Елизавета Михайличенко, Юрий Несис
      Трое в одном морге, не считая собаки
      БЛАТНАЯ СУКА
      Не то, что до последней минуты не верил, а еще и до сих пор... "Ульпанский"[1] иврит и не такие шутки со мной играл. И вел себя по-идиотски: жмут руку, поздравляют, а я думаю - вдруг просто утешают. Только когда пистолет в руку взял, понял: "Приняли!" До сих пор не пойму на фиг я нужен израильской полиции? Чтоб сам банки грабить не начал от безнадеги?..
      Забавно смотреть на Израиль из этой формы. Вроде и не розовые очки, а синие штаны, но как все сдвигается. Синие штаны - это вообще могучая вещь. По юности, когда в первые джинсы влез, мир тоже стал резко лучше - ярче и оптимистичнее.
      Вечером устрою праздник души: тещу, с ее бесценным персональным
      "теудат-оле"[2] выселю из персональной спальни в "полкомнаты", за занавесочку. А если меня через три дня выпрут из полиции? Пожалуй, с тещей надо подождать три месяца, девяносто дней, то есть семьдесят пять рабочих. Если не брешут, тогда пособие по безработице будет чуть ли не больше зарплаты.
      x x x
      ...Точно, выгонят. Три дня играть в компьютерные игры на глазах у начальства, более того, по его же совету... И все радостно лыбятся. Ну да,
      "чурка" за компьютером. Хорошо, теперь меня пить кофе с собой берут чтобы наедине с телефоном не оставлять. Это после того, как я дрожащим голосом сообщил большому начальнику, что он сможет поговорить с моим непосредственным начальником не раньше, чем через год. Менты здесь такие же тупые, как и у нас - мог бы и сообразить, что "шана"[3] и "шаа"[4] для нормального человека никакой принципиальной разницы не имеют, а не приезжать выяснять какое именно тяжелое ранение, и в какой схватке, и в какой больнице... Все были страшно довольны - как мне потом объяснили, потому, что взять оле[5] для работы с "русским" контингентом была идея именно этого большого начальника. Я пока единственный в стране полицейский без пятилетнего стажа гражданства. Интересно, когда он допрет, что "русские" олим в Израиле самая благоденствующая группа населения? Они даже в полицию не обращаются - советская школа. Знают, что себе дороже.
      x x x
      - Слиха, ани ло медабер руссит. Рак рега. Борис, бо![6]
      Слава бо! Какой-то особо одаренный оле сумел найти в зтом телефонном кирпиче номер полиции. Интересно, в Израиле бывают убийства телефонными справочниками? Неужели эта старая идиотка действительно отравила?.. Чушь, уж миллионер-то иврит знает.
      - Алло. Израильская полиция вас слушает...
      - Приезжайте скорее, меня пытаются ограбить!...
      Хоть на машине покатаюсь. Если я сейчас задержу рецидивиста, то и сам задержусь на работе. А то эта старая активистка все-таки отравит Фриду. Так меня вчера унизить! "Зачем вам ее отравлять, Софья Моисеевна?" "Ну Боря, она хоть и из семьи миллионера, но все-таки собака. Хозяин станет настаивать на расследовании, а не один уважающий себя полицейский не захочет за это дело браться. И у тебя появится хоть какое-то занятие!"
      ... Ага, гвалт на втором этаже. Судя по густоте мата, этот знаток телефонного справочника сам провел задержание. Надо как-то примазаться...
      - Полиция! Всем стоять! Руки вверх! - Судя по состоянию кровати, это больше похоже на попытку изнасилования. - Кто звонил?
      - Я звонил. Товарищ полицейский, вот он хочет вытащить кровать.
      - Почему именно кровать?
      - Потому что это его кровать. А я снимаю у него квартиру. И уносить кровать он по договору права не имеет! Вот договор, видите?
      Вижу, вижу. Только прочесть не могу. Хоэяин верещит. Как же ему объяснить, чтоб руки опустил? А, уберу пистолет, а дальше пусть как хочет... Нет, хочет, чтобы его попросили:
      - Слиха, адони...ядим...ядаим...[7] хендз даун, черт побери! Ло хенде хох!..
      Ха коль беседер, адони![8] Молодец.
      Так, теперь хозяин в договор пальцем полез...Чего делать-то? Нам бы только семьдесят пять рабочих дней простоять, да семьдесят пять жарких ночей продержаться... Если хозяин прав, а я ему кровать не дам, он на меня в тот же день телегу накатает... А наш меньше, чем через два месяц месяца ее не напишет. Хотя, он способный. Надо его уговорить.
      - Слушай, мужик, я тебе не как представитель власти, а как земляк скажу - на фиг ты с этим дерьмом связался?! Пусть этот крохобор сегодня же на этой постели получит свой инфаркт! Ты посмотри, что он у тебя забирает? Здесь на помойке в любой момент можно лучшую кровать кровать взять, поверь моему опыту! Я тебе сам ее до дома донести помогу!..
      x x x
      ...Что-то коллеги мои какие-то пристальные стали. Смотрят... Неужели этот хозяин пожаловался, что я его на мушке долго держал? Вот гад, а я еще ему кровать отдал... А-а, кажется, труп какой-то нашли. "Рааль" - это что же такое?
      Да это же яд! И место сходится! Неужели отравила?!... "Мета" - это умерла, женский род. Ну да. А раз Фрида - значит, точно сука. "Келев" - это собака! Все сошлось! Господи! Отравила!.. Может, не зря ее в 52-м по делу врачей...
      - Борис, бо!
      Не такая уж она и дура, моя теща. Вот что значит жизненный опыт! Как она израильтян вычислила - еврейская ментальность, что говорить. Сейчас мне это дело и поручат...
      ...Как они перед миллионерами пресмыкаются! Пять человек на эту суку смотреть едут! И начальник тут же. И еще кобеля с собой прихватили. Что-то тут не то... И эта "иша", "иша"[9] все время... А что, если "келев" к кобелю относится, а "иша" к трупу? Ну да, кобель в женском роде - это "кальба"... Значит, сука
      Фрида загрызла мою тещу. Как же мы без второго "теудат-оле" жить-то будем?
      Интересно, за растерзанную цепной сукой империалиста тещу компенсация положена?.. А если все-таки "иша" - не труп, а задержанная, то есть теща? И компенсацию платить нам?.. А вдруг эту отраву вообще кто-то третий съел?!
      Приехали. Труп! Женщины! Чужой! Действительно, приехали... А женщина явно из наших... Даже загореть, бедняжка, не успела... Неужели олим уже колбасу с земли подбирают?.. И советское белье ни с каким не спутаешь... Вот, значит, почему меня с собой взяли... а завтра тещу "возьмут"...
      x x x
      Пока мы кофеи гоняли, ожидая заявления о пропаже жены, дочери или хотя бы соседки или квартирантки, на роскошном лимузине подкатил маленький и нахрапистый. Через каждые три слова он кричал "А-кальба шели!" и даже до того как прзвучало имя Фрида, я понял, что теща все-таки сделала свое дело. Начальник вяло отбивался, потом махнул рукой и произнес то самое универсальное "бесэдэр", которое может в Израиле означать что угодно. На этот раз оно означало, что прозекторам предстоит сверхурочное вскрытие суки Фриды.
      От радости, что не буду зятем убийцы, я побежал к багажнику помочь перенести благородное животное, оградившее граждан Израиля от тещиного теракта. Благородное животное оказалось тяжеленным мраморным догом, и пока я ее тащил к полицейскому пикапу, радость мне отравляли сомнения, должен ли я брать у миллионера чаевые. Но этот гад их мне даже не предложил. Не досталось мне и морального поощрения - на крылечко вышел шеф и не позволил бедному миллионеру использовать наш служебный транспорт в его личных целях. Я приравнял себя к служебному транспорту и самоустранился. Социальная справедливость торжествовала мучительно долго. Наконец, коротышка допер свою суку до лимузина, восстановился в объятиях кожаного сидения и отбыл в притюремный морг.
      Собаку, естественно, "повесили" на меня, и я сел разрабатывать план оперативно-розыскных мероприятий сроком на 65 рабочих дней. А потом пришли результаты анализов. Женщина и Фрида скончались от одного и то же яда.
      x x x
      Иду на всеизраильский рекорд по скорости выполнения сложного задания!
      Когда до конца рабочего дня труп так и остался бесхозным, коллеги были неприятно удивлены и ворчали, что у русских все не как у людей. А у самих-то даже "бичей" нет. И блатных сук в морге вскрывают. Так за последние полчаса я стремительно продвинулся от параши-компьютера к столу начальника и говорил всяческие банальности уже в роли эксперта по русским олим.
      Все, на что хватило воображения моих коллег - это послать меня обходить близживущих олим с фотокарточкой трупа, причем не черно-белой, а цветной. Хорошая, кстати, фотография - другой бы на моем месте злоупотребил служебным положением и загнал бы ее как рекламу: "После нашего снотворного вы спите, как убитая". Интересно, труп в неглиже - это эротическая реклама?.. Нет, устроюсь-ка почтальоном по совместительству... Или страховым агентом: "Здравствуйте. Покойницу не знали? А сами от несчастного случая застраховаться не хотите?"
      А я, дурак, иду по стопам Павлика Морозова.
      Подхожу к теще. Приглашаю к столу. Достаю пачку сигарет. Включаю настольную лампу. Закуриваю. Пускаю дым и свет ей в лицо. Потом пододвигаю Софье Моисеевне пачку и ласково предлагаю:
      - Курите.
      - Дурак ты, Боря, - не менее ласково отвечает теща. - Ты на кого работаешь - на родное израильское правительство, или на какое-нибудь космополитическое общество охраны животных?
      - Знакома вам эта женщина?! - строго спрашиваю я и надвигаю фотографию на тещины линзы.
      - Разбирайся со своими бабами сам, - фыркает она. - У моей знакомой на морде побольше шерсти было.
      - Ксати, о собачках, - обрываю я. - Вы же все-таки врач, Софья Моисеевна.
      Должны были сначала на собаках экспериментировать, потом на людей переходить. А вы, почему-то, наоборот сделали...
      А она мне в лицо смеется:
      - Меня уже капитан МГБ Гольдфельд в тысяча девятьсот пятьдесят втором году пытался заставить сознаться в отравлениях, которые я не совершала... а ты пожиже будешь...
      - Ладно, Софья Моисеевна, - говорю я, - давайте хоть раз в жизни поговорим серьезно.
      - Серьезно?! - карандащные тещины брови выгибаются, как спины черных кошек. - С тобой?! Не смеши людей, Боря.
      Вот наглая старуха. Даже не сомневается, что я ее не заложу.
      - Где яд, которым вы отравили суку?!
      - А где яд, которым ты отравил жизнь мне и моей дочери?..
      ПОСЛЕДНИЙ БОЛВАН
      И это все евреи?! Как не уезжал. Коммунальные квартиры пока единственный вклад нашей алии в израильскую культуру. И всюду норовят исполнить то самое
      "вопросом на вопрос" в олимовском варианте:
      - Я ничего не знаю. Радио не понимаю, денег для газет нет, соседи не хотят говорить со мной по-русски... А вы давно в стране?.. И уже работаете? Слышишь,
      Аркаша, а он уже работает. И сколько же вам платят?.. А вы женаты?.. А кем вы были в Союзе?..
      В общем, посмотрел я на эту жизнь и понял - у тетки вполне могли быть основания покончить с собой. Эту версию и надо отрабатывать. В конце концов теща же не по злому умыслу... В каком-то смысле даже ради меня. Установим личность, посмотрим семью - а у кого здесь в семье все нормально? Да нет, видимо она одиночка, раз никто не ищет. Так начальнику и объясню: "Порядочная женщина. Предпочла смерть массажному кабинету. Как настоящий советский человек."
      Нет, ну какой начальник мне тупой попался. Хуже старшины в Афгане. Я же с каждой улицы по мешку одежды набираю:
      - Простите, вы в последнее время, случайно, конечно, никакую женскую одежду не находили... Труп же только в белье... Вы ж фото видели... Ищем.
      Мне неудобно, а люди вообще от стыда и ужаса провалиться готовы:
      - Да-да, конечно, но мы думали, что ничья, раз выложена... Случайно мимо шли, а тут багаж как раз не дошел... Верочка, сними кофточку...
      Ничего. В конце дня я всеми этими мешками кабинет шефа забаррикадирую и потребую повышения зарплаты. Еще парадную форму и мотоцикл. Нет, пикап чтобы на горбу мешки не таскать...
      ...Да-а, с парадной формой придется подождать. Вот так - собираешь с миру по нитке на парадную форму, а стоит отойти на минуточку, свои же олим мешочки тырят. Вот точно, что "все мы из гоголевской "Шинели" вышли". Ну и к лучшему. Все равно коллеги не оценят, что наши люди, чтобы помочь следствию, лучшее с себя снимали. В патриотическом порыве. Им чем больше притащишь, тем они хуже об олим думать будут.
      Не буду я и этот мешок тащить. Пусть идет естественный круговорот штанов в природе. И хоровод юбок. Все равно еще столько же наберу. Осчастливлю-ка лучше эту симпатичную девушку:
      - Хабуба![10]
      Ишь, шарахнулась. Решила, что террорист замаскировался.
      - Да свой я, свой. Мы тут у одного матерого контрабандиста мешок импортных шмоток конфисковали. Есть в Израиле отдельные негативные явления.
      Примите в подарок: от нашей миштары[11] вашей мишпахе[12]!
      Приятно, когда тебя понимают. А на иврите пока флиртовать научишься, уже незачем будет... Хорошая девушка, культурная. Другая бы прямо здесь рыться начала. А эта стесняется. Могла бы и просто мешок забрать, а она вместе с ним и меня пригласила. Может, и чаем напоит. Или даже кофе. Или даже ... А взгляд у нее настороженный. Наверное, все-таки боится, что в мешке бомба. Поэтому и пригласила. Ладно, посмотрим...
      ...Угу, посмотрел. Не так уж плохо. Уютная вполне квартирка. Не простая олимочка попалась. Может, она и не на женские тряпки позарилась, а на мою форму? И кофе не самый дешевый, и печенье дорогое.
      - Мариша, у тебя муж что, уже работает?
      Гадом буду, на слове "муж" дернулась. Значит, точно ему изменить собирается. Интересно, с кем? Х-ха. Первая измена на Святой земле - тоже этап в жизни женщины. И далеко не каждой удается сделать это с настоящим израильским полицейским. А для адона полицейского это будет первое злоупотреблние... нет, скорее всего просто употребление служебным положением. Какое уж тут зло? Тоже важная веха в карьере...
      - Работает. Только давай чуть тише - ребенка разбудишь...
      Ладно, ладно, громко смеяться не будем. Перейдем на интимный шепот будить ребенка нам ни к чему. Тем более, если он или она уже разговаривает:
      - Мальчик или девочка?
      - Второе...
      - И сколько же лет твоей дочке?
      - Примерно год... Ладно, я возьму вот эти.
      - Да бери еще, вот это платье тебе очень пойдет.
      - Думаешь?
      - А ты примерь.
      Она ушла в соседнюю комнату, а я прикидывал как бы поэлегантней проскочить ту самую грань между "салоном" и "спальней"? Смешно признаваться, но до сих пор переход этой грани требует от меня тех же усилий, что и в семнадцать. Есть во всем этом какое-то циничное признание в предыдущем лицемерии. И если женщина почувствует твою неловкость, она увидит в ней собственное падение и никогда тебе этого не простит... Поэтому я говорю себе - а что ты, собственно дергаешься, парень? Ты что, все еще "русский" интеллигент в третьем поколении? Мы, простые ребята из миштары обычно делаем морду кирпичем и трахаем этих олимок когда хотим, как хотим, где хотим и сколько можем.
      Я сделал морду кирпичем и все-таки (ведь три поколения старались) произнес:
      - Извини, что без стука.
      Конечно, на этой рефлексии я припозднился секунд на десять, она уже начала натягивать это платье. Но в этом был свой плюс, потому что тесное платье не давало ей не то, что шевельнуть руками, а даже возмущенно посмотреть. Иэ под платья торчало все, что надо. В смысле, все то, что торчало, было что надо! И белье олу из России не выдавало. С платьем у нее заклинило напрочь, наверное обе руки в один рукав попали. И, пытаясь освободиться, она извивалась. Она та-ак извивалась...
      Я смотрел на этот "танец живота" как последний болван, пока из под платья обиженно не донеслось:
      - Что стоишь, как последний болван?! Помоги!
      И полиция пришла на помощь временно одинокой гражданочке...
      НОРМАЛЬНОЕ ЖЕРЕБЯЧЕСТВО
      Даже единственный бдительно сохраненный мною мешок вывел шефа из обычного улыбчивого равновесия. Он произнес темпераментный монолог о том, что израильтяне порядочно оскотинились, если предпочитают такие вещи выкидывать, а не занести соседу оле. А я стоял и радовался не только за его духовный взлет, но особенно тому, что мы начинаем понимать друг друга и, может быть, сработаемся, если я, зная лишь каждое десятое слово, все-таки ловлю общий смысл шефовой речи. А последнюю обобщающую фразу: "Давно войны не было!" я даже понял полностью.
      Пользуясь упоительным моментом слияния наших душ, я решил подсунуть шефу версию о самоубийстве. В моем переводе на мой же английский она выглядела настолько убогой, что он беспардонно прервал меня. И на столь же скудоумном английском растолковал, что когда "русский" возвращается на свою историческую родину, он не может совершить самоубийство, во всяком случае, в течение первых месяцев, поскольку это время он пребывает в эйфории от осуществления многолетней мечты, изобилия исторических мест и товаров, и полного государственного обеспечения. Он понимает, что мне негде было изучить основы психологии, но даже элементарная логика и наблюдательность подсказывают, что покойница не провела в Израиле и месяца. Но, как ни странно, похоже, что я действительно попал пальцем в небо - и это самоубийство. Только, конечно, не новой репатриантки, а туристки из СССР Киры Бойко, которая приехала к нам несколько дней назад, увидела, что такое нормальное общество, и решила остаться здесь навсегда хотя бы таким образом, ибо не попадала под закон о репатриации. Потому что была не такой "русской", как я, а настоящей русской. Вот сейчас приедет ее подруга, опознает, и я смогу заняться собакой Фридой. А после Фриды меня, даст Бог, отправят отсюда в полицейскую школу.
      Приехала подруга - Анат бат Ицхак - говорят, в предыдущей алие менять фамилию на отчество считалось хорошим тоном. В принципе, обычная советская баба, но уже с легким акцентом и прочими намеками на заграничный шарм. Впрочем, к летающим тараканам она все еще относится плохо - когда в момент опознания на Анат спикировал племенной рыжий экземпляр, она шлепнулась в обморок. А когда очнулась, наотрез отказалась признать в трупе свою подругу Киру.
      Начальник мягко настаивал, отпаивал пивом, очень уж ему хотелось снять стресс и вернуть Ицхаковне память. Первое ему вполне удалось, Анат выпила, закурила, пококетничала с шефом, посетовала на одиночество. Но и только.
      - Слава Богу, это не Кирка, - сказала она. - Кирка ведь красавица. Как такая красивая женщина может бесследно исчезнуть в такой маленькой стране?
      - Найдется, - потускнел шеф. - "Сопровождает" кого-нибудь. Россия ведь валюту не меняет.
      Мне же шеф объяснил, что туристку эту теперь никто не найдет. Наверняка она "залегла" в массажном кабинете.
      Потом шеф подвез меня прямо к дому убийцы, а я шел по лестнице и пытался вспомнить о теще что-нибудь хорошее, чтобы избежать искушения совершить за нее чистосердечное признание.
      Перед дверью я вспомнил, что когда меня после исключения из университета забрили в армию, именно теща сама запекла мне в пирожок перочинный ножичек с открывашкой для консервов. А у остальных ножи и открывашки отобрали. И всю бесконечную дорогу до Термеза я имел долю с каждой открываемой банки. И это воспоминание укрепило мой слабый мятущийся дух. Мой бедный дух, оторвавшийся от ветки родимой и еще не пустивший корни на родимой же земле. Совершенно одичавший в предотъездной мышиной возне, продолжающейся и после приезда. И слегка озадаченный сегодняшней супружеской изменой... Какая, однако, женщина! Нет, такое чувство "постели" должно быть врожденным, как талант. Но это я не от пошлости - просто приятно вспомнить.
      x x x
      За последние несколько дней я стал столь популярен среди местных олим, что другой бы на моем месте уже вовсю баллотировался в муниципалитет. Но я ограничил свои амбиции Маришиной спальней, хотя это и могло повлиять на голоса избирателей.
      Мне так надоело отвечать на одни и те же вопросы о ходе следствия, а главное - выслушивать советы бывших соотечественников, что я позвонил во все русские газеты и пригласил на пресс-конференцию.
      Никакой благодарности за рекламу производственной деятельности я от шефа не получил. Напротив, корреспонденты произвели на него, по-моему, гораздо большее впечатление, чем труп. В лучших традициях русских городовых, он разогнал эти ошметки еврейской интеллигенции и сообщил мне, что я "кцат куку[13]". Самое гнусное, что невозможно понять, то ли это дружеский упрек и на него следует улыбнуться, то ли оскорбление, за которое пристало дать в морду. По смыслу-то это вроде как "чудак", а вот подразумевается ли, что на букву м..., я понять так и не смог.
      Вместо пресс-конференции меня послали от греха подальше к Ицхаковне, которая домогалась у шефа - что делать с вещами исчезнувшей? Но от греха подальше не получилось. Родные советские старушки у подъезда поняли все гораздо раньше меня и проводили сообщническими взглядами.
      Вещи занимали половину, а то и треть большого чемодана. Под ироничным взглядом Анат я ковырялся во всем этом женском балаганчике, изредка, чтоб не скучно было, вставляя реплики в стиле Шерлока Холмса:
      - Похоже, у вашей подруги были длинные черные волосы, - это после разглядывания расчески.
      Когда, рассматривая лифчик, я глубокомысленно сообщил:
      - Похоже, ваша подруга была комсомолкой с 1975 года? - Анат сообразила, что ее присутствие здесь вовсе не обязательно и пошла выбрасывать мусор.
      Я решил, что по Фрейду это следует рассматривать, как проявление российской ментальности и пожалел, что не могу восхитить своими психологическими познаниями шефа. Впрочем, я бы все равно не смог объяснить этому чурке, почему на российской фене стража порядка величают "мусором".
      Вернулась Анат в тот момент, когда из очередного лифчика выпал орден
      "Красной Звезды" и зазвенел, шмякнувшись на общеизраильский каменный пол.
      Орден был новенький, значит, почти наверняка, "афганский". Такой же, как у меня.
      Ясно, что шалава везла его на продажу, да видно они тут не в цене оказались.
      Оно и к лучшему. А то теща намекала мне, что советским орденам здесь место в коллекции устроенных людей.
      Я обернулся к Анат, ожидая комментариев. Но она была вся в каком-то письме. Им же пришлось заняться и мне. В смысле, письма из ее дрожащей руки я не взял, а пообещал поверить на слово. Потом заметил, что письмо на русском и с удовольствием изменил свое решение.
      Какие-то придурки, пацаны наверное, подписавшиеся "Совет по Чистоте и Вере" печатными буквами, с массой ошибок, сообщали Анат, что она - нехорошая женщина, занялась преступным бизнесом по поставке русских христианок в еврейские бордели. Тем самым она оскверняет Святую землю и подрывает нравственность народа. И вообще, как палестинский агент, она приговаривается к смертной казни, которая, с Б-жьей помощью, за ними не заржавеет.
      Я заржал, но Анат была искренне напугана:
      - Они на все способны! Хоть бы мужик был в доме, или собака! Сожгут квартиру, как автобусную остановку! Ну пожалуйста, вы должны меня охранять! Зря я налоги на вас плачу?!
      - Хоть до утра! - браво брякнул я. - Ваша полиция вас сбережет! - и, к собственному ужасу, вскоре обнаружил, что был понят слишком буквально.
      До утра я, конечно, не остался, но домой вернулся поздно и всю дорогу пытался объяснить хоть самому себе - на фиг мне все это было нужно. И почему я согласился - из нормального жеребячества или из жалости? "Ладно, отмахнулся я сам от себя. - Зря она, что ли, в самом деле, платит на нас налоги?"
      x x x
      Когда я приперся на работу, меня тут же препроводили к начальнику.
      Оказалось, что быть здесь хоть кому-то нужным очень приятно. И я с порога, в служебном рвении, начал рапортовать.
      - Когда ты от нее ушел? - оборвали меня уже на третьем слове.
      Кажется, я покраснел. И замямлил:
      - Довольно поздно. Она была испугана - к ней пришло письмо с угрозами...
      - Вот это?
      - Да.
      - Сам писал?
      - Да нет, - я попытался сбиться на игривый тон. - Хотя в подростковом возрасте мог бы. Но для тридцатилетней одинокой женщины в этом не было необходимости.
      Шеф мрачно сверлил меня взглядом.
      - Какого черта?! - разозлился я. - Все это случилось после окончания рабочего дня. Она что, пожаловалась, что я ушел не заплатив?
      - Точное время когда ты от нее ушел, - медленно сказал шеф. - И советую как следует подумать, прежде, чем отвечать.
      - А почему, собственно? - я судорожно боролся за свое право на личную жизнь.
      - А потому, что эксперты уточняют сейчас время ее смерти.
      ОЧНАЯ СТАВКА В СЕМЕЙНОМ КРУГУ
      ...То, что нет кондиционера - это плохо. Но то. что нет параши, это хорошо. То, что посадили - это плохо. Но то, что сижу не в Совке - это хорошо...
      Интересно, вычтут с меня за питание?
      А, может, они блефуют, что Анат тем же "собачьим" ядом?.. Да нет, нелогично - если я убийца, то я уж точно знаю чем я это сделал. И лапшу мне на уши вешать - себе же во вред... Давно надо было расколоться насчет тещи все равно ей точно ничего не будет. Теперь-то совершенно ясно - моя теща Софья
      Моисеевна - сумасшедшая. Маньяк-убийца. Психологически вполне объяснимо.
      Когда сорок лет назад ей пришили отравление, она эту ситуацию столько раз через себя пропускала... а тут еще тяготы абсорбции... Собачка Фрида сыграла роль "собачки", и ружье выстрелило. Дуплетом. С полной отдачей... Нет, не могла эта старая карга меня выпасти без посторонней помощи - я бы заметил, когда к Анат шел, что она у меня на хвосте... И шел я быстро... Значит, моя теща, Софья
      Моисеевна, не шаркала за мной ревматической походкой, а пошаркала в частное сыскное агенство - блюсти честь семьи. Вот на что, значит, ее пособие идет! А мы еще о квартирке подумывали...
      Похоже, что тещу надо закладывать срочно. А то Мариша ненадолго Анат переживет... Кстати, стопроцентное было бы алиби. Нет, для алиби она слишком хороша. Таких женщин на алиби тратить бесхозяйственно. Кстати, если уж речь зашла о сексе, то анализы такие брать не только бесхозяйственно, но и безнравственно. Заставлять человека изменять жене с лабораторным оборудованием... Как все-таки теща ее так быстро отравила? Я, значит, оттуда, а она туда: "Здрасьте, а я из горгаза. Не хотите ли бутерброд с колбаской?" Маразм!
      x x x
      ...Нет, адвокат мне не нужен. Я не настолько богат, чтобы разговаривать в присутствии своего адвоката. А казенного мне тем более не надо - я на них в
      Совке насмотрелся...
      А вот за переводчицу спасибо. Что она так покраснела?
      - Они говорят, что в убитой содержится принадлежащая вам... ну... это самое. Понимаете?
      Вот сволочи. Заставлять чистую еврейскую девушку переводить эту пакость!
      - Напомните этим гигантам мысли, что я их об этом предупреждал! Но им так хотелось меня изнасиловать, что они не пожалели денег налогоплательщиков на этот подлый анализ!
      Ну вот, хоть узнаю как на иврите "изнасиловать"... Краснеет и не переводит.
      Смотри-ка, а я такая же сволочь, как и они. Такая сволочь не может не заложить тещу. И даже обязана это сделать... А я ведь не могу! Своими руками убил бы - совесть бы не мучила. А вот заложить - нет, не могу. Как-то неблагородно это.
      - Они говорят, что в вашей квартире найден яд, которым были убиты все трое.
      - Уже трое?!
      - Две женщины и собака.
      Ну все! Проклятая старческая скаредность! Правильно я от адвоката отказался. Яд в квартире - какой уж тут адвокат!
      - Они говорят, что вас вызвали на очную ставку с вашей тещей.
      Как это тонко! Никого мне не хочется видеть так, как ее! Хоть бы свой фирменный бутербродик с колбаской принесла, чтобы мне перед своим народом не позориться... И сына теперь в школе затравят...
      x x x
      Когда Софья Моисеевна, закинув ногу за ногу, улыбнулась и сказала:
      - Начальник, угости попироской! - мне стало ясно, что "крыша" у нее поехала окончательно.
      Переводчица, поразмышляв, как передать подтекст, решила не напрягаться и одарила тещу длинной темной сигаретой. С этой сигаретой рука тещи стала похожа на обгоревшее дерево.
      Софья Моисеевна правильно назвала свои имя и фамилию, без запинки оттарабанила девятизначный номер своего удостоверения личности, но на этом, собственно, все и закончилось. Вернее, началось.
      - В первый раз вижу этого мужчину! - сказала она, держа сигаретку на отлете.
      - Это твоя теща? - спросил меня начальник.
      - Если я ей не зять, то и она мне не теща, - сказал я, честно глядя на шефа бараньими глазами - терять мне было все равно нечего. "Савланут[14]!" сказал я себе. Смертной казни здесь нет, глядишь, и найдут настоящего убийцу еще при моей жизни.
      Чмокнула открытая шефом банка пива, и я попросил:
      - Начальник, угости пивком!
      Впервые Софья Моисеевна посмотрела на меня одобрительно.
      Шеф укоризненно покачал головой и вызвал вторую "свидетельницу". Ею оказалась моя жена. Ленка влетела в кабинет и тут же споткнулась о презрительный взгляд своей матери. Наконец-то появился хоть один нормальный человек и высветил всю пошлую фальшь и идиотизм наших социальных ролей - и шефа, и тещи, и моей, и даже переводчицы.
      Леночка-пеночка, веточки вен под глазами, тяжело жить, если все не по фигу.
      Каждый ломается в отведенном ему судьбой месте. Неужели я был той самой опорой для нее?! Ни разу не сорвалась на визг на виражах абсорбции... Непринужденно сменила фонендоскоп на швабру... Потому что боялась - ее обвиню в приезде. Я знал, что боялась. И держал козырь при себе... Да нет, на самом деле не держал. Глупенькая, решила, что уговорила меня приехать. Как будто есть принципиальная разница... Ладно, разница есть. Особенно, в магазинах и тюрягах.
      Ленка - единственный человек в мире, который боится за меня. Не за кормильца, отца ребенка, опору семьи, а просто за скота по имени Боря, которому, по большому счету, все по фигу, кроме сына... И вот она перед выбором: смолчать, что мать отравила собаку, или обменять мать на мужа. А ведь не знает еще, что в комплекте с собакой идут два трупа. В нагрузку. Поэтому все это для нее такой сюр собачий, но на еще чужой почве... И окончательно мерзко, что, думая о ней, думал о ее страхе за меня. В Совке это ласково называли эгоизмом.
      - ... Это ваша мать?
      - Да, конечно. А это мой муж Борис. Боря?!
      - Хорошо. Это ваша дочь?