ГЛАВА 18

— Мы должны ехать, — решительно сказал Гатри. Он сидел на кровати, обложенный подушками. Его зубы были крепко стиснуты.

— Мы должны остаться, — возразила Каролина с той же решимостью. Она постирала свою и Гатри одежду, вымылась и села у огня, чтобы расчесать и просушить волосы.

У Гатри затрепетали ноздри.

— Очень хорошо, черт возьми, — процедил он. — Ты остаешься, я еду. Это лучший выход из положения.

Каролина продолжала расчесывать пряди волос.

— Ты никуда не поедешь, — повысила она голос. — Сейчас ты не сможешь продержаться седле и пяти минут. Если ты не упрям, как мул с зубной болью, то должен согласиться с этим.

Он чертыхнулся и уныло посмотрел в окно.

— Мы полагали все это время, что выслеживаем Флинна, — сказал Гатри после продолжительного молчания. — Он знал об этом и следил за нами, выжидал.

Кровь прихлынула к щекам Каролины. Следил? Силы небесные, она надеялась, что нет.

— Понимаю, твоя гордость ущемлена, — сказала она, пытаясь перевести разговор в другое русло. — Ты ведь считаешь себя своего рода профессионалом…

— К черту! — взорвался Гатри. — Я и есть профессионал.

Каролина вздохнула.

— Флинн, во всяком случае, ранен. Уверена, он далеко не уйдет.

— Подай мои брюки.

Она напомнила себе, что любит Гатри, что она рада, что он остался в живых.

— Мистер Хэйес, я прошу вас обращаться со мной повежливее. Вежливость, знаете, вещь необходимая.

Он бросил на нее сердитый взгляд.

— Пусть будет так, пожалуйста, дай мне эти чертовы штаны.

Каролина улыбнулась.

— Это невозможно. У меня была стирка сегодня, если ты помнишь. И твоя одежда сушится на той же веревке, что и моя.

Шея Гатри налилась кровью.

— Ты назло это сделала, — упрекнул он ее.

— Выстирала вашу одежду? Да, мистер Хэйес, я сделала это назло.

Тем временем Пенни и Уильям отправились в повозке на склон холма заготавливать сено для своей живности. Прикрыв рукой глаза от солнца, Каролина наблюдала, как вдалеке маячат их фигуры. Чувство зависти закралось к ней на мгновение. Несмотря ни на, что чета Эверет была крепко спаяна. Только смерть могла бы их разлучить.

Каролина подошла к сохнущему белью. Она любила Гатри. В этом не было никаких сомнений. Ее любовь к Гатри не имела ничего общего с глупым увлечением Флинном.

Все же она не могла забыть, что Гатри упоминал в бреду не ее имя. Он тосковал по Анне, своей очаровательной жене, которую он потерял много лет назад в Канзасе.

Одежда, висящая на веревке, была еще сырой. Каролина повернулась и стала смотреть в ту сторону, где находились Уильям и Пенни. Она видела, как Уильям обнял Пенни и поцеловал.

В смущении Каролина отвела взгляд и пошла к колодцу с намерением набрать несколько ведер воды. Если Гатри собирался переодеться в чистое белье, он должен был хорошо вымыться. И побриться тоже.

Гатри лежал на подушках, когда Каролина вернулась в дом. Она вылила первое ведро воды в большой чан на плите.

— Я тебе запомню это, Каролина, — пригрозил он.

Несмотря на свои сумрачные размышления о чувствах Гатри к своей покойной жене, Каролина улыбнулась.

— Иначе и не может быть, — отозвалась она весело. — Не каждый день человека подстреливают.

— Я не это имею в виду, и ты хорошо это знаешь.

Прежде чем ответить, Каролина втащила в дом корыто.

— Мы квиты, мистер Хэйес. Конечно, неприятно, когда вас принуждают жить там, где вам совсем не хочется.

Он тяжело вздохнул.

— Если ты имеешь в виду то, что я возвратил тебя в тюрьму, откуда ты сбежала, то ты совершенно права. Я полагал, что при сложившихся обстоятельствах тюремная камера самое безопасное место для тебя.

Каролина подошла к кровати и поцеловала его в лоб.

— А сейчас самое лучшее для тебя — это, Гатри. Ты был тяжело ранен, ты мог погибнуть.

Своей здоровой рукой Гатри схватил ее запястье и усадил рядом с собой на постель. Он коснулся одной из ее грудей, заставив ее напрячься под тканью платья.

— Я хочу тебя, Каролина, — сказал он хриплым голосом.

Каролина вспыхнула.

— Сейчас нельзя. Уильям и Пенни могут вернуться с работ в любое время.

Гатри криво улыбнулся ей. Он беззастенчиво ласкал ее груди.

— Мы им мешали недолго. Сейчас они лежат в высокой траве и делают то, что делали бы мы на их месте.

Каролина дернулась, но не могла заставить себя вырвать свою руку.

— Чепуха!

— Пойди и посмотри сама, — предложил Гатри.

Желая пристыдить его, она пошла к двери. Выйдя наружу, она увидела повозку на том же месте на склоне холма. Но нигде не было признаков присутствия Уильяма и Пенни. Трава, действительно, была довольно высокой.

— Я не вижу их, — хмуро сказала Каролина, переступая через порог внутрь дома.

Гатри похлопал ладонью по матрасу.

— Иди сюда, Каролина.

Она не могла заставить себя остановиться. Он притягивал ее к себе одним своим голосом. Каролина снова села на постель рядом с ним.

— Расстегни платье, — лениво потребовал он. — Я хочу ласкать твои груди.

Трепет желания охватил Каролину. Ее пальцы не слушались, когда она попыталась выполнить его требование. Наконец Гатри сам расстегнул ряд пуговиц на корсаже ее платья. Обнажились ее груди, соски их потемнели и затвердели.

Гатри развязал последние тесемки и удовлетворенно вздохнул, восхищаясь ее обнаженными полушариями. Затем он положил руку на спину Каролины и нежно подтолкнул ее вперед, обхватывая губами пульсирующие ее соски.

Каролина невольно застонала и откинула голову назад. Ее глаза закрылись, когда на нее нахлынули первые волны блаженства, ведущие к экстазу.

Покусывая один сосок зубами, Гатри ласкал рукой другой. Когда он попытался взять в рот другой сосок, Каролина положила руку ему на затылок и прижала его голову к себе. Одновременно Гатри поднял юбку и просуйул руку в панталоны. Он стиснул ладонью ее лобок, давая ей понять о своих дальнейших намерениях.

Каролина робко возразила:

— Гатри, Эвереты…

Но он продолжал свои ласки. Гатри раздвинул пальцами ее ложбинку между ног, сделав свое прикосновение более интимным. Все это время он жадно целовал ее сосок.

Каролина начала судорожно двигаться, по мере того как усиливался жар любви. Он стаскивал с нее панталоны до тех пор, пока она не сбросила их совсем. Затем он посадил ее на себя верхом. К этому времени она уже не контролировала себя, она жаждала Гатри слишком сильно, чтобы думать о приличиях.

Она выгнула спину, когда Гатри уверенно вошел в нее.

Их движения становились все быстрее и быстрее, по мере того как слаще и острее становились ощущения от контакта их плоти. Гатри лежал под ней, отдав ей инициативу в любовных утехах. В упоении нарастающего блаженства Каролина видела, как Гатри закрыл глаза и запрокинул голову назад, полностью подчинившись ей в кульминационной страсти. Сознание того, что она овладела Гатри тем же способом, которым прежде он владел ею, подвело молодую женщину вплотную к кульминации.

В экстазе она невольно застонала. Но у нее не оставалось времени понежиться в истоме. Она услышала снаружи голоса Уильяма и Пенни.

В спешке Каролина спрыгнула с Гатри, застегивая платье, и поправив юбки, укрыла Гатри одеялом. У нее не было уже возможности одеть панталоны, поэтому она пихнула их ногой под кровать.

Когда Пенни вошла в дом, ее щеки были еще более румяными. Уильям насвистывал что-то. Гатри усмехнулся и незаметно шлепнул Каролину по заду, как бы напоминая: «Я же говорил тебе».

Каролина снова занялась кипячением воды для купания Гатри. Уильям прибил гвоздями к поперечной балке одеяло, чтобы обеспечить им место уединения. Сам он с Пенни переместился на другую половину дома. Они разговаривали приглушенными голосами, когда Гатри с помощью Каролины залез в корыто.

Он удовлетворенно фыркал, когда Каролина мыла его требующие стрижки волосы, затем спину.

— Постарайся не намочить свои бинты, — сказала она, передавая ему мыло. Он стоял на коленях в небольшом корыте. Его тело сверкало чистотой. В это время Каролина услышала, как открылась и закрылась дверь дома.

Уильям и Пенни ушли в амбар на ночлег.

Взгляд Каролины перемещался по широкой груди Гатри вниз к клинообразной поросли каштановых волос в паху. Его член горделиво поднялся навстречу ее смущенному взору. Когда Каролина снова встретила взгляд Гатри, то заметила в нем неподдельную нежность.

Он шумно задышал, когда она заключила его член в ладони. Когда же она наклонилась вперед, захватив руками его ягодицы, то почувствовала, как они напряглись от ее прикосновения. Она прикоснулась кончиком языка к его члену, заставив Гатри сделать резкий вдох и пробормотать ее имя.

Он был прекрасен как древнегреческий бог из книжки мисс Фоуб. На короткое мгновение он принадлежал не Анне или Адабель, но ей, Каролине. Она наслаждалась им.

В следующие мгновения Каролина изводила Гатри посулами блаженства, пока он не взмолился о любви. К удивлению молодой женщины одна только реакция Гатри на ласки приводила ее в экстаз. Успокоив Гатри нежными словами и поцелуями, Каролина взяла полотенце и насухо вытерла его тело.

Он охотно вернулся в постель и заснул крепко, как Рип ван Винкл. Каролине пришлось разбудить его, чтобы предложить на ужин ароматных цыплят с клецками, приготовленных Пенни. Он поел без аппетита и затем снова заснул.

Каролина легла рядом с ним поздно ночью, положив под одеялом руку ему на живот. Он скользнул вниз, раскрыл у нее на груди ночную рубашку и обхватил губами ее сосок. Затем заснул, проснулся и снова взял сосок в рот. Так продолжалось всю ночь, и каждый раз Каролина охотно принимала его ласки.

Когда она проснулась с первыми проблесками утреннего света, он снова посадил ее на себя и вошел в нее плавным движением. Каролину, ощущавшую Гатри внутри себя, захлестывала страсть. Она кусала губы. Он, ухватив ее здоровой рукой за бедро, подбрасывал вверх, затем прижимал неторопливо вниз.

Кульминация страсти наступила неожиданно, с первобытной силой. Глаза Каролины закатились, гортанные крики исторгались из ее горла. Гатри улыбнулся, когда она кончила, затем его глаза покрылись поволокой. С возгласом страсти он приподнял свои бедра.

Когда Гатри весь напрягся под ней, Каролина стала нежно гладить его лицо и грудь. Затем она наклонилась, чтобы поцеловать его. Он ответил на поцелуй и, когда она предложила ему свою грудь, жадно присосался к ней. Она гладила волосы Гатри и ощущала облегчение и удовлетворение.

Уильям находился в амбаре, а Пенни — в курятнике собирала яйца. Гатри отбросил одеяло и сел. Он уже был почти одет, когда Каролина еще только застегивала на груди пуговицы платья.

— Гатри…

— Мы едем сегодня, Дикая Кошка. Или, можно сказать, я еду. Если ты хочешь ехать со мной, то добро побаловать.

Каролина взяла брюки и рубашку. Она ничего не сказала Гатри, потому что дала себе слово ни укорять, ни упрашивать его отдохнуть хотя бы один лишний день.

Наскоро умывшись водой, которую Пенни подогрела и налила в глиняный кувшин, Каролина оделась, причесалась и заплела косу. Гатри уже вышел из дома. Прищурившись от солнца, он осматривал окрестности. Каролина присоединилась к нему.

— Почему ты так спешишь уехать, Гатри? Тебе что, здесь не нравится?

Он улыбнулся и потер щетину на подбородке. Каролина так и не нашла возможности побрить его.

— Мне нравится заниматься с тобой любовью в постели, нравится, как ты меня мыла вчера, — отвечал он, — но я мог бы обойтись без дырки в плече от пули.

Каролина поправила повязку, державшую его раненую руку.

— Если ты окончательно решил ехать, я, конечно, буду с тобой. Но мне кажется, тебе не мешало бы отдохнуть еще денек.

Гатри смотрел в сторону Шайенна, и Каролина почувствовала тяжесть на сердце.

— Время ехать, — сказал он рассеянно. — Я не хочу провести остаток своей жизни, преследуя Финна по всей территории Штатов.

Тяжесть в сердце перешла в боль. Очевидно, Гатри тосковал по спокойной жизни, которую он вел до встречи с Каролиной. Кто осудит его за это?

— Каролина? — Гатри взял ее за подбородок. Его взгляд больше не блуждал. — В чем дело?

Каролина искала слова, чтобы сказать ему о своей любви. Однако подходящих слов не нашлось.

— Ты произносил имя Анны в беспамятстве, — вместо этого сказала она.

Его ответ испугал ее еще больше:

— Я видел ее, Каролина. Она стояла рядом с кроватью.

Каролина широко раскрыла глаза.

— Ты бредил.

— Возможно, — согласился Гатри. — Но она была как наяву.

Каролина прикоснулась к его лицу, проверяя, нет ли у него лихорадки.

— Гатри, ты, конечно, понимаешь, что это была игра воображения…

Он резко мотнул головой.

— Нет, я не выдумал ее, Дикая Кошка. Она была рядом и даже говорила со мной…

Боль от сознания того, что Гатри все еще любил свою покойную жену, что он тяжело переживал ее отсутствие, была непереносимой. Каролина отвернулась, она не желала, чтобы он видел следы переживаний на ее лице.

Однако Гатри взял ее за руку и мягко заставил повернуться к нему лицом.

— Она сказала, что опасность все еще угрожает нам, тебе и мне, — произнес он серьезно. — Еще она сказала, что мы должны принадлежать друг другу, Каролина взглянула ему в лицо и задрожала, несмотря на теплый солнечный день.

— Я верю тебе, — ответила она, хотя не знала определенно, верит или нет.

Губы Гатри неожиданно растянулись в улыбке.

— Ты не веришь, — откликнулся он. — Но все будет хорошо.

Каролина все еще смотрела на Гатри. Ее любовь к нему, казалось, потеряла точки опоры в прошлом, настоящем и будущем.

— Ты сначала принадлежал Анне, — в отчаянии произнесла она. — Может быть, ты будешь всегда принадлежать ей.

Он печально улыбнулся и нежно поцеловал ее.

— Люди не могут принадлежать друг другу вечно, Каролина.

Его слова не удовлетворили Каролину. Ей хотелось, чтобы Гатри сказал, что он больше не любит Анну. В то же время она понимала, что он никогда не скажет этого. В глубине своей души он всегда будет лелеять свою первую любовь.

— Я хочу, чтобы ты знал раз и навсегда, Гатри, — прорвало ее сквозь слезы. — Я никогда не выйду замуж за мужчину, который любит другую женщину. Не важно, будет у меня ребенок или нет!

На его скулах заходили желваки. Он тяжело вздохнул.

— Думаю, нам лучше прекратить этот разговор, чтобы не ссориться. Собирай вещи, Дикая Кошка. Мы едем в Шайенн.

— Ты не сможешь оседлать лошадей, — напомнила Каролина, скрестив руки на груди.

— Уильям поможет мне в этом, — откликнулся Гатри.

Поняв, что говорить с этим человеком бесполезно, Каролина вернулась в дом и стала собирать вещи. Это не заняло много времени, поскольку ее багаж был невелик.

Вскоре Уильям приготовил лошадей к поездке и привязал саквояж Каролины к задней луке седла.

На прощанье Каролина и Пенни обнялись.

— Заезжайте, когда будете в этих местах, — пригласила растроганная Пенни со слезами на лице. — Мы с Уильямом пристроим к дому комнату для мальчиков сестры. Места будет много.

Каролина поцеловала ее в обе щеки.

— Спасибо. Дайте мне слово, что навестите мой дом в Болтоне, когда случится там быть. Мисс Фоуб и мисс Этель будут знать, где меня искать.

С этими словами Каролина кивнула на прощанье и села в седло. Она не представляла, что будет так трудно расстаться с Пенни Эверет. За короткое время знакомства обе женщины крепко подружились.

Уильям и Гатри обменялись рукопожатием. Затем Каролина и Гатри тронулись в путь, сопровождаемые радостным лаем Тоба, бегущего рядом.

Они ехали до наступления сумерек, пока не добрались до Свит Хоум. Каролина вспомнила, что в этом городке проживал доктор Элкинс.

Поскольку в городке не было отеля, Каролина и Гатри остановились в ветхом пансионате. У Каролины не было настроения убеждать недоверчивого хозяина пансионата в том, что они с Гатри женаты, когда этого не было на самом деле. Гатри тоже был настроен соответствующим образом. Они чинно поужинали и разошлись в отдельные комнаты.

Каролина не могла уснуть, хотя все ее тело ныло от усталости. Она решила спуститься вниз по лестнице, чтобы позаимствовать у чопорной хозяйки пансионата книжку для ночного чтения.

Она появилась как раз вовремя, чтобы заметить, как Гатри покидает пансионат. Он выкупался, побрился и переоделся в чистое белье.

Хотя в Свит Хоуме не было отелей, городок имел не менее полдюжины салунов. Для Каролины было совершенно очевидно, что Гатри намеревался посетить один из них. Вероятно, он хотел выпить, выкурить сигару и сыграть партию в покер. Возможно, его интересовали распущенные женщины, работавшие в таких злачных местах.

Каролина вздохнула. Вспомнив о своих отношениях с Гатри, она поняла, что не имеет права упрекать его. Он не давал обет вести себя благопристойно, сколько бы ласковых слов он ни говорил ей. Если ему захотелось играть в карты или кутить, у него было на это право как у неженатого мужчины.

Опечаленная, Каролина продолжала свой путь в переднюю. Ранее она приметила там шкаф, плотно уставленный книгами. Сейчас рядом с ним на топчане сидела хозяйка пансионата миссис Бикер и вышивала тамбуром салфетку, Это была рыжеволосая с проседью женщина со строгим взглядом и весьма пышной грудью, которой она пыталась придать более скромные размеры, поместив у горла ажурное кружево.

Каролина задержалась в двери, ожидая, когда миссис Бикер увидит ее. Она более уверенно двинулась вперед, когда пожилая женщина подняла глаза от рукоделия, — Добрый вечер, — строго сказала хозяйка.

Каролина кивнула в ответ.

— Хочу спросить, могу ли я взять у вас книгу, только на ночь, конечно?

Миссис Бикер неодобрительно смерила Каролину взглядом. Молодая женщина удивилась, сколь сильны подозрения миссис насчет ее отношений с Гатри.

— Пожалуйста, — сказала наконец хозяйка пансионата, делая жест в сторону книжного шкафа.

Каролина подошла к полкам и с интересом просмотрела заглавия книг. Многие из них ей были знакомы и нравились. Она выбрала щуплый томик под заглавием «Жизнь Робин Гуда». Поблагодарив миссис Бикер, Каролина снова задержалась в дверях.

Хозяйка пансионата не отрывала взгляда от вышивки.

— Сама я не читаю ничего, кроме Библии. Эти легкомысленные книжки принадлежали моей дочери Руби.

Как это часто случалось с Каролиной, ее любопытство нередко брало верх над здравым смыслом и благоразумием.

— Руби, прекрасное имя. Она оставила эти книги после замужества?

Миссис Бикер издала негодующий возглас.

— Руби ни за кого не выходила замуж. Она умерла, дав жизнь выродку какого-то розничного торговца.

Каролина вздрогнула, услышав, как пожилая женщина отзывается о собственной дочери и ее ребенке. Она почувствовала жалость к несчастной Руби, любовь которой была сочтена за самый большой грех.

— А ребенок? — осмелилась спросить Каролина. Она ждала ответа, затаив дыхание.

— Он умер вместе с ней. Это была Божья кара.

Каролина раскраснелась от гнева, но она не стала оспаривать мнение миссис Бикер о Боге, понимая, что это бесполезно. Каролина знала, что Бог никогда не мстит беспомощным младенцам.

— Сожалею о вашей утрате, — сказала она. — И еще больше мне жаль бедную Руби и ее ребенка.

Миссис Бикер что-то недовольно буркнула в ответ. Каролина быстро удалилась вверх по лестнице. Вернулась в свою комнату с перекошенным потолком и стенами, оклеенными желто-серыми обоями. Каролина подумала, не кровать ли Руби стоит в ней. Возможно, именно в этих четырех стенах несчастная девушка мечтала о своем торговце, вынашивала его ребенка и умерла.

— Ты фантазерка, — пожурила себя Каролина, сидя посреди кровати. Она заложила ногу за ногу и открыла книгу о Робин Гуде. Молодая женщина не хотела думать о Руби Бикер или о том, что ее собственная судьба имеет некоторое сходство с судьбой покойной.

Сосредоточившись, Каролина прочла первую строку книги. Но ее мысли были далеко от шелеста листьев и аромата хвои Шервудского леса. Она размышляла о том, как легко может оборваться ее жизнь во время родов. Тогда она повторила бы судьбу Руби.

— Нет, — возразила она вслух и покачала головой. Она уедет в Чикаго, скажет, что вдова, найдет себе работу гувернантки или няни.

Чтобы отвлечься, Каролина снова обратилась к книге. На этот раз ей повезло: ее захватили приключения Робин Гуда, Мэйд Мариан и Фрайэра Така. Она прочла эпизод, когда Робин Гуд посадил Мариан к себе в седло и поцеловал ее три раза кряду. «Как это романтично!» — думала она, вздыхая.

Однако Каролина прекратила чтение книги. В ее воображении пронеслись ужасные испытания, связанные с родами без посторонней помощи. Затем она услышала топот ботинок Гатри по ступенькам лестницы.

В нетерпении она сорвалась с кровати, отперла и распахнула дверь. Гатри остановился и усмехнулся. В одной руке он держал шляпу, другая покоилась в повязке.

— Добрый вечер, Дикая Кошка, — поприветствовал он Каролину. В его глазах плясали озорные искорки. Он видел, что она ревнует и проклинает его. Гатри это чрезвычайно забавляло.

— Добрый вечер, мистер Хэйес, — холодно откликнулась Каролина. — Меня интересует, в котором часу вы и я отправимся завтра в Шайенн?

— С рассветом, рано, — сказал Гатри. — Я советую вам хорошо выспаться, мисс Чалмерс.

Каролина сделала глубокий вдох и медленный выдох. Тем самым она хотела продемонстрировать Гатри свое полное презрение.

— Ваш совет для меня ничего не значит, — надменно произнесла она. Она понизила голос почти до шепота. — Я попросту озабочена тем, чтобы не попасть обратно в тюрьму.

Он имел наглость усмехнуться.

— Я отлично знаю, чем вы озабочены, — сказал он. Его быстрый оценивающий взгляд на фигуру Каролины лишь усилил ее возмущение.

Покраснев, она отступила и захлопнула дверь перед самым его носом. Однако она еще слышала за дверью его отрывистый смех, когда он следовал в свою комнату.

Каролина не только закрыла комнату на ключ, но и подставила под дверную ручку спинку стула. Пусть Гатри не Думает, что он сможет проникнуть в ее комнату при лунном свете и заниматься с ней любовью после того, что он сказал.

Полночи она лежала, прислушиваясь. Надежды на то, что он постучится в дверь, сменялись надеждами, что этого не случится. Когда взошла заря, Гатри все еще не давал о себе знать.

В это утро Каролина умывалась и одевалась в мрачном настроении. Она надела блузу и юбку-амазонку. Неудивительно, что Гатри не зашел к ней. Очевидно, он удовлетворил свою страсть прошлой ночью в одном из салунов городка.

За завтраком Гатри приветствовал ее знакомой усмешкой. Каролина игнорировала его. Она вежливо поблагодарила миссис Бикер за книгу и старательно поглощала пищу, стоимость которой была включена в плату за комнату.

Через полчаса, к большому облегчению Каролины, они с Гатри были готовы продолжать путь. Когда она прощалась с хозяйкой пансионата, та напомнила, что разгневанный Господь уничтожил египетскую армию, когда она преследовала израильтян, и что жена Лота обратилась в соляной столб.

Не совсем понимая, что миссис Бикер имела в виду, Каролина вздохнула, пожала руку пожилой леди и пообещала запомнить ее слова.

— Она полагает, что ты падшая женщина, — заметил Гатри, когда они отъехали на приличное расстояние от мрачного пансионата.

Каролина обреченно опустила плечи.

— И она права, не так ли?

Гатри схватил уздечку кобылы Каролины и мгновенно остановил ее.

— Что такое?

Она не решалась взглянуть ему в лицо.

— Прошлым вечером я беспокоилась по поводу того, что ты проводил время с. женщинами из салуна. Я поняла, что сама не лучше любой из них.

— Посмотри мне в глаза, — потребовал он жестко.

Каролина взглянула прямо ему в лицо, хотя она отдала бы все, чтобы не подчиниться его требованию.

— Любой разумный мужчина гордился бы назвать тебя своей женщиной, — сказал Гатри спокойно. — Ни у какой женщины, черт побери, я не был. В салуне я расспрашивал людей о Флинне.

Каролина с трудом удержалась от радостного возгласа.

— Ты выяснил что-нибудь? — спросила она, преодолевая эмоции.

— Ничего из того, что мне не известно, — вздохнул Гатри, напряженно всматриваясь в фасады магазинов и домов по обе стороны улицы. — Мужчина, соответствующий приметам Флинна, прошлым утром заплатил доктору Элкинсу за то, что он вынул пулю из его бедра.

Каролина вспомнила нападение на нее у колодца Эверетов и на мгновение закрыла глаза. В ее душу заползал безотчетный страх.

ГЛАВА 19

Едва Каролина и Гатри отъехали от Свит Хоума, как он стащил с себя повязку, поддерживающую раненую руку, и швырнул ее на обочину дороги. С вызывающим видом взглянув на Каролину, Гатри начал сгибать и разгибать свою правую руку. Его лицо исказилось болезненной гримасой.

Каролина предупредила:

— Доктор Элкинс, кажется, ясно выразился…

— Успокойся, Каролина, — Гатри продолжал свои упражнения с рукой. — Поимка Флинна дьявольски трудная работа. Чтобы ее выполнить, мне нужны две руки.

Каролина шумно выдохнула. Никто лучше ее не знал, сколь бесполезно было спорить с Хэйесом, если он на что-то решился.

— Мы скоро приедем в Шайенн?

— Вероятно, около полудня, — рассеянно ответил Гатри. Он явно был больше заинтересован в созерцании окружающего ландшафта, чем в том, что ему скажет Каролина. Сидя в седле, он упражнялся в быстром выхватывании из кобуры своего револьвера. Покончив с этим, Гатри прикурил сигару и зажал ее меж зубов.

— Когда мы приедем в Шайенн, я отправлю телеграмму мисс Фоуб и мисс Этель, чтобы они знали, что со мной не случилось ничего дурного, — сказала Каролина. Ей было не по себе из-за настороженного молчания Гатри.

— Не важно, что ты им сообщишь, — откликнулся Гатри. — Все равно они считают, что я похитил тебя.

Каролина мысленно согласилась с ним, но все-таки решила послать телеграмму в надежде успокоить старушек. Она постарается как-нибудь вознаградить их за все волнения, когда все будет кончено и она вернется в Болтон. Каролина вздохнула.

— Меня ждет неясное будущее.

Гатри усмехнулся, не вынимая изо рта сигары.

— Мне, например, оно совершенно ясно. Ты будешь попадать из одного приключения в другое, пока не испустишь дух. Такие женщины, как ты, Дикая Кошка, никогда не прекращают крестовых походов. Сначала это Флинн, когда же он повиснет в петле, ты займешься поисками сестер.

— Освобождение Флинна было, действительно, ошибкой, — признала Каролина. — Но что плохого в моем желании отыскать Эмму и Лили. Они мои единственные близкие родственники в мире, — продолжала она с негодованием.

— Я никогда не говорил, что в поисках родственников есть что-то дурное. Меня беспокоит, что будет после этого.

Каролина вздохнула.

— Когда я найду своих сестер, то буду готова растить детей и вести домашнее хозяйство. — Ее вдруг смутило, что он может неверно истолковывать эти слова. — И преподавать в школе, конечно, — добавила она.

Гатри промолчал. Каролина не знала, нужно ли ей негодовать в связи с этим. Было бы замечательно, если бы он сказал, что она должна вести его домашнее хозяйство или растить его детей. Глядя на него, она поняла, что он, видимо, даже не слышал того, что она сказала.

Они ехали без остановок все утро и наконец прибыли в Шайенн.

Это был весьма оживленный город. В нем находилось много салунов, откуда доносились хриплый смех и непристойные песни под фортепьяно. Но в городе не было недостатка и в магазинах. Имелось несколько небольших отелей и ресторанов. Улицы были многолюдны, то и дело проезжали двухместные коляски и повозки.

Каролина, вспомнив Болтон, почувствовала легкую тоску по дому. Однако вскоре на ее лице появилась улыбка, когда Тоб подбежал ко входу в салун «Жемчужная леди» и сел, подвывая. Он явно ждал угощения виски.

— Я закажу псу выпивку и побеседую кое с кем, пока ты отправишь телеграмму, — сказал Каролине Гатри, привязав свою лошадь у входа в салун.

Каролина не одобряла его планы, однако изменить их была не в силах.

— Я поброжу по городу, — ответила она рассеянно.

К удивлению Каролины Гатри живо отреагировал на ее слова.

— Мне не хотелось бы, чтобы ты слонялась по Шайенну одна, — сказал он, схватив за узду лошадь Каролины, когда она собралась отъехать. — Отправь телеграмму и жди меня у отеля «Государственность». Это респектабельный район города.