собственном сердце и уме человека должна быть внутренняя полиция... Н.Павлов
      От увлечений, ошибок горячего века Только "полиция в сердце" спасет человека; Только тогда уцелеет его идеал, Если в душе он откроет бессменный квартал. Мысль, например, расшалится в тебе не на шутку Тотчас ее посади ты в моральную будку; В голову ль вдруг западет неприличная блажь Пусть усмирит ее сердца недремлющий страж; Кровь закипит, забуянит в тебе через меру С ней, не стесняясь, прими полицейскую меру, Стань обличителем собственной злобы и лжи И на веревочке ум свой строптивый держи. Знайте ж, российские люди, и старцы, и дети: Только "с полицией в сердце" есть счастье на свете <1863>
      ИЗ ЦИКЛА "ЛИРИЧЕСКИЕ ПЕСНИ С ГРАЖДАНСКИМ ОТЛИВОМ" (Посвящ<ается> А. Фету) Холод, грязные селенья, Лужи и туман, Крепостное разрушенье, Говор поселян. От дворовых нет поклона, Шапки набекрень, И работника Семена Плутовство и лень. На полях чужие гуси, Дерзость гусенят,Посрамленье, гибель Руси, И разврат, разврат!.. * * * Солнце спряталось в тумане. Там, в тиши долин, Сладко спят мои крестьяне Я не сплю один. Летний вечер догорает, В избах огоньки, Майский воздух холодает Спите, мужички!
      Этой ночью благовонной, Не смыкая глаз, Я придумал штраф законный Наложить на вас. Если вдруг чужое стадо Забредет ко мне,Штраф платить дам будет надо... Спите в тишине!
      Если в поле встречу гуся, То (и буду прав) Я к закону обращуся И возьму с вас штраф; Буду с каждой я коровы Брать четвертаки, Чтоб стеречь свое добро вы Стали, мужички... 1863
      ИЗ ЦИКЛА "ЛИРИЧЕСКИЕ ПЕСНИ БЕЗ ГРАЖДАНСКОГО ОТЛИВА" Гоняйся за словом тут каждым! Мне слово, ей-богу, постыло!.. О, если б мычаньем протяжным Сказаться душе можно было! 1863
      Чудная картина! Грезы всюду льнут: Грезит кустик тмина Грезит ссонный пруд Грезит георгина, Даже, как поэт, Грезит у камина Афанасий Фет. Грезит он, что в руки Звук поймал,- и вот Он верхом на звуке В воздухе плывет, Птицы ж щебетали: - Спой-ка нам куплет О "звенящей дали", Афанасий Фет. 1863
      "Я, ОБОЖАЯ ПАННУ ЛИЗУ..." Я, обожая панну Лизу, Меж двух огней попал, как в ад: Любовь - влечет меня на мызу, Долг службы - тянет на парад.
      О, панна! вы меня зовете, Я - подлетел бы к вам к крыльцу, Но - служба ждет... (Фельдфебель, роте Вели сбираться на плацу.)
      Любовью вся душа объята, В груди, как в бане, горячо. (Команды слушайся, ребята! Равняйся! Смирно! на пле-чо!)
      Дождусь ли с панной встречи новой! Как сабля, блещет панны взгляд!.. (Штык на себя, эй, ты, фланговый! Зарубкин! подтяни приклад!)
      Она теперь, наверно, дома И приготовила мне грог... (Учебным шагом в три приема! Носок вытягивать, носок!)
      От нежных ласк ее тупею, Готов ягненком кротким лечь!.. (Пучков! Не чистил портупею! За это буду больно сечь!)
      Любовь и - подчиненье старшим!.. Нет, долг служебный верх берет! (Равняйся! смирно! скорым маршем! Глаза направо! грудь вперед!)
      Довольно! Вижу я в окошке, Платком мне панна машет там! (Ребята, вольно? ружья в сошки И расходитесь по домам.) 1864
      "ЖИЗНЬ НАША ВРОДЕ ПЛАЦ-ПАРАДА..." Жизнь наша вроде плац-парада; И в зной, и в холод на ветру Маршировать тем плацом надо, Как на инспекторском смотру.
      Как рекрут, выучись смиряться, Но забегать не хлопочи: Похвалят - крикни: "рад стараться!" А не похвалят - промолчи.
      Тебе прикажут - делай дело! Терпи - вот лучший твой паек, А в остальное время смело Носок вытягивай, носок!.. 1864
      ПАРОДИИ АЛЬБОМ СВЕТСКОЙ ДАМЫ, СОСТАВЛЕННЫЙ ИЗ ПРОИЗВЕДЕНИЙ РУССКИХ ПОЭТОВ Вдали сверкают Апеннины. Передо мной разбитый храм, Где отдыхают капуцины, Но под плющом, в тени руины Я мысленно летаю к вам, И этот край, и Рим суровый, Блеск неба ярко-бирюзовый Забыл для улицы Садовой.
      Последний вечер помню живо. К подушкам голову склоня, Лежали вы полулениво, А я читал вам песню: "Нива"... Вы чутко слушали меня, И вот теперь, под бюстом фавна, Грущу,- вам, может быть, забавно,О вас, Настасья Николавна. А. Майков
      Мы встретились с вами на бале. Всю ночь до утра был в экстазе я... Со мною вы в вальсе летали, Как грезы легки, как фантазия. На эту волшебную встречу, На страсть поэтически-детскую Я драмою светской отвечу, Где выведу женщину светскую. Брожение мысли неясной В ней будет понятно для всякого... Вы явитесь музой прекрасной И славой Полонского Якова... Я. Полонский
      Давно ли, безумный и праздный, Я с вами по лесу бродил, И он нас росою алмазной С ветвей изумрудных кропил. Вчера я прочел "Положенье"! В прихожей послышался стук: Семен - каково положенье! Сервиз мой сронил на сундук. Уснул я - и сон неотвязный Меня в ту же рощу унес, И сосны росою алмазной Сверкали, как брызгами слез. А. Фет
      Итальянских певцов-теноров Я не слушаю с их примадоннами, Но, закутавшись в плащ, под колоннами, Я с цветами, в природу влюбленными, Чую музыку вечных миров. Уловить этих звуков нельзя, Выраженье для них не придумано: Слаще гимнов Рессини и Шумана, Льется музыка, в душу скользя. Вечный враг театральных кулис, Сидя в поле с афинскою лирою, Я поющим мирам аплодирую, Восклицая неистово: bis! Н. Щербина
      Поздним летом, ночью тихой Дышит поле теплым сном, Спелой рожью и гречихой... Тихо в небе голубом. Усыпительно-безмолвны Спят вершины дальних гор, И серебряные волны Льет луна на сонный бор. Ф. Тютчев
      из САУТИ Все в природе плачет. Плачет ветер в поле, Плачет в хате пахарь, Плачут дети в школе; Плачет мир по селам, Городам и дачам... Милая! с тобою Сядем и заплачем. А. Плещеев
      Хотелось мне для вашего альбома Сложить десятка два веселых строк, Но мне, увы! веселье незнакомо, Есть скорбь одна,- скорбеть я только мог. Едва ль себя для вас переиначу, Могу лишь петь страданье и грозу... Поверьте мне: я и теперь вот плачу И вместо точки ставлю здесь - слезу. А. Плещеев
      из БЕРАНЖЕ Выпив миску жженки, К речке я подкрался: Там без рубашонки Мылись две сестренки... В ближний куст в сторонке Тихо я прижался. Что за формы, боже!.. Торс - как у Венеры... Что за тонкость кожи!.. Был бы я моложе, То... но для чего же Городить без меры?.. Званием поэта Пользуйся кстати, Про купанье это Сорок три куплета Я сложу для света И - предам печати. М. Розенгейм
      ПО СЛУЧАЮ ПОСТУПЛЕНИЯ В ДОМ ГУВЕРНАНТКИ ИЗ АНГЛИЧАНОК Вы поддалися на приманку Цивилизованных затей И взяли в дом свой англичанку Для обучения детей. Предупреждаю вас заране: Они вертлявее ужей; Притом же эти англичане Суть "фабриканты мятежей". Страшитесь меньше скорпионов, Кредиторов и обезьян, Чем попирателей законов Рыжеволосых англичан. М. Розенгейм
      ИЗ ГЕЙНЕ Ночь. На море качка. Убоясь истерик, Милая рыбачка, Выдь ко мне на берег.
      В вихре непогоды Пред рыбачкой таю, Гейне переводы Нежно ей читаю.
      Но она, о горе! Стал пред ней как пень я Вновь пустилась в море, Испугавшись чтенья. В. Греков
      Я не рожден в альбомы дам Писать в лирическом припадке; Могу кнутами эпиграмм Лишь бичевать людей за взятки. Но если б знал я, что и вы До лихоимства очень падки, Тогда б, не слушая молвы, Вас обличил бы я за взятки. Один из многих
      На чужбине каждый жаден С земляком пробыть хоть час: Прискакал я в Баден-Баден, Но, увы! не встретил вас. Что ж! в любви я безвозмезден, Как верблюд я терпелив И по рельсам в милый Дрезден Мчал меня локомотив. Но на Брюлевской террасе Обманулся вновь поэт: Там гулял лишь автор "Аси", А от вас простыл и след. Где вы? В Риме, в Ницце? или... На судьбу свою злюсь я: Мне и рифмы изменили, И старинные друзья... Кн. Вяземский 1865
      ДВУЛИКИЙ ЯНУС 1 Жизни камень философский Я постиг и помирил Строгий опыт стариковский С порываньем юных сил. Всюду лезу я из кожи, Поспеваю здесь и там, Угождаю молодежи, Потакаю старичкам. Всем сочувствую я живо, И хоть часто мелют вздор: "Совершенно справедливо!" Я вставляю в разговор.
      // Молодого поколенья Уважая идеал, Прогрессивные стремленья Я с восторгом разделял; Но когда внимал в гостиной Приговорам стариков, Возвещавших с кислой миной: "Новый век наш бестолков. От мальчишек ждать ли дива? В грош они не ставят нас..." - "Совершенно справедливо!" Я подхватывал тотчас.
      III Там, где нужно, полный сметки, Громко гласность защищал; "Петербургские отметки" Даже в "Голос" посылал. Но когда мое начальство Раз изволило сказать: "Эта гласность - верх нахальства, Эту гласность нужно гнать... Мы живем и так счастливо..." Я ответить тороплюсь: "Совершенно справедливо! Гласность губит нашу Русь..."
      IV Вред закрытых заведении Прогрессисты признают. "Я таких же точно мнений",Замечаю смело тут. Но когда про зло гимназий Слышны крики матерей: "То - рассадник безобразий, Яд для наших дочерей... Там научат только лживо Их все вещи понимать..." - "Совершенно справедливо!" Тороплюсь я отвечать.
      V "Я бежать хочу от мужа! Мне супруга говорит: Он тиран!.." - "Так почему же? Вас никто не обвинит". Муж же мне твердит как другу: "Друг! хоть ты бы мне помог: Чтоб спасти, свою супругу Посажу я под замок. Нигилизм испортит живо Эту женщину... потом..." - "Совершенно справедливо! Пусть побудет под замком".
      VI Хоть скиталец вечно праздный, Деловым я всем кажусь И, как ум разнообразный, Всяких принципов держусь... Управлять людьми нетрудно Изучите их коньки: Люди сами безрассудно Попадутся к вам в Силки. Пусть все врут самолюбиво, Мой ответ готов давно: "Совершенно справедливо! Это дельно и умно". <1865>
      МОТИВЫ РУССКИХ поэтов 1 Мотив мрачно-обличительный
      Мир - это шайка мародеров, Где что ни шаг, то лжец иль тать: Мне одному такой дан норов, Чтоб эту сволочь усмирять.
      Не буду петь я: mia cara!5 "Ночной зефир струит эфир", Но как гроза, как божья кара, Заставлю дрогнуть целый мир.
      Во все трактиры, рестораны, Как зоркий страж, начну ходить, Для вас, общественные раны, Я буду пластырем служить.
      Во всех приказных, бравших взятки (Подогревая в сердце злость), Во всех, кто грубы, грязны, гадки, Мой стих вопьется, словно гвоздь.
      Рысак ли бешеный промчится, Спадет ли с здания кирпич, Хожалый вздумает напиться Я буду всех разить, как бич, И стану сам себе дивиться.
      Людей сдержу я, как уздой, И буду в жизненном потоке Для них живой сковородой, Где станут жариться пороки.
      II Мотив слезно-гражданский
      Мне жаль тебя, несчастный брат!.. Тяжел твой крест - всей жизни ноша. Не предложу тебе я гроша, Но плакать, плакать буду рад.
      Пусть возбуждают жалость в мире Твои лохмотья, чахлый вид Тебе угла не дам в квартире, Но плакать буду хоть навзрыд.
      Ходи босой в мороз и слякоть, Я корки хлеба не подам, Но о тебе в альбомах дам Я стану плакать, плакать, плакать!..
      III Мотив ясно-лирический
      Тихий вечер навевает Грезы наяву, Соловей не умолкает... Вот я чем живу. Месяц льет потоки света... Сел я на траву,
      Огоньки сверкают где-то... Вот я чем живу. В летний день, в затишье сада, Милую зову, Поджидаю в поле стадо... Вот я чему живу. Лаской девы ненаглядной, Rendez-vous во рву, Видом бабочки нарядной Вот я чем живу. Я срываю шишки с ели, Незабудки рву И пою, пою без цели... Вот я чем живу. <1865>
      IV Юбилейный мотив (Кому угодно)
      Когда сном крепким спал народ, И спячка длилась год за годом... (Тут нужно древний эпизод Сравнить с новейшим эпизодом.)
      Когда на всех, в ком сила есть, Смотрела Русь в немом испуге... (Поэт обязан перечесть Здесь юбилятора заслуги.)
      Тогда (обеденный певец Встает в порыве вдохновенья) Ты появился наконец! (Сбегают слезы умиленья.)
      Как луч из мрачных облаков, Ты вдруг сверкнул, нам дал отвагу!.. (Чтоб не забыть своих стихов, Поэт косится на бумагу.)
      И вот теперь весь этот зал Тебя помянет в общем тосте!.. (Певец хватает свой бокал, А лоб певца целуют гости.)
      V Мотив бешено-московский
      Русь героями богата, Словно вылита она Из гранита и булата, И прихода супостата Не боится вся страна, Не обдаст врагов картечью, Не покажет им штыка, Но отбросит перед сечью Молодецкой, русской речью, Просолив ее слегка, Этой речью сочной, рьяной, Крепкой, цепкой так и сяк, Забубенной, грозной, пряной, Удальством славянским пьяной, Едкой, меткой, как кулак. Кто ж противиться нам может? Славянин перед врагом Руку за ухо заложит, Гаркнет, свистнет и положит Супостатов всех кругом. 1865
      ШУТ Его удел - смешить пас всех. Блажен такой удел!.. Ведь в наши дни мы ценим смех Лишь только б он не ставил в грех Нам наших собственных прорех И наших темных дел. Он шутит мило и легко... Угрюмейший педант, Ценя в нем юмор высоко, С ним разопьет стакан клико, О нем шепнув вам на ушко: "Талант, большой талант!" Едва он в комнату вошел, Едва раскроет рот Веселья общего посол Все гости покидают стол; Смеется весь "прекрасный пол", Смеется весь народ: Смеется жирная вдова, Смеется тощий франт; Не смотрит барышня на льва И может смех скрывать едва, И все твердят одни слова: "Талант, большой талант!"
      Пусть у других в насмешке - яд, Но он одним смешит: Как две старухи говорят, Как раз напился пьян солдат, Купцы на ярмарке кутят, А в этом нет обид. Без соли весел и остер, Мишенью для потех Он изберет мужицкий спор, Ничем нас не введет в задор И слышишь общий приговор:
      "Вот настоящий смех!" Зевают в клубе от статей Угрюмого чтеца, Глаза смыкает нам Морфей, Но вышел клубный корифей И у старух и невских фей Забились вдруг сердца... Все чутко слушают рассказ, Хотя столичный шут Его читал уже сто раз... Дрожит вся зала в этот час, От смеха тухнет в люстре газ, Перчатки дамы рвут...
      Кутит богатый самодур И шут, в главе льстецов, Всех забавляет чересчур И за дешевый каламбур Он награжден визжаньем дур И хохотом глупцов. Без остановки круглый год Кривляться он готов, Смеша лакеев и господ Дождем копеечных острот, Не замечая в свой черед, Что шут он из шутов.
      Теперь шутам везде привет За их бесценный дар Шутить, хоть в шутках смысла нет... - Молчи ж, озлобленный поэт! Займет твой пост на много лет Общественный фигляр... Твои насмешки нас язвят Сильнее клеветы... Нам нужен смех на старый лад, На жизнь веселый, светлый взгляд, Нам нужен гаера наряд... Да здравствуют шуты!.. <1867>
      РЕНЕГАТ По недовольной, кислой мине, По безобидной воркотне, По отвращенью к новизне Мы узнаем тебя доныне, Крикун сороковых годов!.. Когда-то, с смелостью нежданной, Среди российских городов,Теоретически-гуманный, Ты развивал перед толпой, Из первой книжки иностранной, Либерализм еще туманный, Радикализм еще слепой.
      Каратель крепостного ига, Ты рабство презирал тогда, Желал свободного труда; Ты говорил красно, как книга, О пользе гласного суда. Предвестник лучшего удела, Такую речь бросал ты в свет: "И слово самое есть дело, Когда у всех нас дела нет!.." Глашатай будущей свободы, Ты в дни печали и невзгод Сидел у моря - ждал погоды И нам указывал вперед.
      Но вот пришло иное время, Свободней стала наша речь, И рабства тягостное бремя Свалилось с крепких русских плеч. Открытый суд с толпой "присяжных" К нам перешел из чуждых стран; Но сонм ораторов отважных Вдруг отошел на задний план. Защитник слабых, подневольных, Переменив свой взгляд, свой вид, Теперь в разряде "недовольных", Порядки новые бранит.
      Как промотавшийся повеса, Смолк либеральный лицемер В толпе друзей полу-прогресса, Полу-свободы, полумер... Движеньем новым сбитый с толку, Везде чужой, где нужен труд, Корит он прессу втихомолку И порицает гласный суд; Из-за угла и не без страха Бросает камни в молодежь, И оперетки Оффенбаха В нем возбуждают злости дрожь. Зато порой, по крайней мере, Отводит душу он: готов Отхлопать руки все в партере, Когда дают "Говорунов".
      О, ренегаты! Вам укоров Мы не пошлем... Казнить к чему ж Давно расстриженных фразеров, Сороковых годов кликуш!.. Их гнев и старческая злоба Уже бессильны в наши дни,Так пусть у собственного гроба Теперь беснуются они! 1868
      ИНТИМНАЯ БЕСЕДА "Ваш начальник нрава, говорят, крутого?" - "Тише, тише, тише! Что вы!.. Что за слухи!.. В мире челевека не найти такого: Добр и справедлив он, честное вам слово, Он не только ближних, не обидит мухи". - "Он в отставку подал..." - " Да? Что ж вы молчите! Лучше всех подарков весть такого сорта... Коли правду точно вы узнать хотите Это человек был даже хуже черта, И в его прошедшем есть такие пятна..." - "Он свою отставку взял на днях обратно..." - "Взял назад?.. А я-то... Впрочем, что ж такое: Только ради шутки несколько легко я Говорил о графе... Вот вам бог свидетель: Наш начальник - общий друг и благодетель; Мы души не чаем в нашем генерале!.." - "Да вчера он умер. Разве вы не знали?" - "Умер. Полно, так ли?.. Вы не лжете если, Я готов издохнуть, сидя здесь на кресле, Коль совру пред вами, да и врать к чему же? В мире человека не бывало хуже: Зол, сварлив, развратен и,-того не скрою,Жил он перед смертью с собственной сестрою,Но должна казаться для судебной власти Смерть его, однако, истинной потерей: Мне сказал недавно пристав нашей части, Что замешан даже он в подделке серий". <18б9>
      "В СТИХАХ И В ПРОЗЕ, МЕНЬШИЙ БРАТ..." В стихах и в прозе, меньший брат, Мы о судьбе твоей кричали; О, в честь тебе каких тирад Мы в кабинетах не слагали! А там, среди убогих хат, За лямкой, в темном сеновале, Все те же жалобы звучат И песни, полные печали.
      Все та же бедность мужиков; Все так же в лютые морозы, В глухую ночь, под вой волков Полями тянутся обозы... Терпенье то же, те же слезы... Хлеб не растет от нашей прозы, Не дешевеет от стихов. <1870>
      ПРИРОДА И ЛЮДИ Природа манит всех к себе, но как? По-своему глядят все на щедроты неба... В лесу густом сошлись - богатый весельчак И нищий, без угла, без паспорта и хлеба. Невольно странники замедлили свой путь, Увидя пышный лес, но думали различно: Один - "ах, здесь в лесу отлично отдохнуть!" Другой - "ах, здесь в лесу повеситься отлично!" <1870>
      НЕОТРАЗИМАЯ ЛОГИКА Трактовать об отмене телесного наказания не значит ли посягать на уважение к народным обычаям? Нужно относиться с уважением к народной жизни. В. Безобразов
      В народной нашей жизни Есть недостатков много, Но можно ль очень строго Их осуждать в отчизне? Положим, взятки - гадки И ниже всех приличий, Но взятки брать - обычай... Да здравствуют же взятки! Жизнь западного строя Пришлась не по душе нам: Бьют жен у нас поленом И плеткой Домостроя. Кулак - эмблема брака Всех классов без различий, Но драка - наш обычай... Да здравствует же драка!..
      Приносит вести почта: В Одессе, в Шуе, что ли, Ни за что и ни про что Крестьян перепороли. Следя за этим зорко, Виним мы быт мужичий: Пороть у нас обычай... Да здравствует же порка!..
      С обычаем, как с бурей, Не совладать в принципе. О том Самарин Юрий И Безобразов с Шлиппе Сказали много спичей, Поднявши шум великий: "Да здравствует обычай, Хотя бы самый дикий!" 1871
      КОМУ НА СВЕТЕ ЖИТЬ ПЛОХО 1 В системе нашей солнечной, Меж Марсом и Венерою, Одна планета движется, И на планете той
      Есть городок заброшенный, Углом Медвежьим прозванный; Его на карте Зуева, Пожалуй, не найдешь.
      Тот городок не тронули Прогресс с цивилизацией, И даже в дни холерные Проникнуть не могла
      Через трущобы темные, Лесистые, болотные Туда и эпидемия... Не город - благодать!..
      Как у Христа за пазухой, Исправник жил с исправницей, И часто дело правила Супруга за него.
      У них-то рос сын-недоросль, Сорвиголовым прозванный, Как травка подзаборная На солнышке растет.
      Ни в мать и ни в родителя, А в молодца проезжего; Учиться не учился он, А был куда смышлен.
      На серую медведицу Ходил с одной рогатиной, А спор начнет - так "батюшку" Мог с толку разом сбить.
      Когда Сорвиголовому Лет двадцать с годом стукнуло, Пришел к отцу он с матерью И молвил старикам:
      "Задумал думу крепкую Я, милые родители, Живу немало в свете я, А горя не знавал.
      Хочу я с "лихом" встретиться, Хочу беды попробовать; Их в жизни не знаваючи, Какой я человек?
      Пустите же, родимые, На все четыре стороны. Домой вернусь, за ум возьмусь, Помощник буду вам".
      Исправник и исправница Подумали, поохали, Да видят - делать нечего, Не удержать сынка.
      Благословили малого; Снабдил казной отец родной, Родная мать советами, И след его простыл.
      // Сорвиголовый за город Выходит в поле чистое, Идет и озирается, А Глупость тут как тут.
      Известно, что без глупости, Как старику без посоха, Старухе без ворчливости, Без алой ленты девице,
      Без песни парню доброму, Иль пьянице без сткляницы, Нельзя ступить и двух шагов На матушке Руси.
      Подходит Глупость, чванится, Кричит Сорвиголовому: "А кто ты, добрый молодец?" - Зовут меня Никто,
      Ответил сын исправника.А как тебя-то кликать мне? - "Я- Глупость всероссийская! Я десять сотен лет
      Живу в твоем отечестве. Видала Гостомысла я, Встречалась и с Погодиным". - А лихо в мире знала ты? - "Да лихо я сама!"
      И стала Глупость хвастаться, Что держится вселенная Лишь только ей единственно: "Всему я голова!
      Где двое собираются, Там я наверно третий гость, И место мне почетное Отводится везде.
      Народ мучу я одурью, Вожу я за нос сытого, Едой дразню голодного, И все мне трын-трава.
      Ослиному терпению Учу я пролетария, Отца на сына уськаю, А жен на их мужей.
      Лихой бедой для каждого Лежу я поперек пути, И сам ты, добрый молодец, Мне в лапы попадешь".
      Чем дальше Глупость хвасталась, Тем больше раскипалася Душа Сорвиголового, И зло его взяло.
      И вот, недолго думая, Дубинкой здоровенною Непрошеную спутницу Он начал угощать:
      - Лихой бедой не хвастайся, Не суйся людям под ноги, И чтоб меня ты помнила, Помну тебе бока.
      Лишь свист идет по воздуху, Удары градом сыплются, И взвыла Глупость по полю: "Спасите! Караул!"
      На крик ее сбегаются С поляны парни с косами, С цепами девки красные. "Кто бил тебя?" - галдят.
      "Никто!" - взревела Глупость им, И парни в свою очередь На Глупость опрокинулись: "Чума тебя возьми!
      Никто тебя не трогает; Чего же ты ревешь?" И сильно эту странницу Избили мужички.
      Сорвиголовый далее Идет и ухмыляется, А Глупость сзади тащится, Кряхтит и говорит:
      "Постой же, добрый молодец! Походишь и умаешься, Узнаешь, чем свет держится: Тебе я удружу!
      Постой же, добрый молодец! Узнаешь, что лихой беды Без глупости на свете нет; Поклонишься ты мне!
      Еще с тобой сквитаемся. Не первый, не последний ты, Которому подставила Я ногу на пути".
      III Идет путем-дорогою Проселочной наш недоросль, Смеясь, труня над Глупостью, И входит в темный лес.
      Идет и видит - из лесу, Согнувшись в три погибели, Старухи вышли старые, Три, страшные, как смерть...
      "Здорово, сокол! - каркнули Старухи, словно вороны.Куда идешь? Коль нас искать, То сами мы придем,
      Нежданные, незваные..." И им он отвечал: - Ищу, старушки старые, На свете я лихой беды;
      Хочу я с ней помериться, В глаза взглянуть, рукой встряхнуть: Авось я зайцем вспуганным Пред ней не побегу.
      Глухим, разбитым голосом Одна старуха молвила: "Взгляни на нас, боярский сын; Ты три беды нашел.
      Мы три беды житейские, Земли самой ровесницы, И стар и млад нас ведает". - А как же вас зовут?
      И ведьмы разом крикнули: "Зовут меня Нуждою все"... "Меня все Нищетой зовут"... "Я всех Болезней мать"...
      "Без нас и дом не строится, И нет угла единого, Где мы рукой костлявою Не правили людьми".
      Тут Глупость подвернулася: "Не верь им, добрый молодец! Старухи эти страшны лишь При помощи моей.
      Без Глупости на свете им И часу не прожить. Когда бы в людях разум был, Смышленость муравьев,
      Которые все делают Собща, а не вразброд, Тогда б нужда и нищенство Не смели их смущать;
      Когда б держались люди все Той муравьиной мудрости, Не ведать бы зловонных им Подвалов и углов;
      Тогда они не стали бы Больным, гнилым картофелем И рыбой ядовитою Питаться круглый год;
      Тогда они не знали бы Болезней заразительных... Я, Глупость всемогущая, Я корень всех их бед,
      А ведьмы эти самые Сильны моею помощью... Кто прав теперь, скажите же Вы, старые карги!"
      И в пояс перед Глупостью Старухи стали кланяться: "Ты мать наша, кормилица! Нам нечего скрывать.
      Нам без тебя, сударыня, Нигде бы ходу не было..." Старухи вновь отвесили Поклон и прочь пошли...
      - Так вот какая птица ты1 Косясь на Глупость, путник наш Идет и думу думает: С тобой дремать нельзя.
      IV Шел коротко ли, долго ли Сорвиголовый по лесу, Вдруг видит на поляне он Семь теремов стоят.
      У терема у каждого Был, впрочем, вид особенный; Известно: нет товарища На вкус или на цвет.
      Едва перед площадкою, Где терема построены, Остановились путники, Как из семи ворот
      Семь великанов выбегло... По виду и наряду их Мужчины или женщины Понять нельзя никак.
      Сорвиголовый несколько Смутился, их увидевши, Но Глупость захихикала И слово начала:
      "Не бойся, храбрый недоросль! Меня не испугался ты, Так стыдно пред вассалами Моими унывать..."
      - Какие ж это чучелы? Воскликнул сын исправника. "Семью грехами смертными, Мой милый, их зовут,
      Страшны они по облику, Но если рассудить, То по моей лишь милости Открыт им доступ в мир;
      Им для разнообразия Даны названья разные, Хоть, в сущности, от Глупости Они родились все.
      Вот этот, что насупился, Людьми зовется Гордостью. Глупей он на сто градусов Других пороков всех,
      А потому и чванится. Во все пустые головы Ему дорога скатертью Открыта целый век.
      Дурак всегда тщеславится Имением наследственным, Наследственною глупостью, Хоть с ним бывает так: