Лицо Филиппа потемнело от гнева, и он отшвырнул ее. В его понятии слова Габби подтверждали его подозрения, что это ребенок Дюваля. Он еще более рассердился, когда понял, что, несмотря на ее измену, он по-прежнему желает ее. Филип вышел из каюты с решением, что, как только дела в Норфолке будут закончены, он даст команду «Стремительному» возвращаться на Мартинику, где поместит Габби в Бельфонтене под строгим надзором, потому что не может ей позволить погубить еще одного ребенка, кто бы ни был его отцом. Неотвязная мысль, что это может быть его ребенок, не давала Филиппу покоя. Сомнения будут мучить его всю оставшуюся жизнь.

В эту ночь Филип не вернулся в каюту, и Габби была рада этому, она полагала, что Филип ночевал в одной из свободных пассажирских кают, но, честно говоря, ее мало занимало, что он делает, лишь бы держался от нее подальше со своими губами и руками, которые ее искушали. Под его искусными ласками Габби не удавалось оставаться безразличной. И каждый раз, когда ее тело отвечало ему, она себя ненавидела.

На следующее утро, после того как с завтраком, принесенным матросом Лавилем, повторилась та же история, что и накануне, Габби стояла у борта и смотрела, как Филип спускается по трапу. Хотя шел снег и было очень холодно, Габби очень бы хотелось сойти на берег. Она по-прежнему мечтала о побеге и ждала лишь подходящей возможности. Как будто прочитав ее мысли, появился Лавиль и попросил ее вернуться в каюту.

– Погода слишком плохая, чтобы оставаться на палубе, мадам Сент-Сир, – сказал он, взяв ее за локоть, и мягко, но настойчиво повел в каюту. – Вы не больны? – спросил он обеспокоенно, заметив ее бледность. – Может быть, вам станет лучше от горячего чая?

– Нет, благодарю вас, – ответила Габби, в душе проклиная Филиппа за то, что он назначил Лавиля ее сторожевым псом.

С этой минуты, куда бы Габби ни шла, Лавиль маячил поблизости. Она проводила долгие часы в своей каюте, греясь у маленькой печки, чтобы избежать его постоянного общества. Филип не вернулся на судно, и Габби предполагала, что он вкушает прелести женщин штата Вирджиния. Позднее, нехотя ковыряясь в ужине, который принес Лавиль, Габби размышляла, почему Филип не вернулся. Внезапно послышались крики и беготня на палубе, и она распахнула дверь каюты, чтобы узнать, в чем дело. Несколько минут она наблюдала за суматохой, пока не узнала Лавиля, который пробегал мимо с двумя ведрами воды, и остановила его.

– Что случилось? – спросила она.

– Происшествие, – поспешно ответил Лавиль. – Загорание в трюме. Матросы зажгли печку, чтобы согреться, и от искры загорелась одежда, которая лежала поблизости. Вся команда сейчас тушит пожар, так что вам лучше не выходить из

каюты. – С этими словами он побежал дальше.

Габби не собиралась оставаться в каюте. Это была именно та возможность, о которой она молила судьбу. Она быстро надела свое самое теплое платье и самые крепкие башмаки. Из глубины сундука она достала ридикюль, который наполнила монетами перед отъездом с Мартиники, и прикрепила его к талии. Потом она надела пелерину с капюшоном и тихонько выскользнула с корабля.

Габби понятия не имела, куда она идет, но хотела уйти как можно дальше от гавани, пока не обнаружили ее отсутствие. Она надеялась отыскать приличную гостиницу или пансион подальше от порта. У нее было достаточно денег, чтобы продержаться, пока она не найдет работу. А потом Габби думала, ' что, работая, скопит достаточно денег на билет до Нового Орлеана, где ей могла помочь сестра Марселя.

Пелерина Габби была покрыта влажным снегом, и башмаки промокли насквозь. Вся дрожа, она поплотнее укуталась в пелерину. Бесцельно бродя по улицам, Габби вскоре оказалась в бедной, запущенной части города. Невдалеке она увидела огни постоялого двора и с тоской подумала о горячем очаге и теплой постели.

Осторожно приблизившись к постоялому двору, Габби на минуту задержалась у открытого окна, из которого веяло теплом. До нее донеслись хриплый смех и шумные, развязные голоса, мужские и женские, и она инстинктивно поняла, что это не то место, где может остановиться одинокая дама. Разочарованная, она отправилась дальше. Внезапно чья-то рука схватило ее за плечо и сжала, как стальным обручем. Сердце Габби замерло, и она чуть не задохнулась от страха. Как мог Филип так быстро ее разыскать? – подумала она.

Собравшись с силами, она обернулась и увидела незнакомца в грубой одежде моряка, который явно сильно выпил.

– О, – сказал мужчина, увидев лицо Габби. – Я знал, что мне сегодня повезет, но не знал, что так сильно. – Он по-хозяйски положил руку на талию Габби и привлек ее к себе.

– Пожалуйста, месье, – в панике воскликнула Габби, – я не... – Но он не дал ей договорить.

– Француженка! – воскликнул мужчина. – Черт меня побери, выходит, Большому Джейку досталась француженка. Сколько, мамзель? Сколько хотите, чтоб покувыркаться как следует? – И он нетерпеливо потянул ее за одежду.

– Я не то, что вы думаете! – в отчаянии закричала Габби, вне себя от страха. – Пустите меня!

– Не играй со мной в робкую девочку, француженка, – сказал Большой Джейк и придвинул свое лицо так близко к Габби, что ей чуть не стало плохо от его пропитанного ромом дыхания. – Никакая порядочная дама не гуляет по улицам в такой час. Комната у тебя есть? Неважно, сойдет и постоялый двор, – сказал он и потащил ее ко входу.

Поняв наконец, что ее протесты не производят впечатления на верзилу, она стала сопротивляться, тщетно пытаясь вырваться. Во время этих попыток ридикюль Габби выпал на замерзшую землю, и монеты рассыпались у нее под ногами.

– Ого! – присвистнул Большой Джейк. – Француженка сегодня неплохо поработала. – Продолжая крепко удерживать Габби за талию одной рукой, Большой Джейк наклонился и стал собирать монеты обратно в сумочку. Когда Габби потянулась за ридикюлем, он сдвинул брови и спрятал ридикюль в карман, смеясь над тщетными попытками Габби отобрать его. – После того как покажешь мне какие-нибудь французские штучки, которыми вы славитесь, я подумаю насчет того, чтобы вернуть тебе сумочку. Но только если ты мне угодишь.

Он втолкнул Габби внутрь постоялого двора, и мольбы Габби совершенно не произвели никакого впечатления на мужчин и женщин, которые занимались своими делами.

– Мне комнату! – потребовал Большой Джейк и бросил монету на прилавок перед хозяином.

– Вверх по лестнице, первая дверь направо, – ответил хозяин с понимающим видом.

– Помогите мне, месье, пожалуйста, помогите! – в истерике умоляла Габби.

Хозяин развязно засмеялся и ответил:

– Насколько я вижу, Большой Джейк в помощи не нуждается, маленькая леди, но, если он вам не понравится, я с довольствием приду вам на помощь. Всегда питал слабость к француженкам.

– Ты прав, – фыркнул Большой Джейк, – помощь не нужна. Все, что мне нужно теперь, вот эта маленькая французская шлюшка и большая кровать. – Не тратя больше слов, он перекинул Габби через плечо и пошел по лестнице, перешагивая через две ступеньки под улюлюканье сидевших за столами.

Почти не осознавая происходящего, в страхе Габби колотила маленькими кулачками по широкой спине Большого Джейка.

– Пожалуйста, месье, отпустите меня, – молила она. – Я... я не то, что вы думаете.

Одна из дверей коридора внезапно распахнулась, и появился высокий, хорошо одетый мужчина.

– Что происходит? – спросил он удивленно.

– Помогите мне, месье, помогите! – закричала Габби, протягивая к нему руки.

– Не вмешивайтесь, мистер, – проворчал Большой Джейк. – Я тут нашел себе француженку на вечер, а она из тех, которым нравится грубое обращение. Как только Большой Джейк ею займется, она быстро присмиреет.

– Нет! Нет! – кричала Габби. – Я не то, что он говорит. Я порядочная женщина!

– А ну-ка отпусти даму, Джейк! – приказал мужчина, на которого Габби стала смотреть уже с надеждой.

– Черта с два! – заорал разъяренный Джейк. – Она моя. Иди найди себе собственную шлюху.

Отбросив Габби на пол, не успев ничего сообразить, Большой Джейк получил сильный удар в челюсть и растянулся на лестничной площадке, раскинув руки. Джейк тотчас вскочил и с яростью дикого зверя, у которого отбирают добычу, бросился на нападавшего. Но он слишком много выпил и не мог противостоять точно рассчитанным ударам своего противника. Во время драки Большой Джейк гораздо чаще оказывался на полу, чем на ногах.

– Ну что, достаточно? – спросил незнакомец, тяжело дыша.

Видимо, Большому Джейку и впрямь было достаточно. Он, пошатываясь, встал на ноги и удалился, успев бросить на прощание: «Ты и твоя шлюха еще услышите о Большом Джейке».

Уже забыв о Джейке, незнакомец занялся Габби.

– Вы не ушиблись, моя дорогая? – спросил он заботливо, помогая ей подняться.

– Со мной ничего не случилось благодаря вам, месье, – произнесла Габби, покачнулась и потеряла сознание.

Очнувшись и настороженно оглядевшись, она увидела, что находится в небольшой и скудно обставленной, но зато теплой и уютной комнатке, и еще плотнее укуталась одеялом.

– Вижу, что вы проснулись, дорогая.

Габби увидела перед собой худое, аскетическое лицо с глубоко посаженными карими глазами. В эту минуту она сразу все вспомнила. Улыбающийся ей мужчина был тот самый, который спас ее от Большого Джейка.

– Вам не холодно? – спросил мужчина.

– Нет, – ответила Габби нерешительно. —

Я просто думала о том, что едва не произошло. – Потом она устремила свои огромные фиалковые глаза на мужчину и с интересом изучала его. По какой-то причине он отпрянул от ее простодушного взгляда.

– Мерси, месье, я не знаю, как мне вас благодарить, но я не буду вас больше утруждать.

Габби приподнялась, вставая, и вдруг испуганно застыла, увидев, что на ней нет одежды.

– Месье! – воскликнула Габби, прикрываясь одеялом. – Что это значит?

– Не бойтесь, милочка, – сказал мужчина примирительным тоном, – и не воображайте ничего плохого. Ваше платье промокло, и я решил, что вы можете простудиться, если его не просушить. Уверяю вас, я не причинил вам никакого вреда, – прибавил он быстро, заметив ее подозрительный взгляд. Его ответ не смягчил неловкости, которую испытывала Габби, и не успокоил ее страхов.

– Если вы будете так добры вернуть мне одежду и выйти из комнаты, я оденусь и пойду.

– А куда вы пойдете? При вас не было никаких денег.

– О Боже мой, – закричала Габби в отчаянии, – мой ридикюль, мои деньги! Большой Джейк украл мои деньги! – Она заплакала, и рыдания сотрясали ее тело. Что ей теперь делать? Куда она пойдет без денег?

– У вас есть родственники в Норфолке? Габби покачала головой.

– А друзья?

Снова отрицательный жест.

– Видно, что вы не американка. Откуда вы приехали? Мне кажется, я имею право на объяснение, раз уж я спас вас от изнасилования или чего похуже.

Он был прав, но Габби не собиралась говорить ему правду. Ей ничего не было известно об этом человеке, хотя он и оказал ей огромную услугу, она не знала, каковы его намерения.

– Начнем с вашего имени, – сказал он мягко.

– Мое имя? Лиза... Лиза Ла Фарж.

– Хорошее начало, Лиза. Откуда вы? Акцент у вас явно французский.

– Да, я француженка, – призналась Габби. – Я прибыла в Норфолк из... Франции только сегодня.

– Если у вас нет друзей или родственников в Норфолке, как же вы собираетесь жить? Почему вообще вы, одинокая женщина, решили покинуть Францию? И как вы оказались с таким человеком, как этот Большой Джейк? – Его вопросы казались бесконечными.

– Я искала себе пристанище на ночь, когда появился этот тип. – Габби опять вздрогнула. – Он принял меня за... за...

– За «ночную бабочку»? – подсказал незнакомец, который еще не назвал своего имени.

– Да, – прошептала Габби еле слышно, и ее бледные щеки порозовели. – Что касается того, чтобы заработать себе на жизнь, – быстро заговорила она, чтобы скрыть смущение, – я надеялась получить место гувернантки.

– Я прекрасно вижу, что вы хорошего происхождения, моя дорогая, но из-за этого ваше положение еще труднее. Вы не из таких женщин, которые могут жить самостоятельно. – Он вдруг обратил внимание на бледное лицо Габби и на тени под глазами. – Вы же совершенно без сил! – воскликнул он озабоченно. – Я тут донимаю вас вопросами, а вам нужно просто выспаться. Это слишком большое потрясение. Вы должны провести ночь здесь.

– Нет, я не могу! – воскликнула Габби огорченно. – Я даже не знаю, как вас зовут, вообще ничего о вас не знаю, месье...

– Майк, моя дорогая. Майк Ренфро. А теперь, когда мы познакомились, я настаиваю на том, чтобы вы отдохнули.

– Я не могу здесь остаться, месье Рен...

– Майк, – повторил он.

– Хорошо, Майк. Если я останусь здесь, это будет неправильно. Ведь это ваша комната.

– По-вашему, будет правильно вернуться на улицу, где вас опять примут за проститутку? – Его слова смутили Габби, но, по крайней мере, она осознала наконец свое положение. Габби колебалась, думая о том, есть ли у нее выбор. Деньги забрал Большой Джейк, , так что придется возвращаться на «Стремительный» к Филиппу. Разве этого она хочет?

– Обещаю, что буду вести себя как безупречный джентльмен, а утром я помогу вам найти какую-нибудь работу.

Габби должна была признать, что предложение звучало заманчиво. Она была совершенно измучена, а Майк казался заслуживающим доверия. Он обращался с ней гораздо мягче, чем стал бы обращаться Филип.

– А где вы собираетесь спать? – спросила она, устремив на него свои фиалковые глаза.

– Положу тюфяк прямо здесь, на полу, – ответил Майк, – на тот случай, если Большому

Джейку взбредет в голову вернуться. – Почти рассеянно он подошел к комоду и достал из ящичка бутылку. – А теперь, милая Лиза, я считаю полезным выпить немного бренди, чтобы вы успокоились и уснули.

– Нет, месье Майк, – запротестовала Габби. – Я не думаю...

– Вы слишком хороши собой, чтобы думать, – ответил Майк, наливая в рюмку немного янтарной жидкости. Повернувшись спиной к Габби, он некоторое время был занят рюмкой, прежде чем протянул бренди ей. – Пейте залпом, – сказал он голосом строгого отца.

Габби послушно поднесла рюмку к губам и осушила ее, а потом закашлялась, когда жидкость обожгла ей горло. Почти сразу она ощутила тепло во всем теле. Она заморгала, фигура Майка начала расплываться в ее глазах и отдаляться все дальше и дальше, а ее веки опускались ниже, ниже, и наконец глаза закрылись совсем.

– Устала, – пробормотала она сонным голосом, – я так устала.

– Спи, моя дорогая Лиза, спи, – тихонько произнес Майк.

Прошел час. Глядя на Габби, Майк испытывал двоякое чувство – он намеревался совершить то, что задумал, но почему-то ее доверчивость смущала его. Неожиданный стук в дверь прервал его размышления.

Осторожно ступая, Майк открыл дверь. Появилась женщина, чья яркая красота сразу приковывала внимание. Огненно-рыжие волосы обрамляли лицо с мелкими, красиво вылепленными чертами и блестящими глазами, чей необычный цвет напоминал янтарь. Она была среднего роста, с обольстительно пышной фигуркой.

– Я рад, что ты так быстро пришла, Дейзи, – казал Майк вместо приветствия.

– Ну и где это чудо красоты? – спросила она, заглядывая в полутемную комнату.

– Одурманена снотворным, – отозвался Майк, указав в сторону кровати.

– Ну что ж, посмотрим товар, – сказала Дейзи насмешливо и подошла к Габби. Грациозным движением она отбросила одеяло. Мягкий свет от лампы окутал ее безупречную фигуру золотым покровом, представляя ее во всем великолепии.

Дейзи затаила дыхание, а потом медленно выдохнула.

– Боже мой! – воскликнула она. – На этот раз ты сам себя превзошел, Майк. Какое тело, – она одобрительно присвистнула, – маленькое, но такое женственное. – Потом она подержала прядь серебристых волос. – Изумительно! Ты достоин награды, Майк.

– Не уверен, – Майк скептически пожал плечами. – Вряд ли она будет послушной. Она же невинна! В самом деле невинна!

– Что, сердце размягчилось? – спросила Дейзи.

– Совсем нет. Просто она не такая, как другие.

– Не волнуйся за нее. Я хорошо о ней позабочусь. Ты сказал, француженка?

– Да, француженка.

– Хорошо! Прекрасно! – Блестящие глаза Дейзи искрились, и она радостно потирала руки, не веря такой удаче. У нее никогда до этого не работа ли француженки, но если она хоть что-то понимает в мужчинах, а мужчин она перевидала немало, значит, они с ума сойдут от этой девушки.

– Закутай ее в одеяло и снеси по задней лестнице! – приказала Дейзи деловым тоном. – Мой экипаж стоит на заднем дворе.

За несколько минут судьба Габби была решена двумя совершенно посторонними людьми.

Габби медленно просыпалась и с удивлением заметила, что уже утро. Ее последним воспоминанием было, как она пила бренди, которое ей дал Майк, и, вероятно, она сразу же уснула. Грациозно, как котенок, она потянулась под атласными простынями. Атлас! Когда успели перестелить простыни?! Габби испуганно огляделась. Комната была просторной и обставлена шикарной французской мебелью. Стены были окрашены в ярко-розовый цвет, и на них висели картины, изображавшие молодых обнаженных женщин в весьма откровенных позах. Габби попыталась встать, но головная боль заставила ее снова опуститься на подушку. Она обнаружила, что по-прежнему голая, и огляделась в поисках одежды, но ее не было.

В этот момент дверь отворилась, и вошла женщина с огненно-рыжими волосами, которая несла поднос. Габби эта дама показалась очень красивой и модно одетой.

– Доброе утро, милочка, – сказала дама. – Меня зовут Дейзи Уилсон, и вы у меня в гостях.

– А как я сюда попала? – беспокойно спросила Габби.

– Майк привез вас, деточка.

– Майк? А где он?

– Вероятно, пошел по своим делам, – спокойно ответила Дейзи.

Габби закрыла глаза и потерла пальцами виски. Все это было так странно...

– Вы, наверно, удивлены, милочка, – улыбнулась Дейзи. – Может быть, я вам объясню. Вот, – и она поставила поднос на колени Габби, – выпейте кофе, а я расскажу, как вы очутились в моем доме.

Когда Габби села на кровати, простыня, закрывавшая ее грудь, упала. Дейзи словно ювелир, неожиданно получивший бриллиант невиданной красоты, любовалась идеальными формами, мысленно подсчитывая, сколько денег ей принесет Габби. Покраснев, Габби опять натянула простыню повыше и, чтобы скрыть смущение, стала пить кофе.

С трудом оторвав взгляд от тела Габби, Дейзи наконец заговорила:

– Майк мой друг и, кроме того... гм... деловой партнер. После того как вы заснули вчера вечером, он послал мне записку и попросил дать приют молодой женщине, которая попала в беду. Конечно, я не могла ему отказать.

– А почему я не помню, как мы ушли с постоялого двора? – спросила Габби встревоженно.

– Вы же так устали, бедняжка. И неудивительно. Майк мне рассказал о вашем... о том, что произошло с Большим Джейком. Он настоящий негодяй. Вот Майк и решил, что в моем доме вы будете в большей безопасности. Он завернул вас в одеяло и привез в экипаже сюда.

– Мерси, Дейзи, – благодарно сказала Габби. – Я очень вам обязана и не знаю, чем смогу отплатить.

– Может быть, мы придумаем чем, – пробормотала Дейзи и лукаво изогнула бровь. Заметив вопросительный взгляд Габби, она продолжала: – А что вы собираетесь делать, милочка? Майк сказал, что у вас нет друзей или родных в Норфолке. Такая девушка, как вы, не может одна бродить по улицам.

– Я собираюсь искать работу, – заявила Габби и опять попыталась встать с кровати. Но виски пронзила такая боль, что она упала опять на подушку и сжала голову дрожащими руками.

– Ну, ну, милочка, – заботливо запричитала Дейзи, – вам некуда торопиться. Вполне очевидно, что вы не очень хорошо себя чувствуете. Ложитесь и отдыхайте.

– Но я не могу вам заплатить за еду и комнату, – сказала Габби со слезами на глазах.

– Разве я требую платы? – спросила Дейзи. – Не беспокойтесь, мы что-нибудь придумаем. А теперь я полагаю, что нам лучше поговорить как женщина с женщиной. То, что мне сказал Майк, все очень туманно. Вы можете мне сказать правду, милочка. От кого вы бежите и почему? – Цепкий взгляд Дейзи, казалось, проникал до самых глубин. – Для начала скажите мне ваше настоящее имя.

– Мое настоящее имя Лиза Ла Фарж, – сказала Габби, опустив голову. Дейзи Уилсон совсем не обязательно знать ее настоящее имя.

– Хорошо, милочка, допустим, тем более на самом деле это не важно. И вы явно француженка, так что эта часть вашей истории вполне правдоподобна. Так от кого вы скрываетесь? От закона? От ваших родителей? Или вашего мужа?

Габби ничего не оставалось, как рассказать Дейзи правду. По крайней мере часть правды.

– Чтобы вы меня поняли, я должна начать с самого начала, – тихо ответила Габби, мысленно переживая заново тот день, когда впервые увидела Филиппа.

– Я внимательно слушаю, милочка.

– Мои родители отдали меня в монастырь, когда мне было восемь лет, и до восемнадцати лет я воспитывалась там.

– Боже мой! – ахнула Дейзи. – Это с таким личиком и фигуркой! Монашка! Ну и ну! – Тут она взглянула на Габби слегка смущенно. – Ладно, ладно, я же обещала не перебивать, пока вы рассказываете.

– За неделю до того, как я должна была принять постриг, объявились мои родители вместе с незнакомым мужчиной и сказали, что через три дня я должна выйти за него замуж. Можете себе представить, что я испытала. Меня оторвали от мира, который я знала, от людей, любивших меня, чтобы выдать замуж за совершенно незнакомого мне человека. Все это было подобно смертному приговору. Но избежать этой участи я не могла, и стала женой Филиппа Сент... Ла Фаржа.

«Так, значит, она не девственница, – подумала Дейзи. – Но то, что она француженка, вполне возместит отсутствие девственности».

– Я прожила с мужем почти два года, но в конце концов я не могла больше выносить его властную натуру и жестокость, и вот я покинула его и села на первый же корабль, плывущий в Америку. Он не знает, где я, и я ни за что к нему не вернусь.

– Не могу поверить, чтобы ваш муж или вообще какой-нибудь мужчина мог остаться равнодушным к вашим прелестям, тем более обращаться с вами так, как вы рассказываете. Вы все рассказали? – недоверчиво спросила Дейзи. – Может быть, у вас был любовник, который где-нибудь вас ожидает?

– У меня нет любовника! – ответила Габби с такой горячностью, что Дейзи ей поверила.

Габби почувствовала сильную слабость. Одурманивающее средство, которое ей дали накануне, по-прежнему действовало на нее, хотя сама Габби считала, что все это из-за беременности и из-за нападения Большого Джейка.

Состояние Габби не укрылось от Дейзи.

– Я вижу, что вы еще не пришли в себя, а я тут вас мучаю расспросами. Знаете что, – сказала Дейзи с ослепительной улыбкой, – я прикажу принести вам завтрак сюда, а потом прослежу, чтобы вас не беспокоили, чтобы вы как следует отдохнули. Как вам это, деточка? Мы можем еще поговорить, когда вам будет лучше.

– Вы так добры, Дейзи. Благодарю вас. Так или иначе я найду возможность расплатиться с вами.

– Я не сомневаюсь, милочка. Не сомневаюсь.

Через некоторое время служанка принесла Габби поднос с едой, но Габби едва притронулась к ней. Едва откусив от булочки, она ощутила, как глаза ее стали закрываться. Чувствуя, что не может справиться с дремотой, Габби отставила поднос, завернулась в атласные простыни и уснула.

Когда Габби проснулась, пурпурные отблески освещали комнату, но жаркий огонь камина рассеивал мрак и холод. Голова больше не болела, и она чувствовала себя значительно лучше. Кроме того, очень хотелось есть. Заметив пеньюар, висевший на спинке кровати, Габби надела его и завязала пояс. Еще нетвердо ступая, подошла к окну и увлеклась представшей перед ней картиной настолько, что не услышала, как отворилась дверь. Только аппетитные ароматы подсказали ей, что она не одна в комнате. Габби обернулась и увидела маленькую чернокожую девушку в накрахмаленной форме горничной, которая ставила тяжелый поднос на столик у камина.

– Это прислала мисс Уилсон, – сказала горничная, бросив на Габби оценивающий взгляд. – Она сказала, чтобы вы поели, а она зайдет к вам позже.

Габби не нуждалась в повторном приглашении. Она заняла место у стола, а горничная молча налила в миску густой, вкусно пахнущий суп. Габби съела его чересчур поспешно, но горничная, не обращая внимания, забрала пустую миску и поставила перед Габби мясной пирог с начинкой из сочных кусочков мяса и разных овощей, который Габби запивала горячим чаем. Девушка вышла, пока Габби жадно ела, и через несколько минут вернулась с яблочным пирогом, приправленным корицей и щедро политым густыми сливками. Она с удивлением смотрела, как быстро Габби расправилась с десертом. Потом она собрала посуду и удалилась, покачивая головой, пораженная прожорливостью француженки.

С приятным чувством насыщения Габби опять пристроилась у окна и внезапно увидела, как к парадной двери подошли трое мужчин, а через некоторое время еще двое. Какое-то неясное предчувствие беды шевельнулось у нее в груди, но объяснить его она не могла. В это время ее размышления были прерваны тихим стуком в дверь. Габби обернулась и увидела Дейзи.

Габби с восхищением посмотрела на нее – никогда она не видела такого поразительного наряда. Ярко-голубой цвет атласного платья с низким вырезом оттенял янтарный цвет ее глаз. Пышная юбка в нескольких местах была подобрана вверх черными кружевными бантами, и из-под нее виднелась красная нижняя юбка. Лиф платья был без рукавов и тесно облегал тело, поднимая вверх пышную грудь и почти обнажая розовые соски. В руках Дейзи держала черный кружевной веер, а в рыжие волосы были вплетены нити жемчуга.

– Вы выглядите гораздо лучше, душечка, – сказала Дейзи своим низким голосом, – я знала, что вам нужен лишь хороший отдых и еда.

– Я была ужасно голодна и накинулась на еду, как поросенок, – застенчиво призналась Габби. – Но теперь я чувствую себя гораздо лучше.

– Милли мне сказала, что никогда не видела, чтобы дама ела с таким аппетитом, – засмеялась Дейзи.

Дейзи беспокойно двигалась по комнате, открывая и закрывая веер с громким щелчком. Внезапно она остановилась и посмотрела на Габби.

– Я хочу сразу перейти к делу, милочка, – сказала Дейзи, пристально рассматривая Габби. – Какую работу вы надеетесь найти?

– Я получила хорошее образование, – ответила Габби. – Я вполне могу работать гувернанткой.

– Это все прекрасно, но Норфолк портовый город, и здесь живут простые моряки и их семьи, они гувернанток не нанимают.

– Но я хорошо умею шить, – с надеждой произнесла Габби.

– Ха, – презрительно фыркнула Дейзи, – иглой много не заработаешь.

– Я буду делать все, что нужно, чтобы прокормить себя, – сказала Габби, вздернув подбородок, и глаза ее выражали решимость.

– Может быть, вам лучше вернуться к вашему мужу?

– Ни за что! – пылко воскликнула Габби. Этого Дейзи и надо было.

– Тогда садитесь и слушайте, что я вам скажу. Возможно, я смогу решить все ваши проблемы.

Габби присела на краешек кровати и с интересом приготовилась слушать.

– Я готова дать вам работу. Плата за нее хорошая, вы сможете жить в моем доме, есть хорошую еду и носить красивую одежду. – Дейзи помолчала, чтобы проверить реакцию Габби на свои слова.

– А что мне придется делать? – осторожно поинтересовалась Габби.

– Боже мой! Майк был прав, ты в самом деле воплощенная невинность! – воскликнула Дейзи. – Неужели ты не догадалась, где находишься и, между прочим, кто я такая? – Габби покачала головой, хотя на самом деле начала догадываться. – Ты в самом лучшем публичном доме Норфолка, может быть, и всей Вирджинии, – гордо произнесла Дейзи, – а я его хозяйка.

Кровь отхлынула от лица Габби, и на секунду ей стало так нехорошо, что она испугалась, что ее вырвет и пропадет прекрасный ужин.

– И что вы... вы хотите, чтобы я у вас работала? – спросила она изумленно. – Но ведь Майк знал, что я не из таких. Зачем он привез меня сюда?

Дейзи громко рассмеялась.

– У нас с Майком деловое соглашение: он находит для меня таких девушек, как вы, которые находятся в почти безвыходной ситуации, а я, в свою очередь, оплачиваю одну его очень дорогую привычку. Большинство молодых женщин, которых он мне приводит, из приличных семей, но совершенно без средств, как и вы, и почти всегда они решают остаться у меня. Майк оказался для меня незаменимым человеком.

– Вы хотите сказать, что платите ему за то, что он приводит к вам ничего не подозревающих женщин? – спросила пораженная Габби. – Но он казался настоящим джентльменом, таким добрым и заботливым.

– Конечно, – согласилась Дейзи. – К сожалению, у Майка есть очень дорогостоящая привычка, о которой я не хочу рассказывать, но зато его великолепное понимание людей и умение оценить прелести женщин оказались полезными для нас обоих. Это одна из причин, почему мой дом самый популярный и процветающий в этих краях. В заведение Дейзи Уилсон не берут обычных уличных женщин!

– Боюсь, что труды Майка в этот раз пропали напрасно, – возмущенно сказала Габби. – Я никогда не согласилась бы отдаваться за деньги.

– А разве не так ты поступала, когда тебя вынудили выйти замуж? – с насмешкой спросила Дейзи.

Слова Дейзи заставили Габби замолчать. Действительно, в последнее время с Филиппом она лишь исполняла роль шлюхи. Правда, было время, когда они любили друг друга, но это было до того, как Амали разрушила связывающие их чувства.

– Ну, милочка, что скажешь?

– Верните мне мою одежду, и я пойду.

– Не так быстро, Лиза, – сказала Дейзи, удерживая Габби за руку. – Куда ты пойдешь? На улице уже темно. Неужели ты так быстро забыла Большого Джейка?

Габби колебалась. В конце концов, лучше ярость Филиппа, чем то, что предлагает Дейзи.