Фокус

– Вы! Вы должны стыдиться собственного поступка! – Ее резкий старушечий голос казалось достал его и оцарапал шею, но он, не поворачиваясь, продолжил идти к тротуару на своей стороне и уверенно вошел в дом. Внутри он остановился, сжимая в кулак дрожащую правую руку. Глубоко задумавшись, он прошел в столовую и остановился перед зеркалом, висевшим над комнатным растением в горшке.

Завершающее вечер событие он наблюдал с высокой веранды со стороны входа: к дому рядом с магазинчиком на углу задним ходом подъехал старый открытый грузовик. Позади него садилось красное как мяч солнце. Голова мистера Финкельштейна возвышалась над бортами грузовика, – он руководил действиями людей, подтягивающих к краю кузова шифоньер, – и солнце образовывало ореол вокруг его головы. Это был старый шифоньер, – наконец-то привезли мебель его тестя.

Ньюмен неподвижно сидел и наблюдал. Его мать, наконец, устроилась возле открытой кухонной двери, пытаясь читать «Таймс». Он только что закончил уже четвертый раз за сегодня спорить с ней, потому что она никак не могла понять, почему он отказывается сходить к Финкельштейну, чтобы тот поменял эту газету на «Игл», а, прежде всего, почему он считает что «Таймс» лучше. Он настоял на своей новой точке зрения что «Таймс» ей подходит больше, и оставил ее ворчать на кухне.

Сидя теперь на жаре, он размышлял, как это он завтра пройдет мимо газетной стойки на углу и не купит газету. Конечно, он может просто остановиться и купить как обычно, как будто ничего и не произошло. В конце концов, он ничем не был обязан бедняге еврею, но это конечно не объяснение. И вполне могло случиться так, что в тот момент, когда он будет расплачиваться с Финкельштейном, мимо будет проходить Фред или Карлсон…

Краем глаза он заметил, что кто-то остановился на другой стороне улицы. Карлсон, увидел он. Тощий, с садовой лопатой в руке, он смотрел туда, где разгружался грузовик. Он повернулся к Ньюмену и, кивнув в сторону грузовика, сказал: – Вторжение продолжается.

Быстро, слишком приветливо, Ньюмен ответил ему через улицу: – Вот и я смотрю.

Они обменялись угрюмыми кивками, и Карлсон зашел в дом.

Миссис Дипо стояла перед своим домом, который был на четыре дома ближе к углу, чем дом Карлсона и мелким дождиком поливала свою лужайку. Сидящая рядом с ее тростью сука-спаниель тянула морду к освежающей воде. Время от времени, миссис Дипо поглядывала через улицу на Ньюмена. Он знал, что так поздно она никогда не поливала.

Из дома, в который вносили мебель, вышел седобородый старик. Следом за ним выбежали Мортон и Ширли и с криком побежали к стоящему рядом с грузовиком Финкельштейну. Он шлепнул девятилетнюю Ширли, и она убежала в дом. Одиннадцатилетний Мортон стоял возле отца и деда и смотрел, как работают грузчики.

А теперь – Ньюмен знающе кивнул головой, – старик вынесет стул на лужайку и будет читать еврейскую газету, а через несколько месяцев въедет еще одна семья, а через год жильцы квартала начнут продавать свои дома. Наверное, Фред был прав; округу нужно от них очистить. Однако они имеют право жить где угодно…

Совсем неподалеку хлопнула, закрываясь, дверь с сеткой от насекомых. Он повернулся и увидел, как из соседнего дома с грохотом вывалился Фред, натягивая брюки и застегивая их на твердом выпирающем животе. Во рту у него была свежая сигара, – он только что поужинал. С удовольствием выгибая спину, он стоял, рассматривая грузовик на углу. Потом он повернулся к Ньюмену, чья веранда отделялась от его, низкой перегородкой из кирпича. Ньюмену казалось, что после еды он всегда становился полнее и как-то грубее с торчащей вперед свежей сигарой и зубами, которые были видны под косящими, запухшими глазами.

Повернувшись лицом к Ньюмену, он только один раз указал головой на грузовик. Ньюмен сердито сжал губы и покачал головой.

Не говоря ни слова Фред, подошел к перегородке и, приподняв бедро, устроился на ней опираясь спиной о дом.

Ньюмена охватило беспокойство. Его ладони на подлокотниках шезлонга стали скользкими.

– Присаживайся, – по-соседски сказал он Фреду, и снял очки.

Фред перемахнул через перегородку и подошел к нему. Он пружинисто сел на другой шезлонг и откинулся на спинку, глядя на небо над ровной линией крыш домов на другой стороне улицы. Солнце уже опустилось за грузовик, и он отбрасывал от угла длинную тень. Фред выдохнул дым, который повис вокруг его головы, потом повернулся и перевел свои запухшие глаза на Ньюмена. Ньюмен почувствовал, как забилось его сердце. Он никогда не мог сказать, о чем думал Фред, потому что в его глазах был виден только блеск.

– Очки купил, да? – рассматривая очки, Фред высасывал застрявшую между зубов частичку пищи.

– Да, вот совсем недавно, – непринужденно ответил Ньюмен, вертя их в руках.

Фред вытянул ноги и скрестил их. – Я различаю дорожные знаки за милю. Я ем овощи. – Он снова уставился поверх крыш.

– Овощи? Это никогда мне не помогало, – с готовностью сказал Ньюмен.

– Я имею в виду сырые. Видел, что делают собаки? Когда у них начинает слабеть зрение, они ищут и едят траву. Понаблюдай как-нибудь за моими собаками.

– Я думал, они едят траву для пищеварения.

– Пищеварение всегда связано со зрением, – авторитетно сказал Фред.

Ньюмен не был согласен. Месяц назад он бы упорно спорил. Но это был первый раз, когда Фред сидел с ним на его веранде. – Я никогда не знал об этом.

– Будь уверен, – сказал Фред и повернул голову направо, к грузовику. – Можешь прочитать надпись на грузовике.

Ньюмен надел очки. – Лед, – сказал он.

– Нет, под этим.

– Ну, нет, этого я не могу прочесть.

– Доминик Аудитор, Уголь и Лед. Брум стрит, 46. – Прочитав адрес, он казалось, сам удивился. Оба были поражены этим. – Брум стрит, – повторил он. – Это в нижней части Ист-Сайда. – Он повернулся и посмотрел на Ньюмена. – Вот кого он сюда привозит.

Некоторое время они оба смотрели на грузовик и на стоящего рядом с ним Финкельштейна. Фред повернулся и как будто хотел заговорить, но продолжал сидеть, уставившись на лицо соседа.

Ньюмен почувствовал, что сложившиеся слова уже готовы выскочить изо рта. Но он не был уверен, что они прозвучат без фальши. Он не привык говорить о насилии. К тому же теперь, после того, как вышел Фред, с другой стороны улицы на него смотрела миссис Дипо. Он промолчал. Фред продолжал смотреть прямо ему в лицо. Он почувствовал, как краснеют его щеки. Он вынул носовой платок и, прикрыв им лицо, громко высморкался.

– Карлсон бился со мной об заклад, что сегодня утром ты у него купишь.

– У него ? – Ньюмен услышал что смеется.

– Я знал, что ты этого не сделаешь. Теперь мы собираемся каждое воскресенье приводить Билли на угол.

– Отлично, – спокойно сказал Ньюмен. Фред кивнул и снова повернулся на угол.

Ньюмен почувствовал, как будто на него подул прохладный освежающий ветерок и откинулся на спинку. Он погрузился в радужное видение понедельника, возможно работа в «Дженерал Электрик», больше денег опять же… – Как твои собаки? – безмятежно спросил он.

– Разленились, но в порядке. Я готовлюсь к большой охоте на открытие сезона.

– Снова поедешь в Джерси?

– Да. – Фред мечтательно покачал головой. – Знаешь, все отдал бы, чтоб сейчас поохотиться. Черт подери, я могу охотиться круглый год.

Никогда прежде между ними не возникала такая доверительность. Ньюмен услышал дружеские нотки. Он всегда раздражался от мысли, что Фред считает его чудаком. Теперь по какой-то причине он вырос в глазах Фреда. Это было приятно. – Хочешь принести жене еще лисьих шкурок?

– У нее уже есть две. Не хочу ее баловать. Видел мое новое ружье?

– Новое купил, да? Смешно, но я не увлекаюсь охотой. – Возможно… возможно он и сходит на следующий раз. Хорошая новая работа завтра, потом с ребятами на охоту.

– Ты что, никогда ничего не подстрелил? – недоверчиво спросил Фред.

– Да нет, ничего…

– Но ведь ты же был на войне, правда?

– Да, но… – Он смутился от мысли о сравнении охоты на животное и тем, чем он занимался на войне. – Честно говоря, я об этом не рассказываю. Это то, о чем хочется забыть.

– Ты уложил кого-нибудь?

– Ну, да. – Чтобы покончить с этим, он признался: – Однажды я попал в одного фрица.

– Как это было? – Фред неожиданно полностью переключился на него. – Как ты его уложил? – Он замер и его голос был едва слышен.

Ньюмен попытался засмеяться, – Обычно, – потом снова посмотрел вперед, удивляясь, почему ему нужно бояться этого неожиданного восхищения Фреда тем, что он убил человека.

– Ты ходил посмотреть, куда ты в него попал?

– Фред, я не люблю говорить об этом, – серьезно и категорично сказал он. Он не мог понять, как, но то убийство как будто перекликалось с сегодняшним днем.

– Ладно, но это произошло с первого выстрела? – спросил Фред так, будто это был последний вопрос на ответе, на который он настаивал.

Ньюмен услышал, как завелся грузовик для перевозки льда и с облегчением повернулся, чтобы увидеть, как он уезжает. Финкельштейн и его юный сын наблюдали за этим стоя на краю тротуара. Ньюмен глянул на Фреда, который повернулся, чтобы посмотреть на них. На щеках у Фреда вздулись желваки. Он снова повернулся к Ньюмену и уставился на него своими прищуренными голубыми глазами.

– Ты знаешь, что мы собираемся делать. Знаешь, да? – спросил он тихим хриплым голосом.

– Я… да, ты говорил мне.

– Ты с нами?

Ньюмену хотелось бы, чтобы они сидели немного дальше друг от друга, чтобы он мог двигаться. Он не хотел уклоняться от взгляда Фреда, а если бы сейчас он пошевелился, могло бы показаться именно это.

– Ну, а что же вы хотите сделать?

– Выгнать их вон отсюда.

– Как?

– Запугать их до смерти.

– Ты имеешь в виду… – Ньюмен замолк.

– Сделать так, чтобы им здесь стало плохо.

– Как вы думаете это сделать?

– Есть такая организация. Ты знаешь о ней.

– Да.

– Каждый день мы принимаем в нее новых членов. Когда людей будет достаточно, мы начнем действовать.

Они не шевелились. Голоса понизились до шепота. Ньюмен почувствовал, что глубоко сожалеет, что вообще рассказал Фреду о том, что когда-то убил человека.

– Как это, заставить выехать? – невинно спросил он, как будто чтобы таким образом восстановить свой старый образ в глазах Фреда.

– Понимаешь, так чтобы им больше не хотелось здесь жить, – сказал Фред, впервые выказывая нетерпение.

Ньюмен – как казалось, спокойно – снял очки. У него все вздрогнуло внутри, когда Фред своим негнущимся указательным пальцем ткнул его в бедро.

– Дело вот в чем. Когда ребята вернутся с войны, они будут искать организацию, которая сможет дать то, что им нужно. Они не потерпят, что все эти жиды позанимали все должности, все рабочие места. Это ты знаешь, – добавил он. Ньюмен не смог возразить и кивнул. – Совсем скоро у нас будет очередное собрание. Хочешь, скажу когда. Придешь?

– Хорошо. Конечно, – нерешительно вздохнув, сказал Ньюмен.

– Ты же вступишь в члены, да? Тебе все будут рады.

– Ты имеешь в виду…

– В квартале.

– Карлсон с вами?

– Ну да. Он с нами с самого начала. На это собрание из Бостона приезжает известный священник. Знаешь, мы сотрудничаем со священниками, – сказал он, почти извиняясь, – до тех пор, пока они нам близки. Дело в том, что мы сможем очистить округу только все вместе, вымести их всех вон, – он кивнул в сторону углового дома, – как кегли. Что скажешь?

Мистер Ньюмен приподнял подбородок и сощурился как будто размышляя. Почему, спрашивал он себя, я должен предполагать, что они будут применять насилие? Однако, когда, повернувшись, он посмотрел на Фреда, то понял, что тот говорил именно о насилии. Раньше, чем он успел сделать еще одно неопределенное замечание, Фред сказал: – Нам нужны люди твоего класса. Сегодня утром Карлсон хотел серьезно поспорить, что ты купишь у Финкельштейна. Он думал, что ты такой же.

Неожиданно для Ньюмена его осторожность улетучилась. – Какой это, такой же? – быстро спросил он.

– Ты знаешь, о чем я, – сказал Фред.

Ньюмен не знал наверняка. И он тотчас же испугался, что на его лице видно смущение от того, что имел в виду Карлсон. – Я присоединюсь к вам, – сказал он, беспокойно ворочаясь на брезентовом сидении шезлонга.

Фред легко хлопнул его по ноге и поднялся, оседлав подставку для ног шезлонга. Приподняв ногу, он подтянул брюки и с ухмылкой человека открывающего секрет сказал: – Ньюмен, ты что надо. – Он посмеялся над собой, как коммивояжер, который после сделки признается в собственной гуманности: – Ты из тех немногих в квартале с кем мне пришлось повозиться.

Ньюмен засмеялся: – Пришлось повозиться со мной?

Он только сейчас понял, что весь этот год Фред говорил с ним так же искренно, как и во время сегодняшнего разговора. Раньше он не понимал, как далеко все зашло…

– Пора идти, прогулять собак. В подвале я делаю модель парусника, – сказал Фред, перемахивая ногой через перегородку. – Заходи потом когда будет время. Это мое хобби. Увидимся.

– Теперь не беспокойся, – сказал Ньюмен, когда Фред пошел в дом.

Уставившись на дом Карлсона на другой стороне улицы, он почувствовал некоторое облегчение. Карлсон, это не Фред. Карлсон работал старшим кассиром в банке. Служащий банка. Вспоминая теперь, как Карлсон повернулся к нему через улицу и сказал: «Вторжение продолжается», Ньюмен ощутил слабую гордость за его озабоченность. И Фред тоже… Весьма приятно быть в дружеских отношениях с соседями. Может быть, вращаясь в их обществе, ему удастся встретить подходящую женщину. Может быть…

К нему снова вернулась мысль о завтрашнем дне. Он поднялся с шезлонга с чувством острой тревоги. Куда ему идти? Что с ним будет?.. Он услышал, что справа от него открылась дверь, и появился Фред с двумя рыжими сеттерами, которые беспорядочно обнюхивали все вокруг него и путали поводки друг друга. Через перегородку веранды Фред засмеялся Ньюмену, засмеялся по-дружески. Затем вместе с собаками он сошел по ступенькам вниз на улицу, их длинные когти постукивали по бетонной дорожке. Разговаривая с ними вполголоса, он резко подтягивал их за поводки, когда они убегали слишком далеко от него, и вся троица скрылась в спускающихся сумерках.

Мистер Ньюмен постоял немного, прислушиваясь к затихающим звукам постукивающих когтей, а потом на улице воцарилась тишина. Стоя он почувствовал глубокую благодарность при воспоминании о дружелюбной улыбке Фреда. Его охватило ощущение товарищества. Слава Богу, чуть не сказал он вслух, не все так глупы как Гарган! Завтра он отправится в город и найдет работу. Даже лучшую должность. Например…

Его глаза заметили включенный в окне углового магазина свет. Оттуда на темный тротуар отсвечивало желтым. На лице мистера Ньюмена появилось выражение сурового негодования. Его грудь расправилась, а маленькая челюсть напряглась. Работают по воскресеньям, подумал он, чтобы не упустить ни гроша. Неожиданно разгневавшись, он снова решительно опустился в шезлонг. Он дождется возвращения Фреда и потом серьезно поговорит с ним об этом. Смотря на желтый свет на углу, он почувствовал, как в него вливается неведомая ранее сила, казалось даже его тело увеличивается. Образ бородатого мужчины в ермолке, так уверенно устроившегося в их квартале, чувствующего себя так вольготно, возник перед ним и в сгущающейся темноте он дожидался стука собачьих когтей.

Глава 8

Направляясь следующим утром на подземке с Восьмой авеню на Манхеттен, он изо всех сил подгонял поезд. Этим утром, безоблачным и жарким, на сказочном острове в конце туннеля его казалось, поджидала какая-то грандиозная ярмарка, на которой он будет прицениваться к заманчивым товарам, чтобы сделать выбор своего сердца. Он ехал искать работу.

Все эти годы, тщательно осматривая опоры в подземке, он ощущал одновременно как страх, так и надежду. Потому что он никогда не знал наверняка, какую роль сможет благополучно сыграть в случае неприятностей. Но теперь он уже встретился с неприятностью прямо на улице, при людях и ничего ужасного с ним не произошло – в результате, он, как никогда прежде сблизился со своими соседями. Сидя в вагоне, он почувствовал себя крепким. Даже сильным.

Он стремительно приближался к лучшему миру. После стольких лет в одном том же отделе, в одном том же здании, поиски работы представлялись приключением. Новое окружение, новые и интересные знакомства, возможно крутой поворот в жизни… Кто может определить, чего действительно стоят его способности на открытом рынке? Вчера вечером обнаружилось, что ему почти повезло, что он лишился старой работы. Там ему страшно недоплачивали. Теперь он наверняка может потребовать на первое время шестьдесят пять долларов в неделю. Возможно, ему следовало уже давным-давно сменить работу. Действительно, размышлял он с удовольствием, он просто был обязан сделать это.

С ревом подъехал поезд. Мистер Ньюмен был одет в свой самый новый серый костюм. Его легкая шляпа довольно красиво изгибалась над поднятой, вернее, упрямой головой. На нем был накрахмаленный воротничок и тщательно завязанный голубой галстук, который он приберегал для особых случаев. Ногти на пальцах были аккуратно острижены и сияли розовым, как у младенца. Едва ли у него на душе была хоть морщинка. Его очки были на месте.

Устроившись на сидении, он просмотрел отдел частных объявлений в воскресной «Таймс». Но газета (которую он умышленно взял из дома для магазина на углу в качестве вещественного доказательства того, что сегодня утром газету ему покупать не нужно) не содержала ничего интересного для такого человека как он. Объявления о должностях, на которые он мог бы согласиться, помещались редко. Он был специалистом. Веселое настроение отвлекало его внимание от объявлений, он поднял глаза и увидел кое-что такое, что вызвало у него интерес – плакат закрепленный в изогнутой верхней части угла вагона.

Это была картина изображающая группу пассажиров в подземке, один из которых сидел с большой сигарой во рту. Выражение лиц его соседей выказывало искреннее отвращение к нему, а подпись к картинке гласила: «НЕ КУРИТЕ В ОБЩЕСТВЕННОМ ТРАНСПОРТЕ. ВЫ МЕШАЕТЕ ДРУГИМ ПАССАЖИРАМ». Однако внимание мистера Ньюмена привлекла нетвердо проведенная карандашом стрелка, указывающая на курильщика, возле головы которого было небрежно написано «еврей». Легкое смущение, которое охватило бы его раньше, сегодня утром не возникло. Вместо этого, немая «сцена» – прямо под плакатом стояло несколько собратьев того, что был изображен на плакате – вдохнула в него слабое, но несомненное ощущение силы. Не проснулось даже свойственное ему отвращение к плохому вкусу, потому что вчера вечером анонимный рисовальщик потерял часть своей пугающей анонимности и напоминал мистера Карлсона в большей степени, чем какого-то хулигана. Он всегда опасался, что могут начаться какие-нибудь бесчинства, и его поневоле вовлечет в их вихрь, а насилие в любом виде пугало его, но и этого страха он тоже не ощущал сегодня утром. Ибо что бы сейчас ни произошло, он уже был подготовлен Фредом к этому и если бы он принял какое-то участие, то лишь в соответствии с его темпераментом и понятиям о приличиях.

Так он улыбался, про себя, над словом, написанным над эгоистичным курильщиком, и считал его вполне уместным. И с чувством превосходства он всмотрелся в пассажиров и нашел своего еврея, и всеведуще приподнял брови с приятной осведомленностью о глупости человека – человека, который может сидеть так спокойно и безмятежно, в то время как на стене над его головой начертан его собственный приговор.

В той части города, куда он попал, выйдя из подземки, находилось несколько центральных административных отделов гигантских корпораций. Мистер Ньюмен, чувствуя, как его спину согревает утреннее солнце, постоял минутку на углу возле Уолл-Стрит и оглядел квартал. Его было не отличить от тысяч служащих, приезжающих сюда ежедневно на работу из пригородов, от тех, кто любит постоять немного на углу улицы, прежде чем зайти в небоскребы, где они возвращаются к своей сущности. Он почувствовал легкость на душе, когда степенно зашел в прохладный сводчатый холл здания, в котором три этажа занимала корпорация Экрон. На лифте он взлетел вверх и оказался на тридцать четвертом этаже. Его удивило, как все здесь было похоже на интерьер его собственной компании. Он подошел к юной даме сидящей в бюро информации. Она выглянула из-за газеты, которую читала и он спросил, где находится отдел кадров. Он назвал ей свою фамилию и профессию и после десятиминутного ожидания был приглашен в неожиданно роскошный отделанный кожей кабинет.

Он сел на превосходный стул со спинкой из красного дерева метрах в трех от стола мистера Стивенса, который был не старше тридцати пяти и наверняка получил университетское образование.

– Чем могу служить, сэр? – спросил мистер Стивенс и добавил, – Вы из компании ***, не правда ли?

– Нет, нет, – поспешно сообщил мистер Ньюмен, откидывая голову назад и слегка улыбаясь. – Секретарь спросила, чем я занимался и я рассказал ей, что…

– Значит, вы ищете у нас работу.

– Да, это меня интересует, – согласился он, кивнув и далеко наклонившись вперед.

– Понимаю. Это я ошибся.

Мистер Стивенс, худощавый мужчина с коротко подстриженными волосами, цвета шерсти собаки породы боксер, приветливо смотрел на мистера Ньюмена. На мгновение у мистера Ньюмена появилась надежда на возможность получить действительно ответственную должность. Хозяин кабинета казалось, размышлял о чем-то чрезвычайно важном…

– И на чем же вы специализируетесь, мистер Ньюмен? – мистер Стивенс повернулся кругом, чтобы освободить ноги из-под своего восхитительного стола.

– На подборе кадров, – сказал мистер Ньюмен, наклонившись вперед и не прекращая улыбаться, чтобы не выглядеть напряженным. – Я принял на работу большинство из тех, кто работает сейчас в ***. Я интересуюсь, есть ли у вас подходящая вакансия.

– Угу, – Мистер Стивенс снова вернулся в прежнее положение и, повернувшись лицом к нему, изучал свой, очень остро отточенный, карандаш. Он сказал: – Откровенно говоря, в настоящее время мы не нуждаемся в таком специалисте, но…

Мистер Ньюмен поднялся вполне непринужденно, но несколько поспешно. – Мистер Стивенс, все абсолютно в порядке. Просто несколько дней я как бы знакомлюсь с тем, как обстоят дела. Я зашел к вам, потому что вы именно то учреждение, которое может использовать таких людей как я. Понимаете, это как бы ознакомление с местностью.

Мистер Стивенс поднялся. Казалось, он был рад, что мистер Ньюмен так легко понял его намек. – Надеюсь вскоре вы снова зайдете, если за это время не найдете что-нибудь подходящее.

– С удовольствием, – заверил его мистер Ньюмен, уже взявшись за дверную ручку.

– И благодарю вас за внимание к нам… Как вы сказали, вас зовут?

– Ньюмен, Лоренс Ньюмен.

Короткая, не дольше секунды пауза, крылом невидимой птицы легко коснулась дужек очков мистера Ньюмена. Мистер Стивенс посмотрел на него задумчиво, а затем кивнул.

– Ньюмен, конечно. Итак, большое спасибо, и надеюсь, вы снова к нам придете.

– Я испытаю вас, – шутливо пригрозил мистер Ньюмен и с дежурной улыбкой вышел из кабинета мистера Стивенса.

В лифте, который доставил его на улицу, он ощутил едва различимый сладкий аромат духов. До него здесь наверняка была женщина. Образ той… как же ее звали? Гертруда. Харт. Казалось, что Гертруда Харт была какое-то время рядом с ним. Он вышел в холл здания и направился к высоким выходным дверям. Какое великолепное здание для работы! На следующей неделе он зайдет к мистеру Стивенсу. Он непременно попросит шестьдесят пять.

Он немного приоткрыл дверь телефонной будки. Хорошо, что визиты на сегодня закончены. Воротничок был насквозь мокрым.

– Мэллон? Ты говоришь о том маленьком мальчике, который водил хлебный фургон?

Мистер Ньюмен засмеялся. Он любил свою мать в эти редкие моменты, когда мог вести себя по отношению к ней покровительственно. – Он уже вырос. Сегодня мы собираемся вместе пообедать. Все эти годы он работал в квартале от меня, а мы никогда этого не знали.

– Тогда все в порядке, я скажу прислуге. Когда ты будешь дома?

– Около десяти. Берегите себя. Мальчик принес газету?

– Да, да. Принеси чего-нибудь прохладного выпить.

– Принесу, мама. И посидите на веранде.

– Там комары.

– Тогда, если будете в доме, проверьте, чтобы окна были распахнуты настежь. Все, до свидания.

– До свидания.

Он вышел из телефонной будки и подошел к столу, где его поджидал Вилли Мэллон. Он почувствовал удовольствие от того, как надежно спрятал письменный прибор.

– Все в порядке? – спросил Вилли. Его лоснящееся ухоженное лицо имело, по мнению мистера Ньюмена, типично ирландское выражение. У него были голубые глаза, а уши торчали. Он говорил, что ему только тридцать три, однако он имел детей.

– Представляешь, – сказал мистер Ньюмен, садясь с другой стороны стола, – совсем рядом, а мы никогда не встречались.

– По утрам я обычно не прихожу раньше десяти, а ухожу в четыре. Может поэтому, – сказал Вилли.

– Наверное, – сказал мистер Ньюмен. Позвонив домой, он заходил в туалетную комнату ресторана, и его волосы выглядели так, будто он купался.

– Похоже, у тебя хорошая должность, Вилли, – невольно поздравил он его. Он несколько оторопел, услышав время работы Вилли. На самом деле, он немного не доверял словам Вилли, потому что на свой возраст тот слишком преуспел. Он выбрал ресторан, в который мистер Ньюмен никогда бы и не подумал зайти. В этом ресторане бывало много брокеров. Столовые приборы были серебряными, а салфетки из чистого льна. Потолок поддерживали дымчатые балки, а стены были обшиты панелями черного дерева.

– Да, мне нравится, – сказал Вилли. – Хорошая работа.

– Сколько ты работаешь в этой компании?

– С тех пор как окончил школу. Собственно говоря, я только там и работал.

– И поднимался вверх, да? – мистер Ньюмен хмыкнул, чтобы скрыть свою зависть.

– Наверное, можно так сказать. Я заместитель начальника отдела сбыта. Фактически руковожу я. Шеф сейчас служит во флоте. Как ты? Между прочим, знаешь, ты довольно сильно изменился?

– Правда?

– Не уверен, что узнал бы тебя, если бы ты меня не остановил.

– Знаешь, когда тебе стукнет сорок, тогда…

– По-видимому. Что будешь есть?

К ним наклонился официант. В кармане у мистера Ньюмена было семь долларов. Обеды стоили от двух долларов и дороже. Он заказал за два и почувствовал облегчение, когда Вилли выбрал такой же. Хотя теперь, когда он понял, как хорошо тот устроился, он сожалел, что настоял на совместном обеде. Он не испытывал желания говорить развозчику хлеба Вилли Мэллону, что был бы рад, если бы он поинтересовался о вакансии для него в его компании.

Официант ушел, и они снова нашли тему для разговора.

– Так и не женился, да? – осторожно начал Вилли, как будто пытаясь определиться с Ньюменом.

– Нет, – снова хмыкнул Ньюмен, – на это никогда не хватало времени. – Всякий раз когда речь заходила о его личной жизни, он хихикал, затем замолкал и, приоткрыв рот, глубокомысленно играл тем, что попадалось под руку. Сейчас ему подвернулся нож. – Хотя есть перспективы. – Он с тревогой слушал свои слова. – Она все еще… да ну, можно сказать, это только начальный этап, но она действительно меня интересует. Наверное, я просто был слишком занят, чтобы смотреть по сторонам.

Он покраснел; он даже был готов дать пощечину Вилли за то, что тот вынудил его лгать.

– Как работа? Так и работаешь в ***?

Мистер Ньюмен изучал сверкающее лезвие ножа. Благоразумие заставило его сделать паузу, и, бросив на Вилли короткий взгляд, он решил начать откровенно и сказал: – Наконец-то я решился уйти оттуда.

– Вот как. – Вилли казалось, искренне заинтересовался. Он с глубокой симпатией смотрел в очки Ньюмена. И сколько ты уже там не работаешь?

– Всего лишь со вчерашнего дня.

– Ну, так ты только начал искать новое место.

– Об этом я не беспокоюсь, – заверил он его тоном, который, как ему казалось, должен быть принадлежать беспечному, уверенному в себе человеку, который знает себе цену. – Просто интересуюсь, может, ты что-нибудь слышал в своей фирме. Я занимался кадрами, ты знаешь…

– Да, конечно, я помню…

– Естественно, существует не так много компаний, которым нужны люди моего типа. Я хочу сказать, что только по-настоящему большие фирмы нуждаются во мне.

– Да, такие все же есть. Я не знаю, как у нас обстоят дела с точки зрения кадров, но если тебе надо, я могу разузнать.

– Хорошо, если об этом зайдет речь. Только без лишнего беспокойства…

– Никакого беспокойства. Завтра я спрошу. Где ты уже был? Я кое-кого здесь знаю, да и в других фирмах могу спросить.

– Ну, когда мы встретились, я как раз выходил из компании Мейнес…

– О, Мейнес – это как раз для тебя. Много сотрудников…

– Да, там я беседовал с мистером Беллоузом. Приятный парень. Не отпускал меня почти час. Он сказал…

– Слушай, я как раз вспомнил. Знаешь, куда пойди?

– Куда? – сняв очки, спросил Ньюмен.

Среди колышущихся расплывчатых очертаний он увидел розовый кончик языка Вилли, который слегка выглядывал наружу, пока тот размышлял, подняв глаза вверх; при этом его пальцы делали в воздухе хватательные движения. – Я пытаюсь вспомнить название компании, в которой он работает. – Его пальцы сомкнулись, и он нетерпеливо подвинулся, не отводя своих голубых глаз от стеклянной люстры. – Я как раз виделся с ним в четверг, и он говорил, что подыскивает сотрудника. Если я правильно помню, речь шла о работе с кадрами.

– Как его зовут? Может я смогу найти его.

– Его зовут Стивенс . Коул Стивенс, но я не могу вспомнить его фирму… Да, наверняка это корпорация Экрон. Строительные работы. Их сотрудника призвали в армию. Представь себе, призвали тридцатишестилетнего отца двоих детей? Как бы там ни было, они могут взять человека…