Мир зимы (№1) - Книга Жанны

— Жанна, Джемми угрожает страшная опасность. Свяжись с Паулем по три-д и скажи, что я лечу к нему за Джемми. Этот червяк переметнулся к Одоннелу. Капитан Ороарк знает, какие люди мне понадобятся и как их ко мне переправить. Я переговорю с ним из флиттера.

Он не поцеловал меня при посторонних. Только задержал на мне долгий ласковый взгляд перед тем, как прикоснуться губами к моей руке, как это было принято при расставании. Это подбодрило меня, но не успокоило. Пришпорив коня, я поспешила к Онтару. Офицер скакал рядом. Мы еще не проехали и километра, а флиттер уже превратился в крохотную искорку на горизонте.

Томми с четырьмя солдатами в синей форме, получив сообщение с флиттера, уже ждали у лифта на конный двор. По лицу его было видно, как он рад моему появлению, но выразить это словами он не умел.

Вместе со своими солдатами он проводил меня к моей свите. Мое возвращение вызвало хаос среди прислуги. Люди сновали по комнатам, делая вид, что заняты уборкой, передавали какие-то сообщения. Я чувствовала, что на меня устремлены все глаза, возбужденное перешептывание, вопросы, догадки преследовали меня по пятам. Тамара и Жаклин вскочили, лишь только я открыла дверь. Несколько секунд они стояли, как громом пораженные, забытое рукоделие соскользнуло на пол. Они подбежали ко мне, сделали реверанс.

— Миледи, мы думали…

— Нашли ваших лошадей, перчатку лорда Карна и ваш шарф. Там была кровь…

— А где…

— Остановитесь, — скомандовала я. Они смолкли с такой необычной поспешностью, что я не могла не рассмеяться. — Вы все узнаете, но прежде я должна выполнить поручение лорда Карна.

Солдаты, обычно находившиеся в комнате три-д связи, вылетели в Друмантон на помощь Карну, поэтому Томми поставил одного из моих «синих» сопровождающих у дверей, отослал техников и сам настроил для меня три-д передатчик. Он стоял в центре поля зрения, поэтому Пауль первым заметил его.

— Мир вашему Дому, милорд герцог. — Томми приветствовал герцога сухо, но почтительно.

Пауль кивнул.

— Как и вашему, мир и благодать, капитан. С какой целью вы меня вызвали?

— Ларга Халарек хотела сообщить вам нечто, милорд.

— Кто… Ларга? — Лицо Пауля стало серым, бусинки пота проступили на верхней губе и на лбу. Я снова поразилась реальности три-д изображения. Казалось, можно подойти к стене, туда, где появился Пауль, и, протянув руку, можно будет почувствовать, как он дрожит. Какой еще вид связи смог бы до такой степени передать состояние человека.

Томми кивнул.

— Да, милорд. Лорд Карн просил предупредить вас, что он направляется к вам за лордом Джереми и леди Катрин.

— Но… но лорд Ричард сказал, что ему сообщили о вашей гибели в результате несчастного случая. Он представил доказательства. Он…

— В чем дело, Пауль? — я не сразу заметила, что мой голос звучит слишком резко. — Кит и Джемми у вас, не так ли? Я надеюсь, с ними все в порядке?

Пауль откинулся назад в своем кресле и отер пот со лба.

— Пауль, отвечайте, почему вы молчите?

— Они нездоровы, Ларга. Они заболели вскоре после приезда, и… и доктор не надеется, что они выживут.

Я похолодела.

— Что с ними?

Пауль бессильно развел руки.

— Доктор не знает, Ларга. Он может лишь облегчить их страдания.

— Кто их доставил к вам?

— Один из моих флиттеров. С сопровождением от Семей.

— От каких Семей, Пауль?

Он опустил глаза, нащупал трубку, лежавшую рядом.

Я наклонилась к нему, мне хотелось вытрясти правду из этого труса.

— Каких семей?

Томми, который вышел из круга, как только я начала говорить, снова появился перед Паулем.

— Скажите ей, милорд, — Томми уже не изображал почтительности. — Скажите ей: Одоннел, Гормсби, Джастин и Харлан доставили вам молодого Лорда. Скажите ей, что Совет поместил меня под стражу, потому что я протестовал. Скажите ей, что леди Катрин и лорд Джерем провели день после утверждения лорда Джерема во владениях Джастина.

Комок встал у меня в горле. Боже милостивый! Джемми только шесть лет. Эти варвары хотят убить ребенка ради своих клановых интересов.

— Пауль, как вообще вы позволили им заполучить Джерема? Почему вы не настояли, чтобы его привезли прямо к вам? Почему вы сами не привезли его в Друмантон, если это и в самом деле наиболее подходящее место?

Пауль облизал губы. Он боялся поднять глаза.

— Я пытался. Правда. Но Дома проголосовали против меня, а Свободные заявили, что это дело касается только Семей. После этого люди Харлана просто вытащили меня из флиттера Джемми. — Он помедлил и добавил с горечью: — Я не мог настаивать ни на чем. На случай, если бы я затеял борьбу, Гаррен пригрозил, что введет эмбарго на промышленные алмазы. Одоннел — мой второй сеньор, он имеет на это право. Теперь мало где пользуются алмазами, но эта торговля держит мой Дом на плаву.

— Хотя он все равно это сделает, — продолжал Пауль, как будто ища у меня поддержки. — Теперь, когда молодой Лхарр умирает, все обвинят меня, поскольку, как регент, я выигрываю от его смерти больше других. Конечно, никакого расследования не будет. Лорд Ричард не хочет этого.

Пауль отвернулся и отключил связь. Некоторое время я тупо смотрела на стену, где он только что был.

Томми неуверенно положил руку мне на плечо.

— Ларга, лучше всего, если бы вы осмотрели дом. Это отвлекло бы вас, и заодно успокоило слухи среди слуг.

Вслед за ним я покинула комнату связи. Три солдата пристроились сзади. Родственники, солдаты, свободные от службы, прислуга собрались по приказу Томми в Большом Зале. Мне никогда не доводилось видеть их всех сразу. Их число поразило меня. Они заполнили весь зал, толпились на галереях. Войдя в зал, я остановилась.

— Что я должна делать, капитан?

Он пожал плечами.

— Скажите им что-нибудь. Они хотят слышать ваш голос.

Я вышла на середину зала. Вспомнив, что я представляю здесь Карна, я выпрямилась и, с гордо поднятой головой, оглядела зал.

— Родственники Дома и слуги нашей Семьи. Вы видите меня в добром здравии. Лорд Карн направился в Друмантон за лордом Джемми и леди Катрин. Все остается так, как было до сих пор. Идите с миром.

Я смотрела, как люди покидают зал. Возможно, они поверили моим словам, но я знала, что ничто уже никогда не будет как прежде. Если лорд Ричард смог толкнуть Совет на такую несправедливость, у него хватит возможностей поступить с Домом Халарека, как он захочет.

Собрание в зале не исчерпало списка моих обязанностей. Многие из слуг не могли оставить свою работу, поэтому я должна была посетить все службы. Это казалось настолько нелепым, как будто все они были малыми детьми. Вместе с Томми и охраной я побывала на кухне, в больнице, оранжереях, в караульной на площадке для флиттеров. Мы даже навестили конный двор, где побеседовали с конюхами, тренерами, скотниками и кузнецами. Эта церемония обогатила мои представления о психологии крестьян и религиозных верованиях на Терре в доиндустриальную эпоху. Хотя мне едва ли удастся опубликовать свои исследования.

Наконец мы отправились в обратный путь. Проходя мимо ряда раскрашенных дверей, которые, в отличие от деревянных дверей других помещений, были покрыты пластиком, я остановилась и потрогала гладкую поверхность.

— Куда ведут эти двери, Томми?

— Они ведут в подвальные хранилища и служебные помещения. Голубая обозначает медицину, зеленая — садоводство, черная ведет в сам Онтар, красная — в оружейную, желтая…

— Достаточно, мне было просто любопытно.

Томми кивнул и пошел дальше. Большинство крепостных не умеют читать. Цвет помогает им найти нужную кладовую.

У моей двери нас встретил солдат. Он браво отсалютовал, потом отвел Томми в сторону. Они тихонько посовещались, после чего Томми привел его обратно ко мне и подозвал охрану.

— Симс говорит, что генерал Винтер только что узнал, что силы Старой Партии, главным образом Харлановы, окружают Друмантон. Лхарру придется пробивать себе дорогу. Винтер посылает Грегга с его центурией на подмогу. Если повезет, они будут на месте раньше, чем Харлан сообразит, что ему нужно больше людей.

Мне пришлось набрать побольше воздуха, чтобы собраться с мыслями. Снова Ричард угрожал жизни Карна. Ведь так немного времени прошло с тех пор, как они чудом избежали гибели в пустыне. Что ж, он предупреждал меня.

Охрана, кроме моего личного часового, отдала честь и удалилась. Как только я оказалась в своей комнате, мои леди засыпали меня вопросами. Даже тихая Донна ухитрилась задать несколько своих. В конце концов я хлопнула в ладоши.

— Тихо! Если вы хотите все знать сию минуту, попросите войти молодого человека, стоящего за дверью. Я уверена, что он с удовольствием посвятит вас во все детали. Мне же нужно написать письмо. Не беспокойте меня, пока я не кончу.

— Мадам, письмо… это совершенно невозможно. — Леди Агнес возмущенно сверлила меня глазами. — Вы ведь знаете правила…

— Леди Агнес, — ответила я, стараясь быть предельно вежливой и доброжелательной. — Вы исполняете ваши обязанности с восхитительной самоотверженностью, но мне кажется, что вы слишком рано прервали свой отдых. Вы все еще выглядите усталой. Вам следует вернуться к вашей дочери и подождать, пока ваше самочувствие не улучшится. Я закажу для вас флиттер.

Я оставила леди Агнес с неизящно разинутым ртом, прошла в комнату Карна и заперла за собой дверь, прежде чем леди Агнес успела собраться с мыслями.

Я слишком мало знала об этой комнате. Когда Карн хотел близости со мной, он сам приходил в мою постель. Я присела на край его большой кровати и осмотрелась. По сравнению с моей, его комната была обставлена значительно проще. Не было ковриков, гобеленов, не было окна. Единственным украшением была изображенная прямо на стене батальная сцена. В ту единственную ночь, которую я провела в этой постели, Карн рассказал мне, что ее нарисовал его друг по Академии Иджил Олафсон. Его голубоглазый друг Иджил Олафсон. Потом его поцелуй заставил закрыться мои голубые глаза…

Кроме того, в комнате стоял большой защитного цвета комод, мягкое кожаное кресло, простой стол, ночной столик, на котором лежала истрепанная книга. Это была комната для работы. Я уселась за стол и написала ободряющую, как мне казалось, записку Карну.

«Как я люблю тебя, мой господин», — думала я, запечатывая конверт.

Потом, усевшись за столом поудобнее, я еще раз осмотрела комнату. Если положить на пол коврик, повесить что-нибудь на стену, то эта комната понравилась бы и мне самой. Мою комнату можно превратить в гостиную, место, где я могу полюбоваться видом из окна и не быть обязанной весь день слушать трескотню моих компаньонок. Кроме того, в настоящем браке супруги должны иметь общую постель. Я усмехнулась про себя. Вовсе не ради собственности я хотела заполучить Лхарра Халарека в свою постель, также, как и он меня в свою.

Я провела эту ночь в его кровати. Это было вроде утешения для меня. Утром я встала в полной уверенности, что Карну моя идея насчет общей спальни должна понравиться. А когда, вставая с постели, коснулась ногами холодного каменного пола, я пообещала себе, что коврик в этой комнате будет лежать с моей стороны кровати.

Я проскользнула в свою комнату, потихоньку оделась и расчесала волосы. Как хорошо иметь короткую прическу! У меня раньше не было случая испытать это удовольствие от расчесывания, и я пришла в восторг, разглядывая свою коллекцию булавок, гребней и сеточек, которые мне уже никогда больше не понадобятся.

Через два дня, устроив все, как я хотела, и наведя чистоту, я стояла у двери, соединяющей наши комнаты, и очень довольная созерцала плоды своих усилий. В этот момент вбежал слуга с вестью о том, что Карн вот-вот вернется вместе с Джемми и Кит.

— Как скоро? — спросила я.

— Меньше, чем через полчаса, Ларга Жанна. Вам нужно будет позвать врачей и медсестер из клиники.

Врачей! Мое сердце на мгновение замерло. Я заставила себя подойти к внутренней связи. Ну конечно, Джемми и Кит очень больны. К тому же, могут быть раненые.

За двадцать минут я сделала все, что от меня зависело, и с беспокойством ждала у предохранительного щита на площадке для флиттеров. Один за другим черные военные флиттеры появлялись на фоне голубого безоблачного неба и опускались в шахту. Два, три, четыре — Винтер, очевидно, решил, что большой транспорт будет слишком соблазнительной мишенью, и послал центурию Грегга в двадцатипятиместных машинах. Я теребила свой рукав. Это все? Где же флиттер Карна? В это время голубой флиттер нырнул в шахту. Он опустился на площадку, и вслед за этим закрылся массивный люк, загородивший небо. Замигал зеленый огонь над окном диспетчерской — можно было покинуть укрытие. Я поспешила к площадке, подгоняя доктора и его помощников.

Из флиттеров высыпали солдаты. Некоторые сразу же побежали в ту сторону, где ожидали со своими носилками медики, чтобы показать, где находятся раненые. Другие окружили голубой флиттер. Дверь кабины откинулась, и показался бледный и дрожащий Пауль. За ним последовала его жена. Никто не приветствовал их. Я почувствовала, как во мне шевельнулась жалость. В этот момент вышел Карн, и я забыла про все остальное. Окровавленная повязка стягивала его голову. Его одежда была изорванной и грязной. На правой руке была грубо сделанная шина. В руках он держал безжизненное тельце Джемми.

Карн коротко кивнул мне и подозвал врача.

— Жанна, позаботься о Кит. Если смогу, я позже приду помочь тебе.

Солдат помог мне взобраться на крыло. Я вошла в кабину. Кит лежала на тюфяке между двух сидений. Ее лицо горело, по щекам катился пот. Дыхание было быстрым и поверхностным. Позаботиться? Но что я могу сделать? У меня не было даже мокрой тряпки, чтобы положить ей на лоб.

Вскоре два санитара доставили носилки на воздушной подушке и положили на них Кит. Один из них включил режим парения. Я распорядилась, чтобы они отвезли Кит в мою комнату. Я подумала, что моя кровать мне больше не понадобится, и сочла это место наиболее подходящим, так как Кит теперь оказывалась рядом с моей комнатой. Карн забежал наверх ненадолго, лишь затем, чтобы взглянуть на Кит и торопливо чмокнуть меня в щеку. Я попыталась было заставить его показать свои раны врачу.

— С этим можно подождать. После того, как позаботятся о Джемми и тяжелораненых.

— Что с Джемми?

— Его пришлось отправить в клинику. Доктору Отнейлу необходимо его оборудование и кислород. — Карн запнулся. — Он не надеется, что мальчик проживет больше нескольких часов.

Я заметила слезы в глазах Карна и отвернулась, чтобы пощадить его гордость.

Несмотря на сильное отравление, Джемми все еще держался, хотя было мало надежды, что он выживет. Карн, к которому вскоре присоединился барон фон Шусс, почти все время проводил у постели Джемми. Я сидела у себя рядом с Кит, которая кричала в бреду, пытаясь спастись от людей, сделавших ее своей пленницей.

Из ее криков я постепенно составила себе представление о том, что произошло. Прежде всего, люди Харлана медленно и мучительно убили на глазах у мальчика его ухл-ухла. Потом Харлан издевался над Кит, смакуя подробности своего удавшегося плана захватить Ника, и расписывал ей, что он готовит для нее, для Джемми, для ее любезного братца. Ей самой предстояло испытать то, от чего в прошлый раз ее избавило вмешательство Карна и Ника. И все это время она видела, как Джемми с каждым днем слабеет.

В первые две недели после приезда Кит и Джемми я не выходила из своих комнат. От часового у двери я узнала, что Ричард каким-то образом проведал о подкреплении, посланном Халареку, и успел подготовиться. Цена, которую пришлось заплатить Халареку, оказалась непомерно высокой, слишком высокой Для Дома, близкого к разорению после истории с Черным Кораблем.

— Если бы не неожиданная помощь от Дома де Ври, — сказал часовой, — никто бы не вернулся.

Карн не отходил от Джемми, проводил у его постели бессонные Ночи. Только иногда я видела его в домашней церкви, где он ненадолго присоединялся ко мне в моих молитвах за Джемми и его мать. В эти минуты мы еще крепче привязывались друг к другу.

Когда Карн порой приходил наверх, он выглядел настолько усталым и измученным, что мне до боли хотелось утешить его, но что я могла ему сказать? Его бессменное дежурство возле Джемми начало сказываться на его здоровье. Когда пошла вторая неделя после приезда мальчика, одна из сиделок пришла ко мне после своего дежурства. Это было довольно необычно. Но поговорить она хотела не о Джемми.

— Ларга, рана на голове лорда Карна плохо заживает. Вы должны убедить его отдохнуть, иначе он не выдержит.

Я пожала ей руку в знак благодарности и печально усмехнулась.

— Убедить его… Возможно, жены Свободных имеют такую возможность. Но в Семьях… Поверьте мне, я пыталась. Как бы то ни было, спасибо.

Сиделка сделала реверанс и удалилась.

Среди всех этих треволнений и ожиданий пришел вызов по три-д от графа Кингсленда. Карн не захотел оставить Джемми и отправил на переговоры меня.

— Кингсленд стал врагом Халарека с тех пор, когда Ингольд организовал для его главы «несчастный случай». Он не может сказать ничего достаточно важного, чтобы я оставил Джемми. Узнай, что он хочет.

Ингольд Кингсленд с его резкими чертами лица был по-своему красив. Он вежливо поклонился, когда я сказала ему, что я представляю Карна и уполномочена выслушать все, что он скажет.

— Как будет угодно вашему лорду, Ларга, — ответил Ингольд ровным голосом.

В его ответе мне почудилась насмешка. Я насторожилась. Я не должна говорить ничего такого, что он мог бы использовать против Карна.

— Пауль IV Друма обвиняется в покушении на убийство, Ларга, и приговорен к смертной казни Гарреном Одоннелом, его сеньором..

— Кого же он убил? — спросила я еще более вежливо.

— Лхарра Джерема Халарека.

Так вот на чем они хотят сыграть. Джемми был официально признан главой Дома.

— Лорд Джерем жив, милорд. У него нет убийцы. А в случае его смерти сотни свидетелей покажут, что его болезнь была приобретена во владениях Джастина.

Ингольд удивленно уставился на меня. По его лицу было видно, как напряженно он обдумывает мои слова. Похоже, что ему не приходилось встречать женщины, соображающей быстрее, чем он.

Наконец он решил не обращать внимания на упомянутые мной подробности и перешел к другой теме.

— Дом Харлана призывает на военную службу своих крепостных и вассалов и собирает армию для похода на Онтар. Он намерен схватить беглеца и наказать лорда Карна за его укрывательство. — Ингольд слегка наклонил голову набок. — Знает ли миледи, что укрывать беглеца от Совета противозаконно?

Я изобразила на лице крайнюю степень вежливости.

— Правда? Ведь здесь это так часто делают.

— Вы поняли, о чем я говорю, Ларга?

— Это, вероятно, значит, что Старая Партия избирательно применяет несоблюдающийся закон, милорд.

— Дело в том, что лорд Карн нарушил закон. И не только нарушил, но также известил Совет через своего секретаря Вейсмана, что не намерен выдать Друма старшему лорду для свершения правосудия.

— Лорд Карн также является его сеньором, — вставила я.

— Дело в том, Ларга, — продолжал граф с преувеличенным спокойствием,

— что ваш муж своим отказом навлек на себя войну. Я допускаю, что ваши люди не понимают значения этого слова, но речь идет именно о войне.

Я подумала о Кларидисе и полусотне других городов, все еще тлеющих спустя сто сорок лет после Войны. Нет, милорд, мы знаем, что такое война намного лучше вас, с вашими станнерами, бамерами и несгораемыми городами.

— Поэтому Харлан ставит вас в известность, что по истечении недельного срока начнет военные действия.

— Благодарю вас за предупреждение, лорд Ингольд. У нас много раненых, и мне нужно вернуться к своим обязанностям сиделки. — Я отключила связь и покинула комнату.

Впрочем, я тут же вернулась обратно и вызвала герцога де Ври.

— Мир вашему Дому, милорд, — сказала я, как только он появился.

— И вашему, Ларга Жанна. Что я могу для вас сделать?

Я коротко пересказала свой разговор с Кингслендом, сказала и о том, что Карн постоянно находится при Джемми.

Де Ври вздохнул.

— Я сделаю, что могу, но пока Пауль под приговором, а Лхарр и барон фон Шусс заняты мальчиком, это будет немного. Однако я могу вам гарантировать, что Совет заставит Гаррена Одоннела дать вам сорок дней. Таков закон. Неделя — это смешно. — Однако по лицу де Ври нельзя было сказать, что ему смешно. — Свободные будут говорить, что это проблемы семей. Я только надеюсь, что дураки прозреют прежде, чем будет поздно для нас и для них. Да будет милость господня с вами.

— И с вами, милорд.

Разговор с де Ври дал не много результатов, но то, что герцог решился наконец на какие-то действия, было для него гигантским шагом. После того, как он восемь или десять лет держался в стороне, это выглядело почти переходом в наш лагерь.

Вместо того, чтобы самой рассказать все Карну, я послала за Винтером и сообщила ему новость. Пока он спустится на два уровня из комнаты связи в клинику, его острый военный ум найдет какие-нибудь полезные мысли для Карна.

Потом, когда я сидела в библиотеке, пытаясь с помощью книги бороться с тревогой и одиночеством, Карн тихонько постучал в дверь и появился на пороге. Я бросила книгу и кинулась в его объятия.

— Карн, как мне не хватало тебя!

Его руки жадно обхватили меня, а последовавший за этим поцелуй куда выразительнее, чем слова, поведал мне о том, что мне хотелось узнать: он все еще любил меня. Я откинулась назад и вгляделась в его лицо. Оно утратило свой здоровый цвет, он, как никогда, похудел. Нежно я провела кончиками пальцев по новым морщинам на его щеках, прикоснулась к синеватым кругам под глазами.

— Позвольте мне сегодня ночью занять ваше место, милорд. Вам крайне необходимо выспаться. Ваше выздоровление затягивается.

— Нет, дорогая. Доктор Отнейл говорит, что, если Джемми переживет эту ночь, он будет жить. Я должен быть при нем.

— Карн, позволь мне…

— Не спорь, — оборвал он. Потом покачал головой и поморщился, как будто от боли. — Извини. Мне не следовало так говорить. Я становлюсь раздражительным. Это заявление Кингсленда вдобавок к болезни Джемми. Я пришел только, чтобы сказать, что отсылаю тебя в безопасное место к моей тетке, аббатисе Альбе, в ее Дом Уединения. При нейтральной родне и в религиозной общине тебе никто не причинит вреда.

— Но как же Кит? Она слишком больна, чтобы перенести переезд.

Карн вздохнул.

— Кит придется остаться и испытать свою судьбу здесь.

Я прикоснулась к его руке.

— Позволь и мне остаться. Я хочу остаться. Я — часть этого Дома.

— Жанна, перестань… — он запнулся, смутившись от этой вспышки раздражения, потом уже тише продолжал: — Я не знаю, что будет со мной, — он вздохнул, и я почувствовала укол жалости, глядя на его усталое лицо. — Сердцем я чувствую, что ты принадлежишь этому Дому, но умом я не могу согласиться. Тебя не должны схватить здесь. Эта война будет идти до тех пор, пока… На этот раз в живых останется только один. Ричард или я. Я не хочу подвергать тебя опасности. — Грусть в его голосе и глаза говорили, что он не сомневался в победе Ричарда.

Я знала, что Карн погибнет, если вступит в борьбу, предчувствуя свое поражение. Я уже достаточно знала об этом мире. Я схватила его за руки.

— Карн. Ты должен победить. Не позволяй себе думать иначе. — Мои руки разжались, и я отвернулась. Я чувствовала, что сейчас расплачусь, а было бы нечестно в этот момент досаждать ему своими слезами. — Карн, без тебя…

Он обхватил мою голову своими ладонями и тихонько покачал из стороны в сторону.

— Не плачь. Не смей плакать. Ну вот, одну я уже вижу. Прячется под ресницей. Покатилась. Ага! Я поймал ее. — Он тихонько поцеловал меня в щеку и выразительно облизал губы.

Радость никогда не гостила в его глазах, однако я изобразила для него слабую улыбку.

— Так-то лучше, — он похлопал меня по щеке. — Беги наверх, собери одежду, по крайней мере, на месяц. Ты отправляешься завтра утром, как только мы узнаем о состоянии Джемми. — Он помолчал. — Поверь мне, я верну тебя обратно, как только смогу: А теперь, давай. — Он повернул меня к лестнице и слегка подтолкнул ласковым шлепком. — Завтра нам долго прощаться не придется, — крикнул он мне вслед. — Халарек не может проявить слабость.

Я обернулась, чтобы ответить, но он уже ушел к Джемми.

Собрать вещи труда не составляло. Вдали от Карна и от необходимости сделать удовольствие леди Агнес мои потребности в одежде были весьма скромны. Я и три моих компаньонки быстро справились с работой. Во время сборов Кит пришла в себя, но она все еще была в слишком тяжелом состоянии, чтобы понять что-то, кроме того, что я еще жива. Несколько раз я пыталась поговорить с ней и как-то приободрить, но она, вероятно, не слышала меня. Ее сиделка положила холодный компресс на лоб и на запястья и заговорила ровным убаюкивающим голосом:

— Покой — вот все, что мы могли ей дать. Врачи сделали все, что могли, остальное должна была сделать сама Кит.

Утро пришло слишком, слишком скоро. После завтрака я отправила вниз свой чемодан, распрощалась со своими компаньонками. Томми встретил меня у двери и проводил к площадке. Карн встретил нас, когда мы выходили из лифта на уровне.

— Капитан Ороарк, оставьте нас, — прорычал он.

Томми побледнел.

— Оставьте нас!

— Да, сэр! — Томми отсалютовал и бросился бегом к площадке.

Карн проводил его глазами, пока выходная дверь не закрылась за ним, потом повернулся ко мне.

— Он умер. Ему было шесть лет, а он мертв.

— О, Карн, — я кинулась к нему.

Взгляд его широко открытых глаз был бессмысленным, и я с ужасом и удивлением видела, как загорается в них гнев. Я остановилась на полпути. Он схватил меня, и его пальцы стиснули мои плечи как клешни.

— Если бы не ты, он был бы жив. Если бы не твое проклятое упрямство, у меня был бы наследник, а Джемми не был бы такой соблазнительной мишенью.

— Милорд!

— Молчи! — Он схватил меня за руку и потащил через зал к пустующей комнате, предназначенной для слуг. Он захлопнул за нами дверь, и мы остались вдвоем в крохотной комнатушке. Горе и гнев розовым туманом застилали его глаза.

— Прекрасный план, не правда ли? — рычал он. — Убрать Джемми, и два Дома лишаются наследника. Два Дома, потому что у барона не может быть детей. Если бы у меня был наследник, Харлану пришлось бы быть достаточно осторожным, чтобы Дом фон Шусса оставался нейтральным. Одним союзником меньше для него. Но теперь барон не останется нейтральным. У него больше нет причин для этого. Пауль под приговором. Это уже третий Дом. Харлан хорошо подготовился. Здесь чувствуется его рука. Когда не останется Пауля, Эмиля и меня, Старкер-4 окажется в руках Ричарда и будет отброшен на три века назад.

У вас будет возможность все это наблюдать, мадам, поскольку в случае моей смерти вам уже никогда не покинуть Дом Уединения. А Ричард убьет меня, если только он вообще удостоит меня поединка. У него гораздо больше практики в дуэлях, чем у меня.

— Постой, постой! — я пыталась высвободиться из железной хватки. — Ты не можешь так думать.

— Напротив, мадам, именно так я и думаю, — сухо ответил он и потащил обратно через зал. Я упиралась, пыталась высвободиться, но он неумолимо тянул меня за собой. — Пожалуйста, Карн, не отсылай меня. Только не сейчас, с такими мыслями. Я люблю тебя. Я любила его. Не проклинай меня. Пожалуйста.

Но он как будто не слышал меня. Часовой у площадки отсалютовал и распахнул перед нами дверь. Томми осматривал одноместный флиттер. Карн, не глядя на меня, подвел меня к его борту и только там отпустил мою руку. Томми вопросительно смотрел то на него, то на меня. Я ждала, но Карн молчал и не двигался. Очевидно, он не хотел даже попрощаться.

Я с трудом переводила дыхание. Черные пятна плясали перед глазами. Усилием воли я их прогнала. Мы не можем расстаться таким образом! Я обхватила Карна руками и крепко прижалась к нему.

— Пожалуйста, Карн. Я не хочу покидать тебя. Если ты умрешь, я хочу умереть вместе с тобой. Пожалуйста… — Но с таким же успехом можно было обнимать статую. Даже дерево оказалось бы отзывчивее.

— Не бросай меня так, — кричало мое сердце.

Карн грубо разнял мои руки.

— Вы позорите меня своим поведением, — произнес он хриплым и чужим голосом.

У меня зашумело в ушах, в глазах потемнело. Я не успела вовремя овладеть собой и удержаться от падения. Меня подхватил Томми. Он же помог забраться на крыло флиттера, объяснил назначение рычагов в кабине. Томми, чьи темно-карие глаза пожелали мне доброго пути красноречивее, чем его неловкий язык. Тяжелый люк наверху раскрылся, и все ушли в укрытие.

— Карн, будь осторожен, — крикнула я прежде, чем Томми захлопнул дверь кабины.

Но если он даже и слышал, то не подал виду. Больше не оставалось ничего, кроме как нажать красную кнопку и стартовать.

18

Около минуты флиттер парил над садом. Потом к нему присоединились четыре черных корабля сопровождения.

— Миледи, — из громкоговорителя послышался голос Томми. — Мы проводим вас до границ владения, то есть около двухсот километров, но соблюдая радиомолчание. Рычаг на дальнем конце панели регулирует положение вашего щита. Когда я подам сигнал к отправлению, нажмите на него. Вы поняли?

— Да.

— Да хранит вас Бог.

— И вас также.

Я передвинула рычаг и увидела, как деревья внизу на мгновение утратили свои очертания. Заключенная в противовзрывную скорлупу флиттера, я осталась наедине с тоскливым ощущением безвозвратности. Это чувство напугало меня.

Я сказала себе, что всему виной его горе и усталость. Но этот взгляд, полный ненависти… При всей горечи, которая переполняла меня, при всем унижении, которое я испытала, я не могла поверить, что это конец нашего супружества. Долгое сражение, короткая дружба, еще более короткий брак. Я сдержала слезы, готовые появиться на глазах, и стала следить, как горы, которые я успела полюбить, уплывают назад, превращаясь из зелено-голубых и коричневых в черные и пурпурные, а потом в туманно-серо-голубые. Здесь твой дом — твердили их знакомые очертания.